Текст книги "Ночное солнце"

– А окна? – перебила Надежда. – Окна были открыты?

– Нет, все закрыты были…

– А вам это не показалось странным?

– Странным?

– Ну да. На календаре июнь месяц, погода отличная. Ночью дождик прошел, воздух бодрящий. У вас, я смотрю, все окна открыты, да и у меня тоже. Что же это у Елены все было закрыто?

– Ну, она же хотела газом отравиться…

– Если она голову сунула в духовку – в любом случае отравилась бы, хоть с открытыми окнами, хоть с закрытыми. Тем более непонятно, зачем в других комнатах окна закрывать.

– К чему ты клонишь, Надя?

– К тому, что не сама она это сделала. Кто-то у нее в квартире побывал. Помните, врач сказал, что у нее шишка на затылке? Думаю, кто-то ее ударил по голове, сунул в духовку и открыл газ…

– Не понимаю, при чем тут окна.

– А вот при чем. Окна наверняка закрыли, чтобы вся квартира наполнилась газом. Вы ведь запах газа из-за двери почувствовали, еще на площадке?

– Ну да… поэтому я к ней в квартиру и зашла. Иначе пошла бы себе мимо…

– А вы в дверь не звонили?

– Нет, побоялась. Я знаю, что, если в квартире газ, звонить нельзя – искра может вызвать взрыв.

– В том-то и дело! Тот, кто побывал у Елены в квартире, именно на это и рассчитывал – что кто-то почувствует запах газа, позвонит… и вся квартира вместе с Еленой взлетит на воздух. Но вы, к счастью, сообразили, что звонить нельзя… иначе сейчас были бы вместе с Еленой на том свете! А может, и еще были бы жертвы. Взрыв газа – это страшная вещь! Настоящая катастрофа!

– И зачем же это?

– Затем, что тогда бы никаких следов не осталось. Взрывом бы все уничтожило.

– Ужас какой! – Антонина Васильевна побледнела. – Надя, ты это серьезно или просто напугать меня хочешь?

– Зачем мне вас пугать? Просто очень похоже, что кто-то очень хотел от Елены избавиться.

– Да кому она мешала-то?

– Вот этого я пока не знаю. Хотя кое-какие предположения у меня есть. Помните ту тетку, которая Елену пасла на похоронах, никого к ней не подпускала?

– Конечно, помню! Хамка ужасная! А она-то тут при чем?

И Надежда рассказала Антонине Васильевне, что сегодня утром видела эту квадратную тетку возле их дома.

– Ты думаешь, это она?

– Во всяком случае, очень похоже. Если она выходила от Елены незадолго до вас, то наверняка она все и подстроила. Оглушила вдову, а потом сунула ее голову в духовку и все вентили открыла. Газ и пошел, всего-то минут двадцать нужно, чтобы вся квартира пропахла и на лестницу вышло.

– Но чем ей помешала наша Елена? Зачем ей понадобилось ее убивать?

– Опять-таки я этого не знаю. Но постараюсь выяснить. И вообще, в этом деле очень много странного.

– Надя, – сказала Антонина Васильевна и отставила пустую чашку, – ты еще что-то знаешь. Говори уж, я же вижу, как у тебя глаза блестят, что-то ты нарыла.

Надежда поглядела ей в глаза и поняла, что Антонина ни за что не отстанет, поэтому тут же рассказала соседке, что видела в задней комнате морга тот самый дорогой гроб, который потом выставили для прощания с Максимом Дроздаевым. Только лежал в этом гробу не Максим Петрович, а какой-то незнакомый, посторонний старичок.

Антонина Васильевна взглянула на нее с явным недоверием:

– Что-то ты, Надя, рассказываешь несусветное! Ерунда какая-то! Мало ли похожих гробов…

– Может, конечно, и немало, но только этот гроб был не просто похожий. Это был тот же самый гроб. Я же вам говорю – у него правая ручка держалась на одном шурупе, а уж таких совпадений точно не бывает.

– Ну, не знаю… а что же ты мне сразу про это не рассказала? Что так долго тянула?

