Текст книги "Блондинка в Праге"

Глава 2
Трёхлетняя каторга

В самолёте всё же пришлось выключить сотовый. Но пока ехала в аэропорт, регистрировалась на рейс, досматривалась и накапливалась, я вела непрерывный мониторинг всех перемещений Натки и Игоря. Автобус скаутского лагеря отправлялся в путь от дочкиного лицея. Туда компаньон и повёз Натку, нагрузив джип тонной девчачьего барахла. Моя умница упаковала с собой даже пластмассовый тазик, а ещё – ковшик, подушку, стайлер (работающий от газового баллончика), маникюрный набор, коллекцию увлажняющих кремов и эмульсий, две пары резиновых сапог, три шерстяных кардигана и проч. Она забрала из кухонного шкафа набор специй в пластмассовых мельницах. «Когда я буду дежурить и придётся готовить обед на всю ораву, использую эти приправы, – объяснила она. – Все восхитятся моими кулинарными талантами. И Лёня тоже!» Я не стала говорить ей, что этот приём сработал бы, если бы пацан был на двадцать лет старше. Ну, хотя бы на десять. А так – проглотит пищу и даже не заметит стараний повара. В этом возрасте мальчишки словно кашалоты – только успевай забрасывать еду в топку!

А впрочем, пусть дочь попытается. Вдруг её план сработает? Насколько я поняла, Натка решила наступать по всей линии фронта, эта поездка – её матч-реванш. Она бездарно растратила целый учебный год, не сумев завоевать божество, но теперь сконцентрировалась и снова ринулась в бой.

Отважная амазонка. Мой ребёнок!

Какая чудесная пора – четырнадцать лет, первая влюблённость! Всё пропитано волшебным ароматом юности, свежести и весеннего цветения. Когда дочь рассказывает мне про Леонида, на её щёках вспыхивает румянец – так, словно распускается нежнейший розовый бутон. И она вся – как прелестный наполовину раскрывшийся цветок, очаровательный и невинный…

– Мама, чёрт возьми, да хватит уже названивать! – прорычал в трубку мой «очаровательный цветок». – Ты замучила нас своей гиперопекой! Игорь Николаевич везёт меня в школу, всё нормально! Сколько можно звонить?!

– Больше не буду! – испугалась я. – Всё, чао, малыш!

– Чао, – буркнула дочь. – Как приземлишься – тогда и позвони.

* * *

Я впервые летела самолётом «Чешских Авиалиний», и мне понравилось! Надо сказать, несмотря на плотный график командировок, не так уж много стран удалось повидать. В основном металась шаровой молнией по России, как челнок курсировала в столицу и обратно, а также постоянно летала в Китай. А ещё мы с Наткой съездили во Францию, в Париж…

Я удивилась, обнаружив, что Игорь забронировал место не в бизнес-классе, а в экономическом. Компаньон двое суток сладострастно нашёптывал мне на ушко о чудесной поездке, даже отдалённо не напоминающей командировку: заботливый трансфер из аэропорта, шикарная гостиница в самом сердце Праги, разнообразные экскурсии… Вот поэтому я и приготовилась вольготно расположиться в отсеке для vip-пассажиров. Раскатала доверчиво губки, купившись на песнопения Игоря.

Но нет! Как обнаружилось, у меня было место 9В в экономическом классе. Вот проходимец, сэкономил на партнёре! Вернусь – буду долго и взволнованно бить его по голове папкой с технической документацией.

Шучу, шучу! Меня почти не волнует, каким классом лететь. Я совсем не вредная и не капризная. Но убивает непоследовательность и отсутствие логики. А в целом, экономический – тоже нормально, учитывая, какие улыбчивые и милые стюардессы работают на «Чешских Авиалиниях». Думаю, полёт будет приятным…

Ан нет!

В кресле с кодом 9А обосновалась улыбчивая седовласая дамочка в голубом джинсовом костюме. Тяжёлые серьги оттягивали дряблые мочки её ушей, на губах мерцала яркая помада… И эти губы беспрестанно шевелились! Рот у дамочки не закрывался ни на секунду!

