Текст книги "Колыбельная для маньяка"

Таджик охнул и позвал Змиетдина.

Тот тоже охнул и схватился за голову.

– Смотри, дядя Змиетдин, – сказал землекоп по-таджикски, – баба, однако!

– Почем ты знаешь, что баба? – переспросил бригадир, приглядываясь к покойнику.

– Нутром чую! – отозвался его соотечественник. – Я дома два года не был, так бабу под землей чую!

– Если ты ее под землей чуешь, зачем тогда откапывал?

– Однако милиция звать надо! – сказал землекоп бригадиру.

Змиетдин задумался.

Звать милицию он категорически не хотел, потому что всякие столкновения с правоохранительными органами в лучшем случае заканчивались для него потерей денег, а в худшем… об этом не хотелось даже думать.

Первой мыслью несчастного Змиетдина было закопать женщину поглубже и сказать своим односельчанам, что они ничего такого не видели. Однако он вспомнил, как один его соотечественник точно так же поступил с найденным трупом. Позже этот труп случайно нашли, и несчастного гастарбайтера посадили за убийство, к которому он не имел никакого отношения.

Поэтому осторожный Змиетдин решил связаться с прорабом и переложить на него всю тяжесть ответственности.

Он позвонил прорабу по мобильному телефону и сообщил замогильным голосом:

– Однако приезжай обратно, мы тут баба нашли!

– Некогда мне! – отрезал прораб. – И вам я велел котлован расчищать, а не с бабами развлекаться!

– С этим баба нельзя развлекаться! – возразил Змиетдин. – Он, однако, мертвый совсем! Совсем, совсем мертвый!

Прораб наконец расслышал трагические интонации в голосе Змиетдина, понял, что случилось что-то серьезное, и примчался на объект. Увидев труп, он пришел в ужас.

Прораб был человек опытный, и весь его прежний опыт говорил о том, что вызывать милицию не стоит. Ничего хорошего из этого не выйдет, а будут одни сплошные неприятности и головная боль. Даже если убийство неизвестной женщины не повесят на его бригаду, строительные работы приостановят, и сроки будут сорваны, а значит, хозяин участка ничего ему не заплатит.

С другой стороны, если предъявить труп сейчас, можно убедить представителей власти, что это полуразложившееся тело лежит в котловане не меньше двух-трех месяцев, значит, ни он, ни его бригада не имеют к нему никакого отношения. Если же труп найдут еще через несколько месяцев, точно определить время смерти будет невозможно, и в этом случае и он, и гастарбайтеры могут попасть в число подозреваемых…

Несчастный прораб так глубоко задумался, что не заметил, как в окне башни, возвышающейся над забором соседнего участка, блеснули два ослепительных солнечных зайчика.

Эти солнечные зайчики отбросил бинокль, которым пользовалась теща крупного бизнесмена Воротилова Цецилия Борисовна.

Цецилия Борисовна жила в загородном доме Воротилова круглый год. Дом был удобный, просторный, со всеми мыслимыми удобствами, включая русскую баню, финскую сауну, турецкую парную и японскую баню фурако, которая вообще-то не баня, а кедровая бочка с горячей водой. В доме у Воротилова была многочисленная прислуга, готовая по первому требованию выполнить любой каприз хозяйской тещи, от кухарки и садовника до собственного массажиста – и тем не менее Цецилия Борисовна считала, что находится в ссылке или даже в одиночном заключении.

Дело в том, что она обладала активной жизненной позицией, говоря проще – обожала совать нос в чужие дела, а в загородном доме ей совершенно негде было развернуться. Именно из-за активной позиции Воротилов загнал тещу в загородный дом – после того как два или три раза из-за этой самой активной позиции он едва не потерял большие денежные контракты и здорово испортил отношения с крупным чиновником городской администрации.

Чтобы избежать ссылки, Цецилия Борисовна пыталась призвать на помощь свою дочь, но та почти все время находилась в астрале, и мелкие земные проблемы ее нисколько не интересовали.

В итоге Цецилия Борисовна ужасно скучала и проводила долгие часы на башне особняка, как средневековая принцесса, наблюдая в бинокль за жизнью соседей.

