Текст книги "Осколки безумной вечности"

Глава 13

Он стоял на тропинке в светлых брюках карго, так редко идущих мужчинам, демонстрируя всему миру и Алисе превосходство и в этом. В однотонной футболке, подчёркивающей мышцы, которые она отлично помнила на ощупь. Загорелый, высокий, с солнечными очками, небрежно придерживающими непослушную прядь наверху. Белые кроссовки перекатывались с носка на пятку и обратно.

Всегда спокойно относящаяся к своей внешности Алиса вспомнила, что не пряталась от солнца последние дни. Щёки у неё разрумянились, кончик носа слегка обгорел, став розовым, как пятачок поросёнка. Высыпали нежданные веснушки по скулам, а губы обветрились и нуждались в бальзаме… или поцелуях обладателя льдистого взгляда. Алиса вздрогнула от последней мысли, отступила на пару шагов назад, пятясь, как рак-отшельник.

– Сейчас тоже будешь делать вид, что мы не знакомы? – пригвоздил вопросом смотрящий.

Саша в полшага нагнал её два. Алиса почувствовала слегка обгоревшей кожей между лопаток корявую кору дерева, опираясь на него. Пронизывающий синий взгляд прожигал насквозь от макушки до лобковой косточки, заставляя горячие волны растекаться по телу.

Она вздрогнула, быстро отвела глаза, пряча эмоции. Тысячи тысяч похотливых взглядов сопровождают существование Александра Хокканена. Он с лёгкостью переживёт отсутствие льстивого блеска в глазах Алисы, и её самолюбие, тонкое, как струна «Ми» на скрипке, не рассыплется в прах.

– Алиса?

– Ты с Марьяной? – она нагнулась вбок, высматривая за спиной Саши подругу. Та ведь собиралась постараться, чтобы чемпион Хокканен пробыл с ней две недели своего отпуска.

– Мне надоела эта игра, Алиса, – Саша встал ещё плотнее.

Алиса ощущала жар его тела в миллиметрах от своего и от этого покрывалась мурашками, чувствуя, как привстают волосы на затылке. Зажмуриться не получалось. Льдистый взгляд с лёгкостью удерживал её, пришпиливал к злосчастному дереву, заставляя ощущать обгоревшей кожей спины каждый изгиб, выбоину, выщербину на корявом стволе.

– Я… я не играю.

– Не играешь? Ты не узнала меня?

– Узнала, – Зажмурилась усилием воли, отвернулась, чувствуя, как начинает гореть кончик носа, а из глаз того и гляди хлынут непрошенные, обжигающие слёзы.

– И в клубе узнала?

– Да…

– Тогда какого чёрта? Скажи мне, что я сделал не так, и мы закроем раз и навсегда эту тему.

Алиса уставилась на Сашу. Что он сделал не так? Глупо шутит? Он переспал с ней, пусть она сама этого хотела, но ведь он понял, отлично понял, что стал первым мужчиной в её жизни. Понял! Ей не почудился тот одуревший, синий-синий взгляд и ошеломлённый выдох. Понял! И наутро исчез, не сказав: «Прости», или… чего угодно не сказав!

Он захлопнул на её глазах дверь в спальню, подталкивая её подругу, а утром смотрел на её, Алисину грудь в своей полупрозрачной рубашке. Он настиг её дома, в детской комнате, и заставил уехать среди ночи сюда, в безопасное, как ей казалось, место.

– Всё так, – с трудом выдавила Алиса из себя. Язык прилип к нёбу, невыносимо захотелось пить, кружилась голова, её бросило в жар, а кончики пальцев покалывало от холода льдистого взгляда.

– Почему ты не позвонила мне? – ещё раз, по слогам, повторил Саша, добиваясь зрительного контакта и понимания от Алисы. Позвонила? Она не позвонила? Александру Хокканену?

– Я не знаю твоего телефона, – она нахмурилась, язык еле ворочался, всё так же нестерпимо хотелось пить.

– Не знаешь?

– Нет…

– Господи! Ну конечно, эта старуха, она всегда смотрела на меня, как на врага народа! Иуду!

– Какая старуха?

– Тем утром, прошлым летом, мне необходимо было уехать, срочно. Я пришёл к тебе, твоя бабушка не пустила меня, сказала, что ты отдыхаешь, режим, занятия, музыка… Я попросил передать номер и уехал.

