Текст книги "По-другому"

12

Телефон настойчиво жужжал. Не открывая глаз, я нащупала его и выключила. «Полежу ещё минутку и встану», – привычно подумала я, но телефон зажужжал снова. Пришлось открывать глаза и смотреть на экран. Отключенный будильник сам по себе ещё раз не включается, в повторный режим переходит только через десять минут. На экране светился незнакомый номер. Кто трезвонит в такую рань? Спаммеры совсем обнаглели?

– Алё, – сказала я в трубку сиплым утренним голосом.

– Так и знала, что ты опять проспишь. Вставай давай. Собирайся, – затараторила трубка бодро.

– Куда? – пришлось прокашляться. – Кто это?

– В смысле «кто»? Я это, – нелогично ответила трубка.

Я снова посмотрела на экран телефона. Глаза адаптировались, но номер мне ни о чём не говорил. Спустя пять секунд другая жизнь накрыла меня. Точно, Ира, нет детей, работа, любовница, шмотки.

– Да встала я, встала.

Видимо, Ира хорошо со мной знакома, правильно сообразила, что будильник я не поставила. Я разъединила и откинулась обратно на подушку.

Третий день. Сколько это будет продолжаться?

Я поспала всего четыре часа. Шансов лечь спать после того, как я развезу детей в школу и в детский сад, как я делаю обычно, у меня нет. Я же работаю. Я же должна. Хотя кому я должна? Разве я собираюсь жить этой жизнью успешной и независимой женщины? Что-то не много радости я получила от другого течения моих будней.

Телефон снова зашевелился в руке. Пришло сообщение в вотсап. Номер смутно знакомый. Пытаясь сообразить, кто это может быть, я разглядела на фотографии свою маму. Оказывается, за те несколько часов, которые мне удалось поспать, от мамы уже пришли несколько сообщений. Все как на подбор – куцые, корявые, со странной пунктуацией и орфографией. Что ж, в любом случае использование вотсапа – определённый прорыв. Моя привычная мама умеет писать только «в контакте». Сейчас я видела двадцать сообщений примерно одинакового содержания. Видимо, мама с мессенджерами дружит, но не очень. Смысл сводился к тому, что они долетели хорошо, вай-фай плохой везде, интернет они подключать не будут, так что «корми кота, пожалуйста мывернемся 31!целуем!»

Кота? Господи, какого ещё кота? У моих родителей нет никакого кота, у них есть внуки! И куда они в принципе могли уехать? Из полученных от мамы фотографий очевидно, что они отправились на море. Мои родители на море в октябре? Таиланд? Эмираты? Как такое возможно? Много лет они все выходные и отпуска проводят на даче, специально купленной для внуков, потому что «детям нельзя находиться в городе летом – это неприлично». Так считает моя мама. Я с ней не спорю, мне тоже нравится быть летом на природе. Но проблема в том, что дача отняла у моих детей бабушку и дедушку: там всегда надо что-то починить, посадить, покрасить, выкопать. В итоге вместо внуков родители получили постоянную занятость и минимум удовольствия. Но, как известно, советский человек считает, что лучший отдых – это смена занятий, и дача прекрасно вписалась в эту концепцию, а то, что мы остались без помощи, не можем никуда сходить вдвоём, потому что нам не с кем оставить детей, – это наши сложности.

Так что мои родители и поездка на море – к этой мысли надо привыкнуть. Когда они хоть уехали? Сколько дней кот сидит один без еды, воды и туалета? Где взять ключи? Надо срочно спасать кота! Коты и дети – наше всё! Нужно срочно собираться. Какая тут работа, если где-то меня ждёт кот?

Первым делом поиски ключей. Я выдвинула ящик и в очередной раз удивилась порядку в нём. Несколько разделителей, в каждом отсеке аккуратно лежат ключи, заколки, расчёски, документы. Да, это точно другая Полина. У меня порядок держится примерно два часа после генеральной уборки, которая случается раз в полгода. Потом я закидываю всё хоть куда, примерно в нужном направлении. Мне нужно хранить чеки, выписки, файлики, детские рисунки. У меня сотня заколочек и браслетиков дочки, которые она сама перекладывает, когда устраивает дома дефиле. Ещё примерно тысяча гильз, стёклышек, камушков и ракушек сына, найденных в интересных местах. Там же среди документов валяются поделки из пластилина и игрушки из киндера, которые жизненно необходимы моим детям. Всё это нельзя выбрасывать, потому что может понадобиться в самый неожиданный момент. И, если не будет найдено, меня ждут большие проблемы.

