Текст книги "Нефрит 8"

Почти до самого утра Этна рассматривала эту жидкость, пытаясь понять, что произошло с клетками. Она даже и не ложилась, когда вернулась в свою спальню, она снова открыла шкаф, чтобы посмотреть на то, что плавало в контейнере. След от укола остался, а жидкость, которая из него вытекла, совсем засохла.

– Нельзя, чтобы об этом узнали, – подумала Этна, глядя на абрикос, а потом посмотрела на новую венерину мухоловку. – А об этом можно будет вскоре рассказать.

Этна посмотрела на часы, было почти пять утра, не было смысла ложиться спать, и она решила принять холодный душ. А через пару часов проснулась команда, и в стенах лаборатории снова закипела работа. Мауи по привычке встал рано, но потом вспомнил, что ему дали выходной и снова лег, но не смог заснуть.

– Может пойти покрутить сигары? – подумал он, уставившись в окно.

Но потом ему в голову пришла другая идея, он еще немного полежал в своей кровати, но потом встал и пошел на кухню. Там за столом сидели Хардинг и Дон.

– Доброе утро, – сказал Мауи, когда подошел к холодильнику.

– Доброе утро, – ответили они ему.

– А на острове уже стоит спилить бамбук? – спросил Мауи, изучая содержимое полок.

– Надо проверить, – ответил Дон.

– У тебя же сегодня выходной? – напомнил Хардинг.

– Знаю, но надо же мне чем-то заняться, – сказал Мауи, закрыв холодильник.

– Поработать? – поинтересовался Дон.

– Не совсем, но бамбук спилить могу, – продолжил Мауи, присаживаясь рядом с Хардингом. – Вот только можно мне из него потом что-нибудь сделать?

– Конечно, можно, – ответил Дон.

– Хорошо, – сказал Мауи и посмотрел на содержимое своей тарелки.

– Продолжаешь худеть? – сказал Хардинг.

– Уже нет, – ответил Мауи.

– У него же выходной как раз из-за потери в весе, – напомнил Дон.

– Меня больше волнует то, что меня могут из-за этого отстранить от погружений, – продолжил Мауи.

– Самое интересное, что тебя из-за этого к ним и допустили, – сказал Хардинг.

– Интересная, конечно, ситуация, – прокомментировал Дон.

Они продолжили вместе завтракать, а потом пошли на остров. Надо было собрать абрикосы и другие созревшие плоды, Хардинг по пути к деревьям проверил плантацию табака, Дон тоже не мог пройти мимо этих листьев, которые вскоре надо было тоже собрать. Мауи их немного обогнал и через пару минут нашел бамбук, который уже можно было спилить, он возвышался примерно на десять метров. Мауи достал из ближайшего ящика нечто похожее на пилу и вернулся обратно к бамбуку, чьи самые длинные стебли были срезаны.

– Надо найти тень, – подумал Мауи, который решил остаться среди растительности и сделать кое-что из срезанных палок.

Ближе к вечеру ему удалось сплести нечто похожее на корзину, получилась легкая, но крепкая конструкция, частично сплетенная, частично скрепленная веревками. К ней можно было присоединить специальную подставку из более крепких стеблей, чтобы получилась полноценна колыбель. Это было сделано для Отум, а точнее для ее ребенка. Мауи знал, что детской мебели на складе не было, и решил сделать ее сам. Осталось только незаметно пронести ее на третий этаж.

Мауи сделал последние узлы и встал, чтобы лучше рассмотреть, что у него вышло. Он сделал несколько шагов и почувствовал легкую слабость, голова немного закружилась.

– Надо что-нибудь съесть, – подумал Мауи, глядя на колыбель. – Надеюсь, как назло, Отум ее не увидит.

Он все-таки решил передвинуть колыбель в другое место, спрятал ее в ближайших кустах и пошел на кухню. Уже приближался вечер, а он только завтракал, солнце еще немного припекало, но почему-то у Мауи больше не было проблем с загаром. Его кожа больше не обгорала на солнце, словно привыкла за время, проведенное за работой на острове.

