Текст книги "Аквамарин. Часть 1"

– Мне не нужна помощь, Джесси. – спокойно и уверенно заявила Лив. – Я привыкла справляться сама со всем идиотизмом, который случается в моей жизни. Я была одна – и привыкла к этому, я узнала правду о маме… Что ж, наконец-то мне открыли глаза на то, почему ее убили, но от этого любить ее меньше или скучать по ней я не стала. А что касается маньяка… Это в его жизни начнется кромешный ад, так что пожалей лучше его. Так что бросай распускать сопли и позвони Джонни.

Джесси рассмеялась и глубоко вздохнула. Лив увидела, как в ее глазах мелькнуло облегчение и даже радость, и выдохнула.

– Малышка Лив, прости, что подозревала вас, я такая глупая! – воскликнула она. – Можно я тебя обниму?

Лив ухмыльнулась и, сложив руки на груди, отодвинулась:

– Ни за что на свете! Ты знаешь правила.

– Ну Лив…

– Нет, все, перестань! Позвони своему жениху и обними лучше его, а я… – Лив вдруг подумала, что совершенно не хочет спать. А я поеду в «Аквамарин». Не буду мешать вам мириться! – бодро заявила она и умчалась переодеваться в свою комнату.

Через полчаса ее волосы, наконец, были причесаны и пышными локонами падали ей на спину и грудь, на лице красовался вечерний макияж, а маленькую, стройную фигурку украшал удлиненный, закрывающий попу, свободный топ, завязывающийся на шее, и обтягивающие ее стройные ноги декоративно драные джинсы. Завершали образ черные замшевые туфли на высоком каблуке.

Выйдя из комнаты, Лив увидела Джесси, сидящую в той же, что и полчаса назад, позе на кровати и отчаянно и даже как-то обреченно смотрящую на свой мобильник.

– Джесс? – спросила с удивлением Лив.

– Не могу до него дозвониться… С ним же ничего не случилось?.. Или он просто не хочет со мной говорить…

Лив выдохнула.

– Ты опять? Прекрати или я тебе врежу, честное слово! Не паникуй, если через пару часов не объявится, позвони папаше, он ради тебя шею себе свернет. – проговорила она жестким, непререкаемым тоном и добавила:

– Хочешь поехать со мной?

– Нет, Оливка… Только возьми охрану, хорошо? – рассеяно проговорила Джесси, и когда Лив выходила, то слышала, как она снова набирает его номер.

Через 15 минут «Кадиллак» с неизменными Бобби и Ларри подъехал на многолюдную стоянку перед баром. Народу, как всегда, было много, и Лив, в сопровождении жутко раздражающей охраны, зашла внутрь.

От удивления ее глаза расширились: этот чокнутый брюнетик Джонни уже спокойно носился за барной стойкой в своей традиционной одежде бармена и как ни в чем не бывало окружал своим невероятным обаянием и огнем кучкующихся девушек, прилипших к стойке, как лента скотча.

Вспыхнув от ярости, Лив уверенно прошагала на высоченных каблуках к стойке и, грубо спихнув какую-то млеющую от милой улыбки красавчика бармена брюнетку, воскликнула, потихоньку ощущая, как уровень гнева в ней растет:

– Черт бы меня побрал, Джонни, я надеюсь, у меня галлюцинации, и ты не стоишь здесь прямо передо мной весь такой напыщенный, как бирюзовый индюк, в своей барменской одежде, потому что в противном случае я перелезу через эту стойку, воткну свой невообразимо высокий каблук в твою пятую точку и лично вытащу тебя за шкирку из этого заведения, отправив домой к свихнувшейся от осознания отсутствия тебя Джесси!!!

Пока Лив толкала свою речь, Джонни постепенно справился с удивлением, охватившим его, когда он увидел Лив в баре, и теперь огненно улыбался, оглядывая девушку страстным взглядом с головы до ног, сияя ярче рождественской гирлянды.

– Я бы с удовольствием позволил тебе, Оливка, сделать со мой все это, но, к сожалению, я останусь здесь до утра, потому что Тони, другой бармен, уже ушел и, наверное, видит десятый сон… А что ты здесь делаешь? Насколько я помню, на тебе была такая сексуальная голубая пижамка, когда я уходил… – он снова огненно прошелся по телу Лив ласкающим взглядом, явно представляя ту самую пижамку, и Лив, снова почувствовав жуткое неудобство, быстро проговорила:

– Вот поэтому Джесс злится на тебя, кретин! Ты что, не можешь без этого, да?