Различные связки ключей не просто лежали в одном месте, на них были этикетки с указанием, что этими ключами можно открыть. Правда, приглядевшись, я увидела, что подписи сделаны незнакомым почерком. Это отчасти объясняло неожиданный порядок и в то же время открывало новую загадку: кто этот педант, имеющий доступ к моим вещам?

Теперь нужно одеться. Сильно ли пушистый кот меня ждёт, сильно ли психованный? Я перебирала вещи в надежде надеть что-то попроще, но в сравнении с моим привычным гардеробом всё было слишком сложным. Помучавшись, я выбрала классические джинсы и серый джемпер. Сделала ставку на светлую шерсть у кота: её будет меньше видно на этих цветах.

Оказавшись на улице, я вдруг вспомнила про вчерашнего Дмитрия. Я же должна быть осмотрительной: за мной предположительно охотится молчаливый маньяк. Не караулит ли он меня за кустом? Никакой уверенности, что за мной нет слежки. Я будто героиня детективного сериала. И слежка, и спасение кота. Я ли это?

В метро я сообразила, что не поела. От голода закружилась голова. Коту, наверное, ещё хуже! Сутки не ест человек, то есть кот.

Когда я влезла в маршрутку, чтобы быстрее добраться от метро до родительской квартиры, в кармане зазвонил телефон. На экране высветилось «Ира». Пока что в моих контактах было всего два номера – мама и Ира. Негусто. Но больше никто выйти на связь со мной не пытался. Интересно, это нормально? Ещё говорят, что женщины после замужества теряют связи с внешним миром. Тут у меня вообще никаких связей, похоже.

– Да, Ир, – прошептала я в трубку. Ненавижу, когда люди разговаривают в маршрутке по телефону. Особенно утром, когда многие пытаются доспать хотя бы десять минут по дороге на работу.

– Чего ты шепчешь? Опять заснула? Полина!

– Не сплю я, не сплю!

– Когда будешь? Я жду тебя позавтракать, – я удивилась Ириному ответу. Думала, она опять будет меня ругать, а это, оказывается, приглашение.

– Извини, Ира, тут кот пропадает. Надо спасать срочно.

– Какой ещё кот? Что ты такое говоришь? Нет у тебя никакого кота!

– Да родители уехали, кот один брошен. На меня вся надежда! – я отвечала не очень уверенно. Что известно Ире про кота и родителей, если мне самой ничего не известно?

– Ой, они уже улетели? Как я им завидую!

– Да, они улетели, а кот остался.

– Девушка, вы помолчите уже? Надоело слушать про вашего кота! – ткнула меня в бок тучная женщина с соседнего сиденья.

– Извините, – пискнула я. Очень не хотелось связываться. Не так уж громко и долго я разговаривала вообще-то.

– Кто там тебя отчитывает? – грозно спросила Ира в трубке. – Полина, не давай себя в обиду!

– Хорошо, не дам. Передай, пожалуйста, Жене, что я не приду сегодня, – я шептала в трубку, пока соседка испепеляла меня взглядом.

– Совсем не придёшь? Почему?

Не могла же я ответить ей, что не приду, потому что не хочу, не вижу смысла в этой работе и вообще во всем происходящем. Так что пришлось ответить:

– Скажи, что я приболела. Ноги промочила в луже. Всё, пока. Спасибо!

Я разъединила, не дослушав Ирин ответ. Разберусь с Женей после. И с Ирой. И с кем там ещё надо разобраться, чтобы не просиживать штаны на скучной бесперспективной малооплачиваемой работе и освободить время на поиски смысла в происходящем со мной?