Я даже не успела запихнуть наверх мой компактный чемоданчик, как уже узнала массу деталей: маршрут, семейную историю, физиологические нюансы…

Мадам летит через Прагу транзитом. Оттуда – в Барселону, к старшей сестре. Та три года назад вышла замуж за испанца, несмотря на почтенный возраст, случаются же чудеса, вы только подумайте! А как она с ним познакомилась – это и вовсе сказка! Всё дело в том, что сестрица на старости лет увлеклась фламенко, она девушка спортивная, в прошлом – мастер спорта по художественной гимнастике. Стала посещать занятия, а вскоре и вовсе купила тур в Испанию с двухнедельным обучением в одной из знаменитых школ фламенко. И там встретила любовь в образе немолодого, но безумно страстного и привлекательного испанского мачо. И уже целых три года они живут душа в душу – нет, ну это же просто чудо! Сестра выучила испанский и наловчилась великолепно готовить паэлью, мачо овладел русской ненормативной лексикой и полюбил водку. В общем, их жизнь похожа на сказку. А разговорчивая мадам каждый год летает в Испанию – повидать сестру, посмотреть корриду, полюбоваться творениями Гауди, испачкаться на празднике помидоров, прикупить модных тряпочек за бесценок. Одна беда – её ужасно укачивает в самолёте, она постоянно проваливается в воздушные ямы, она…

О, нет, я этого не вынесу!

Седовласая мадам тараторила со скоростью триста слов в секунду! Я поняла, что полёт пройдёт удачно лишь в одном случае – если удастся раздобыть где-нибудь резиновый кляп. Иначе мы приземлимся в Праге с трупом на борту – я прикончу эту болтушку. Но вдруг она вскрикнула и энергично замахала ручками, звеня браслетами.

– Леночка! Лена!

Симпатичная изящная блондинка остановилась на подступах к нашему ряду кресел.

– Татьяна Андреевна, вы?! – улыбнулась она.

Я очень удивилась, увидев, насколько мы с этой барышней похожи! У нас были одинаковыми не только имена, но и фигуры, и причёски, и платья – мы обе выбрали для вояжа элегантные платья-футляры зелёного цвета!

А цвет волос! Парикмахерша убеждала, что в жизни не видела такого интересного и необычного медового оттенка – ах, ах, как удачно всё получилось! Блонд бывает платиновым, пепельным, золотистым, розовым, карамельным и ещё бог знает каким – тысяча градаций. Но вот передо мной стоит девица с совершенно идентичным цветом волос!

Может, меня тайно клонировали?

Не успела я найти десять отличий, как Татьяна Андреевна выступила с классной идеей – она предложила нам с Еленой поменяться местами, чтобы мило ворковать всю дорогу. Если меня, конечно, не затруднит, это было бы так мило с моей стороны!

Ах! Меня буквально сдуло с места! Я лишь поинтересовалась у Елены-двойника, куда кинуть кости. Оказалось – на место номер 15В. Схватив чемодан, я молниеносно улетучилась подальше от разговорчивой соседки. И с радостью обнаружила, что проведу полёт в обществе двух молчаливых, довольно хмурых мужчин. Они сидели, уткнув носы в айфоны, и держали наизготовку кейсы с ноутбуками. Ждали, когда можно будет начать работу.

Великолепно! Я последую их примеру, потому что тоже никогда не расстаюсь с орудием труда.

* * *

За четыре часа полёта успела и поесть, и поработать, и проинспектировать авиационный санузел. Как славно, что моё место подле разговорчивой Татьяны Андреевны заняла другая блондинка – похожая на меня, но более терпимая к чужим словоизлияниям.

В иллюминаторе виднелась пуховая перина, белоснежная и бескрайняя. Вот бы поваляться на ней! Стюардессы улыбались так, словно последние десять лет мечтали только об одном: встретиться со мной на борту самолёта, и вот их мечта сбылась – я наконец-то здесь!

Возвращаясь из туалета, заметила краем глаза, что Татьяна Андреевна продолжает компостировать мозги бедной блондинке, а кресло у прохода – под номером 9С – занял крупный мужчина. Если бы не суперразговорчивая попутчица, согнавшая меня с места, то мы с ним сидели бы рядом, плечо к плечу… Интересно, он симпатичный? Со спины, естественно, не поймёшь.

