Текст книги "Зимняя месть"

Глава 7

Ночь была тёплой и светлой. На улице никого не было, но с площади доносились радостные крики, смех, звуки музыки. Взметались ввысь разноцветные огни. Наступил Новый год! Но она шла, опустив голову, и ничего не замечала вокруг. Слёзы застилали её глаза, текли по щекам, капали на воротник. Ей казалось, что её жизнь закончилась. Хотя ещё час назад она была уверена, что пойдёт, разберётся и сбросит ношу, весь год давившую на неё, и с плеч, и с души.

Но увы! Ослепительный вид соперницы разъярил её, и, вместо того чтобы поговорить, она затеяла драку. «А он даже не вышел, чтобы разнять их, – подумала она, – зато сейчас, наверное, утешает и целует её соперницу».

– Целует! – воскликнула она и заскрежетала зубами.

– А хочешь, я тебя поцелую? – донеслось до неё.

Она подняла глаза и увидела перед собой весёлого Деда Мороза. Он озорно подмигнул ей.

– Вам чего, дедушка? – спросила она.

– Да вот ищу свою Снегурочку, – улыбнулся он во весь рот.

– Ну и ищите себе. Дайте мне пройти.

– Сдаётся мне, что моя Снегурочка – это ты, – продолжал он улыбаться.

– Шутите? – Она сделала шаг в сторону, пытаясь обойти его.

– Какие уж тут шутки, – проговорил он, став серьёзным, – ты вот, вижу, плачешь…

– Вам-то какое дело?

– Я же какой-никакой, а волшебник. Позволь мне совершить чудо.

– Какое ещё чудо?!

– А вот такое! – Он наклонился и прильнул к её губам.

Она почувствовала, как земля уходит у неё из-под ног.

– Что вы делаете? – прошептала она с трудом.

– Пытаюсь отогреть тебя.

Губы его и впрямь были горячими, точно огонь. «Ещё Дед Мороз называется», – невольно подумала она.

– Тебе негде жить? – спросил он.

– Ну что вы! Мне просто незачем жить! – вырвалось у неё.

– А давай пойдём к тебе, и ты мне обо всём расскажешь.

– Не хочу я ничего рассказывать!

– Не хочешь – не надо, – покладисто согласился он, – просто посидим вместе. Праздник всё-таки.

– Праздник, – неожиданно согласилась она. Дед Мороз. А ей всё равно. На сердце у неё холодно и пусто.

– Ну, что ж, пошли ко мне, – сказала она и привела к себе ночью совсем незнакомого Деда Мороза.

«А впрочем, Дед Мороз – он и есть Дед Мороз», – подумала она.

– Я гляжу, у тебя и ёлки нет, – сказал он. – Хоть бы искусственную поставила.

– Зачем?

– Так Новый год же!

Она пожала плечами и спросила:

– А ты что, бездомный?

– Как это бездомный? – удивился он.

– Чего же ты на Новый год по улицам бродишь?

– Я не брожу. Просто поздравил племянников и маму с Новым годом, а потом пошёл к друзьям.

– И не дошёл?

– Не дошёл, – весело согласился он, – тебя вот встретил. – Он достал из своего мешка маленький венок из искусственных еловых веток и игрушек, прикрепил его к пальме, стоявшей на тумбочке. Потом стал выуживать упаковки и свёртки с продуктами, коробку конфет, фрукты, бутылку шампанского. – Давай всё разложим по тарелкам. Где у тебя кухня?

– Там, – указала она за его спину.

И он потопал на кухню. Когда она спустя пару минут пришла туда же, он уже вовсю хозяйничал, доставая чашки, тарелки.

– А где у тебя фужеры?

– В горке, в гостиной.

– Ага, я буду резать, раскладывать, а ты относить. Шампанское там разольём.

Она почему-то безропотно подчинилась ему. И вскоре они сидели за накрытым столом и праздновали Новый год. Потом он включил телевизор и предложил потанцевать. Так она оказалась в его объятиях. Шампанское ли ударило в голову обоим или что-то другое, но только они начали целоваться. После долгого поцелуя он поднял её на руки и ощутил приятную тяжесть её тела. И хоть его ноша была нелёгкой, но очень приятной. Его захлестнула волна желания. Он донёс её до спальни и осторожно положил на постель.