Комнату в башне начитанная Цецилия Борисовна называла своей светелкой и повесила на стене картину Сурикова «Меншиков в Березове», тем самым намекая на свое положение политической ссыльной. Когда кто-то из немногочисленных гостей сказал ей, что у нее очень хорошая копия, Цецилия намекнула, что это вовсе не копия, что копия давно уже висит в Третьяковке, а как раз у нее-то самый что ни на есть подлинник кисти Сурикова.

Итак, Цецилия Борисовна от скуки наблюдала за тем, что происходит на соседних участках. Но к ее глубокому огорчению, большая часть этих участков была скрыта за высокими глухими заборами, а то, что удавалось разглядеть, не представляло для любознательной женщины никакого интереса.

Ближе всех располагался невезучий участок, на котором и вовсе никто не жил. Правда, в последнее время там началось некоторое оживление, видимо, участок снова поменял хозяина. И вот наконец этим утром на соседнем участке появилась бригада гастарбайтеров.

– Ну вот! – раздраженно проговорила Цецилия, разглядев рабочих в свой бинокль. – Опять каких-то некрещеных привезли! Создают под самым Петербургом гнездо терроризма!

Гастарбайтеры приступили к работе, и вдруг в котловане что-то произошло. Таджики бросили работу и сгрудились в дальнем углу котлована, окружив какой-то предмет.

Цецилия Борисовна подкрутила колесико бинокля, пытаясь разглядеть находку, но бессовестные гастарбайтеры толпились вокруг, закрывая подозрительный объект.

Наконец появился вызванный бригадиром озабоченный прораб, остальные рабочие отошли в сторону, и Цецилия смогла разглядеть неизвестный предмет.

Она не сразу поняла, что это такое, а когда наконец поняла, реденькие волосики, аккуратно уложенные приезжавшим из города парикмахером, встали дыбом.

– Труп! – прошептала Цецилия, припав к окулярам бинокля. – Чтоб мне провалиться, труп! Говорила же я, что от этих гастарбайтеров будут одни неприятности!

Тот несомненный факт, что труп был не первой свежести, а бригада таджиков появилась на участке всего час назад, ничуть не смущал Цецилию Борисовну. Ее активная жизненная позиция взыграла, женщина схватила мобильный телефон и позвонила в милицию.

– Это милиция? – осведомилась бдительная Цецилия.

– Это полиция! – недовольным голосом поправила ее дежурная.

– Ах, какая разница! Это говорит Цецилия Борисовна из коттеджного поселка «Кувшинки»! – сообщила теща миллионера дрожащим от волнения голосом. – Да-да, который на Гладышевском озере! Я хочу сообщить об убийстве! Да-да, об убийстве! На соседнем участке находится труп! Да-да, я совершенно уверена, я видела этот труп собственными глазами! Там работает бригада строителей, так вот, я не сомневаюсь, что они к этому причастны!

Услышав, что полиция немедленно приедет, Цецилия Борисовна успокоилась, бросила удовлетворенный взгляд на портрет Меншикова и снова вооружилась биноклем, чтобы внимательно следить за развитием событий.

Разумеется, прораб не мог видеть Цецилию Борисовну, он вообще не подозревал о ее существовании, иначе, несомненно, выбрал бы другую линию поведения. Подумав примерно минуту, он рассудил точно так же, как до него бригадир гастарбайтеров, и решил переложить груз принятия решения на плечи хозяина участка. В конце концов, участок принадлежит ему, а значит, ему принадлежит и все, что на нем находится, включая котлован и труп. Телефон хозяина ему дал подрядчик на случай каких-то экстренных обстоятельств, велев не беспокоить того по ерунде. Но труп в котловане трудно назвать ерундой.

– Ты кто такой? – спросил Вовчик, услышав в трубке голос прораба. Он до сих пор имел дело только с подрядчиком.

Путаясь от волнения в русских словах, прораб кое-как объяснил, кто он, и попросил Вовчика как можно скорее приехать на участок. Он не хотел по телефону говорить о трупе, поэтому обрисовал ситуацию весьма уклончиво.

– Тут мы один такой вещь нашли, – сообщил он хозяину, приглушив голос. – Один такой нехороший вещь… вам приехать надо, чтобы на этот вещь посмотреть. Прямо сейчас приехать!

