Текст книги "Дело о черном вороне"

Глава III
Кухаркины страдания

Через день за Ромкой с Лешкой заехал огромный темно-синий внедорожник «Мерседес». Точь-в-точь такой, какой Ромка собрался приобрести, когда вырастет и станет известным сыщиком. За рулем джипа сидел нестарый мужчина с мощным торсом, грубоватым лицом и квадратным подбородком. То есть выглядел он так, как и положено телохранителю, а ребята уже знали, что водитель «Мерседеса» исполняет еще и эту обязанность.

Ромка оглянулся по сторонам в надежде, что Олег Пономарев заметит, на каких крутых тачках теперь разъезжают они с Лешкой, но ни Олега, ни кого другого во дворе, к его великому сожалению, не оказалось.

А из джипа выскочил Артем, хотел взять у Лешки клетку с притихшим зверьком, но она отдала ему только свою сумку, а клетку поставила себе на колени. Руконожка огромными глазами смотрел через металлические прутья и настороженно поводил большими ушами. Зверьку не нравилось, что его куда-то везут, и Лешка боялась, как бы ай-ай и в самом деле не уколол Артема своим длинным когтем.

А машина направилась к центру города.

– Мы за Никитой едем? – поглядев в окно, спросил Ромка.

– Нет, – ответил шофер. – Это прямой путь к Калужскому шоссе, по которому можно попасть на Десну.

А Артем сказал:

– К Никите из Питера совершенно неожиданно нагрянули гости, поэтому он присоединится к нам позже, когда они уедут.

– А где его мама? Почему мы никогда ее не видели и ничего о ней не знаем? – заинтересовалась Лешка.

– У Никиты мамы нет, она погибла, когда он был совсем маленьким.

– Правда? А мы и не знали. Бедный Никита! – расстроилась девочка, подумав, как бы они с Ромкой жили без мамы, с одним только папой. Это было страшно, просто жутко себе представить, и она отогнала от себя такие ужасные мысли.

А Ромка рассудительно заметил:

– Я думаю, Николай Никитович старается вовсю, чтобы его сын не чувствовал себя обделенным.

– Да, – подтвердил Артем, – он только для Никиты и живет.

Вскоре они вырвались из душного, с раскаленным от жаркого июньского солнца асфальтом города и промчались сначала по широкой современной трассе, а потом свернули на узкую дорогу. Через некоторое время перед ними предстал современный поселок, состоящий из высоких двухэтажных коттеджей, и Лешка уж было решила, что они добрались до места, но водитель не остановился, и дорога снова вывела их в лес, а потом углубилась в деревню с небольшими домиками, обычными садами и обнесенными плетнями огородами.

– Приехали, – вскоре объявил водитель и пояснил: – Раньше у них здесь тоже такой дом был, а потом на его месте они другой построили, не захотели в охраняемый поселок переезжать. И правильно – другого такого места не сыщешь.

А вскоре и ребята, ощутив свежий, пропитанный запахом хвои воздух, согласились с этим утверждением.

Усадьбу Соболевых окружал высокий забор из красного кирпича. К большим металлическим воротам примыкал совсем маленький, тоже кирпичный домик. Ворота при их приближении бесшумно распахнулись. «Мерседес» въехал внутрь двора и остановился.

Друзья выбрались из машины, а навстречу им, радостно улыбаясь, по белокаменной дорожке, проложенной по ярко-зеленому газону с аккуратно подстриженной травкой, торопился Гарик. За ним, высунув от жары длинный язык, неуклюже переступая лапами и тряся некупированными ушами, бежал толстый желтый боксер. Задрав вверх складчатую морду, пес несколько раз для порядка тявкнул и тут же приветливо завилял длинным тонким хвостом.

– Урод, но симпатичный, похож на бочку на ножках, – так охарактеризовала Фреда Лешка и на всякий случай прижала к себе клетку с Аечкой, вспомнив, с каким грозным рыком встретил незнакомого зверя ее Дик. Но пес при виде клетки и ухом не повел. Он, как и хозяин, безудержно радовался новым гостям и ни на что другое не обращал внимания.

– Фред сразу понял, что вы свои. Мы с ним вас с раннего утра дожидаемся. А это и есть самый редкий в мире зверь? – указал на клетку Гарик.