Он ещё не знал, что ему можно, а что нельзя… Границы дозволенного можно было установить только опытным путём. Осторожно покрывая поцелуями её лицо, шею, грудь, он стал раздевать её. Руки девушки обвили его шею и стали жадно терзать губы. Через минуту она уже рвала в нетерпении его одежду.

– Я сам, – прошептал он.

– Я так хочу тебя! – вырвалось у неё. – Так хочу!

– Я сейчас, сейчас, дорогая.

Он торопливо разделся, не забыв аккуратно сложить на стуле свой костюм Деда Мороза, и лёг рядом с ней. Ещё ни одного мужчину никогда в жизни она не хотела так сильно, как этого человека, которого она совсем не знала. Она жадно охватила взглядом всё его тело, не задерживаясь на лице, на котором остались борода, усы и седые брови. Прижалась обнажённой грудью к его груди и застонала.

И это движение было последней каплей, переполнившей чашу терпения мужчины. Он прижал её к себе, поблагодарив мысленно создателя за этот подарок новогодней ночи. Он почувствовал, как под его ладонью напряглись её твёрдые мышцы, как её сильные ноги железной хваткой обвили его тело. Она была сильной и страстной, именно такой, какой должна быть женщина сильного мужчины.

– Радость моя! – вырвалось у него. – Радость!

Он чувствовал своей грудью биение её сердца. Лучшей музыки в жизни он не слышал. Его руки гладили её бёдра, упругий живот, спускаясь всё ниже и ниже.

Она застонала, забилась.

– Я больше не могу, пожалуйста!

А он медлил, продолжая ласкать её… пока она не впилась в его спину ногтями, как разъярённая тигрица. Он вскрикнул от боли и вошёл в неё. Она тотчас ослабила хватку.

– Прости, – прошептали её губы.

Он чувствовал, что растворяется в ней, что больше нет его самого как целостной личности, а есть только горстка жемчуга, упавшего в глубину неоглядного океана, имя которому…

Тут он вспомнил, что имя своё она ему так и не назвала. «А может быть, это и неважно?» – промелькнуло в его мозгу. Он вздрогнул, когда она громко закричала, извилась и рассыпала стоны, уронив голову на подушку. Внутри него что-то взорвалось, и ослепительный блеск ослепил его, заставив утратить чувство реальности.

– Как хорошо, – донеслось до него откуда-то издалека.

Ему хотелось уснуть прямо на ней сейчас, немедленно. Но он скатился и лёг рядом. Его губы уткнулись в копну её волос, разбросанных на подушке. Он приподнялся на локте, открыл глаза.

– Спи, – сказала она, нежно целуя и обнимая его.

Проснулся он раньше неё и надел свой костюм Деда Мороза. Ведь другой одежды у него просто не было. Он сварил кофе, сделал бутерброды и принёс в спальню. Будить он её не стал. Сидел и ждал, когда она проснётся. А когда она открыла глаза, радостно улыбнулся ей.

– Доброе утро, моя Снегурочка!

– Ты разве ещё не ушёл? – холодно спросила она. Он чуть не выронил из рук поднос, который приготовился опустить на край постели. Уронить он его не уронил, но одна из чашек всё-таки опрокинулась. Он отдёрнул было руку и только тут сообразил, что кофе успел остыть.

– Я сейчас сварю новый, – сказал он.

– Не надо!

– Что не надо?

– Ничего не надо!

– Послушай, что случилось-то?

– А то ты не знаешь, – усмехнулась она.

– Я думал…

– Уходи! Дверь захлопни.

– Хорошо, я уйду! Ты и впрямь холодная, как Снегурочка!

Он встал со стула и направился к двери. Вскоре она услышала хлопок. Вздохнула. Взяла чашку, оставшуюся целой, и выпила холодный кофе. Потом опустила ноги с постели и подумала: «Вот и наступило 1 января».

Через полчаса она с лыжами и рюкзаком покинула дом. Ветер ударил ей в лицо. Она остановилась и подумала, что, может быть, стоит вернуться? Минуту она постояла на месте, а потом, вся осыпанная снегом, продолжила свой путь.

* * *

Глаша проснулась довольно рано для первого числа. Ведь родители ушли уже под утро. Она собиралась сразу же перемыть посуду, но Азамат сказал:

– Спать! Спать! Всё остальное потом.