Джонни ухмыльнулся и, наклонившись к Лив и обдав ее ароматом своего потрясающего одеколона, горячо шепнул ей так, будто она не понимала очевидного:

– Ну конечно не могу, малышка Лив! Ты же такая сладкая, я не могу устоять перед тобой…

Лив разозлилась так, что шкала в ее гневомометре прыгнула далеко за отметку 12 баллов. Она бросилась животом на стойку, схватив хохочущего Джонни за руку и гневно проговорив:

– Беги, Джонни, ох как я тебе сейчас отвешаю…

Джонни смеялся невероятно весело и, перехватив Лив поперек туловища, он легко, словно какую-то пушинку, посадил ее обратно на стул со словами:

– Я пошутил, Оливка, не сердись! Ой, какая ты грозная… – протянул он, заглянув в глаза девушки своими игривыми зелеными глазами. Лив действительно разрывало от желания убить его, а он мило и виновато улыбался. – Ну прости! Смотри, что у меня есть…

Он порылся в кармане и достал горсть клубничных леденцов, высыпав их на стойку перед удивленной и мгновенно остывшей Лив.

– Одними конфетками не отделаешься, придурок. Налей мне бурбон и оставь бутылку.

Джонни весело улыбался.

– Для тебя все, что угодно, малышка Лив!

Он поставил перед ней большой бокал на короткой, тонкой ножке и, налив в него напиток, оставил рядом бутылку. Лив глотнула и, сморщившись, тут же сунула в рот конфетку. Так оказалось вкуснее.

– Ты хоть понимаешь, что Джесси думает, будто тебя расчленили и бросили гнить в канаве? Ответь ей немедленно! – жестко приказала Лив властным голосом, и Джонни игриво улыбнулся:

– Она в самом деле так думает? Ладно, напишу ей смс.

Он достал телефон и, набирая текст, нахмурился. Лив догадалась, о чем он думает.

– Я обещала ей не общаться с тобой, а теперь она узнает, что мы оба в «Аквамарине»! Accidenti! Abbiamo appena le cose si avviano… («Черт! У нас только стало все налаживаться…» – с итал.)

Джонни, против обыкновения, не обратил внимания на ее итальянский, а нахмурено и возмущенно воскликнул:

– Что ты ей пообещала??? Оливка, это наши отношения, и я их улажу, она не имеет права требовать от тебя каких-то жертв!

– Это не она, а я так решила. – отпивая из бокала, заявила Лив. Джонни закатил глаза.

– Ну конечно. Она бы так не поступила, я знаю. Я хотел тебе намекнуть, что взрослые люди решают свои проблемы сами, не требуя вмешательства со стороны кого бы то ни было… Ты понимаешь, о чем я?

Лив ухмыльнулась.

– Нет, я совсем безмозглая. Но все-таки ты зря ушел. Ты ей нужен.

Джонни пожал плечами.

– Я вернусь утром. К этому времени она устанет думать и будет снова милой Джесси, которую я люблю.

Лив ухмыльнулась, и Джонни отошел к другим клиентам.

Последующие сорок минут Лив ждала потрясающий торт от «любимого» шефа под названием «Эстерхази» (когда Эндрю «пончик» узнал, что она здесь, он бросил все свои дела, чтобы лично приготовить ей десерт с надписью: «Для мисс Оливии – моей дорогой конфеточки!») и десять минут с наслаждением уплетала шедевр, пока…

Двери отворились, и Лив физически ощутила что-то неладное… У барной стойки стало как-то пусто, все девушки испарились, а в зале вдруг как будто кто-то убавил звук: посетители стали говорить тихо или шепотом.

– Так-так… Кто тут у нас? Моя чудесная невеста… Я знал, что ты здесь. – услышала Лив ненавистный голос позади себя и обернулась.

Блейк Уолш собственной белобрысой персоной стоял над ней, сунув руки в карманы дорогих брюк, в великолепной футболке и черном пиджаке. На его руке блестел золотой «Ролекс», а на ногах красовались дорогие туфли фирмы «GY». Лив знала, что это сеть фирменных бутиков обуви его отца (и это понятно из названия), которые прикрывают незаконное производство амфетамина, но сейчас этот хорошо одетый маньяк стоял слишком близко и слишком плотоядно оглядывал Лив горящим взглядом ледяных, надменных глаз, чуть искривив рот в презрительной усмешке.

