Текст книги "Чудо для тебя"

Глава 3

– Ася, а где мои тапочки?

– В спальне, ты их там вчера оставлял…

– Нету!

– Наверное, домовой утащил, – предположила она.

Встрепанный со сна Ваня побрел с кухни, пробурчав:

– Смеешься…

Морозное утро тридцать первого декабря заглядывало в окна, запорошив подоконник мелким снежком. Час назад Настя выходила в магазин и порадовалась хорошему дню – облаков не было, на почти белом небе висел бледно-желтый шарик солнца. Снег под сапогами приятно похрустывал… Москвичи спешили за покупками, в магазинах змеились очереди, продуктов заметно поубавилось. Магазинчик на углу сверкал пустыми полками. К счастью, в супермаркете, расположенном чуть дальше по проспекту, нашлось все необходимое, но пришлось выстоять огромную очередь. Впрочем, Стася никогда не скучала в очередях: было время подумать. Она составила распорядок дня, отвела время для приготовления новогоднего ужина, но вот чем занять еще несколько часов – не знала. Конечно, так соблазнительно снова засесть за ноутбук, проверить почту… Но тогда скандала с Ваней не миновать: муж на нее обидится, и будет совершенно прав.

Вернувшись, она разложила продукты по полкам в холодильнике, разбудила хлопаньем дверей Ваню, сразу заинтересовавшегося судьбой тапочек, сварила себе кофе и присела у окна. Пока муж шумно плескался в ванной, можно было поразмыслить.

Наверное, было бы проще, если бы у них с Ваней были дети. Не то чтобы они их не хотели, но пока не получалось. Настя ходила на обследования, врачи разводили руками – все в порядке, молодая здоровая женщина, но забеременеть почему-то не удается. В самом начале своего брака Стася очень переживала по этому поводу, Иван тоже нервничал, но потом беспокойство мужа сошло на нет. А она уже не так стремилась стать матерью, как раньше. Хотя дети заполнили бы ее дни не только рабочими хлопотами, избавили от ненужных мыслей: ради чего и ради кого она живет на этом свете? Настя была далека от разыгрывания греческих трагедий, просто временами накатывала тоска. Иногда даже врожденный оптимизм не спасал. Хоть бы собаку завести. Только вот у Вани аллергия на шерсть, и наличие животных в доме не приветствуется. Даже аквариумные рыбки передохли бы: Настя в последнее время редко бывала дома, а муж наверняка забывал бы их покормить.

На кухне появился Ваня, яростно вытирающий полотенцем мокрые волосы. Они смешно топорщились во все стороны. Настя поспешно отставила чашку, усадила мужа на стул и взялась за расческу: еще один утренний ритуал. Иван был в тапочках, которые, как выяснилось, прятались за стиральной машиной. Что они там делали, муж затруднялся объяснить.

– Ваня, такой день хороший, – закинула пробный камень Настя, – давай пойдем погуляем!

– По холоду-то ходить… – Причесанный Иван встал, подошел к окну и взглянул на прибитый снаружи термометр. Красный столбик показывал минус двенадцать. – Давай лучше дома посидим, по телевизору фильмы хорошие показывают.

– «Иронию судьбы», – с ноткой грусти сказала Настя. Она не любила этот фильм. К счастью, в этом их с мужем интересы совпадали.

– Ни в коем случае. Вот, смотри, – он зашуршал программой, – «Терминатор-2». Помнишь, мы смотрели?

– Да, помню. – Фильм был неплохой, но пересматривать его не хотелось. – Вань, он только в три. Давай пойдем в парк!

Муж сдался.

– Ну хорошо, только на лыжах ходить не будем, просто погуляем.

– Ура! – Настя чмокнула его в щеку и понеслась в спальню собираться.

В такие минуты ей казалось, что она замужем только три дня и муж носит ее на руках. Настя чувствовала себя девочкой, отправляющейся на свидание. Так, наденем вот эти красивые брюки, мягкий розовый пуловер – в отличие от многих, розовый цвет ей шел. Настя ненадолго задержалась перед зеркалом: легкий макияж, и ей никто не даст двадцать шесть. Ну, двадцать два от силы… Женщина придирчиво рассматривала себя в зеркале: коротко подстриженные, прямые темные волосы, глаза бархатно-серого оттенка, лицо не с обложки, но вполне милое. Мазнув по губам помадой, Настя отправилась на кухню.