– Что это за вещь? – раздраженно переспросил Вовчик. – Что, до завтра подождать твоя вещь не может?

– Нет, никак не может! – всполошился прораб. – Это такой вещь… вай, очень плохой вещь!

Не столько слова, сколько интонация прораба убедила Вовчика, и уже через час он подъехал к несчастливому участку.

– Ну, что тут у тебя за вещь? – недовольно спросил он у вышедшего навстречу прораба.

Тот молча подвел его к котловану и показал труп.

Вовчик несколько минут молча смотрел на покойницу. Потом еще несколько минут громко и изобретательно матерился. Наконец, выплеснув таким распространенным способом переполнявшие его эмоции, он повернулся к прорабу и спросил:

– И где, так твою и разэтак, ты ее откопал?

– Здэсь откопал, – честно признался прораб. – В котлован откопал. Не я откопал – рабочие откопал.

– Ты никому про это не говорил? – осведомился Вовчик.

– Никому! – Прораб приложил руку к сердцу в знак своей искренности. – Ни один живая душа!

– Ну так закопай, на фиг, туда, где она раньше лежала! И вообще зарой этот фундамент! Новый рыть будем, на другом месте!

И в этот самый момент к котловану подкатили две забрызганные грязью машины, и из них высыпали несколько человек в штатском и в полицейской форме.

– Всем оставаться на местах! – выкрикнул старший группы и спрыгнул в котлован. – Где тут у вас труп?

– Значит, говоришь, ни один живая душа? – прошипел Вовчик, вызверившись на прораба.

– Ни один, клянусь! – ответил тот, приложив руку к сердцу и сделав круглые глаза. – Не знаю, как они узнал…

– Отставить разговоры! – рявкнул старший группы. – А ну, колитесь, кто эту бабу убил?

Вовчик и прораб замерли, обмениваясь выразительными взглядами. От взгляда Вовчика, казалось, можно было прикуривать.

– Лучше сразу признавайтесь, все равно я из вас всю правду выбью! – кричал полицейский.

В это время в котлован спустился невысокий мужчина лет пятидесяти с усталым лицом.

– Ну, что тут у вас? – спросил он старшего группы.

– Труп, Степаныч! – сообщил ему старший, который, возможно, вовсе не был старшим. – Вот колю этих гавриков по свежим следам… сам знаешь, железо надо ковать, не отходя от кассы…

– По свежим следам, говоришь? – переспросил, склонившись над трупом, капитан Поползнев (а это был, разумеется, он). – Какие же они свежие? Они, Метелкин, уже так воняют, что хоть нос затыкай!

– Ну, Степаныч, чего ты к словам придираешься? – обиделся Метелкин. – Это так просто говорится, что по свежим… но все равно эти люди нерусские явно тут при делах!

– Просто говорится, – повторил за ним Поползнев, продолжая осмотр трупа, – а ведь по всему выходит, что эти нерусские люди тут ни при чем. Не иначе, это нашего маньяка работа!

– Почему ты так думаешь, Степаныч? – спросил Метелкин, невольно понизив голос.

– Почерк! – авторитетно ответил Виктор Степанович и повернулся к высокому мужчине лет сорока с кожаным чемоданчиком: – Скажи, Леонид Иваныч, когда ее примерно убили?

Старший эксперт Леонид Иванович Мухоморов посмотрел на труп и недовольно протянул:

– Ну, ты же знаешь, Виктор Степанович, состояние трупа зависит от многих факторов – от температуры, от состава почвы, от микрофлоры и еще от многого другого, так что точный ответ я тебе смогу дать только после вскрытия!

– Ты меня, Мухоморов, своими факторами не пугай! – обиделся капитан. – Я пуганый, в милиции много лет отработал! Я же тебя прошу хоть приблизительно сказать, плюс-минус трамвайная остановка!

– Ну, если плюс-минус остановка, то она убита примерно от трех до пяти месяцев назад.

– Ага, значит, примерно в мае – июне… – посчитал капитан Поползнев и глубоко задумался. Потом он попросил у эксперта Мухоморова пару резиновых перчаток, надел их, наклонился над трупом и что-то осторожно потянул.

