Текст книги "Наследство Марко Поло"

И великий хан был милостив и спрашивал еще о многом, что его занимало.

Когда же Никколо замешкался с ответом и не знал, что сказать, Марко, его юный сын, подсказал отцу правильный ответ.

Тогда великий хан обратил на него внимание и спросил Никколо, кто этот смышленый юноша.

– Это мой сын Марко! – отвечал Никколо с гордостью. – Мой сын и твой верный слуга!

– Добро пожаловать! – сказал великий хан.

Он устраивал ради своих гостей богатые пиры и многие праздники и был к ним очень милостив.

Марко же не терял времени зря и очень быстро научился татарскому языку и всем четырем азбукам, которыми пользуются в государстве великого хана. И когда великий хан увидел, какой он ловкий да смышленый, приблизил к себе Марко и наделил его своей милостью, и одарил его великими подарками, и давал ему разные важные поручения, чтобы проверить его верность и способности. И когда он убедился в его верности и смышлености, он послал его гонцом в далекую страну, до которой шесть месяцев дороги.

И Марко отправился в путь и сделал все, что велел ему великий хан, быстро и толково.

А когда Марко был при дворе великого хана, он видел, как к нему приходили посланники, и они докладывали государю о своих делах и о том, как исполнили его поручения. Но никогда не рассказывали, что видели в дороге и в иных странах, и великий хан был этим недоволен и называл своих посланников глупцами и невеждами.

Поэтому, когда Марко вернулся ко двору, он рассказал великому хану не только о том, зачем его посылали, но и о том, что видел в той стране, об обычаях и порядках, там заведенных, о жителях страны, о тех зверях, что там водятся, и о растениях, что там произрастают.

И великий хан был очень тем доволен, и хвалил Марко, и одарил его дорогими подарками, и приблизил к себе, как никого другого. И все, кто слышал его рассказ, хвалили Марко и говорили промеж себя, что он умен и смышлен не по годам и что будет он великим человеком.

И с тех пор стали его называть господином Марко Поло…

Господин Марко перевел дыхание и продолжил свою повесть.

– Надо сказать, что Марко провел при дворе великого хана целых семнадцать лет, и великий хан был им очень доволен и часто посылал его в разные страны с важными поручениями, потому что знал, что он и поручение исполнит, как подобает, и расскажет по возвращении много интересного о тех странах, где побывал.

И так полюбил господина Марко великий хан, что осыпал он его своими милостями и одаривал подарками, как мало кого из своих приближенных, и многие от такой милости стали господину Марко завидовать.

А надо сказать по правде, что в стране великого хана был такой порядок: когда кого-то посылали с поручением, то непременно давали ему дощечку, на которой татарскими письменами написано, чтобы по всей земле тому человеку не было задержек и чтобы помогали ему, чем нужно, и давали бы тому человеку ночлег, и коней, и продовольствие. Дощечка та называлась пайцза, и человек, которому она дана, носит ее на шее с великим почтением и бережет ее как зеницу ока. И если посылали с поручением простого воина, то пайцзу ему давали деревянную, если посылали сотника или тысячника, то пайцза была серебряная, если посылали темника – так в стране великого хана называют того, кто командует десятью тысячами воинов, – то пайцза у него золотая. Если же посылали начальника над большим войском, или знатного князя из рода великого хана, или другого важного государева вельможу, то пайцза была золотая с тигриною головой, и написано на ней было, чтобы все повиновались владельцу той пайцзы как самому великому хану.

И надо сказать по правде, что когда великий хан посылал господина Марко в далекие страны, то непременно давал ему золотую пайцзу, какую положено давать темнику.

В камере начало темнеть, и Рустичано с сожалением прервал свои записи…

Раздался гонг, призывающий пассажиров на ужин. Соня с сожалением оторвалась от книги.

К ужину капитан выдал из собственных запасов бутылку греческой водки под названием «узо» и лично налил Соне большую рюмку. И чокнулся с ней за удачное ее спасение: как видно, ему не давала покоя мысль, что Соня на берегу пожалуется в круизную компанию.

После водки все пассажиры необычайно оживились, заказали еще вина, и вечер закончился танцами на палубе. Две сестрицы явились к ужину в одинаковых платьях в цветочек, только у одной цветочки были голубые, а у другой – розовые. У кого уж там были какие цветочки, у Кэти или Хэти, никому из пассажиров не приходило в голову выяснять.

Соню пригласил пару раз тот самый англичанин, бывший моряк, танцевал он несколько старомодно, но хорошо. Алекс, как обычно, отбивался от сестер, Соня смотрела на него с непонятным самой себе злорадством.