– А я подумала, что вы мне не поверите. Я и сама себе не очень поверила. Но теперь, после этой истории с газом, начинаю верить. И обязательно разберусь.

– Ну, Надя, слышала я, что ты такими делами занимаешься… расследованиями всякими криминальными… то есть детективными… а может, лучше все это полиции рассказать? Пускай они этим делом занимаются! У них больше возможностей. А я в нашем отделении всех знаю…

– А как вы думаете – поверят они во все это? Вон даже вы мне не верите!

Антонина Васильевна задумалась. По всему выходило, что Надежда права. Полицейские отнесутся к ее рассказу с недоверием. Очень уж странная была история. В самом деле, отравление газом посчитают несчастным случаем или попыткой суицида, а насчет гроба просто отмахнутся, все равно ведь теперь ничего не проверишь, раз покойника сожгли.

– Получается, ты права, – неохотно согласилась соседка. – В полицию обращаться бесполезно…

– Кстати, вы вот сказали, что знаете всех в нашем отделении, и я вспомнила, что у меня тоже есть знакомый в автоинспекции. Надо бы ему позвонить.

– А при чем тут автоинспекция? – в очередной раз удивилась Антонина Васильевна.

– Ну как же! Ведь Максим Дроздаев погиб в автокатастрофе. Так нам сообщили. Так вот, хорошо бы узнать подробности той аварии. Кто в ней участвовал, были ли еще жертвы… вы ведь помните номер и марку его машины?

– А как же! – Антонина приосанилась. – Я все машины жильцов нашего подъезда помню. И даже соседнего. А которые не помню – те у меня записаны.

И Антонина Васильевна без запинки продиктовала номер машины покойного Максима Петровича.

Надежда только позавидовала ее памяти. Сама она на такие чудеса не была способна, но зато в памяти ее мобильного телефона хранилось множество полезных номеров, в частности, номер сотрудника автоинспекции, майора Синицына, с которым Надежда Николаевна познакомилась во время одного из своих самодеятельных расследований.

Тогда она очень помогла этому человеку, и он опрометчиво пообещал ей отплатить за это любой доступной помощью. Расстались, в общем, они по-хорошему.

Набрав его номер, Надежда заворковала:

– Здравствуйте, Алексей Павлович! Вы меня еще помните?

– Ну как же, Надежда Николаевна! Разве вас можно забыть? – галантно ответил Синицын, как видно, у него было хорошее настроение. – Надеюсь, у вас все в порядке?

– Более-менее. А вы не сможете мне оказать небольшую услугу?

– Для вас – все, что угодно! – опрометчиво выпалил майор, но тут же оговорился: – В пределах разумного. И если это не противоречит законодательству.

– Что вы, разве я попрошу о чем-нибудь противозаконном? Дело вот в чем. Муж одной моей знакомой… почти родственницы… попал в серьезную аварию. Так вот, нельзя ли узнать подробности этой аварии – кто еще в ней участвовал, есть ли пострадавшие, ну, все, что только можно. А то ей – моей знакомой – ваши коллеги ничего не говорят, и она очень переживает…

– Вообще-то это непорядок. Участников дорожно-транспортного происшествия по правилам должны подробно проинформировать обо всех его деталях… ладно, Надежда Николаевна, говорите, как зовут мужа вашей знакомой и какая у него машина, я постараюсь узнать все, что можно.

– Зовут его Максим Петрович Дроздаев, а машина у него – белая «шкода» с номером…

Надежда не сказала, что Максим Петрович погиб в той аварии, чтобы раньше времени не отпугнуть своего знакомого. Ну, он это все равно рано или поздно узнает, так пусть сначала займется поиском информации…

– Хорошо, узнаю об этой аварии все, что можно! – пообещал майор Синицын и отключился.

Антонина Васильевна с уважением взглянула на Надежду:

– Надо же, какие у тебя полезные знакомые! А что же ты чай не пьешь, наливай еще по чашке! – И она достала из буфета коробку шоколадных конфет.

Они выпили по чашке чая, обсуждая странные похороны, потом еще по чашке, и тут телефон Надежды зазвонил.

