Текст книги "Перо из крыла феникса"

Наталия Осояну
Перо из крыла феникса

Вослепительно синеющей дали – тонкая, как лезвие бритвы, граница между двумя безднами. Звон в ушах – отражение смеха; это солнце смеется над букашкой, червем никчемным, что дрейфует без руля и без ветрил.

Его руки онемели от напряжения и вот-вот упустят спасительное, но предательски скользкое бревно. Он видит, как над водной гладью парят призраки – прозрачные руки то и дело тянутся, норовят схватить, утащить за собой. Беззвучно шевелятся их тонкие губы: разве ты не настрадался вдосталь? Разве не просил всех богов, в которых верил и не верил, о встрече с нами? Так вот мы, здесь. Просто протяни руку – и все закончится.

Просто… протяни… руку…

Он многое мог бы им рассказать и объяснить, но язык его неподвижен, как дохлая рыбина. Рассудок – или то немногое, что от него осталось, – издевательски хохочет, и смех эхом гуляет под сводами пустого черепа. Тс-с, тише! А не то из глубины поднимется смертоносная тень с восемьюдесятью щупальцами и утянет туда, где Морская царица и Великий Шторм кружатся в вечном танце. Там рыбы быстро принарядят нового гостя и устроят украшением на коралловом деревце – маленьким белым скелетиком…

Нетерпеливый призрак скользит над водой, все ближе и ближе. Знакомый суровый взгляд из-под насупленных бровей, грозно топорщатся жесткие усы – а широкая ладонь, испещренная шрамами, уже совсем близко. Вот-вот схватит за шиворот, точно котенка, и утащит!

…от страха он отпускает бревно.

Тотчас соленая вода накрывает с головой, даруя облегчение и боль, неся прохладу обожженному лицу и разъедая раны. Он кричит, захлебываясь в собственном страхе: нет, нет, еще слишком рано! Я не хочу к Морской царице! НЕТ!!!

Он неуклюже барахтается, словно только-только научился плавать, и вечность спустя вновь хватается за вожделенное бревно – а потом понимает, что окончательно сошел с ума.

На бревне появляются два глаза, которые смотрят очень сочувственно…

– Тако! Эй, шкипер! Глянь, какую интересную рыбу я поймал!

Полное безветрие закончилось; норд-ост крепчал, и Тако не торопился обернуться на оклик помощника – прежде всего следовало проверить, хорошо ли затянуты узлы. Если нагрянет шторм, их старой шхуне придется несладко: прошлая буря сильно потрепала «Верную», и мачта едва не сломалась. Тако хорошо знал предел возможностей своего кораблика; шхуна, в свою очередь, доверяла капитану и знала, что он не забудет все приготовить должным образом.

«Мы с тобой столько штормов прошли, что иному боевому фрегату не снилось, да? Не грусти, малышка – вот вернемся в порт, и ты сможешь отдохнуть…»

Шхуна прочитала его мысли и ответила образом родной гавани: утреннее солнце золотит крыши рыбацких хижин, волны ласково шепчутся с деревянным причалом, легкий бриз колышет мачты маленьких кораблей.

– Шкипер, ты бы поспешил, а то рыбка сдохнет!

– Кракен тебя побери… – зарычал Тако и осекся. Здоровяк Унаги держал за шиворот утопленника – точнее, еле живого от ран, усталости и солнечных ожогов мальчишку. – Проклятье, Унаги! Что тебе стоило сегодня спать за работой, как ты обычно делаешь? Спать, а не смотреть туда, куда не надо, и уж подавно не ловить такую рыбу!

– Шкипер… – Матрос остолбенел.

– Дубина. – Тако сплюнул за борт. – Забыл, что случилось перед самым нашим отплытием?

Унаги считали туповатым и недалеким увальнем, способным только перетаскивать тяжести и заливать пиво в бездонное брюхо, однако шкипер достаточно долго наблюдал за матросом, чтобы понять: на самом деле здоровяк хитер и изворотлив, а дурачка изображает потому, что с невеликого умом и спрос невелик.

– Ты о башне, да?