Иван и не думал собираться: сидел у стола, жевал бутерброд и читал томик Кастанеды. «Учение дона Хуана» успело порядком намозолить Насте глаза, поэтому она решительно отобрала у мужа книгу.

– Вань, ну давай, собирайся!

– Уже иду, – он тяжко вздохнул, потом улыбнулся и отправился в спальню.

Настя проводила его взглядом: сегодня у мужа хорошее настроение.

В последнее время Ваня часто бывал раздражителен. Настя понимала, что его не устраивает работа в институте – нервов тратится много, а продвижения никакого. С диссертацией нелады… О своих сослуживцах муж отзывался довольно желчно. Пару лет назад он был гораздо спокойнее, но потом что-то изменилось к худшему. Настя была далека от того, чтобы брать всю вину на себя, хотя и понимала, что в таких ситуациях всегда виноваты двое. Может быть, если бы она вела себя по-другому, что-то не так делала или говорила, она до сих пор продолжали бы быть людьми, по уши влюбленными друг в друга. Чего-чего, а влюбленности со стороны Ивана Настя давно уже не чувствовала и сама ее не испытывала. Но говорить о том, что брак дал трещину, еще очень рано. Они с мужем сохраняли подобие хороших отношений, и ни разу, ни в одном споре не звучали слова: «Я тебя не люблю» или «Как же ты мне надоел (надоела)!» Может быть, она просто себя накручивает и на самом деле все в порядке? Она просто устала. У всех пар бывают трудные времена.

Прогулка пошла на пользу, даже Ваня это признал. Они чудесно побродили по парку, кидались друг в друга снежками, как школьники. Настя предложила слепить снежную бабу, и муж поддержал идею – в результате они были все в снегу и отправились греться в маленькое кафе в полуподвальчике соседнего дома. Там были бордовые занавески на окнах, деревянные столы и сказочный кофе. Когда по улице проезжала машина, бокалы на стойке тонко звенели.

Домой вернулись в четвертом часу, замерзшие, но довольные. Настя отправилась на кухню, а Иван – в комнату, откуда донеслись звуки пальбы: то ли монстров опять гоняет, то ли «Терминатора» включил.

Приготовление праздничного ужина сводилось к жарке курицы, варке картошки и строганию традиционных салатов – традиции шли из глубины времен, и Нового года без «оливье» Настя не представляла. Кроме того, в духовке дозревал яблочный пирог с корицей, который Ваня очень любил, а Стася готовила бесподобно. Она вообще любила готовить, но в последнее время слишком уставала для еще одной смены на кухне.

– Как вкусно пахнет! – муж заглянул на кухню и утащил кусок ветчины.

Жуя ее, сообщил, что «Терминатор» закончился, начался концерт Киркорова, а поклонником долговязого Филиппа Ваня не являлся. Настя возразила, что любая музыка имеет право на существование, если она находит отклик в душах людей. Ваня начал рассуждать о высоком искусстве… Словом, обычный и довольно приятный спор, основанный на разнице вкусов. Под него картошка с курицей пришли в состояние полной готовности, а салаты общими усилиями были заправлены майонезом либо маслом.

Праздничное настроение медленно разгоралось в Насте, как разгорается в камине огонь. На улице мигала огнями елка у магазина, с неба сыпался восхитительный пушистый снег. Настя накрыла стол в гостиной, поставила свечи. Экран телевизора сам был похож на новогоднюю игрушку – там сыпалось конфетти и шампанское лилось рекой.

– Ваня, переоденься, – тихо попросила Настя, расставляя тарелки.

– Зачем?

– Как Новый год встретишь, так его и проведешь. Ты хочешь провести его в старых джинсах? – улыбнулась она.

– А чем я тебе не нравлюсь в джинсах? – В голосе мужа внезапно зазвучали агрессивные нотки.