Позади него стояла его охрана в дорогих серых костюмах и ботинках с гравировкой «GY» на подошвах, возвышаясь над ним и придавая ему некое устрашение.

Но Лив почувствовала себя в своей стихии и язвительно улыбнулась, испепеляюще глядя на Блейка:

– А, ушлепок Блейк! Вот так сюрприз! Как поживает старый хрыч? Это он подослал тебя спросить, как у меня дела? Потому что ты выглядишь настолько неполовозрелым, что вряд ли твоя головушка сама сообразила за мной проследить.

Блейк еще шире улыбнулся и, наклонив голову, подошел еще ближе к Лив, совсем сокращая дистанцию. В его глазах заплясали искры гнева и какой-то ненормальной, страстной похоти.

– Скажешь мне это, когда будешь лежать в моей постели, детка… А в принципе… я могу доказать тебе свою зрелость прямо сейчас, на этой барной стойке… – он так близко наклонился к ней, что Лив чувствовала тонкий запах его одеколона и невероятную дрожь омерзения, охватившую ее. Но она держала взгляд, не позволяя ему усомниться в ее храбрости. – А впрочем… У тебя такой грязный язычок… Можно было бы сначала попросить моих ребят раздеть тебя догола и, продемонстрировав посетителям твои великолепные формы, позволить каждому расписаться на тебе моим фамильным ножичком, прежде чем я окончательно завладею тобой…

Лив ощутила опасность и, увидев блеск безумия в его глазах, поняла, что он действительно может это сделать. На помощь девушке пришел ее гнев и невероятная злость, что кто-то угрожает ей…

– О, да из какой психиатрической больницы ты сбежал, ушлепок? Надо туда позвонить, а то они, наверное, волнуются, как же, никто вот уже несколько дней не расчленял лягушек у них на заднем дворе! А теперь отойди от меня на метр, грязный извращенец, и не смей даже говорить со мной, а лучше просто проваливай, пока я не унизила твое и без того мизерное достоинство! – жестко и гневно, но с милой, торжествующей улыбкой проговорила Лив и отвернулась к бару, взявшись за свой бокал.

Его взгляд обжигал своей сокрушительной злостью, Лив ощущала, как вибрирует его задетое эго, и понимала, что он реально опасен и безумен… Но она не собиралась бояться его.

Дыхание обожгло ей шею, и его рука легла на стойку рядом с ее локтем. Блейк стоял прямо позади нее и, наклонившись, яростно, но тихо проговорил:

– Позволь, я тебе кое-что объясню, тупая шлюшка: я всегда получаю то, что хочу, и если я хочу тебя прямо сейчас, то мне плевать на то, сколько здесь народу и как это будет выглядеть, потому что из-за страха к моему папаше они не проронят ни слова… А если ты будешь сопротивляться, то мне придется применить силу, но ты ведь этого не хочешь, правда?

Лив чувствовала тошноту и дикую, удушающую злобу, внутри нее все кипело, и мозг постепенно стало срывать с тормозов. Она открыла рот, чтобы отправить этого ублюдка куда подальше, но ее опередил Джонни, откуда ни возьмись, моментально появившись перед Лив. Девушка еще никогда не видела его таким злым и серьезным, он пристально, по-мужски, смотрел на Блейка испепеляющим взглядом и угрожающе проговорил, сложив руки на груди:

– Отойди от нее, Блейк. Сейчас же.

Блейк перевел бешеный взгляд на Джонни и презрительно скривился, облизав губы.

– О, да это же Джонни О-Коннел собственной персоной! Малыш, если ты сейчас уберешь отсюда свою задницу, то я, может быть, не скажу твоему папочке Оливеру, как ты отмываешь ворованные из банков деньги через его рестораны.

Джонни чуть прищурился и весело расхохотался.

– Да неужели?! Ты такой всезнайка, Блейк, а Генри Уолш такой же? Ты унаследовал эту черту от него? Или он в курсе, что именно ты делаешь с девочками из его (да и не только его) борделей и куда они потом исчезают? Мне даже не придется тратить деньги на телефонный звонок! – Джонни торжествующе улыбался, а затем серьезно добавил, с нотками холодного превосходства в голосе:

– А теперь отвали от нее. Бобби, Ларри – пока не нужно. – сказал он поверх плеча Лив и девушка, обернувшись, обнаружила, что они наставили пистолеты в спину Блейку, а его охрана, в свою очередь, держала на мушке их.

