Текст книги "Завещание короля Балдуина"

Наталья Александрова
Завещание короля Балдуина

© Александрова Н.Н., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Иду-иду! – пожилой человек подошел к двери, выглянул в глазок. Он увидел незнакомое лицо и спросил: – Вы кто?

– Врача вызывали? – раздался за дверью женский голос.

– Нет, не вызывал.

– Как не вызывали? У меня вызов записан. Вы ведь приписаны к пятьдесят шестой поликлинике?

– К пятьдесят шестой. Да вы заходите, раз уж пришли. – Хозяин квартиры повернул головку замка, открыл дверь. В прихожую вошла высокая худощавая женщина с темными широко расставленными глазами. Темные с проседью волосы были закручены в тугой узел.

– Неудобно как получилось, – начал хозяин квартиры и вдруг спохватился: – А вы что, подменяете Анастасию Семеновну? Она наша участковая.

– Анастасия Семеновна в отпуске, я взяла всех ее больных. Раз уж пришла, давайте осмотрю вас. Тапочки дадите?

– Да, пожалуйста. – Хозяин наклонился, достал из-под бархатной банкетки домашние тапочки с розовыми помпонами: – Вот, прошу.

Женщина-врач сбросила уличные туфли, всунула ноги в тапочки и прошла вслед за хозяином в комнату.

Это был старомодный кабинет с массивным письменным столом красного дерева и застекленными книжными шкафами по стенам. В узких простенках между этими шкафами висели черно-белые гравюры. Лошади, батальные сцены, портреты каких-то военных в погонах и аксельбантах.

Кабинет прекрасно подходил к своему хозяину – старомодно-респектабельному, с породистым, тщательно выбритым лицом и короткими седыми волосами. Одет он был в домашнюю куртку из темно-красного бархата и тщательно отглаженные брюки.

– Итак, на что жалуемся? – спросила женщина-врач тем фальшиво-жизнерадостным тоном, каким обычно разговаривают врачи с безнадежными больными.

– Не знаю, на что жалуетесь вы, – ответил ей мужчина с едва заметной улыбкой, – а я в основном на возраст. В моем возрасте трудно рассчитывать на олимпийское здоровье, но я пока в форме. Бывают изредка сердечные перебои, а в целом все не так плохо. Вряд ли у вас есть лекарство от возраста.

– То есть у вас аритмия? – уточнила врач. – Что принимаете?

– Да вот, Анастасия Семеновна прописала, – хозяин показал коробочку с лекарством.

– Принимаете регулярно?

– Я вообще человек дисциплинированный.

– Что ж, давайте посмотрим, какое у нас давление.

– У вас, я думаю, нормальное.

– Я оценила ваш юмор, – сухо проговорила женщина, надевая на руку пациенту манжету тонометра. – В вашем возрасте чувство юмора способствует здоровью. Что ж, сто сорок на восемьдесят пять – не так уж плохо для ваших лет. Теперь внимательно следите глазами за этим молоточком…

– А вы что, невролог?

– Я мастер на все руки.

Она принялась раскачивать перед глазами пациента блестящий хромированный молоточек и при этом говорила монотонным голосом:

– Внимательно следите за молоточком… вы чувствуете, как ваши глаза устают и слипаются… чувствуете, как веки становятся тяжелыми… вы чувствуете, как приятное тепло разливается по всему вашему телу… ваши руки и ноги словно наливаются свинцом, но это приятная тяжесть… вы засыпаете… засыпаете… вы уже заснули… вы слышите только мой голос, больше никаких звуков, и вы беспрекословно выполняете все, что я вам прикажу…

Мужчина действительно заснул, точнее, погрузился в глубокое гипнотическое забытье. Женщина щелкнула пальцами перед его лицом, чтобы убедиться, что он спит. После этого она вышла на кухню и налила стакан воды. Вернулась в кабинет, поставила стакан на стол, достала из сумки небольшой пузырек темного стекла, накапала из него в стакан и распорядилась:

– Выпейте!

Спящий мужчина послушно выпил содержимое стакана.

Лицо его внезапно побагровело, дыхание стало частым и хриплым, он схватился за сердце.