А мне в пятнадцатом ряду достались два совершенно непривлекательных бизнесмена. И пусть, зато я отлично поработала. Вернее, мы трое поработали – весь полёт яростно тарабанили по клавиатуре ноутбуков.

Последние пятнадцать лет – с тех пор, как появились «Современные медтехнологии» – пашу, как загнанная лошадь. А до этого мою жизнь вполне можно было назвать беззаботной.

Всё изменилось в тот момент, когда тест на беременность выдал две полоски. Взволнованная, ошарашенная, я полетела к любимому – скорее, скорее, надо обрадовать его счастливым известием! Но испортила ненаглядному песню – вломилась в квартиру в тот момент, когда он энергично окучивал другую грядку, то есть занимался сексом с одной из наших знакомых. Немного не дотянули до классического варианта: обычно в подобной сцене задействована «лучшая подруга». Но у меня никогда не было близких подруг, и лишь поэтому возлюбленный не смог разыграть пьесу из классического репертуара.

Это был удар ниже пояса, никто не подготовил меня к подобному сценарию. Потому что с Наткиным отцом я узнала настоящую любовь – парила в синем небе над сверкающими ледяными вершинами, опускалась в жерло вулкана, чувствовала себя птицей, летящей навстречу солнцу… А ведь он говорил, что ощущает то же самое! Мы были одним целым, мы переплетались, как лианы, и сгорали в одном костре. Эта боль, наверное, никогда не утихнет. Я слишком сильно любила Наткиного отца, чтобы спустя каких-то пятнадцать лет забыть обиду. Ничего не забыла, каждый раз погибаю и проваливаюсь в бездну, стоит вспомнить о той катастрофе.

Я хотела умереть, но не умерла потому, что внутри росло новое существо, и оно наполняло каждую клеточку организма нежностью. Я прислушивалась к незнакомым ощущениям, лелеяла их. Новая любовь – к ребёнку, а не мужчине – дарила силы и возвращала к жизни.

Я была обязана стать комфортным домиком для бесценного эмбриона. Прежде всего надо думать о ребёнке. А беременная, рыдающая двадцать четыре часа в сутки, вряд ли способна родить здорового малыша. Я заставляла себя улыбаться, надевала платье, шпильки, красила ресницы и выходила на улицу, хотя мечтала провести минимум сутки в квартире с зашторенными окнами – в халате, с красной от слёз физиономией. Плюс я сразу бросила курить, завязала с походами в ночные клубы и прогнала шумных друзей.

Друзья довольно быстро научились говорить приятными человеческими голосами, а не вопить и ржать. Кто-то даже принёс диски с неведомой музыкой – ноктюрны Шопена, симфонии Бетховена – в качестве анестезии, наверное. В компанию затесался диск Хулио Иглесиаса. Смуглый белозубый красавчик гипнотизировал, смотрел с обложки прямо мне в глаза… Повертела диск в руках и отложила в сторону. Больше никаких красавчиков!

Родители звонили из захолустья, откуда я, шестнадцатилетняя, сбежала в клокочущий энергией, затянутый промышленным дымом мегаполис, чтобы поступить в мединститут. Папа дулся, мама пилила – а мы тебе говорили! Но занудство родителей не угнетало, а наоборот, бодрило. Я всегда поступала им наперекор, к тому же давно привыкла быть самостоятельной, слава богу, уже стукнуло двадцать четыре.

Месяцы бежали один за другим, наполненные незнакомыми ощущениями, и я всё чаще улыбалась, несмотря на расплывшуюся талию и пигментные пятна на лице.

Однако пришлось крепко задуматься о материальной стороне. Подсчёты грядущих расходов повергали в ужас. Я не представляла, как буду одна растить ребёнка. Просить о помощи родителей? Этот вариант даже и в голову не приходил.