– И как ты можешь к ней прикасаться! – проговорил брезгливый Метелкин. – Оставь ты это экспертам, они привычные!

Виктор Степанович выразительно молчал, тогда Метелкин подошел поближе:

– Ну, что там у тебя?

На ладони капитана Поползнева лежал небольшой золотой медальон.

На круглой золотой пластинке изящным курсивом были выгравированы две буквы – «И» и «Э».

– Ну вот, – удовлетворенно проговорил Метелкин. – Повезло, можно сказать, почти что паспорт нашел! Теперь личность убитой установить ничего не стоит, осталось просмотреть список пропавших женщин и найти среди них подходящие инициалы.

– Знаешь, как моя бабушка в таких случаях говорила? – произнес Поползнев, внимательно разглядывая кулон.

– Откуда же мне знать? – фыркнул Метелкин. – Я, Степаныч, вообще первый раз слышу, что у тебя была бабушка!

– Вот интересно, у кого же не было бабушек? Мы, Метелкин, не цыплята инкубаторские. У каждого родители были, а значит, и бабушки…

– Ну ты и зануда, Степаныч! Понял я, понял! Ну и что же говорила в таких случаях твоя бабушка?

– А моя бабушка говорила: «Не говори «гоп», покуда не перескочишь!» Вот когда найдем пропавшую женщину с такими инициалами, тогда и будем говорить…

– Да ладно тебе! – отмахнулся Метелкин. – Найдем, никуда она не денется! Главное, что инициалы редкие, буква «Э» мало у кого встречается…

«Это что же получается? – думала Надежда, торопясь от метро к своему дому. Снова пошел дождь, но она так задумалась, что забыла раскрыть зонт. – Я иду по следам Светланы Павлюченко. А она почему-то разыскивает женщин, которые пропали… То есть не совсем так, несчастная Лена Семушкина никуда не делась, она пролежала у себя дома две недели… Ужас какой! Но эта Лидия точно пропала прямо на дороге. Небось если спросить капитана Поползнева, у него Лидия Осетрова числится в ненайденных жертвах маньяка.

Но вот отчего Светлана так расстроилась, когда узнала про смерть Семушкиной? Вроде бы Вадим не говорил, что его бывшая жена – сверхчувствительная женщина…»

Тут мысли Надежды перескочили на Вадима. Что-то он долгонько не дает о себе знать…

Она не успела достать ключ, как дверь подъезда распахнулась, и сладкий голос Антонины Васильевны проговорил изумленно:

– Надя! А ты что такая мокрая? Зонтик забыла?

«А ты-то куда в такую дождину прешься? – подумала Надежда. – Не сидится тебе дома…»

Мысль эта немедленно отразилась на ее лице, и Антонина тут же ее прочитала.

– Что-то мужа твоего давно я не видела… – заметила она, поджав губы, – не болен он?

– В командировке, – сухо ответила Надежда, подавив порыв послать Антонину подальше, и поскорее протиснулась к лифту.

Кот Надежду не встретил, и она покаянно подумала, что кротко примет все его справедливые упреки. В самом деле, что это за хозяйка – пропадает где-то по целым дням, не накормит лишний раз, ни ласкового слова животному не скажет.

Надежда сбросила туфли и побрела по квартире в поисках кота. Он нашелся в гостиной – спокойно спал на диване, уютно завернувшись в плед. В квартире еще не топили, так что Бейсик чувствовал себя некомфортно. Он с негодованием фыркнул и отвернулся, потому что руки у Надежды были холодными и вообще кот не любил, когда хватают и сажают на колени. Так можно и руку разодрать до крови!

С Надеждой кот все же так хамски вести себя побоялся – она женщина решительная, можно нарваться на внеплановую порку свернутой газетой. Это не больно, но унизительно. Поэтому кот вырвался из Надеждиных рук мягко, но настойчиво.

– И ты, Бейсик! – сказала Надежда голосом Гая Юлия Цезаря и пошла на кухню. Она исследовала холодильник, в наличии были только сырые продукты. Надежда поджарила себе яичницу и съела ее под укоризненным взглядом кота, при звуке открываемого холодильника немедленно появившегося на кухне.