– Майор Синицын! – прозвучал в трубке строгий голос.

– Быстро вы, Алексей Павлович! – льстивым тоном ответила Надежда. – Уже узнали все подробности той аварии?

– А не было никакой аварии. Потому и быстро, что нечего было узнавать.

– То есть как не было? – растерянно переспросила Надежда. – Вы уверены?

– Если бы не был уверен – не говорил бы! Вы меня знаете, я попусту не болтаю. Мне даже звонить никому не пришлось. У меня есть обновляемая база данных по всем дорожно-транспортным происшествиям нашего региона, так вот, «шкода» с теми номерами, которые вы мне продиктовали, в этой базе не отмечена. А это значит – она ни в какой аварии не участвовала.

– Странно… но вы сказали, что эта база содержит аварии только нашего региона. Так, может, та авария случилась в другом регионе, поэтому и не попала в вашу базу? Может, нужно ее проверить по федеральной базе данных?

– А вы что – не знаете, где была авария? Впрочем, это неважно, потому что та «шкода» ни в какой аварии не была.

– Откуда вы знаете?

– Раз говорю, значит, знаю! Не найдя эту машину в базе аварий, я запустил ее номера в расширенный поиск и очень быстро нашел ее в другой базе…

– А, значит, все же нашли!

– Да, но только не в базе ДТП, а в базе сделок с транспортными средствами…

– Сделок? Каких сделок?

– Самых обыкновенных. Продал ваш Дроздаев свою машину. Все как полагается, продал Степаненко Светлане Викторовне, она уж и на учет ее поставила.

– Продал? – растерянно переспросила Надежда. – Как продал? Ничего не понимаю!

– Ну, это уж я не могу сказать. Может, срочно понадобились ему деньги, продал машину, а жене сказал, что попал в аварию и разбил. Кстати, это незаконно – ведь жена имеет полное право на половину стоимости машины…

– А когда он ее продал? – наугад спросила Надежда.

Майор назвал дату продажи.

Эта дата приходилась на тот период, когда Максим Дроздаев пропал без вести и еще не поступило сообщение о том, что найден труп с его документами…

– Вот, значит, все, что я узнал, – закончил разговор Синицын. – Если еще что понадобится – звоните!

– Непременно! – ответила Надежда, и если слова майора были проявлением простой вежливости, то Надежда, несомненно, была намерена воспользоваться его предложением.

Антонина Васильевна с удивлением выслушала новую информацию и только покачала головой:

– Ну надо же! Ничего не понимаю! Сказали же, что в аварии сильно обгорел, оттого и в гробу закрытом хоронили. А если не было аварии, почему гроб не открывали?

– Я тоже пока мало что понимаю, но непременно разберусь. Надеюсь, с вашей помощью.

Поднявшись на свой седьмой этаж, Надежда ощутила себя немного неуверенно.

Во-первых, она собралась разобраться в деле явно криминальном, что может быть опасно. Но не это беспокоило Надежду, ей это было не впервой, и опасность расследования только придавала ее жизни остроты, а беспокоило ее то, что Елену Дроздаеву она почти не знала и Елена не просила у нее никакой помощи.

«Ну и что? – сердито подумала Надежда. – Небось когда газом ее отравить хотели, она тоже помощи не просила, а мы с Антониной ее спасли!»

Во-вторых, и это самое главное, муж Сан Саныч очень, ну просто очень не одобрял Надеждины увлечения всякими криминальными историями. И добро бы еще триллеры по телевизору смотрела или детективы с расчлененкой по вечерам читала. Так нет же, его жена искала приключений на свою голову в реальной жизни!

Началось это давно, а потом друзья и знакомые все время попадали в разные истории, и так получалось, что Надежда оказывалась рядом и помогала им выпутаться из криминальной ситуации. Получалось, надо сказать без ложной скромности, у нее неплохо, было за все время один или два прокола, но про них знала только Надежда. И вообще, помогала она людям не для славы.

