Текст книги "Чудо для тебя"

Глава 9

Кравцов довез Настю прямо до дверей, как и обещал; несмотря на слабое сопротивление, взял пакеты и направился к подъезду. Стася пожала плечами и двинулась за ним.

– Темно, хоть глаз выколи! – Кравцов стоял на пороге.

– Опять лампочку разбили, – вздохнула Настя, – или выкрутили. – Такое случалось частенько: домофона не было, только кодовый замок, который легко открывался простым подбором, а неподалеку находилась средняя школа.

– Такая женщина, как вы, не должна жить в подобном месте, – пафосно начал Кравцов, но его перебили:

– Это моя жена, и нам с ней решать, где жить.

Стася, вздрогнув, обернулась. Ваня стоял у нее за спиной, держа в руках лыжи, и исподлобья смотрел на Кравцова. Света, падающего из окон первого этажа, было недостаточно, чтобы по достоинству оценить всю гамму чувств на лице мужа, но Настя мысленно застонала. Ничего хорошего такая встреча не предвещала. А ведь было предчувствие! Пошла на поводу у настырного рекламщика… Теперь придется расхлебывать.

– Что вы, что вы, – насмешливо сказал Кравцов, оглядывая Ивана с ног до головы. – Я ни в коем случае не лезу в вашу семейную жизнь.

– А вы вообще кто такой? – поинтересовался Ваня.

– Это Сергей Кравцов из рекламного агентства «Тайлер», – поспешно сказала Настя. – Он любезно подвез меня домой после переговоров. Идем, Ваня. До свидания, господин Кравцов, спасибо за помощь. – Она чуть ли не силой отняла у него пакеты.

– И я был чрезвычайно рад познакомиться с вами, госпожа Райнес. Надеюсь на скорую встречу. – Кравцов усмехнулся, слегка поклонился Насте и прошел мимо Ивана, едва не коснувшись плечом.

Ваня проследил за ним ненавидящим взглядом, увидел серебристую иномарку и поджал губы.

– Идем домой, Ваня, – спокойно сказала Стася.

Он ничего не ответил, молча прошел мимо нее в подъезд, даже не сделав попытки взять пакеты.

В лифте супруги молчали. Настя догадывалась, что теперь будет, – при всей своей внешней вялости Иван был чрезвычайно ревнив. Причем ревновал он по мелочам: к мужчине, который подал Насте руку по выходе из автобуса, к симпатичному парню, заводящему с ней веселый разговор в магазине… Странно, что мужа совершенно не беспокоила ее работа в престижном казино, где постоянно крутятся обеспеченные мужчины.

Дома Иван поставил лыжи в угол, скинул куртку и ботинки, молча прошел в гостиную и с грохотом захлопнул за собой дверь. Настя устало присела на пуфик, стоявший в прихожей. Просто руки опускаются. Сейчас ей придется говорить с ним, оправдываться, хотя оправдываться совершенно не за что, она не переступила установленных норм приличия. Ну не целовалась же она с Кравцовым в подъезде, в самом деле! Настырный мужик всего лишь помог ей донести тяжелые пакеты до дому, она же его не заставляла. Настроение было пакостное, желание мириться с Ваней отсутствовало – своей вины Стася не чувствовала. Ну и ладно, внезапно рассердившись, подумала она. Пусть сам решает, хочет он с ней говорить или нет.

Она ушла в спальню, переоделась, разобрала вещи, потом переместилась на кухню и разложила продукты в холодильнике. Есть не хотелось. Стася поставила чайник, заварила «каркадэ» и открыла ноутбук. Пусть Иван дуется, а она пойдет исправлять себе настроение в интернете. Конечно, есть недоделанная работа, но сейчас Настя не могла заставить себя сосредоточиться.

Письмо от Якова из Тель-Авива подняло настроение, еще один приятель по переписке прислал сборник свежих анекдотов про английских лордов, и Стася почувствовала, как напряжение отпускает ее. Она ответила на письма, почитала новости – обещали сильный снегопад, – посмотрела у друзей в виртуальных дневниках фотографии с празднования Нового года. Ей самой было вывешивать нечего, она давным-давно не фотографировалась, в последний раз – на паспорт. Старый «Фэд», доставшийся от отца, пылился где-то на антресолях, «мыльница» сломалась два года назад, и не было смысла ее чинить. Ваня не любил фотографироваться. Даже на свадебных снимках у него было слегка недовольное лицо…

Чат «Старая Москва» поражал многолюдностью – не менее сорока пользователей, и все в активном режиме общения. Конечно, – Стася бросила взгляд на часы, – почти девять, все пришли с работы, поужинали, а по телевизору, наверное, ничего стоящего. Зайти поговорить с виртуальными друзьями? А кстати, есть ли тут Тагир?