Чтобы выйти на нужной остановке, пришлось побеспокоить сердитую даму. Она перекрыла мне выход своими «габаритами», назовём это так. Женщина дремала.

– Извините, – пискнула я снова.

– Чё? – она открыла один глаз.

– Выпустите меня, пожалуйста, – я старалась улыбаться как можно искреннее. Но, к сожалению, сделала этим только хуже.

– А зачем залезла сюда, раз тебе выходить уже? Могла и пешком пройти, ноги молодые, не отвалились бы.

Вот не лень же человеку, подумала я, протискиваясь мимо её пуза и изо всех сил стараясь не дотронуться светлой курткой до её засаленного пальто. Меня отругала за то, что я шёпотом минуту говорила по телефону в маршрутке, а то, что она во весь голос взрослого человека отчитывает и всю маршрутку этим будит, её не смущает? Забыла тебя спросить, пешком мне идти или ехать, молодые у меня ноги или немолодые. Твоё счастье, что мне неохота связываться с тобой.

13

Звонить в домофон не имело смысла. Вряд ли кот откроет дверь самостоятельно. На этот раз у меня с собой сумка поменьше, но всё равно пришлось потратить пару минут на поиск нужных ключей. Почему-то таблетка от домофона не сработала, но дверь парадной как раз открылась изнутри: очень пожилая женщина, тяжело опираясь на трость, медленно выходила.

– Ты к кому, деточка? – скрипучим голосом спросила бабуля в ответ на моё вежливое «Здравствуйте!»

– К родителям приехала, покормить кота, – слишком много подробностей для первого встречного.

– Что-то я тебя тут не видела никогда.

Я поняла, что проскочить не получится. Бдительная соседка на страже парадной.

Ответить «я тоже вижу вас впервые в жизни» мне слабо, поэтому я поскорее зашла внутрь, воздержавшись от комментариев. Некогда мне тут беседы разводить. Старушка что-то ещё сказала мне вслед, но я уже поднималась по лестнице и не собиралась возвращаться для продолжения этой увлекательной беседы.

Перед нужной дверью мне пришлось отдышаться. Не так-то легко одним махом подняться на шестой этаж. Может, я и выгляжу моложе привычного, но всё равно очень запыхалась. Снова искать ключи от двери в сумке не пришлось: я сжимала их в руке.

Я принялась открывать дверь, но почему-то ключ не хотел поворачиваться. На всякий случай я проверила, на нужном ли я этаже. Да, вот большая коричневая цифра шесть. Номер квартиры правильный. Дверь обычная. Неужели я зря радовалась биркам на ключах? Я зря приехала, что ли? А как же кот?

– Кс-кс-кс, – стала я шептать в замочную скважину.

В ответ – тишина.

– Кс-кс-кс! Кс-кс-кс! Котик! Как там тебя! Мяу, мяу, ты живой? – погромче и посмелее продолжала я выходить на связь с незнакомым котом.

Послышался шум. Неужели кот меня услышал? Правда, какой в этом толк? Он же всё равно не сможет открыть дверь.

– Девушка, у вас всё в порядке? – услышала я голос за своей спиной.

Вот чёрт! Могу себе представить, как я выгляжу со стороны. Стою на коленках и мяукаю в замочную скважину. Городской сумасшедший, не иначе.

– Всё в порядке. Спасибо, – я не должна вдаваться в объяснения с каждым встречным. Что тут все такие бдительные?

– Может быть, вам помочь?

Человек за моей спиной не унимался. Пришлось обернуться. Я увидела соседку своих родителей, женщину предпенсионного возраста. Она всегда очень приветливо здоровалась с нами в лифте. Никак не могла вспомнить, как её зовут: то ли Валентина Александровна, то ли Александра Валентиновна. Но была надежда, что она поможет с ключами. Мама всегда оставляет ей запасной комплект на случай ЧП.

– Ой, здравствуйте! Вот приехала к родителям кота покормить, а дверь не хочет открываться.

Соседка изменилась в лице. Она и до этого смотрела на меня неприветливо, но с каждым моим словом её лицо искривляло что-то среднее между испугом и недоумением.

– Какого кота? – спросила она подозрительно.