Именно тогда мы с Игорем организовали фирму под названием «Современные медтехнологии». От меня – идея, бизнес-план, энергия и горячее желание за пять минут заработать все деньги мира. От Игоря – стартовый капитал. Насколько я знаю, он занял деньжат у будущего тестя…

Мы с другом закончили один мединститут. Игорёк оказался безруким стоматологом, умудрявшимся истязать пациентов, даже имея на вооружении самые эффективные анальгетики. А я мытарилась в районной поликлинике, заполняя карты больных и прислушиваясь в фонендоскоп к хрипам в лёгких или сбоям сердечного ритма. Я отсиживала смену, чтобы поскорее снять белый халат, отмыть руки, прикасавшиеся к дряблым морщинистым телам, и вырваться на свободу.

И я, и Игорь были хреновыми врачами и тихо ненавидели работу. Но, как выяснилось, вовсе не медицина была нашим призванием. Мы оба оказались отличными предпринимателями и стали торговать медицинским оборудованием гораздо более лихо, чем лечили больных. Нам следовало сразу заняться бизнесом, а то и вовсе поступать не в мед, а на экономический. Я постоянно путала инфекционный стоматит с фолликулярной ангиной и не могла проникнуться симпатией к анализам мочи, зато очень быстро высчитывала в уме, какую прибыль принесёт та или иная сделка и какая схема лучше сработает.

Уже через год после создания фирмы мы с крошечной Наткой переехали со съёмной квартиры в собственную, забацав в ней умопомрачительный ремонт. Я обнаружила, что умею не только отлично просчитывать варианты, но и являюсь прирождённым руководителем. С грудным младенцем на руках я командовала строителями в моей новой квартире, а также выстраивала в безупречное каре персонал фирмы. Сама себя не узнавала! Куда испарилась скучная докторша, замученная пациентами, начальством, медицинской писаниной? Её место заняла цепкая, ловкая, железная бизнес-леди. Я боролась за место под солнцем для моей ненаглядной дочки и хотела подарить ей целый мир!

Постепенно маленькая фирма разрослась в мощную компанию, прибравшую к рукам региональный рынок медтехники. Компьютерные томографы, рентгеновские системы, ультразвуковые сканеры, стерилизационное оборудование – мы могли «под ключ» укомплектовать любую клинику и больницу, участвовали в самых крупных сделках, но главное – выступали партнёрами государства, проворачивавшего реформу здравоохранения. Выигрывали тендеры (заплатив чиновникам чудовищные «откаты»), а потом снабжали захудалые райцентры фантастическим медоборудованием, купленным за огромные бюджетные деньги. Там это оборудование благополучно хирело и пылилось, так как работать на нём было некому.

Жизнь заставила – пришлось учить английский и китайский, чтобы читать документацию и общаться с многочисленными партнёрами «Современных медтехнологий». Игорь купил нам сверкающие джипы – не для того, чтобы пугать добропорядочных граждан, а исключительно ради понтов. Чиновники видят – тут есть, что ловить. Мы и сами в шоколаде, и для них тоже готовы отрезать сочный ломоть от зажаренного на вертеле золотого тельца! Мы не в Китае, у нас коррупционеров, к сожалению, не расстреливают. А без взяток и откатов в России даже дождик не прольётся.

Десять лет назад мы с Игорем вложились в проект, постепенно превратившийся в нашу навязчивую идею, obsession. Как водится, сначала мы и не подозревали, что история будет развиваться подобным образом. Просто выделили средства исследовательскому институту, проектировавшему уникальный кардиологический аппарат, и продолжали все эти годы потихоньку вкладывать деньги. А когда «Кардиостимэкс» дозрел, наших с Игорем медицинских познаний хватило на то, чтобы понять: этот волшебный аппарат: 1) подарок человечеству, 2) золотая жила.

Последние три года, параллельно с основной работой, мы проводили испытания, устраивали презентации, высиживали сотни часов в приёмных, умасливали нужных людей, выбивали патент на изобретение, получали лицензию в Федеральной службе по надзору в сфере здравоохранения, регистрировали товарный знак…

Наш «Кардиостимэкс» ждали врачи и пациенты, а мы тем временем продирались сквозь адское горнило бюрократии. Нас душили и топили, не пускали на рынок. Но три года каторги закончились, сейчас мы достигли цели. «Кардиостимэкс» вот-вот появится во всех российских больницах, а также выйдет на международный рынок. Китайцы настолько заинтригованы, что на переговорах забывают о восточной сдержанности – распахивают узкие глазки так, что хоть Барби с них рисуй!