Когда он был уже совсем близко к бассейну, он заметил у него Отум, которая смотрела на воду. Сразу стало спокойно, было мало шансов, что она могла бы увидеть колыбель.

– Привет, – сказал Мауи, когда подошел немного ближе.

– Привет, – сказала, обернувшись, Отум.

– Сейчас кто-то плавает?

– Да, Хардинг и Дон, – ответила Отум и снова посмотрела на воду.

– Не слишком ли поздно для погружения?

– На сегодня оно последнее, они совсем скоро должны всплыть.

– Понятно, – сказал Мауи и пошел дальше.

А Дон и Хардинг всплыли через минуту и зацепились за борт бассейна, Отум все еще стояла там, ей хотелось первой узнать о том, что им удалось найти. Хардинг протянул ей свой пояс, на котором были закреплены небольшие контейнеры с находками.

– Мне кажется, стало как-то холодно, – сказал Дон, когда снял маску.

– Я тоже немного замерз, – сказал Хардинг.

– И это все, что удалось найти? – спросила Отум, разглядывая один из образцов.

– Вот еще, – сказал Дон, достав из воды свои находки.

– Не думаю, что что-нибудь из этого удастся реанимировать, – продолжила Отум.

– Но надо попробовать и срочно, – сказал Дон, вылезая из бассейна. – От этих результатов многое зависит.

– А я все-таки нашел шишку, – сказал Хардинг.

– Вот завтра ее и займешься, – сказала Этна, которая незаметно подошла к ним.

– Без проблем, – не стал спорить Хардинг и вылез из воды.

Он почувствовал от Этны до боли знакомый запах, и старался изо всех сил сдержать улыбку. Она определенно не так давно курила, можно сказать, что теперь его табак курили все, кроме Отум. Даже Коми и Флорес не устояли, осознав, что на острове это единственный доступный способ быстро расслабиться после тяжелого дня.

– Что ты так на меня смотришь? – спросила Этна у Дона, который тоже почувствовал этот запах.

– Ничего, – ответил он, продолжив улыбаться.

Через пару часов рабочий день официально закончился, и на кухне начались дебаты, касающиеся того, сколько еще будет находиться остров в этой точке. Итон настаивал на том, что стоит переместиться на юг, где подводные течения были не такими сильными.

– А что с погодой? – спросила его Флорес. – Есть новые данные со спутника?

– Думаю, стоит учесть и их, – ответил Итон. – Сейчас и посмотрим, что происходит с циклонами.

Он включил планшет и подключился к ближайшему спутнику, и через несколько минут на экране появились результаты.

– А я теперь могу сказать, почему здесь так холодно, – заинтриговал Итон.

– И в чем дело? – спросил Дон.

– В нескольких километрах от нас айсберг, – ответил Итон и положил планшет на стол, чтобы все увидели снимки.

– Крупный, – заметила Коми. – А в какую сторону сейчас дует ветер?

– Можно не беспокоиться, его в нашу сторону не принесет, угрозы столкновения нет, – успокоил Итон.

– Но если ветер изменит направление, то все может быть, – сказал Дон.

– Значит, переместимся все-таки на юг, – сказал Хардинг.

– Ладно, спокойной ночи, – сказала Отум и пошла в свою комнату.

– Спокойной ночи, – пожелали ей вслед остальные.

– Кстати, мне нужна небольшая помощь, – сказал Мауи, когда Отум ушла.

И на следующее утро перед дверью в комнату Отум оказалась колыбель, которую Мауи туда принес вместе с Итоном. Конечно, принести ее туда было несложно, сложнее было найти ее среди кустов в темноте, но главное, что сюрприз удался. Отум вышла из своей спальни и не сразу поняла, что это. Никто этого не видел, но после обеда колыбель заняла свое место в ее спальне.

Лаборатория в тот день работала над образцами, которые нашли Дон и Хардинг. Как и предполагалось, большинство из них было не пригодно для восстановления. С новыми образцами почвы тоже все было непросто, из-за подводных течений плодородные земли были истощены. А ближе к вечеру Хардинг решил заняться шишкой, надежды, что семена прорастут, не было, но он все равно вытаскивал их пинцетом. Удалось достать всего восемь семян, которые разместились в небольших пробирках, которые разместились на специальной подставке и отправились на полку под теплый свет лампы.

