Текст книги "Звёздный Дождь"

Глава 7

– Поговорим, Поль? – раздался мурлыкающий голос Костика.

– О чём? – съёжилась я, якобы от прохлады.

Закуталась в куртку, нацепила капюшон, спрятала кисти в рукава, обхватила себя в защитной позе.

Весна – и в Ставропольском крае весна. Ночью дул холодный ветер, в любой момент мог пойти дождь, а то и снег.

– Например, о твоей внезапной потери памяти, – открывая дверь в машину, ответил лучший друг моего старшего брата, партнёр по бизнесу, в прошлом сосед, в настоящем – пустое место для меня.

Пустое место, пустое место, пустое место, – повторила я про себя.

Аффирмация, медитация, прочие чудеса самовнушения, которые должны были сработать. Обязаны!

Я выучила финский язык, французский и португальский выучила, забыть всё, что связано с Костиком, точно смогу.

До этого времени я как-то жила, справлялась, и сейчас справлюсь, продолжу жить.

– С моей памятью всё отлично, – бросила я через плечо, зевнула, изображая истовое желание спать. – Отвезёшь меня в гостиницу? – указала название с адресом.

– Естественно, – кивнул Костик.

Естественно, как же… ничего естественного в этом не было, потому что его не должно было здесь быть, вернее я не должна была оказаться в его машине, но жизнь – шутница с неадекватным чувством юмора. Болезненным каким-то.

– Если отлично, значит, ты должна помнить то, что произошло после юбилея твоего отца, – спокойно проговорил Костик.

– Я помню, – буркнула я.

– Польщён, – протянул он, с плохо скрываемой ехидцей.

– Ты приготовил ужин, спасибо ещё раз, – пробормотала я, – мы выпили, я уснула, твоими стараниями не посредине кухни.

– Алкоголь – зло, – констатировал Костас.

– Обещаю бросить пить, – огрызнулась я, глядя на проплывающий город за окном автомобиля.

Хорошо, что расстояние от аэропорта всего пять километров, сам городок небольшой, раннее утро, пробок нет, доберёмся до гостиницы быстро, иначе не представляю, как бы я продержалась в тесном пространстве салона наедине с мужчиной, которого любила сильнее всех на свете и хотела точно так же.

– Не обязательно, мне понравилось, – растянул губы в улыбке Костик.

Вызвал во мне желание завизжать от обиды, злости, щенячьей радости, вспыхнувшего возбуждения, досады и один бог знает каких ещё чувств.

Хотелось ответить, что мне не понравилось, но я предпочла молча смотреть в окно, оставив ремарку без комментариев. Отреагировать значило признать вслух, что я всё помнила, этого Зервас не дождётся никогда в жизни.

– Приехали, – буркнула я, увидев знакомое здание гостиницы, номер в которой зарезервировала заранее.

– Мы не договорили, – оборвал меня Костик, вызывая невольный приступ злости.

Чего прицепился, спрашивается? Не договорили, значит, не о чем разговаривать!

– Не понимаю смысла этого разговора, – дёрнула я нервно плечами. – Я, правда, устала, хочу немного поспать перед встречей.

– Отлично, вечером договорим, – приподняв бровь, проговорил Костик, предварительно просканировал меня взглядом, будто измерил уровень мелатонина, пришёл к выводу, что сон мне действительно нужен.

Вышел из машины, обошёл капот спереди, давая полюбоваться собой.

Нельзя в тридцать четыре годы выглядеть настолько шикарно, необходимо запретить на законодательном уровне. Каждому мужику по залысинам и пивному животу.

Совершенно невозможно смотреть на подтянутую фигуру. Широкие плечи, загорелую кожу, выглядывающую в ворот рубашки, вены на кистях рук… а это упругий зад и длинные ноги…

Я чувствовала себя, как нимфоманка в период обострения, самой от себя противно становилось.

– Прошу, – Костик подал мне руку, во второй держал мой портплед.

– Благодарю, – любезно ответила я, мечтая быстрее скрыться в номере.

Встречусь с потенциальным поставщиком, вызову такси, в крайнем случае, доберусь на поезде в Краснодар, уже оттуда на такси.