А мы с Игорем замерли в шаге от покорённой вершины. Что мы чувствуем сейчас, когда пройден длинный путь и наступает время собирать камни, это будут не просто камни, а бриллианты самой высшей пробы!

Лично я испытываю некоторое опустошение. Как в песне Высоцкого: «Стоишь на вершине, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, всем тем, у которых вершина ещё впереди». Да, устала. Но что мы будем делать дальше? За три года я привыкла день и ночь повторять заветное слово – название нашего чудо-прибора. А теперь остаётся только подставлять карманы и пачками открывать швейцарские счета. Но это уже неинтересно…

Нет, безусловно, деньги дарят свободу и независимость. Мы с Игорем только о них и мечтали, когда затевали собственный бизнес. Но основные потребности уже давно удовлетворены, и на первое место выдвинулась идея. Мы работали на результат и не видели ничего, кроме заветной цели – пробить, внедрить «Кардиостимэкс».

Мы это сделали.

Теперь почему-то немного грустно…

Впрочем, я уже думаю о новом проекте. Зондирую почву, изучаю вопрос. Думаю, теперь надо вложиться в спинальные медтехнологии. Если простыми словами, моя идея касается транспедикулярных конструкций, фиксирующих позвоночник в процессе хирургического лечения осложнённых переломов… Игорь почему-то протестует, не хочет и слышать о моём проекте.

Что ж, вероятно, партнёр прав, и рано говорить об этом.

…Вздохнув, я вернулась к действительности и перевела взгляд на экран ноутбука. Там зависло деловое письмо, текст требовалось поправить.

Через полчаса из динамиков донеслось сообщение, что лайнер начал снижение, и вскоре мы произведём посадку в аэропорту Рузине. Температура воздуха в Праге двадцать два градуса, без осадков…

Глава 3
Передислокация

– Далеко до города? – спросила я у приятного молодого человека, встретившего меня в аэропорту.

Это был представитель турагентства. Через эту фирму Игорь забронировал для меня экскурсии, они также пообещали обеспечить трансфер.

– Всего ничего, – ответил Богуслав.

Да, моего гида звали именно так. А я-то думала, он будет Вацлавом или Иржи, – других чешских имён я не знала. Но мне достался Богуслав. Он говорил по-русски с милым акцентом.

– Подождите минутку, я должна позвонить.

Набрав Наткин номер, выяснила, что пока я летала среди облаков, ребёнок забрался в лесную глушь. И сейчас у них полный бардак – разбивают лагерь, ставят палатки, все орут и мечутся.

– Наша палатка свалилась прямо на нас, – горячо шептала Натуся, – я подавала эти штучки, а он натягивал, и вроде бы всё отлично, но вдруг она съехала набекрень!

– Что подавала? Кто натягивал?

– Лёня! Он тянул верёвки! Но она свалилась. Палатка. А потом мы начали всё сначала, но уже с инструктором, и Лёня два раза задел меня локтем! Ты представляешь?!

– Классно! – восхитилась я. – Здорово. Но постой-ка, почему ты сказала, что это ваша палатка? Ты же не собираешься жить в ней с Леонидом? – насторожилась я.

– Мама! – обиделась Натка. – Наша – в смысле, что нам поручили её установить. А жить я буду в палатке с девочками.

– Слава богу! Прямо от сердца отлегло!

– Какая ты испорченная! О чём ты думаешь! Кстати, как долетела?

– Отлично!

Я нажала кнопку отбоя и мечтательно улыбнулась. Они уже ставят вместе палатку, и Леонид два раза задел Натку локтем. Хороший старт! Надеюсь, у дочки всё получится!

А мой гид едва дождался, когда закончится разговор. Он завёлся с пол-оборота и принялся грузить меня фактами из истории страны, начиная с древних времён. Очевидно, Богуслав жаждал за полчаса прочитать мне весь курс лекций исторического факультета. Я слегка оторопела от его напора, а Богуслав тем временем зазывал посетить Страговский монастырь – прямо по дороге из аэропорта!