– Закончил? – спросил Мак, который продолжал работать рядом.

– Да, только стоило так стараться? – ответил Хардинг.

Был уже вечер, в лаборатории остались только они, Хардинг собирался уходить, но вопрос Мака его остановил. Ему явно хотелось с кем-то поговорить, и Хардинг это чувствовал.

– Видел колыбель, которую Мауи сделал? – продолжил Хардинг.

– Да, меня удивило, что он такое может сделать, – ответил Мак.

– Тебя и ребенок Отум удивил.

– Ребенок всех удивил.

– Если бы ты ей признался, сейчас бы так не мучился, – спокойно сказал Хардинг.

– Знаю, но почему-то я не смог, – обреченно произнес Мак.

Хардинг ничего не сказал ему в ответ, ничего приличного не пришло ему в голову. Он немного был зол на Мака, хотелось даже на него немного накричать, но Хардинг себя сдержал и отправился в свою комнату. Мак остался один в стенах лаборатории, перед ним лежал кусок корня, чья поверхность была почти полностью очищена от кристаллов соли.

– Если бы ты ей признался, сейчас бы так не мучился, – повторялись слова Хардинга в его голове.

Мака накрыло злобой, он злился на себя, а в его руках был пинцет и нож, похожий на скальпель.

– Если бы ты ей признался, – повторилось в его мыслях.

Образец, который лежал перед ним, явно не подлежал восстановлению, но над ним все равно надо было работать. Это был кусок корня, кажется, какого-то кустарника, Мак еще не провел клеточное исследование. Его руки хотели сжаться в кулаки, которые бы ударились о поверхность стола, но его злость нашла другой выход. Пинцет крепко сжал конец корня, а скальпель начал резать его на маленькие кусочки. И через пару минут перед Маком лежала мокрая труха.

– Хорошо, что меня никто не видел, – подумал Мак, когда осознал, что натворил.

Теперь не было смыслы продолжать работу над этим образцом, осталось поступить с ним, как и с другими мертвыми образцами – утилизировать. Мак так и сделал, отправил то, что осталось от корня в аппарат, который сначала обезвоживал, а потом превращал пепел. Труха быстро превратилась в сухие щепки, а потом в прах. Мак зашел в соседний кабинет, где написал отчет о проведенной работе, и пошел спать.

На следующий день начались работы по уборке якорей, хотя некоторые из них успели отцепиться за ночь. Подводное течение усилилось, и Итону потребовалась помощь, пришлось спуститься на дно еще Флорес и Огами. Понадобилось три часа, чтобы разобраться с этим, и остров сдвинулся с места без запуска двигателей. Стихия понесла его на восток, что не входило в планы Итона. И день у него явно выдался не из легких, пришлось долго выравнивать курс Нефрита.

Отум почему-то почувствовала себя хуже и почти весь день провела в кровати. Этна же узнала об этом только вечером, узнала и решила сразу же проверить, как она себя чувствует. Сначала она постучала в дверь ее спальни, а потом вошла.

– Привет, – сказала Этна. – Как себя чувствуешь?

– Привет. Уже лучше, но утром не могла даже встать, – ответила Отум, которая сидела за столом.

Она вела дневник своей беременности, который лежал перед ней. Как раз за несколько минут до того, как вошла Этна, она записывала в него сведения о своем состоянии.

– Тебе стоило сразу об этом сообщить мне, – продолжила Этна.

– Я не думаю, что со мной что-то серьезное. Я просто немного переволновалась.

– Из-за чего же ты волновалась? – спросила Этна, глядя на колыбель.

– Сама не знаю, но в последнее время мне не по себе, а через три месяца появится ребенок.

– Возможно, из-за этого ты и волнуешься, – предположила Этна. – Все изменится, когда она появится.

– Ей же придется здесь жить, – продолжила Отум.

