Текст книги "Полцарства и теща на сдачу"

– Ну вот, урод полорогий, и добрались! – проговорила она, прислонив сожителя к стене и собираясь позвонить в дверь.

Однако в этот самый момент к ней обратился незнакомый мужчина лет тридцати пяти, с приятной, но не запоминающейся наружностью, одетый в скромный, но очень аккуратный комбинезон.

– Пардон, мадам, – проговорил незнакомец, приложив ладонь к козырьку кепки-бейсболки с надписью «перевозка домашних животных». – Имею к вам исключительно деловое предложение.

– Какое еще предложение? – подозрительно уставилась на него Люся, которая и от рождения не страдала излишней доверчивостью, а под воздействием тяжелых житейских обстоятельств и невзгод привыкла ожидать от окружающих только подвоха и неприятностей.

– Предложение вот какое, – незнакомец, без всякого сомнения определив, кто принимает решения в этой сплоченной семье, зашуршал перед Люсиным носом новенькой зеленой купюрой с изображением американского президента. – Вы со своим верным другом и соратником отправляетесь по своим, без сомнения, важным и многочисленным делам, а я продолжаю начатый вами ремонт. И каждый день вплоть до завершения ремонта буду вам давать такую же красивую иностранную бумажку. Как вам такое предложение?

Люся оказалась в очень сложном положении. С одной стороны, она хорошо усвоила простую и всем известную истину, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Причем, в особенности, это касается зеленого сыра.

Зеленого хрустящего сыра с портретом заокеанского президента. Но с другой стороны, она знала и еще одну поговорку: дают – бери. И вид новенькой купюры перед самым носом действовал на нее очень убедительно.

– А чего это вы такой добрый? – недоверчиво осведомилась Люся.

– А я бойскаут, – отозвался симпатичный незнакомец, и улыбнулся Люсе в тридцать два отлично отремонтированных зуба. – И должен каждый день совершать хорошие поступки.

– Чего? – недоверчиво переспросила женщина.

– Я работаю в крупной московской ремонтной фирме, – сообщил мужчина, несколько притушив улыбку. – И наша фирма хочет завоевать питерский рынок ремонта… ну, и поэтому нам интересен каждый клиент! Мы за них боремся… вплоть до самых необычных методов.

– А-а! – протянула Люська. Она ничего не поняла, но незнакомец хотя бы сказал что-то про выгоду и клиентов, а не про какие-то дурацкие «хорошие поступки». Опять же, хрустящая перед носом купюра гипнотизировала Люську и мешала ей как следует сосредоточиться.

Люська выхватила купюру у незнакомца и покосилась на своего осоловевшего сожителя.

– Ну, козлина, амнистия тебе вышла, не придется сегодня работать! Не придется соблюдать эту… как ее… вертикальность!

– Да, – сочувственно проговорил добрый незнакомец. – С вертикальностью у вашего партнера, действительно, большие проблемы!

Вот так получилось, что, открыв дверь на звонок, Веня увидел на пороге своей квартиры, вместо мрачной Люси и ее покачивающегося, как мыслящий тростник, спутника, привлекательного мужчину в аккуратном комбинезоне и еще более привлекательную молодую женщину в ловко подогнанной по фигуре джинсовой спецовке.

– Мы вместо Люси, – предупредив расспросы, с приветливой улыбкой сообщил мужчина.

Этот мужчина был широко известен в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз. Однако Веня к этим кругам не принадлежал, поэтому внешность Маркиза ни о чем ему не говорила.

– А где же Люся? – на всякий случай поинтересовался он.

– На другом объекте, – самым честным голосом, отрапортовал Маркиз. – Срочная работа, завершающий этап, завтра сдача… заказчик приезжает из Тананариве, поэтому пришлось все бросить и общими усилиями… но вы не сомневайтесь, мы с напарником не подкачаем и сделаем все на высшем уровне…

– Да, дяденька, вы не сомневайтесь! – подхватила девушка и шлепнула на пол тяжелый мешок с обоями.

– Я и не сомневаюсь, – вздохнул Веня.