Я понятия не имела, какого кота. Странно, что и она не в курсе.

– У вас нет запасных ключей случайно? – я улыбнулась во весь рот.

Женщина молчала. В руках она держала пакеты с продуктами. Определённо тяжёлые пакеты. Но она упорно стояла около меня и не торопилась проходить в свою квартиру.

– Ваши родители тут живут? – наконец-то произнесла она сдавленным голосом.

– Да, живут, – ответила я уверенно. – А ключи вот что-то не подходят сегодня.

Я протянула в раскрытой ладони ключи, чтобы она убедилась, что я не обманываю. Но она отшатнулась, повертела головой в разные стороны, как будто ища поддержки, потом решительно прошла мимо меня и позвонила в соседнюю квартиру. Почти сразу дверь открылась, и на пороге оказалась вторая родительская соседка. С ней мама не общается совсем. Слишком активная, везде лезет, даёт советы и критикует наших детей. А наших детей критиковать можем только мы.

– Что такое? – не особо приветливо спросила она женщину с пакетами.

– Да вот тут девушка, – она выделила слово «девушка» голосом и для убедительности, чтоб меня не перепутали с кем-то невидимым, ткнула в меня рукой, – к родителям приехала кормить кота. А ключи у неё не подходят.

– К каким таким родителям? – не поняла вторая.

– Говорит, тут вот они живут.

– Где это? – по-прежнему не понимала она.

– Говорит, вот в этой квартире живут.

– В какой?

– Да вот, прямо в этой, говорит. Ключи у неё не подходят. Просит запасные, – интонация, с которой первая соседка описывала мои действия, меня насторожила. Насмешка, сарказм, издёвка? Я напряглась, но продолжила натянуто улыбаться.

– В полицию надо звонить! – приняла решение вторая соседка и полезла в карман своего голубого домашнего халата за телефоном.

– В какую полицию? – я не на шутку испугалась. – Зачем в полицию?

– Зачем? Видали такую нахалку? Ломится среди бела дня в чужую квартиру как ни в чём не бывало и ещё дурочку из себя строит. Не на тех напала! Думала, люди уехали и квартиру без присмотра оставили? Вот я тебе!

Продолжая меня отчитывать, злобная соседка замахнулась. Я еле успела увернуться. Драка с соседками совершенно не входила в мои планы, поэтому я попробовала объясниться ещё раз с безопасного расстояния:

– Я приезжаю сюда каждую неделю уже пять лет!

Пять лет. Подождите. Неожиданно я сообразила, что существует вероятность, что я сюда и не приезжаю. Эта квартира стала следствием нашего переезда. После рождения Наташи мы перестали помещаться в однушку, доставшуюся Артёму от бабушки. Всю беременность я искала варианты, которые бы хоть как-то укладывались в наш бюджет. Мне попалась отличная квартира: двушка в брежневке, большая кухня, недалеко от метро, в соседнем дворе хороший детский сад, рядом приличная школа, парк, нормальный ремонт и даже мебель. Хозяева продавали квартиру срочно, поэтому очень двигались в цене. Мы и не рассчитывали на такую удачу.

Единственным минусом оказалось, что до моих родителей теперь приходилось добираться полтора часа. Моя мама планировала помогать с новорождённым, так как справляться в одиночку с двумя детьми трудно, а Артём то в командировке на месяц, то над проектом работает неделями до ночи. Так что после нашего переезда мы начали уговаривать родителей на продажу квартиры, в которой они прожили всю совместную жизнь.

Решение далось тяжело. К Наташиному месяцу они переехали в новый дом в соседнем квартале и оценили преимущества современного строительства – грузовой лифт без подъёма по лестнице к кабине, большие окна, закрытый двор с отличной площадкой. Плюсом стало капитальное расхламление при переезде. Мама боролась за каждую вещь – старые лыжные ботинки, детские синтетические футболки, привезённые в 1989 году из Болгарии ветровки, чугунные сковородки в количестве десяти штук и так далее. Но сейчас они давно обжились, привыкли к новому району и не жалеют о переезде. Правда, всё это было до покупки дачи, когда имелись надежды на помощь бабушки с дедушкой со вторым ребёнком.