Первым делом она позвонила на сотовый Маше. Но телефон подруги был отключён. У Глаши всё похолодело внутри. Неужели эта сумасшедшая всё-таки ушла в лес?! Она бросилась в маленькую комнату, где на разложенном кресле-кровати спал Азамат. Уже хотела разбудить его. Но нет, остановилась и замерла на пороге. «Помочь он сейчас ни мне, ни Маше не может, надо дать ему выспаться». И она отправилась мыть посуду.

Глава 8

1 января. Темно. Ещё, можно сказать, ночь. Хорошо, что снег почти прошёл. Они проехали по мосту через речку. Самое ужасное, что на ней даже ночью в непогоду сидели рыбаки. Померанцев заметил тёмные фигуры и подумал: «Что заставило этих людей сидеть возле лунок в новогоднюю ночь? У них что, нет дома? Родных?» Он со злостью захлопнул дверцу машины, приоткрытую по просьбе Янины, которую она озвучила ещё в городе. Так и сказала: «Останови у речки». Он спросил зачем. А она ответила: «Рыбы купим». Ничего не поняв, он списал её просьбу на… беременность.

Аркадий Денисович Померанцев был бесконечно рад, что они наконец-то добрались до дачного посёлка. Хотя здесь рядом с дачами были и дома, в которых люди жили постоянно. «Ага, – сообразил Померанцев, – вот и ворота Янины». Аркадий оглянулся на задремавшую на заднем сиденье Янину. Ему было жаль её будить, но ничего не поделаешь. Вот если бы выехали заранее, как договаривались, то встретили бы Новый год как люди.

Он тихонько позвал её:

– Янина.

– А! – встрепенулась она.

– Приехали. Давай ключ.

– А где речка?

– Проехали.

– Но я просила.

– Зачем тебе ночью речка?

– Проехали, – пробормотала она.

– Ключ, – он протянул руку.

– Я сама открою. – Она выпрыгнула из машины и сразу провалилась в снег. Но всё-таки добралась до ворот и открыла их. Потом забралась обратно в салон, и они въехали на территорию дачи.

Гараж был занесён снегом, и Аркадий, найдя лопату в сарае, в который еле пробрался, принялся чистить снег. А Янина абсолютно без сил сидела на крыльце и смотрела на него.

– Не сиди на снегу! – крикнул он. – Иди в машину.

Но она никак не отреагировала на его окрик. Через некоторое время они перетаскали в дом все, что привезли с собой. Распаковали и разложили по местам.

– Я валюсь с ног, – пожаловалась Янина.

– В следующем году мы приедем сюда 30-го, а лучше даже 29 декабря, и всё у нас будет хорошо.

– Ты думаешь? – спросила она отрешённо.

– Уверен, – кивнул Померанцев и вытер пот со лба.

Справившись с делами, они сели пить чай. И в это время кто-то постучал в дверь.

– Кто бы это мог быть? – спросил Аркадий.

– Вероятно, кто-то из соседей, – вздохнула Янина.

– Как некстати, – обронил Аркадий.

– Да, я сейчас бы легла и, наверное, проспала бы весь день.

Стук повторился.

– Придётся открыть.

– Придётся.

В прихожую ввалился их давний сосед Максим Харитонович Павловский.

– Ребята, как здорово, что вы приехали! – Павловский с порога полез обниматься. Был он весёлый и хмельной.

С Яниной Максим был хорошо знаком, он был старше Варфаламеевой на четыре года и когда-то, как и Янина, жил на даче у бабушки с дедушкой, потом дача перешла его родителям, и отец снёс старый дом и построил новый, капитальный. Но через какое-то время Павловским-старшим надоело жить в посёлке, и они передали дом сыну, который к этому времени уже успел трижды развестись и обрадовался возможности, как он сам выражался, «пожить на задворках цивилизации». Павловский был художником-оформителем, так что мог позволить себе жить в посёлке круглый год, отправляя рекламные картинки и иллюстрации заказчикам по почте. Иногда они приезжали к нему лично, особенно те, кто не прочь был отдохнуть на природе, порыбачить, сходить за грибами и поесть вволю шашлыков, которые отлично готовил гостеприимный хозяин.

– Вы что вчера не приехали? – вопрошал он. – Я к вам несколько раз забегал. Ну, думаю всё, не приедете! Но вы молодцы! – искренне радовался Павловский.

– Максим, пойдём на кухню, – проговорила Янина уставшим голосом, – мы как раз там чай пьём.