Пешком – тоже отличный вариант.

Одна из самых приличных гостиниц Минеральных Вод встретила знакомыми интерьерами, я уже бывала здесь неоднократно. Не пять звёзд Shangri-La Hotel, но по-своему уютно. Аутентично, я бы сказала, особенно бордовые шторы с ламбрекенами.

За белой стойкой ресепшена стояла милая девушка-администратор, которая честно пыталась оставаться в деловых рамках, но то и дело бросала заинтересованные взгляды на Костика, вызывая во мне ничем не обоснованную ревность и желание убивать.

На ревность я права никакого не имела, главное, искренне не хотела иметь.

Эффект, производимый Костиком на девушек, был мне известен с седьмого класса. Сама же пала жертвой его харизмы, влюбившись, как последняя идиотка, и умудрилась пронести чувство аж до сегодняшнего дня, ещё и усугубить.

Зачем мне неконструктивные, неоправданные эмоции? Жизнь себе испортить? Спасибо, не надо.

– Ваши ключи, – сдержанно произнесла администратор, протягивая мне карточку.

Я взяла, кивнула Костику, прощаясь, пошла в сторону лифта, краем глаза отмечая, как он склонился над стойкой, что-то говоря девице…

Нужно просто успокоиться. Вдохнуть, досчитать до десяти, нет, до ста, добраться до номера. Выдохнуть.

– Третий? – услышала я за своей спиной голос того, о ком думала, представляя, как расчленяю бездыханный труп.

Мало мне было жены, череды бесконечных подружек, Юли, разбирающейся в тонкостях отличия «кринжда» от «кринге» и длине носков, ещё и администратор. Такое впечатление, что Костик мог замутить с любой, везде, невзирая на время суток и погодные условия.

Впрочем, почему же впечатление, так оно и было, а мне следовало забыть о нём раз и навсегда.

Не тратить силы, время и нервные клетки.

– Третий, – кивнула я. – А ты что здесь делаешь?

– Снял номер, – засиял он, как тысяча лампочек Ильича одновременно.

– Зачем? – продолжила я тупить.

– Затем, что тоже устал, не выспался, у меня дела в Минеральных Водах, и мы не договорили, – напомнил он.

Спасибо, память у меня отличная, увы. Я помнила, что помнить совсем не хотела.

Сияющее лицо новоиспечённой Зервас Теи на свадьбе, ваши поцелуи под крики «Горько! Горько!». И слёзы свои отлично помнила.

Не хотела больше смотреть на бесконечную череду женщин, пока не отыщется одна-единственная, правильная, непременно гречанка, тоже не желала.

Реагировать на происходящее не было никаких сил. Действительно устала, не выспалась, расстроилась из-за отъезда брата, как бы я ни относилась к его поступкам, самого Лукьяна любила от всего сердца, скучала по нему бесконечно.

При этом всё равно реагировала, психовала, нервничала, хотела убежать или зарыдать, или броситься на шею, затащить в номер и повторить всё, что происходило той ночью.

– Мой номер, – окрысилась я, борясь с таким вихрем чувств, что структурировать их хоть как-то не выходило.

Невразумительная мешанина из противоречивых, несвязанных между собой эмоций.

Быстро распахнула дверь, скрылась за ней, заметив, как Костик, с дьявольской улыбкой, останавливается у двери напротив.

Переговоры, если можно так назвать, прошли быстро. Меня всё устроило, будущего поставщика тоже. Договоров на высоком уровне не заключали. Многое строилось на основе личных договорённостей и знакомств.

Бизнес даже не по-русски, а по-южному – это особый вид предпринимательства, которому мне пришлось учиться, забыв многое, чему учили в университете.

Абрамян Ваган Моисович не нуждался в дополнительных рекомендациях. Человек возраста моего отца, хитроватый, никогда не упускающий выгоду, но щепетильно соблюдающий договорённости – отличное приобретение.