Получается, если в этой жизни у меня детей нет, то и необходимость переезжать не возникла. Выходит, я среди бела дня ломлюсь в чужую квартиру. Ничего удивительного, что ключи не подходят. Знакомые мне соседки меня никогда не видели. Они искренне думают, что я воровка. Какой ужас! Они полицию уже вызвали? Как я полицейским буду объяснять, что мои родители тут живут, но не живут?

Эти мысли пронеслись у меня в голове за секунду. Я крикнула первое, что пришло на ум:

– Ой, я парадную перепутала!

– Парадную она перепутала! Конечно! Ворюга! – злобная соседка продолжала наступать. Вторая женщина прикрывалась пакетами. Вероятно, боялась, что я её возьму в заложники.

Я понимала весь абсурд ситуации. Нужно прорываться к выходу. Я знала эту женщину, с ней категорически нельзя связываться. Прикинув, сколько времени ей потребуется, чтобы добраться до лифта, я резко развернулась и побежала по лестнице вниз. Манёвр оказался для моих противников неожиданным. Они заохали мне вслед, но я неслась, как угорелая, прыгая через ступеньку. Пригодился опыт спускания с лестницы наперегонки с сыном. Сначала я поддавалась, но по мере его взросления угнаться за ним становилось всё сложнее.

Сердце стучало в груди, в ушах, в висках. Не знаю, от усталости ли, от страха, от возмущения или ещё от чего-то, но остановиться, чтобы отдышаться, я позволила себе только в сотне метров от дома. И то я сомневалась, стоит ли задерживаться тут надолго. Соседки были очень напуганы. Со стороны ситуация выглядела кошмарно. Я бы и сама проявила бдительность, если бы оказалась на их месте. Вполне вероятно, что через несколько минут приедет полиция и будет искать меня по ближайшим парадным. Квартирные кражи никто не отменял. Приличная с виду дамочка как раз не привлекает к себе внимания. Днём большинство квартир пустые: люди на работе, дети в садике, в школе. Ходи себе и бери, что хочешь. Ну не повезло мне в этот раз, соседи проявили бдительность. Так это выглядит?

Конечно, мне нечего предъявить. Ведь я на самом деле не вор. У меня нет с собой десяти комплектов ключей, отмычек или чем там пользуются квартирные грабители? Но и родители в этой квартире не живут. Любая проверка выведет меня на чистую воду за пару минут. Документов с собой нет. Номеров телефонов друзей, к которым можно обратиться за помощью из отделения, тоже нет. Вот же вляпалась. И кот по-прежнему голодный.

Если родители не живут здесь, может быть, они живут там, где в моей привычной жизни жили до переезда? Это другой конец города. Надо бежать обратно к метро. Вдруг мои приметы уже разосланы по всем постам? Пожалуй, мне нужно меньше смотреть детективные сериалы, успокоила я себя и побежала в сторону метро.

14

В метро никто на меня не косился, никто не изучал подозрительно. Наверное, можно выдохнуть. Вряд ли полиция бросит все силы на поиски неудачливой воришки. Да и не факт вообще, что соседки вызвали полицию. Покудахтали и пошли смотреть телевизор.

Я достала телефон. Оказывается, я пропустила порядка десяти сообщений от Иры.

«Женя велела тебе срочно приехать».

«Никто не верит, что ты промочила ноги. Вчера не было дождя».

«Полина! Ты где?»

«Полина! Позвони»

«Что там с котом?»

И ещё несколько в таком роде. Надо что-то отвечать. Миссия по кормёжке кота пока что провалена. Ехать на старый адрес родителей долго. Потом обратно. К тому же я совершенно не одета для работы. Правда, на моей работе никто не одет для работы, но всё-таки… Нет, не буду я тратить время на это высиживание!

Я быстро напечатала ответ Ире:

«Прости, не видела сообщений. Кота пока не покормила. Пытаюсь, но не выходит. Не приеду сегодня»

Вряд ли я смогу рассказать историю про попытку взлома чужой квартиры. Сказать, что я перепутала адрес родителей? Ира решит, что у меня поехала крыша. Хотя сколько можно волноваться о том, что подумают другие? Пусть Ира думает всё, что хочет. Я тоже много что могу про неё думать.