Ночью наступила разрядка. Едва Соня закрывала глаза, перед ней оказывалось лежащее на тропинке тело долговязого злодея, и кровь впитывалась в песок. Когда Соня с трудом уснула, ей приснился тот же злодей, она подкрадывалась к нему, чтобы вытащить нож и перерезать веревку, а он вдруг вскочил и схватил ее за плечо. Соня беззвучно закричала во сне и проснулась.

В каюте было темно, только из иллюминатора просачивался мертвенный свет неполной луны, отражающейся в море. И в этом свете Соня увидела странную фигуру, появившуюся в каюте. Фигура двигалась бесшумно, переходя от одного предмета мебели к другому. Вот едва слышно скрипнула дверца шкафа, и Соня, в первый момент принявшая фигуру за продолжение своего сна, уверилась, что она не спит и что в явлении нет ничего мистического, что по ее душу снова пришел кто-то, кто ищет золотую пластинку. Соня порадовалась, что на ночь убрала ее под подушку. Теперь она нащупала ее и крепко зажала в руке.

Фигура отошла от шкафа, и ее осветил неверный свет луны. Соня, ожидавшая увидеть того самого лысого коротышку, едва успела закусить губы. Это был не коротышка. Этот человек был гораздо выше и худее, подробно разглядеть его Соня не сумела, увидела только, что фигура драпируется во что-то длинное, белое и бесформенное. Привидение, что ли, к ней явилось?

Соня была девушкой здравомыслящей и не верила в привидений. Фигура выдвинула ящики подзеркального столика, потом наклонилась и пошарила под ним. Соня нашла на тумбочке бутылку с водой. Если огреть эту нечисть бутылкой… вот и посмотрим, привидение это или живой человек.

Но странная фигура неожиданно шагнула к двери и исчезла в коридоре. Соня не успела удивиться открытой двери: ведь она же точно помнит, что запирала каюту перед тем, как лечь спать! Кто это шляется ночами по чужим каютам?

Она соскочила с кровати и как была, в коротенькой пижаме и босиком, выскочила в коридор. Фигура удалялась, вот она миновала дверь соседней каюты, дошла до кухни… толкнула дверь кладовой…

Ну, уж кладовую с запасами точно запирают! Но что это? Фигура открыла дверь своим ключом, значит, это кто-то из команды? Ну и порядочки у них на яхте!

Вдруг из кладовой послышался шум, грохот и звон посуды. И тотчас в коридоре зажегся свет и появился кок, толстый немолодой грек. Он ворвался в кладовую, держа наперевес тяжелый половник.

И появился через две минуты, держа за шкирку… Соня не поверила своим глазам, но это была одна из сестер-близнецов. То ли Кэти, то ли Хэти, да какая разница? Она была в белом купальном халате и выглядела потрясенной.

Разглядев, кто перед ним, кок выпустил свою добычу и разразился длинной греческой фразой. Тут в коридоре материализовалась другая сестра (то ли Хэти, то ли Кэти, да какая разница?).

Она тоже была в белом купальном халате, при виде ее кок выпучил глаза и с перепугу перешел на английский. Он сказал, что у него никогда ничего не пропадало, но теперь… он ни в чем не уверен. Одна из сестер по-прежнему выглядела ошеломленной и подавленной, вторая долго и нудно объясняла коку, что у ее сестры бывают провалы, и тогда она не соображает, что делает. Так что она просто перепутала каюту, вот и все… И незачем так кричать на бедную женщину, в конце концов ничего же не пропало.

Кок опомнился и пробормотал извинения. Тут сестра заметила выразительный взгляд Сони: как можно перепутать каюты, если их каюта на корме, а ее – на носу?

Кок ушел, заперев дверь кладовой.

– Понимаете… – Сестра замялась… – Кэти, она…

Соня обрадовалась: теперь ясно, кто есть кто. Если эта – Кэти, то та, стало быть, Хэти. Впрочем, какая разница?

– Она… алкоголичка, – вздохнула сестра. – Она лечилась, и все было в порядке, но если выпьет хоть немного, то все возвращается. Она не помнит себя и ищет спиртное, где только можно… Очень неудобно… Очевидно, она украла универсальный ключ у одного из матросов.

– Наверно… – согласилась Соня, – весьма сожалею, но вы все-таки присматривайте за ней. Я чуть заикой не стала, когда ее ночью увидела в своей каюте.

Хэти скорбно поджала губы.