– На кухне? – хмыкнул он. – А чего не в каминном зале?

Каминным залом и сами Варфаламеевы, и их соседи называли большую гостиную с камином под старину, который смастерили умельцы по заказу деда Янины.

– Устали очень, – пожаловалась женщина, – и сил разжигать камин нет.

– Так вы сидите, отдыхайте. Я сам всё сделаю!

Максим так давно был вхож в дом Варфаламеевых, что чувствовал в нём себя как дома.

– Максим! Погоди! – крикнула Янина. Но Павловский уже отправился в гостиную.

Янина и Аркадий переглянулись. Померанцев махнул рукой – пусть возится, если ему хочется.

– Он не трезв, как бы не спалил дом.

– Не спалит, – обнадёжил её Аркадий.

– Эх, чёрт! – донёсся голос Павловского, а потом послышался звук падения, кажется, стула. Грохот повторился. Видимо, стул был поставлен на место. Павловский заглянул на кухню: – Я домой схожу.

– Зачем? – удивились Варфаламеева и Померанцев в один голос.

– У меня есть яблоневые поленья, сейчас принесу!

– А зачем ему понадобились яблоневые поленья? – спросил недоумённо Аркадий.

– Эх ты! «Темнота, лета не знает», – усмехнулась Янина и пояснила: – От яблоневых поленьев особый аромат.

– А-а-а.

Павловский, наверное, надевал сапоги-скороходы, потому что вернулся он, как показалось хозяевам, почти мгновенно.

– Ну, вот я и пришёл! – прогудел он из прихожей и, не заходя на кухню, протопал в гостиную.

Через некоторое время он появился в проёме кухонной двери, довольный собой.

– Всё готово! Пожалуйте, дамы и господа, в гостиную. И давайте захватим туда чего-нибудь выпить и поесть.

Аркадий достал коньяк и вручил его Максиму.

– Это дело! – одобрил тот и скрылся с их глаз. А Янина стала устанавливать на поднос блюда с закусками, икрой, пирогами, сладостями.

– Ты неси, – сказала она Аркадию, – а я сейчас заново чай заварю.

Вскоре они втроём сидели за большим круглым столом, пили за наступивший Новый год, наслаждались теплом и ароматом, идущими от камина. Потом перешли на обсуждение поселковых новостей. От Максима Янина и Аркадий узнали, что на месте двух снесённых дач некая заезжая шишка то ли из министерства, то ли из нефтяной компании собирается отгрохать особняк.

– Интересно, – обронила Янина, – а что он у нас тут забыл?

– Скажешь тоже, чего он тут забыл, – хмыкнул Максим, – места-то у нас тут волшебные! Как в Берендеевом лесу!

– По-моему, ты преувеличиваешь, – улыбнулась женщина.

– Ага, – отозвался сосед и, скосив глаза куда-то в дальний угол, спросил: – А ты что, в поход, что ли, собралась?

– В какой ещё поход?

– Да вон у тебя в углу лежит спальный мешок, и вроде как не пустой. Или вы в нём картошку из города привезли? – рассмеялся он.

– Какую ещё картошку! Что ты мелешь! Тебе уже спьяну бог весть что мерещится!

И в самом деле, под старинным абажуром, освещавшим главным образом стол, разглядеть в углу что-либо было сложно. Все углы были темны. Зато тени беспрепятственно перебегали от одной стены к другой, спасаясь от отблесков камина.

– Ты не учитываешь, подруга, что я художник. И глаз у меня орлиный! Как алмаз!

– Ты бы уж определился, – усмехнулась она, – либо орлиный, либо алмаз.

– Одно другому не противоречит. – Павловский встал и, покачиваясь, направился в угол.

– Не навернись там! – напутствовала его Янина.

– Будь спок, подруга.

– Ну и что там?

– Ещё не дошёл.

Аркадий хрипло рассмеялся и подмигнул Янине.

– Может, ты прячешь от меня любовника?

– Ага, – не осталась она в долгу, – привезла его в багажнике.

– Аркадий, – крикнул между тем Павловский, – помоги мне!

– В чём?

– Давай вытащим этот мешок на середину и посмотрим, что там.

Аркадий нехотя встал и направился к Максиму. Вдвоём они подтащили мешок почти к самому столу.