Блейк безумно хохотнул и сверкнул на Джонни глазами:

– Полегче, О-Коннел. Ты же не хочешь начать войну между кланами? Вендетта – такое утомительное занятие…

Джонни хотел ответить, но Лив его остановила:

– Все в порядке, Джонни, я справлюсь. С моей семьей он войну не начнет, так что можешь не защищать меня.

– Глупышка Лив. – тихо, с усмешкой проговорил Джонни, но остался стоять на том же месте.

Рука Блейка приблизилась к локтю Лив, и он прошептал ей на ухо:

– Ты так сексуально пахнешь… Хочу обнюхать тебя везде…

– Последнее предупреждение, Блейк! – прошипела Лив. – Отвали!

Но Блейк вдруг резко и больно схватил ее за запястье и попытался развернуть к себе лицом, и в эту минуту Лив полностью отключила адекватность, ощущая только бешеный, горящий во всем ее теле, гнев. Она резко схватила бокал и, размахнувшись, ударила им об барную стойку. Бокал разлетелся вдребезги, а в руке девушки осталась лишь его стеклянная ножка. Лив с силой сбросила руку опешившего от нападения Блейка и, схватив ее, мощно прижав ладонь к барной стойке, со всего размаху всадила осколок ножки бокала в тыльную сторону его ладони.

Блейк закричал и отшатнулся к руке, но Лив еще находилась в своем сумасшедшем безумии. Она в ту же секунду легко спрыгнула со своего стула и, схватив его, раскрутила вокруг себя и обрушила прямо на голову совсем ошарашенному Блейку, послав его в шикарный тайм-аут.

Увидев распростертое на полу тело мерзкого блондинчика, стонущего и извергающего проклятья и, заодно, прижимающего кровавые ладони к голове, Лив испытала триумф и резко остыла.

Она наклонилась к нему с милой улыбкой и услышала сзади дикий хохот Джонни и его обаятельный голос:

– Оливка, ты в порядке? Это было шикарно!!!Ха-ха-ха…

Блейк с трудом отнял руки от головы, на которой уже расплывалась гематома от удара, занимая макушку и половину лица своим фиолетовым окрасом, и, посмотрев на свою кровавую руку с обломком бокала, торчащим из нее, прошелестел:

– Я тебе это так не оставлю… Я превращу твою жизнь в ад, мерзкая шалава… Ты будешь умолять меня не делать с тобой то, что я собираюсь сделать…

Лив расхохоталась и проговорила:

– Ой-ой, уже страшно! Кажется, Блейк, ты тут где-то выронил остатки мозгов после падения… – она выпрямилась и посмотрела на его охранников, которые стояли в опасной близости от нее, ожидая указаний Блейка, а Бобби и Ларри держали их на мушке. – Эй вы, баобабы! Не поможете найти? Они должны быть где-то здесь… – Лив театрально оглядела пол и вдруг услышала невероятно брутальный и немного насмешливый мужской голос:

– Не напрягай свои чудесные глазки, белоснежка, без лупы их тут все равно не найти.

Лив подняла глаза… и, кажется, ее сердце остановилось. Перед ней стоял высокий юноша, от которого просто невозможно было отвести глаз… Лив никогда в жизни не испытывала ничего подобного, и что вытворяло ее сердце!

Он был невероятно красив. На нем был черный модный костюм и белая рубашка, расстегнутая на верхние пуговицы, ослабленный темно-синий галстук и потрясающие дорогие туфли с символом «GY» на шнуровке. Но его великолепную фигуру идеального сложения не смог бы скрыть даже толстый и отвратительный заячий тулуп. У него были черные, как ночь, чуть волнистые волосы, спускающиеся на затылок по шее, темные брови и невероятные синие глаза, которые излучали одновременно и мужество, и уверенность, и фантастическую, притягивающую сексуальность и обаяние. Лив ощущала волну невероятной страсти, исходившую от него, но в отличие от Джонни, чья аура сияла веселой легкостью и горячим притяжением, энергия этого парня была до ужаса самоуверенной и наглой, раскованной и брутальной, как будто кто-то пытался создать прекрасный магнит для женщин.