– Она не передавала, – Алиса уставилась на Сашу. Неужели это правда? Неужели он приходил? Искал её? Искал…

– Почему ты не написала мне, Алиса? Не нашла? Контакты моего агента просто найти – официальный аккаунт, почта, тысячи способов связаться. Я ждал, как кретин ждал.

– Почему ты не написал?

– Куда? Ты знаешь, сколько Алис Щербаковых в социальных сетях? Я написал каждой! Каждой! Даже пятидесятилетним! Мне нашли данные всех учащихся всех музыкальных колледжей, академий, кружков самодеятельности Англии, от первого курса до пятого, независимо от их специализации. Нигде нет Алисы Щербаковой! Нет! Словно ты мне приснилась! Будто я грёбаный псих, придумавший себе воображаемого друга. И когда я отчаялся, решил, что ты и правда мне приснилась, всё приснилось, я встречаю тебя на открытии в ночном клубе, а ты смотришь на меня озлобленным волчонком. Просто скажи, что я сделал тогда не так, я постараюсь исправить, сделаю всё, что угодно, и мы разойдёмся. Обещаю, я навсегда уйду из твоей жизни, не потревожу, забуду. Клянусь. Чем я обидел тебя, Алиса Щербакова?

– Ты не обижал… – Алиса с трудом соображала.

– Сотни девчонок стремятся попасть в мою постель, иногда это грёбаный спорт, иногда попытка заработать денег, жажда славы. Но ведь это не твоя история, Алиса Щербакова. Чем я обидел тебя? Настолько обидел, что ты… и Арттери, – Саша потёр виски, будто его мучает головная боль, и облизнул ставшие сухими губы.

– Я – Алиса Эмон. Элис Эмон…

– Твои родители Щербаковы. – Синий взгляд прожёг дыру во лбу Алисы. – Почему Эмон?

– Как бабушка… Анна Эмон. Всемирно известная скрипачка. Она играла дуэтом с Леонидом Коганом и училась у Давида Ойстраха. Анна… Эмон.

– Эмон? Элис Эмон? Ты Элис Эмон?

– Да.

– Отлично, просто отлично!

– Я пойду?

– Нет, Элис Эмон, не пойдёшь, пока мы не выясним всё до самого конца.

– Мы выяснили, – смешалась Алиса.

В её голове никак не укладывалась новая реальность. Саша пришёл к ней, заходил, он искал её! Они всего лишь соседи, он не мог знать, что сварливая старушка по соседству – Анна Эмон, мало кто из не узких специалистов знал это имя, а в лицо тем более.

И Анна Эмон, её родная бабушка, не передала ей, что приходил Саша. Почему? За что? Разве она совершила преступление? Тогда Алисе шёл девятнадцатый год, она всего лишь влюбилась в красивого парня, это случается сплошь и рядом. Если бы мама Алисы не влюбилась в папу в двадцать один год – не было бы Алисы и Сёмки спустя десять лет. Если бы сама Анна Эмон не полюбила своего будущего мужа – не было бы мамы Алисы… Ведь это нормально! Нормально влюбляться, когда идёт девятнадцатый год!

Мир, как камешки калейдоскопа, высыпанные из цилиндра, сыпался к ногам Алисы, а она не могла оторвать взгляда от россыпи некогда ярких геометрически складных фигурок, и никак не могла составить новый узор. Не выходило.

– Девочка моя, маленькая, – прошептал Саша, нагнувшись к лицу Алисы. – Моя Элис… Моя Алиса Щербакова.

И это был самый неправильный, самый желанный поцелуй за всю сознательную жизнь Элис Эмон.

Глава 14

Алиса сидела на краю деревянных мостков, едва задевая пальцами ног прохладную поутру воду. На расходившихся кругах бликовали солнечные лучи, воздух стоял прозрачный и недвижимый, тишину спящего посёлка нарушало птичье многоголосье.

Откинулась назад, подставила лицо нежаркому солнцу и закрыла глаза. Счастлива. Она была счастлива! По-настоящему, остро, пронзительно счастлива.