– А когда мы вернемся, она пойдет в школу.

– Меня больше интересует, как она будет жить здесь.

– Как и мы, – сказала Этна. – Только первое время за ней придется присматривать.

– Только я хочу работать, это не входило в мои планы, – произнесла Отум, глядя на колыбель.

– Мы здесь все, чтобы работать, – сказала Этна и уже собиралась покинуть комнату.

– Я не готова воспитывать ребенка, – сказала ей вслед Отум.

– Это даже слишком очевидно, – подумала Этна, когда дверь закрылась.

Прошло всего пять дней, Нефрит проплыл несколько сотен километров на юг и остановился. Под ним были все те же Уральские горы, только судя по данным с датчиков, обстановка на дне отличалась. Было теплее на несколько градусов, подводные течения были слабыми, якорная система не пригодилась, осталось только нырнуть, чтобы выяснить, что на самом деле находилось там. Но остров полностью остановился вечером, было слишком темно для погружения, надо было дождаться утра.

Команда снова разместилась на кухне, чтобы обсудить дальнейшие действия и результаты прошлой остановки. Все надеялись, что на этот раз им удастся найти уцелевшую флору. Мак и Мауи готовили на всех ужин, Арбель им с этим помогала. Остальные сидели за столом, знакомясь с информацией на планшете, а Хардинг куда-то отлучился.

– И кто завтра ныряет первым? – спросил Мак.

– Огами и Итон, – ответила Флорес. – А после обеда – Мауи и Зои.

Мауи был очень рад это услышать, Арбель это заметила, Он начал быстрее резать кальмаров, а уголки его губ заметно приподнялись.

– Будем надеяться, что не потеряем здесь время, – сказала Этна.

– Завтра узнаем точно, а пока можно немного отдохнуть, – предложил Дон, листая перечень оставшихся образцов.

– Быстро же на этот раз опустел холодильник, – заметила Коми.

– Это все, потому что почти не было целых образцов после последней стоянки, – сказала Этна.

– Я хочу всем кое-что показать, – радостно произнес Хардинг, в чьих руках были колбы с семенами.

Он сразу привлек к себе внимание, а потом поставил на стол пробирки, которые принес. В них были семена, которые он извлек из шишки, и они проросли.

– Они проросли, – сообщил он.

– Вижу, но мог не приносить их сюда, – сказала Этна.

– Не порти хорошую новость, – произнес Дон, глядя на крошечные ростки. – И все-таки я не зря тебя сюда взял.

Через несколько минут, когда ростки успели рассмотреть все, Хардинг унес их обратно в лабораторию. Там пробирки снова оказались на полке, рядом с другими колбами и контейнерами.

А на следующий день все узнали еще одну хорошую новость – обстановка на дне была лучше чем во время прошлой остановки. Земли было больше среди скал, почва была похожа на почву, а не на песок или зеленую слизь. Температура воды была выше, поэтому там росли и водоросли, от которых предстояло избавиться. Деревья не рассыпались в труху от легкого прикосновения, можно было найти и то, что осталось кустарников.

Работы снова стало много, и иногда вся команда оставалась в лаборатории до ночи. Холодильник почти каждый день наполнялся новыми образцами, не все они, конечно, были пригодны, но была пригодна большая их часть. Усложняло процесс и то, что надо было иногда заниматься растениями Отум, которая и сама старалась работать над ними, но не всегда могла.

Прошло еще два месяца, и Отум почти перестала появляться в стенах лабораторий. Состояние не позволяло, а живот настолько вырос, что даже старые майки Мауи стали немного малы. Этна настаивала на том, чтобы она и вовсе перестала работать, но Отум не могла сидеть без дела, а безделье и беременность начали сводить ее с ума. Она стала задумываться над тем, что надо было избавиться от ребенка, как только она о нем узнала. Она начала ненавидеть свою еще не рожденную дочь, хотела, чтобы ее не было.