Напуганный зверек изготовился отразить любое нападение. Он отпрянул в угол клетки, воинственно выставил вперед когтистые лапки и задрал вверх пушистый хвост.

– Не бойся, мой маленький, здесь тебя не обидят, – с нежностью сказала Лешка и уточнила: – Почти самый редкий. Руконожки живут только на Мадагаскаре и теперь вот еще у меня. Я читала, что их нет ни в одном зоопарке мира, ни у одного частного лица. Класс, да?

– А твои родители с сестренкой уже уехали? – перебил ее брат.

Гарик кивнул, и улыбка на его веснушчатом лице тут же потухла.

– Они мне уже звонили. Никто пока не знает, сколько времени они там пробудут и что скажут врачи.

Отзывчивая по природе Лешка поставила себя на место Гарика и поняла, как ему сейчас тяжело.

– Ожидание – самое противное, что есть в жизни, – сочувственно кивнула она. – Но время пройдет быстрее, чем ты думаешь, и мне почему-то кажется, что все будет хорошо. А пока мы будем стараться, чтобы ты не чувствовал себя одиноким.

И мальчик снова улыбнулся:

– Спасибо тебе, вам всем, что приехали.

Из будки вышел пожилой человек с густыми черными бровями, кивнул ребятам и поздоровался за руку с шофером-телохранителем.

– Это, значит, и есть вся ваша охрана? – сощурился Ромка.

– Не вся, они дежурят посменно. Если бы мы жили в коттеджном поселке, то охрана бы нам не требовалась, но у нас усадьба в деревне, и мама с папой не хотят за нас волноваться. У наших соседей так же, – Гарик кивнул вправо, где виднелся еще один особняк за высоким забором.

– А если мне срочно понадобится в Москву?

– Мы попросим Григория Михайловича, – мальчик указал на шофера, – и он тебя отвезет.

Но Ромку такой ответ не устроил.

– Это что же получается? Что мы здесь как в тюрьме будем? Шаг вправо, шаг влево – расстрел? За ограду ни в какую? А часового на вышке у вас, случайно, нет?

– Рома, что ты мелешь? – прошептала Лешка. Она уже успела осмотреться кругом и осталась очень довольна.

Подобные особняки с колоннами у входа, с ажурными балкончиками и широкими лоджиями она раньше видела разве что в кино и на журнальных снимках. У Лешки еще не прошло желание в будущем заняться дизайном, интерьерным либо ландшафтным, причем чаша весов все больше склонялась в сторону последнего. А представшая перед ней усадьба: и сад, и цветники, и беседки, и перголы – легкие конструкции, снизу доверху обвитые вьющимися растениями, – и альпийские горки превосходили самое богатое воображение.

Там и сям в траве и на клумбах с яркими цветами серебрились небольшие фонтанчики, низкие изогнутые фонари создавали уют даже при свете дня. Чуть дальше что-то блестело. Лешка пригляделась и ахнула. Сверкание шло от небольшого водопада. При ярком солнечном свете его брызги, словно кусочки разбитого зеркала, переливались всеми цветами радуги.

Гарик перехватил ее взгляд:

– Это самый настоящий родник. Мы лишь его прочистили, изменили русло, уложили отвесно камни и вырыли под ним маленький пруд.

Мало того что Лешку ошеломило увиденное, больше всего ее поразило то, что Гарик, выросший среди подобной роскоши, с охраной и прислугой, ничуть не испортился и не зазнался, а остался самым обычным мальчиком и мало чем отличался от других их друзей, к примеру Славки или Венечки.

Ромка с таким же удовольствием поозирался по сторонам, но и не подумал уняться. На него напал обычный приступ вредности.

– А что, не так? А если я, например, захочу отсюда на электричке уехать? Меня, значит, не выпустят?

– Охрана не выпустит, но выйти ты сможешь, обещаю. Попозже я вам кое-что покажу. – Гарик сказал это шепотом, да еще и оглянулся, не слышит ли кто. Но охранник удалился в свой домик, а шофер-телохранитель заехал в большой гараж, рассчитанный на несколько автомобилей.

Гараж находился справа, метрах в ста от дома. Над ним высился второй этаж, внутри которого, судя по красивому балкону, располагалось жилое помещение, что и подтвердил показавшийся в окне светловолосый молодой человек. Увидев их, он махнул рукой.