Что изменилось со вчерашнего вечера? Если подумать хорошо – ничего. Ни Алиса не изменилась, ни природа вокруг, а всё-таки мир перевернулся, заставив сердце отбивать размер три четверти – счастливо кружиться в вальсе. Даже неприятный разговор накануне не мог заставить Алису чувствовать себя менее счастливой.

Они долго пробыли с Сашей… Саша – самое прекрасное имя, которое только можно вообразить! Стояли у дерева, она, облокотившись о шершавую кору, и он – рядом, пробегая пальцами по абрису лица, словно оставляя лёгкие, волнующие поцелуи. Медленно брели вдоль тропинки, разговаривая тихо-тихо, порой переходя на шёпот, словно боялись спугнуть то зыбкое, неясное ощущение счастья, вдруг свалившегося на них. Смотрели на верхушки деревьев, покачивающиеся где-то там, высоко-высоко, прорезая бескрайнее синее небо. Переплетали пальцы ласкающими движениями. Ловили губами выдохи друг друга…

В итоге остановились между двух домов, его и её. Алиса вопросительно посмотрела на Сашу. Он едва улыбнулся, а она пропала в синеве глаз в обрамлении густых ресниц.

– Не хочу отпускать тебя, – прошептал Саша, мягко обхватывая ладонь Алисы, чуть сдавливая и подтягивая на себя.

Какой же это был соблазн – пойти к нему, быть с ним рядом весь вечер и всю ночь, и утро, день, вечер, ночь… За сплошным забором играла музыка семидесятых, раздавался громкий смех. Родители Саши приехали на отдых. Алиса вовсе не стеснялась, не чувствовала себя неуместной или лишней, но не хотелось громкой музыкой и любопытными взглядами разрушать волшебство. Словно бережно держала в руках спящего котёнка, изо всех сил стараясь сохранить пушисто-тёплое ощущение в ладонях.

Потом сидела в своей комнате, таращась в одну точку, ловя себя на беззастенчиво довольной улыбке. Она была счастлива! По-настоящему, и, кажется, впервые в жизни.

– Бабушка, – за ужином спросила Алиса. Вовсе не обязательно было делать это при родителях, домработнице и тем более Сёме, но ей не терпелось. – Почему ты в том году не сказала, что приходил Саша?

– Какой Саша? – бабушка подняла удивлённый взгляд на внучку.

– Хокканен Александр. Он приходил, передал мне свой номер телефона, ты не сказала, – не меняя тона, напомнила Алиса. Она всё ещё надеялась, что бабушка просто забыла, ссылаясь на возраст, придумывала оправдания.

– Зачем тебе его номер телефона? – звякнула вилкой по фарфору Анна Эмон.

– Ты должна была просто передать номер, а нужен он или нет – решать мне, – Алиса нахмурилась.

– Ты слишком молода, чтобы трезво решать, – бабушка прямо смотрела в глаза внучке. Не верилось, всё равно Алисе не верилось, что Анна поступила настолько подло в отношении родной внучки.

– Но это всё равно моё дело!

– Алиса, знакомство с таким человеком, как Александр, принесёт лишь несчастье, – твёрдо проговорила бабушка, тут же переводя взгляд на тарелку с запечёными овощами. Кусочек оранжевого перца показался ей интересней внучки.

– Ты не понимаешь!

– Я всё понимаю, – Анна посмотрела в упор. – Всё понимаю, – Алиса поняла, что её тайна о совместной ночи с Сашей вовсе не тайна для бабушки. – И всё же знакомство с ним принесёт тебе несчастье.

– Может быть, вы всех поставите в известность о причинах ссоры? – раздался голос папы.

– Ага, поставьте нас в известность! – крикнул Сёмка и уставился любопытными глазёнками на Алису.

Повисла тишина, ставить в известность мальчика, естественно, никто не собирался. Как объяснить, что произошло, о чём спорят бабушка с сестрой? Почему мама хмурится, а папа с любопытством поглядывает на прямую, как палка, в светлой блузке с воротником-стойкой, Анну.

Любопытство брата так и не удовлетворили, а потом и вовсе отвлекли разрешением посмотреть внеочередную серию мультсериала. Несмотря на доступность интернета, неисчисляемые ТВ-каналы, у парнишки были ограничения. Просиживать целые дни за просмотром фильмов, торчать в интернете или бесконечно играть в компьютерные игры не позволялось. Режим дня, сна, отдыха, занятий – за всем строго следили.

