Текст книги "Мастер иллюзий"

2

Только увидев их втроем, я поняла, насколько точными оказались слова первой Кати.

День был теплый и ясный, и все трое стояли посреди просторной гостиной Козакова, залитые прозрачным солнечным светом. В ней не было ничего, кроме светлого дивана, двух кресел и книг, сложенных стопками вдоль стен. Мистик, одетый в легкую рубашку и широкие брюки, обнимал за плечи настоящую змею – черноволосую высокую женщину. Ее гладкие блестящие волосы струились вдоль гибкой спины. Изогнувшись в талии, она прильнула к нему и прикрыла глаза. Змея – лучше и не скажешь – сексуальная, загадочная, опасная. За такую женщину можно отдать десяток заплаканных Кать разного возраста и впоследствии ни разу не пожалеть об этом.

Чуть дальше, у кресла стоял невысокий, коротко стриженный мужчина с мелкими чертами лица и глазами, острыми, как бритвы. Гад, но порядочный, – в этом тоже не может быть никаких сомнений. Он широко улыбался.

– Знакомьтесь, дорогие мои, – Анжелика, – нараспев произнес мистик. – А это Иринушка, моя муза. И Борис, мой друг и соратник.

Наверняка мой приход был подготовлен, а потому жизнь не остановилась.

Мне редко приходится встречать женщин, которые смотрят на меня без жалости, или хотя бы без сочувствия, но Змея оказалась одной из них. Она сверкнула черными глазищами сквозь полуприкрытые веки, и этом взгляде не было ни капли сострадания. Наверняка в другое время и в другом месте она могла бы нежно свернуться колечком у огня. Но сейчас она обвилась вокруг мистика, и это не предвещало ничего хорошего для той, которая захотела бы на него посягнуть. К счастью, и в этом случае тот, кто все это придумал, заранее позаботился обо мне.

– Здравствуйте, – сказала я.

Змея не произнесла ни слова.

Порядочный гад чуть склонил голову в знак приветствия.

– Анжелика! Подумать только, вы приехали вовремя! – воскликнул он, приложив руку к сердцу. По его насмешливой интонации сложно было сказать, задал ли он вопрос или просто констатировал факт.

– Я приехала вовремя. Что в этом странного?

– Я ни разу не встречал женщины, которая появлялась бы тогда, когда обещала, и там, где обещала. Может, вы и не женщина вовсе? – Борис довольно усмехнулся.

Я не улыбнулась ему в ответ. У меня есть свои недостатки, но привычка опаздывать не входит в их число. Я могу появиться некстати или невовремя. Могу позвонить в дверь, когда меня совсем не ждут, но опоздать – такого еще не было.

– Могу я предложить вам чаю? – спросил мистик.

Продолжая обнимать свою Змею, он внимательно изучал меня без малейшего стеснения.

– Не предлагайте. Не будем терять времени.

– Настоящий профессиональный секретарь не теряет времени даром?

– Я не секретарь. Я персональный помощник.

Козаков едва заметно усмехнулся, и хитрая искорка в его глазах вспыхнула и сразу же погасла.

– Я помню. Вы мне уже говорили. Вы не хотите пить чай, так чем же вы хотите со мной заняться?

Можно было бы подумать, что Змея его укусит. Но она всего лишь фыркнула, гибко отстранилась от мистика и плавно вышла на кухню. Когда она двигалась, ее спина оставалась идеально ровной, но при этом казалось, что эта Иринушка может в любой момент и без малейших усилий сложиться в тугое колесо.

– Чем же вы хотите заняться, Анжелика? – повторил Козаков.

– Это зависит от вас, – ответила я. – Расскажите о том, что мне нужно сделать в первую очередь.

Не дожидаясь приглашения, я села на диван и раскрыла свой блокнот. На первой странице уже было три записи: «секретарша», «семинары», «Леша». Я достала ручку и вычеркнула «секретаршу». А затем я посмотрела на Козакова, который все еще усмехался, но его лицо становилось все более растерянным.