– Ну, я же говорил, что это спальный мешок, – довольным голосом проговорил Павловский, – сейчас узнаем, что ты там прячешь. – Он открыл спальный мешок и застыл со смесью изумления и страха на лице.

– Что там? – спросила Янина, заглядывая через спины склонившихся мужчин.

– Девушка, – пролепетал Аркадий.

– В нарядном платье, – добавил Максим.

– Так это ты от меня свою любовницу в спальном мешке спрятал! – Янина игриво погрозила пальцем Аркадию.

– Она мёртвая! – отчётливо произнёс Павловский.

– Что значит «мёртвая»? – переспросила Янина.

– То и значит, что неживая! – закричал Максим.

– Как она попала в мой дом?! – завопила Варфаламеева.

– Мне откуда знать?

– Ты сам говорил, что заглядывал к нам несколько раз!

– Дура! Я же в дом не входил!

– Мёртвая! Мёртвая! – заметалась Янина по дому.

– Вылей ей на башку воды! – повернулся к Аркадию Максим. – У неё истерика начинается. А я сейчас!

– Куда ты? – подбежавшая Янина вцепилась ему в рукав.

– Куда, куда! Раскудахталась тут! Полицию вызывать!

– Полицию? – растерянно переспросила Янина.

– Ну не Деда же Мороза, – ответил Павловский и сразу же закричал в трубку: – Полиция! Алло! Приезжайте скорее! У нас труп! Как где?! На даче! Адрес? Ах да, адрес, – он почесал лоб и продиктовал адрес дачи Варфаламеевой.

Янина тем временем уже громко рыдала на диване. Аркадий тщетно пытался напоить её валерьянкой, жидкость проливалась из стакана на одежду женщины и на обивку дивана, распространяя по комнате специфический запах.

– Развели тут богадельню! – разозлился Максим, вырвал из рук Аркадия стакан, накапал в него новую порцию лекарства и насильно влил его в рот Янины.

– Ты поосторожнее, – просил его Аркадий. Но Максим на его просьбу никак не отреагировал.

Пока Померанцев возился с плачущей женщиной, он оделся и вышел на улицу встречать полицейских, опасаясь, что их машина либо застрянет где-то в снегу, либо они перепутают адрес. Но правоохранители не застряли и ничего не перепутали. И можно было считать, что приехали они довольно быстро.

– Что тут у вас случилось? – спросил выбравшийся первым из машины майор.

– Девушку убили!

– Где?

– Там! – Он махнул рукой в сторону дома Янины.

– Почему вы думаете, что её убили?

– Так мёртвая она! – вытаращил глаза Павловский.

– Сейчас Новый год! Праздники, – принялся рассуждать майор, – она могла умереть от злоупотребления… – Он не договорил, чем именно, и посмотрел на Павловского.

Тот затряс головой.

– Нет, там кровь.

– Где?

– На волосах.

– Может, она упала?

– Не падала она! – неожиданно даже для самого себя заорал Максим.

– А вы откуда знаете? – майор подозрительно посмотрел на него.

– Знаю! Потому что она упакованная!

– Что значит «упакованная»? – уставился на него майор.

– То и значит! В спальном мешке!

– Кто её нашёл?

– Мы! То есть я.

– Так мы или я? – уточнил майор.

– Мы сидели с друзьями в гостиной, – принялся сбивчиво объяснять Павловский, – я заметил в углу мешок и предложил посмотреть, что в нём, так как хозяйка понятия не имела, что это за мешок и откуда он взялся. Мы с Аркадием вытащили мешок из угла и открыли его. А там она!

– Кто?

– Девушка!

– «Скорую» вызвали?

– Так мёртвая она, товарищ майор.

– Вы доктор?

– Нет, я художник. Но она уже холодная.

Майор всё-таки вызвал «Скорую», заявив Павловскому, что так положено. Потом махнул своим, и сразу несколько человек вошли в дом Варфаламеевых.

Труп вскоре увезли, но полиция задержалась в доме надолго. Ни хозяева, ни гость не знали убитую. Пригласили понятых, обшарили весь дом от пола до чердака. Ничего подозрительного больше обнаружено не было. Варфаламеева и Померанцев утверждали, что никаких следов по приезде на дачу они не заметили.

– Может, занесло?

– Снег уже не шёл.

– Я несколько раз приходил к воротам и стучал, – вклинился Павловский.

– Но на территорию участка вы не заходили?

– Нет, конечно! Ворота же были заперты.