Потом Алиса разошлась, впервые в жизни она повысила голос на бабушку Анну. Поведение родственницы настолько возмутило, что сдерживать себя не было никаких сил, а главное – желания. Неожиданно сторону Алисы приняли родители. Мама, смеясь, обняла дочку, подмигнула и посоветовала не терять времени, пользоваться моментом, получать удовольствие от жизни, ведь молодость так быстротечна, невозможно всю потрать на музыку. Лето, каникулы, когда ещё влюбляться?! Папа искренне недоумевал, сверлил тёщу взглядом, было видно, что на языке у него крутятся красноречивые эпитеты, но он сдерживается.

– Что бы ты сделала, если бы я передала это злосчастный телефон? – впилась во внучку сухим взглядом Анна.

– Я… я не знаю, позвонила… неважно… – вдруг замялась Алиса.

– Ты не думаешь о том, что могло произойти, что может произойти? – Анна перевела взгляд на дочь.

– Уж точно не конец света, – засмеялась мама.

– Конец карьеры, – бабушка прищурилась, зыркнув на дочь. Алиса не поняла этот странный взгляд, заставивший смутиться маму и вспыхнуть папу.

– Кто-нибудь из вас подумал, что будет, если Алиса рванёт за этим человеком? – припечатала Анна Эмон, гордо задрав подбородок. – Он живёт в США, – добавила она тоном, словно США – это Марс, с агрессивной, непригодной для жизни человека атмосферой.

– Будет учиться в США, – парировал папа.

– Слышу крайне далёкого от музыки человека. Слова «другая школа» тебе о чём-нибудь говорят?

– Не собираюсь я ни в какие США! – вспылила Алиса. – И рваться ни за кем не буду! Я учусь в Лондоне, в Королевской академии музыки, и продолжу там учиться!

Она искренне не понимала ни хода мысли бабушки, ни её волнений. Может быть, кто-то согласен сорваться за мужчиной, бежать за ним на край света, забыть о своих планах, мечтах, чаяниях. Может быть! Но Элис Эмон точно знала, что она хотела и чего не желала. «Другая школа» её не устраивала, она не просто так выбрала именно Королевскую академию. Алиса Эмон поступила бы в любое место, но выбрала Лондон, в том числе из-за той самой «школы», профессорского состава, перспектив, в конце концов! Как только такой абсурд мог прийти в голову всегда здравомыслящей Анны Эмон?

Всё это она выговорила на повышенных тонах, поднимаясь по ступенькам на второй этаж, пока не выкрикнула, цепляясь за перила:

– Твоё молчание сделало меня несчастной на целый год!

Алисе Щербаковой шёл двадцатый год, и триста шестьдесят пять дней – это очень-очень много. Целая жизнь.

– А можешь стать несчастной на всю жизнь, – тихо проговорила бабушка, Алиса услышала… и не придала значения.

Глава 15

Ранним утром – Алиса никогда раньше не просыпалась в такое время, – она сидела на краю мостков и задевала пальцами ног воду, оставляя круги на воде, в которых купались солнечные лучи. Услышала шаги, доски покачивались в такт. Она не спешила открыть глаза, подставляла себя солнцу и ощущению безграничного счастья. Шагов узнать не могла, но знала наверняка – Саша.

– Здравствуй, Алиса Щербакова, – она резко распахнула глаза, встречаясь с голубизной неба и глаз напротив. Зрение никак не фокусировалось, разбегались радужные круги, но взгляд от льдисто-синего отвести не могла.

– Здравствуй, – выдохнула Алиса.

– Давно ждёшь? – Саша опустился рядом, она почувствовала нечаянное прикосновение бедра к бедру, от чего сладкая дрожь пробежала по телу.

– Не особенно, – буркнула Алиса, изо всех сил стараясь не опускать глаза ниже подбородка Саши. А вот его взгляд, не смущаясь, опустился, скользнул по лямкам купальника, остановился на полоске ткани, заменяющей лифчик, облизнул предательски напрягшиеся соски, опустился ниже, огладил пупок, остановился и вовсе в интимном месте.