С ума сошёл! Так прямо сразу? – Мы сможем посмотреть знаменитую библиотеку Страговского монастыря, там хранятся пергаменты девятого века! – жарко уговаривал Богуслав.

– Но я не турист! У меня деловая поездка!

– Вы увидите уникальные рукописи, изумительные фрески на потолке Философского зала, а также диковинные экспонаты. Страговская библиотека насчитывает сто тридцать тысяч томов, в том числе книги первопечатников! – настойчиво соблазнял Богуслав.

– К чёрту первопечатников! – отрезала я. – Мне в самолёте дали чешскую газету, этого вполне достаточно.

– И всё равно, давайте выйдем из машины. Вы увидите чудесную панораму утренней Праги. Вы не пожалеете!

Настойчивостью этот парень не уступал исламским фундаменталистам. Пришлось вылезть из микроавтобуса и отправиться на спонтанную экскурсию.

Но я действительно не пожалела! По улочке, выложенной брусчаткой и круто взбиравшейся вверх, мы дошли до монументальных стен монастыря. Внутри царили покой и умиротворение. Миновав двор (Богуслав бросил жадный взгляд в сторону здания, где, наверное, и располагалась библиотека), мы достигли террасы, откуда открылась прекрасная панорама города. Море красной черепицы простиралось внизу, виднелись чёрные башни часовен и зеленовато-голубые купола соборов, темнели сочной зеленью холмы, вспыхивали золотом кресты и шпили…

– Вот там – Градчаны, Пражский Град и его центр – собор Святого Вита, – пояснил Богуслав, простирая длань. – Это – Тынский храм, вон церковь Святого Николая, там за рекой – Староместская ратуша. А с этой стороны – Мала Страна, вон Петршинский холм и смотровая вышка. Она представляет собой маленькую копию Эйфелевой башни.

– Не очень-то и похоже! – ехидно возразила я.

– Согласитесь, какое-то сходство всё-таки есть, – мягко заметил Богуслав.

Я смотрела вниз, на пёстрое полотно, слегка прикрытое утренней дымкой. Затаив дыхание, любовалась великолепным видом, ощущала прикосновение лёгкого ветерка, вдыхала аромат роз, высаженных вдоль террасы, и понимала, что сердце раскрывается навстречу этому городу, увиденному впервые.

* * *

Да, гостиницу компаньон выбрал отличную! В фешенебельном холле Богуслав торжественно передал меня симпатичной девушке-администратору и отбыл восвояси – наверное, будет очаровывать Прагой других туристов. Парень влюблён в свой город, это заметно.

Вскоре я очутилась в номере с числом 25 на двери и огляделась.

Что ж, недурно! Огромная кровать, новая мебель, роскошные портьеры, хороший вид из окна, сверкающая сантехника. Сейчас приму душ, переоденусь и позвоню в отель, где, по информации, добытой Игорем, должен был остановиться господин Зарницкий. Возможно, мне удастся обстряпать дельце в первый же день пребывания в городе. И я смогу сразу улететь домой! Хотя… Зачем торопиться? У ребёнка всё идёт по плану. А мне уже захотелось пробродить по старинным улочкам, рассмотреть повнимательнее эту грандиозную махину – собор Святого Вита, послушать колокольный звон и песню трубадура на мостовой башне. Я всего ничего в Праге, но, похоже, этот город уже околдовал меня!

И тут я чихнула.

И ещё раз.

И ещё десять раз подряд!

Проклятье! Нет, только не это! Я опустила взгляд – мои ноги утопали в пушистом ковровом покрытии цвета кофе с молоком. Скорее всего, именно оно и вызвало приступ аллергии. В носу свербило, глаза чесались. Никогда не знаешь, когда приключится подобная петрушка. У нас, аллергиков, жизнь тяжёлая. Как-то раз в Пекине среди ночи заселилась в дорогой отель, но вскоре уже вылетела из него пробкой от шампанского, спасаясь от внезапного удушья.

К стойке администратора я вернулась в слезах и с чемоданом, безостановочно чихая. Мой нос выступал в амплуа Ниагарского водопада – из него лилось.