Ехать в метро предстояло ещё долго, так что я задумалась о неведомом мне Борисе. Известно, что с ним у меня было что-то типа свидания в воскресенье. На самом деле, я в воскресенье варила с детьми борщ. Это, конечно, никакого отношения к Борису не имеет и никак не может помочь понять, нормально ли, что он мне не звонит и не пишет. У меня нет опыта общения с женатыми мужчинами. Наши друзья не в счет. Любого рода флирт в нашей компании абсолютно исключён. Папы на футболе у Вовы тоже не в счёт. Они слишком увлечены советами тренеру, детям. Я со своим спокойным отношением к победам и доказыванию всем вокруг, что мой ребенок самый лучший, им неинтересна. И это взаимно, кстати. Мой ребенок и так самый лучший для меня. С победами или без побед. Забивший гол или не забивший. Опять я думаю про детей, даже когда думаю про женатых мужчин. Не моё это всё. Надеюсь, никакой Борис мне не светит. Не имею ни малейшего желания с ним встречаться, даже думать про него не хочу.

Про работу думать примерно так же неприятно, как про Бориса. Бестолковая должность. Никаких перспектив. Зачем я там вообще работаю? Я же не привязана к графику работы детского сада, к расположению офиса. Я хорошо училась в институте. Как меня занесло на эту скукотищу? Что помешало мне сделать головокружительную карьеру, если не замужество и рождение детей, в которых я всегда видела главную причину своего домашнего образа жизни?

Я так крепко задумалась, что чуть не проехала нужную станцию. Вскочила в последнюю секунду и, расталкивая входящих пассажиров, выбралась на платформу.

На этот раз ключи идеально подошли к замку, дверь легко открылась. Однако за дверью меня ждало разочарование. Ничего от квартиры, в которой я выросла, не осталось. Свежий ремонт, новые двери. В коридоре нет зеркала, перед которым я кривлялась, а родители грозили, что у меня останется навсегда такое лицо. На двери в туалет не висит картинка с писающим мальчиком. Конечно, все знали, где туалет, но весёлая картинка – элемент домашнего уюта. В коридоре светло и тихо. Телевизоры не орут из комнаты и кухни.

Из кухни неторопливо вышел короткошёрстный рыжий кот.

– Так вот ты какой! Ну что ж, симпатичный. Как тебя зовут хоть? – на полном серьёзе заговорила я.

Он потёрся о мои ноги. Я сняла куртку, обувь и взяла его на руки. Кот довольно заурчал. Интересно, почему я сразу не забрала его к себе на время отпуска родителей? Это существенно упростило бы присмотр за ним.

– Пошли, покормлю тебя, котик.

Кухня тоже мне не знакома. Светлая мебель, обои в цветочек, стеклянный стол, яркая посуда. Надо же. Неожиданно для моей мамы. С другой стороны, раз они не переехали в новую квартиру, логично, что они не живут в интерьерах двадцатилетней давности.

Ванная и туалет тоже непривычно светлые, другие, за душу не трогают. Но я всё равно вспомнила, как однажды чуть не устроила в туалете пожар. Не потому, что курила. Курением в вентиляцию, вытяжку или форточку никого не удивишь, я этим как раз не страдала.