А из дома навстречу им шла пожилая женщина с приветливой улыбкой на добром морщинистом лице.

– Гарик, что же ты не ведешь в дом гостей? – еще с порога крикнула она.

– Это Тамара Петровна, наша экономка, вернее, домоправительница и моя бывшая няня, – объяснил мальчик. – Мы с ней уже продумали, как вас разместить. Комнат в доме много, но сейчас у нас в гостях мой двоюродный брат, он занимает спальню, как раз ту, в которую мы хотели поселить Рому. Поэтому вам с Артемом придется пожить вместе. Не возражаете?

– Нисколько, мы и в Медовке всегда живем в одной комнате, – опередив друга, ответил Артем.

– Тот брат? – указала Лешка на окно пристройки над гаражом.

– Нет, это Макс, сын маминой подруги. Он приехал из другого города и живет здесь с самой весны. Других гостей давно не было, и квартира над гаражом все равно пустовала, поэтому мама и поселила его отдельно, чтобы он чувствовал себя свободно. А кузена моего зовут Денис, он, вообще-то, в Москве живет, приехал к нам на выходные, а потом тоже решил остаться на недельку-другую.

– А речка где? Десна ваша? – вклинился в разговор Ромка.

– Там, – Гарик указал рукой прямо на дом.

Не поленившись, Ромка пробежался вдоль фасада и уж на сей раз не сдержал восторженного возгласа.

– Вот это супер!

Позади особняка участок резко обрывался, а внизу несла в Днепр чистую, прозрачную воду река Десна. Вдали расстилался широкий луг, за ним стеной стоял темный лес. Стоит сбежать по аккуратным каменным ступенькам, и ты оказываешься на пляже с горячим желтым песочком.

Ромка оглядел представшую перед ним красоту, перевел глаза на причал и дернул Гарика за руку:

– А какой у вас гидроцикл? На сколько мест?

– На два.

– Класс. А скорость у него какая?

– До ста двадцати километров в час.

– Ух ты! – зашелся от нового восторга Ромка.

Они уже миновали белые колонны у входа, как вдруг сверху послышался шум крыльев, и прямо над их головами громко прозвучало что-то наподобие «гррр». Лешка подняла голову вверх да так и застыла. На пруд под водопадом пикировала черная здоровущая птица. Размах ее крыльев составлял метра полтора, никак не меньше. Это был ворон, потому что звуки, которые он издавал, отличались от карканья обычных ворон и назывались граем. Однако таких огромных воронов Лешка не видала ни разу.

А из раскрытого окна первого этажа раздался пронзительный, испуганный вскрик.

Встревожившись, Лешка повернулась к Гарику:

– Кто это?!

– Ворон, – неожиданно спокойно ответил Гарик. – Повадился к нам летать, что-то его в нашем саду привлекает, только не могу понять, что именно.

– Я поняла, что это ворон. А кричал-то сейчас кто?

Мальчик беспечно махнул рукой:

– А, это Татьяна, наша кухарка. Не обращай внимания, она почти всегда вопит, когда он прилетает. Почему-то ее заклинило, что это не настоящий ворон, а оборотень, который по ночам превращается в страшного черного человека.

– Она что, того? – Ромка покрутил у виска пальцем.

– Вообще-то, Татьяна нормальная, необразованная просто, – невозмутимо пожал плечами Гарик. – Няня Тома говорит, что в житейских делах она получше других разбирается. А в данном случае уверяет, что сама видела этого человека. Говорит, что однажды он ходил у нее под окном и стучался к ней своим длинным клювом.

– Ну надо же, – восхитился Ромка и с надеждой произнес: – Вот бы он ко мне постучал!

– И не мечтай, мы будем жить на третьем этаже, – засмеялся Артем. – Но, насколько мне известно, оборотни – это люди, превращающиеся по ночам в волков, правильнее сказать, в вервольфов, в крайнем случае – в медведей, а вот об оборотнях-воронах я что-то никогда не слышал.

– Значит, у вас здесь эксклюзивный оборотень, – вывел Ромка.

– Как и весь наш дом, – охотно согласился с ним Гарик.