– Съезжаю, а-а-а-апчхи! – обрадовала я девушку-администратора. – Или у вас есть номера без коврового покрытия? С паркетом? Да хотя бы с линолеумом?

Конечно же нет!

Десять минут ушло на выяснение обстоятельств. Был вызван менеджер, а я не переставала чихать и громко шмыгать носом. Мне искренне сочувствовали, персонал проклинал лохматый ковролин.

– Мы, конечно, вернём вам деньги. Но некоторую сумму вы всё-таки потеряете, – сообщил менеджер, с опаской наблюдая за моей реакцией. Не устрою ли скандал, не потребую ли адвоката, врача, представителя Страсбургского суда?

– Плевать на деньги! Я сейчас сдохну!

– Как?! – испугался персонал.

– Опухну и умру от удушья! – авторитетно пообещала я. Медицинское образование в кармане не утаишь.

Менеджер – приятный парень в чёрном костюме и белоснежной рубашке – и девушка-администратор посерели от ужаса.

– Сейчас, минутку, надо подсчитать… Хотя, постойте, тут есть ваша соотечественница…

Менеджер сделал кому-то знак рукой. Я обернулась и увидела… Елену! Изящную блондинку в зелёном платье – мой клон из самолёта. Она поднялась из глубокого кресла и направилась к нам. Рядом с креслом стоял её багаж – большой чемодан на колёсиках.

– Здравствуйте, мы снова с вами встретились! – улыбнулась она. – Вам плохо?

– Помру, если прямо сейчас не покину это райское местечко, – призналась я. – Вероятно, у меня аллергия на их ковровое покрытие.

– Печально.

– Госпожа осталась без комнаты в результате некоторого недоразумения, – объяснил менеджер присутствие Елены. – И сейчас мы подыскиваем для неё номер в других отелях. Но если вы не против, мы могли бы поселить её в ваши апартаменты, и тогда сможем вернуть вам всю сумму полностью. – Я согласна! Только давайте быстрее.

– Вот так удача! – воскликнула Елена. – Спасибо вам.

– Скажите «спасибо» моей аллергии, – хмыкнула я.

– Уже второй раз я занимаю ваше место.

– Номер отличный, вам понравится, – пообещала я. – А место в самолёте я уступила вам с огромным удовольствием, так как ваша знакомая – Татьяна Андреевна – едва не вынесла мне мозг.

– О, она мастер! – засмеялась Елена. – Ещё раз спасибо за номер. Но вы-то куда отправитесь? Сейчас трудно что-то найти. Разгар туристического сезона.

– Мы подыщем вам комнату! – хором закричали менеджер и администратор.

– Я сама! Давайте скорее деньги.

Мне было необходимо как можно скорее покинуть гостеприимное заведение. Подозреваю, моё лицо уже превратилось в малиновую маску. Я извела две пачки бумажных салфеток и открыла третью. И как встречаться с Зарницким, если глаза превращаются в щёлочки, а нос по размеру вот-вот догонит «Титаник»?!

* * *

Я пересекла площадь, увидела зонтики летнего ресторана и расположилась в плетёном кресле.

– У вас есть wi-fi? – поинтересовалась я у официанта, вынимая из сумки ноутбук.

– Да, конечно.

Свежий воздух и удалённость раздражителя купировали приступ. Глаза перестали чесаться, нос тут же угомонился и закончил вырабатывать в промышленных масштабах неприличную субстанцию, в просторечье именуемую соплями.

Зря Елена пугала меня переполненными отелями и отсутствием свободных номеров – я за три минуты нашла по крайней мере десять вариантов. Но проблема заключалась в том, что я совершенно не ориентировалась в Праге и не знала, где находится та или иная улица. У нас, например, есть крутые пятизвёздочные отели, расположенные не в центре города, а на берегу озера. Если бы я напоролась на подобную гостиницу в Праге, это вряд ли бы меня устроило. Я хотела остаться в центре, чтобы в любой момент иметь возможность приехать к Зарницкому или погулять по городу.

Снова набрала Наткин номер. В прошлом году она целый месяц жила здесь на летних каникулах. Спонсоры лицея сделали щедрый подарок – вознаградили поездкой самых лучших учеников. Моя гениальная дочь, естественно, попала в число счастливчиков, и за месяц, проведённый в Праге, стала настоящим знатоком города.