Там и застал ее телефонный звонок.

– Надя, я вернулся! – сказал Вадим.

– С чем тебя и поздравляю, – холодно ответила Надежда, у нее в данный момент не было никакого желания общаться.

Устала она от бесполезной беготни да еще вспомнила, как хамски разговаривала с ней пассия Вадима.

– Как твои успехи? – спросил Вадим.

Надежда мгновенно напряглась. Спросил так мимоходом, почти равнодушно, как взрослые спрашивают маленьких детей: как, мол, учишься, да помогаешь ли маме, да умеешь ли читать… Еще бы по головке погладил да конфетку дал!

– В каком смысле? – Надежда постаралась произнести это как можно спокойнее.

– Ну, мы же договорились… – На этот раз в голосе ее собеседника прозвучала некоторая растерянность.

– А разве Артем тебе не доложил о проделанной работе?

– Надя, – решительно сказал Вадим, – я понимаю, что мешаю тебе, но для меня очень важно найти Светлану! Артем – шалопай, подозреваю, что он тебе не слишком понравился, но ты ведь всегда умела отмахнуться от мелких неприятностей! Артем сказал, что ваша поездка была напрасной, но я ни за что не поверю, что у тебя нет никаких зацепок!

«Правильно мыслит, – удовлетворенно подумала Надежда, – надо же, вроде бы мы с ним не дружили близко, а оказывается, Вадим успел меня хорошо изучить…»

– Одно могу тебе сказать, – проговорила она, тщательно выбирая слова, – мне удалось выяснить, что жена твоя бывшая в принципе жива и здорова. Была, во всяком случае, две недели назад.

– Это он тебе сказал, муж? – Надежда воочию увидела, что Вадим на том конце провода встрепенулся и оживился.

– Ты же знаешь, что нет, – отчеканила она. – Артем присутствовал при нашей беседе.

– Тогда как же ты выяснила?

– По телефону долго рассказывать. – Надежда откровенно зевнула в трубку.

– Надь, ты не зайдешь вечером? – В голосе Вадима появились просительные нотки.

– Да ни за что! – вспылила Надежда, ей надоело ходить вокруг да около. – Имей в виду, что твоя… уж не знаю, кем она тебе приходится, только она очень болезненно это воспринимает. Мне, знаешь, скандалы с мордобоем во дворе не нужны!

– Мне тоже, – удивился Вадим, – ну, ты не волнуйся, я ее приструню.

– Я не волнуюсь, – сухо ответила Надежда, – меня это не интересует. Это твои проблемы. – И тут же наябедничала: – Она и Сеню бьет, все видели.

Надежда ожидала со стороны Вадима взрыва негодования, но тот, похоже, не обратил на ее слова должного внимания.

– Ну тогда… – Вадим помедлил, – ты не могла бы прийти завтра на ленч? Там и поговорим.

«А что, – подумала Надежда, – можно и пойти. Будем надеяться, что его мымра нас не увидит…»

Условились на час дня в итальянском ресторане на Казанской улице, Вадим сказал, что у него недалеко офис.

Все утро Надежда прилежно занималась домашним хозяйством, не отвлекаясь на телефонные звонки и посторонние мысли.

Ресторан назывался просто и незамысловато – «Спагетти» и занимал два небольших и уютных зала на втором этаже торгового центра. Надежда пришла чуть позже, и Вадим ждал ее за дальним столиком. Выглядел он неважно – под глазами мешки, а сами глаза красные, как у невыспавшегося кролика.

– Ты не болен? – участливо спросила Надежда, поскольку ей точно было известно, что Вадим не слишком увлекается спиртным.

– Да нет, просто устал с этой поездкой, все дела, дела…

– В Москву ездил?

– Ну да, в Москву… – Он уткнулся в меню.

– Вот и Саша мой в Москве задерживается, – вздохнула Надежда и спохватилась, что отнимает у человека время.

Обед-то у него не резиновый…

Они сделали заказ: Вадим – спагетти с грибами, а Надежда – рыбу и суфле из брокколи.