Его не волновал уровень выполнения ремонтных работ. То есть, может быть, и волновал, но далеко не в той степени, в какой его волновала реакция тещи на появление в квартире новых работников.

И теща не подкачала.

Она выползла в коридор, подозрительно поводя носом, и негромким скрипучим голосом проговорила:

– А кто это здесь у нас объявился? Кого ты привел в мою квартиру, Вениамин? Взломщиков? Домушников? Грабителей? Или ты уже решил покончить со мной раз и навсегда и нанял заказных убийц?

– Софья Сигизмундовна, – заторопился Веня. – Ну зачем же вы так! Эти люди будут у нас временно работать вместо Люси и ее мужа…

– А где Люся? – подозрительно тихо осведомилась теща.

– Люсю перекинули на другой объект, – сообщил Веня, опасливо переводя взгляд с тещи на маляров и обратно.

– А они что – глухонемые? – теща уперла руки в бока, что было очень плохим признаком, и уставилась на пришельцев.

– Наоборот, они очень разговорчивые… – торопливо вставил реплику Веня, а Маркиз, чтобы доказать справедливость его слов, заговорил с горячей, искренней убедительностью опытного продавца «гербалайфа» или кастрюль с антипригарным покрытием:

– Можете не сомневаться, мы не только не глухонемые, мы также не страдаем аутизмом, манией преследования, родовой истерией, нервной чесоткой и болезнью Альцгеймера! Напротив, мы прекрасно владеем традиционной скандинавской техникой перекрестного наклеивания обоев, тайской методикой глубокого окрашивания межкомнатных дверей и оконных рам, а также сингапурским способом мануальной циклевки паркетных полов!

Софья Сигизмундовна отличалась врожденной слабостью к мастерам разговорного жанра. Она часами могла смотреть по телевизору аналитические передачи, в которых хорошо оплачиваемые профессионалы произносили такие же бессмысленные слова с таким же умным, как у Маркиза, видом. Бодрое Ленино выступление произвело на нее впечатление, и она немного отступила. Однако собралась с силами и предприняла еще одну попытку повернуть события вспять.

– Вениамин, может быть, это и не убийцы, но это наверняка аферисты! Они хотят похитить мои ценности! – уверенно проговорила женщина.

– Какие ценности, Софья Сигизмундовна? – с тяжелым вздохом осведомился Веня.

– Я знаю какие! – с пафосом воскликнула теща и добавила, обращаясь непосредственно к Маркизу:

– Куда вы дели Люсю?

– Люся переброшена на другой объект… – повторил Маркиз уже озвученную версию и посыпал подробностями:

– Салон подводного массажа «Дикая анаконда». Сдача завтра, а солярий не тонирован! И бассейн не отделан плиткой! Вы представляете, какой кошмар? Заказчик прилетает ночным рейсом из Куала-Лумпура, брошены все силы… Люся, как наиболее опытный специалист…

– Я доверяла этой женщине! – воскликнула теща. – А вам я не доверяю! Мне не нравится ваше лицо!

Маркиз схватился за сердце и проговорил полным скорби голосом:

– Желание клиента – закон! Мы немедленно покинем вашу квартиру, мадам, и после ваших слов мне придется сделать себе харакири! Только одна, последняя просьба обреченного на смерть… Убедительно просим не приближаться к этой стене ближе чем на полтора метра! Я успел нанести на нее слой специального мадагаскарского обойного суперклея повышенной степени схватываемости, через полчаса он войдет в стадию глубокого лизинга и будет схватывать все, что находится в пределах зоны досягаемости. Особенно опасен для женщин старше сорока…

На Венином лице появилось странное мечтательное выражение. Должно быть, он живо представил тещу, схваченную суперклеем и намертво прилипшую к стене.

– Делайте что хотите, – поджав губы, проговорила теща и отступила к дверям своей комнаты, опасливо поглядывая на намазанную клеем стену. – Но запомни, Вениамин, я тебя предупреждала! Это аферисты! И по крайней мере, проверь у них паспорта!