– Ничего подобного, – возразила Лешка. – Оборотни бывают какие угодно. И змеи, и лисы, и черные кошки. Помните, мы в школе Гоголя проходили, «Майскую ночь, или Утопленницу»? Там ведьма, мачеха панночки, в черную кошку превращается. А если оборотень – ворон, то он и на третий этаж залетит, можете не сомневаться. Так что берегись, Ромочка, летучего оборотня.

Она щелкнула брата по носу и, не дожидаясь ответного щелчка, отбежала к окну, откуда слышала крик. Это была кухня, и возле плиты стояла побледневшая от страха очень толстая девушка. Обозвав ее про себя «жиртресткой», Лешка никакого сочувствия к ней не испытала. Они с Ромкой в какие только переделки не попадали, и ничего, не трусили, а эта, надо же, птицы обыкновенной, хоть и большой, испугалась.

Брат был тут как тут. Он тоже глянул в окно, увидел кухарку, озадаченно хмыкнул и высказал свое предположение:

– Может, кто-то забрел из поселка, чтобы ее попугать? Ах да, сюда просто так не зайти, у вас же охрана. Интересно, интересно. – Ромка проводил взглядом взмывшего вверх ворона и воодушевился еще больше: к потрясному скутеру с водными лыжами прибавилась еще и нераскрытая тайна. – Н-да, а вообще-то, неплохо, что мы сюда приехали, – наконец признал он.

Войдя в дом, друзья попали в просторный холл с полом, выложенным керамической плиткой, похожей на стертый от времени натуральный камень. В разные стороны вел широкий коридор.

– Здесь у нас столовая, за ней, как вы поняли, кухня, – Гарик указал на двери с правой стороны и махнул рукой влево: – Тут библиотека и гостиная, будет холодно – посидим у камина. Внизу – бильярдная, тренажерный зал и сауна с бассейном и джакузи. Папа с мамой, Янка и няня Тома живут на втором этаже, я – на третьем, и там же у нас гостевые комнаты.

– Ух ты! – в который раз восхитился Ромка. – Бассейн нам, может, и не понадобится, хватит и речки, а вот в бильярд сыграть – милое дело, да, Темка?

– Спрашиваешь! – с тем же энтузиазмом отозвался Артем.

По широкой деревянной лестнице ребята поднялись на третий этаж, и Гарик открыл дверь в угловую, с двумя огромными окнами комнату. Одно окно выходило в цветущий сад, другое – на реку. В углу стоял стильный желтый диванчик и такое же кресло, на стене висел большой телевизор, высокий торшер у дивана гармонировал с потолочным светильником. Стену украшала картина без рамы: желтоватая дорога вилась сквозь лес и уходила в розоватый рассвет. Так и хотелось узнать: что там, за горизонтом? Изумрудный город или иные неведомые страны?

– Тебе нравится? – спросил Гарик у Лешки.

– Еще как, – выдохнула девочка. Она поставила клетку на пол, вынула из сумки коричневую обезьяну и посадила на диван, а сумку убрала во встроенный шкаф с огромным зеркалом. Затем на всякий случай закрыла окна. Зверек, как не раз проделывал это дома, мог вырваться из клетки, выпрыгнуть в сад и пропасть.

А Гарик повел Ромку с Артемом в их комнату, такую же большую и светлую и тоже с двумя окнами. Лешка прикрыла дверь и побежала за ними.

– Да, это тебе не наш школьный кьюбикл, – присвистнул Артем, разглядывая обстановку, столь же уютную и красивую, как у Лешки.

А в дверях появилась Тамара Петровна.

– Спускайтесь в столовую завтракать, – пригласила она.

– Мы не хотим, сыты, недавно завтракали, – на удивление всем заявил любитель вкусно поесть Ромка. Он еще раз посмотрел в окно, быстро распаковал свою сумку и нацепил на нос черные очки. – Давайте прямо сейчас пойдем на речку!

– Лично я вначале хотела бы увидеть лошадь, – возразила Лешка. – Но в первую очередь мы должны подумать о вольере для моего Аечки.

– Не волнуйся, я уже все обдумал, – сказал Гарик. – Мы поселим его в новой оранжерее. Там у нас пока еще ничего не посажено. Идемте покажу.

– Вечно ты все тормозишь, – досадливо поморщившись, Ромка толкнул сестру плечом, однако вместе со всеми поплелся во двор.