– Итак? – Вадим отложил меню. – Я же вижу, у тебя есть что сказать…

– Ну… – Надежда набрала воздуха и решила начать от печки, – понимаешь, там, в загородном доме Светланы, я увидела швейную машинку «Зингер»…

Неожиданно раздался резкий звонок. Надежда едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Извини. – Вадим вытащил из кармана мобильник, очевидно, он решил не заморачиваться и вместо мелодии оставить обычный звонок. Но очень громкий.

– Да! – резко сказал Вадим. – Да! Почему не успел? А мне какое дело, что у тебя проблемы! Сам свои проблемы решай, мне своих хватает! Я тебе выставил срок – делай! Не нужно никаких оправданий, я их слушать не желаю!

Он бросил трубку, тихонько чертыхнувшись, лицо его было хмурым. Надежда подумала, что муж ее, наверное, никогда так не разговаривает с подчиненными. С другой стороны, она же не знает, чем Вадим занимается, возможно, в его бизнесе так принято…

Симпатичная официантка принесла приборы и бутылку минеральной воды. Она улыбнулась Вадиму, как старому знакомому. Он не ответил на улыбку.

– Так что? – Он потер переносицу. – Что там у Светланы?

– Да, в общем, ничего… – медленно сказала Надежда, – ее муж сказал, что она в отъезде. И он не знает, когда она вернется…

– Это я уже слышал, – нетерпеливо бросил Вадим, – но что…

Снова его прервал резкий звонок, и опять Надежда вздрогнула. На этот раз Вадим не извинился, он помрачнел лицом, едва увидев на дисплее, кто ему звонит.

– Слушаю вас! – Тон его был солидный и деловой.

Он послушал немного, голос на том конце был мужской, низкий, он выбрасывал слова скупо. Но даже Надежде было понятно, что собеседник Вадима очень недоволен.

– Да, я все понял, – отвечал Вадим со спокойным достоинством, но Надежда видела, что рука его сжала столовый нож так, что побелели пальцы.

«Ох и нервное дело этот бизнес!» – подумала Надежда.

– Я думаю, что этот вопрос я решу в ближайшее время, – сказал Вадим и отключил телефон.

Когда он поднял глаза на Надежду, она едва удержалась, чтобы не вздрогнуть, до того взгляд его был колючий. Впрочем, он тут же опомнился и смягчился.

– Извини, Надя, совсем я заработался. – Он улыбнулся одними губами. – Так что там про Светлану?

– Добрый день! – раздался женский голос рядом.

Надежда обернулась и слегка улыбнулась двум дамам, проходившим мимо. Одна, симпатичная брюнетка, была постарше, вторая – совсем молодая, чуть вертлявая, с хвостиком на затылке, делающим ее похожей на любопытного мышонка. Брюнетка приветливо кивнула и ей, «мышка» бросила любопытный испытующий взгляд. Вадим мотнул головой и пробормотал что-то, слегка напоминающее приветствие.

– Из твоей фирмы? – спросила Надежда просто так, но он даже не ответил.

Принесли заказ, рыба выглядела очень впечатляюще.

– Я была у Ильи, – сказала Надежда, повинуясь нетерпеливому взгляду Вадима, – он сказал, что мать заходила к нему и просила ее не искать и не тревожить. Не хочет, сказала, никого видеть, и координат своих ему не оставила.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – Вадим недобро сдвинул брови.

– Не все, – согласилась Надежда, прикидывая про себя, как бы побыстрее изложить Вадиму всю собранную информацию, на долгий рассказ у него явно нет времени. Да и ей неохота распинаться, когда их все время прерывают.

– Она показала ему золотые часы… – И снова прервал ее телефонный звонок.

На этот раз Надежда привыкла и даже не выронила изо рта кусок рыбы. Вадим же дернулся, как будто ему вылили за шиворот стакан ледяной воды. Телефон он взял осторожно, как раскаленный камень или ядовитое насекомое.

– Да! Кто? Ах, слушаю вас, Земфира Мамедовна! – Надежда ясно видела, что Вадим изо всех сил старается казаться любезным, но это плохо ему удается.

Чтобы не нервировать человека понапрасну, она поскорее уткнулась в тарелку.

– Как – не пришли деньги? – воскликнул Вадим. – Не может быть, мы вчера перевели!