– Вам какие? – Леня полез в карман комбинезона. – Общегражданские, заграничные, дипломатические? Могу предъявить также паспорта граждан Евросоюза, водительские права и карточки социального страхования…

– Да тетенька, вы не сомневайтесь, – вступила в беседу Лола. – Мы вам все сделаем в самом лучшем виде! Когда нас Парфен Кузьмич нанимал, председатель колхоза, так мы ему горницу так отделали – он в нее и входить-то стеснялся, на сеновале ночевал!

Теща скрылась в своей комнате и громко хлопнула дверью, выразив этим звуком все, что думала о нахальных мастерах. Веня облегченно вздохнул и заторопился на работу.

– Вы уж тут как-нибудь сами, – проговорил он напоследок. – Софья Сигизмундовна – она, конечно, женщина трудная, но если с ней не спорить, то, в общем, ничего… во всяком случае, на самом деле она не совсем такая, какой она вам покажется, когда вы ее поближе узнаете!

– Разберемся! – гаркнул Маркиз, взяв большой малярной кистью на караул.

Не лишним будет объяснить, для чего славным наследникам Остапа Бендера, виртуозам легкой наживы и мастерам безболезненного отъема денег у богатых и очень богатых, пришлось облачиться в рабочие комбинезоны и переквалифицироваться в специалистов кисти и мастерка. Разумеется, это произошло не потому, что они устыдились своего легкомысленного образа жизни и решили встать на светлую дорогу трудового перевоспитания. Также это случилось и не из-за невероятного повышения расценок на труд маляров и штукатуров. Все дело было в расположении Вениной квартиры.

Эта квартира находилась прямо под теми апартаментами, откуда нужно было похитить снимки, компрометирующие заказчицу. А так как один специалист уже побывал в квартире шантажиста и не нашел злополучные снимки, Леня пришел к выводу, что перед активной стадией операции нужно провести тщательное наблюдение за подозрительной квартирой. И самым лучшим наблюдательным пунктом будет квартира ниже этажом.

Как только за Веней захлопнулась дверь, Маркиз подтащил к стене складную стремянку и вскарабкался под потолок. Устроившись поудобнее на верхней площадке, он достал из кармана крошечное сверло и бесшумно ввинтил его в потолок. Внизу, у основания стремянки, Лола, изображая трудовой энтузиазм, старательно размечала рулон обоев.

Не успел Леня пропустить в отверстие тоненький световод с миниатюрной телевизионной камерой на конце, как от двери раздался подозрительный голос Софьи Сигизмундовны:

– А что это вы там делаете?

Вредная тетка смотрела на странный прибор в Лениных руках.

– Непременное условие качественной обработки потолка в наши дни, – мгновенно отрапортовал Маркиз, – это точное определение горизонтальных координат и высоты объекта а над уровнем моря. Именно этим я сейчас и занимаюсь. Без точного определения невозможно высококачественное покрытие. Как вы видите, это трудная работа, требующая большой чистоты эксперимента, так что я попросил бы вас не нарушать герметичности помещения!

– Это в каком же смысле?

– В смысле закрыть дверь комнаты. Желательно с той стороны.

– Это что же творится? – Софья Сигизмундовна задохнулась от возмущения. – Это значит я в собственной квартире должна выслушивать такое хамство?

– Где вы видите хамство, мадам? – воскликнул Леня, свесившись со стремянки, как обезьяна с пальмы. – Я только хочу точно соблюсти условия технологического процесса, чтобы максимально полно осуществить ваши требования к качеству ремонта! Так что если вы непременно желаете присутствовать – это ваше неотъемлемое право. А то, что при этом качество будет несколько ниже – ну что ж, желание клиента – закон… Вот только еще один момент, о котором я должен вас предупредить… – и он сделал многозначительную паузу.

– Ну что еще? – недовольно осведомилась Софья Сигизмундовна.

– Вопрос профессиональной вредности… при этой работе мы пользуемся веществом «антикусин», которое может нанести вред человеческому организму. Оно способствует бесконтрольному размножению свободных радикалов. Мы с напарником к этому уже привыкли, – он покосился на Лолу, как ни в чем не бывало резавшую обои. – Мы кое-как справляемся с этими радикалами, а для неподготовленного человека это может иметь очень неприятные последствия…

Софья Сигизмундовна ничего не ответила и вылетела из комнаты, как пробка из бутылки теплого шампанского.