Безумно хотелось ответить тем же, только это ощущалось как вызов. Бросить же перчатку самому Александру Хокканену Алиса не посмела бы. Похоже, она сдавалась без поединка. Судорожно перевела дыхание, чувствуя, как между лопаток выступают мурашки, а в груди начинает тянуть, вернее, тянуться к Саше. К его губам, на которых играет едва заметная, заинтересованная улыбка, грудной клетке с прокачанными, красивыми мышцами, сильным плечам, предплечьям, кистям рук с выступающими венами, плоскому животу, дорожке волос, убегающей под плавательные шорты…

Алиса вспыхнула, отчаянно ругая себя! То ли за бросающийся в глаза плотский интерес, то ли за стыд за этот самый интерес. В происходящем не было ничего постыдного. Саша – невероятно привлекательный мужчина, не просто так у него тысячи тысяч фанаток по всему миру. Алиса – молодая девушка, женщина, влюблённая в него. Её интерес, желания – объяснимы, и наверняка приятны Саше. Иначе он не смотрел бы подбадривающе, молча позволяя разглядывать себя. Но господи, как же неловко она чувствовала себя в этот момент. Маленькой, неумелой, неказистой девчонкой, случайно попавшей в сказочный мир шикарного взрослого мужчины.

– Была там? – Саша проследил за взглядом смущённой Алисы. Она уставилась на островок на середине озера, только чтобы не есть глазами Сашу.

– Нет, – честно ответила Алиса.

Папа увлекался рыбалкой, его большой катер был пришвартован на Неве. Иногда, после работы, он отправлялся на рыбалку с приятелями на огромное Ладожское озеро. Тащить же катер в коттеджный посёлок на границе с Финляндией не имело никакого смысла. Озеро здесь сравнительно небольшое, такой махиной можно Утиный островок снести. Лодкам же Алиса не доверяла, она вообще не слишком доверяла воде.

– Сплаваем?

– Ты что! Я не умею плавать! Вернее, умею… по-собачьи, – окончательно смутилась она.

– Я умею, – засмеялся Саша. – Во всяком случае, некоторые склонны так считать.

– Но я-то не умею, – не понимала Алиса.

– На мне поплывёшь. Я буду грести, а ты держаться.

– Так разве можно?

– Конечно.

– А если… Если я не удержусь?

– Если ты не удержишься, я тебя удержу, – просто ответил Саша, и с этими словами прыгнул в воду. Вот он сидит на мостках, а вот уже в воде, вынырнув через много метров.

– Прыгай, – позвал Саша из воды, подплыв вплотную к мосткам.

– Боюсь, – призналась Алиса.

– Я тебя удержу, – мягко напомнил он, и она прыгнула…

Вернее, спустилась, судорожно цепляясь за доски, пятясь задом в воду, трясясь, как на морозе – дна не ощущалось. Не было дна! Зато была рука Саши, обхватившая талию Алисы, прижимая тело к телу, давая понять – он действительно удержит.

Не чувствуя дна, Алиса крепко обняла Сашу, впитывая всем существом силу его натренированного тела, крепость рук, тепло, несмотря на прохладу воды, волнение, от которого кружилась голова, желание поцелуя.

– Перебирайся за спину, – хрипло проговорил он.

Алиса едва задела ногой мужской пах, стала понятна причина сбившегося голоса. Сделав вид, что ничего не заметила, а её губы не горят от желания почувствовать вкус его губ, она скользнула на широкую спину, обхватывая шею.

– Не дави, – он подтянул руки Алисы, убрав их с шеи, переместив на плечи. – Будет страшно, говори.

Они плыли, действительно плыли. Саша осторожно разводил руки, без резких гребков, стремительных движений, двигался в сторону островка, не оставляя следов на воде, словно не плыл, а парил. Алиса в это время наслаждалась ощущением полёта и силой тела под собой. Совсем не думалось о том, сколько метров воды под ними. Забылось, что плавала она из рук вон плохо, а Сашу почти не знала.

Ближе к острову Алисе показалось, что соскальзывает вниз, она взвизгнула, зажмурилась, рефлекторно схватилась за нос рукой – единственный доступный ей способ нырнуть, не нахлебавшись воды, и нелепо взмахнула свободной рукой.

– Тихо, – Алиса открыла глаза, встречаясь со смеющимся льдистым взглядом.