Поступил новый заказ на благоустройство трёх баз отдыха в Апшеронской районе – в одном из красивейших мест Краснодарского края. Туристы, съезжающиеся толпами, поглазеть на горные красоты, древнейшее ущелье, альпийские луга вокруг, водопады, хотели видеть ухоженную, зелёную территорию. Ваган Моисович должен был обеспечить нас нужными саженцами.

После того, как мы ударили по рукам, и очередного комплимента от хитрого лиса Вагана Моисовича, появился его сын Артак, который вызвался показать их городок.

Я, само собой, согласилась.

Согласилась бы побродить по этому уютному городку, утопающему в зелени, с видами на горные вершины, даже с достопочтенным Ваганом Моисовичем и его суетливой, похожей на всполошённую чайку женой. Лишь бы не идти в гостиницу, не встречаться там с Костиком.

Ужасно хотелось отвлечься от тягостных дум, чем Артак не вариант?

Сразу после прогулки планировала заказать такси и рвануть домой. Костя взбесится, тем лучше, может, обидится и забудет то, что произошло между нами.

В конце концов, для меня ночь с ним – незабываемое событие. Для него же – рядовая интрижка с очередной из огромного количества женщин.

Артак был сама любезность, только скользил по мне заинтересованным, мужским взглядом, сверкая светлой полосой на месте обручального кольца. Ещё один Казанова доморощенный…

Верность – недоступная добродетель для всех мужчин без исключения? Встречаются ли среди них верные?

Я держалась дружелюбно, максимально вежливо, немного отстранённо, не углубляя интерес к своей персоне. Надеялась, что Артак поймёт, что ему ничего не светит, а время мне удастся занять.

Остановились у гостиницы, я дала понять, что дальше ходу не будет. Давить на меня, что вдруг решил сделать Артак, не получится, нос не дорос.

В сделке больше заинтересована их фирма. Мне найти другого поставщика не составит труда, а вот ему придётся с бледным видом объяснять отцу, почему в последний момент выгодное сотрудничество сорвалось.

Поднялась в номер, собрала раскиданные с утра вещи, приняла душ, переоделась, посмотрела в миллионный раз телефон, от Костика ни слова.

Отлично, мне на руку.

Придирчиво оглядела себя в зеркало. Волосы, собранные наверх, распустила, обновила макияж, поправила юбку-карандаш с двумя разрезами по бокам, нацепила кулон авторской работы поверх шёлковой блузы с широкими рукавами, переобула туфли, нырнув в лодочки на устойчивом каблуке.

Перед тем, как вызвать такси, решила поесть в ресторане, здесь же, в гостинице. Ничего особенного, но я давно отвыкла от фешенебельных заведений, если вообще привыкала к ним.

В глубине души я навсегда останусь девочкой из Грушевого переулка заштатного городка Краснодарского края, с удивлением смотрящей на шедевры мировой кулинарии, втайне предпочитающей домашние пельмени мамы, ещё лучше – кухню соседской тёти Агаты.

Ресторан ожидаемо оказался почти пуст. Основной поток посетителей традиционно вечером.

Я уселась у стола у окна, быстро сделала заказ, прикидывая, когда лучше заказать такси.

Всё-таки это чистой воды безумие – ехать с неизвестным человек больше трехсот километров по трассе, часть которой пустынная и проходит через поля…

У меня дочь. Что будет с ней, если со мной что-нибудь случиться? С родителями? Кто позаботится о них всех? Лукьян? Не смешите мои подковы…

Но оставаться на милость победителю с зычной фамилией Зервас я тоже не собиралась.

– Ваш грибной суп-пюре, – сказал официант, ставя тарелку на стол.

Проигнорировала, что было бы неплохо сначала подать салат. Главное прямо сейчас – уехать, пусть это миллиард раз глупо.

Влюбиться в друга старшего брата, бабника, на котором клейма ставить негде, безответственного повесу, переспать с ним – тоже не верх благоразумия, а я отличилась.

– Настюша… – услышала вкрадчивый голос за своей спиной, резко обернулась, уже зная, кого увижу.

Костик Зервас, собственной бесподобной персоной, в компании девицы лет двадцати пяти – хорошо не восемнадцати, – брюнетки, с заметными формами.

Утруждаться не стал, прямо в гостинице, не выходя на улицу, познакомился.