– Не даст она спокойно поработать, – одними губами прошептала Лола, покосившись на дверь.

Действительно, из-за двери доносился отчетливый шорох, выдававший присутствие там любопытной тетки.

Мужчина в аккуратном строительном комбинезоне вышел из подъезда в сопровождении напарницы. Консьержка при виде парочки встрепенулась и хотела было что-то спросить, но наткнулась на взгляд мужчины и передумала. В полном молчании трудящаяся пара прошла вдоль дома, свернула в переулок и села в машину – неброский серый «опель-вектра». Машина была не так чтобы дорогая, но в хорошем состоянии, и постороннему человеку было бы немного странно видеть простых работяг на такой машине. Им подошел бы скорее какой-нибудь старенький обшарпанный микроавтобус. Но в этот момент в переулке никого не случилось, кроме обычного полосатого помойного кота, который шел по своим собственным, чрезвычайно важным делам и только скользнул по машине равнодушным взглядом желто-зеленых глаз.

Всю дорогу Лола молчала, причем это не было умиротворенное молчание влюбленной после ласк или удовлетворенное молчание человека, отдыхающего после удачно выполненной работы. Лола молчала активно. Она наливалась злостью и едва сдерживала ее, эту злость, чтобы она не перелилась через край, как молоко, забытое на плите. Она нанизывала свои обиды на невидимую нить и следила, чтобы эта нить не порвалась.

За долгое время общения со своей боевой подругой и компаньонкой Леня Маркиз отлично научился разбираться в ее настроении. Он прекрасно читал по ее глазам и предчувствовал, когда Лола собирается устроить скандал.

У него в запасе было множество способов обуздания своей вспыльчивой компаньонки и приведения ее к общему знаменателю. Если Лола требовала внимания и заботы, Леня выбирал соглашательскую политику. Он никогда не спорил, не отговаривался занятостью, он мило улыбался и на все Лолины требования, даже на его взгляд совершенно бессмысленные, повторял, как заведенный:

– Да, дорогая… Конечно, дорогая… Разумеется, детка, я все сделаю.

После этого он благополучно забывал о разговоре до следующего скандала.

Если же рыльце у Маркиза было в пушку, иными словами, если Лолка поймала его на месте преступления, то есть раскрыла его шашни с какой-нибудь хорошенькой девицей, то единственный выход был – все отрицать. Абсолютно все. Тут уж Леня стоял насмерть, как древние греки в Фермопильском ущелье, даже понимая, что сопротивление бесполезно. Иногда такая политика давала свои плоды.

Иное дело – работа. Лола и тут пыталась давить на него, вечно ныла и ленилась. Но Леня был суров и не позволял своей подруге расслабляться. Вот и в сегодняшнем случае следовало проявить разумную строгость.

Леня не стал приставать к Лоле с расспросами, отчего это она молчит, не заболела ли и вообще как настроение. Зачем провоцировать скандал раньше времени? Он все-таки за рулем, мало ли что может случиться…

Лола молчала до самого дома, и в лифте, а когда оказались в собственной квартире, она не выдержала:

– Ну? – холодно спросила она. – Ты ничего не хочешь мне сказать?

– О чем, дорогая? – осведомился Маркиз с самой любезной улыбкой. – Если о том, как я тебя люблю, так ты и сама об этом знаешь, что же об этом говорить… Знаешь, как в старой песне поется: «Любишь или не любишь, лучше молчать об этом, слово затерли люди, будто оно монета…»

Ленины вокальные упражнения прекратились внезапно, потому что Лола метнула в него комбинезон Пу И, валявшийся на полу в прихожей. Больше у нее ничего не оказалось под рукой. Маркиз без труда уклонился.

– В чем проблема, Лолка? – спросил он, чтобы потянуть время. – Чем ты так недовольна?

– Ты еще спрашиваешь? – оторопела Лола. У тебя наглости хватает? Чем ты заставил меня заниматься целый день? Клеить дурацкие обои и смешивать масляную краску!