– Нет, нет, нет! – сразу завопила я в трубку, чтобы предупредить возмущённый протест дочери. – Я звоню вовсе не для того, чтобы узнать, как у тебя дела! Вы там, наверное, всё ещё терзаете палатку, так продолжайте, мне просто нужна консультация. Я тут выбираю гостиницу, но не понимаю, где они находятся. Вот, послушай! Я стала диктовать названия улиц. Дочь быстро прервала меня: – Мама, всё очень просто! Город делится на административные районы. Прага-один, Прага-два и так далее до двадцати с хвостиком. Всё до номера восемь относится к историческому центру. Но не обольщайся! Если гостиница находится в Праге-три, ты уже с трудом доберёшься до Пражского Града на своих двоих, придётся ехать на транспорте. Так что лучше всего выбирай отель, расположенный в Праге-один, не прогадаешь!

– Умница ты моя! Спасибо огромное. Отбой.

– Нет, не отбой! Мама, горе, горе!

– Что случилось?! – вскрикнула я.

Посетители ресторана, официанты – все удивлённо обернулись.

– Иванцову привезли, – прикрыв трубку рукой, сдавленно сообщила дочь. – Примчалась следом!

– О нет…

– Да! Сбежала от бабушки. Сказала родителям, что умрёт, если не поедет в лагерь.

– Вот собака!

– И уже снова клеится к Лёнечке. Какая она бессовестная! Даже не маскируется. Лезет и лезет к нему! Сейчас просила показать новые рисунки. Спрашивала, будет ли рисовать лес и реку. Вот крыса! И в школе мне мешала, теперь и тут всё портит, – с отчаянием в голосе произнесла Натка.

– Зажарь эту падлу на костре! – рявкнула я.

– Отличный совет, мамочка. Главное – весьма дипломатичный. Наверное, я им воспользуюсь.

* * *

И что вы думаете? Мне на самом деле не удалось найти ни одного свободного места в отелях Праги-1 и Праги-2. В результате я оказалась в грязноватом районе под названием Жижков, рядом с холмом, увенчанным огромной статуей всадника. Гостиница была двухзвёздочной, но довольно милой и приличной.

Меня заселили немедля и сопровождая процесс улыбками и нежным воркованием. Девушка-администратор быстро распознала во мне резидента России и сразу перешла на русский, хотя английский ей давался гораздо проще, на нём она щебетала. Но девушке хотелось сделать приятное гостю, и я оценила её старания.

Номер, конечно, был не таким роскошным и большим, как предыдущий, и на полу тоже лежало ковровое покрытие. Но к счастью, безвредное. Из окна я теперь видела не крыши и соборы старого города, а утыкалась взглядом в неоновую вывеску казино. Ну и ладно! Зато мой нос дышал исправно и глаза не слезились.

Приняв душ, развесив в шкафу платья и переложив документы и деньги в сейф, я вернулась в холл гостиницы и поменяла у администратора Линды евро на кроны по курсу двадцать одна крона за евро. Вообще-то я думала, что обойдусь деньгами Евросоюза, но обнаружила, что Чехия пока ещё не изжила пристрастия к национальной валюте.

Линда к тому же снабдила меня билетами на общественный транспорт и указанием, как мне вернуться обратно в центр города.

– Садитесь на автобус, – посоветовала она. – Так будет… м-м-м… easier… проще и… м-м-м… cheaper… дешевле, чем ловить такси. Автобусы ходят точно… э-э… schedule… по расписанию и очень… м-м-м… frequently… э-э… часто. Остановка рядом. Надо вставить билет в валидатор.

Валидатор? Что за зверь?

Оказалось – компостер. Он печатал на билете дату и время.

Мне было интересно ехать в общественном транспорте – какие забытые ощущения! Автобус мелко трясся, вибрировал, преодолевая спуски и подъёмы, сплошь покрытые брусчаткой. Наверное, чешские автобусы изнашиваются гораздо быстрее – попробуйте-ка попрыгать по этим булыжникам!