Муж таких ее действий очень не одобрял. Он говорил, что это опасно, что нельзя безнаказанно искушать судьбу и дергать ее за усы, что рано или поздно судьбе это надоест и она, судьба, перестанет смотреть на Надеждины художества сквозь пальцы, и тогда уж… Дальше муж даже продолжать боялся.

По первости Надежда Николаевна сделала пару раз такую глупость – рассказала ему все подробно. Наслушалась тогда всякого. Мало того, муж буквально силой вынудил ее дать честное слово, что она никогда и ни за что не станет ввязываться во всякие расследования.

Что ж, слово, конечно, не воробей, поймать его трудновато, однако если дал, то назад взять можно.

И Надежда решила мужу вообще ничего не рассказывать, чтобы он не волновался. А то ведь мужчины принципиальные очень, начнет ее воспитывать, она не стерпит, наговорит всякого, получится скандал, а там и до развода недалеко.

Надежда Николаевна мужем своим очень была довольна, так что внимательно следила, чтобы никакая информация о ее похождениях не просочилась наружу. И подруг, и знакомых предупредила, чтобы помалкивали в тряпочку, а не то они будут иметь дело с разъяренной Надеждой, а это чревато.

Иногда Надежда понимала, что муж в чем-то прав. Опять же, не хотелось его обманывать, известно ведь, что тайное всегда становится явным. Кто-то из знакомых проговорится, рано или поздно дойдет до мужа… дальше и думать-то не хочется.

Но сегодня Надежда была на мужа сердита. Еще бы, развлекается там в своем пансионате, да еще и поэта цитирует!

«Ладно, – подумала она, – раз он так, то и я так. Займусь, пожалуй, расследованием этого дела. Муж сам виноват, нечего жену надолго одну оставлять!»

Надежда села на диван и прикинула, что она может сейчас сделать. Куда пойти, чтобы выяснить подробности.

Значит, примерно десять дней назад у Елены Дроздаевой пропал муж. Пропал вместе с машиной, просто не вернулся с работы. Она ничего не знала и очень тревожилась.

Надежда хорошо помнит, как Елена выглядела, когда они ходили с ней в морг на опознание. В ужасе была женщина от неизвестности. Такое не сыграешь. И очень страдала от одиночества, страшно ей было одной все это переносить.

Надежда вспомнила еще подслушанный разговор в морге между подозрительным санитаром и его не менее подозрительным начальником. Дескать, был труп, а потом куда-то исчез. А куда он делся – это не их ума дело. Но, допустим, можно списать все на больничную неразбериху и на то, что всем там в морге на все плевать. Покойники ведь претензии предъявлять не станут.

Дальше, проходит неделя, и все неожиданно меняется. Мужа вдруг нашли, полиция на голубом глазу сообщает вдове, что муж ее погиб в аварии, и дело быстренько закрывают.

А возле Елены маячит какая-то подозрительная тетка, представляется родственницей. Потому у нее это прокатило, поняла Надежда, что настоящих-то родственников у Елены не было. Если бы нашелся хоть какой завалящий дядька или двоюродная золовка, то у квадратной тетки номер бы не прошел.

– Все-таки это очень странно, – сказала вслух Надежда, – странно, что у них обоих нет никаких родственников. В капусте их обоих нашли, что ли?..

И Елена меняется. От всех шарахается, в разговоры не вступает, словно боится чего-то, да и правда, в глазах ее Надежда увидела самый настоящий страх.

Казалось бы, чего теперь бояться, когда самое страшное уже случилось? Муж-то погиб, его не вернешь.

А вот если она знала, что в гробу вовсе не муж, а посторонний человек, тогда все понятно. Запугали, сказали, чтобы вела себя тихо, а то мужу хуже будет.

Надежда повертела в голове эту мысль.

Что ж, если так, то все получается. Значит, запугали вдову. То есть не вдову, она-то думала, что муж жив, в противном случае не стала бы идти на поводу у этой жуткой тетки. Причем тетка явно не сама по себе, какая-то сила за ней стоит.