– Должен заметить, что у тебя это очень неплохо получалось для первого раза, – честно ответил Леня. – Кроме того, краска была не масляная, а водоэмульсионная. Кажется.

– Для этого я родилась на свет? – вопрошала Лола со слезой в голосе. – Для этого я закончила театральный институт? Для этого я бросила любимый театр? Для этого я связалась с тобой? Чтобы освоить специальность маляра-штукатура?

– А что ты так расстраиваешься? – Леня сделал вид, что удивился. – Люди всегда будут делать ремонт, так что эта профессия – верный кусок хлеба на старости лет. Ну, мало ли, с мошенничеством у тебя ничего не выйдет, или из театра попрут. Уже поперли.

– Ты прекрасно знаешь, что из театра меня поперли вовсе не за профнепригодность! Лола в сердцах услышала только последнюю фразу. – А из-за…

– Из-за лени, – подсказал Леня с самым невинным видом, – Тебе лень было рано вставать, ты вечно опаздывала на репетиции, наконец, у главного окончательно лопнуло терпение, и он нашел на твои роли другую актрису. Та, правда, не так талантлива, но зато очень дисциплинированна, и никогда не опаздывает. А что внешность попроще, так это еще лучше, ей меньше завидуют коллеги. Так что в театре теперь воцарилась более спокойная атмосфера, что, несомненно, гораздо лучше для творческого коллектива.

– Обязательно это говорить? – Лолин голос задрожал и на ресницах показались слезы. – Тебе доставляет удовольствие меня мучить?

– Это тебе доставляет удовольствие меня терроризировать! – рассердился Леня, он, как и все мужчины, терпеть не мог женских слез.

– Это ты меня терроризировал сегодня весь день! И сейчас издеваешься, что на старости лет мне придется идти в штукатуры! Почему это, интересно, у меня ничего не выйдет с мошенничеством? Сам говорил, что я – идеальная партнерша!

– Да, когда слушаешься меня. Но, вообще-то, тебя погубит лень.

Лола надулась и ушла в ванную. Вернувшись, она застала своего компаньона в глубокой задумчивости. Он сидел за письменным столом, глядя в экран монитора невидящими глазами. На коленях у него примостился кот, и Леня машинально почесывал его за ушами.

Видно было, что коту это почесывание не слишком нравится, но он терпит, поскольку не хочет прерывать мыслительный процесс хозяина. На кота редко находила такая заботливость.

Лоле стало стыдно – вот ведь, кот и тот понимает, что у Маркиза операция не ладится и что нужно ему помочь, а она, Лола, вместо этого устраивает ему привычные сцены.

Но так противно убирать грязь в чужой захламленной квартире…

Но если на то пошло, тут же нашла оправдание Лола, то она сразу же, с самого начала была против этой операции. Лоле не понравился голос заказчицы по телефону. Даже не голос, а те несколько слов, что удалось разобрать, пока она сидела рядом с Леней и слушала. С другой стороны, если Маркиз согласился, то Лола просто обязана ему помогать, ведь они партнеры. Перед ними поставили задачу: проникнуть в квартиру и отыскать там фотографии, которыми шантажируют клиентку. Однако для начала требовалось определить место, где эти фотографии могут находиться. Ведь уже приходил в квартиру один специалист, открыл сейф и получил в физиономию поток краски. Как видно, хозяин квартиры и, по совместительству, шантажист большой шутник. И ничего не боится.

Маркиз провел первичную разведку и выяснил, что под квартирой шантажиста проживает некий Вениамин Боровчик и его теща.

И как раз сейчас у них в полном разгаре ремонт квартиры. Леня посчитал это хорошим знаком и быстренько договорился с мастерами о временной замене. И вот, сегодня они как полные идиоты день-деньской честно занимались ремонтом, ни на йоту не продвинувшись в собственном деле, потому что зловредная баба, теща Вениамина, не дала им сделать и шагу без присмотра.

– Жуткая баба, эта теща, – сказал Леня в ответ Лолиным мыслям, – обязательно нужно ее нейтрализовать, иначе придется им всю квартиру ремонтировать. Только не знаю пока, как это сделать.