Неизвестно, поверила ли Вадиму незнакомая Земфира Мамедовна, но Надежда, сидя напротив, явно видела, что Вадим врет.

– Я тут в командировку уезжал, – разливался он соловьем, – так что, возможно… распоряжение оставлял, но пока сам не проследишь… вы же знаете, с персоналом прямо беда… никто не хочет работать… знаю, что сроки, дорогая вы моя, знаю… сегодня же… вот прямо сейчас… очень обяжете… буду благодарен… да-да…

«Ишь, как его разбирает, – с неудовольствием подумала Надежда, – прямо мелким бесом рассыпается…»

– Стерва… – пробормотал Вадим тихо, отключив телефон, но Надежда его услышала и сделала вид, что ничего не произошло. И только было она собралась продолжить рассказ, как увидела, что Вадим торопясь снова нажимает кнопки мобильника.

«Да что же это такое! – рассвирепела Надежда. – Зачем он тогда меня звал, если так занят?»

– Ну? – спросил Вадим в трубку. – И что?

Пока он слушал ответ, лицо его становилось каменным.

– Ты соображаешь, что это значит? – страшным голосом спросил он. – Как это – нет денег? Они же обещали…

Надежде захотелось немедленно спрятаться под стол. А лучше оказаться отсюда как можно дальше.

«Вот что ты тут делаешь? – завел волынку ее внутренний голос. – Вот за каким чертом ты согласилась на эту авантюру? У тебя что, своих собственных дел мало?»

«Да я же не хотела ничего плохого, – против обыкновения Надежда была с голосом почти согласна. – Вадим попросил помочь, что мне, трудно, что ли…»

«Ох, Надежда, горбатого могила исправит», – грустно констатировал голос, и у Надежды не хватило духу огрызнуться, чтобы не каркал и пошел к черту.

– Черт! – прошипел между тем Вадим. – Жди там, я еду!

Он вскочил с места и наткнулся на изумленный взгляд Надежды.

– Извини, Надя, – пробормотал он и бросил на стол деньги, – мне срочно нужно ехать, я тебе вечером позвоню, договорим.

– Но если ты сейчас так занят… – протянула Надежда, – это можно отложить…

– Мне крайне важно, чтобы ты нашла Светлану! – перебил Вадим. – Продолжай поиски!

Он отвернулся и убежал, прежде чем Надежда успела что-то сказать.

«Вот еще новости, – она пожала плечами, – ишь раскомандовался, приказы раздает, как старшина новобранцам!»

Потом она оглянулась и перехватила взгляды двух женщин, та, похожая на мышку, смотрела очень внимательно. Надежда сделала независимое лицо, неспешно доела рыбу и даже подобрала корочкой остатки соуса, уж очень было вкусно.

Подошла та самая приветливая официантка, чтобы убрать тарелки.

– Тут хватит на кофе? – Надежда показала на брошенные Вадимом деньги. – Если не хватит, я добавлю.

– Хватит и на десерт, – улыбнулась девушка.

«И на том спасибо», – подумала Надежда.

Чтобы избавиться от неприятного чувства после разговора с Вадимом, Надежда заказала тирамису и капуччино. Гулять так гулять!

Допивая вкуснейший кофе, она краем глаза видела, что дамы посматривают на нее и перешептываются. Особенно старается та, что с хвостиком, брюнетка же машет рукой и шикает на нее: неудобно, мол, не пялься на незнакомого человека. Надежда сердечно поблагодарила улыбчивую официантку и завернула по дороге в туалет, чтобы накрасить губы, без каковой процедуры редко какая женщина отважится выйти на люди.

Сушилка не работала, и Надежда сунулась в кабинку за туалетной бумагой. Да так и застряла там, потому что отворилась дверь и в туалет вошли те самые две женщины. Надежда мгновенно повернула защелку и затаилась. Она сама не смогла бы объяснить, отчего спряталась – скорее всего не хотелось вступать в разговор. Уж больно алчно смотрела на нее «мышка», тут уж не избежать вопросов: кто вы Вадиму, да откуда его знаете? Слишком свежи были воспоминания о стычке во дворе с хамской девицей, и Надежда решила не рисковать.

– И кто же это такая? – послышался голос «мышки». – Зачем она ему нужна? Из налоговой, что ли?