Женщина равнодушно наблюдала за его агонией.

Хозяин квартиры дышал с трудом, широко разевая рот, как выброшенная на берег рыба. Он упал на пол, забился в судорогах, затем вытянулся и застыл.

Женщина опустилась рядом с ним на колени, проверила пульс.

Убедившись, что пациент мертв, она унесла на кухню стакан, вымыла его, протерла платком все, к чему прикасалась, положила на прежнее место тапочки и вышла из квартиры.

Рослый молодой человек в черных джинсах и коричневой кожаной куртке вышел из круглосуточного магазина, подошел к своей машине, забросил в багажник пакеты с продуктами. Он хотел уже сесть за руль, но в эту минуту к нему подошла высокая худощавая женщина с темными широко расставленными глазами.

– Это не вы потеряли? – проговорила она, протягивая ему связку ключей.

– Да нет, не я. – Мужчина на всякий случай проверил карманы куртки.

– Уверены? – настойчиво повторила женщина, покачивая перед ним ключами. – Вы посмотрите внимательно… посмотрите внимательно… внимательно…

Мужчина против своей воли смотрел на равномерно раскачивающиеся ключи, а женщина говорила тихим монотонным голосом:

– Вы не сводите глаз с ключей… вы внимательно следите за ними… ваши глаза устают… ваши веки слипаются… ваше тело наливается приятной тяжестью… вы спите, спите… вы слышите только мой голос… вы беспрекословно подчиняетесь этому голосу и сделаете все, что я вам прикажу…

Мужчина действительно застыл, погрузившись в глубокий гипнотический транс.

– Когда я сосчитаю до трех, вы проснетесь, сядете за руль, а дальше вы сделаете вот что…

Тем же монотонным голосом она произнесла короткую инструкцию, а затем отчетливо проговорила:

– Раз, два, три!

Молодой мужчина открыл глаза и удивленно огляделся.

Ему показалось, что он только что с кем-то разговаривал, разговаривал о чем-то важном, но сейчас рядом с ним на стоянке никого не было, только слышались удаляющиеся шаги.

– Что за черт, – протянул он в недоумении, – с чего это у меня начались глюки?

Пожав плечами, он захлопнул багажник, сел за руль и выехал со стоянки.

Через минуту он уже ехал по оживленной улице. Впереди загорелся красный сигнал светофора.

Молодой человек хотел было затормозить, но у него внутри как будто поселилась какая-то злая сила, толкающая вперед. Под действием этой силы он надавил на педаль газа и на полной скорости выехал на перекресток.

Слева в его автомобиль врезалась грузовая фура.

Раздался скрежет тормозов, звон бьющегося стекла, испуганные голоса немногочисленных прохожих, но он ничего этого уже не слышал: капот фуры смял машину, как пивную банку, и превратил водителя в сгусток окровавленной плоти.

– Кортнева, зайди ко мне! – раздался в динамике голос шефа.

Алена вздрогнула.

Такой вызов не предвещал ничего хорошего.

Особенно с утра.

Все сотрудники их компании знали, что по утрам у шефа всегда отвратительное настроение, и именно на эти часы он назначает выволочку провинившихся сотрудников. Причину его плохого настроения не знал никто, даже вездесущая секретарша Катька Веселова. Вроде бы шеф не пил, так что похмельем по утрам не мучился, с женой они давно разъехались, дети уже взрослые и живут своей жизнью. Сам шеф жил в большой квартире в престижном доме, так что подвыпившие соседи у него под окном не скандалили и собаки не лаяли.

О квартире рассказала та же Катька – возила однажды шефу документы на подпись, когда он сломал лодыжку, катаясь на лыжах где-то в Альпах. В остальном шеф был удивительно здоровым человеком, даже простуда осенью его не брала.

Словом, коллектив терялся в догадках, с чего это шеф каждое утро такой злющий. Не может же человек все время вставать с левой ноги.

В конце концов, все просто смирились с этим, как смиряются с плохой погодой. И если Алена сейчас чему-то и удивилась, так только повышенной агрессии в голосе шефа.

Она стала судорожно припоминать, в чем могла провиниться.