– А будешь еще обзывать лентяйкой и говорить гадости? – спросила Лола.

– Ну-у…

– Тогда ничего не скажу!

Леня молитвенно сложил руки и томно поглядел на Лолу, но она демонстративно отвернулась.

– Да ну тебя! – махнул рукой Маркиз. Нарочно меня обнадеживаешь, у самой и нет ничего в мыслях!

– Да? – Лола уперла руки в бока и торжествующе поглядела на своего компаньона. – А целебный настой?

– Что еще за настой такой?

– Эта самая старуха, Софья, как там ее по отчеству, – по утрам пьет настой, мне Вениамин сказал. На вид гадость жуткая, я заметила, когда он в холодильник зачем-то полез. Так вот, если в этот настой добавить кое-что…

– Лола! – вскричал Маркиз. – Что ты мне предлагаешь? Ты забыла, с кем имеешь дело? Ты забыла, что мой принцип – никакого насилия, нигде и никогда? Конечно, эта тетка ужасно противная, но все же… травить пожилую женщину… это знаешь ли…

– Да успокойся ты, никто на твои принципы не покушается! – отмахнулась Лола. – И вообще, Ленечка, твои умственные способности в последнее время явно понизились. Я считаю, это оттого, что ты целый день проработал не по специальности. Но не горюй, сам же говорил, что маляр-штукатур – это верный кусок хлеба на старости лет. Не собираюсь я травить эту жуткую бабу, просто подсыплю в настой снотворного. У меня осталось еще немного того, французского… Тетка спокойно заснет, и ты сможешь заняться своим непосредственным делом! А иначе придется полностью ремонт делать! У меня уже на запах краски аллергия! – и Лола демонстративно чихнула.

– Ну, попробуй… – Маркиз расстроился, что такая простая мысль пришла в голову не ему, а Лоле.

Утром компаньоны встали рано, мрачно позавтракали и отправились нести свою трудовую вахту в квартиру Вениамина и его тещи Софьи Сигизмундовны. В последний момент Лола спохватилась, что чуть не забыла французское снотворное. Однако в коробочке оказалась всего одна таблетка. Странно, Лола думала, что там гораздо больше. Подействует ли одна таблетка на такую здоровенную тетку? Да в ней весу, небось, больше центнера!

Вряд ли она заснет быстро от такой малой дозы. Леньке нельзя сейчас ничего говорить, он разорется – мол, не могла вчера проверить, вечно из-за твоего разгильдяйства операция срывается! И потом, Лола же не может впихнуть в тетку таблетку насильно. И вряд ли таблетка растворится в холодном настое, ведь все надо сделать очень быстро и незаметно. Хорошо бы какую-нибудь жидкость использовать…

Лола порылась в домашней аптечке и нашла пузырек, на котором что-то было нацарапано торопящейся рукой.

– Возможно, это выход, – тихонько сказала она, – во всяком случае, попробовать стоит.

Хозяин открыл им дверь с одной намыленной щекой, из чего Лола сделала вывод, что он недавно встал и не успел еще поднести зловредной тетке утреннюю порцию настоя. Так и есть, стакан с бурой жидкостью стоял на столе. Лола резвой ланью метнулась на кухню, доставая на бегу пузырек. Сколько капель?

Она решила не заморачиваться и плеснула наугад. Едва успела убрать пузырек, как из комнаты тещи раздался звериный рык:

– Вениамин! Ты хочешь моей смерти?

– Ни в коем случае, Софья Сигизмундовна!

– Ты что, забыл, что по утрам мне нужно принимать настой?

– Боже упаси! – Вениамин вихрем ворвался на кухню и схватил стакан с настоем, после чего скрылся в тещиной комнате.

Лола тихонько скакнула за ним и успела увидеть в щелку в двери тетку, полулежащую в кровати. Постельное белье было в мелкий розовый цветочек, на самой тетке была надета розовая кружевная сорочка необъятных размеров. Тетка вырвала из рук Вениамина стаканчик и лихо, по-гусарски опрокинула его в рот бестрепетной рукой.