Отсутствие любопытства – ценное качество, но когда к родному берегу подкатывают мутные волны междоусобной войны, оно и вовсе переходит в разряд «днем с огнем не сыщешь». С того дня, как жители Сармы узнали, что пламенный Феникс, лорд Фейра был предательски убит, а его старшего сына обвинили в заговоре против Императора и казнили, над гаванью словно нависло плотное темное облако. Рыбаки сделались подозрительными и молчаливыми; в тавернах по вечерам было тихо и скучно, во взглядах редких посетителей царили смятение и тревога – что теперь будет? Неужто в самом деле такое возможно – чтобы уничтожили целый клан?

А Тако был по-прежнему спокоен и на осторожные вопросы отвечал всегда одинаково: «А мне-то что? Не интересуюсь…»

Время шло, «Верная» продолжала перевозить грузы. Пять дней назад шкипер и его помощник как раз перетаскивали ящики с товаром, когда в северной части порта раздался страшный грохот – и тут-то старый рыбак решил выкурить перед выходом в море еще одну трубочку. Целиком поглощенный этим важным занятием, Тако внимательно слушал, о чем говорили проходившие мимо люди. Когда трубка потухла, он уже знал, что случилось: взорвалась башня алхимика Лейста Крейна.

Алхимик был магусом из клана Воронов, и его недолюбливали, как и всех прочих небесных детей – за долгий век, за железное здоровье и нечеловеческую силу, – поэтому во всех догадках о причинах взрыва присутствовала изрядная доля злорадства.

Дескать, доигрался.

«Вороны – следующие? – спросил себя Тако, вытряхивая пепел из давно остывшей трубки. – А мне-то что… я не интересуюсь…»

Нашлись люди, которые видели, как старый колдун впустил троих незнакомцев в черном; странные гости очень быстро ушли, а вскоре башня превратилась в груду камней. К счастью, стояла она на отшибе и по соседству домов не было – один лишь старый сад, в котором вывернуло из земли половину деревьев. Неудивительно, что алхимика вместе с его учеником тотчас признали покойниками.

Тако лишь однажды повстречал этого самого ученика в порту, но запомнил его лицо. У парнишки были забавные разноцветные глаза – один зеленый, другой синий. Да еще имя, его часто повторяли – Кристобаль. Не иначе, мальчишка был где-то под крышей, и взрывом его отбросило далеко в море; там он уцепился за бревно и поплыл по воле волн. Шкипер прикинул расстояние и скорость течения: да, все сходилось.

– …Ну зачем мне неприятности! – взвыл Тако, ощущая, что «Верная» начинает нервничать. – Я простой рыбак! Иногда перевожу кое-какие грузы из Сармы в Огами, но лишнее внимание мне ни к чему! А теперь как щупачи прознают о таком улове… эх, плакала моя спокойная старость, мой домик и сад яблоневый…

– Но мы не можем его бросить, – тихо, но уверенно проговорил Унаги. – Он живой. Видишь, дышит?

– Вижу! – рявкнул шкипер. – Думаешь, я совсем бессердечный?

Унаги с неожиданной аккуратностью положил мальчика на палубу, и Тако ощутил, как «Верная» выпустила невидимое щупальце и принялась очень осторожно обследовать незваного гостя. Это было редчайшим проявлением любопытства со стороны шхуны и могло значить лишь одно: в мальчишке дремал талант навигатора.

– Хм. – Тако почесал заросший подбородок. – А вот это интересно…

Настроение шкипера сменилось быстрее, чем ветер над морем.

Он склонился над бездыханным телом. Бывший ученик алхимика дышал хрипло, со свистом; его тело было покрыто ожогами и порезами, правая сторона лица сильно обгорела на солнце, а левая полностью скрылась под коркой запекшейся крови. Уцелел ли глаз? Если нет, то даже лучше: с такой особой приметой найти мальчишку не составит труда. «Потрепало тебя изрядно, – пробормотал старый моряк. – Как только жив остался? Не думал я, что человек на такое способен…»

В этот миг Унаги удивленно воскликнул:

– Искусай меня медуза! Да ты только глянь на это!

Тако послушно перегнулся через фальшборт и обомлел.

Посреди волн плыла рыбина длиной в три локтя, с высоким плавником на спине и костяным выростом на носу. Она неотступно следовала за «Верной», держась на почтительном расстоянии… и от нее тянулось тонкое, еле ощутимое щупальце – прямиком к лежавшему на палубе мальчишке. Унаги, конечно, этого не увидел.