О господи, вздохнула Настя. Наверное, он опять усмотрел в ее словах какое-то абсурдное обвинение в своей несостоятельности. Нет, скандала не будет, только не сейчас. Засмеявшись, Стася шагнула к мужу, обняла его:

– Что ты! Ты мне нравишься в любой одежде.

– И зачем ты тогда заводишь про переодевание? – сварливо поинтересовался он. – Ладно, я могу надеть новые брюки, но разве в этом суть праздника?

Вот он, философ во всей красе. Что за вожжа ему под хвост попала? Настя применила последнее средство, безотказное – отступила и сладким голосом сказала:

– Хорошо, как хочешь, Ванечка.

Муж, чувствуя подвох, подозрительно уставился на нее:

– Ты что-то задумала, верно? Ладно, я переоденусь. – И, ворча, отправился рыться в шкафу с таким видом, будто делает жене величайшее одолжение.

Настя присела на край дивана и выдохнула. С каждым разом компромиссы даются все труднее и труднее. Иван бывает чрезвычайно мил, но иногда он совершенно невозможен.

Ничего, прорвемся. Настя вернула улыбку на лицо и сама отправилась переодеваться.

К полуночи у Стаси разболелась голова: казалось, что внутрь забрались крохотные гномики и колотят молоточками в виски. Иван, уже изрядно выпивший, смеялся над каким-то телевизионным шоу, совершенно забыв про жену. Настя сидела за столом, ковырялась в салате и пыталась понять, что делать дальше. Дождаться двенадцати, а потом идти спать.

Когда до полуночи оставалось всего несколько минут, Настя попросила мужа открыть бутылку шампанского и разлила по бокалам пузырящуюся жидкость. Шампанское – еще один непременный атрибут Нового года, некий стабильный фактор, возвещающий о том, что этот мир еще не катится в тартарары.

Под бой курантов принято загадывать желание, и Стася, слушая, как бьют часы, глядя на разноцветное мельтешение на экране телевизора, подумала машинально: «Пусть следующий Новый год я встречу не так, как этот!» Последний удар курантов затих, и над Москвой взорвались гроздья радостного салюта.

– Может быть, это будет новое счастье с Ваней, – пробормотала Настя, пригубив шампанское. В этом году все наладится, о трещине между нею и мужем можно будет забыть, и следующий год они встретят совсем в иной обстановке… Да, так и будет, и она приложит все усилия для осуществления этой мечты.

Что-что, а мечтать Стася не разучилась.

Заснуть сразу ей не удалось. Пришлось убирать со стола, мыть посуду – Настя не любила оставлять ее «на завтра» и, несмотря на усталость, никогда не делала себе поблажек. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что муж спит на диване, выронив пульт от телевизора. Настя подняла пульт и нажала на кнопку, в квартире сразу стало оглушающе тихо. Пытаться будить Ваню и уговаривать его перебраться на семейное ложе не имело смысла, поэтому Настя просто накрыла мужа клетчатым пледом, выключила в комнате свет и… обнаружила, что спать больше не хочется.

За окнами валил снег, шумел закипающий чайник. Настя принесла ноутбук, подключила модем и заварила себе чай. Компьютер тихо затрещал, подключаясь к интернету. Все как и в прошлом году: Ваня спит, а она сейчас отправится бродить по Великой Сети. Можно будет поболтать с теми, до кого еще не добрался Новый год, – Настя переписывалась с парой человек из Англии, почитать забавные истории. Словом, погрузиться в иной мир.

Стася не хотела себе признаваться, насколько ей хочется из этого мира сбежать.

Но, прежде чем читать почту, она решила заглянуть в один московский чат.

Глава 4

Впервые зайдя в чат, Настя была шокирована разнообразием ников-псевдонимов, которые выбирали себе люди, и причудливостью некоторых. Сама она просто написала свое имя – Анастасия – да так под ним и осталась в Сети. Ничего необычного, и сразу дает хоть какое-то представление о том, кто может сидеть по другую сторону экрана. А вот чего ждать от человека с ником, скажем, Седой Испанский Тушканчик, – сказать сложно. Все-таки возможность в реальном времени общаться с теми людьми, которые могут находиться за тысячи километров от тебя, или сидеть в соседней комнате, – удивительная вещь.