– Я вас внимательно слушаю, – сказала я и на новой странице записала число – 18 мая.

– Вы что – собрались писать под диктовку? – мистик прислонился спиной к стене и сложил руки на груди, а порядочный гад уселся в кресло, всем своим видом показывая, что происходящее его не касается.

– Можно воспользоваться диктофоном, – я достала его из сумки и положила рядом с собой на диван, – но я больше привыкла делать пометки в блокноте. Вы не возражаете?

– Да пожалуйста… – он пожал плечами. – Вот только я понятия не имею, что вам диктовать…

– Расскажите о самом важном. Какая помощь вам нужна прямо сейчас?

– Я… Я не знаю… Мои секретари раньше договаривались о встречах и иногда ездили со мной на выступления… Вот и все. Кажется, на следующей неделе я должен куда-то лететь. Катя об этом знает…

Я записала в блокнот: «Поездка на следующей неделе – Катя».

– Послушайте, Алексей, я не секретарь и могу гораздо больше, чем договариваться о встречах. Туда, где не требуются ваше присутствие, я могу ездить сама. Я в состоянии заниматься всеми вашими делами, для этого и нужен персональный помощник. Вам не придется отвлекаться от творчества.

– Уффф… Я не знаю… Я не привык, – Козаков растерянно взглянул на Бориса, но порядочный гад, не отрываясь, изучал молодые зеленые листья за окном.

– Вы привыкнете очень быстро. Просто скажите, что вас сейчас беспокоит больше всего, а я подумаю над тем, как с этим разобраться.

– Катя считает, что я слишком рассеянный и все забываю, – не очень уверенно произнес Козаков. – Вы можете с этим что-нибудь сделать?

Первое, что я подумала: какая именно Катя так считает – номер один или номер два? Разумеется, вслух я не сказала ничего подобного. Вслух я сказала так:

– Это очень просто. Каждый раз, когда к вам поступает важная информация, вы можете позвонить мне – в любое время суток. Я все запишу и напомню. Что еще вас беспокоит?

– Что меня беспокоит? – в глазах мистика снова мелькнула искорка. – У меня недавно потерялся ноутбук. Приходится восстанавливать несколько глав по памяти – вот это меня действительно беспокоит! – с вызовом бросил он.

– Когда и где он потерялся?

– В такси, две недели назад, кажется во вторник. Но может, и в среду. Не помню.

– Это значит, 2-го мая? Или 3-го?

– Это значит – не помню! Можете вы с этим помочь? – в голосе мистика явно прозвучало раздражение.

Я не удивилась и не расстроилась: мало кому нравится, когда появляется человек, который обещает в одночасье разобраться со всем, что сводило вас с ума всю сознательную жизнь.

– Не сердитесь, – очень спокойно сказала я. – Не уверена, что получится найти ваш компьютер, хотя я попытаюсь. Но можно придумать кое-что на будущее. Как часто вы пишете?

– Каждый день! – мистик недовольно дернул плечом, как будто я сказала что-то невыразимо глупое.

– Мы можем договориться о времени, и я каждый день буду приезжать и делать копию того, что вы написали.

– Вы будете каждый день делать копию текста?!

– Да.

Мистик развел руками и, поскольку гад продолжал демонстративно смотреть в окно, Козаков крикнул в сторону кухни:

– Она похожа на джина из бутылки! Вы действительно записываете все, что я говорю? Вы случайно не издеваетесь?

Козаков сел рядом со мной на диван и с любопытством заглянул в мой блокнот.

«Копия текста. Каждый день» – записала я и подчеркнула жирной чертой.

– Что значит «секретарша»? Почему вы ее зачеркнули?

– Потому что проблема решена.

– Какая еще проблема?! – Козаков не двинулся с места, но я заметила, что его взгляд беспокойно метнулся в сторону двери. Значит, не все ему с гуся вода? С кухни не раздавалось ни звука.

– Катя – та, что из издательства – рассказала мне о вашей предыдущей помощнице.

