Текст книги "Летние приключения Лёши, Лены и их необычных друзей"

Глава 5
Дело о пропавших яйцах

Когда бабушка вернулась домой, Лёша под тщательным контролем сестры писал с помощью разноцветных фломастеров печатными буквами объявление. Объявление сочинила Лена, наделав кучу ошибок, а Лёшка из мести, что его против воли затащили в детективное агентство, да еще на унизительную роль помощника, исправлять ошибки не стал, и написал как есть:

«Часное детективное агенство. Раследуим самые сложные и запутаные истории. Разыскиваим прапажи, видём наблюдения. Обращатся в дом к бабушки Василиси, спросить Лену и Лёшу».

Бабушка, увидев столь красочное объявление, всплеснула руками:

– Господи, ошибок-то сколько! Вы что, русский язык теперь в школе не учите?

Ленка грозно стрельнула по Лёшке глазами, а тот сразу же выпалил:

– Это Лена мне написала!

– Значит, вы оба безграмотные! – продолжала возмущаться бабушка, взяла у Лёшки красный фломастер и быстрыми движениями исправила ошибки:

– Переписывай, – хладнокровно сказала Ленка брату, и с гордым видом, как будто бы это она сейчас уличила Лёшку в безграмотности и исправила ему ошибки, ушла за бабушкой на кухню.

– Дома свои куры, а яйца покупаю, – услышал Лёшка, как бабушка жалуется сестре. – Если бы куры свободно ходили (у мальчика при этих словах все сжалось внутри, и он торопливо начал переписывать объявление), можно было бы подумать, что к соседям нестись ходят. Так ведь в загоне пасутся. Куда яйца пропадают – ума не приложу.

– Пропадают? – оживилась Ленка. – Как это – пропадают? То есть, куры несутся, а яйца кто-то ворует?

– Похоже, что так, – вздохнула бабушка. – Вот уж сколько дней, как ни одного яичка не нахожу. Утром посмотрю – курица с яйцом, а куда оно потом девается – загадка.

Ленка с сияющими от восторга глазами вбежала в комнату.

– Вот оно – первое дело! – закричала она. – Написал объявление? – строго спросила сестра, заглядывая в листок. – Так, где моя тетрадь наблюдений? – она полезла в чемодан. – Нет, для такого дела нужно новую тетрадь заводить! – и Ленка достала из чемодана тонкую ученическую тетрадь. – Поторапливайся, пиши, а я пока пойду сниму показания у пострадавшей.

– Какой пострадавшей? – не понял Лёшка.

– Бабушки! У нее же яйца воруют! – и Ленка убежала на кухню.

Поняв, что у неё это надолго, Лёшка бросил объявление на половине и решил сбегать в сарай проверить – на месте ли грелка.

Синей грелки, как он и предполагал, на тюке с соломой не оказалось. Значит, дворовой забрал ее.

– Дворовой, – опять позвал его мальчик, и маленький старичок тут же нарисовался как будто бы из воздуха.

– Чего тебе? – недовольно поморщив нос, отозвался он. – Чего отвлекаешь от дел?

– Ты грелку забрал? – Лёшка почему-то перешёл с двовровым на «ты», потому что вдруг тот стал воприниматься совершенно своим – как домовой Митрофан.

– Забрал. Не приставай ко мне больше. Сказал же – буду молчать, – и дворовой исчез.

Лёшка, разочарованный таким холодным общением с дворовым, вернулся к своему объявлению, краем уха слушая, о чем пытает Ленка бабушку.

– Сколько в загоне находится кур? – строгим голосом следователя выспрашивала сестра.

– Шесть кур и петух, – послушно отвечала бабушка, стуча ножом о разделочную доску. – Цыплят хотела завести, да вот по весне приболела, и испугалась, что не выхожу. Из-за болячек своих и на пенсию ушла.

– Гражданка, не отвлекайтесь! – требовала Ленка.

– Сколько яиц в день несла каждая кура? – продолжала она «снимать показания».

– Да по-разному, – вздыхала бабушка. – Когда по одному, а когда – через день.

– Как давно вы заметили, что яйца стали пропадать? – не унималась Ленка.