В любимом Настином чате «Старая Москва», где собирались в основном жители столицы, в этот час царило относительное затишье. Разумеется, мало кто сейчас сидит у компьютера, все празднуют, запускают фейерверки или танцуют под оглушающую музыку в ресторанах. Или укладывают спать детей, вдохновленных подарками и праздником. У Насти в семье обмен подарками прошел тихо и незаметно: Ваня преподнес ей флакон ее любимых духов, она ему – новый галстук и рубашку, все это спряталось обратно в шкаф… Ну и что, все равно они хорошо отпраздновали.

Настя просмотрела список присутствующих: всего четыре человека, включая ее саму. Старый знакомый под ником Бобер, висящий мертвым грузом, – скорее всего, отошел от компьютера и забыл отсоединиться от сети, да так и остался маячить призраком. И два незнакомых имени: Дюймовочка и некий Тагир.

Дюймовочка радостно и с большим количеством опечаток вещала про то, как ей сейчас хорошо: девушка явно была пьяна, а потому несдержанна. Тагир вежливо, но весьма едко подтрунивал над ней. Если представить себе Дюймовочку было легко с первых строчек: молоденькая девушка, в неурочное время в Сети – в связи с отсутствием родителей дома, то реплики Тагира говорили только об одном: об усталости. Почему, интересно, усталый человек сидит в чате в новогоднюю ночь? Не может уснуть? Тянет лямку на работе в праздник? Очень странно. Настя повернула ноутбук так, чтобы видеть бегущие строки, и отошла, чтобы налить себе чаю. Обильный праздничный ужин ощутимо давил на печень, его стоило разбавить водичкой. Дюймовочка, видимо, уже изложила все свои переживания и перешла к следующему пункту программы молодежи в чате – к флирту. Тагир ответствовал на рискованные пассажи девицы многочисленными улыбками-смайликами, но на контакт не шел. Дюймовочка вывесила смайлик с высунутым языком и вышла из чата. Настя вздохнула: так хотелось пообщаться с кем-то знакомым, выпить чаю, порадоваться за друзей – а в чате пусто, никого знакомого, только флиртующий подросток и мрачный незнакомец. Придется, видимо, идти спать, почитать книгу – и спать.

– Ушла, – побежали строчки Тагира. – Так с годом каждым проходит череда времен. Но не сулит мне ничего ни День, ни нежный сумрак Ночи, ни яркий Утра свет.

– Лоуренс, – шепнула Стася. – «Любовник леди Чаттерлей». Удивительно.

Именно эту книгу читала она сейчас. Настя устроилась поудобнее, отпила глоточек чая и щелкнула мышкой. Неожиданная цитата – и захотелось поговорить с незнакомцем. «Приветствую вас, Анастасия», – объявил компьютер.

– Спасибо, спасибо. – Разговор с бесплотным духом машины весьма напоминал шизофрению, но не отвечать на приветствие Насте казалось невежливым.

«Анастасия присоединяется к нашей беседе», – доложил компьютер всем присутствующим в чате. Одному Тагиру на данный момент.

– Ну что ж, привет, Анастасия, – написал Тагир.

– Привет, – сказала она.

Молчание. Настя думала, как бы завязать разговор: в чат-то зашла, но хорошей первой реплики не придумала. Как говорил Мюллер, из разговора всегда запоминается последняя фраза, но от первой зависит, состоится ли разговор вообще.

Не успела Стася ничего придумать, как по экрану снова побежали строчки:

– По ночам, когда в тумане звезды в небе время ткут, я ловлю разрывы ткани в вечном кружеве минут.

И снова – молчание. Но теперь Настя знала, что отвечать:

– Я ловлю в мгновенья эти, как свивается покров со всего, что в формах, в цвете, со всего, что в звуке слов.

Стася любила стихи Волошина, а это было одним из самых любимых; с человеком, угадавшим книгу, которую она сейчас читает, и говорящим стихами, истрепанный томик которых стоит у нее на полке, определенно стоило побеседовать.

– А я думал, все просвещенные люди давно спят.

– Я тоже так думала.

– Значит, мы в чем-то единомышленники.