– Что же она вам рассказала? – ему даже наверняка не все с гуся вода, потому что глаза Козакова превратились в две светло-зеленые щелочки, и я подумала о том, что совершенно не завидую Кате номер два, если мистику случалось смотреть на нее так же.

– Только то, что она слишком эмоционально отреагировала на увольнение. Но, повторяю, эта проблема уже решена.

– Как?

– Она согласна получить выходное пособие и больше вас не беспокоить. Все будет заверено у нотариуса. Сумма разумная.

– Меня не волнует сумма, – сказал мистик и неспеша поднялся с дивана. – Иринушка!

В дверях с большой чашкой чая стояла змея, ее волосы переливались на солнце всеми цветами радуги, а черные глазищи были похожи на два здоровенных пылающих угля.

– Вы еще не закончили? – лениво произнесла она. Была ли она недовольна упоминанием о предыдущей любовнице или тем, что я слишком долго отрываю от нее Козакова? Как бы то ни было, переживать ей было явно не из-за чего.

– Почти, душа моя, – сказал мистик и двинулся к ней, как будто его тянуло магнитом. И вряд ли в этом мире найдется хоть один мужчина в здравом уме и трезвой памяти, который решился бы его осудить.

– Что ж, вы прекрасно поработали, – бросил он мне. – У вас там записано «Леша». Что это значит?

– Что в деловом общении уместнее пользоваться полным именем. «Леша» оставляет впечатление чего-то инфантильного. Я знаю, о чем говорю, можете мне поверить.

Змея снова фыркнула, а порядочный гад впервые за все время оторвался от окна и уставился на меня.

– Я вас услышал, – без всякого выражения произнес Козаков. – А семинары? Что с семинарами?

– Если нужна помощь с семинарами, я готова ее предложить.

– Этим занимаюсь я, – отрезал Борис, – и помощь мне не нужна.

– Как скажете, – я поднялась с дивана. – Дайте мне знать, когда нужно будет сделать копию текста. Всего доброго.

Я вышла в прихожую, открыла дверь и закрыла ее за собой. Никто из них не сказал ни слова и не двинулся с места, чтобы меня проводить. Не думайте, будто я была этим задета. У меня есть масса и более важных поводов для того, чтобы обидеться на судьбу.

Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела доехать до дома.

– Она на самом деле беременна? – спросил Козаков.

– Об этом, Алексей, я не имею ни малейшего представления. Но вот что я хочу вам сказать: ваша поезка намечена не на следующую неделю, а на конец этой. В субботу мы летим в Петербург. Я заеду за вами в десять, будьте готовы.

– Хорошо.

– Катя заказала два билета. Но если нужен еще один – для Ирины – я могу его найти.

Козаков ответил не сразу:

– Не надо, это лишнее.

И еще через пару секунд:

– Может быть, вы спросите ее о ребенке, Анжелика?

– При всем уважении, Алексей, я очень сомневаюсь, что она будет со мной откровенничать. Пожалуйста, не забудьте: послезавтра, в субботу, 10 утра.

И я повесила трубку. Разрешение моральных противоречий клиента не входит в мои обязанности.

Но не думайте, что я не заметила: знаменитый мистик и гуру решил оставить свою сексуальную змею за бортом.

3

Утро субботы было холодным и пасмурным, как будто лето постояло у дверей в нерешительности, а потом развернулось, плюнуло, да и ушло восвояси. Такси остановилось у дома Козакова в 9.55. Мелкий дождь нещадно сыпал на серый московский асфальт, и, разумеется, мистика у подъезда не было. Не было его и в 10.15 и в 10.30, а телефон Козакова отвечал мне протяжными длинными гудками. В 10.45 знаменитый автор кармических теорий появился на пороге – в плаще и с огромным клетчатым зонтом в руках. Его лицо было загорелым и улыбчивым, а глаза светились таким безупречным покоем, которому бесполезно искать объяснения.