«Сильна баба! – восхитилась Лола. – Интересно, через сколько времени подействует?»

Пока тетка выглядела весьма бодрой и устроила Вениамину выволочку, надо полагать, этим она занимается каждое утро. В комнате Леня мазал клеем нарезанные куски обоев.

– Ну что там? – вполголоса спросил он. – Удалось?

– Д-да, – Лола чуть помедлила перед ответом, и ее компаньон сразу же заподозрил неладное.

– Ты забыла снотворное дома?

– Да ничего я не забыла! – огрызнулась Лола, оглянувшись на дверь. – Просто там оставалась всего одна таблетка, и я решила, что этого будет мало, учитывая теткины габариты.

– И что?

– Ленечка, ты только не волнуйся… в общем, я дала ей того средства… помнишь, ветеринар оставил нам пузырек? Такое легкое снотворное, дают животным в поездку или, например, когда нужно вычесывать персидского кота…

– Аскольд не персидский! – тут же заявил Леня. – Он прекрасно сам следит за собственной шерстью!

– Ну я взяла на всякий случай, Пу И иногда так тяжело переносит перелет…

– Сколько же ты ей бухнула?

– Ну, для Пу И хватит трех капель, – начала подсчет Лола, – котам дают шесть-семь, в зависимости от веса… кстати, ты знаешь? Валентина Михайловна с шестого этажа уезжала в санаторий и отдала свою персиянку Забейду племяннице на передержку. Так по возвращении она не узнала собственное животное! Там всем было лень вычесывать у кошки колтуны, так они просто вызвали специального человека и обстригли кошку, как пуделя! Валентину чуть кондрашка не хватила. Съездила, называется, в санаторий, поправила здоровье!

– Лолка, не морочь мне голову! – прошипел Маркиз. – Сколько ты плеснула этой бабе?

– Не знаю, на глазок, – честно призналась Лола, – с полпузырька будет.

– Ну, с этой дозой не то что персидского кота, можно льва обстричь под панка! Или вообще налысо.

Раздался грохот, и в комнату явилась сама виновница торжества. На ней поверх розовой ночной сорочки был надет необъятных размеров халат, когда-то вероятно шелковый, а сейчас жутко засаленный, так что непонятно было, какой узор на материале.

– Ну? – громогласно спросила она. – Чем это вы тут занимаетесь, дармоеды?

– Мадам! – Леня разогнул натруженную спину. – Я бы попросил трудящегося человека не обижать!

– Ладно, ладно, – пренебрежительно сказала тетка. – Уж и слова не скажи! Ты сам-то из каких будешь?

– Из деревни мы, – пискнула Лола, но хозяйка ее не услышала, она вообще Лолу демонстративно не замечала.

– А ты ничего, симпатичный. Работай-работай, – Софья приблизилась к Лене и игриво ткнула его в бок, отчего тот едва удержался на ногах, – быстро сделаешь, премию получишь…

Лола забеспокоилась, потому что намерения противной тетки были написаны у нее на лице: она явно положила глаз на Маркиза. С чего бы это?

Леня же подумал, что Лолка-растяпа наверняка перепутала лекарство и добавила в настой какого-нибудь возбудителя для жеребцов.

И что теперь делать?

– Помню я еще молодушкой была… – запела вдруг тетка противным голосом.

– Софья Сигизмундовна! – в дверях стоял Вениамин и пялился на свою тещу вылупленными глазами.

– Что уставился? – она нахмурила брови. Говорила ведь, что настой мне помогает, а ты не верил. Вот, пожалуйста! – она растопырила полы халата и закружилась по комнате.

Вениамин вернул на место отвисшую челюсть и прислонился к дверному косяку, очевидно, от удивления ноги не держали его.

Теща же описывала вокруг Маркиза сужающиеся круги, подходя ближе и ближе. Леня всерьез испугался.