– Ага. Так и запишем, ворота заперты, следов не было. Как попала девушка в дом, неизвестно, – глубокомысленно заключил он и добавил: – Необходимо установить личность убитой.

Трое свидетелей согласно закивали. Опрос соседей также ничего не дал. Только к ночи Янина и Аркадий остались одни. Они сидели на кухне, Янина постоянно плакала и размазывала слёзы и потекшую косметику по лицу.

– Иди умойся, – не выдержал мрачный Аркадий, – и не красься пока.

– А вдруг опять полиция придёт, – жалобно проговорила Янина.

– Ага, – саркастически проговорил Аркадий, – а ты без макияжа. Какая досада.

Она всхлипнула и пошла умываться. Праздники были безнадежно испорчены. Они хотели уехать домой, но майор попросил их задержаться ещё на день. А ночью снова пошёл снег, и ветер тоскливо завывал в трубе, как домовой, оплакивающий покойника. Янина выпила целую горсть снотворного и только тогда забылась тяжёлым сном, наполненным кошмарами. Она стонала во сне, всхлипывала и ворочалась с боку на бок. А Аркадий как лёг на спину, так и пролежал всю ночь без сна, глядя в потолок, словно надеясь, что всевышний сжалится над ними и разрешит все их проблемы.

На другой день им всё-таки разрешили уехать в город. В полиции остались их паспортные данные, адреса и номера телефонов.

Глава 9

Майор, здраво рассудив, что поселковой полиции с этим делом не справиться, через начальство передал его в город. Да и девушка не местная: судя по её внешнему виду и отсутствию верхней одежды, она либо приехала с кем-то из города, либо была привезена насильно. Наркотиков и алкоголя местная лаборатория в её крови не обнаружила. Причина смерти ясна с первого взгляда…

Но в доме Янины Юрьевны Варфаламеевой, где и был обнаружен труп, ни следов борьбы, ни следов крови не обнаружено. Значит, убита девушка была в другом месте. Может, даже в одном из домов этого же посёлка. Да только кто ему разрешит их все обыскать. И сколько на это потребуется времени. В то же время надо думать, что преступник не дурак и все имеющиеся следы и изобличающие его улики давно уничтожил.

Личность убитой, наверное, устанавливали бы еще долго, так как среди заявлений о пропаже родных и близких не было описания, похожего на внешность найденной девушки. И ни одна из приложенных к ним фотографий не была прижизненной фотографией дачного трупа.

– Ещё праздники, будь они не ладны, – ворчал один из сотрудников, занимающихся установлением личности убитой.

Но именно праздники и поспособствовали продвижению дела. Не будь на носу Новый год и Рождество, не собралась бы двоюродная сестра убитой так скоро её навестить. А тут девушке подвернулась возможность съездить в город и провести там вторую половину длинных новогодних каникул.

С двоюродной сестрой они созванивались за три дня до Нового года и договорились, что гостья прибудет к рождественскому сочельнику. Новый год она всё-таки решила встретить в кругу родных. И сестра с этим согласилась, при этом добавив многозначительно, что и у неё на Новый год имеются свои собственные планы, в которые приезд кузины не вписывается.

– У тебя намечается романтическая новогодняя ночь с шампанским и феерическим сексом? – высказала она, смеясь, свою фривольную догадку.

– Ты почти угадала, – ответила ей сестра, – так что приезжай на сочельник. Буду ждать! – И она отключилась.

То, что сестра не ответила на последующие звонки, кузину не смутило, она решила, что сестрёнка загуляла, праздники ведь. А тем более если у неё есть хороший парень. В том, что он у сестры есть, она не сомневалась. И даже знала его имя и телефон.

После того как сестра не отозвалась и накануне её отъезда в город, девушка, немного подумав, позвонила парню сестры, но тот, едва услышав имя «Виола», сразу отключился.

– Поругались они, что ли? – удивилась девушка.

Приехав к сестре, она долго звонила в дверь, потом начала стучать. Ни ответа, ни привета. Позвонив в квартиру рядом, она узнала от молодой симпатичной женщины с маленьким ребёнком на руках, что та давно не видела свою соседку.

– Что ж, спасибо, – пробормотала кузина растерянно.

В квартире напротив ей открыл дверь пожилой мужчина и, узнав, что она ищет Виолу, спросил:

– А вы, собственно, кто такая?