Оказалось, не только есть, но и активно беседует: его строчки, сегодня ехидно-желтые, так и бежали по экрану. Некоторое время Настя просто читала разговор: Тагир и его собеседники говорили о рекламном бизнесе. Какое совпадение! К сожалению, начала разговора она не видела, но, судя по всему, обсуждение шло давно. Собеседниками Тагира были двое уважаемых в чате людей – господа под псевдонимами Дед Мазай и Корчагин. Насколько было известно Насте, Дед Мазай являлся совладельцем крупного холдингового центра, а Корчагин успешно устроился в автомобильной сфере. И сейчас разговор о тенденциях развития рекламного бизнеса шел на высшем уровне – Стася это понимала. Заинтригованная, она зашла в чат.

Знакомые поприветствовали ее, Тагир послал смайлик-розочку, но, видимо, был чрезвычайно увлечен разговором – желтые строчки так и мелькали на экране:

– Корчагин, и если вы полагаете, что слоган «Тише едешь – дальше будешь» подходит для вашей фирмы, то выгоните своих пиарщиков взашей и не пожалейте денег на хороших. Не мне вам объяснять, что реклама делает лицо вашей фирме. Реклама и ваши добрые дела, разумеется. Вы хотели бы ходить с лицом, измазанным грязью?

– Я на своих рекламщиков не жалуюсь, благодарю покорно, – заметил Корчагин. – Только вот объясните мне такую вещь… Почему-то когда тенденции развития рекламы наблюдаются со стороны, то видно, что большое количество рекламы стало с немецким акцентом, немного «гавкающей», но почему? Меня, русского человека, это раздражает.

– Массовое копирование, равнение за Запад. Полновесная, основательная европейская реклама. А вы чего хотели? Если желаете, я объясню подробно, но чуть позже…

Внизу замигало приглашение уединиться в личном кабинете – надо же, Тагир прервал увлекательную беседу, чтобы поболтать с некоей Анастасией, мало что смыслящей в рекламном бизнесе? Улыбаясь, она нажала на ссылку.

Для разговора с ней Тагир выбрал другой цвет текста – васильковый.

– Добрый вечер!

– Что, вам не хватает рабочего дня, чтобы наговориться о делах? – весело поинтересовалась Стася. – Я смотрю, вы наших бизнес-монстров впечатлили. Вы в рекламной сфере работаете?

Странная пауза, тем более странная, что ответ оказался очень коротким:

– Я сейчас не работаю.

– Но вы обладаете отличными познаниями.

– Да, я знаю многое, и не только о рекламе. Разговор зашел о ней, и я имел возможность высказаться. – Подмигивающий смайлик. – Какой мужчина сознается, что он некомпетентен в той или иной области?

– Тем более если он компетентен.

– О да. Только, прошу не будем беседовать о рекламе еще и с вами! Безусловно, это интересная тема, но я говорю о ней уже час.

– А о чем мы будем разговаривать? – Насте было интересно, какую тему он изберет.

– О чем вы хотите? – попытался выкрутиться Тагир.

– Не знаю. Впечатлите меня. Заинтригуйте. Унесите на волнах фантазии. – Стасе нравился этот легкий разговор, начинающий напоминать флирт. Почему бы и нет? Ваня не выйдет из гостиной еще очень долго, а у нее такое паршивое настроение…

– Заинтриговать такую девушку нелегко, – улыбнулся Тагир. – Впрочем, я попробую. Согласны ли вы последовать за мной в страну фантазий?

Она была согласна, но скрипнула дверь гостиной, на пороге кухни нарисовался Иван. Не выдержал, пришел разбираться, тоскливо подумала Настя, прикрывая крышку ноутбука. Незачем мужу читать такие разговоры, он только изобретет еще один абсурдный повод для ревности.

– Ну? – мрачно спросил Иван и замолчал.

– Что? – Стася старалась сохранять спокойствие.

– Ты не хочешь объясниться? – муж нервно взъерошил волосы. – Тебя привозит какой-то хлыщ, который смеет мне хамить! По-твоему, это не требует объяснений?

– Мы с господином Кравцовым едва знакомы, – пытаясь сдерживаться, сказала Настя. – Я не могу отвечать за его слова. Я ничего плохого не сделала, Ваня, зачем ты на меня голос повышаешь?