Глава IV
Потайной лаз

В коридоре друзья столкнулись с высоким темноволосым молодым человеком в синих джинсах и бежевой футболке. Лешка сразу догадалась, что это и есть кузен их нового друга. Парень с интересом оглядел оживленную компанию подростков:

– О! Общежитие пополнилось, в нашем полку прибыло?

– Привет! Ты не на работе? Я тебе еще вчера говорил, что жду гостей. Знакомьтесь, это мой кузен Денис, а это Артем, Рома и… и… – замялся Гарик.

– Оля, – подсказал Артем.

– Лешка, – в тот же миг выпалил Ромка.

Лешка смутилась:

– Можно и так, и так, как хотите, мне все равно.

– Что ж, очень приятно, надеюсь, будем добрыми соседями, – улыбнулся парень.

Друзья сбежали вниз, и Гарик подвел их к длинному стеклянному строению, расположенному за гаражом, в самом углу участка, почти впритык к забору. Оранжерея оказалась просторной и пустой, если не считать расставленных рядами пластиковых ящиков, ждущих грунта и рассады.

– Мне кажется, зверьку здесь будет неплохо, если огородить решеткой вот это место, – мальчик указал на левый угол. – Солнце сюда бьет только по утрам, поэтому сильной жары быть не должно. А ящики можно сдвинуть в сторону.

– К жаре он на своем Мадагаскаре привык, – заметил Артем. – Но кто будет его отгораживать и чем? Мне кажется, сами мы это сделать не сумеем.

– Тогда найдем того, кто сумеет. – Гарик раскрыл одно из окон и крикнул: – Василий Трофимович! Извините, пожалуйста, что я вас отвлекаю, но не могли бы вы подойти к нам?

На цветочной клумбе что-то делал щупленький паренек в смешных клетчатых брюках и такой же кепочке.

– Это наш садовник, – пояснил мальчик.

Василий Трофимович выпрямился и подошел к ребятам. Вблизи оказалось, что он и не паренек вовсе, а человек средних лет. Его коричневое от загара лицо покрывала сетка глубоко въевшихся в кожу морщин, а клоунская кепочка, скорее всего, служила прикрытием для лысины.

– В чем дело? – садовник сдвинул брови, и морщин на его лбу и вокруг глаз стало его больше.

– Василий Трофимович, нам надо вот здесь соорудить временный вольер для зверька типа белки, – указал Гарик на угол теплицы. – Вы не могли бы?

Садовник глубоко задумался.

– Тут металлическая сетка нужна, рабица, пожалуй, подойдет. Она у меня в хозблоке есть. – Рядом с оранжереей высился еще один аккуратный кирпичный домик. – Но прибить…. Уж извините, но для этого особый мастер нужен, а я таким делам не обучен. – Он развел руками и намеренно подчеркнул: – Хоть и имею высшее образование.

– Ну что ж, вы нас тоже извините, мы поищем кого-нибудь другого, – очень вежливо ответил Гарик и повел друзей назад к дому. Подойдя поближе, он задрал голову вверх и громко крикнул:

– Кузен, ты можешь построить вольер из железной сетки? Нам очень нужно.

Из окна на третьем этаже выглянул Денис:

– Не царское это дело – вольеры строить. А если честно, то ни разу не пробовал и вряд ли сумею.

Маленький хозяин большого дома в растерянности покрутил головой.

– Может быть, Макс сможет? – Гарик подбежал к гаражу, остановился у лесенки с узорчатыми перилами, ведущей на второй этаж, но подниматься не стал, а снова закричал: – Макс, выгляни на минутку!

Светловолосый молодой человек, который приветствовал их по приезде, высунул из окна голову:

– Чем могу служить?

– Макс, ты можешь в оранжерее сетку прибить, чтобы вольер получился? У нас зверек есть, он хоть и маленький, но в клетке ему тесно.

Макс качнул головой и махнул рукой в сторону ворот:

– К дармоедам сходите, пусть они постараются.

– Что ж, идемте к охранникам, – вздохнул Гарик.

В маленьком домике-будке возле ворот шофер-телохранитель Григорий Михайлович, уже знакомый им бровастый пожилой мужчина, и еще один, помоложе, смотрели телевизор. Все трое оглянулись на скрип двери.