– Доброе утро, – весело сказал он, когда я вышла к нему навстречу. – Ну что, поедем?

Он сложил свой клетчатый зонт, поставил в багажник дорогой кожаный саквояж и раскрыл передо мной дверцу:

– Прошу вас, Анжелика!

Он широко улыбнулся и сел со мной рядом. И сразу же еле заметный запах восточных благовоний наполнил воздух. Козаков расстегнул верхнюю пуговицу плаща, положил руки на колени ладонями вверх. А потом, как и положено знаменитому мистику, замер и погрузился в себя. И должна вам признаться, что не восхищаться им было бы невозможно.

– Вы везете с собой ноутбук? – спросила я, когда мы пересекали границу города. – Если да, то давайте сразу же скопируем на диск то, что вы успели написать.

Он неспеша повернул голову ко мне и улыбнулся:

– Пока не надо. Я не так уж много успел. Нужно было собираться, вы же понимаете…

– И все-таки, давайте скопируем. Так мне, да и вам тоже, будет гораздо спокойней.

– Дорогая Анжелика… Лика… Можно я буду вас называть так? Мне кажется, имя Лика вам идет гораздо больше! – Козаков легко дотронулся до моей руки. – Так вот, дорогая моя Лика, я совершенно не хочу вас утруждать.

– Мне не сложно. Это займет всего пару минут.

Мне случалось видеть мужчин, способных быстро распаляться, но никто из них не мог бы сравниться с Козаковым. Он помрачнел, словно черная туча накрыла его загорелое лицо, а от покоя не осталось и следа.

– Вы слушаете, что я вам говорю? – очень тихо спросил он, и от этого вопроса по моей спине побежали мурашки. – Там нечего копировать. Нечего! Неужели это непонятно?

Его голос был похож на шипение, а раздражение изливалось на меня, как яд. Что ж, похоже, у мистика и его Змеи гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. И хотя Козаков говорил очень тихо, водитель заметно вздрогнул, а потом обеспокоенно глянул на нас в зеркало. А я? Я всегда готова к сюрпризам.

– Что вы застыли, дорогая моя? Разве я непонятно говорю? – еще раз спросил мистик.

– Теперь понятно, – так же тихо ответила я. – И если вы не против, я предпочитаю, чтобы меня звали тем именем, которое мне дали родители.

– Извините. Я не хотел вас обидеть, – произнес он, и туча, омрачившая его красивое лицо, стала медленно рассеиваться.

– Вам не за что извиняться. Вы не сказали ничего обидного.

Автор кармических теорий переживал кризис и воспринимал его весьма болезненно – это было очевидно. Я бы совершенно не удивилась, если бы мне сказали, что он не терял свой компьютер, а всего лишь пытался таким образом оправдаться перед издательством за задержку новой книги. Но это всего лишь мое личное мнение и, разумеется, я оставила его при себе.

Что же касается моего звучного имени… Даже человеку, не наделенному воображением, понятно, что сократить Анжелику до Лики было бы самым простым вариантом. Выкинуть четыре буквы и навсегда избавиться от нескольких мучительных секунд после знакомства и слов «Бывает же такое!», которые ясно читаются в глазах собеседника. Но я никогда не пошла бы на подобное сокращение – ни в четырнадцать, когда Маркиза Ангелов казалась убийственно жестокой, ни в двадцать, когда я с успехом прятала лицо за раскрытыми книгами, ни тем более сейчас, когда я приняла свое уродство как данность. Почему я так упорствовала? От обиды на судьбу или от того, что раз и навсегда смирилась со всем, полученным при рождении? Обе точки зрения одинаково верны, и то, какую из них вы выберете, не имеет ни малейшего значения.

Да самого аэропорта мы с Козаковым ехали в полном молчании, и только капли дождя, которые вдруг стали большими и тяжелыми, гулко стучали по стеклу.

Все так же молча мы вошли в зал вылета. Видимо, в это пасмурное утро даже путешественникам не хотелось покидать свои уютные городские квартиры: пассажиров в аэропорту было на удивление мало.