Иногда она просто приходила в лабораторию и садилась за свое рабочее место, иногда просто смотрела на данные, которые когда-то вносила в базу, смотрела и на данные своих коллег, которые продолжали работать без нее. Среди них она чувствовала себя лучше, ей было не так одиноко, когда за соседним столом Зои пересаживала ростки, или когда Этна с хладнокровным видом стучала по клавиатуре. Отум знала, что совсем скоро ей придется сутками сидеть с ребенком, которого даже не хотела.

Настал еще один такой вечер, когда она просто сидела в лаборатории, просто сидела и смотрела на полки, на которых стояли контейнеры с растениями и пробирки с семенами. Некоторые уже ушли, но Отум продолжала сидеть наедине с Этной и Коми, которые что-то обсуждали. Внезапно она заметила, что кто-то спускается вниз по лестнице, кажется, это был Дон, хотя это он и был. В его руках был какой-то сверток, он спустился вниз, достал из кармана небольшой фонарь и включил, чтобы лучше видеть среди растительности.

Дон уже давно составил список того, что хотел бы сделать, это было еще до того, как начали набирать группу для исследований на Нефрите. Этот лист, вырванный из тетради, хранился среди страниц его ежедневника, и пунктов в нем было не мало. Часть его идей, конечно, уже была воплощена в жизнь, но большая часть еще ждала своего момента.

Как раз такой момент настал для одной из его идей, Дон шел к плодовым деревьям, где собрался провести ночь. В свертке, который он нес, была небольшая палатка и спальный мешок. И, конечно, о том, что он собирался сделать, он никому не рассказал. Даже Хардинг, которому он доверил свой страшный секрет, не был в курсе его планов.

Дон нашел хорошее место, где сквозь ветви деревьев можно было увидеть звезды, и поставил палатку так, чтобы он смог их видеть, когда была расстегнута дверь. Фонарь висел на ветви яблони, пока Дон возился с этой конструкцией, но потом был перевешен внутрь палатки, где уже все было готово для сна. Спальный мешок был расстегнут, внутри лежали три небольшие грелки, еще один большой фонарь и белый чехол со шприцем, наполненным лекарством.

– Ну, спокойной ночи, остров, – тихо произнес Дон и залез в спальный мешок.

Дверь была распахнута, он смотрел на звезды, размышляя о минувших событиях, а потом крепко заснул. А в лаборатории в это время продолжали сидеть Коми, Этна и Отум.

– Может, тебе уже стоит пойти спать? – сказала Коми Отум.

– Может, – сказала Отум, глядя на выключенный монитор.

Ей хотелось накричать на кого-нибудь, но Отум сдержала себя и посмотрела вверх, на полки. С растениями на них в основном работала Зои, она же могла только наблюдать за процессом и результатом. Хотелось сделать что-нибудь самой, но Отум была официально отстранена от работы, и мысль об этом заставила ее сжать кулаки.

Внезапно ее поглотил гнев, но так же внезапно он исчез, и Отум почувствовала резкую боль в животе. Ее кулаки сжались, и в следующий момент по ногам потекла теплая жидкость.

– Кажется, началось, – произнесла Отум, пребывая в странном состоянии.

Этна и Коми ее услышали, но от шока они не сразу смогли понять, в чем дело. Коми посмотрела на пол, зеленая лужа под Отум становилась все больше. Этна встала, подошла к ней и помогла подняться со стула.

– Помоги мне, – сказала она Коми.

– Хорошо, – сказала Коми, немного заикаясь.

Надо было помочь Этне принять роды, но Коми не только это беспокоило. Воды почему-то были зелеными, ярко-зелеными, хотя, возможно, так ей казалось из-за освещения в лаборатории. Они помогли Отум дойти до соседнего помещения, где была операционная. Этна как раз все там приготовила несколько дней назад, оставалось только подготовить саму Отум. Схватки ненадолго утихли, и за это время она успела переодеться, но потом боль вернулась.

– Держись, – говорила Этна, когда что-то вкалывала ей.

Коми заметила в шприце странную жидкость темно-зеленого цвета, это точно было не лекарство, но она не остановила Этну.

– Потерпи, – продолжила Этна, когда Отум уже лежала на операционном столе.