– Какие странные у нее глаза… – прошептал матрос. Они и впрямь оказались удивительные, разноцветные – зеленый левый и синий правый. «Почему меня это не удивляет?» – подумал шкипер.

Масть у кораблика была редкая, с прозеленью.

– Ну-у, тихо, тихо. – Тако погладил борт шхуны, ощутив, что та напряглась, словно старая склочница, завидевшая первую красотку в городе. – Чего дергаешься? Она хоть и шустрая, но маленькая совсем, а ты у нас опытная, так ведь? Ты самая лучшая в окоеме.

Незамысловатая похвала в сочетании с грубой лестью подействовала. Убедившись, что маленький фрегат и не думает отставать, Тако обернулся к Унаги.

– Перетащи-ка его в тень и дай воды, – сказал шкипер. – В Огами мы прибудем к вечеру, а там сразу пойдешь в таверну «Услада моряка» и спросишь Велина-целителя. – Тако на мгновение умолк. – Может, еще не будет поздно?

«…а может, он все-таки отправится навстречу Великому шторму, считать острова? Ох, я старый грешник. Ладно, пусть боги все решат, а я побуду немного перевозчиком душ. Ох, Унаги, и зачем ты выглянул за борт…»

* * *

В маленьких портах, где все друг друга знают едва ли не с детства, незнакомцев всегда опасаются. А уж если время смутное, лихое, когда даже магусы, наделенные властью, не могут быть уверены в том, что поутру найдут свои головы на прежнем месте…

«Видал? – сказал один рыбак другому, когда однажды в полдень на причале показались высокий суровый мужчина и худощавая бледная девушка с необычайно длинными черными волосами. – Никто не хочет их на борт брать…»

Второй рыбак закивал, и оба принялись собирать снасти.

Странная пара появилась в Огами две недели назад. «Морская звезда» зашла в порт, чтобы пополнить припасы, а они сошли на берег – да там и остались. Хозяин дешевой гостиницы был единственным, кому они назвали свои имена: мужчина представился как Кайрен, торговец из Лазурной гавани, а девушка оказалась его невестой. Звали ее Лара.

Едва это стало известно портовым сплетникам, Огами загудел. Торговец? Где же его товар? Да и девица не выглядела очень счастливой для невесты, хотя на Кайрена заглядывались девушки – он был статный, красивый мужчина. Жили эти двое замкнуто и поначалу никому не говорили, куда держат путь.

Так прошла неделя, а потом торговец и его невеста стали прогуливаться по причалу; Кайрен то и дело подходил к матросам со шхун и расспрашивал их о пути следования. Всем стало ясно, что эти двое ищут попутный корабль, а значит, деньги у них на исходе: чтобы нанять перевозчика, требовалась кругленькая сумма.

Миновало несколько дней, но Кайрен так и не сумел договориться ни с одним капитаном. Его невеста обычно следила за разговором, стоя поодаль. Ее странная неброская красота напоминала о северных ветрах, и постепенно жители Огами стали побаиваться незнакомки: они наконец-то вспомнили о том, что именно на Севере сейчас слишком жарко…

– …Вот скажите, сударь, куда катится мир? – Портовый нищий, дремавший на солнце, неожиданно схватил Кайрена за полу куртки. «Торговец» вздрогнул от неожиданности и невольно потянулся к поясу – туда, где еще недавно висела сабля. Деньги за нее позволили им прожить две недели в Огами, ночуя под дырявой крышей и перебиваясь с хлеба на воду. – Сударь, разве это и есть та Золотая эпоха, которую нам обещали после вступления на престол императора Аматейна, да продлят боги его век? Его век… – Нищий рассмеялся хрипло и тоскливо. – Магусы, верно, надеялись поначалу переждать смуту… а вот и нет! Пришел и их черед страдать… пришел черед…

Он заковылял прочь, бормоча что-то о справедливом возмездии – грязный, старый, слабоумный. Кайрен глядел ему вслед, сжимая кулаки, а потом почувствовал полный скорби взгляд Лары.

– Он в чем-то прав, – тихо сказала девушка.

Кайрен покачал головой.