– А ты считаешь, я не имею права? Лучше бы ты домой ехала на метро, я был бы уверен, что ты не якшаешься с какими-то мужиками!

– Вань, – устало сказала Стася, – в метро час пик, а мужиков там очень много, и иногда они пристают к женщинам. Господин Кравцов из уважаемой фирмы, думаешь, у него были какие-то недостойные намерения? – Хотя, если вспомнить настырность ее нового знакомого, намерения вполне могли быть, только мужу Настя об этом говорить не собиралась.

– Я не знаю о нем, а вот что за намерения были у тебя? О чем ты думала, садясь в его машину?!

– На дворе не восемнадцатый век! – наконец не выдержала Настя. Она понимала, что муж бесится из-за того, что Кравцов ему нахамил и что у Вани нет иномарки и солидного счета в престижном банке. Тут она ему ничем не могла помочь. Оставалось защищаться. – Я могу проехаться в машине с деловым партнером, и это не должно считаться супружеской изменой!

– Так-так-так, – сладким голосом пропел Иван. В эту минуту он был ей отчетливо противен. – Значит, уже и измена? Ну-ну, и когда же вы успели?

«Он не слышит меня», – внезапно поняла Настя. Он словно глухой, которому как ни кричи в уши – все равно он не услышит ни звука. На глазах невольно выступили слезы. Говорить о чем-то бесполезно, это все равно что колотиться головой о каменную стену. Стену можно взорвать, а что сделать с человеческим нежеланием понимать?

– Я не виновата в том, в чем ты меня обвиняешь, – тихо сказала Стася. – Мы ни до чего не договоримся, пока ты это не поймешь. Если тебе больше нечего сказать… Мне надо работать.

– Ну да, ты у нас самая занятая. Конечно, сиди, разве тебе есть дело до меня?! – И муж вылетел из кухни.

Снова хлопнула дверь гостиной, испытав на себе мощь неправедного гнева Ивана. Настя тоже всхлипнула и уткнулась лицом в ладони.

Господи, когда это закончится? Неконтролируемые вспышки ревности мужа бывали все чаще, а поводы, которые он находил, – все абсурднее. Стася с трудом загоняла внутрь вспышки гнева на несправедливые обвинения, всегда шла навстречу Ване, всегда готова была говорить и слушать. Почему же он не делает этого для нее, почему он разучился ее слышать? В такие моменты ей казалось, что весь мир глух. Ваня был большой частью ее мира, и, когда он вел себя вот так, Настя терялась, словно птица, внезапно засунутая в клетку и недоумевающе бьющаяся о прутья – везде преграда, как, почему?..

Она машинально открыла ноутбук, увидела сквозь слезы васильковые строчки на экране. Ах да, неоконченный разговор с Тагиром, она же ему не ответила.

– Что-то случилось? – появилась осторожная фраза. – Стася, у вас все в порядке?

Ее хватило лишь на коротенький ответ:

– Нет.

Какой смысл притворяться – перед собой и перед этим незнакомым человеком, что все хорошо? Он где-то далеко, она его никогда не увидит, так какой смысл?..

– Я могу чем-нибудь помочь?

– Вы можете повернуть назад время? – с горечью спросила она.

Если бы можно было вернуться в какую-то точку, где она что-то сделала не так!

– Нет, не могу, – ответил Тагир. – Время – это песок в часах, сыплется и сыплется. Не плачьте, Стася.

Последняя фраза так удивила ее, что слезы вдруг остановились.

– Откуда вы знаете, что я плачу?

– Это сложно объяснить. Я просто чувствую. Если хотите выговориться… я никому-никому ничего не скажу, честное пионерское! – Это была попытка ее рассмешить, и Стася улыбнулась.

Глава 10

Она задохнулась от нахлынувших чувств и на мгновение закрыла глаза, зажмурилась крепко-крепко, чтобы не пропустить больше ни одной слезы. Господи, как он догадался? Не важно. Все равно. Как бы ей хотелось, чтобы этот человек, так искренне посочувствовавший ей, был настоящим, а не просто строчками на экране. Не пожалевший, нет, она не приняла бы жалости. Человек, который бы понял ее.

– Вы хотели мне что-то рассказать, Стася, – осторожно напомнил о себе Тагир.

– Да, – откликнулась она, все еще не решаясь.

– Я готов выслушать вас, поверьте.

– Вы уверены?

Она улыбнулась, сморгнула последние слезинки.

– Я умею слушать. Это – одно из моих лучших качеств.