Оглядывая Лив с ног до головы своим откровенным, обжигающим взглядом, юноша красиво и невероятно притягательно улыбнулся и проговорил, сунув руки в карманы брюк:

– Потрясный удар! А с виду такая хрупкая и нежная…

Блейк медленно пытался встать, все еще бормоча с лютой ненавистью:

– Я тебя убью, уничтожу, растопчу… Ты будешь умолять на коленях…

Но Лив уже усаживалась на соседний стул, отвернувшись от всех и с совершенно непроницаемым и невозмутимым видом разворачивая фантик с конфеткой. На самом деле она должна была успокоиться от всего, что произошло за последние пять минут, но даже сумасшедший удар сына мафиозной семьи не сумел затмить впечатление, произведенное на нее этим юношей… Ей вдруг стало ужасно не по себе, и она поспешила сунуть в рот леденец и тихонько вздохнуть.

Юноша, между тем, весело улыбаясь, продолжал, глядя на Блейка:

– Блейк, Блейк, Блейк… Наконец-то нашлась девушка, которая не побоялась надрать тебе задницу… Это что, осколок бокала в твоей руке?

– Исчезни, Макс… Или моя охрана тебя выставит… – прошипел, пыхтя от гнева, Блейк.

Лив не удержалась и снова посмотрела на юношу. Он чертовски притягивал ее, и она хотела это прекратить, но… Макс… Красивое имя! Черт, черт!

А Макс, там временем, насмехаясь над Блейком, спокойно и развязно уселся за барную стойку и уже здоровался за руку с Джонни, который бросал на Блейка ненавистный взгляд и изредка встревоженно поглядывал на Лив.

Макс скептически усмехнулся и покачал головой:

– Ты прекрасно знаешь, что они этого не сделают. Тем более… – он повернулся и посмотрел на охранников, пышущих злобой, но все еще не позволяющих Бобби и Ларри приблизиться к Блейку ни на сантиметр. – Они сейчас немного заняты.

Лив обернулась и махнула рукой:

– Эй, громилы! Идите уже за свой столик, а то выбросы тестостерона портят воздух. И публика вон как напряглась.

Лив окинула взглядом притихших и расползшихся по углам посетителей и снова с нажимом посмотрела на Бобби и Ларри.

– Вы уверены, мисс…

– Черт возьми! – прервала Бобби Лив и те, опустив оружие, ушли, куда сказано.

Блейк наклонился к Лив, опустив около нее руку с кровоточащей раной, и, уставившись на девушку сумасшедшим, заплывающим от синяка, глазом, процедил:

– Мы еще не закончили, девка…

Лив, прищурившись, с вызовом посмотрела на него:

– О, это точно, ушлепок!

Блейк стиснул зубы от сверкающего гнева и, бросив испепеляющий взгляд на Макса, с интересом и озорным огоньком разглядывающего Лив, прошипел своим людям:

– Уходим. – и, гордо подняв ушибленную голову, удалился.

В баре тут же возобновился шум, люди стали оживленно обсуждать случившееся, и Лив обрывочно слышала, как одни восторгались ею, а другие считали, что она больше не жилец на этом свете. Но ей было безразлично. Она посмотрела на Джонни, переглядывающегося с Максом и смотрящего на нее с вопросительной, ошеломленной улыбкой, и спокойно проговорила:

– Извини за бокал и стул, Джонни. Если я за все заплачу, ты же не занесешь меня в черный список, правда?

Джонни расхохотался.

– Оливка, если ты каждый раз будешь устраивать такие представления, то клянусь, я разрешу тебе громить всю мебель в этом баре до тех пор, пока Эндрю меня не уволит.

Лив улыбнулась и попросила новый бокал.

Макс сел рядом с ней и она физически ощущала его горячий, ласкающий тело, взгляд на себе. Стараясь оставаться собой, она раздраженно посмотрела на него, сражаясь его притягательной мужской энергетикой и ясными синими глазами, и проговорила:

– Дай мне время передохнуть, Франкенштейн. На создание плана по уничтожению тебя мне потребуется хотя бы пять минут.

Макс расхохотался и посмотрел на Джонни, который с улыбкой ставил перед ним бутылку виски, и очаровательно проговорил:

– Франкенштейн? Джонни, дружище, она мне нравится! Думаешь, она согласится пойти со мной на свидание?