Его фразы были без опечаток, знаки препинания стояли на положенных местах, излишних смайликов не наблюдалось – словом, приятный контраст по сравнению с очень многими собеседниками. Частенько люди не утруждают себя грамотностью, ведя легкий разговор в интернете; с их точки зрения, Сеть ни к чему не обязывает. Но Настя считала правильную речь банальной вежливостью по отношению к собеседнику и всегда проверяла свои реплики, прежде чем отправить. Похоже, Тагир придерживается той же теории.

– Приятно встретить единомышленника в новогоднюю ночь. – Настя подумала и дописала: – Но немного странно.

– Да, вы правы, однако без странностей жизнь была бы невыносимо пресной.

Настя отхлебнула чай и покачала головой. Пальцы выстучали:

– Не у всякого есть возможность быть странным.

– Но если она есть, ее нужно использовать, не так ли?

– Да, тем более в новогоднюю ночь. Она волшебная.

– Вы верите в волшебство и прочую мистику? – В ответе Тагира явно слышалась скрытая насмешка. И последующая фраза, появившаяся почти сразу, это подтвердила: – В гороскопы, гадания, черных кошек, ведьм в ступах, Туринскую плащаницу, великий шабаш, неслучайные встречи, принцев на белых «мерседесах», любовь с первого взгляда?

Да ведь он принимает меня за инкарнацию Дюймовочки, внезапно сообразила Настя. Приблизительно в таком тоне он отвечал девчонке, пока та не ушла из чата. На короткое время Стасей овладел соблазн прикинуться дурочкой, и она тут же отбросила эту идею – гораздо приятней быть собой.

– Можно я отвечу по пунктам? – вежливо поинтересовалась она.

– Давайте. – Ответ Тагира, украшенный скептическим смайликом, символизировал безнадежность этой затеи.

– Я верю в чудеса, и мне не стыдно в этом признаться. – Пальцы летали над клавиатурой, еле слышный шорох нажимаемых клавиш разбавлял кухонную тишину. – Но не путайте чудеса с откровенным надувательством и выбиванием денег из наивного населения. Чудо – это состояние души, с которым гадальный салон на углу не имеет ничего общего.

Тагир промолчал, поэтому она продолжила:

– В гороскопы, печатающиеся в журналах, я не верю. Одна моя знакомая работает журналисткой и сочиняет эти строчки сама дважды в неделю. Иногда, затрудняясь, она звонит своим друзьям и просит их совета. Черные кошки – милые существа. С удовольствием бы завела себе кота. На великом шабаше не была, в ступе не летала. Что же касается Туринской плащаницы, то доказано естественное происхождение кровяных пятен на ней и то, что образ на Плащанице не является результатом внесения в ткань каких-либо красителей. Вы хотите поспорить, являлась ли она скатертью на Тайной вечере? Можем обсудить.

– А как насчет любви с первого взгляда? – На сей раз смайлик высовывал язык.

Стася вдруг развеселилась: сначала она немного разозлилась на скептически настроенного собеседника, а тут злость вдруг улетучилась. Правда, вопрос был щекотливый.

– Любовь с первого взгляда индивидуальна. Если вы являетесь человеком, способным влюбляться с первого взгляда… По собственному опыту могу сказать, что для меня она есть. – Так оно и было: она увидела Ваню на первом курсе и сразу влюбилась. Почему все теперь не так, как было на первом курсе? Где трепетные взгляды, вздохи по молодому аспиранту, ромашки, сорванные на ближайшей клумбе под грозные крики дворника? Где он, «первый раз» в палатке во время похода, когда в спину впиваются корни, а в затянутое марлей окошко смотрит удивленная круглая луна? Вот по-настоящему глупые вопросы. – А для вас?

– Когда-то была.

Такой ответ не предполагал дальнейших расспросов – Настя была деликатным человеком и понимала это. К счастью, Тагир избавил ее от поисков подходящего ответа:

– Мне нужно извиниться перед вами: я ошибся в своей первоначальной оценке ваших умственных способностей. Вообще-то это для меня нетипично. – Вечное мужское самомнение, как же. – Я думаю, виновато позднее время, усталость и мрачное настроение. Простите.