Как же больно, противно, словно одновременно тошнит, выдавливают глаза, вырывают сердце…

Я должна уехать, сейчас же!

Отбросила ложку, встала, поспешила к выходу.

– Пелагея, – догнал меня знакомый голос, следом носитель этого голоса, чтоб ему провалиться. – Тоже пообедать зашла? – улыбаясь, как пяток откормленных Чеширских котов, проговорил Костик. – Присоединяйся к нам, – широким жестом показал за стол, где коровьими глазищами хлопала его Настюша.

– Спасибо, обойдусь, – прорычала я, едва не топнув от досады.

– Костас, познакомишь? – рядом с нами возник мужчина лет тридцати семи, ближе к сорока.

Высокий, подтянутый, с ранней сединой, которая шла ему, в представительном костюме итальянского бренда, что было редкостью для здешних мест.

Вызывающе дорогие вещи уважали, покупали, носили с превеликим удовольствием, кичились, насколько получалось, но этот бренд в первую очередь говорил о хорошем вкусе, и только потом о благосостоянии. Если точно не знать, сколько стоит лаконичный, не кричащий крой. Так называемая «тихая роскошь».

У Костика имелись костюмы этой фирмы, хотя чаще он появлялся в вещах из массмаркета, игнорируя святой Грааль местных – «дорохо-бохато».

– Игнатьев Антон Павлович, – улыбаясь, сказал Костик. – Андреева Пелагея Николаевна, – показал на меня с лёгким поклоном – Мой деловой партнёр, хороший друг и…

– И? – бесцеремонно уточнил Антон Павлович, оглядывая меня с головы до ног, откровенно оценивая.

– И сестра моего лучшего друга, а не то, что ты подумал. Пока, – заявил Костик, вызывая у меня плохо контролируемое желание вырвать ему ноги и вставить в рот, чтобы меньше говорил и больше думал.

– Понял, принял, – усмехнулся Игнатьев. – Составьте нам компанию, Пелагея Николаевна, – показал он в сторону всё ещё мигающей полуслепой совой Настюши.

– Спасибо большое, я, действительно, спешу, – излишне резко ответила я.

Не могла Настюша быть спутницей Игнатьева, не человека с хорошим вкусом и финансами.

Незатейливый массмаркет, доступный по всем статьям и меркам, который можно без сожаления выкинуть после пары стирок, во вкусе Костика.

– Куда спешишь, Поль? – подхватив меня под локоток, отвёл в сторону Костик. – Ты знаешь, что Артак Абрамян женат, у него трое детей?

Выходит, видел, как меня провожал сын Вагана Моисовича.

Следил?

– В окно видна парковка и крыльцо, доктор Ватсон, – прочитал мои мысли Костик, показывая на панорамные стёкла ресторана. – Ничего не имею против Абрамяна-старшего, но с сыном держи ухо востро. И доешь свой обед.

– Домой спешу, Соня ждёт.

– Мы договорились, я отвезу домой, завтра.

– Прекрасно доберусь сама, – прошипела я, понимая, что мы привлекаем лишнее внимание.

Два тополя на Плющихе какие-то.

Один высокий кареглазый брюнет, приковывающий к себе внимание женской половины присутствующих.

Вторая – стройная, невысокая блондинка, симпатичная, с хорошей фигурой, удачно подчёркнутой одеждой и макияжем.

Мы бы были отличной парой, если бы не…

Миллион нещадных «не» и ни одного захудалого «да».

Глава 8

Я ошиблась.

Настюша – спутница Антона Павловича. Антона, как он попросил себя называть. Игнатьев строил коттеджные посёлки, жилые комплексы по всему югу, включая Кавказ, Ставропольский и Краснодарский край.

Сейчас приехал с внеплановой проверкой, по случаю встретился с давним приятелем – Константином, и отлично проводил время.

Имя Андреевой Пелагеи Николаевны его заинтересовало, не та ли это Андреева Полина, имя которой прогремело года три назад, когда она появилась на горизонте строительного бизнеса региона?