Что ответила бабушка, Лёшка не расслышал, потому что за спиной у него кто-то кашлянул. Это был домовой Митрофан, пристроившийся у окна на табурете и внимательно наблюдавший за Лёшкой.

– Что такое детективное агенство, позволю спросить? – поинтересовался домовой. Он был очень вежливым, и говорил немного странно, постоянно вставляя всякие словечки, которые Лёшка иногда слышал в фильмах про старину.

– Ну, – задумался мальчик. – Это когда занимаются розыском пропавших вещей, людей, расследуют убийства, похищения.

– Убийства? – испугался Митрофан. – Не бывает у нас никаких убийств, ни к чему нам такая напасть.

Лёшка пожал плечами.

– Но кражи-то бывают?

– Кражи бывают от того, что за добром присматривать некому. Вот я, к примеру, за домом присматриваю, а Никодим ленится, и службу свою не несет как положено, потому и бардак во дворе.

– Никодим – это дворовой? – догадался Лёшка.

– Он самый, – кивнул Митрофан. – Братец мой двоюродный. Как с таким лентяем хозяйство вести – не знаю. Бабушка из-за него заболела – все одна по хозяйству, да одна.

– А кто же яйца ворует? – решил пораспрашивать Митрофана Лёшка, надеясь, что сейчас-то он всё и узнает, и быстрее Ленки расследует дело.

– Не моё то дело, – помотал головой домовой. – С дворового спрашивайте, – и он замолчал, устремив долгий печальный взгляд в окно.

– Угу, – намотал на ус мальчик и торопливо стал дописывать объявление, пропустив одну ошибку в слове «бабушке». Пришлось зарисовывать букву «и», превращая её в «е». Вышло некрасиво, но Лёшка махнул рукой – сойдёт.

Он собрался опять идти в сарай порасспрашить дворового Никодима, но в комнату вернулась важнющая Ленка и скомандовала:

– Пойдем со мной, нужно осмотреть место происшествия. Я буду фотографировать, а ты записывать, – и она достала планшетник.

Лёшка хотел было возмутиться, что это она раскомандовалась, но вспомнил о договоре, и замолчал.

Когда они зашли в загон к курам, петух недовольно забил крыльями, готовый опять броситься на Лёшку. Мальчик испуганно попятился.

– Ладно, – смиловалась Ленка. – Жди за сеткой, петух тебя теперь ненавидит.

Лёшка вышел, и петух с курами сразу же успокоились, как будто бы Ленки там и не было.

Сестра делала одну фотографию за другой, наклонилась и сделала несколько снимков выпиленного квадратного хода в стене, через которую куры выходили на улицу.

– Пойдем в сарай, – скомандовала она.

Лёшке стало скучно. Ну что, скажите, может быть интересного в хождении по курятнику и фотографировании стен, углов и гнезд для яиц? Нет, работа детектива явно не для него. Вместо погонь и схваток с преступниками – сплошная нудятина.

Но Ленке так не казалось. Она была сосредоточена, время от времени записывала что-то в тетрадь и делала такое загадочное выражение лица, как будто бы только что раскрыла не только тайну пропадающих яиц, но и разгадала загадку Бермудского треугольника.

– Все понятно! – вдруг изрекла сестра. – Яйца мог взять только тот, кто имеет доступ в сарай с этой стороны!

– Тоже мне, открытие! – усмехнулся Лёшка, но Ленка не обратила на его насмешку внимания.

– Мы должны составить список всех лиц, имеющих доступ в сарай, опросить их и – считай, преступник найден!

– Детективы! – позвала бабушка. – Идите борщ кушать!

Во время обеда Лена стала расспрашивать бабушку, кто может без нее заходить в сарай.

– Да кто ж знает? – пожала плечами бабушка. – Я уж последнее время стала сарай на замок закрывать, когда ухожу. Получается, что никто.

– Та-ак, – протянула Лена. – Значит, будем устраивать засаду.

Бабушка незаметно улыбнулась, но смеяться над деловитостью внучки не стала. Она вообще была мировая бабушка, и никогда не изображала из себя взрослую, считающую, что дети занимаются глупостями и ерундой.

– Распределим дежурства, – сказала Ленка Лёшке тоном, не терпящем возражений. – Я буду первая, а ты пойдёшь к магазину и повесишь объявление. Потом сменишь меня, потому что мне нужно будет обработать наблюдения.