Однажды мне подарили афишу группы «Алиса». Я в те времена была рэпершей. Это заключалось в том, что у меня были широкие джинсы, рубашка в клетку, шапка-носок с надписью ONYX (её у меня очень быстро украли в школьном гардеробе), ещё мы с подружкой красиво рисовали слово RAP объёмными буквами на любых поверхностях и ненавидели алисоманов и киноманов. К музыке лично у меня это имело очень мало отношения. Я всегда любила русскую попсу, но такие вещи было принято скрывать, поэтому я покупала в ларьке недалеко от школы пиратские кассеты с американским рэпом, слушала их через силу один раз и забывала навек. Моя подружка, примерно такая же рэперша, как я, добыла где-то вражескую афишу. Конечно, её нужно было сжечь. Не знаю, почему я решила жечь её дома в туалете. Я не учла, что афиша – не тетрадный лист. Мало того, что большая, так ещё и сделана не из простой бумаги. Сначала она не хотела гореть. Мне бы успокоиться и оставить эту затею, но нет. «Взялся за гуж – не говори, что не дюж». Слишком часто в детстве я слышала, что любое начатое дело надо доводить до конца. Так что я не оставляла попыток, несмотря на поваливший чёрный дым. Афиша стала распадаться на синтетические хлопья, оставлявшие тёмные следы на глянцевой поверхности унитаза. Выйти из туалета с полусгоревшей афишей невозможно. Дело происходило вечером, родители дома. (Да, это отдельный вопрос, почему я выбрала такое время для сожжения трофея). В полном ужасе я пропихивала остатки поглубже, задыхаясь от едкого дыма. Афиша уплывать не хотела. Я доставала её, мокрую, пыталась рвать на части, снова спускать воду. Когда я вышла из туалета, как ни в чём не бывало, я спросила маму, что за запах с лестницы. Никому не пришло в голову, что я могу быть причастна к источнику дыма.

Годы спустя я подумала, не были ли мои родители настолько тактичны, что сделали вид, будто не поняли, откуда запах. Надо, кстати, взять эту мысль на вооружение: не всегда нужно тыкать носом близких в их ошибки. И можно недоделывать некоторые вещи до конца.

Кот мяукал из комнаты, которая в моё детство называлась гостиной, хотя фактически выполняла функцию родительской спальни. Но в квартире советского человека должны быть стенка и мягкая тройка – диван и два кресла. Какая уж тут спальня… Гости в этой комнате появлялись примерно раз в год, а то и реже, зато родители спали на неудобном диване, чтобы в случае редчайшей необходимости диван можно было сложить, выставить складной стол в центре ковра и устроить застолье с оливье и крабовым салатом. Иначе что подумают люди? Не приглашать же их в спальню и не сажать вокруг кровати.

Наверное, какая-то логика в этом есть, но жить ради гостей я не готова. Первое, что мы купили вместе с Артёмом после моего переезда к нему, – двуспальная кровать. А гостей можно на кухне принимать. В тесноте да не в обиде. Другое время – другие приоритеты.

Каково же было моё удивление, когда, оказавшись следом за котом в родительской комнате, я увидела большую кровать, накрытую пушистым покрывалом. Неужели мама смогла отказаться от своей любимой мебели? Сколько сил ушло на уговоры не перевозить её в новую квартиру!

– Ты ничего не понимаешь! Это же югославская стенка! Отец чудом её достал! – стандартный ответ моей мамы на предложение сменить мебель.

– Мама, Югославии давным-давно нет!

– Югославии нет, а стенка есть! Не то, что твои полки. Живёшь в пустой квартире, как нищенка, – парировала мама.

У нас вечные споры. Мама считает, что каждый сантиметр стен должен быть заставлен мебелью. Если не шкаф, то комод. Не комод – хотя бы стул. Я же наоборот, очень стараюсь не захламлять квартиру без надобности. Без сожаления отдала даром чужим людям полированный сервант бабушки Артёма вместе с сервизами, которые там хранились. Ох и скандал же был!

И вот сейчас я стою посреди комнаты моей мамы и не понимаю, где же стенка? Где стулья, расставленные вдоль стен? Стулья, на которые нельзя сесть, потому что у них сломаны ножки, но их когда-нибудь починят, а пока пусть постоят. Да, обои по-прежнему бордовые, этого, вероятно, не изменить никогда. Мама меняет одни бордовые обои на другие. Но здесь всего один вместительный шкаф-купе, строгий стеллаж с книгами и фотографиями, аккуратный стол-тумба, телевизор на стене. Стоит признать: моей маме полезно отсутствие внуков. Наверное, у неё больше времени, она не чувствует себя бабушкой, поэтому и её квартира выглядит куда современней.

Я легла рядом с котом. Он громко урчал и тянул лапки ко мне, цепляясь когтями за кашемировый джемпер. Интересно, он со всеми такой ласковый?