Эта тетка действует по приказу, у нее на лице написано, что сама она думать не обучена. Зато как исполнителю ей просто цены нет. Ишь, как все сделала, вдову охраняла, а потом устроила ей самоубийство, твердо зная, что никого это не удивит. Если уж в полиции поверили, что муж в аварии погиб, то уж точно не станут сомневаться, что вдова сама голову в духовку сунула.

Ну, тут, конечно, Антонина Васильевна подсуетилась, планы им спутала.

Но вот что ей, Надежде, сейчас делать? С чего начать? С Еленой поговорить? Так она небось еще без сознания. И что она скажет, когда очнется, даже если будет кое-как соображать? Скорее всего она ничего не помнит.

Ну, в лучшем случае вспомнит, что тетка ее по голове скалкой двинула, так это Надежда и так знает. Сама тетка пропала и никаких своих координат Елене не сказала.

В полиции, конечно, кто-то в курсе, тот же следователь к примеру. Однако к нему не сунешься, он молчать будет, небось большие деньги за это получил.

Ладно, обойдемся своими силами.

Да, куда ни ткнись – всюду тупик.

Но, поразмыслив еще немного, Надежда нашла крошечную лазейку. Это была проданная машина. Белая «шкода», которую погибший Дроздаев продал некоей гражданке Степаненко. Продал официально, честь по чести, только с одним «но». К тому времени он уже два дня считался пропавшим.

Надежда решила проверить, существует ли Светлана Викторовна Степаненко в действительности, или же там опять какой-то подвох. Но майор Синицын утверждал, что с продажей машины все законно, и у Надежды нет причин ему не верить.

На этот раз не понадобилась помощь любезного майора, у Надежды Николаевны была замечательная база данных, где значились все жители Санкт-Петербурга и области, с паспортными данными и пропиской. Диск с этой базой данных Надежда не покупала на рынке, а получила в подарок от человека из одной очень серьезной конторы, когда, опять-таки, пересеклась с ним в деле совершенно случайно.

Очень не хотел он ей давать этот диск, пытался отделаться путевкой в пятизвездочный отель в Испании. Но Надежда была тверда – или диск, или ничего не надо. Человек не мог себе позволить остаться в должниках, поэтому диск дал с условием, что Надежда тут же позабудет об их знакомстве.

Да ради бога, тут же подумала Надежда. И забыла без всякого сожаления.

В противоположность симпатичному майору Синицыну, этот тип не вызывал у нее никаких теплых чувств.

Итак, если верить базе данных, то Светлана Викторовна Степаненко проживала на улице Комиссара Фиолетова. От роду она имела сорок два года, была не замужем и детей не завела. Телефон в квартире был, и Надежда тут же выяснила, опять-таки по этой базе, номер мобильного, зарегистрированного на Степаненко.

Надежда задумалась, что же теперь делать.

Звонить этой Степаненко, к примеру, из ГИБДД и вызывать для разговора в кабинет, а самой усесться рядом и следить? Опасно лишний раз связываться с ГИБДД, опять же, свой телефон светить никак нельзя. Но как с ней познакомиться, если Надежда даже не знает, как выглядит эта Степаненко?

Тут Надежда Николаевна осознала, что ей очень не хватает кота Бейсика. Вот бы с кем посоветоваться! Кот, конечно, ничего не скажет, только мигнет неодобрительно желто-зелеными глазами, но Надежде это всегда помогало.

Ничего не поделаешь, кот в данное время ловит мышей и птичек на даче у бабушки, так что придется обойтись без его советов, своими собственными силами.

Подумав еще немного, Надежда решила идти наудачу на улицу Фиолетова, а там будь что будет. Слава богу, улица эта не так далеко, не придется тащиться через весь город. Надежда придерживалась здравого принципа, что лучше один раз увидеть все своими глазами, чем сто раз услышать.

Сказано – сделано.

Оделась Надежда Николаевна скромно – джинсы, свободная футболка и брезентовая сумка на длинном ремне со множеством карманов. Сумка осталась от одной знакомой из Канады, которая по приглашению невестки гостила тут прошлым летом. Знакомая бросила сумку, поскольку ее таки разрезали в метро. Но ничего из нее не вытащили, потому что, по совету Надежды, знакомая не носила в этой сумке ни ключей, ни денег, ни документов.