Саша уже лежал на спине, а она на его груди. Одной рукой он держал Алису за талию, второй скользил по спине, ягодицам. От несильных движений ног тело его вибрировало, заставляя её прижиматься теснее.

Думать о том, когда Саша успел перевернуться, о том, что он определённо не плывёт, а просто лежит на воде, как на мягком, парящем в воздухе облаке, Алиса не могла. Она тонула, тонула в синем взгляде. В объятиях мужчины, которого давно и безнадёжно любит.

Глава 16

Утиный островок оказался больше, чем виделся издали. Густые заросли низкорослого кустарника, высокой травы, цветов с душистым ароматом в центральной части. Песчаный пляжик, скрытый от любопытных глаз с одной стороны, и прибежище крякв с другой. Утки недовольно, с подозрением, косились на незваных гостей, но не уплывали, предпочитая заниматься своими делами.

Саша растянулся на животе, на горячем песке, подставляя спину под начинавшие палить лучи солнца. Часов у Алисы не было, телефон она оставила дома, у Саши же был водонепроницаемый фитнес-браслет, услужливо показывающий, сколько времени пара находилась наедине – четыре часа, а если поставить специальный режим – учащённое сердцебиение спортсмена.

Алиса водила соломинкой по плечам Саши, наблюдая, как светлые, едва заметные волоски между лопаток приподнимаются под натиском мурашек. Опускала ладонь на загорелую кожу, выводила знаки бесконечности, чувствуя крепкие мышцы под пальцами, упругость и силу мужского тела. Иногда Саша приоткрывал глаза и смотрел на Алису так, что становилось неловко. Она убирала руки, делая вид, что заинтересовала травинка поблизости. Колосок осоки – невиданная редкость на Карельском перешейке! Тогда Саша улыбался, закрывал глаза и снова покорно ждал рук на теле.

По правде, когда Алиса только увидела закрытый от глаз пляж, вообразила, что Саша станет настаивать на близости прямо здесь. Вовсе не заробела, ведь она хотела того же. Хотела отчаянно сильно с того момента, как увидела Сашу в «Расси», и раньше хотела, даже когда считала, что он оставил её без объяснений – хотела. Не заробела, лишь запнулась, неловко шлёпаясь в поддержавшие объятия Саши.

– Девочка моя, – прошептал он, мягко обхватил губы губами, не спеша углубил поцелуй, балансируя на зыбкой грани нежности и страсти.

Потом они плавали, вернее, Саша плавал, Алиса же висела на нём, обхватывая шею или плечи. Грелись на солнце, разговаривали, много разговаривали и не могли наговориться, как путники после плавящего жара пустыни – напиться.

Не касались лишь одной темы – встречи в «Расси» и последующих событий. Алиса отказывалась вспоминать, не хотела задумываться о том, что всего несколько дней назад Саша целовал Марьяну. И не только целовал… Нет! Нет и нет! Она отказывалась обсуждать это так же, как не хотела признаваться в своём ночном поведении с Арттери.

Правильнее было сказать, что той ночью у неё ничего не произошло с человеком-медведем. Это было бы честно по отношению к Саше и Арттери. Алисе совсем не хотелось становиться причиной конфликта между друзьями. Оказалось, они работают вместе не первый год – Арттери спортивный врач, массажист сборной и лично Саши, а ещё хороший друг. Но… признаться в пьяной истерике вместо секса с интересным мужчиной, когда уже зашла с ним в спальню и сняла бельё, стало иррационально стыдно.

Алисе Щербаковой шёл двадцатый год, два из них она жила и училась в Англии, была самостоятельной, взрослой женщиной, а не юной девчонкой, смущающейся от одного взгляда голубых глаз – именно так хотелось думать Алисе.

Чтобы подтвердить мысль о собственной взрослости, дёрнула тесёмку лифчика, снимая кусочек ткани, скрывающий грудь. Они одни на уединённом пляже, в свидетелях лишь пара крякв с утятами, можно загорать топлесс. Неприкрытая провокация, кого именно, Алиса ответить не смогла бы. Себя? Саши?

– Уф, – Саша открыл глаза и уставился на открытые лучам груди.