– Это сложнее, чем кажется, – сказала Отум через боль.

– Придется потерпеть, – произнесла спокойно Этна.

Коми продолжала помогать своей подруге, не смотря на странное предчувствие. Она поняла, что воды, и правда, зеленые, и не могла найти этому объяснения, как и спросить об этом у Этны. Внезапно Отум закричала от боли, до появления ребенка оставалось совсем немного.

– Осталось совсем немного, – пыталась успокоить Коми. – Еще немного потерпи.

Через несколько секунд Отум и вовсе перестала кричать, стало непривычно тихо. В этой тишине было слышно только работу приборов, к которым она была подключена. Один из этих приборов внезапно издал протяжный и весьма неприятный звук, от которого у Коми еще долго шумело в ушах. А еще через пару минут раздался плач, первый детский плач на острове.

– Вот она, – тихо произнесла Этна, глядя на ребенка, которого держала в руках.

Дочь Отум появилась на свет с короткой огненно-рыжей копной волос, а глаза ее были зелеными как вся флора на острове. Она быстро перестала плакать на руках Этны, а на ее розовом лице появилось спокойствие.

– Отум умерла, – сообщила Этне Коми, которая заметила показатели приборов.

– Я знаю, – спокойно сказала Этна. – Этого и следовало ожидать, сердце все-таки не выдержало.

Коми обреченно приняла это, хотя в глубине души знала, что это не правда. Во всем произошедшем ее смущали некоторые факты, смущал и ребенок, который показался ей странным с первых минут своего рождения.

Глава 4.

Пятнадцать лет спустя.

Джая открыла глаза и осмотрелась вокруг, она не сразу поняла, где находится. Помещение, в котором она была, ей было незнакомо. Она лежала под одеялом на огромной кровати, на ней было черное платье, которое она надела на выпускной. Потолок над ней был голубым с квадратными светильниками, которые были выключены. Справа у двери разместился шкаф с зеркалом, встроенным в одну из раздвижных дверей, рядом с кроватью стояла небольшая тумба, на которой стояла пустая бутылка.

Кажется, это была чья-то спальня, но Джая ни у одного из своих знакомых не видела такой комнаты, и ей стало немного не по себе. Еще и голова болела, а то, что произошло после выпускного, она не могла вспомнить. Джая села на кровать, чтобы лучше изучить обстановку, и ее нога наткнулась на что-то теплое. Под одеялом еще кто-то лежал.

– Кто это? – подумала Джая, немного запаниковав.

Она вылезла из-под одеяла и приподняла его край, чтобы узнать, кто спал рядом с ней.

– Сахара? – немного удивилась Джая, когда заметила знакомое золотое платье.

Этот факт ее немного успокоил, она посмотрела на еще спящую подругу, а потом заметила, что у нее почему-то три ноги. Но третья нога, как оказалось, принадлежала Неваде, которая лежала рядом.

– Весело же мы провели время, – подумала, улыбаясь, Джая и встала.

Рядом с кроватью лежали сразу три пары обуви, одна пара из которых была немного странной. Это были кеды Невады, они были разного цвета: черного и белого. Джая обнаружила взглядом свои туфли, но обувать их не стала. Состояние еще не позволяло ходить на каблуках, голова немного кружилась, хотелось пить.

Джая решила найти кухню, где надеялась найти воду, она вышла из спальни и пошла по незнакомому темному коридору к открытой двери. Ее босые ноги ощущали гладкое покрытие пола, а когда она оказалась в соседнем помещении, ее немного ослепило ярким солнечным светом. Пока ее зрение привыкало к освещению, прошло пару минут, за это время Джая смогла на ощупь найти спинку дивана, в которую вцепились ее руки.

– А вы, значит, спали здесь, – тихо сказала Джая непривычно низким для себя голосом, когда на этом диване заметила две знакомые ей фигуры.

Это были Тоба и Мохаве, они еще спали. Тоба свернулся калачиком, потому что немного замерз, на нем было красное платье, которое было расстегнуто. Юбка немного задралась, и было видно его полосатые сине-белые подштанники. А Мохаве спал на спине, раскидав свои конечности в разные стороны, его рот был немного приоткрыт, и из него слышался тихий сап.