Лив фыркнула, а Джонни горячо рассмеялся:

– Макс, оставь ее, это не твоя песня. Она тебе не по зубам, а даже если бы и была, ты все равно никогда ее не получишь.

Макс же, проигнорировав слова Джонни, снова уставился на Лив своим жгучим взглядом и притягательно улыбнулся:

– А почему Франкенштейн? Я что, пугаю тебя? – горячо прошептал он, наклонившись к плечу Лив, и та ощутила, как ее кровь быстрее понеслась по телу. Сохраняя самообладание, она посмотрела на него язвительным взглядом и усмехнулась:

– Ну да, ты гораздо страшнее этого омерзительного ушлепка Блейка Уолша! Да потому что ты здоровый, дубина, так что не обольщайся.

Джонни снова захохотал, а Макс мило улыбнулся, подняв брови:

– Я не здоровый, это ты маленькая, такая милая малышка… Так ты согласна на свидание?

– O dio! Cosa devo fare per questo deficiente di evaporare? – шепотом произнесла Лив и посмотрела на Джонни. («Боже! Что мне сделать, чтобы этот придурок испарился?» – с итал.)

Джонни сочувствующе улыбнулся и игриво подмигнул ей:

– Не хочу тебя огорчать, Оливка, но этот придурок тебя понимает.

Лив шокировано посмотрела на красавца Макса, который с веселым задором смотрел на нее, попивая виски. Он улыбнулся и, горячо оглядев Лив, проговорил:

– Ты чертовски сексуально говоришь по-итальянски! А можешь послать меня еще раз?

И они с Джонни ударили по рукам. Лив раздраженно промолчала, и Джонни проговорил:

– Макс, еще раз предупреждаю, тормози! Эту девочку зовут Оливия Мартинес, она – младшая дочка Эйдена Мартинеса и по совместительству – невеста этого ублюдка Блейка.

Макс удивленно вытаращил свои красивые синие глаза на Лив и проговорил:

– Черт бы меня побрал, в самом деле? Так это о тебе грезил Блейк день и ночь всю неделю, после того, как вернулся с той сходки?

Теперь был черед Лив удивляться.

– А ты откуда знаешь о той сходке?? Это закрытая информация! Джонни растрепал, да?

Макс рассмеялся.

– Позволь представиться – Макс Вератти, американец итальянского происхождения и консильери Генри Уолша.

Лив ошарашено уставилась на него.

– Ты, павлин, личный советник мафиозного главаря? А ты не слишком молод для этого? Или хорошо сохранился?

Макс снова обаятельно расхохотался и игриво и очень страстно подмигнул Лив:

– А ты милая! Просто чудо. Обсудим это на нашем свидании? Обещаю, что не буду подходить к тебе сзади и хватать за руки.

Лив закатила глаза, но внутри нее происходило что-то катастрофически ужасное… то есть невероятно приятное, чего она ой как не хотела допускать…

– Ты что, оглох, франкенштейн? Даже не мечтай! – язвительно ответила она и сунула в рот очередную конфетку, запив ее бурбоном.

Джонни и Макс одинаково удивленно посмотрели на это ее действо, но промолчали, правда уже через секунду Джонни проговорил:

– Макс, ты мой лучший друг, но я вынужден спросить: ты сошел с ума? Она невеста Блейка… и это как бы взаправду! – как будто глупому маленькому мальчишке объяснил Джонни.

Макс беспечно усмехнулся и пожал плечами.

– Можно, конечно, предупредить Блейка, что я собираюсь увести его девушку, но вообще-то, если честно, я не собирался ему говорить. А ты? – хитро и весело спросил он, посмотрев на Лив.

Лив смерила его презрительным взглядом и поморщилась.

– Джонни, этот павлин мне надоел, мы не можем его выставить отсюда?

Джонни сияюще улыбнулся и сокрушительно покачал головой:

– К сожалению, нет, Оливка, он мой лучший друг, да и к тому же еще ничего не выкинул… Не считая дурацких слов, вылетевших из его рта.

Макс весело расхохотался и, совершенно не обидевшись, ответил:

– Ты мне льстишь, приятель. Мои слова – они не просто дурацкие, они супер-пупер-экстра-мега-гига-дурацкие!

Лив зевнула (демонстративно) и встала:

– Так все, я еду домой. Джонни, дай-ка мне еще бурбон… и мартини пару бутылок для Джесси. Думаю, она перестанет убиваться по тебе, когда я расскажу ей, что со мной сегодня было.