Все документы по действующим страховкам у нее в полном порядке, текущие платежи поступают исправно, портфель договоров один из самых больших в компании. Казалось бы, шеф должен быть доволен. В чем же дело?

– Кортнева, я жду! – прогремел динамик.

Интонация шефа не предвещала ничего хорошего. Вон даже по фамилии ее назвал.

Шеф старался всячески демонстрировать хорошие манеры перед клиентами и, чтобы не потерять форму, практиковался на сотрудниках – обращался к ним исключительно на «вы» и по имени-отчеству. А когда бывал особенно доволен (что случалось редко) – по имени, как к друзьям или членам семьи. Он так и говорил тогда: мы – одна большая дружная семья.

Но вот когда он обращался к сотруднику на «ты», но по фамилии – это означало, что впереди жестокий разнос.

– Кортнева! – рявкнул динамик. – Ты что там, умерла? Сколько можно ждать?

Алена схватила папку с текущими договорами, мимоходом глянула на себя в зеркало в простенке и влетела в кабинет директора, пытаясь придать лицу спокойное выражение. Не получилось.

– Извините, Лев Львович, – проговорила она торопливо, усаживаясь напротив него, – я подбирала документы…

– Я тебе что, разрешил сесть? – шеф поднял на нее мрачный взгляд из-под густых бровей.

Сейчас ему как нельзя больше подходило его имя.

Настоящий лев: густая грива, пылающий взгляд, хищный оскал и голос, напоминающий львиный рык.

– Я тебе разрешил сесть? – повторил он с яростью.

Это было что-то новенькое.

Во всяком случае, на памяти Алены не было такого, чтобы он заставлял подчиненных выслушивать нотации стоя.

Она почувствовала, как где-то внутри зреет самая настоящая паника. Из последних сил держа лицо, Алена начала подниматься, но шеф тряхнул гривой и прорычал:

– Сиди уж. Пока.

И замолчал, мрачно глядя на нее.

Алена нервно перекладывала бумаги, пытаясь понять, что ему нужно, и уже не сомневаясь, что грядут неприятности. У нее всегда была развита интуиция, это уж точно.

Наконец шеф заговорил:

– Ты что, Кортнева, работаешь на моих конкурентов?

Вопрос был чистой воды провокацией, и Алена промолчала.

Шеф сделал вторую попытку:

– Ты хочешь меня разорить?

– О чем вы, Лев Львович? – проворковала Алена.

Знала же, что нельзя поддаваться на провокации. Знала, что нужно молчать, но не удержалась.

– О чем? – прогремел он. – О том, что у нас не благотворительный фонд! У нас коммерческая фирма, и задача наших сотрудников – приносить прибыль!

– Я приношу, – попыталась вклиниться Алена, – у меня больше всех договоров…

Лучше бы она этого не говорила. Известно же, что с начальством лучше не только не спорить, но и не соглашаться. Лучше всего вообще молчать. Только головой кивать, как китайский болванчик, виновата, мол, исправлюсь, все будет сделано, только скажите, не подведу, не подведу, не подведу…

Все это Алена знала. В теории. А на практике она никогда с этим не сталкивалась, потому что была хорошим работником. Никогда не было у нее крупных проколов, все дела в порядке и правда, больше всех договоров.

– Больше всех?! – взревел шеф. – Мы не в советские времена живем! Мне нужны не цифры, а деньги! Знаешь, такие шуршащие бумажки? Яркие бумажки с водяными знаками! Впрочем, если так пойдет дальше, скоро мы все забудем как они выглядят.

– Что вы хотите сказать? – снова не выдержала Алена, решив, что лучше уж узнать, в чем дело, чем мучиться неизвестностью.

– Я хочу сказать, что от твоих договоров одни убытки!

– Убытки? – растерянно переспросила Алена. – Почему убытки? Платежи поступают своевременно…

– Потому что нам только на этой неделе пришлось выплатить семь миллионов страховки!

– Семь миллионов?! – ахнула она, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Семь миллионов – это запредельная сумма. Этого Лев ей не простит.

– Да, именно семь. Семь миллионов. – шеф неожиданно успокоился, и Алена действительно испугалась. Такое спокойствие страшит особо – как внезапное затишье на море перед штормом. Это означало, что шеф уже принял решение, и теперь его ни за что не переубедить.