– Я её двоюродная сестра. Вот мой паспорт. – Она сунула его под нос недоверчивому соседу. Тот, водрузив на нос очки, прочитал вслух.

– Лариса Сергеевна Васильева. Понятно, – сказал он, – где ваша сестра, я не знаю. Но могу сказать точно, что после Нового года я её не видел.

– Может, в той квартире знают? – Она кивнула на последнюю оставшуюся на площадке квартиру.

– Там нет никого, – ответил мужчина, – Софья Ивановна на Рождество уехала к дочери.

– А завтра она вернётся?

– Навряд ли, – покачал головой мужчина.

– Такие, значит, дела, – вздохнула Лариса, поблагодарила соседа, вышла из подъезда и стала думать, что же ей делать. Не придумав ничего нового, она снова позвонила парню сестры и закричала:

– Гошка! Не бросай трубку! Мне надо узнать…

Но он не внял её мольбам и отключился.

– Вот гад ведь! – выругалась Лариса. Она оглянулась вокруг. Никого, кто мог бы прояснить ситуацию. Неизвестно почему, но она решила подождать. Смахнула со скамейки снег связанной бабушкой узорчатой варежкой и села. Отряхнула варежки и стала зачем-то рассматривать узор, который видела уже сто раз.

Вообще-то, Лариса просила бабушку связать перчатки. Но та заявила, что зимой надо ходить в варежках, чтобы пальцы не мёрзли поодиночке, а грелись общим теплом. Лариса спорить не стала. Пусть для зимы будут варежки. Уж очень красиво бабушка вязала. А для более тёплой погоды девушка собиралась купить в городе перчатки.

Погрузившись в свои мысли, она не сразу услышала, что снег заскрипел прямо возле скамейки, на которой она сидела. И подняла голову, только когда услышала весёлый голос:

– А не боишься одно место приморозить?

– Я вообще ничего не боюсь! – бойко ответила девушка, с интересом рассматривая стоявшего перед ней паренька.

Он хмыкнул.

– Заботливый ты мой, – подмигнула ему Лариса, – ты лучше скажи мне, ты в этом подъезде живёшь? – Она кивнула в сторону подъезда.

– Ну, допустим, – ответил он, растягивая слова.

– Тогда ты должен знать Виолу Евгеньевну Рокелову!

– Виолку, что ли? – рассмеялся он и передразнил Ларису: – Виолу Евгеньевну Рокелову.

– Ладно, – сказала она, – кончай потешаться. Кстати, как тебя зовут?

– Александр Сотников я. А ты?

– Я Лариса Васильева. Приехала к Виоле, а её дома нет. И никто не знает, где она. Может, ты знаешь? – в голосе девушки прозвучала надежда.

– Нет, я тоже не знаю.

Лариса тяжело вздохнула:

– Я в такую даль ехала!

– А ты ей кто?

– Сестра двоюродная. Короче, кузина.

– Понятно. А ты в её квартире была?

– Как я попаду в её квартиру?! Если Виолы дома нет!

– А ты заходила к ключнице? – спросил он насмешливо.

– К какой ещё ключнице?

– К тётке Клаве.

– Нет, – ответила она растерянно, – а кто это такая?

– Так говорят же тебе русским языком – ключница!

– Издеваешься?

– Ничего подобного! Пошли! – решительно заявил он.

– Куда?

Но паренёк уже нырнул в подъезд, и Лариса еле успела поспеть за ним. Она ещё поднималась по ступеням, а он уже звонил в квартиру на первом этаже. Но и когда Лариса уже стояла рядом с Сотниковым, дверь оставалась закрытой.

– Глуховата она, – пояснил Саша и принялся колотить в дверь кулаком. И только тогда она открылась. Сначала из-за двери высунулся нос. Глаз на носу не было, но тем не менее его обладательница узнала парня и сказала:

– Сашка, ты чего хулиганишь?

– Я не хулиганю, тётя Клава, я пытаюсь до вас достучаться.

– Нечего до меня достукиваться, – проворчала маленькая кругленькая старушка, теперь полностью появившаяся на пороге, – звонок для кого поставлен?

– Так я звонил, звонил, – принялся с улыбкой оправдываться парень, – у меня аж рука чуть не отсохла. А вы не слышали!