Макс тоже встал, возвышаясь над Лив на добрых полторы головы, и, излучая невероятную мужскую брутальность, оглядел девушку своим горячим, желанным взглядом. Лив взяла бутылки и грозно посмотрела на него, заметив, что он собирается что-то сказать:

– Только попробуй увязаться за мной, франкенштейн, иначе я поставлю тебе парочку таких шикарных фингалов под глазки, что очки на какое-то время станут не нужны.

Макс триумфально и горячо улыбнулся и. наклонившись к Лив, страстно прошептал ей на ушко:

– Ты можешь делать со мной все, что угодно, белоснежка.

Лив почувствовала, как ее кровь бешено помчалась по телу, а пульс подскочил до двухсот ударов в минуту… Но она нашла в себе силы с раздражением и вызовом посмотреть на него и спокойно проговорить:

– Пока, Джонни. Увидимся дома.

Джонни ухмыльнулся и весело ответил все еще глядящей на Макса Лив:

– Пока, малышка Лив!

И Лив двинулась к дверям, ощущая, как они оба прожигают ее фигуру оценивающими взглядами. Уже у дверей Лив обернулась и, триумфально посмотрев на Макса, позвенела ключами от машины, неизвестно как взявшимися в ее руке.

– Эй, павлин, твои ключики? – она кинула их ему через все помещение, и Макс легко поймал, ухмыляясь. – Говорила же, не подходи близко!

И, посмотрев в его игривые синие глаза, сияющие восторгом, удивлением и весельем, она удалилась, чувствуя, как сильно бьется ее сердце.

Глава 7

С того вечера прошло два дня. Все это время Лив была сама не своя, сходя с ума от того, что не могла забыть этого сексуального красавца Макса и навсегда выкинуть его из головы. Кроме того, Макс сам не давал забыть о себе, раздобыв номер ее телефона и атакуя смс-ками либо пикантного характера, заставляющие Лив густо краснеть и чаще дышать, либо с приглашениями на свидания. Оливию так и подмывало согласиться, сердце кричало: «Да! Да!», а разум закрывался, предупредительно размахивая руками и напоминая, что ей не нужны серьезные отношения, да и несерьезные тоже. А Лив была уверена, что она всего лишь очередная игрушка в его коробке, тем более наслушавшись рассказов о его похождениях от хихикающей Джесси.

Это был обыкновенный вечер. Джесси и Лив вяло ползали по квартире, собираясь ложиться спать. Джонни был на смене в баре, так что девушки спокойно расхаживали в ночных сорочках: на Джесс была черная шелковая сорочка с кружевной отделкой и разрезом на бедре, а на Лив – красная полупрозрачная комбинация с расшитым кружевным лифом сверху и аккуратно отделанным рюшечками низом, достаточно короткая, чтобы открывать ее милые, стройные ножки, и довольно прозрачная, чтобы при желании можно было бы увидеть еще и белье.

Джесси стелила постель, а Лив пыталась причесать свою шикарную белокурую гриву, стоя перед зеркалом. Телефон на ее тумбочке замигал. Лив довольно улыбнулась и поскорее открыла смс:

«Если ты пойдешь со мной на свидание, обещаю сохранять дистанцию в метр, как ты мечтаешь!»

Лив покраснела и улыбнулась.

«А еще я мечтаю, чтобы ты на меня не пялился. Сможешь выполнить, франкенштейн?»

Телефон незамедлительно мигнул.

«Это вряд ли. Но я знаю, что тебе это нравится. Так зачем лишать себя удовольствия?»

Лив разозлилась. Неужели этот парень видит ее насквозь?

«В сотый раз говорю – отвянь, павлин!»

«Я прямо вижу, как ты это говоришь… Чертовски сексуально! В сотый раз отвечаю – идем на свидание и я отвяну… Только ты этого сама не захочешь!»

Лив прищурилась и раздраженно написала:

«Мне кажется, эгоистичный, самовлюбленный прилипала, что тебе нужно сходить на свидание с самим собой. Из вас бы получилась отличная пара! И не пиши мне больше, я сплю!»

Но телефон снова мигнул:

«И все-таки я тебе нравлюсь, Оливия Мартинес… Ты скоро сломаешься, обещаю! Спокойной ночи, белоснежка, целую твои прекрасные ножки!»