Водилось за их шефом такое. Все знали: когда орет, громко ругается и топает ногами, на него еще можно как-то воздействовать. Но уж если кулаки на стол положил и смотрит оловянными глазами, тогда, по выражению секретарши Катьки Веселовой, его хоть об стенку головой лупи, хоть голой перед ним ходи – ничего не поможет, внутрь к нему не пробиться.

В этом вопросе коллектив Катьке доверял, все знали, что она особа наблюдательная и разбирается в человеческих характерах, поскольку проучилась два года на факультете психологии. Потом ушла, потому что надоело.

– Да что случилось-то? – дрожащим голосом спросила Алена.

Она теперь точно знала, что ее действительно ждут неприятности, и неприятности серьезные. Дело не ограничится обычной профилактической трепкой.

– Что случилось? – с деланым равнодушием переспросил шеф. – А вот посмотри.

Он положил перед ней несколько машинописных страниц.

Требования о выплате страховых сумм.

Первое – от наследников профессора Максимова.

Алена хорошо помнила профессора. Известный историк, автор нескольких монографий, обеспеченный, интеллигентный господин, к которому Алена сумела найти тонкий психологический подход. Профессор застраховал у них жизнь и здоровье по максимальному тарифу. Когда Алена принесла его страховку, шеф был доволен, как сытый кот, и ставил ее в пример всему коллективу.

И вот перед ними лежит его свидетельство о смерти.

А еще требование от законного наследника на выплату страховой премии в размере трех миллионов рублей.

Алена взяла в руки свидетельство о смерти. Черным по белому там было написано: причина смерти – острая сердечная недостаточность.

– Куда ты смотрела? – рычал шеф. – Застраховала тяжелобольного человека, сердечника! Может, ты в доле с наследником? Может быть, он пообещал тебе процент?

– Как вы можете! – возмутилась Алена. – Всякое бывает! Страхование на то и страхование, в нем всегда есть значительные риски. А профессор был в отличном состоянии, его ведь осмотрели наши врачи и одобрили страховку.

Снова она одернула себя: молчи! Не надо спорить с шефом, лучше молчать. Но с другой стороны, все равно это ничем не поможет, что уж теперь.

– Ты мне будешь лекцию читать о страховании? – огрызнулся шеф. – Риски бывают, и иногда приходится платить наследникам, но чтобы сразу столько за одну неделю… тем более сейчас, когда у всех кризис, все стараются экономить, и первым делом на страховке! Страховку сейчас считают чем-то необязательным!

Алена взяла следующий листок.

Требование от наследников Сергея Енакиева.

Енакиев – молодой человек, бизнесмен средней руки. Он оформлял у них в офисе обычную автомобильную страховку, и Алена уговорила его дополнительно застраховать самого себя от несчастного случая. Долго убеждала, что лечение после аварии может вылиться в круглую сумму плюс еще временная нетрудоспособность.

Опять же шеф хвалил ее на весь офис, внушал остальным сотрудникам:

– Учитесь у Кортневой! Если человек пришел к нам, его нужно раскрутить по максимуму. Он должен уйти от нас застрахованным на все случаи жизни. И смерти, – добавил шеф с типичным цинизмом бывалого страховщика.

И вот, пожалуйста, Енакиев попал в аварию, разбил машину и сам погиб.

А теперь страховая компания должна выплатить его наследникам огромную сумму.

И все это на одной неделе!

– Ознакомилась? – мрачно осведомился шеф. – И что я после этого должен с тобой делать?

Алена промолчала. Что она могла сказать, что сделать? Всегда так: пока дела идут хорошо – хозяин снимает все сливки, а когда что-то не ладится – подчиненные виноваты. Но в данном случае все и правда ужасно, и ничего она не может изменить.

– В общем, собирай вещи, – подвел итог шеф. – Больше ты в моей фирме не работаешь. Надеюсь, это послужит уроком если не тебе, то остальным.

Хоть Алена и подозревала нечто подобное, слова шефа повергли ее в шок, как будто обухом по голове получила.

– Как? – спросила она. – Вы хотите сказать?..

– Ты прекрасно поняла, что я хочу сказать. – шеф отвернулся. – Все, разговор окончен, прошу покинуть мой кабинет!

И это его «прошу покинуть» окончательно добило Алену. Она встала, выпрямила спину и вышла, не сказав ни слова. Тут уж какие слова ни скажи – все впустую.

Катька Веселова взглянула на нее и все поняла. А может, уже знала: секретарши ведь всегда все знают заранее.

– Уволил? – ахнула она, причем в голосе не было ни капли злорадства.

Катька была девкой невредной, все это признавали. Алена в ответ только рукой махнула, чтобы слезы не прорвались.

Она выскочила в коридор и устремилась к туалету, где, к счастью, никого не было.

Закрылась на задвижку и с опаской взглянула на себя в зеркале. Так и есть, жуткая личность с выпученными глазами и всклокоченными волосами. Помада на губах размазана, сами губы дрожат. А ну-ка, немедленно взять себя в руки. Не хватало еще разреветься здесь и потом выйти с красными глазами и распухшим носом. Стыд какой, как в детском саду!

Она потом будет думать, что делать. Сейчас главное – не показать, как она расстроена. Да что там расстроена, она просто не в себе. Шеф нанес ей удар под дых!

Она закрыла глаза и начала глубоко, медленно дышать: вдох-выдох, снова вдох-выдох. И считать. Обычно такая практика помогала и на десятом вдохе она успокаивалась. На этот раз понадобилось досчитать до тридцати.

Алена открыла глаза и придирчиво изучила себя в зеркале. Вид не то чтобы приличный, но на люди показаться можно. Ничего, она выдержит. Не может не выдержать, у нее ведь есть характер.

Она вышла из туалета и направилась к своему рабочему месту. За время ее отсутствия Катька Веселова, надо думать, успела сообщить новость всем, нечего и удивляться, что встретили Алену гробовым молчанием.

Алена старалась держать лицо, а на сочувственные взгляды сотрудников отвечала мужественной улыбкой: где, мол, наша не пропадала.

За сочувствием бывших сослуживцев отчетливо угадывался страх – каждый прикидывал, не станет ли он следующим. Никто к ней так и не подошел, словно они боялись заразиться, словно она чумная.

Алена сложила мелочи из ящиков рабочего стола в коробку из-под принтера. Гоша Селезнев стряхнул оцепенение и предложил донести эту коробку до машины, но при этом опасливо покосился на кабинет шефа. Гошка был лентяй и балбес, по договорам вечно на последнем месте, шеф держал его только потому, что Гошка приходился ему дальним родственником. Страховщиком Гоша был никаким, зато понимал в компьютерах и никогда не отказывался наладить и починить.

К Алене Гошка, по его собственному выражению, неровно дышал. Это выражалось в том, что он угощал ее жевательной резинкой и приносил кофе, заваренный по его собственному рецепту. Кофе был отвратительный, но Алена молчала, чтобы не обижать человека понапрасну.

– Ничего, Гоша, – ответила она сейчас с легкой иронией. – Как-нибудь в другой раз!

И сама донесла коробку до стоянки, сама поставила ее в багажник. Потом выехала с корпоративной стоянки с каменным лицом, проехала несколько кварталов, припарковалась, поставила машину на ручник и только тогда позволила себе разрыдаться.

Не то чтобы она была так уж привязана к этой фирме, не мыслила себя вне ее. Просто ее удобная налаженная жизнь могла теперь полететь ко всем чертям.

Алена уже несколько лет хорошо зарабатывала, но ничего не смогла отложить. Нет, она не сорила деньгами, не тратила их на всякую ерунду. Просто она считала, что приличные заработки – это навсегда, и вела соответственный образ жизни. А с чего ей было сомневаться? Она умная и работящая, выносливая, как мул, не капризничает, никогда не отказывается от сверхурочных, не кривится, когда начальник твердит, что рабочий день у них ненормированный. Нет у нее ни ревнивого мужа, ни маленьких детей, ни престарелых родителей, которые требуют внимания.

Так что Алена купила стильную машину (в кредит, конечно), хорошо одевалась, приобрела по ипотеке двухкомнатную квартиру в престижном районе, отремонтировала ее (тоже в кредит) и каждый год ездила отдыхать на море.

И вот теперь она осталась один на один со своими долгами.

Выплаты по ипотеке, выплаты за машину – каждый месяц получалась весьма солидная сумма. И без того платить ее становилось все труднее. А если не заплатить, у нее все отберут…

Все случилось так неожиданно. Еще утром она была обеспеченной независимой женщиной с приличным доходом. А теперь кто она? От этой мысли Алена снова залилась слезами.

– Эй! – раздался рядом чей-то голос. – Ты чего ревешь?

Алена испуганно оглянулась.

Рядом с ее машиной стоял мальчишка-газетчик.

– Чего тебе? – недовольно спросила она.

– Не реви! – велел мальчишка. – Сидишь в такой крутой тачке и ревешь. Ты же вся в шоколаде… любовник, что ли, бросил? Так плюнь! Ты вон какая, мигом другого найдешь.

– Много ты понимаешь. – Алена сквозь слезы фыркнула. – И никто меня не бросал!

– Тогда чего ревешь? Не реви, купи лучше газету.

– Ладно, давай.

Алена взяла газету, сунула мальчишке монетки. Оставалось только вытереть слезы, поправить макияж и ехать домой.

Войдя в свою квартиру, она чуть было снова не разрыдалась.

Как хорошо она все здесь обустроила! С какой любовью! Как тщательно продумала дизайн! Как долго изучала каталоги и ездила по магазинам в поисках нужной вещи!

Неужели теперь придется отказаться от этой квартиры? От такого уютного и красивого жилья?

Неужели придется привыкать к съемным углам? Да и на них нужны деньги, которых у нее нет.

Человек, как известно, привыкает ко всему, но после хорошей жизни привыкнуть к плохой очень непросто.

Нет, сдаваться нельзя.

Алена прошла на кухню.

На столе лежали платежки.

Следующий взнос по ипотеке через неделю, и за эту неделю она должна найти новую работу. Страховых компаний в городе много, ее знают всюду и наверняка охотно возьмут. Нужно приниматься за поиски прямо сейчас, не стоит расслабляться и жалеть себя. Это в первый момент она растерялась – уж очень неожиданно свалились на голову неприятности. Но Алена не из тех, кто поднимает лапки и плывет по воле волн. Она умная, целеустремленная, работящая и решительная.

Проведя таким образом сама с собой ускоренный курс аутотренинга, Алена поставила на плиту джезву, достала телефон и набрала старого знакомого, который несколько лет назад открыл собственную фирму.

Он ответил сразу.

– Привет, Гена! – Алена постаралась, чтобы голос звучал как можно жизнерадостнее. – Как жизнь?

– Отлично! – бодро отозвался Гена.

– Как бизнес?

– Не жалуюсь, вот на Мальдивы слетал. Отдохнул классно!

– Завидую! – вздохнула Алена.

– А чего завидовать? Присоединяйся в следующий раз. Я там снимаю всегда одно и то же бунгало на самом берегу океана. Представь: засыпать и просыпаться под шум прибоя… Мечта! В следующий раз летим вместе, идет?

– Понимаешь, я бы всей душой, но есть кое – какие проблемы. Кстати, ты можешь мне помочь. – Она выдохнула это низким грудным голосом, от которого у мужчины просто не может не закружиться голова.

– Ты же знаешь, тебе – все, что угодно! – воскликнул Гена.

– Ловлю на слове. Возьми меня на работу, – и Алена снова волнующе засмеялась.

– Что? – Гена был явно огорошен. – Ты же у Левы Драникова работаешь, а я у знакомых кадры не переманиваю.

– Устарелые сведения, – вздохнула Алена. – Мы с Левой разошлись во мнениях по вопросу развития компании, и я ушла.

– Ушла? В такое трудное время? Знаешь, это не самый умный поступок. Сейчас очень трудно найти работу, особенно в страховом бизнесе.

– Вот поэтому я к тебе и обратилась. Мы ведь с тобой старые друзья. Или я заблуждаюсь?

Снова Алена подпустила в голос интимности, но на Гену это не произвело впечатления.

– Друзья, конечно, – заюлил он, – но ты же понимаешь… В общем, сама знаешь, какой сейчас трудный период, особенно в нашей страховой отрасли. Приходится экономить буквально каждую копейку.

– Да? А как же Мальдивы?

– Это старые накопления, как говорится, подкожный жир, и он быстро тает…

– Так что, не возьмешь меня? Ты же знаешь, я хороший специалист, умею работать с людьми.

– Извини, дорогая, сейчас мало уметь работать – сейчас нужно уметь зарабатывать.

– Значит, не возьмешь?

С Генкой Алена решила не церемониться, потому что поняла уже, что ничем он ей не поможет.

– Проси все, что угодно, но на работу взять тебя никак не могу. Я сейчас старых сотрудников вынужден увольнять. Что угодно, только не это!

– Все, что угодно? Тогда дай денег. Мне по ипотеке платить нужно.

– Дорогая, я же понимаю, что ты шутишь! – В голосе Гены звучал уже откровенный испуг.

– Шучу, шучу, не бойся. – И Алена отключила телефон.

Несколько минут она сидела, тупо глядя на темный дисплей.

На Гену она очень рассчитывала. Если даже он ей отказал, значит, дело плохо. А как распинался в свое время, когда фирму открыл, как зазывал к себе! Да мы, кричал, с тобой горы свернем! Еще бы, надеялся, что Алена придет к нему со своими клиентами. И где теперь эти клиенты? Надо же, два смертельных случая за неделю!..

Раздалось громкое шипенье и запахло горелым.

Алена вскочила и увидела, что сбежал кофе.

Она чертыхнулась, вылила из джезвы остатки, протерла плиту, заварила заново. Привычные действия немного успокоили ее. Налила кофе в чашку, пригубила.

От бодрящего аромата «Арабики» на душе сразу стало легче.

Ладно, это была первая попытка, а в любом деле главное – упорство и целеустремленность.

Алена вспомнила, что год назад на экономическом семинаре встречалась с Игумновым, директором страховой компании «Классика», и он звал ее к себе. Тогда она не собиралась менять работу, но на всякий случай сохранила номер Игумнова в своем мобильном. Этот человек произвел на нее приятное впечатление – солидный, спокойный. Видно, что достаточно образован и воспитан, матом на подчиненных не орет и к сотрудницам не пристает.

Теперь, порадовавшись собственной предусмотрительности, она набрала этот номер.

Телефон довольно долго не отвечал, наконец в трубке прозвучал хриплый, запинающийся голос:

– Алло, кто это?

Алена подумала, что ошиблась. Голос в трубке совсем не был похож на твердые, энергичные интонации Игумнова, которые она хорошо помнила.

– Игорь Сергеевич, это вы? – спросила она неуверенно.

– Был Игорь Сергеевич, да весь вышел! – Ее собеседник хрипло засмеялся, и Алена поняла, что он пьян. Причем здорово пьян.

– Я не вовремя звоню? – спросила она смущенно.

– Вовремя, вовремя! Мне теперь всегда вовремя. А сегодня у нас что, воскресенье?

– Нет, сегодня четверг. Я, пожалуй, перезвоню завтра. Как говорится, утро вечера мудренее.

– Не откладывай на завтра то, что можно выпить сегодня. Завтра может вообще не наступить…

Алена хотела прервать этот разговор, но что-то ей мешало. Что-то в голосе Игумнова.

– Это вообще кто? – После короткой паузы он взял инициативу в свои руки. – Это ты, Вероника? Я же говорил, что переведу деньги, как только мне заплатят. Ты знаешь, мое слово – закон, только дай немного времени…

– Это не Вероника, – перебила его Алена. – Это Алена Кортнева. Мы с вами встречались год назад на семинаре. Вы тогда предложили мне работу, вот я и подумала…

– Год назад? – Игумнов пьяно засмеялся. – Год назад я был совсем другим человеком. Надо же, я предлагал вам работу!.. А сейчас я сам безработный и почти бездомный. Без определенного места жительства.

– Господи! – ахнула Алена, вспомнив Игумнова, каким он был год назад – уверенный в себе, лощеный господин, хозяин жизни. Одет со вкусом, часы дорогущие, швейцарские, ботинки итальянские, на заказ шиты. – Как это случилось? Вы ведь были владельцем собственной крупной компании. Кто вас мог уволить?

– Как случилось? – Игумнов, кажется, немного протрезвел. – Жизнь случилась. Собственная глупость случилась. Хотел быть круче всех, вот и связался с парочкой крутых бизнесменов из Нижнего Новгорода. Вроде опытный, битый волк, а нарвался, как мальчишка. Эти, с позволения сказать, бизнесмены обещали вложить в мою компанию миллионы, я и повелся на их обещания. Они действительно вложили в «Классику» большие деньги – в форме беспроцентного кредита, после чего выкупили у меня часть акций компании. Потом, воспользовавшись правом подписи, продали часть ключевых активов фирме, которой владели через подставных лиц. Сами себе продали, понимаете? А сразу же после этой продажи потребовали вернуть кредит. Но после продажи активов я не смог этого сделать, и вся фирма перешла к ним, а я… а я оказался на улице.

Игумнов тяжело вздохнул.

– А тут жена моя, Вероника, решила разводиться. Выбрала самый подходящий момент. Видимо, почувствовала, что я уже не тот, каким был раньше, и решила вовремя сбежать с тонущего корабля. И напустила на меня целую свору дорогих адвокатов, которые отняли все, что у меня еще оставалось. Обобрали как липку, оставили меня ни с чем. Так что извините меня, Алена, я ничем не могу вам помочь. Самому помощь нужна…

– Я вам сочувствую. – Алена не знала, что сказать. – Это несправедливо!

– Э, девочка, жизнь вообще несправедливая штука. – Снова язык Игумнова стал заплетаться, и Алена закончила разговор.

«Упорство и целеустремленность», – повторила она сама себе, мрачно глядя на телефон.

Не сдаваться. Ни в коем случае не сдаваться. На фирме Игумнова свет клином не сошелся, в городе еще много солидных страховых компаний. Вот хотя бы «Рекон-Страхование» – очень известная, уважаемая фирма, одна из старейших на рынке.

На этот раз Алена решила позвонить в офис и поговорить с начальником отдела кадров.

Она нашла сайт компании в Интернете, отыскала на этом сайте телефон и позвонила.

После нескольких гудков в трубке раздался щелчок, и бодрый голос проговорил:

– Фирма «Дионис», мелкооптовая продажа элитных спиртных напитков. Чем могу вам помочь?

– Как «Дионис»? – растерянно переспросила Алена. – Это же номер компании «Рекон-Страхование».

– О, вспомнили! – Молодой человек явно еще больше развеселился. – Эта компания разорилась! Сами подумайте, кому сейчас нужно страхование? Сейчас трудные времена, все пытаются экономить. Еще удивительно, что они так долго продержались. Мы у них офис купили и телефоны оставили. Так что, если вам нужен элитный алкоголь – обращайтесь, у нас лучшие в городе цены!

Алена нажала на отбой.

Вот оно как. Значит, даже такой гигант рынка, как «Рекон-Страхование», разорился… Как сказал этот жизнерадостный молодой человек? Кому сейчас, в трудные времена, нужно страхование?

Значит, в трудные времена страхование не нужно. Элитный алкоголь нужен, а страхование нет.

Алена до сих пор думала, что все обстоит с точностью до наоборот. Что в трудные времена люди стараются сэкономить на предметах роскоши и вкладывают деньги в свое будущее, страхуются от возможных неприятностей.

Выходит, она ошибалась.

А ведь она сама поступала так же – вкладывала деньги в жилье, в дорогую машину, в приличную одежду и ничего не откладывала на черный день. То есть не страховалась от возможных рисков…

Ладно, что теперь думать об этом. Анализировать свое поведение она будет потом, в более спокойной обстановке. Когда разберется с неприятностями, сядет спокойно с чашкой кофе или лучше с бокалом мартини и подумает, что она сделала не так. Было у Алены ценное качество – не винить в своих неприятностях окружающих или слепую судьбу. Она упрямо считала, что свою жизнь человек должен устраивать сам. До сих пор такие принципы помогали. Но сейчас вот дали сбой.