Док, цель их сегодняшнего поиска, выглядел очень старым – как и все постройки в Огами. Над заграждениями из серого камня, поросшего скользким мхом, непривычно низко покачивались мачты шхуны с убранными парусами; откуда-то снизу доносилось смутное эхо тихого разговора. Кайрен, оставив Лару на пристани, перебрался по шаткому мостику на осыпающуюся стену.

Док был осушен почти полностью, и шхуна лежала на песчаном дне, недовольно прищурив глаза. Возле нее бродил по пояс в воде худощавый парнишка; он то и дело останавливался, касался борта кончиками пальцев и на птичьем морском языке что-то говорил своему собеседнику, которого Кайрену не было видно.

– Эй, парень!

Юноша поднял голову; его узкое загорелое лицо пересекала черная повязка.

– Чего тебе? Не видишь, я занят.

– Скажи, это «Шустрая»? – В надежде на удачу Кайрен решил не обращать внимания на непочтительность, хотя случись такое на полгода раньше, мальчишка уже окунулся бы в грязную воду с головой.

– Да, а что? – Одноглазый ухватился за свисавший с борта трос и легко, словно белка, взлетел на палубу. – Есть предложения?

– Я хотел бы поговорить со шкипером Ристо…

– Шкипер занят. – Нахальный матрос улыбнулся. Шхуна внезапно заворочалась, подняв невысокие волны, и из трюма послышались приглушенные ругательства. – Если вы хотите перевезти груз, то учтите: наши трюмы полны. Разве что товар занимает мало места и его очень надо спрятать…

Кайрен оглянулся и встретил умоляющий взгляд Лары: девушка стояла достаточно близко, чтобы слышать весь разговор, и теперь на ее лице была написана мольба.

– Наш груз прятать не надо, – сказал он, натянуто улыбаясь. – Всего два человека – я и моя невеста. Мы слышали, «Шустрая» направляется в Гармсиль…

Строго говоря, слышали они кое-что другое. «За такое дело возьмется только Ристо, – сказал один из капитанов после долгих бесполезных уговоров. – Он любит по лезвию ножа бегать». В переводе на человеческий язык это означало, что шкипер слегка сумасшедший.

– Ой, нет-нет! – Матрос решительно замотал головой, и шхуна снова качнулась. – Мы пассажиров не берем!

Кулаки Кайрена сжались.

– Слушай, наглец! Да как ты смеешь…

Договорить он не успел; из недр шхуны вынырнула взъерошенная физиономия, вымазанная чем-то черным, и заявила:

– Я все сделал, Ристо! Можно грузиться!

Кайрен похолодел.

– Вот и славно, Унаги, – кивнул подручному одноглазый шкипер. Должно быть, к его увечью все давно привыкли, потому и не удосужились предупредить. – Сейчас будем поднимать нашу девочку, я вот только разберусь с одним делом.

Глядя на Кайрена снизу вверх, Ристо вел себя спокойно и непринужденно. Впрочем, разве шкипер на палубе собственного корабля может испытывать неуверенность?

– Я о вас слышал, – сказал он негромко. – Молодая пара ищет шхуну, которая подвезла бы их до Гармсиля. Вы, верно, удивляетесь, отчего ни один корабль туда не идет?

Кайрен промолчал.

– Так я скажу. Проблема вовсе не в кораблях, а в вас самих. Только полный идиот мог не догадаться, кто вы такие на самом деле…

Пока он говорил, вода в доке начала подниматься, а вместе с ней и корабль. Кайрену вдруг показалось, что его надежды остались на дне, в мутной круговерти.

– Ваши лица совсем не загорели, – продолжал между тем шкипер, и его единственный глаз хитро прищурился. – Распознать в сударыне северянку не сумел бы только слепой. Вы аристократы, но знавали лучшие времена – это видно по одежде. Остается один вопрос: вы люди или магусы? Ответ, на мой взгляд, очевиден. Огами – город контрабандистов, и юная девушка, если она человеческого рода, ни за что не заявится в доки, пусть даже в сопровождении жениха…

Палуба поднялась достаточно высоко, и шкипер, разбежавшись, перепрыгнул на стену.