Покаяние завершал смайлик в виде розочки.

Насте понравилась откровенность Тагира. Ей вообще почему-то нравился этот собеседник, да другого у нее сейчас и не было. Ваня спит, а Стасе спать совсем расхотелось. Уютная кухня, в тишину можно завернуться, как в плед, и пить ароматный чай, ведя неторопливые разговоры.

– Вы прощены, – царственно ответствовала она, испортив царственность забавной электронной улыбкой. – Но если вы устали, почему не ложитесь спать?

– Все равно не усну, – пришел ответ. – А в потолок смотреть скучно.

– Считайте овец, – предложила Настя. – Или деньги. Одна моя сетевая знакомая утверждает, что счет денег перед сном очень помогает ее мужу. Он засыпает со счастливой улыбкой на губах.

– Несчастная, что же у нее за семейная жизнь! – съехидничал Тагир.

Стася расхохоталась, но тут же поспешно зажала рот ладошкой: не приведи бог, Ваня услышит и проснется, и тогда точно придется идти спать, уже в гораздо более паршивом настроении.

– Анастасия – это ваше настоящее имя? – вдруг поинтересовался он.

Настя этого и не скрывала:

– Да, настоящее.

– Красивое.

– Спасибо.

Она отошла налить себе еще чаю, вернулась – Тагир молчал. «Долг джентльмена – поддерживать светскую беседу!» – решительно сказала себе Настя и принялась ждать.

– Красивое, но немного холодное. Как Зимний дворец. Оно прекрасно, но официально. Каков уменьшительно-ласкательный вариант? Стася?

Она едва не поперхнулась чаем. Производная – не из распространенных, как он мог угадать, что именно этот вариант нравится ей больше других? После недолгого разговора о чудесах и овцах?

– Откуда вы знаете?

– Просто предположил. Я угадал? – виновато подмигнул ей смайлик.

– В яблочко.

– Вы дадите мне приз за хорошую стрельбу?

– А что вы хотите получить?

Эта игра в слова забавляла Настю.

– Чудо. Раз вы верите в чудеса, значит, умеете их дарить.

– Чудо какого рода вам нужно?

– Неважно. Просто чудо.

– Сейчас я взмахну волшебной палочкой – оп-ля! – и чудо уже у вас.

– Огляделся. Не вижу.

– Оно вас выбрало, но еще с вами не случилось.

– А когда?

– Когда случится – поймете.

– В ступе, говорите, не летали? – Он опять стал ехидным.

– Нет.

– А на метле?

– У меня нет метлы.

– На пылесосе?

Настя опять прыснула:

– Вам так хочется записать меня в ведьмы?

– Если чудо случится, запишу в добрые феи. Пока же от вашего колдовства проку нет.

– Совсем никакого? – Настя чувствовала, что его настроение изменилось. Как – она понять не могла. Не через монитор же это передается.

– Ну, об этом рано судить. Утро вечера мудренее. Спокойной ночи, целую ваши руки.

Как, уже? Насте совсем не хотелось спать, она была не прочь провести еще часик за приятной беседой, что и выразила разочарованным смайликом.

– Простите, я правда должен уйти.

Зачем он оправдывается, этот случайный знакомый?

– Ничего, – написала Настя. – Спокойной вам ночи.

– Вы часто здесь бываете?

– Да, довольно часто.

– Скажите там, чтоб больше не будили, и пусть ничто не потревожит сны… – И он исчез.

Настя некоторое время смотрела на опустевший чат. Потом открыла новый документ и сохранила разговор.

С уходом Тагира охота сидеть в Сети пропала. Стася даже себе не признавалась, что разговор ее сильно зацепил. Казалось бы, ничего особенного, обычный обмен фразами, но… что-то за этим было.

Настя выключила компьютер, прошла в спальню, разделась и легла в постель, свернулась клубочком под одеялом и обхватила себя руками за плечи. На улице взорвалась петарда, послышались веселые крики – люди праздновали Новый год. Но что-то изменилось. Настя прислушалась к своим ощущениям: чего-то не хватало.

Потом она поняла.

У нее больше не болела голова.