На следующее утро гулет пересек открытый залив и вошел в круглую бухту, окруженную скалистыми берегами. У входа в эту бухту, словно часовые, возвышались две высоких отвесных скалы. Яхта проскользнула между ними и оказалась будто в заколдованном царстве.

Вода в бухте была неподвижна, как темно-бирюзовое зеркало, окруженное оправой темных скал, даже ветер стих, и гулет в полной тишине скользил вдоль крутого обрыва.

В глубине бухты чернел огромный грот, уходящий в глубину горы.

Соня смотрела на приближающийся грот как зачарованная. Ей казалось, что перед ней вход в обитель сказочных существ, гномов и драконов.

Чем ближе гулет подходил к этому гроту, тем больше он становился, и вскоре стало ясно, что гулет может войти туда целиком.

Впрочем, гулет остановился, не доходя примерно двухсот метров до входа в грот, и Соня тут же поняла почему: впереди в воде виднелся угловатый каменный выступ. В строго геометрической форме этого выступа угадывалось его рукотворное происхождение.

Пассажиры столпились на носовой палубе. К ним вышел помощник капитана и рассказал, что в том удивительном месте, где находится гулет, расположен вход в огромную пещеру. Во время Второй мировой войны здесь была база немецких подводных лодок. Лодки прятались в огромном гроте от английских кораблей и неожиданно выходили оттуда, чтобы нападать на караваны союзников.

После окончания войны американцы переоборудовали грот под свою военную базу, и на смену немецким субмаринам пришли американские. Но потом, в пятидесятые годы прошлого века, случилось большое землетрясение, часть бетонных сооружений обвалилась, из-за упавших в воду бетонных и каменных глыб бухта перед гротом стала несудоходной, и базу закрыли.

Но позднее, лет тридцать назад, бывшая база подводных лодок пережила еще один недолгий период активного использования: ею воспользовались кинематографисты для съемок одного из фильмов о Джеймсе Бонде.

– Так что желающие могут осмотреть то, что осталось от немецкой и американской военной базы, а также от декораций фильма об агенте 007. К сожалению, из-за обломков гулет не может подойти ближе, но мы перевезем тех, кто захочет побывать в гроте, на моторной лодке.

Соня огляделась. Алекса не было среди пассажиров на палубе: должно быть, он, как всегда, прятался в тени на корме гулета. Соня ощутила мимолетное чувство досады и тут же рассердилась на себя: вот еще новости! Не хватало еще, чтобы она бегала за этим типом, как те две сестрицы. Впрочем, с ними-то как раз неприятностей больше не будет: Кэти сидит в каюте под присмотром Хэти (или наоборот, кто их там разберет). Так что Алекс теперь от них обеих освободился, хотя бы на время. Только где же он? Впрочем, Соне до этого нет никакого дела. И если он не поедет на экскурсию, то Соня обязательно поедет, чтобы он ничего такого не подумал.

Когда она переодевалась в каюте, то решила, что пластинку нужно взять с собой. Кто их знает, этих на яхте, порядки у них, прямо скажем, нестрогие: вот украла же одна из сестричек у матроса универсальный ключ…

На самом деле Соня просто не могла расстаться с этой странной вещью. Она надела шорты и майку, не слишком открытую, чтобы видна была только цепочка.

Лодка была небольшая, в нее помещались только четыре человека.

Помощник капитана разбил желающих осмотреть пещеру на три группы, чтобы перевезти их по очереди. Соня оказалась в последней четверке.

Она спустилась по трапу, ловкий матрос помог ей перебраться в лодку, запустил мотор. Лодка в мгновение ока пронеслась двести метров, отделявшие гулет от входа в пещеру, вошла под мрачные своды грота. Шум мотора, отражаясь от каменных стен, стал громким и зловещим. Вода внутри грота была удивительного темно-голубого цвета, оттенка старинного сапфира.

Лодка пересекла лагуну и подошла к подземному пирсу, на котором дожидались остальные участники экскурсии.

И среди них Соня с удивлением увидела Алекса в его немыслимом костюме.

– Как вы здесь оказались? – спросила она, выбравшись на пирс. – Вас же не было в лодке?

– Не было. – Алекс пожал плечами. – Зачем пользоваться лодкой, если сюда можно добраться вплавь? Пока помощник капитана читал вам лекцию, я приплыл сюда и даже успел здесь оглядеться. Тем более что все, о чем он вам рассказывал, я уже прочитал в путеводителе.