Надежда аккуратно зашила разрез и оставила сумку на такой вот случай, когда понадобится сменить имидж. Она еще сунула в сумку яркую кепку-бейсболку и вышла из квартиры.

Народу в городе по случаю лета и хорошей погоды значительно поубавилось, даже маршрутка была полупустой. Надежда доехала быстро до улицы Комиссара Фиолетова. Дом номер пять был самым обычным домом – не слишком старый, но и не новостройка. Двор ничем не загорожен, никакой, разумеется, охраны и шлагбаума. Машины жильцов стояли тут же, чуть в стороне. Опять-таки по летнему времени их было немного, так что Надежда без труда обнаружила среди них приметную белую «шкоду» со знакомым номером.

Так-так, стало быть, Светлана Викторовна дома.

Надежда прикинула, в каком подъезде может находиться квартира номер тринадцать, и уселась на скамеечку на детской площадке, сделав вид, что развязался шнурок на кроссовке. Потом она достала мобильный телефон и сделала вид, что читает сообщения.

Никто не обращал на нее внимания, детей на площадке не было – все на даче или на море.

Надежда посидела минут двадцать и поняла, что нужно что-то предпринять. Хотя бы убедиться, что Светлана Викторовна действительно дома. Может, она на работе или вообще в отпуске… Хотя это вряд ли, что-то подсказывало Надежде, что не время сейчас уходить госпоже Степаненко в отпуск.

Тогда она решилась и набрала номер телефона, установленного в квартире тринадцать. Ответил приятный женский голос.

– Степаненко Светлана Викторовна? – спросила Надежда любезно, но холодно. – Вас беспокоит помощник вашего муниципального депутата Гусенкова.

Она совершенно справедливо полагала, что обычный человек понятия не имеет, как зовут его муниципального депутата, он его в глаза никогда не видел. За редким исключением, конечно. Вот Антонина Васильевна наверняка знает своего депутата.

– Слушаю вас, – голос в трубке тоже стал более холодным.

– Дело в том, – продолжала Надежда, – что мы проводим выборочный опрос жителей нашего микрорайона. Нужна ли нам автостоянка на перекрестке улиц Фиолетова и Джапаридзе, или же лучше разбить там сквер? А то еще некоторые жители предлагают устроить там небольшой рынок…

– Простите! – перебили Надежду. – Дело в том, что я очень спешу. Уже, можно сказать, одной ногой на площадке нахожусь! Так что не смогу с вами поговорить, извините!

– Я перезвоню в другое время, – сказала Надежда, но трубку уже бросили.

«И чего я добилась? – спросила она мысленно. – Вполне возможно, что эта Степаненко просто так ляпнула, что спешит, кому охота на дурацкие вопросы отвечать? С другой стороны, если у нее машина есть, а семьи нет, то непременно голосовала бы она за автостоянку. Потому что с этим у автовладельцев всегда проблемы, это сейчас здесь свободно, потому что лето…»

Надежда вздохнула и тут увидела, что из нужного ей подъезда выскочила женщина. И что-то в ней показалось Надежде Николаевне знакомым.

Так, худенькая, среднего роста, волосы светлые, стрижка короткая. Симпатичная, в общем, женщина, но ничего такого особенного. Одета обычно, как все, хоть и сидит все, конечно, неплохо, потому как лишнего веса нету.

Тут Надежда привычно вздохнула, вспомнив, что у нее-то есть несколько лишних килограммов. И если со стороны это почти незаметно, то весы каждое утро неуклонно ей об этом напоминают. Ну, лучше не думать о плохом.

Женщина вежливо поздоровалась с двумя бабульками, сидевшими на скамейке у подъезда, и заторопилась по своим делам. И пока Надежда раздумывала, та это женщина или не та, судьба поднесла ей неожиданный подарок.