Он как раз ищет надёжного партнёра. Объёмы, возможно, великоваты, но всё решаемо для человека с интеллектом и завидной деловой хваткой.

Естественно, я не смогла развернуться и убраться восвояси, потеряв такой шикарный заказ.

Любовь любовью, угроза разбитого сердца угрозой, деньги – деньгами.

Самое сложное в обеде оказалось наладить коммуникацию с Настюшей. Было бы невежливо игнорировать спутницу Игнатьева (несмотря на то, что он это делал).

Видимо, чтобы находиться рядом с глупым существом, нужно родиться мужчиной, лишь они способны простить словарный запас Эллочки-людоедки за сиськи.

Не знаю, смогла бы я терпеть тупого мужчину за прекрасный торс, кубики пресса или виртуозное владение членом…

Задумчиво перевела взгляд от Настюшки к Костасу. Нет, определённо нет.

У Костика масса других достоинств, помимо вышеперечисленных, хотя и недостатков хватает.

Если бы он был сказочно глуп, не предприимчив, если бы сидел на пятой точке ровно, не утруждая себя работой, не совершенствовал свои знания, не стремился достичь большего, чем имел, я бы не влюбилась в него.

Уже в юности он был амбициозным, работоспособным, перспективным парнем, иначе в седьмом классе моё сердечко не выбрало бы его.

Назовите меня меркантильной, но это чистая правда.

Будучи натурой деятельной, я вряд ли смогла бы заинтересоваться откровенным инфантилом и дурачком.

Жаль, что Костик не сидел на печи, как Емеля в ожидании волшебной щуки, а строил свою жизнь сам. Иначе я бы давно перешагнула через свою влюблённость, растёрла её, и спокойно жила дальше.

Может быть, встретила бы кого-нибудь типа Игнатьева. Или не Игнатьева. Всё равно кого, главное, не лишённого амбиций и стремлений.

С Антоном мы договорились связаться в ближайшие дни. Он обещал прислать предварительное соглашение и дать мои координаты местному управляющему. В случае, если появятся вопросы или проблемы, проявил готовность лично уделить время.

Удачно съездила в Ставропольский край, просто великолепно. Работы станет больше, придётся подумать о расширении, открыть пару дополнительных офисов. Главное – движение вперёд.

Когда я только взялась за бизнес отца, поняла, что при всей успешности, он стоял на месте. Молодые же стремительно наступали на пятки, норовили выхватить кусок хлеба с икрой изо рта. Нет уж, не у меня!

Антон ушёл, обхватив за талию Настюшу.

Я закатила глаза, не в силах сдержаться, и самую чуточку завидуя ушедшим. Отличный тандем, где каждый знает, что ему необходимо от другого.

Полная ясность, никаких иллюзий, никакого самообмана, никаких терзаний, сомнений, разочарований. Сиськи и незатейливое общение в обмен на наличность, как рабочая схема «отношений».

В отличие от моей личной жизни, где шаром покати. Отношений нет, и не предвидится. Не считая шикарного мужика, который остался со мной за столом и, не отрываясь, смотрел на меня, изучая что-то на моём лице, будто тайну мироздания хотел разгадать.

Нет у меня никаких тайн, Костик, нет.

Помимо одной, которой ты недостоин, ибо моя нервная система мне в сто крат дороже твоей самоуверенности, умноженной на самовлюблённость.

– Как прошла встреча с Абрамяном-старшим? – вкрадчиво спросил любитель искать скрытое за завесой моего показного равнодушия.

– Всё хорошо, спасибо, – ответила я, прокручивая тонкую ножку фужера с полусухим белым, от которого отпила меньше глотка, во избежание.

Необходимо контролировать себя, вторую слабость я себе позволять не собиралась ни в коем случае.

– А с Артаком? – уставился на меня Костик, прожигая карим взглядом.

– Тоже хорошо, спасибо. Он немного показал мне город, предлагал свозить в Пятигорск, в Кисловодск. Здесь совсем рядом…

– Пятьдесят и двадцать пять километров. Не вздумай никуда с ним ехать. Он женат, – отчеканил Костик.

Блюститель морали нашёлся, с ума сойти.

– Почему бы тебе не прочитать лекцию о благотворном влиянии моногамии на институт брака Артаку, а не мне? – ехидно спросила я.

– Это разные вещи, – прошипел Костик, таращась на меня, как на несмышлёного ребёнка.

Разные, кто бы сомневался. Особенно в воображении представителей диаспор, как Зервас или Абрамян. Жёны у них обитают в районе кухни, с правом голоса примерно, как у женщин девятнадцатого века в континентальной Европе, мужьям же можно всё по причине наличия тестикул.

Хотя, не стоит наговаривать лишнего, достаточно посмотреть на товарища с русским именем Лукьян из древнего казачьего рода – если верить отцу, – чтобы понять, национальность в этом вопросе совершенно не важна.

Кобелизм – черта сугубо мужская, а не национальная.

– Почему? – вернула я взгляд.

– Потому что я сейчас искренне надеюсь, что причина твоей алкогольной амнезии не Абрамян, иначе я за себя не ручаюсь.

Несколько секунд я молчаливо моргала, пытаясь к двум прибавить два. Задачка оказалась не из лёгких.

Зервас сейчас намекнул, что у меня связь с женатым, трижды отцом, Артаком Абрамяном? Такого он мнения обо мне?

Потому что я одинокая, потому что переспала с ним, поддавшись порыву, или потому что не гречанка?..

– Нет у меня никакой амнезии, – смяла я салфетку, бросила в сторону Костика, попала прямо в лоб.

Жалко, что всего лишь клочком бумаги, нужно было запустить тебаном, проломить череп.

– Значит, помнишь, что произошло ночью после юбилея?

– Эпизодически… – увернулась я от ответа.

Ты ведь умный мужчина, Зервас Константинос, должен знать – если женщина не помнит, значит, не было.

– Поля, хватит канифолить мне мозг, – выплюнул Костик, не скрывая раздражения. – Мы взрослые люди, отлично понимаем, даже если женщина ничего не помнит наутро, тотально забыла, не понять, что её ночью неслабо отодрали, не получится.

– … это если не слабо, – издевательски протянула я, не отрывая взгляда от глубоких карих глаз.

Словно в омут смотрела. В бездну собственной погибели заглянула.

Кажется, бесславно погибнет сегодня не Артак, а я… и чтобы усугубить эффект, доказать, что родилась у мамы с папой бессмертной, добавила:

– Видимо это было не слишком впечатляющим, если я ничего не почувствовала, – проговорила сквозь зубы, быстро встала и рванула в сторону выхода, по пути вызывая такси.

Вещи заберу потом, или не заберу. В номере не осталось ничего, что имело бы ценность большую, чем моя жизнь, а судя по взгляду Костика, она находилась под угрозой.

– Куда? – в несколько широких шагов догнал меня Костик, перехватил запястье, потянул на себя, скалясь, как волк перед тем, как сожрать с потрохами овечку.

– Молодой человек… – угрожающе окликнул охранник.

– Извините, – сразу ответил Костя, притягивая меня к себе ещё ближе, властно и деликатно одновременно. – Мы молодожёны, – сладко улыбнулся он. – Дорогая, пойдём в номер, тебе надо отдохнуть, – выдохнул он, опалив горячим дыханием.

Смесью дорого коньяка, лайма и похоти.

Убийственный запах, заставивший сердце ёкнуть, пуститься вскачь. Внизу живота налилось, ноги внезапно подкосились, губы пересохли.

– У меня такси, – собравшись, прохрипела я, наступила каблуком со всей силы на ногу Костика.

– Гормоны, сами понимаете, – со счастливой улыбкой пропел он, бросая красноречивый взгляд сначала на мой живот, потом на охранника, игнорируя боль. – Пойдём, любимая, – подтолкнул в сторону лифтов. – Давай сюда свой телефон, отменим заказ.

От неожиданности я не только пошла за «молодым мужем», но и протянула разблокированный телефон, чтобы он отменил такси.

Господи…

И это я смотрела на Настюшку свысока, считая глупой? Носительница словарного запаса в триста слов вряд ли пошла бы туда, куда не собиралась лишь потому, что подкашиваются ноги от любви, а я… Тряпка!

Настюшке обещали «сотрудничество», мне ровным счётом ничего.

Ноль. Сраное зеро. И я шла за этим ничего, как телёнок на поводке.

Разъехались двери лифта. Мы синхронно шагнули внутрь, я на шаг отставая. Моментально оказалась зажата между зеркальной стеной и горячим мужским телом.

– Я всё ещё жду ответ, – хрипло прошептал Костик, заставляя моё тело затрястись от неистового желания.

Издевательство!

Я не хотела реагировать подобным образом. Вестись на грубые манипуляции, поддаваться животным инстинктам, но велась и поддавалась, словно та ночь разбудила во мне нечто, до сего дня спящее.

Открыла ящик Пандоры, напичканный гормонами, которые прямо сейчас взрывались во мне фейерверками, вынуждая поддаваться, надрывно дышать, вздыхать, стонать, тереться…

Стыдно стало перед собой. Я разумный человек, а не похотливая кошка, ведомая инстинктами.

– Почему ты сделала вид, что ничего не помнишь?

– Кость, ты совсем дурак? – не выдержала я слишком тесной близости, резко оттолкнула вжатое в меня твёрдое тело, сама же ужаснулась настигшей пустоте, будто в космос открытый шагнула из уютного тепла. – Самому не понятно почему?

– Не понятно, – огрызнулся он.

– Потому что мне стыдно, – выпалила я половину правду, третью часть.

Стыдно-то мне стыдно, но куда сильнее приятно и хочется повторить.

Основная причина – моя глупая, бесперспективная любовь…

Я хотела конкретных перспектив, а не то, что могла предложить эта связь, чем она неминуемо закончится. Но этого я, конечно, говорить не собиралась.

– В сексе двух взрослых людей нет ничего постыдного, Полюшка, – вкрадчиво шепнул Костик, опустив губы мне на шею, и втянул воздух, словно дорожку запрещённого вещества вдохнул. – У тебя кто-то есть?

– Да, – выдохнула я, переступая с ноги на ногу, чтобы немного унять пожар, который творился внутри меня, особенно внизу живота, между ног. – Есть, – зацепилась за случайно подкиданную идею.

– Наверное, он не может, как следует тебя отодрать… – услышала я самодовольное урчание.

– Наверное… – окончательно поплыла я, прощаясь с остатками самоуважения.

Двери лифта открылись. Костик легко подхватил меня на руки, будто я не весила ничего. Он был в отличной физической форме, скорей всего именно так ощущал мои неполные пятьдесят килограммов.

Сунул мне в руку карточку от своего номера. Поднёс меня к двери, я приставила ключ, услышала, как щёлкает замок и одновременно разбивается на миллион осколков моя гордость и вся последующая жизнь.

Мы переспим, я не смогу притвориться, что ничего не помню. После придётся общаться, как ни в чём не бывало, ведь «в сексе двух взрослых людей нет ничего постыдного, Полюшка». Наблюдать череду Юль, Маш, Глаш и постараться не спиться, когда Костик женится на подходящей ему Пенелопе.

Он поставил меня на ноги у двуспальной кровати, качнув бёдрами. Обхватил меня двумя руками так, что я буквально утонула в объятиях, аромате парфюма, коньяка, в удушливом ощущении неконтролируемого желания.

Животом я чувствовала стоящий колом член Костика и глупо торжествовала от чувства власти.

Он хотел меня, хотел…

Насколько же глупо ликовать от простой физиологии, примитивной в своей обыденности.

Костик – здоровый, пышущий тестостероном молодой мужик, естественно он хотел молодую, симпатичную женщину, готовую с ним трахнуться прямо сейчас, не сходя с места. А я радовалась, как высшему достижению своей жизни.

В счастливом оцепенении я наблюдала, как исчез кулон с моего тела, следом блузка, для чего я покорно подняла руки, следом ловко слетел кружевной бюстгальтер, оголив груди с острыми сосками.

– Такую девочку нужно качественно драть, – прохрипел Костик, обхватив мои груди ладонями, зажав между костяшек соски.