– Вот, собственно, и все мои догадки. – Вблизи было видно, что он и впрямь молод, хоть и не настолько, как показалось Кайрену поначалу. – Весть о том, что Император осадил цитадель клана Совы, дошла сюда недавно. Как вы двое выбрались из замка, окруженного войсками, мне не интересно. Клан Соффио попал под удар третьим, после Фейра и Амальфи. Мне, право, жаль… – Он чуть помедлил. – Но я обычный рыбак и не намерен вмешиваться в политику. Вам придется подыскать другого перевозчика… – Ристо умолк и уставился куда-то мимо Кайрена.

– Вы слишком догадливы для простого рыбака, – сказала Лара Соффио, младшая дочь лорда Совы. – А хотите, я скажу, кто вы такой на самом деле? – Загорелое лицо шкипера побледнело, голубой глаз прищурился. – Вы мелкая рыбка, которая плавает у берега и всякий раз, поглядывая в сторону открытого моря, говорит себе: ну как же я могу отправиться туда? Там кракены и мерры, там водокруты и мурены – съедят и не заметят. А здесь, на мелководье, меня уважают и даже боятся…

– Можете считать меня трусом, сударыня! – Ристо насмешливо поклонился. – Моя шкура не тоньше шкуры фрегата, уколов я не чувствую. Засим позвольте откланяться – до Гармсиля путь неблизкий, а нам еще грузиться.

Кайрен сжал тонкое запястье невесты. Миг, когда она вдруг стала излучать силу и мощь, как и подобает наследнице древнего рода, миновал – теперь перед ним была просто уставшая и расстроенная юная девушка.

– Пойдем, – тихонько сказала Лара. – Может, это еще не конец? Сказано было когда-то – все яства и богатства земные скорми всепожирающему пламени, и когда ляжет серый пепел там, где бушевал огонь, – ты увидишь перо из крыла феникса, ты познаешь новую надежду…

Кайрен внезапно ощутил на себе чей-то тяжелый взгляд. Он обернулся и увидел Ристо: шкипер стоял на прежнем месте, скрестив руки на груди. Что-то странное было в выражении его лица.

– Конечно, мне не очень-то хочется связываться с щупачами, – вполголоса произнес Ристо. – Но, быть может, они и не обратят внимания на мелкую рыбешку?

Лара закрыла глаза.

– Условия на шхуне далеки от роскошных. Слишком мало места…

Он отвлекся; уровень воды в доке сравнялся с наружным, и ворота открылись. Шевеля плавниками, шхуна стала выходить из дока, и шкипер напряженно следил за этим. Лишь убедившись, что все в порядке, он сказал:

– В общем, если вы не передумали – добро пожаловать на борт!

«…и с той поры между Кланами началась междоусобная война. С течением времени споры за острова все чаще решались руками простых людей. Даже необученный магус стоит десятерых, а уж отряд из пяти опытных воинов способен учинить страшные разрушения на поле битвы. Люди гибли в сражениях сотнями, а гарнизон из нескольких магусов мог удерживать небольшую крепость до тех пор, пока не кончалась вода…»

Лара Соффио захлопнула книгу и положила ее обратно на полку.

До тех пор, пока не кончалась вода.

Последние полгода ее жизни прошли как в тумане, где изредка посверкивали осколки некогда прекрасного витража, разбитого вдребезги в ночь первого штурма. С чего все началось? С летящих в небе огненных снарядов, взрывов во внутреннем дворике, падающей крыши…

Она и Кайрен совершили побег в первые дни летней засухи, а теперь, должно быть, запасы воды в цитадели подходили к концу.

– От нас не останется даже книг, – пробормотала Лара, ведя тонким пальцем по краешку книжной полки. Этот предмет обстановки оказался неожиданной находкой на корабле контрабандиста, но еще больше она удивилась, когда прочитала надписи на корешках.

«Искусство морской войны»… «Тактика»… «Осада крепости»…

Хоть им Ристо и старался всячески продемонстрировать, что войны магусов его не интересуют, полка выдала шкипера с головой. Он, конечно, повел себя очень галантно, уступив пассажирам каюту, но такую улику следовало бы спрятать. Отчего же он этого не сделал?

«Странно…»

Следующая книга в ее руках открылась сама, и девушка вздрогнула от неожиданности, но тут же успокоила себя: некто часто перечитывал именно эту страницу, только и всего.