– Лучше бы у тебя язык отсох! – принялась отчитывать его старушка. – Всё я прекрасно слышу! Я чай пила. Не могу же я всё покидать и бегом мчаться к двери.

– Бегом не надо, – согласился он и добавил: – Тем более в вашем возрасте.

– У, охальник! – замахнулась она на него кухонным полотенцем, которое держала в руках.

– Вот девушка, – кивнул он на Ларису.

– Я комнат не сдаю, – сразу же оборвала его старушка.

– Ей не надо комнату. Она приехала к Виолке Рокеловой, а той дома нет. Не знаете, где она?

– Я за ней не слежу!

– Но ключ от её квартиры у вас?

– Ну, у меня. У меня много от чьих квартир ключи!

– Мы заранее с Виолой договаривались! – вклинилась Лариса. – Она должна была меня ждать!

– Раз должна, то скоро придёт. Может, она за хлебом вышла.

– Ага, за луком и селёдкой, – хмыкнул парень.

– Не паясничай! – оборвала его старушка.

– Я соседей спросила, – жалобно проговорила Лариса, – и они сказали, что после Нового года её не видели.

– Ну и что?

– Я боюсь, как бы с ней чего не случилось.

– Чего с ней случиться может, – усмехнулась тётка Клава, – молодая, здоровая как лошадь, небось загуляла где-нибудь.

– Не могла она! – стояла на своём Лариса.

– От меня-то вы чего хотите?

– Тёть Клава, – заговорил Сотников, – надо бы открыть квартиру и посмотреть, всё ли там в порядке.

– Ещё чего! Больше мне делать нечего, как по этажам скакать!

– А вы дайте нам ключ, мы глянем одним глазком и тут же вам его вернём.

– Ещё чего! – повторила старушка.

– Ну, как хотите, – Сотников сделал вид, что они уходят, – всё равно к вам сейчас за ключом полиция придёт.

– Какая ещё полиция? – встревожилась старушка.

– Обыкновенная, – пожал плечами Саша. – У неё сестра пропала, – парень кивнул в сторону Ларисы, – так что ей прямая дорога в полицию.

– У, черти! – проворчала старушка и велела: – Стойте тут! – а сама скрылась за дверью. Было слышно, как она шебуршится в прихожей. Снова на пороге она появилась минут через пять и протянула Сотникову ключи. – На! И чтобы быстро вернули!

– Одна нога тут, другая там! – оптимистично заверил её парень.

Когда старушка закрыла дверь, Сотников передал ключи Ларисе.

– Пойдём со мной, – попросила она, – а то мне одной боязно.

– Пошли уж, – отозвался он снисходительно, – не бросать же тебя на полпути.

– Да, ты уж не бросай меня, пожалуйста.

– Тем более что ключи-то тётка Клава доверила мне, а не тебе, – и, шмыгнув носом для солидности он добавил: – Так что я за них в ответе.

Лариса невольно улыбнулась. И он, заметив её улыбку, подмигнул ей, довольный тем, что приободрил девушку. Они поднялись на этаж, где жила Виола. Лариса замерла у двери.

– Чего жмёшься, открывай, – поторопил он её.

Лариса дрожащими руками попыталась вставить ключ в замочную скважину, но никак не могла попасть в неё.

– Дай-ка сюда. – Паренёк протянул руку, взял у неё ключи и открыл дверь. В квартиру он вошёл первым. Лариса – за ним и сразу крикнула:

– Виола, ты здесь?

И тут Саша присвистнул.

– Ё-моё! Смотри, Ларка, тут же кровь.

Она испуганно вскрикнула и зажала рот рукой. Прихожая была разгромлена: разбросанные вещи, опрокинутый стул, открытые дверки шкафа.

– Её ограбили! – вырвалось у Ларисы.

– Или ещё чего похуже, – ответил Александр.

– Ты о чём?

– Я же говорю тебе, вон на полу кровь!

– О господи!

– Ни к чему не прикасайся, – велел он, – и давай выметаться отсюда.

– Что же делать? – Лариса попятилась к двери.

– Что делать, – передразнил он, – полицию вызывать. – Он вытеснил её на площадку, вышел сам и достал сотовый. – Полиция! – проговорил он через минуту. – У нас тут, кажется, произошло убийство молодой девушки.

– Кажется или убийство? – спросили Сотникова.

Лариса снова испуганно вскрикнула.

– Вы чего её прямо сейчас убиваете? – донеслось из трубки.