– Света! – крикнула одна из старушек. – А тебя ночью шум не беспокоит? А то Звонаревы квартиру сдали какой-то девице, так она сегодня в два часа вышла на балкон курить, да еще по телефону разговаривает. Я проснулась, чувствую – дымом пахнет, подумала, что пожар!

– Да нет, не слышала я ничего, – ответила женщина и заторопилась через двор к улице.

«Что же ты, голубушка, на новой машине не ездишь? – ехидно подумала Надежда. – Или водить не умеешь?»

Надежда Николаевна вовсе не была по характеру вредной, просто интуиция подсказывала ей, что с этой Светланой Викторовной все не так просто. Начать с того, что она очень похожа на вдову Дроздаева Елену. Не то чтобы одно лицо, а по типу, по внешнему облику. Фигура, походка, взгляд, поворот головы…

Стало быть, покойному Максиму Дроздаеву нравились именно такие женщины. Вот, кстати, насчет покойника еще неясно, учитывая постороннего старичка в шикарном гробу.

Светлана между тем уже вышла на улицу и свернула направо. Надежда испугалась, что упустит объект, и собралась за ней. Однако не стала срываться с места, а сделала вид, что никуда не торопится, и пошла нехотя вперед.

И тут же буквально встала столбом, потому что увидела, как за Светланой устремилась очень знакомая фигура. Совершенно квадратная женщина – с квадратными плечами, с квадратной головой, прическа и то квадратная.

Надежда тут же узнала ту самую подозрительную тетю, которая сунула вдову головой в духовку. Надо же, и до Светланы Викторовны она тоже добралась!

Ясно одно: Надежда на правильном пути, Светлана явно связана с Максимом Дроздаевым, и квадратная тетка хочет за ней проследить, чтобы выйти на него.

Непонятно только, для чего тогда был весь сыр-бор с фальшивыми похоронами и последующим убийством вдовы, то есть – тьфу-тьфу! – вдова-то жива, хоть и в тяжелом состоянии. Но об этом Надежда поразмыслит позже, а сейчас надо догонять.

Светлана, а за ней квадратная тетя шли уже по улице Комиссара Фиолетова, миновали несколько магазинчиков и автобусную остановку. Светлана не делала попыток остановить маршрутку или поймать машину, стало быть, идти ей недалеко.

Надежда шла чуть поодаль, чтобы не попасться на глаза квадратной тетке. Хотя вряд ли та ее узнает, потому что на похоронах она видела женщину средних лет, одетую в темную скромную одежду, а теперь по улице идет вполне себе разбитная, ну, не девушка, конечно, но и не дама средних лет.

Надежда выпрямила спину и надвинула пониже козырек бейсболки. Все же никогда не следует недооценивать профессионалов, а что квадратная тетка профи – это сразу видно. Она шла вроде бы озабоченно, сразу видно – по делу женщина идет и больше ничего ее не волнует.

Но Надежде-то сзади было видно, что тетя аккуратно притормаживает, когда чуть останавливается Светлана, и один раз она мигом схоронилась за столбом, когда Светлана случайно оглянулась.

Случайно ли? Надежде видно было, что Светлана останавливается перед витриной, как будто рассматривая одежду на манекенах. Ошибка ее была в том, что магазин одежды был для полных, так и было написано: «Женская одежда с 50-го по 76-й размер».

«У меня сорок восьмой, – в панике подумала Надежда, – мне туда не надо».

Она тут же призвала себя к порядку, нужно быть внимательной и не отвлекаться на личное. Итак, Светлана остановилась у витрины магазина для полных, что странно, потому что ее такой магазин не может интересовать по определению, у нее-то точно размер одежды не больше сорок четвертого российского (тут Надежда снова вздохнула).

Затем, пройдя еще немного, Светлана заглянула в витрину магазина рыболовных принадлежностей, затем наклонилась, якобы застегивая пряжку на туфле. Все ясно – проверяет, нет ли слежки.

Квадратная тетка, видно, тоже поняла, что рано или поздно ее обнаружат, поэтому прижала к уху мобильный телефон и проговорила туда несколько слов.