«Все пропало, – в панике думала Лола, – сейчас она попытается его изнасиловать. Ленька, конечно, этого не допустит, придется стукнуть тетку по кумполу, и тогда нас с позором выгонят из квартиры. Операция сорвется, и Ленька во всем обвинит меня. Но откуда же я знала, что легкое снотворное для котов подействует на тетку так возбуждающе? А вдруг ветеринар и вправду перепутал и дал мне не то лекарство? Ужас какой, все равно Маркиз меня виноватой сделает…»

В это самое время тетка поскользнулась на вымазанном клеем полу и с размаху села на обои.

– Софья Сигизмундовна! – вскричал Веня. – Что же вы так неосторожно?

Она поглядела на Леню, потом перевела взгляд на Вениамина.

– Как-то вас много, – неуверенно сказала она. – Что вся эта толпа делает в моей квартире? Венечка, что-то мне нехорошо…

– А вы прилягте! – находчиво предложил Маркиз, поскольку Вениамин снова замолчал от удивления, видно теща никогда не называла его Венечкой.

Вдвоем с Лолой они подняли тетку, тяжелую как танк, и поволокли в ее комнату. Опомнившийся Веня подталкивал сзади. Сгрузив свою ношу на кровать, убедились, что Софья крепко спит, и закрыли за собой дверь.

– Ну и ну! – Веня качал головой. – Впервые ее такой вижу!

– Вам надо чаю попить, чтобы стресс снять, – сказал Леня и кивнул своей подруге. – Напои товарища!

– Это мы запросто! – оживилась Лола, подталкивая Вениамина в сторону кухни. – С нашим удовольствием!

Она заварила чай и прикрыла чайник двумя полотенцами.

– А вот пирожка попробуйте, – предложила Лола, сняв льняную салфетку с корзинки. Сама пекла, свеженькие…

Насчет того, что она сама пекла пирожки, Лола приврала: пирожки она купила по дороге в небольшой частной пекарне. Однако выглядело все очень натурально. Румяная корочка, золотистый бочок – пирожки имели совершенно домашний вид. Простонародный говор у Лолы тоже получался неплохо: она вспомнила постановку «Грозы» Островского, в которой играла роль Варвары.

– А с чем пирожки? – задумчиво осведомился Веня, принюхиваясь к поднимающемуся из корзинки аромату.

– С капустой… – неуверенно ответила Лола, мучительно припоминая, какие пирожки она покупала.

– Мои любимые… – Веня уселся за стол и закусил пирожок. – Ой, а этот, кажется, с творогом…

– Какие-то с творогом, какие-то с капустой, – зачастила Лола. – У меня, дяденька, тесто осталось, а начинка-то кончилась, вот я и сделала с творожком несколько штук… а больше-то с капустой… вы кушайте, дяденька, кушайте, не сомневайтесь, творожок у меня свежий, не из магазина, тетка привезла…

– Вкусно… – проговорил Веня с полным ртом.

Лола налила Вене большую кружку чая и уселась напротив него, подперев щеку кулаком и жалостно вздыхая:

– Вам, дяденька, хорошо кушать надо, а то вы вон какой хлипкий… в чем только душа держится! У нас-то в Запечье мужики такие здоровые – оглоблей не перешибешь… я, дяденька, сама из Запечья…

– Что это – Запечье? – поинтересовался вежливый Веня.

– Что, дяденька, правда не знаешь? – поразилась Лола его невежеству. – Запечье же оно… аккурат за Подкорытовкой… у нас и автобус ходит…

– А, ну конечно… – Веня чуть заметно усмехнулся и потянулся за следующим пирожком.

– А мамаша-то ваша, видать, пирожков не печет, – сочувственно проговорила Лола. – Даже и в кухне печевом не пахнет!

– Какая мамаша? – Веня поднял на девушку удивленный взгляд.

– Ну как какая? – Лола изобразила растерянность. – Вот эта самая… Софья Занудовна… строгие они у вас!

– Ах, Софья Сигизмундовна! – Веня расхохотался. – Да что вы, она мне, слава богу, не мать!

– А кто же? – Лола удивленно округлила глаза. – Тетенька, что ли? У меня вот тетенька, Марья Петровна, очень добрая женщина, то творожку свеженького привезет, то картошки, то сальца… а только я, все одно, отдельно от нее проживаю… тетка все же не мать родная!