«…не может подвергаться сомнению, что наиболее серьезную угрозу императорской власти и Трону представляет клан Феникса. Даже если не принимать во внимание легенды о том, что именно Феникс нарушил заветы основателей и научил людей пользоваться огнем…»

Лара похолодела. Откуда у контрабандиста мог взяться «Огненный трактат», самая крамольная из всех запрещенных книг в Империи? Десять лет назад ее отец успел пролистать такую же незадолго до того, как ее пришлось бросить в костер, – а потом он передал отражение книги дочери, вместе с другими знаниями.

По слухам, в костер отправился и автор.

«…не стоит забывать о даре, которым наделены все Фениксы. Пламенный взгляд – страшное оружие, перед которым мало кто устоит…»

– Да кто ты такой?!.. – прошептала девушка, и в этот момент дверь каюты распахнулась. На пороге стоял Ристо – руки скрещены на груди, единственный глаз смотрит так мрачно, что кажется – вот-вот испепелит ее на месте.

– Ну, хватит, – заявил шкипер. – Читать чужие книги – это даже более бестактно, чем читать чужие письма! Положите-ка ее на место!

– Что же вы их не спрятали? – Лара отступила на шаг. «Огненный трактат» она по-прежнему сжимала в руках. – Отчего не… – она осеклась. – Постойте-ка! Так вы что, подслу… ой… как же вы узнали, что я…

– Я на этой шхуне капитан, – хмуро отозвался Ристо. – Я вижу и чувствую все и всех на борту, понятно?

Книга со стуком упала на пол. Шкипер наклонился и поднял ее; бережно отряхнул обложку и поставил на полку. Лара стояла неподвижно, словно мраморное изваяние.

– Советую выйти на палубу, сударыня, – коротко бросил напоследок контрабандист. – Там свежий воздух и все такое…

…Три дня на борту «Шустрой» показались Ларе самыми длинными в ее жизни.

Поначалу все было не так уж плохо. Ристо уступил гостям каюту, а сам отправился ночевать на палубу. «Я всегда так делаю летом», – сказал он небрежно, да вот только Лара на собственной шкуре успела испытать, что такое летняя ночь в этих широтах – пронизывающий холод, пробирающий до костей, да вдобавок к нему и сырость. Но если шкипер собрался сражаться с этими коварными врагами с помощью одного тонкого одеяла, она не намерена была его переубеждать: для пятерых человек кораблик оказался тесноват. На «Шустрой» была всего одна каюта – капитанская, да еще тесный кубрик, где ночевали Унаги и Велин. Трюмы были под завязку заполнены какими-то ящиками, и Лара не торопилась узнать, что в них находится.

Здоровяк Унаги за все время их знакомства не проронил и трех слов, но зато он умел играть в шахматы, чем они с Кайреном и занимались почти все время. Велин – высокий, улыбчивый мужчина, чем-то напомнил Ларе старшего брата. Только Марку было сто тридцать лет, а Велин, должно быть, едва успел разменять четвертый десяток.

Лара не сразу поняла, что недосчитала одного члена команды – саму шхуну. Корабли всегда приводили девушку в трепет: вырастая из маленькой невзрачной рыбешки, фрегат мог превратиться в небольшую шхуну вроде «Шустрой» или настоящую громадину – «Морскую звезду»; все зависело исключительно от воли навигатора, с которым фрегат был связан. «Эта связь может прекратиться лишь со смертью корабля или навигатора, – когда-то рассказывал Ларе отец. – Тогда оставшийся в живых может подыскать себе новую пару… если, конечно, у него не пропадет интерес к жизни».

Уже на второй день Лара почувствовала себя неуютно, и причин тому было несколько. Прежде всего шкипер: Ристо расхаживал по палубе с такой кислой физиономией, что благоприятное впечатление, произведенное его поступком накануне, испарилось без следа. Лара, тем не менее, мучилась угрызениями совести.

Вторая причина была серьезней, и звалась она «Кайрен».

…он станет твоим мужем. Так будет лучше для всех нас.

Их сговорили. Клан Совы, как и прочие семейства, пытался соблюсти баланс между чистотой крови и близкородственными браками; Хотя Кайрен был лишен совиной памяти, их родовые линии не пересекались восемь поколений.

…во благо Клана ты должна родить здорового и одаренного ребенка.

За день до их свадьбы произошел штурм.

Полгода осады не внесли в их отношения ничего нового: Кайрен при встрече говорил ей «вы» и целовал руку, а Лару это вполне устраивало. Бегство и невзгоды дальнего пути их сблизили ненамного, а вынужденное безделье привело к тому, что Лара призадумалась.

«Я же совсем его не знаю…»

…«Шустрая» резала носом воду, и брызги долетали до платья, но девушка не замечала этого.

– Не советую здесь стоять, – тихонько проговорил кто-то позади нее. – Промокнете и заболеете, а у меня снадобья закончились.

Лара обернулась.

– Так вы лекарь, Велин?

– Нет, не лекарь. – Он покачал головой. – Целитель. Знаете разницу?

Конечно, она знала.

– Вы исцеляете прикосновением руки? – Девушка восторженно разглядывала стоявшего перед ней человека. – Я знаю, что целители видят человека изнутри, перебирают его воспоминания, словно драгоценные камни. Восхитительно! Но разве целитель не может найти себе более достойное место, чем шхуна контрабандистов?..

Велин рассмеялся.

– Я вырос в городе контрабандистов, сударыня! К тому же разве это место недостойное? Шкипер мой лучший друг, я когда-то спас ему жизнь, а потом он не раз спасал меня. Это ли не повод, чтобы находиться именно здесь, а не в другом месте?

– Вот как… – проговорила Лара. – Значит, долг крови?

Целитель снова не согласился.

– Долг дружбы, и больше ничего. Просто вы пока еще не разглядели его настоящее лицо – возможно, он этого и сам не хочет.

Лара бросила короткий взгляд в сторону кормы: Ристо сидел там, скрестив ноги и выпрямив спину, и выглядел безучастным.

– Он все слышит, – ответил Велин на невысказанный вопрос. – Такова природа связи с кораблем. Можете себе представить, что сейчас он одновременно прислушивается к нашему разговору и к стуку шахматных фигурок о доску, чувствует течения и силу ветра, замечает каждую рыбину, проплывающую мимо?

Девушка попыталась – и беспомощно развела руками.

– Вот и я не могу. Поэтому не судите его слишком строго…

«А за что я должна его судить?»

Не открывая глаз, шкипер вдруг произнес:

– Унаги, на горизонте в самом деле фрегат, или «Шустрая» опять вздумала пошутить?

Здоровяк тотчас вскочил и направился к корме; Велин и Лара последовали его примеру, а Кайрен остался сидеть у шахматной доски. Приглядевшись, Лара высмотрела вдали еле заметную черточку.

Ей внезапно стало холодно.

– За вами, – сказал Ристо, продолжая сидеть в прежней позе. – Они опасны?

– Очень… – Лара опустила взгляд. – Но отчего вы так уверены…

Черточка-парус сделалась немного больше.

– Сейчас время смутное, торговые суда ходят только караванами. А этот фрегат, как видите, один – и весьма целеустремленно движется по нашему следу. Ветер ему благоприятствует, и скоро он нас догонит…

– Вы так и будете сидеть и ждать? – раздался у Лары за спиной голос Кайрена.

– А что, если я брошусь за борт, они испугаются и отстанут? – Голубой глаз приоткрылся и взглянул на магуса с иронией. – Ох, знал я, что вы двое втравите меня в большие неприятности…

Шкипер поднялся и стал наблюдать за приближающейся погоней с таким видом, словно не имел к ней никакого отношения.

– Это в самом деле страшные люди, – сказал Кайрен. – Ищейки Его Величества…

– Слышал о таких, – небрежно отозвался Ристо. Он смотрел за корму, и поэтому магусу пришлось обращаться к его затылку. – Из каких кланов? Скопа? Или Ястреб?

– Скопа, – ответил Кайрен. Легкая заминка выдала его недовольство. – И, вроде бы, один из клана Чайки.

– Чайка подчиняет волю людей, Скопы делают дело, – кивнул Ристо. – Очень остроумно.

– Я не понимаю! – взорвался Кайрен. – Неужели вы не…

На горизонте уже можно было сосчитать паруса фрегата-преследователя.

– Я простой рыбак. – Шкипер развернулся и оказался лицом к лицу с разъяренным Кайреном. – Могу и испугаться.

– Ты, сволочь…

– Прекратите! – Лара бросилась между ними, загородив спиной Кайрена. – Сейчас не место и не время выяснять отношения. Если мы спасемся, то заплатим вам за все причиненные неудобства, но сейчас я прошу о помощи. Эти люди… им нужна я.

Кайрен сжал запястье невесты.

– Лара, не надо…

– Он должен знать, во что вмешался… – проговорила девушка, а Ристо пробормотал еле слышно: «Да, самое время». – Император уничтожает наш клан, потому что мы Помнящие, хранители знания, которое стало слишком опасным. Я храню память рода Соффио, от самого прихода основателей и до сегодняшнего дня.

Лицо Ристо осталось непроницаемым, и Лара вдруг поняла, что гораздо легче смотреть на его руки, скрещенные на груди, на удивительно тонкие пальцы.

– Я не знаю, что произошло с моими родными в Совином гнезде, – продолжала Лара. – Возможно, они все мертвы, и теперь Император хочет заполучить меня…

Шкипер молчал, и Лара тоже умолкла. Ей показалось, что все звуки исчезли, пропали – и далеко не сразу она поняла, в чем дело.

– Ветер стих, – сказал Унаги. Все это время он стоял, прикрыв глаза от солнца ладонью, и наблюдал за фрегатом. – Они замедляют ход…

– Вот бы нам сейчас помощь… – проговорил Велин, ни к кому не обращаясь. – Вот бы кое-кто приплыл…

Раздался тяжелый вздох. Тонкие пальцы дрогнули, беззвучно отбили барабанную дробь.

– В гроб меня сведете, – сказал Ристо тоном обиженного ребенка. – Унаги, где упряжь?

Здоровяк юркнул в трюм и вскоре появился на палубе со связкой веревок. Втроем они принялись закреплять веревки на бортах – так, что свободные концы падали в воду. Шкипер работал наравне со своими помощниками, а Кайрен и Лара наблюдали за этими бессмысленными действиями. Ветер опять усилился, и фрегат за кормой стал ближе.

– Готово! – Ристо отряхнул рукава. – Ну-ка, пригласим гостей!

Он резко отвернулся, и Лара почувствовала, как дрогнула палуба под ногами, – а вслед за этим послышался тонкий свист.

Ристо покачал головой. Слышно было, как он бормочет: «Кракен меня побери, не получается…»

– Сейчас будет неприятно… – начал Велин, и в этот миг снова раздался свист. Он почти сразу утих – а Лара почувствовала, что у нее заложило уши.

Палуба задрожала опять.

Веревки одна за другой стали натягиваться; Лара подбежала к фальшборту и от удивления чуть не свалилась в воду.

Бок о бок с «Шустрой» плыли твари. Их черные блестящие тела извивались, плавники работали споро, вздымая тучи водяных брызг, носатые рыла целеустремленно указывали на юг. В пастях твари сжимали веревки, и теперь Ларе сделалось ясно, отчего Ристо назвал тросы «упряжью».

– Боги, как их много! – прошептала она. Хоть существа и выглядели устрашающе, по сравнению с опасностью, поджидавшей в кильватере, они казались очень милыми. – Семь… нет, восемь! – Она рванулась к другому борту. – И тут тоже…

– Отойдите, – раздался голос Унаги. – Сейчас они понесутся.

Его предупреждение едва не запоздало: «Шустрая» внезапно рванулась с места и пошла так быстро, что у Лары закружилась голова и она едва не потеряла равновесие. Велин, оказавшийся к девушке ближе всех, оттащил ее ближе к мачте и тотчас кинулся к Ристо – лишь теперь Лара увидела, что шкипер выглядит совершенно обессиленным. Впрочем, стоило целителю сделать шаг в его сторону, Ристо тотчас выпрямился.

– Я в порядке, – проговорил он хрипло. – Ветер стих, очень удачно.

– Лишний раз подтвердим репутацию неуловимых, – Велин пожал плечами. – Но мне показалось, или ты в самом деле…