– А ты еще и храпишь, – подумала Джая и потом, когда ее глаза окончательно привыкли к освещению, заметила холодильник и шкафчики.

Она добралась до раковины и открыла кран, вода потекла, и это был самый приятный звук за это утро, которое уже почти перешло в день. Джая принялась пить прямо из крана, ее губы иногда соприкасались с его прохладной поверхностью. А когда жажды больше не было, она выключила воду и снова посмотрела на своих друзей.

– Крепко же вы спите, – подумала Джая и начала вспоминать минувшие события.

Ее брови немного нахмурились, на лбу появилась неглубокая вертикальная морщина, у нее было плохое предчувствие. Они же находились на острове, который принадлежал директору их школы. Стало немного страшно, их могли задержать за проникновение или за порчу имущества, если они, конечно, успели что-нибудь сломать. Но так же они могли и просто покинуть его, пока их не обнаружили.

Джая решила разбудить парней, но как бы она их не трясла и не дергала за конечности, они не просыпались. Мохаве она даже скинула на пол, где он продолжил спать.

– Но не уйду же я одна? – возмущалась Джая, почти крича.

– Что не хотят просыпаться? – раздался голос за ее спиной.

Джая обернулась, за ее спиной стояла Невада, которая с трудом пыталась открыть глаза.

– Помоги мне их разбудить, – попросила Джая. – Мы же все еще в апартаментах нашего директора, надо срочно валить!

– Аргумент, – произнесла Невада, которая после услышанной информации смогла окончательно проснуться.

Но сначала она решила открыть дверь, чтобы впустить внутрь немного прохладного воздуха. Ручка тихо щелкнула, и Невада посмотрела наружу. За дверью была только палуба острова и вода, много-много воды. Что-то заставило Неваду выйти наружу, она сделала несколько шагов и осмотрелась. Всюду была только вода, набережной нигде не было видно, и Невада запаниковала. Ее взгляд искал здания, голова поворачивалась во все стороны, а кожа ощущала потоки холодного ветра.

– Что такое? – подумала Невада и решила вернуться на кухню, где Джая все еще пыталась разбудить Мохаве и Тобу.

– Где ты там ходишь? Помоги мне, – раздраженно произнесла Джая, хлопая по щекам Мохаве.

– Джая. Кажется, мы угнали этот остров? – сообщила ей Невада.

– Что? – спросила Джая, подняв на нее взгляд.

– Мы угнали остров, – повторила Невада, в чьих глазах читался шок.

– Не может быть. И где мы?

– Не знаю, – ответила Невада. – Там только вода.

Джая выбежала наружу и убедилась в этом, она некоторое время ходила по палубе, пытаясь найти здания и острова. Но ничего не было видно кроме воды и волн.

– Даже слишком хорошо погуляли, – подумала Джая и решила вернуться к друзьям.

Когда она оказалась на кухне, Мохаве и Тоба все еще спали, а Невады с ними не было.

– Невада? – закричала Джая.

– Я здесь, – послышался голос из спальни, где они проснулись.

Джая пошла на ее голос, снова оказалась в том коридоре. Ее рука нащупала стену в темноте, а потом дверной наличник и саму дверь. Когда она вошла в комнату, увидела, как Невада пыталась разбудить Сахару, которая все еще лежала на кровати.

– Тоже не хочет просыпаться? – сказала Джая, не зная, что еще можно было сказать в их положении.

– Что будем делать? – спросила Невада, глядя на спящую Сахару.

– Не знаю, не знаю, ничего не знаю, – запаниковала Джая.

Внезапно Сахара что-то промямлила во сне, но не проснулась, хотя Невада надеялась на это.

– Надо узнать, где мы сейчас, – сказала Невада то, что ей первое пришло в голову.

– Только как? – спросила Джая.

– Мы же вчера были на капитанском мостике? Может, когда Тоба проснется, сможет разобраться с этим? – предположила Невада.

– Тогда просто надо немного подождать.