Лёшка закатил глаза – неужели он на всё лето попал в рабство к сестре? Надо срочно подловить ее на чём-нибудь и избавиться от их договора – ведь Лёшу ждали дикие прерии, бурные реки и схватки с бледнолицыми. То, что он не добыл себе перо, совсем не значило, что он не стал индейцем. Индейцем он чувствовал себя в душе.

Глава 6
Тайник на чердаке

Магазин в деревне был маленький, но именно возле него собирались старушки, чтобы обсудить последние новости, подъезжали мамы-дачницы с колясками. Ровесников у Лёши и Лены в деревне не было – жили здесь или совсем малышня, или почти взрослые ребята-подростки. По этой причине Лёше и приходилось терпеть выходки сестры – не оставаться же совсем одному.

Лёша облюбовал для объявления электрический столб возле магазина: намазал обратную сторону листа взятым из дома клеем, прислонил к столбу и подержал так некоторое время, чтобы клей схватился.

Опыт в расклейке объявлений у него был – этой весной они с ребятами подрабатывали расклейкой объявлений о сдаче жилья.

Он убедился, что объявление держится, и отошел в сторону.

– Что это ты наклеил там? – поинтересовались две старушки, стоящие неподалеку.

– Да так, – засмущался Лёшка, неопределенно махнул рукой и поспешил обратно домой, пока старушки не засыпали его вопросами, или, не дай бог, не подняли на смех.

– Наклеил? – строго спросила его Ленка, занявшая наблюдательный пост в сарае, как раз на той соломе, где появлялся дворовой.

– Наклеил.

– Проверю, – пригрозила ему сестра.

– Иди, проверяй! – вспылил Лёшка. – И вообще, я не раб тебе!

– Ты согласился стать помощником!

– Помощником, а не слугой, – разошелся Лёшка. – Хватит мной командовать! Иди, теперь моя очередь дежурить!

Ленка ушла, и Лёшка тут же пожалел, что выгнал её. Мог бы взять велосипед и покататься, а теперь сиди тут, сторожи неизвестно кого. Вот если бы дворовой показался, расспросить бы его.

– Никодим, – решил позвать дворового мальчик, вспомнив имя, которое называл ему домовой. – Никодим!

Имя сработало. Дворовой появился рядом с Лёшкой, сердито сопя.

– Ну, чего ещё? – грубо прикрикнул он на мальчика. – Просил же не мешать!

– Никодим, – понимая, что обращение по имени имеет на дворового большую силу, повторил Лёшка. – Ты же за животными присматриваешь?

– Ну, – кивнул дворовой.

– Значит, ты должен знать, куда пропадают куриные яйца?

– Я вашим курам не пастух, – огрызнулся Никодим. – Еще вопросы есть? Если нет – я пошел.

– Куда ты все время торопишься?

– Дела у меня, воду греть надо, – пробормотал дворовой.

– Какую воду? – Лёшка схватил старика за руку, боясь, что тот опять исчезнет.

Дворовой сердито засопел, но ничего не ответил.

– Отпусти!

– Про яйца скажешь?

– Дались тебе эти яйца, – Никодим дернул рукой, освободившись от руки Лёши, и тут же исчез.

Сидеть в ожидании вора Лёшке быстро надоело, он улегся на соломе и принялся считать доски на потолке. На шестнадцатой он заснул.

Конечно же, Ленка застала его спящим. Она стала трясти брата за плечи и, не дав прийти в себя, набросилась с упреками.

– Спишь? А в гнезде ни одного яйца! Проспал вора!

– Иди ты, – поднялся на ноги Лёшка, отряхивая солому. – Может, этих яиц и не было вовсе, может, куры просто раздумали нестись. Выслеживай своего вора сама, а я на велике лучше погоняю.

– А как же договор? – опешила Лена.

– Плевать. Можешь рассказывать бабушке, что я выпустил кур. Мне за это ничего не будет, – и, довольный своей твердостью, Лёшка отправился в соседний сарайчик за велосипедом, услышав в спину гневное «Предатель!».

Лёшка гонял на велосипеде до умопомрачения, поднимая столбы пыли и выписывая крутые виражи, пока на полной скорости не вписался в поворот и не упал, содрав коленку, локоть и расквасив губу. Замычав от боли, чтобы не зареветь в голос, он поднял велосипед и поволочил его домой.

Бабушка, увидев разбитого внука, всплеснула руками и принялась обрабатывать раны. Разбитая коленка и локоть щипали от примочек, а Лёшка молча глотал слёзы. Хорошо, что Ленки рядом не было.

– А где Лена? – спросил он у бабушки.

– Все в сарае дежурит, сыщица, – заулыбалась бабушка. – Ни в какую выходить не хочет. Говорит, что ей нужно отработать какую-то версию.

Лёше хотелось сходить в сарай, чтобы узнать, что придумала сестра, но вспомнил, что они поссорились, и решил остаться дома.

Бабушка ушла доить коз, а Лёшка остался возле телевизора с котом Барсиком. Но Барсик никак не хотел смотреть приключенческий фильм, постоянно наступая на дистанционке на тот канал, где шла передача о львах.

Лёшка вышел во двор, столкнувшись нос к носу с сестрой. Она только хмыкнула, мельком взглянув на его разбитую губу, и ничего не сказала.

Спать Ленка легла тоже молча. Лёшка, не выдержав, спросил:

– Ну, что, отработала свою версию?

– Завтра я вора поймаю, – с уверенностью сказала она и отвернулась к стенке, показывая тем самым, что никакого разговора не будет.

Лёшка спал глубоко и не слышал, что Ленка под утро куда-то уходила, потом вернулась и снова легла. Разбудила его все-таки она, когда в окно ярко светило солнце.

– Вставай, ты мне нужен! – толкала в плечо сестра. – Проспишь самое главное как всегда!

– Что такое?

– Как выглядел твой дворовой?

– Он не мой, он бабушкин, – бормотал мальчик, с трудом раскрывая глаза.

– Неважно. Рассказывай, как он выглядел!

И откуда у нее взялись эти командирские нотки?!

– Ну, старичок маленький такой, с длинной бородой. Одет в какое-то тряпьё.

– Понятно, – кивнула Лена и тут же потеряла к брату всякий интерес.

– Что значит – понятно? Ты его видела?

Сестра села на свою кровать, закинула ногу на ногу и торжествующе произнесла:

– Это он ворует яйца. Вот, смотри!

Она повернула к Лёшке планшет и включила его. На темном экране ничего не было видно, мальчик встал, подошёл поближе и присмотрелся. То, что он увидел, было похоже на курятник. Вот курица сидит в гнезде и квохчет, а затем быстро вылетает. Проходит не больше минуты, как на экране появляется силуэт невысокого такого человечка, вроде бы как с бородой. Человечек засовывает руку в гнездо и исчезает.

– Факты налицо! – Ленка вся светилась.

– Ты оставила планшет в сарае на записи? – поразился Лёшка (как это ему самому в голову не пришло?).

– Да! – с гордостью ответила сестра. – А ты бы ни за что не догадался!

– Я хотел, но у меня же нет планшета, – начал сочинять Лёшка, понимая, что выглядит нелепо.

– Ладно, не выкручивайся, – сестра была настроена мирно – все-таки, она победитель. – Пойдем допрашивать подозреваемого.

Лёшка в одних трусах побежал за Ленкой – только шлепанцы успел обуть.

– Дворовой, выходи! – строго сказала Лена. – Мы знаем, что это ты воруешь яйца.

Ни звука в ответ, и никто не появился. Ленка с надеждой посмотрела на брата. Ну, вот, наконец, пришел и его час.

– Никодим! – крикнул Лёшка. – Никодим, появись!

Старичок появился не как обычно на соломе, а в углу. Он стоял, опустив голову, как провинившийся первоклассник, и исподлобья посматривал на детей.

– Мы знаем, что это ты воруешь у бабушки яйца! – сказал Лёшка.

– Почему вы решили, что это я? – заныл дворовой. – Я курам не сторож.

– Я записала все на видео, и там видно, как ты сегодня утром украл из гнезда яйцо! – вмешалась Ленка.

– Куда ты записала? – не понял дворовой.

– Вот темные люди! – всплеснула руками девочка. – Иди, смотри!

Никодим опасливо подошел, сестра включила планшетник.

– Видишь?

– Ой, как это? – воскликнул старичок. – Наш курятник! Ой, это я! – от страха его не осталось и следа, он был в полном восхищении от просматриваемой видеозаписи.

– Неужели такое возможно? – восклицал он. – Это как же – все, что угодно можно вот так… снять, а потом смотреть?

Но Лена не дала увести разговор от главной темы.

– Никодим, вы признаете, что воровали яйца?

– Я не воровал, – замотал головой дворовой.

– А что же вы только что видели? Разве это не воровство?

Дворовой тяжело засопел

– Ладно, пойдемте, – вдруг согласился он и длинным крючковатым пальцем поманил за собой ребят. – Покажу вам кое-что.

Дворовой подвел их к лестнице, ведущей на чердак и, кряхтя, полез по ступенькам наверх. Лена с Лёшей переглянулись, и Лена полезла следом, Лёша – за ней.

Никодим открыл дверцу в потолке и нырнул наверх. Следом скрылась на чердаке и Лена. Лёшка постоял на ступеньках лестницы в нерешительности, потом просунул в чердачный проем одну лишь голову.

После полутемного сарая на чердаке оказалось так светло, что ему пришлось зажмурить глаза. Лена с Никодимом стояли уже под покатой крышей, прямо под небольшим стеклянным окошком.

– Ничего себе! – услышал он удивленное восклицание сестры и торопливо забрался наверх.

Под крышей у дворового было установлено какое-то невероятное сооружение из разных стекол, склеенных между собой то ли глиной, то ли пластилином. Между стеклами была налита вода. Все это сооружение собирало солнечные лучи в коробку, в которой на подстилке из сена аккуратно по кругу были выложены куриные яички. Рядом лежал уличный термометр.

– Что это? – не понял Лёшка.

– Ты что? – возмущенно воскликнула Ленка. – Это же инкубатор! Неужели не понятно?

– Инкубатор? Зачем?

Никодим бережно опустил руку в коробку, взял термометр и проверил температуру.

– Чтобы цыплятки вывелись, – ласково сказал он. – Какой же деревенский двор без цыплят?

– Ты же говорил, что не любишь кур, – поймал его Лёшка. – Врал?

– Не, – замотал головой Никодим. – Дворовым положено кур не любить, и котов ещё. А я их, пушистых, страсть как люблю! Только признаваться в этом нельзя – засмеют.

– И что ты с этими цыплятами делать будешь?

– Вот вылупятся, я их вниз-то и спущу. Бабушке тогда деваться некуда будет – оставит.

– Но ведь бабушке тяжело будет, она же сама говорила, что заболела, и потому брать не стала.

– С цыплятами ей тяжело не будет, я помогу. С козами куда сложнее – и выведи их пастись, и подои, и травы свежей на ночь накоси. Только вы, того – не рассказывайте никому, – дрогнувшим голосом попросил дворовой.

– Не расскажем, – с готовностью откликнулась Лена. – А грелка тебе зачем понадобилась?

– Так на ночь. Ночью-то солнышка нет, вот я грелкой нужную температуру и поддерживаю. А когда вода остывает, сам их грею, – дворовой с нежностью смотрел на яички.

– Мы никому не скажем, – с готовностью откликнулся Лёша. – А ты уверен, что у тебя получится?

Никодим обиженно посмотрел на мальчика.

– Конечно. Главное – температуру держать. А ты меня вот отвлекал все время! – вдруг упрекнул он Лёшку. – Тут же стекла нужно все время поворачивать, чтобы не пережарить и не охладить яички. А из гнезда я их брать больше не буду, сегодня последнюю закладку сделал.

Дети еще немного полюбовались яичками, из которых скоро должны были проклюнуться желтенькие цыплятки, и отправились домой, повторно пообещав Никодиму держать язык за зубами.

– Ну, что ж, дело закрыто, – сказала Лена, пряча тетрадку с делом «О пропадающих яйцах» в чемодан.

Глава 7
Новое дело

Леша и Лена после удачного расследования дела с дворовым и пропадающими яйцами сдружились. Лена стала меньше командовать братом, а Лёша перестал смеяться над страстью сестры к детективам. Он даже прочел пару книг из ее библиотеки, да так увлекся, что два дня не выходил из дома, пролежав с утра до ночи с книжкой на кровати.

Однажды вечером бабушка и домовой Митрофан смотрели по телевизору какой-то сериал, Лена листала фотографии в планшетнике, которые наснимала за день, выискивая в снимках нечто таинственное или подозрительное, Лёшка пытался научить собаку Муську ходить между его ногами «змейкой», а кот Барсик, обидевшись, что бабушка не захотела смотреть путешествия капитана Кусто в подводном мире, ушел гулять. Через некоторое время он вернулся: хвост дыбом, глаза горят, и принялся толкать лапой Лену, потом Лёшу, и бежать к двери, словно вызывал их на улицу. Дети переглянулись, и, не говоря бабушке ни слова, вышли во двор.

Барсик повел их дальше – из двора в огород, потом – на луг, с луга – к небольшому ручью, который летом пересыхал, оставляя кое-где небольшие лужицы.

– Доброго вечера вам, – услышали дети хриплый голос. От ручья к ним шагнул непонятного вида человек с мокрыми спутавшимися волосами и такой же мокрой длинной рубахе. От него пахло тиной и рыбой.

– Это вы будете Лена и Леша? – спросил незнакомец.

– М-мы, – еле живые от страха, схватившись за руки и готовые рвануть обратно к дому, ответили брат и сестра.

– Я по объявлению к вам, – сказал незнакомец и протянул детям объявление, которое Лёша когда-то повесил возле магазина. Объявление тоже было мокрым. – Вы занимаетесь расследованиями?

– М-мы, – только и смогли промычать дети.

– Да вы не бойтесь меня, – попытался успокоить их незнакомец. – Я водяной тутошний, Архип. Вот, Барсик меня знает.

Кот утвердительно мяукнул.

Лена первая пришла в себя.

– Слушаем вас.

– Беда у нас приключилась, помощь нужна, – грустно сказал водяной. – Тут такое дело… В лесу есть небольшое озеро, хорошее, чистое. Я на нем нечасто бываю, все больше на реке. Хозяйство у меня большое, а за озером племянница присматривает, русалочка Люда. И все там всегда было тихо и спокойно, только вот решил я вчера племянницу проведать да и хозяйство озерное проверить, прихожу, а в озере ни одной рыбы, а русалка моя в беспамятстве. В себя я ее кое-как привел, но она ничего не помнит, никого не узнает, и даже не знает, что она русалка – считает себя обычной девушкой. Вот такие дела у нас. Расследование нам нужно, узнать бы, куда рыба делась, и что с моей племянницей приключилось. Возьметесь или мне другое детективное агентство искать? – с надеждой спросил водяной.

– Мы, конечно же, возьмемся, – по-деловому ответила Лена. – Дела у нас разной сложности и запутанности были, – Лешка хотел возразить, что кроме куриных яиц они ничего не находили, но Ленка с силой сжала его ладонь, чтобы молчал. – К расследованию мы можем приступить завтра утром, потому что сегодня поздно.

– Я понимаю, конечно же, ночь, отдыхать надо, – закивал водяной. – Мне главное ваше согласие получить.

– Где мы вас можем найти? – Ленка держала инициативу в своих руках, не давая Лёшке и слова сказать. – И как далеко отсюда озеро?

– Я завтра вас буду поджидать вас у реки, за мостом, – махнул водяной рукой в сторону речки, к которой бежал ручей. – А озеро неподалеку, километра два по лесу. Тропочка есть.

– Отлично, значит, мы поедем на велосипедах. До завтра, – и Лена протянула водяному руку. – Считайте, что контракт подписан.

Водяной рассыпался в благодарностях, Барсик удовлетворенно мяукнул и проводил детей до дома, после чего перепрыгнул через забор и убежал по улице.

– Зачем ты согласилась? – зашипел на Ленку Лёшка. – Это может быть опасно. Слышала – русалка память потеряла?

– Да, я думаю, что на нее было совершено покушение, – задумчиво проговорила сестра, прошествовав в комнату мимо бабушки и Митрофана. – Нужно подготовиться к завтрашнему дню.

Ну, вот, опять она начала командовать.

– Куда могла деваться рыба из озера? – спрашивала Лена, только не понятно, у кого – у Лёши или у себя.

– Браконьеры выловили сетями, – предположил Лёшка. – А русалку ударили чем-нибудь по голове, вот она и память потеряла.

– Ты думаешь, что сетями можно выловить абсолютно всю рыбу? – не согласилась Ленка. – Я, конечно, не специалист по рыбной ловле, но мне кажется, что что-то должно было остаться. Надо спросить у бабушки, она ветеринар, должна и про рыб знать!

Но спрашивать что-либо у бабушки, когда она увлечена сериалом, было бесполезно, поэтому детям пришлось дождаться рекламы и только потом приступить к ней с расспросами.

– Ба, может такое быть, чтобы из озера пропала вся рыба? – спросила Лена.

– Из какого озера?

– Ну, это я так спрашиваю, образно. Это нам в школе задали по естествознанию.

– Может, конечно, – задумалась бабушка. – Не знаю, как насчет того, вся или нет. От отравления сильного может погибнуть, тогда у берегов мертвой будет много.

– А если нет мертвой?

– Значит, на дне лежит. От браконьеров так бывает, которые электроудочками пользуются.

– Электроудочками? – вмешался Лёшка. – Как это?

– Ток электрический в воду пускают, бьют рыбу. Ой, детоньки, давайте-ка после фильма поговорим, – бабушка готова была пожертвовать ради внуков всем, но только не этим сериалом.

– Все понятно, – сказал Лёшка, когда они вернулись в свою комнату. – На озеро приехали браконьеры, побили всю рыбу, русалку тоже током шарахнуло, поэтому она и память потеряла.

– Бабушка сказала, что рыба от электроудочек на дне лежит, неужели ты думаешь, водяной не заметил бы ее? – возразила Ленка.

Лёшке на это возразить было нечего.

Хорошо, что очередная серия закончилась, и бабушка готова была вновь общаться с внуками. Она удивилась, что они так интересовались браконьерами, но терпеливо отвечала на все вопросы. Бабушка объяснила, что браконьерство с помощью электроудочек – самое жестокое. Часть рыбы, убитая током, всплывает, а большая часть ложится на дно и, как правило, погибает. А та, что выживает, не способна давать потомство.

– Не нравятся мне ваши уроки, – вздохнула бабушка. – Чему детей стали учить! Если вас так рыбы интересуют – вот! – она сняла с полки толстую книгу. – Читайте и изучайте!

Лёшка взял книгу и прочел на обложке «Болезни пресноводных рыб».

– Это что, рыбы так много болеют, что про них такую толстую книгу написали? – удивился он.

Они с Леной опять уединились в комнате. Лёшка листал книгу с пожелтевшими страницами и ёжился от описаний различных болезней.

– Ну, что там? – спросила его сестра. – Нашел что-нибудь?

– Да мне все лето нужно, чтобы только прочитать ее. Ну почему у бабушки нет интернета? Она же у нас такая современная!

– Во времена Шерлока Холмса не было интернета, однако это не мешало ему раскрывать самые запутанные дела, – Ленка забрала у Лёшки книгу и, сморщив лоб, принялась читать ее прямо с первой страницы. Не дочитав страницу до конца, сердито захлопнула книгу.

– Нужно дождаться завтрашнего дня. Только осмотрев место происшествия и опросив свидетелей, мы можем выдвигать версии преступления, – сказала она.

Лёшка был рад такому повороту событий, потому что у него уже слипались глаза. Сегодня он и так встал раньше обычного, так как решил заниматься бегом по утрам.

На следующий день утреннюю пробежку он проспал, но успокоил себя тем, что они поедут на велосипедах к озеру, что вполне может заменить бег.

Бабушка оставила на столе банку с парным козьим молоком и оладушки, написав в записке, что уехала в город, и запретила внукам куда-либо выходить из дома.

– Мы не можем нарушить обещание, у нас контракт, – прочитав записку, сказала Лена. – Собирайся, поехали на встречу!

Лёшка стоя съел несколько оладий и запил их молоком прямо из банки, а Лена уже вывезла велики из сарая и ждала его на улице. За спиной у нее висел набитый рюкзак.

– Далеко собрались? – выглянул из дверей домовой Митрофан.

– Мы скоро вернемся, – пообещала Лена.

Домовой развел руками, но ничего говорить больше не стал.