Лив разгневалась, но понимала, что этот парень действительно прочно засел в ее мозгах и чувствах… Вон как кровь кипит, а сердце долбит прямо в уши, а ведь это только смс…

Лив не заметила, как прижала телефон к груди, замечтавшись и улетев в свои мысли…

Как вдруг в подъезде послышались крики и стрельба. Лив швырнула телефон и вылетела из комнаты. В прихожей, перед входной дверью, она столкнулась с Джессикой. Ее глаза были расширены от удивления и испуга. Лив понадеялась, что она сама выглядит не так растерянно и уязвимо.

– Что происходит, Джесс? – крикнула она, заглушая шум стрельбы и крики за дверью.

Джесс покачала головой, завороженно глядя на дверь, но тут же очнулась и схватила Лив за плечи:

– Нужно бежать, Лив! Сейчас!

И в этот момент дверь с грохотом отлетела, и на пороге возникли четверо мужчин в кожаных куртках с капюшонами, джинсах и ботинках. Их лица были закрыты масками, а в руках сверкали револьверы. Они одинаково осклабились, и один из них проговорил:

– Ну привет, милашки… Развлечемся?

И они бросились к девушкам. Лив и Джессика одновременно кинулись в комнату, и Лив бросилась к окну, думая сбежать по пожарной лестнице, которая, как она предполагала, должна находится рядом с их оконным проемом, но тут услышала крик сзади: Джесс бежала за ней и упала, споткнувшись о ножку стула. Двое мужчин набросились на нее, ударяя ее по лицу и зажимая ей рот, чтобы она не кричала, а один из них полез к ней под сорочку. Джесс брыкалась, и из ее глаз покатились слезы. Лив ощутила волну бешеного гнева внутри себя, при этом замечая, как двое других окружают ее с двух сторон, но ее глаза были прикованы только к сестре…

Джесс с трудом посмотрела на нее и из последних сил прохрипела:

– Беги, Лив… Спасайся…

– Ну уж нет. – гневно прошипела Лив и, схватив торшер, стоящий около трюмо рядом с ней, размахнулась и врезала им со всей силы по голове одному из приблизившихся к ней амбалов, тот шатнулся от удара и упал, явно не ожидая нападения.

– Ах ты… – начал было второй, схватив Лив за руку и больно дернув к себе, вжимая пистолет ей в лоб, но Лив не могла позволить себе сейчас бояться… Так она не спасет сестру и себя… Она рванулась от него и упала рядом с мужчиной, которого только что повалила и который, держась за кровоточащую голову, пытался вставать. Лив увидела пистолет, который он выронил при падении, и резко схватила его, наведя на второго, наступающего на нее, ублюдка. В ее ушах стоял крик сестры, кровь била в голову, и во всем теле разливалась болезненная пульсация. Мужчина на миг замер, увидев пистолет, и в эту секунду Лив услышала новый надрывный крик и, не глядя, выстрелила, тут же кинув пистолет куда-то в другой конец комнаты и бросившись к сестре.

Краем глаза она увидела, как шатнулся получивший пулю, и услышала громкие и очень нецензурные выражения в свой адрес, но Джесси занимала все ее внимание… Она видела, как один держал ее руки и иногда бил по лицу, ругаясь и крича, чтобы она заткнулась, а второй, с мерзкой ухмылкой сквозь прорезь в маске для рта, рвал на ней сорочку, собираясь совершить самое гадкое преступление против женщины…

Лив бросилась к ней, спотыкаясь об какие-то вещи, и, схватив первый попавшийся стул, швырнула в мерзавца, бьющего Джесси, но он только отмахнулся, и в этот момент две сильные и грубые руки обхватили Лив поперек туловища и, крепко и больно сжимая, зажали ей рот. Лив забыла о том, кого огрела торшером. Он оклемался.

– Привееет, подружка… Блонди, за то, что ты сделала, я разрешу тебе смотреть, как насилуют твою сестру, а потом ты сможешь лечь рядом, не спеши… – омерзительно прошептал голос ей на ухо, и Лив передернуло от отвращения. Она стала брыкаться сильнее, но на помощь ее мучителю подоспел второй, и Лив с триумфальным злорадством увидела, что он стискивает зубы и держится за кровоточащую ключицу, правда этой же слабой рукой он навел ей в голову пистолет и грязно выругался: