Текст книги "В плену искушения"

Глава 13

Наутро Рустам намеренно подорвался с кровати с рассветом. Он планировал выехать в город до того, как проснется Маруся.

Ни к чему лишний раз испытывать себя на прочность. Да и «палиться» перед Зверем и родней малышки – не с руки.

Нет, Нагашев полностью осознавал все последствия, всплыви его отношение к девочке наружу. Но и менять своего решения Рус не собирался. Ответит перед Зверем, Киром или Семеном. Да перед любым, кто выставит ему претензии. Но не уступит. Потому что нутром ощущал Марусю так, как никого раньше. И был уверен, что и после такого не будет. Так что вариант «после» Нагашев не рассматривал.

Маруся была красивой. И с каждым днем становилась все краше, женственнее, изящнее. Словно расцветала, демонстрируя миру всю себя.

Руса это злило. Безмерно. Он с трудом скрывал порывы спрятать девчонку под замок и никому не показывать. Эгоистично, да. Но таким уж был Рустам. Ни с кем не делился тем, что считал своим.

А Маруся уже была его.

Рустам вышел из дома. Алексей Сергеевич взялся проводить гостя, а Лина Марковна собрала гостинцы в дорогу. От завтрака Рус пытался отказаться. Не хотел лишний раз напрягать гостеприимных хозяев.

Но разве же с Завериной поспоришь? Рустам еще при знакомстве с женщиной умудрился рассмотреть не только красоту жены Зверя, но и железный характер. Не удивительно, что мама Маруси столько лет хранит семейный очаг.

Да и Зверь обожает жену и не скрывает этого. Рус как-то позавидовал мужику. Это ведь редкость иметь рядом вот такую спутницу.

В семье у Нагашева было все иначе. Его отец рано овдовел. Остался с двумя детьми. Старшим Рустамом и младшей Милоликой. Отец Рустама так и не женился. А вот мимолетных спутниц у грозного родителя была целая куча. Нагашев-старший не приводил любовниц в свой дом, снимал для них квартиры. Но потом, когда дети подросли и начали многое понимать, бурная личная жизнь отца перестала быть для них секретом.

И так уж вышло, что любовницы отца были для Руса теми, к кому он относился с пренебрежением. И к своим партнершам Рустам относился не менее холодно. Длительные отношения не привлекали. Удобнее было провести пару часов в постели с готовой на все женщиной. А наутро забыть ее имя.

Но в жизни Рустама Нагашева появилась Маруся Заверина. Стыдно признать, но у мужчины не было секса в течение уже довольно длительного времени. Вот с тех самых пор, как только он понял, что хочет Марусю, дико, жадно, безумно.

Рус помнил тот день. Четко и ясно.

Он был в гостях у Милы и Семена. А там сидела Маруся. Девчонка обычно носила мешковатую одежду. Говорила, что так модно. И фыркала на каждое замечание Рустама.

Но в тот день на Марусе была короткая юбка и топ, похожий на одну полоску. И этот ее топ полностью перевернул мировоззрение Рустама. Сначала его окатило волной дикого сексуального влечения. А ведь буквально ночью Рус трахал очередную девку, как долбаный кролик. Но яркий топ на хрупком теле размазал мозг Руса по паркету в квартире сестры.

Пришлось свалить, пока дел не наворотил.

Потом была еще одна встреча, а за ней другая.

В итоге все завертелось настолько, что он примчался в деревню после того, как не видел Марусю неделю. Более того, вчера вечером поставил в известность девчонку о своих намерениях.

«Присвоить». Так он сказал ей. И ведь имел в виду именно то, о чем сказал.

А теперь решил, что нужно положиться на судьбу. Да и девчонке дать немного разобраться. Ведь не каждый день к ней подкатывает мужик с такими предложениями.

Рус попрощался с хозяевами. Мила с Сашкой еще спали. А вот Семен вышел, чтобы проводить. Друг с сестрой планировали задержаться в деревне еще на несколько дней.

– Не пропадай, брат! – уже привычно Сема хлопнул Рустама по плечу.

Крепкое рукопожатие. Мужские подколы на тему новой тачки Руса. А сам Нагашев чувствовал себя паскудно. Ведь не за общением с другом он рванул в эту глухомань. А чтобы с его сестрой повидаться.

Не привык Рустам обманывать близких и важных ему людей. Но понимал, что не время пока. Ведь неясно у них с Марусей пока ничего. Зыбко все.

Но когда Рус уже сел за руль и собрался выгнать тачку с территории Завериных, взгляд выцепил невысокую фигурку, застывшую в сторонке от компании провожающих, на самом крыльце.

Сонная. Взъерошенная. Непривычно короткие волосы торчали в разные стороны. А для Руса девочка была сейчас нереально красивой. И желанной.

Пришлось вцепиться руками в «баранку», чтобы не рвануть с места.

К ней.

А она смотрела прямо на него, с мягкой улыбкой на розовых губах. И сердце взрослого мужика тарахтело так, будто он взобрался на Эверест и обратно за пару минут.

Глава 14

Рустам с трудом заставил себя отвернуться. Действовал на автопилоте. Хорошо, что ворота не снес. Чудом вошел в поворот.

И долго еще смотрел в зеркала, пока дом Завериных не скрылся из вида.

Едва слышно пиликнул телефон, уведомив о входящем сообщении.

Рус на автомате потянулся за гаджетом. Решил, что дела или проблемы отвлекут его от мыслей о Марусе.

«Осторожнее на трассе».

И рожица вместо подписи. Но подпись и не нужна. Рустам давным-давно сохранил номер телефона Маруси не только в памяти телефона, но и в своей памяти.

Нагашев дал по тормозам. Благо, что дорога была пустой, и подобный финт не вылез Русу боком. Не хватало еще в ДТП влететь на пустом месте.

Рустам откинулся на кресло, уперся затылком в подголовник. И шумно выдохнул.

Не помогло.

Но ведь не возвращаться же ему обратно, к ней?! Пусть и до зубного скрежета хотелось взглянуть сейчас на девчонку, сонную, домашнюю, уютную.

Не особо понимая, что творит, Рус нажал на клавишу и поднес телефон к уху.

Просто понимал, не услышит ее голоса сейчас – сдохнет. Или натворит глупостей, которые потом хрен разгребет.

Буквально через мгновение абонент принял вызов.

Рустам молчал. Маруся тоже.

Их общее дыхание потянулось через расстояние, будто сплетая мысли, ведя немой диалог эмоциями, ощущениями.

Рус не знал, что сказать. Слова вдруг выветрились из головы. А ведь он старше, опытнее, мудрее. Она – девочка совсем. Он – здоровенный мужик.

Но разве это важно, если даже от звуков ее тихого дыхания Русу срывало крышу?

Тело требовало движения. Салон просторного внедорожника давил своими стенами. Пришлось выпрыгнуть на дорогу и глубоко втянуть носом чистый деревенский воздух.

– Хочу твою фотку! – пробормотал Рустам прежде, чем осознал двойной смысл сказанных им слов. – Пришли… Пожалуйста.

Маруся не ответила. Сбросила вызов.

А Рус едва не раздолбал свою мобилку о ближайшие камни. Вот же мудак! Все-таки испугал. Поторопил. Надавил.

– Здравствуй, б***, черный список! – выругался Нагашев, с силой сжимая пальцами переносицу, пытаясь взять под контроль свой буйный темперамент.

Но телефон вновь пиликнул. Еще одно сообщение от того же абонента.

Маруся прислала свою фотографию. А Рус не знал, то ли рычать от досады, потому что он не может оказаться сейчас рядом с ней, то ли смеяться.

Судя по всему, девочка вернулась в свою комнату и легла в кровать. Потому что фотка была сделана на фоне ярко-розового постельного белья с белыми единорогами. Но совсем не сказочные кони интересовали Рустама.

Его девочка, нацепив на нос очки в тонкой оправе, смотрела в камеру сквозь прозрачные стекла. Смотрела прямо на него и едва заметно улыбалась. Ему улыбалась.

Фотка не была старой. Была сделана только что. Понял это, потому что и прическа та же, короткие волосы едва доходили до плеча, и торчат в том же беспорядке, как полчаса назад.

Рустам не знал, что ей сказать. Испугать боялся. И упустить не мог.

Мужчина понимал, что за такой девочкой, как Маруся, нужно ухаживать, делать красивые жесты, подарки, говорить слова.

С подарками у Руса могло бы все срастись. Слава богу, финансами он располагал. Мог засыпать девчонку всем, чего бы той не захотелось, включая тачки, брюлики, туры по морям-океанам.

А вот со словами и ухаживаниями у Руса был полный капец. Не доводилось раньше страдать такой ерундой.

Придется как-то исправляться.

Рустам завис, всматриваясь в фотографию Маруси. Она отлично вписалась в качестве заставки. Ведь никто из «левых» людей не брал его мобилу. Выходит, риска не было.

Рустам вернулся за руль автомобиля. Вопреки жгучему желанию оказаться в доме Маруси, в ее комнате, в ее кровати, мужчина поехал в сторону города.

И набрал все тот же номер.

Как и в первый раз, Маруся сразу же ответила на вызов. Как и тогда, молчала и слушала.

Рустам осторожно выдохнул и произнес:

– Волгодонская четырнадцать, квартира сорок.

Мысленно Рус приготовился к язвительному посылу в эротическом направлении. Маруся вполне легко может высказаться в адрес Рустама.

Но в ответ раздалось тихое:

– Я знаю, где ты живешь, Рустам.

Нагашев больше не мог сдерживаться. Просто не мог. Понимал, еще секунда, один выдох девчонки, один звук ее голоса, и Рус взорвется, наплюет на все, развернет тачку, и будь, что будет.

Поэтому аккуратно сбросил вызов и убрал телефон.

Теперь у Руса должна начаться новая жизнь, в которой важное место принадлежит Марусе.

Глава 15

– И чего ты боишься? – тихим шепотом спросила Мила, когда девушки укрылись за закрытой дверью спальни вместе с Сашкой.

Сын Милолики почти уснул, развалившись между мамой и тетушкой. Обычно Мила укладывала сына в детскую кроватку. В семье свекров имелось все необходимое. А Семен, когда родился Сашка, собрал и кроватку, и стульчик, и люльку.

Но сейчас Мила дала слабину и не стала перекладываться уснувшего сына на его законное место. Любуясь мальчиком, Маруся устроилась рядом. Благо кровать позволяла.

Мила видела, как подруга нервничает. Что-то тревожит ее. Но Маруся не делилась тайнами. Когда уехал Рустам, девчонка будто замкнулась в себе, размышляя о чем-то своем.

– Он тебя обидел? – нахмурилась Мила, а потом со злостью пригрозила: – Если он тебя хоть пальцем тронул, я ему такое устрою!

– Нет. Рус здесь не при чем, – нахмурилась Маруся, а потом, спрятав лицо в подушку, проговорила: – Зачем твоем брату такая, как я?

Но Мила расслышала приглушенные слова. И даже начала смеяться, но вовремя спохватилась – будить Саню нельзя.

– Наивная ты, Маруся, – фыркнула Мила. – Лучше скажи, поедешь с нами?

Маруся вздохнула. Рустам уехал меньше недели назад. Не было и дня, когда бы Рус не звонил ей. Разговор у них по-прежнему не клеился. Это раньше они могли язвить и препираться друг с другом бесконечно. Сейчас же все настолько изменилось, что Маруся боялась сказать что-нибудь лишнее.

Каждый день Рустам сам ей звонил. Коротко просил скинуть фото и молчал. И Маруся молчала. Потому что не знала, что говорить. Будто между ними повисло напряжение, такое осязаемое, что можно было ножом резать.

Девушка послушно отправляла Русу новые фото, взамен писала в чате так же лаконично: «И твое».

Рус послушно фоткал и себя. Из этих снимков Маруся узнавала, где находился мужчина. В основном, на улице или в машине.

А вот одна фотография была сделала в помещении. Это было раннее утро. Марусе не спалось. Она открыла их переписку и первой отправила свеженькое фото. В ответ получила такое же, свежее, даже горячее.

Нагашев был в спортзале. Стены и висящая за его спиной «груша» это подтверждали. Сам мужчина был обнажен. Ну, наверное, одежда на нем все же была, но в кадр не попала. Зато в полной красе – широкие, гладкие, влажные от пота или воды плечи, напряженные от того, что Рус держал телефон на расстоянии вытянутой руки. Даже кубики пресса попали в кадр. И вызвали в Марусе смущение, вперемешку с восторгом.

Было неимоверно стыдно. Но именно это фото потом стало для девушки самым любимым, бережно хранимым в памяти гаджета и многократно пересматриваемым.

И да, Маруся уже не сомневалась, что поедет в город. Оставалось только дождаться, когда и Мила с Семеном соберутся вернуться домой. Заодно и ее с собой прихватят.

И, хвала богам, этот великий день состоится уже завтра. Маруся, конечно же, умолчала об этом в немногословных разговорах с Рустамом. Но с замиранием сердца ждала завтрашнего дня.

Ждала и нервничала. Что она скажет ему? Как поведет себя? Что будет делать? Сразу приедет к нему? Или следует дождаться вечера? Позвонить ему? Или самой приехать?

Тьма вопросов, сомнений и ни единого ответа.

– Поеду. Я уже и вещи собрала. Папа отпустил с условием, что займусь делом, – призналась я, вспомнив разговор с грозным родителем.

– Отлично! – порадовалась Мила, а потом мечтательно заулыбалась. – Давай сразу завалимся в «Руны»? Так и хочется поглядеть на довольную рожу братца!

Маруся лишь покачала головой. Однако идея Милы показалась неплохой. Осталось придумать, как ее воплотить в действительность.

С реализацией плана все прошло замечательно. Семен сам вдруг предложил оттянуться в клубе. Бабушка Нона пообещала посидеть с Сашкой. В итоге уже следующим вечером девушка принарядилась, накрасилась, завила волосы и принялась ждать появления машины Семена под окнами.

Но увидела огромный внедорожник, который аккуратно парковался во дворе.

Маруся приникла к стеклу носом, пытаясь разглядеть каждую мелочь. И вдруг поняла, что широко улыбается.

Из тачки вышел Рустам. Девушка и раньше видела Нагашева в костюме при полном параде. Но сейчас его внешний вид показался Марусе особенно привлекательным.

И пиджак сидел превосходно, обрисовывал широкие мускулистые плечи, мощную грудную клетку и узкую талию. И рубашка отлично сочеталась по цветовой гамме. Пусть без галстука, но Рустам все равно выглядел шикарно.

Мужчина вскинул голову, бросил взгляд на те самые окна, стекло которых Маруся едва не продавила своим носом.

Рустам хмурился. Тем не менее мужчина казался Марусе очень красивым, мужественным и, что уж скрывать, сексуальным.

Тем временем Нагашев распахнул заднюю дверцу своего автомобиля и вынул огромный букет цветов.

Маруся в изумлении вскинула бровь.

Рустам и цветы? Это что-то новенькое. Хотя, нужно отдать должное воспитанию мужчины, он всегда приносил с собой кучу подарков, гостинцев, игрушек для детей. Чего стоят небольшие, изящные, но, судя по логотипу производителя, дорогие часики, подаренные при последнем визите.

Всем представителям женской половины семейства досталась своя пара. А вот у Маруси были самые красивые. И, кажется, невероятно дорогие.

Как только Маруся увидела коробку, протянутую ей Русом, тут же раскрыла ее и надела изящный браслет часиков на запястье и больше не снимала украшение, чем спровоцировала задумчивые взгляды мамы.

Нагашев скрылся под козырьком подъезда, Маруся тут же помчалась открывать двери.

Сколько нужно времени, чтобы преодолеть несколько лестничных пролетов?

Оказалось, совсем немного. Но за эти мгновения Маруся успела нанести блеск на розовые губы. А вот угомонить сумасшедшее сердце не смогла.

Короткий звонок в дверь, и Маруся уже провернула ключ в замке.

Рустам стоял за порогом. Упирался рукой в стену рядом с дверной коробкой и смотрел на девушку с высоты своего огромного роста.

А цветы сунул под мышку.

Маруся готова была рассмеяться. Но так и замерла с отрытым ртом. А ведь хотелось сказать, что вот таким образом не держат букет для девушки.

Но столкнулась с тягучим потемневшим мужским взглядом. И столько в нем было всего, что Маруся замерла на полуслове.

Рустам шагнул ближе. Он знал, что времени у него нет. Видел тачку Семена, въезжавшую во двор. Понимал, что скоро друг припаркуется и придет за Марусей. Или позвонит, чтобы спускалась.

Все понимал. А вот все равно не мог не подняться к ней сейчас. До одури хотел увидеть ее, заглянуть в глаза, вдохнуть легкий аромат ее духов.

И вот, приперся с веником, а опять буксует, как пятиклассник.

Букет! Вот же идиота кусок!

Аккуратно перехватил букет. Вроде бы не помялись. Маруська смущенно приняла цветы и тихо шепнула:

– Очень красивые! Спасибо!

Глава 16

Рус отмечал каждую мелочь в облике Маруси. Как смотрела на него. Как улыбалась. Как прижимала букет к груди, обхватив двумя руками.

Мелькнула мысль: хорошо, что Рустам велел срезать шипы на длинных стеблях. Иначе поранилась бы девчонка, так крепко держит цветы.

А потом как-то все померкло, испарилось, стало неважным и несущественным.

Потому что Рус шагнул ближе, так, что девушке пришлось запрокинуть голову. А мужчина перехватил ладонью ее затылок.

И по венам – чистый кайф от ощущения мягкого шелка под пальцами.

И жадный взгляд – на нежных, приоткрытых губах – не оторвать. Сил нет, чтобы смотреть куда-то еще, кроме как на манящий рот.

Рустам был близок к тому, чтобы пнуть дверь ногой и остаться здесь, наедине с Марусей. И девочка не помогала в этой ситуации, так и стояла, глядя на него своими огромными глазищами, в которых Рус не просто увяз, а утонул с радостью.

– Ставь в воду, – хрипло пробормотал мужчина, но даже не пошевелился, чтобы выпустить Марусю из нежного, но крепкого захвата левой руки. А правую Нагашев стиснул в кулак так сильно, что мышцы задрожали от напряжения.

Знал, позволит себе больше – не сможет остановиться. А девчонка хочет в клуб. И Мила с Семеном, скорее всего, уже поднимаются.

– Я сейчас! – спохватилась девчонка.

Рустаму пришлось отпустить ее, так и не поцеловав. Сам в мыслях стебался над собой. Яйца мнет вокруг малышки, как малолетка. С любой другой вел бы себя иначе. А вот с Марусей все по-другому. Да и не нужна ему другая. Маруся нужна.

Нагашев терпеливо ждал, пока девушка отыщет вазу для цветов, нальет в нее воду, поставит на стол. Наблюдал за Марусей, жадно впитывая каждое ее движение, и кайфовал от понимания того, что страха в ее робких взглядах, направленных на него, не было.

Выходит, шанс есть. Значит, не зря Рустам рвет жилы и наступает на собственное горло.

– Все, я готова, – широко улыбнулась Маруся.

Застыла в нескольких метрах от мужчины и вновь смутилась, не зная, как вести себя с ним сейчас. Хотелось занять свои руки чем-то, только бы кожу на ладонях так сильно не кололо от желания провести пальцами по мужской щеке. И таким сильным оказалось это желание, что Марусе стало страшно.

Она скучала по Рустаму. Собиралась быть дерзкой, храброй, язвительной. Словом, планировала вести себя с ним, как обычно.

Но получилось все иначе. И язык, словно чужой, слова едва-едва проговаривались. И Рус ведь слишком красивый, настолько, что мысли путались.

А его взгляд… Отдельная песня.

Вдруг Маруся вспомнила, что приготовила для Нагашева подарок.

Безделица, не стоящая внимания. А подарить хотелось, потому что девушка собственными руками его сделала.

Мужской носовой платок – взамен того, который Маруся выпачкала в крови. Возможно, Русу он и без надобности. А раз уж смастерила, и аккуратно буквы вышила красивым узором, то отдать нужно.

– Вот! Только не смейся! – предупредила Маруся и торопливо потянулась за небольшим свертком, перехваченным лентой.

Еще в школе соседская бабуля обучила Марусю рукоделию. Старшая сестра Леся была слишком непоседливой, чтобы заниматься таким скучным, по ее мнению, делом. А вот Марусе нравилось вышивать. У всех представителей семейства Завериных имелись вот такие платки с инициалами. И Марусе хотелось ответить приятностью Русу за часы.

Конечно же, подарки вышли неравноценными, часы стоили гораздо дороже ткани и ниток. Но где уж Марусе найти что-то дорогостоящее в родной деревне? Даже если отец и выделил бы ей соответствующий бюджет, купить было попросту негде.

Потому Заверина провела несколько вечеров за вышиванием сувенира для Нагашева.

Маруся, протянув сверток мужчине, ждала, когда он возьмет презент.

Видела, что Рус растерян. Не ожидал, наверное. А Марусе стало приятно от того, что сумела удивить Рустама.

Рус перехватил ее запястье своими пальцами, нежно огладил тонкие венки чуть повыше браслета. Заметил, что она носит его подарок. Сам выбирал специально для нее. Для Милы, Аделины Марковны, Алексии и Виталины Аркадьевны, жены друга Зверя и по совместительству матери Кира, Рус выбирал подарки не глядя. А для Маруси потратил целый час на поиски. Угодил, значит, если девчонка носит его подарок.

В руках Маруся держала белоснежный сверток с красной лентой. Рус потянул, развязал бант, и сверток тут же превратился в прямоугольную тряпочку, в одном углу – завитушки темно-синим цветом с его инициалами.

– Это платок. Тот твой я совсем испортила, – будто извиняясь, проговорила Маруся, а потом, отведя взгляд, выдала: – Я сама вышивала. Пустяк. Но лучше твоего. Кровь на нем не отстиралась.

Что-то теплое и невероятно огромное расплескалось в груди у Рустама. И дышать тяжко. А нужно.

Рустам подтянул тонкое запястье к своим губам, прижался ртом к нежным тонким пальчикам, которые сотворили такое чудо.

В том, что носовой платок – настоящее произведение искусства, Рустам не сомневался. По его мнению, все, к чему прикасалась Маруся, было прекрасным.

Рус это и собиралась сказать. Но за спиной, в распахнутую настежь дверь, ворвалась Милолика. Тут же набросилась на брата, обняла со спины и расхохоталась, когда тот что-то проворчал, не совсем лестное и цензурное.

– Всем привет! Семен ждет! – оповестила Мила, а потом, поднырнув под руками Рустама, обняла подругу и затараторила: – Ну вот. Букет шикарный! Умеешь же, когда приспичит, да, Русик? Оу, платочек! Это серьезно!

Рус, убрав платок во внутренний карман пиджака, взглянул на сестру. Хотел бы отшлепать сестру по мягкому месту, чтобы не лезла, куда не просят. Но Маруся рассмеялась в ответ на Милкины фразы.

А Рустаму очень уж нравился смех девчонки. И настроение вернулось к прежней позитивной отметке.