На стене висели несколько фотографий. Очень странно смотреть на знакомые с детства снимки среди чужой мебели. Вот мы в зоопарке рядом с осликом. Мама в очень модном кожаном пальто. Потом ей порезали рукав на рынке, видимо, кто-то позавидовал. Я была маленькой, не понимала, почему мама так расстроилась.

Другое фото с моего школьного выпускного. На мне чёрное платье в пол, расшитое стразами и стеклярусом. Я смогла надеть его ещё один раз – когда была беременна Вовой. Потом, конечно, я в него уже не влезала. Хотя сейчас влезу, ещё как, и место останется. Опять забыла, что я фитоняшка.

Третья фотография мне не знакома. Мы с мамой и папой стоим на фоне моего института. Я держу в руках диплом. Между прочим, красного цвета. У меня есть такое фото с дипломом в руках, только стою я не с родителями, а с Артёмом. Они вообще не приезжали на вручение. Мы уже жили отдельно, было логично, что в этот день со мной будет мой парень. Мне и в голову не приходило, что для родителей день, когда дочь получила высшее образование, такой важный. Оказывается, это событие заслужило место среди самых главных фотографий.

– Ладно, котик, извини. Полежали и хватит. У меня вообще-то дел невпроворот.

Кот тихонько мяукнул и убрал с меня лапки.

– Молодец, соображаешь! Пошли, покажешь мне мою комнату.

Я поднялась с кровати и вышла в коридор. Кот тут же отправился за мной. Какой компанейский товарищ. Как же он тут протянет один?

Новая дверь в мою комнату была закрыта. Сначала я подумала, что из-за кота. Если решит справлять свои кошачьи дела, то хоть одна комната останется чистой. Но когда я открыла дверь, стало очевидно, что причина в другом.

Комната выглядела ровно так, как в мои девятнадцать лет. Разве что на столе не было стопки тетрадей и учебников. Зато стаканчик с ручками тот же самый, с ушками Микки Мауса. Лампа, с которой я делала уроки много лет. Мягкие игрушки на кровати. Фоторамки на комоде. Полное ощущение, что я провалилась во времени. В привычном мне мире эта комната давно не существовала. Как только я переехала к Артёму, здесь образовалось что-то среднее между складом и кабинетом моей мамы. Она поставила здесь новые книжные шкафы и набивала их красочными изданиями на историческую тему в надежде, что когда-то мы оценим её вклад в наше культурное развитие. Аргументы о том, что сейчас всю информацию, фотографии, репродукции можно в один клик найти в интернете, мама не принимала. Так что постепенно комната приобрела совсем другой вид.

Я чувствовала себя четырнадцатилетней девочкой, которая когда-то получила комнату принцессы – фиолетовые шторы, розовые обои, воздушное покрывало. Сейчас такие комнаты делают трёхлеткам.

Я залезла с ногами на подоконник, как любила делать в детстве. Привычный пейзаж за окном. Только машин стало больше и деревья подросли. Сколько мыслей думалось тут, сколько печалей переживалось, сколько грустных песен слушалось в темноте. И никакого «репита», между прочим. Перемотай кассету и слушай заново, если тебе очень хочется. Повтори нужное количество раз. Однажды я записала на целую сторону кассеты одну песню столько раз, сколько поместилось, чтобы не бегать всё время к магнитофону.

Я сидела в уютной тишине и смотрела в окно, пытаясь вспомнить, когда в последний раз проводила так время. Вокруг постоянно шум, поток информации. Некогда осмыслить, подумать, помечтать. Я всё время чем-то себя загружаю, чтоб не тратить времени зря: что-то смотрю, когда ем, что-то слушаю, когда готовлю, с кем-то разговариваю, когда жду. Информация не задерживается в голове: в одно ухо влетело, в другое вылетело – это в буквальном смысле про меня. Остаётся какой-то след, но полки в мозгу забиты. Пожалуй, надо снизить информационные обороты. Может быть, я буду меньше уставать, если в жизни появится тишина? Я просто забыла, что можно так жить.