– Мы успеваем. Регистрация еще не закончилась. Пойдемте, – сказала я и достала из сумки билеты.

У нашей стойки было всего четыре человека. Я сняла куртку и повесила ее на ручку своего небольшого ярко-зеленого чемоданчика – такой не нужно сдавать в багаж, но если бы это и пришлось сделать – он ни за что не затеряется среди темно-серых и черных.

Когда подошла наша очередь, я протянула билет мистику и сделала шаг вперед, но тут же остановилась.

– Давайте-ка я пропущу вас вперед.

– Как вам удобней, – улыбнулся Козаков и подошел к стойке.

Мне приходилось летать в самолетах с политиками, бизнесменами и даже ведущим популярной телепередачи, но еще никогда до этого я не видела, чтобы сотрудница аэропорта за каких-то пару секунд расцветала самой солнечной из всех возможных улыбок.

– Здравствуйте, – сказала она. – Я просто не верю своим глазам! Я читала все ваши книги!

– Мне очень приятно это слышать, – ответил мистик, и разумеется, его голос был низким и бархатистым, он звучал, как музыка, вил коконы и хранил от непогоды.

– А когда же выйдет новая книга? – щеки девушки заметно порозовели, а глаза радостно вспыхнули.

– Очень скоро. И я обязательно подарю вам ее – с автографом, – пообещал Козаков, при этом не делая ни малейшей попытки узнать, как можно связаться с симпатичной сотрудницей аэропорта.

Впрочем, она этого не заметила.

Так уж создано природой, что женщины, рожденные привлекать, безоговорочно верят в свою исключительность. Козаков виртуозно пользовался тем, что создано природой, с легкостью раздавая надежды, которым не суждено было осуществиться. Но мне ли было его за это осуждать?

– Пожалуйста, ваш паспорт и билет, – сказала девушка, не переставая улыбаться.

– Конечно.

Козаков опустил руку в карман плаща, но он оказался пуст. Он хлопнул себя по карманам брюк и нашел паспорт. Он вынул портмоне из тисненой кожи и растерянно заглянул внутрь. Он открыл саквояж и повернулся ко мне.

– Анжелика, вы будете смеяться, но я понятия не имею, куда делся билет.

Ну конечно. Номер с потерянным билетом, похоже, был любимым фокусом знаменитого мистика.

– Ничего страшного. Я дала его вам меньше минуты назад. Мы с вами не двигались с места, и к нам никто не подходил. Билет просто не мог потеряться, давайте поищем вместе, – как можно спокойней сказала я.

– Давайте! Давайте поищем! – согласился Козаков и протянул мне свой плащ.

Я проверила все его карманы. Я раскрыла саквояж и, не обращая ни малейшего внимания на недовольные возгласы стоявших за нами, медленно перебрала все, что было внутри. Я заставила Козакова снять свитер и продемонстрировать мне карманы рубашки. Я изучила его портмоне из тисненой кожи. Я даже проверила свою собственную сумочкку. Билета не было.

– Подойдите к окошку авиакомпании, – предложила поклонница мистика. – Я сейчас им позвоню. Скорее всего, они смогут восстановить билет.

Мы отошли от стойки. Козаков казался расстроенным и немного смущенным.

– Анжелика, я ума не приложу… Не знаю, что и сказать…

– Скажите только: вы хотите, чтобы я восстановила ваш билет? До вылета еще 40 минут, я вполне могу это сделать.

Мистик покраснел.

– Я думаю, не стоит… Понимаете, любое событие – это знак, и похоже, мне не надо сегодня никуда лететь!

– Что ж, тогда уезжаем. Я переоформлю билет на завтра. Ваше выступление завтра в 18.00. Мы вполне успеем, а принимающая сторона даже сэкономит на гостинице.

Я повернулась и пошла к выходу. Когда-то, много лет назад, я смирилась с самым обидным, что могло быть в жизни женщины – с уродством. И чтобы вывести меня из себя, нужно нечто большее, чем номер с потерянным билетом.