– В налоговой я всех знаю, – возразила брюнетка, – и вообще если бы у них был деловой ленч, он бы не сбежал так поспешно.

«Точно!» Надежда отдала дань проницательности брюнетки.

– Мечется наш начальничек… – злорадно заметила «мышка», – вчера на меня наорал, сегодня утром – на Таньку Евсюкову, кофе, видите ли, холодный она ему подала. Чуть, говорит, чашкой не запустил!

– Неприятности у него, кто-то сильно наехал… – Брюнетка понизила голос: – Вчера Мамедовна из банка звонила, деньги какие-то там не то пропали, не то не перевели их…

– А деньги большие? – встрепенулась «мышка».

– Большие, – строго ответила брюнетка, давая понять, что по этому вопросу она больше ничего не скажет.

– Вроде девки сплетничали, что Ангелина Васильевна увольняется… – осторожно начала «мышка». – Ты в курсе?

– Ммм… – произнесла брюнетка, из чего Надежда сделала вывод, что брюнетка в курсе, и не только этого.

– Где же она место главбуха найдет? – не унималась «мышка». – А ты не на ее ли должность метишь?

– Я себе не враг! – категорически сказала брюнетка. – Я буду тоже место искать…

– Да, на фирме полный раздрай. Что-то у шефа стряслось, он прямо бешеный.

– В Москву зачем-то ездил…

– Да в какую Москву? – рассмеялась «мышка». – В Париж он летал!

– Ты точно знаешь?

– Ага, Танька ему билеты заказывала. Только она просила никому не говорить…

Надежда Николаевна подумала, что Вадиму хорошо бы «мышку» уволить – от таких сотрудников один вред, болтают много, а толку от них… Очевидно, брюнетка подумала то же самое, потому что рявкнула на «мышку»:

– Ну, пойдем мы наконец? Обед давно кончился!

Надежда выждала три минуты и осторожно вышла из кабинки. Она узнала интересные вещи. Оказывается, у Вадима крупные неприятности на работе. Уж если главный бухгалтер увольняется, стало быть, дела у фирмы плохи. Оттого Вадим такой дерганый.

Надежда задумчиво шла по улице. Но вот что интересно, если дела приняли такой скверный оборот, то зачем Вадиму срочно нужно отыскать бывшую жену?

«Что-то тут не то…» – решила Надежда и убрала эту мысль подальше, как хозяйка убирает на верхнюю полку шкафа не слишком идущую ей кофточку. Потом, мол, решу, что с ней делать – либо волосы перекрашу, тогда может пойдет, либо соседке отдам…

Оказалось, что Виктор Степанович не зря вспомнил свою мудрую бабушку. Просмотрев список женщин, пропавших за последнее время в Петербурге и области, он не нашел среди них ни одной с подходящими инициалами. Буква «И» встречалась – в списке были две Ирины и даже одна Илона, но ни отчества, ни фамилии, начинающейся на «Э», не было ни у одной женщины.

Капитан Поползнев мог бы сказать: «Этого-то я и боялся», – но не стал, потому что это ничуть бы его не успокоило.

Зато, просматривая полученные из городского управления материалы по пропавшим женщинам, он выяснил, что последнюю по времени жертву, ту, чей труп нашли в кустах возле Выборгского шоссе, опознали родственники как Марину Галкину, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года рождения. Был допрошен приятель Галкиной, некто Коростылев, с которым Марина ездила за город в те роковые выходные. Коростылев рассказал, что поссорился с Мариной и та, психанув, отправилась одна в город, куда не добралась, по дороге став жертвой убийцы.

Показания Коростылева подтвердили несколько человек, гостивших в тот день на даче.

Виктор Степанович выяснил из отчета, что дело было в хорошо знакомом ему садоводстве «Перешеек психиатрический», и решил заехать в это садоводство и оглядеться на месте да заодно поговорить с хозяевами дачи.

Приехав на место, он направился в правление садоводства, чтобы узнать, где находится нужная ему дача и что представляют собой ее хозяева.

Правление размещалось в маленьком бревенчатом домике на две комнаты, одну занимал председатель Владимир Прохорович Копытин, во второй комнате находилась бухгалтерия.