Просто сидеть и ждать Невада и Джая не стали, они пошли на капитанский мостик, где остались следы их пребывания. На полу Джая нашла бабочку, которая была на ее шее, а на панели управления тоже что-то висело. Когда, они подошли, поняли, что это чье-то нижнее белье.

– Это не мое, – сказала Невада. – Мое осталось на мне.

– И не мое, – сказала Джая.

– Значит, Сахара вчера хорошо отдохнула, – продолжила Невада.

– Прям под цвет платья, – заметила Джая, продолжая смотреть на золотые кружева.

Невада подошла ближе к панели, за которой открывался вид на небо и на воду. Но ее больше интересовали приборы, в которых она не разбиралась. На темном экране были какие-то цифры и другие знаки, из которых ей был знаком только символ компаса. Большой круг в центре панели с латинскими буквами, обозначающими стороны света.

– Ты хоть что-нибудь знаешь об управлении такими штуками? – спросила Джая.

– Абсолютно ничего, – ответила Невада, продолжая изучать цифры и знаки.

– Тоба вчера еще и все настройки, кажется, сбил? – продолжила Джая.

– Он их точно сбил, а потом мы должны были уйти отсюда.

– Но остались.

– Остались и уплыли куда-то, – произнесла себе под нос Невада. – Вот только куда?

– Если Тоба сбил настройки, то это не удивительно.

– Но сможет ли он настроить?

– Будем на это надеяться, но, в крайнем случае, все эти острова оснащены датчиками, по которым их можно обнаружить через спутник, – вспомнила Джая.

– Только нам тогда точно не уйти от ответственности, мы же в каком-то смысле угнали этот остров.

– Не думала, что мои каникулы начнутся именно так.

– Я тоже, – поддержала Невада.

Через некоторое время, когда Невада и Джая еще сидели на капитанском мостике, проснулся Мохаве. Первым, что он увидел, был Тоба в красном платье.

– Еще спишь, леди? – подумал он, глядя на него.

Солнечный свет немного ослеплял, было трудно разглядеть окружающую обстановку, голова немного болела, и немного мучила жажда. Мохаве поднялся с пола, продолжая взглядом изучать помещение. Он тоже не сразу понял, где они находятся, пока не посмотрел в окно, и вид на палубу заставил его проснуться окончательно.

– Не может быть! – возникло у него в мыслях.

В отличие от Джаи и Невады Мохаве сразу понял, где они находились. Он помнил, как они оказались на этом острове, помнил, как Тоба сбил настройки панели управления, и то, как они нашли бутылку чего-то крепкого. Тайной осталось только то, что было после этого, но Мохаве больше беспокоили последствия, о которых он еще не знал. Он выбежал на палубу, ему в первую очередь хотелось найти свою сестру.

– Сахара, – закричал он и только в следующую секунду понял, что остров находиться уже не у набережной.

Его вопль услышали Джая и Невада, Джая даже немного вздрогнула.

– Мохаве проснулся, – констатировала Невада, которая старалась держать себя в руках.

Они, не договариваясь между собой, вместе проследовали туда, откуда прозвучал голос Мохаве. Покинули капитанский мостик и оказались на палубе, где все еще находился растерянный парень.

– Проснулся? – прозвучал голос Джаи за его спиной.

– Что происходит? – спросил, обернувшись, Мохаве.

– Кажется, мы угнали остров? – сообщила Невада.

– Угнали остров? – произнес Мохаве, все еще пытаясь взглядом найти где-нибудь на горизонте знакомые здания.

– А Тоба проснулся? – спросила Невада, глядя на дверь, за которой находилась кухня.

– Нет, – коротко ответил Мохаве. – А где моя сестра?

– Наверное, еще спит в соседней комнате, – предположила Джая.

– Не волнуйся, с ней все в порядке, – успокоила Невада и пошла на кухню вслед за Мохаве.

Джая тоже пошла за ними, надо было разбудить Тобу, который все еще лежал на диване.

– Проснись ты уже! – почти кричала Джая и трясла за плечи спящего парня в платье.