Мы взяли такси и доехали до дома Козакова в полном молчании.

Перед сном я набрала его номер.

– Добрый вечер, Алексей. Вы смотрите новости?

– Нет, – недовольно ответил он, и я представила себе гибкую длинноволосую змею, от которой ему пришлось оторваться, чтобы снять трубку. – А что?

– Знаете, что случилось с самолетом, на котором мы должны были лететь в Питер?

– Что? – моментально оживился мистик. В этот момент он уже отодвинулся от Змеи на приличное расстояние, а может быть, и оттолкнул ее ногой в дальний край кровати. – Неужели?! Он упал?! Это и на самом деле был знак. Видите ли, существование иногда дает понять…

Я не стала это выслушивать.

– Самолет благополучно приземлился в аэропорту города Санкт-Петербурга. По расписанию. Без задержек, – четко произнесла я и в награду получила несколько секунд восхитительного, растерянного молчания. – Во время полета был подан горячий завтак исключительного качества. Все пассажиры живы и здоровы. Вы еще у телефона?

– Да, я здесь. Неплохо у вас получилось… Поздравляю.

– Не могли бы вы ответить мне на один вопрос?

– Пожалуйста, – щедро согласился он.

– Скажите, куда вы все-таки дели билет?

Козаков довольно хмыкнул.

– Обещаете, что не скажете людям в издательстве?

– Да.

– У вас есть мои книги? – спросил мистик, и его бархатный голос стал тягучим и напевным.

– Да. Катя прислала мне полный комплект.

– Но вы их еще не читали, да? Ничего страшного, не оправдывайтесь. «Доктор странствий», книга вторая, страница 126. Почитайте, – тут уже его голос превратился в чистый сахар – неудивительно, что выступления Козакова собирают полные залы.

– Простите, что?

– Читайте и поймете. Всего доброго.

Не дожидаясь моего ответа, он повесил трубку. Я почти видела Змею, которая тут же свернулась клубком в его руках.

«Читайте и поймете» – гениальный слоган для рекламной компании следующей книги. Я достала свой блокнот и записала на новой странице: «Читайте и поймете». Лучше не бывает.

Затем я убрала блокнот в сумку и распаковала трилогию «Доктор странствий». Взяла вторую книгу и открыла страницу 126. Правую часть разворота украшало черно-белое графическое изображение ограненного камня. На левой был всего один абзац текста – книгу явно «разгоняли», чтобы получить приличный объем. Этот абзац назывался так:

«Алмаз в кармане мудреца».

Когда все ученики уселись в круг, Доктор сказал:

«Говорят, что однажды мудрец купил алмаз необыкновенной величины, а самый ловкий вор в городе это увидел и захотел его украсть. Он принялся следить за мудрецом. Тот купил билет на поезд, и вор сделал то же самое. Они сели рядом. И когда мудрец отлучился со своего места, вор перерыл всего его вещи, но не нашел алмаза. Когда мудрец лег спать, вор обыскал все его карманы, и опять ничего на нашел. Наутро они вышли из поезда, и вор взмолился: „Где ты спрятал алмаз? Я же видел, как ты его купил!“ Мудрец ответил: „Я знал, что ты захочешь его украсть. И поэтому спрятал его там, где ты бы ни за что не стал искать – в твоем кармане“».

– Признайся, Доктор, ты был тем мудрецом? – спросили ученики.

– Нет, конечно. Я был тем вором, – признался Доктор.

Я положила книгу на стол, вышла в коридор и сняла с вешалки пальто. В правом кармане лежал авиабилет Москва-Санкт-Петербург-Москва на имя Алексея Козакова.

У мистика было всего несколько секунд перед окошком регистрации, но он успел. Надо признаться, что ни одному из политиков, с которыми я работала прежде, не приходило в голову выкинуть нечто подобное.

Я поставила будильник на 8 и легла спать. На следующее утро мы должны были снова лететь в Питер.