– Что, на речку собрались? – вскочил молодой парень, из чего стало ясно, что помимо охраны в круг его обязанностей входит также и спасение утопающих. А Григорий Михайлович вопросительно поднял брови.

– Пока еще нет, – покачал головой Гарик. – Нам сначала надо в оранжерее вольер для зверька построить. Валер, ты не сможешь? Или, может, вы, Виктор Иванович?

– Никогда никаких вольеров не строил и понятия не имею, как это делается, – ответил молодой охранник, и по лицу его было видно, что он, как и все остальные, не горит желанием и в дальнейшем познавать новое для себя ремесло.

– А что конкретно нужно сделать? – спросил пожилой мужчина, которого Гарик назвал Виктором Ивановичем.

– Всего-навсего отгородить железной сеткой угол в оранжерее. А сетка у Василия Трофимовича в хозблоке есть.

Двое охранников покосились один на другого, а Григорий Михайлович, не дожидаясь своей очереди отнекиваться, нашел выход:

– В администрацию села надо позвонить, вот что. Пусть пришлют специального человека.

Посмотрев на листок, прикрепленный к стенке, он набрал номер телефона и прослушал ряд длинных гудков. В администрации никто не взял трубку.

– Похоже, никого нет. Не беспокойтесь, попозже я еще раз туда позвоню.

– А пока пойдем на речку, – выскочив из душного домика, объявил Ромка, чрезвычайно довольный тем, что вопрос постройки вольера откладывается на неопределенный срок.

Но его сестра не сдвинулась с места.

– Нет, – упрямо заявила она. – Если не сделать вольер сейчас, то потом и вовсе никто ничего не станет делать, и Аечка мой так и будет мучиться в своей тесной клетке. Я прекрасно знаю, как это бывает. Раз отложим, второй, а потом вы скажете, что скоро уезжать и поэтому вообще ни к чему что-то строить. Короче, нетушки. Если нам здесь будет хорошо, то и ему должно быть так же, а иначе это несправедливо.

– Тогда давайте сами сходим туда, где сидят эти работники, – предложил Артем и обратился к Гарику: – Ты хоть знаешь, куда идти?

– Конечно, знаю, – кивнул мальчик.

– Так нас отсюда и выпустили, без телохранителя, – с открытой издевкой хмыкнул Ромка.

С виноватым видом Гарик развел руками:

– Придется позвать с собой Григория Михайловича. Он обязан нас сопровождать, если мы куда пойдем.

– Зови, только быстрее, иначе мы никогда не попадем на речку. И как потом, в Москве, мы будем без телохранителей обходиться, ума не приложу! – еще более издевательски вздохнул Ромка.

Но Гарик не стал вступать в конфликт с привередливым гостем. Он пропустил Ромкины колкости мимо ушей и вместо того, чтобы вернуться в домик охранников, сказал:

– Ну, в общем-то, мы вполне можем обойтись и без Григория Михайловича. – И решительным шагом направился к оранжерее.

– Что еще? – насупился Ромка, поскольку ничего, кроме реки, в настоящий момент его не волновало.

– То, что обещал, – загадочно ответил мальчик. – Сами сейчас увидите.

Ничего не объясняя, Гарик обежал оранжерею кругом и поманил друзей за собой.

Оранжерея отстояла от высокого забора метра на полтора, и это был, пожалуй, единственный необихоженный участок земли во всей усадьбе, с сорной травой и самовольно разросшимся кустарником. Об этом кусочке территории то ли забыли, то ли не сочли нужным прикладывать к нему руки. Да и к чему? Огороженный с одной стороны оранжереей, с другой – хозблоком, он был скрыт от посторонних глаз. А когда ребята, раздвинув кусты, вплотную приблизились к забору, Гарик указал на приваленный к нему огромный валун, казавшийся вросшим в землю, и с кряхтением его перевернул.

– Этот камень только с виду такой жутко тяжелый, а на самом деле он легкий, – выпрямляясь, пояснил он.

Оказалось, что это и не валун вовсе, а всего лишь его половинка, к тому же выдолбленная изнутри.