И на первом же перекрестке поблизости показался парень самого неприметного вида, в надвинутой на глаза кепке (как у самой Надежды). Парень подпирал стенку и смотрел перед собой с самым равнодушным видом, но Надежда была начеку и заметила, как квадратная тетка мотнула головой в спину Светланы. Парень еле заметно кивнул, после этого тетка исчезла, как и не было ее вовсе.

«Рокировочка, – усмехнулась про себя Надежда, – грамотно ведут объект, ничего не скажешь. Организация у них, взаимодействие четко отработано».

Светлана в это время вошла в крутящиеся двери торгового центра, парень поспешил за ней, Надежда со скучающим видом пошла следом. Парень не внушал ей опасений, он явно не так обучен, как квадратная тетка, для него главное – объект не упустить, а что за спиной делается, ему и невдомек.

Внутри Светлана огляделась, потопталась немного на месте, затем оглянулась, причем парень все же был не совсем лузером, потому что сумел юркнуть в крошечный магазинчик.

Светлана успокоилась, прошла через холл, поднялась на эскалаторе на второй этаж и устремилась к небольшому кафе, какие всегда есть в торговых центрах.

Это было самое простое кафе – стойка да несколько столиков, символически отгороженных от остального пространства ящиками с искусственными цветами.

Светлана уселась за столик почти в проходе, парень, что следил за ней, наоборот, подальше, чтобы в случае чего схорониться за ящиками. Надежда же села поближе к парню, потому что у нее возникла несколько неожиданная идея.

В торговом центре народу было немного – дневное время, опять же лето, поэтому официант подошел сразу. Светлана заказала апельсиновый сок, парень – черный кофе.

Многомудрая Надежда заказала капучино и расплатилась тут же, демонстративно поглядев на часы. Светлана поднесла телефон к уху, и Надежда заметила, что телефон был самый дешевый, такой и ребенку не купят.

Странно, вроде бы выглядит эта Светлана небедной. Ага, значит, этот мобильник у нее одноразовый, для экстренной связи, чтобы не отследили!

Светлана тихо сказала в трубку несколько слов, после чего приняла от официанта стакан с соком и сунула ему деньги, что-то спросив. Официант наклонился и ответил так же тихо.

Парень, который следил за Светланой, вытянул шею, прислушиваясь к разговору. Поморщился и даже привстал на месте, оглядывая все помещение. А Надежда в это время поставила свою сумку прямо на пол и сумела зацепить длинным ремнем за ножку его стула. Потом зацепила тот же ремень за подставку для цветочного ящика, что стояла рядом со стулом.

Парень ничего не заметил, он наблюдал за Светланой. Та отодвинула нетронутый стакан с соком, встала из-за стола и быстро направилась к эскалатору.

Парень рванулся было за ней, но не смог отодвинуть стул из-за коварного поступка Надежды – ремень ее сумки не пускал ножку стула. Он дернул сильнее, и стул упал вместе с ящиком, из которого торчали малосимпатичные искусственные цветы.

Светлана оглянулась на грохот, в глазах ее отразился форменный ужас, она скакнула вперед испуганной ланью, выронив из кармана телефон. Парень, прорычав сквозь зубы ругательство, дернулся за ней, но был остановлен официантом.

– Куда? – ласково спросил он. – А деньги?

Официант был крупный и сильный, так что у парня не было шансов. Он торопливо сунул официанту сотню, от которой тот пренебрежительно отмахнулся.

– А стул? – спросил официант. – А ящик? А цветочки? А мои испорченные нервы?

Вот уж искусственным цветочкам точно ничего не сделалось, да и вместо нервов у этого официанта наверняка железная проволока, но Надежду этот вопрос не интересовал. Ее интересовал валявшийся на полу телефон.

Светлана уже скрылась из глаз, так что Надежда спокойно поднялась, прихватила сумку и пошла прочь. К ней у официанта претензий не было, а ее капучино пускай сам выпьет.

По дороге Надежда незаметно наклонилась и подобрала телефон. Как она и предполагала, в памяти его был только один номер. Она нажала кнопку вызова и оглядела пространство перед дверями нескольких магазинчиков.