– Вы совсем меня не знаете…

– Да? А мне кажется, знаю.

– Почему?

– Не имеет значения. Просто расскажите, почему вы плакали.

Он даже знает, что она уже не плачет. Настя слегка испуганно оглянулась – не призрак ли заглядывает ей через плечо, а потом материализует буквы на экране. Никого, завернутого в рваный саван, рядом не наблюдалось. Тишина. Даже мужа не слышно – наверное, лег спать.

Как рассказать о том, что она чувствует? И что она вообще чувствует? Почему плакала? Естественно, от обиды. Настя отчетливо помнила, что раньше вспышки ревности мужа она переживала легко, с юмором. Почему же ей так обидно теперь? И совсем не хочется мириться, идти навстречу. Ничего не хочется. Все катится по замкнутому кругу. Жизнь-карусель. И ведь даже менять ничего не хочется. Зачем?

Тагир ждал ответа.

– Обычная ссора.

– Вы замужем. – Именно так и написано, без знака вопроса, как утверждение.

Стася помедлила мгновение, едва удержавшись от очередного «откуда вы знаете».

– Да.

– И чем же он вас расстроил?

Ясновидящий. Но как же легко отвечать на вопросы.

– Пустая ревность, глупости.

– Пустая… А обоснованная ревность расстраивает меньше?

– Расстраивает несправедливость.

– Действительно. Но ведь корень всего совсем не в этом.

Настя почувствовала, что начинает злиться. Она ведь ждала просто сочувствия, а получила… Едва знакомый человек уже дает ей рецепты разрешения проблем. Сменив цвет букв на красный, она принялась строчить длинную отповедь. Тагир успел высказаться первым.

– Я понимаю, что сейчас вы злитесь на меня, но я могу взглянуть на все беспристрастно: вы поссорились с мужем, он вас обидел, вы плакали. А теперь сидите за компьютером и ищете сочувствия у незнакомца, вместо того чтобы поговорить с мужем. Пусть закатить скандал, пусть побить посуду, выгнать его из дома или уйти самой – все это было бы живым и настоящим. Но вы здесь. Значит, это не просто ссора, это даже не трещина в ваших отношениях… Простите, я лезу не в свое дело.

Человек, который понял ее лучше, чем она сама себя. Все это правда, и что ей делать теперь с этой правдой? Настя немного помедлила – и стерла все те гневные слова, которые успела написать. Надо совсем не так.

– Почти, – написала она и добавила: – Спасибо.

– Не надо, – ответил он. – Вы понимаете, за это спасибо не говорят.

– И за это не извиняются. Вы правы, вы абсолютно правы, но… Что мне теперь делать?

– Не знаю. У вас вся жизнь впереди, чтобы прожить ее так, как вы сами хотите. У вас все впереди.

Это прозвучало так, будто это говорил древний и умудренный жизнью старец, к тому же абсолютно уставший от этой жизни, уставший бороться, живущий просто ожиданием конца. Спросить, сколько ему лет? Или спросить, почему он так уверен, что она молода?

– А почему вы считаете, что я молода? Может, я с дедом своим поссорилась? – Решительный и немного странный разговор поднял настроение.

– Бабушки не плачут по таким случаям. Ваше восприятие жизни очень яркое и очень… Я завидую вам.

– Завидуете? А уж не дедушка ли вы сам, случайно?

– Ну что вы. – Смущенный смайлик.

– Так все же почему вы считаете, что я молода?

– Потому что я за вами шпионил.

– В каком смысле? – Настя чуть не подавилась остывшим чаем.

– Ходил за вами по улицам, выглядывал из-за угла, подсматривал в бинокль… – Фраза сопровождалась картинкой, изображавшей мрачного субъекта в широкополой шляпе и с пистолетом.

– Издеваетесь. – Смайлик, грозящий пальцем.

– Как я могу! – Широкая улыбка. – Я полностью откровенен!

– О! Бонд, Джеймс Бонд.

– Практически.

– А если без шуток? – Насте было страшно любопытно, каким образом Тагир сделал выводы о ее возрасте.

– Без шуток… Тогда все предельно просто. Анастасия, то есть вы, популярная личность в этом чате. Тагир, то есть я, личность, может, менее популярная, но, несомненно, внушающая доверие. Вот я втерся в доверие к некоему Бобу Соевому – и выведал ваш электронный почтовый адрес. Провел поиск по этому адресу с помощью «Яндекса», отличный, кстати, поисковый сервер, всю правду про вас рассказал.