Не прилагая особых усилий, Гарик отодвинул полый камень от забора и с гордостью проговорил:

– Я его еще прошлым летом нашел и незаметно сюда приволок. Сам, никто мне не помогал. И вот зачем. – Он разгреб прошлогоднюю траву и листву, отбросил в сторону сухие ветки, и перед ребятами открылся небольшой, похожий на звериную нору лаз. – И вот это тоже сам проделал. Знаете, сколько трудился? Целый месяц. Одному в поселок мне бегать не разрешали, а очень хотелось – у меня там друг один был, из местных, не мог же я приходить к нему с телохранителем! И смотрите, меня здесь почти год не было, а ход этот до сих пор никто не обнаружил.

Нагнувшись, Артем заглянул в открытую дыру.

– Значит, кроме твоей, в него не ступала нога человека? – пошутил он, но Гарик ответил со всей серьезностью:

– Янкина только. Она следила, чтобы меня никто не застукал, пока я его рыл и скреб кирпичи.

– Да, свобода требует жертв, – глубокомысленно изрек Ромка и, слегка подумав, удивился: – А у ваших охранников, что ли, нет камер слежения? Вроде бы я в их домике мониторы видел. Иначе зачем они там сидят?

– Камеры, конечно, есть, но это место в их обзор почему-то не попадает. Вот отсюда и досюда, – Гарик обвел рукой несколько кустов. – Думаете, я просто так стал долбить здесь забор? Вовсе нет. Один раз мы играли с Янкой в прятки, и я решил не бегать с высунутым языком по всей усадьбе, а понаблюдать с помощью камер, куда она спрячется. И вдруг она зашла за оранжерею и разом исчезла со всех экранов. К счастью, кроме меня, этого никто не заметил. Потом мы провели несколько экспериментов и выяснили, что только этот участок и выпадает из поля зрения наших охранников. Я об этом никому не сказал, решил, что самому пригодится, и приступил к работе. И, как видите, трудился не зря, теперь мы можем спокойно выйти на волю, ни у кого не спрашиваясь. – Последнюю фразу мальчик произнес с нескрываемым торжеством.

– Молодец, наш человек, – Ромка похвалил нового друга со всей искренностью, на какую был способен, а Артем озабоченно произнес:

– Ты хоть учел, насколько подрос за год? Твой ход уж больно узкий. Сам-то ты в него уже пролазил?

– Н-нет. Но можно проверить.

Гарик метнулся в оранжерею, принес оттуда клок полиэтиленовой пленки, постелил его на землю, уселся, вытянул в лаз ноги и быстро, словно угорь, проскользнул внутрь. Затем вытянул пленку вслед за собой, постелил ее с обратной стороны, и тут же ребята увидели его ноги, а затем и все туловище. Миг – и перед ними во весь рост предстала его небольшая фигурка.

– Класс! – восхитился Ромка. – Дай-ка я тоже попробую.

– Ты не пролезешь, – заявил Артем, с большим сомнением взирая на своего весьма упитанного друга.

– Это еще почему? – возмутился Ромка.

Он выхватил у Гарика пленку, расстелил ее, точно так же уселся и лег на спину, засунув в дыру кроссовки. Ухватившись за верхние кирпичи, он подтащил свое тело вперед и забормотал:

– Сейчас, погодите, не все сразу.

– Я же говорил, что застрянешь, как Винни-Пух, – засмеялся Артем. – Придется тебе теперь худеть всю неделю.

– И вовсе я не застрял. – Взъерошенный и красный от натуги, Ромка вытянул из прохода ноги и, найдя острую палку, принялся ковырять кирпичи, упрямо твердя: – Все равно пролезу, назло врагам, вот увидите.

– Погоди, я тебе помогу. – Гарик сбегал в хозблок и вернулся с маленьким ломом и саперной лопаткой. Общими усилиями друзья значительно увеличили проход. Сначала его преодолел Ромка, после него – изрядно подросший за год Артем, а уж о Лешке и говорить нечего: она вылезла бы наружу и без дополнительного расширения лаза.

Со стороны улицы тайный ход тоже прикрывали сухие ветки, а вдоль забора живой изгородью разрослись деревья и сирень, поэтому с дороги беглецов видно не было. И потому друзья, нисколько не опасаясь, что их заметят, заложили лаз ветками и спокойно вышли из-за кустов.

Но не успели пройти и десятка метров, как их кто-то окликнул.