С прошлого года формы Алисы не увеличились. Грудь маленькая со светло-розовыми ареолами, небольшими сосками. Судя по громкому выдоху лежащего, ему понравилось. Саша плотоядно облизнулся, впился взглядом, отчего вершинки напряглись, внизу живота, там, куда скользнул покалывающий льдистый взгляд, полыхнуло. Алиса заметно вздрогнула и рефлекторно сжала ноги.

– Алиса, – Саша резко перекатился, приподнялся на колени, заключил её в кольцо рук и ног. – Оденься.

– Что? – она ожидала услышать что угодно, кроме «оденься».

– Ультрафиолетовые лучи вредны для женского организма, слышала?

– Да, – смешалась она, не отводя взгляда от голубых глаз, шаря рукой по песку в поисках злосчастной тряпочки.

– Твою мать… – Саша резким движением нагнулся к ней, одной рукой впечатал в своё тело, в то же мгновение напористо целуя.

Она вспомнила, вспомнила! Именно так он целовал в спальне, когда она была под ним. Обнажённая, растрёпанная, совершенно ошалевшая, сгорающая от желания, бесстыдно раздвигающая ноги, пока умелые пальцы скользили между складочек, даря внеземное наслаждение. – Я не железный, – просипел он, громко выдыхая. – Алиса, я не взял презервативы, пожалуйста, не провоцируй меня сильнее, чем я сам себя спровоцировал, – Саша окинул взглядом пустынный пляж.

Алиса зарделась. О чём она только думала?.. Стыдно…

– Девочка, – улыбнулся он. – Моя девочка, – провёл горячей ладонью по пылающему лицу Алисы.

– Давай вернёмся? – выдохнула Алиса, не отводя взгляда от удивительного, до боли знакомого, красивого лица.

– Давай, – Саша встал, протянул руку, она потянулась, поддаваясь резкому рывку, отмечая краем глаза, что его плавательные шорты очевидно бугрятся.

Вернулись в том же спокойном темпе. Саша плыл, Алиса наслаждалась водой, невесомостью, сильным телом, чувством уверенности, плесками и вкусом кожи Саши – порой она задевала кончиком языка шею, надеясь, что озёрная вода и движение не дадут ему почувствовать её маленькую слабость.

– Поедешь со мной? – уже на берегу спросил Саша.

– Да, – тут же ответила Алиса.

– Даже не спросишь, куда? – он по-доброму ухмыльнулся и снова окутал синевой взгляда.

– Куда? – послушно отозвалась Алиса.

– В Выборг, заедем к моей бабушке, погуляем… Останемся на ночь.

– У бабушки?

– Уверен, в Выборге есть где остановиться, помимо бабушки, – засмеялся Саша, Алиса прыснула следом.

Больше всего поразило Алису не приглашение погулять в Выборге, где она бывала тысячу раз – их коттеджный посёлок располагался рядом. Не предложение заехать к родственнице. Почему бы не навестить старушку? Саша редко бывал на родине, он должен нанести визит близкому человеку.

А то, что Саша без экивоков зашёл за ней через час после возвращения с озера. Алиса успела принять душ, уложить волосы, надеть летнее платье, решив, что фасон беби-долл придётся к месту, собрать маленький кожаный рюкзачок с косметикой и необходимыми предметами гигиены, и разволноваться не на шутку.

Саша сделал комплимент маме Алисы, улыбнувшись, как на билборде. Поболтал с Сёмкой, оценил его успехи в бассейне на улице, напротив открытой веранды, даже дал пару советов, приведя мальчишку в неописуемый восторг. Поговорил с папой, обменявшись крепким рукопожатием. Рассказал, куда именно они едут, уточнив, что возможно, Алисе придётся задержаться, завуалировав предупреждение приличным предлогом – нагуляется, устанет, захочет подняться на башню Олафа ночью.

И даже, что и вовсе огорошило, вежливо побеседовал с Анной Эмон. Перекинулся парой слов о природе, погоде, цветах на участке. Взял Алису за руку и вывел за калитку.

– Как в восемнадцать лет, на папиной машине везу девочку на свидание, – с улыбкой сказал Саша, когда чёрный Мерседес бизнес-класса проезжал шлагбаум, перекрывающий въезд в закрытый посёлок. – А волнуюсь ещё сильнее, – выдохнул он, включая музыку, только Алиса всё равно слышала быстрый такт собственного сердца.