– Все явки-пароли сдал?

– О, да. Там обнаружилась ссылка на ваш сетевой дневник, в Живом Журнале.

Настя улыбнулась – Живой Журнал, сокращенно ЖЖ, хранилище сетевых дневников, она открыла для себя еще в институте. Эта хитрая система позволяла вести дневник в Сети, читать дневники других людей – если те, конечно, этого хотели, – комментировать записи друзей, получать комментарии и советы самой. Отличная квинтэссенция общения, этакий параллельный мир.

– Ой!

– Почему «ой»? Ладно, не будем отвлекаться от темы. Вот там ваш дневник называется весьма красноречиво: «Дневник юной бухгалтерши». Заведен три года назад, владелец – Anastasya. Вряд ли за три года юная бухгалтерша успела превратиться в старую каргу. Вы, кстати, отлично пишете: легко, ярко и, что для женщин редко, кратко.

– А я уже подумала, грешным делом, что вы ясновидящий.

– Отнюдь.

– А у вас есть ЖЖ?

Тагир медлил с ответом. Что, интересно, такого сложного в этом вопросе? Есть всего два ответа. Выбор несложный.

– Есть. Я истинный интернет-маньяк.

– И? – подтолкнула его Настя.

– Ничего исключительного. Tagir. Все просто.

– Ага.

Настя открыла еще одно окошко и нашла журнал, зарегистрированный на этот ник: черно-бело-серый дизайн, ничего лишнего. Очень по-мужски – и очень красиво. Идеальная, хрупкая и чистая красота, японская графика. «Тагиричье» – вполне функциональное и ироничное название. В друзьях у автора несколько сотен человек – популярный журнал. У самой Насти друзей в «дневнике» было чуть больше ста.

– Любопытная Стася тут же пошла смотреть дневничок. – И ехидная улыбка.

– Женское любопытство, но дальше обложки я пока что не пошла. Вы же мой дневник уже наверняка изучили.

– Каюсь, каюсь, грешен.

– В свете более близкого знакомства – не стоит ли перейти на «ты»? – Предложение напечаталось просто само собой. Настя немного помедлила, но все же отправила его.

– Как прикажет милая дама. – И картинка с кланяющимся человечком. – Большая честь для меня.

– Договорились.

– Прости, мне пора идти, – выползли мрачно-фиолетовые строки. – Оставляю тебя в компании моего дневника. Спокойной ночи, Стася, не засиживайся над моей писаниной до утра.

– До свидания.

– До свидания.

«Тагир покидает „Старую Москву“». Настя немного помедлила – и тоже вышла из чата. Взглянула на часы – уже почти полночь, завтра на работу, пора идти спать. В спальне, на супружеской кровати – Ваня. Идти туда совсем не хочется, совсем. Впервые после свадьбы Настя решила провести ночь на диване в гостиной. Может, стоило бы задуматься над символическим значением этого шага – уход из супружеской постели что-то значит. Может, стоило бы раньше принять такое решение. А может, ей стоило и вообще уйти из такой семьи. Нет, это были не оформленные мысли, не решения, это – просто мысли. Завтра будет новый день, работа, жизнь, движение. Утром все будет по-другому. Настя вздохнула, выключила ноутбук и пошла в гостиную, стелить себе на диванчике.

Сон не шел, мешало какое-то непонятное ощущение неоконченного дела, не помогала даже какая-то скучная книга, прихваченная с полки в качестве снотворного. Сожаление. Она жалела, что разговор с Тагиром оборвался. Что ж, его можно понять – человек ночью хочет спать. Он сказал, что не работает. Интересно, почему? Может, в ЖЖ про это написано? Стася укрылась одеялом с головой, борясь с желанием встать, включить ноутбук и погрузиться в чтение «Тагиричья». Нет, завтра на работу. Если сейчас встать, то завтра она будет сонной мухой, не способной ни на какую работу. Нет. Спать, как говорил Кашпировский. Всем спать. Немедленно. Сию секунду.

Настя не выдержала, вскочила и забегала по комнате. Что это она так разнервничалась? Сердце бешено стучало, мысли теснились в голове, бились и кружились. Хотелось что-то делать, куда-то бежать… что-то менять, что-то закончить. Неужели это все? Неужели именно так, ночью, после глупой ссоры, все и решается, все заканчивается? Нет. Так нельзя. Надо все тщательно обдумать. Но думать о чем-либо совсем не хотелось. Пусть все решится само. Что «все»? Что «само»? Господи, пусть все наладится!