К Алексу уже направлялись две английские сестрицы, и Соня буквально вылупила глаза: ну надо же, эти-то как проскочили? И обе выглядят как огурчики, будто и не было у них бессонной ночи. Костюмчики одинаковые, брючки-маечки, так что снова непонятно, кто есть кто. А попробуй что скажи – еще и обидятся до глубины души. Хоть бы ленточки разные на шею повязывали!

– Алекс… – хором защебетали сестрицы, он посмотрел на них с нескрываемым ужасом, и Соня в неожиданном порыве решила прийти ему на помощь.

Она подхватила Алекса под руку и повела в глубь пещеры, о чем-то оживленно расспрашивая. Сестры уныло смотрели им вслед.

Помощник капитана предупредил пассажиров, чтобы они не разделялись: в пещере ничего не стоит заблудиться. Он повел группу по пирсу к каким-то блестящим металлическим конструкциям, оставшимся после съемок фильма о Бонде, и стал рассказывать забавные эпизоды, случившиеся во время этих съемок. Соня краем уха слушала его и с интересом разглядывала пещеру. С другой стороны от нее непрерывно говорил Алекс.

– Все это есть в путеводителе, – бубнил он вполголоса. – Если вам интересно, я дам вам почитать на яхте. А самого интересного он не знает. В Средние века в этой пещере прятали свою добычу мавританские пираты, они даже заплывали сюда на своих кораблях, скрываясь от преследования венецианских галер…

– Да что вы говорите! – из вежливости воскликнула Соня, которой хотелось просто побыть в тишине и насладиться видом огромного грота. – Как интересно!

В это время из-за поворота вынырнули две сестрицы. Увидев Алекса, они засияли и бросились к нему, оживленно размахивая руками и наперебой голося:

– Алекс, Алекс, мы хотели спросить вас…

– Я больше не могу… – едва слышно простонал он.

Соня, в которой снова взыграло человеколюбие, оттащила своего спутника в сторону, за проржавевший макет вагонетки. Сестрицы шли по следу, как пара гончих. Соня увидела в стене маленькую металлическую дверцу, дернула ее за ручку. Как ни странно, дверца с жутким скрипом открылась. Соня юркнула внутрь, втащила за собой Алекса и захлопнула дверь.

Они оказались в полной темноте.

– Что мы здесь делаем? – удивленно осведомился Алекс.

– Прячемся от ваших приятельниц! Сейчас они уйдут, и тогда мы вернемся! – прошептала Соня, прислушиваясь к доносящимся из-за двери звукам.

– Ах, вот в чем дело! – протянул Алекс странным тоном. – А я было подумал…

– Что бы вы там ни подумали, это не так! – фыркнула Соня.

Про себя она добавила, что впредь не будет заботиться об Алексе, ведь, судя по его словам, элементарное чувство благодарности ему совершенно не свойственно, как и остальным мужчинам. К тому же эти его намеки. Подумал он… Вот что, интересно, он мог подумать? Что Соня утянула его от остальных с целью пообниматься тут, в укромном месте, как влюбленные семиклассники? Да больше ей делать нечего!

Соня еще немного постояла, прислушиваясь, и решила, что сестрицы уже удалились. Тогда она попыталась открыть дверь… и с ужасом поняла, что внутри на ней нет ни ручки, ни чего-то подобного. То есть дверь изнутри не открывается.

Вокруг была густая маслянистая тьма без единого просвета, и в Сонину душу начал закрадываться страх.

– Алекс, – проговорила она смущенно, – вы знаете, кажется, я не могу открыть эту дверь… может быть, вы попробуете…

Алекс что-то недовольно проворчал, отодвинул Соню от двери и завозился в темноте. Некоторое время раздавалось его сосредоточенное пыхтение, приглушенный скрежет, наконец он отступил в сторону и проговорил:

– У меня тоже ничего не получается.

– Что же делать? – осведомилась Соня.

– Раньше думать надо было… – отозвался из темноты Алекс.

– Ну конечно, – проворчала девушка. – Типично мужской ответ… еще можно сказать: «Я же говорил!»

Про себя она добавила, что больше никогда, ни за что, ни за какие коврижки не станет спасать его от двух сестриц-алкоголичек. Пускай он с ними на троих распивает!

– Ладно, не будем ссориться! – покладисто проговорил Алекс. – Давайте лучше подумаем, как отсюда выбраться…

Он замолчал. Соня не слышала даже его дыхания, даже его обычного сопения, и на мгновение ей показалось, что она совершенно одна в этой густой темноте. Стало очень неуютно.

– Алекс! – окликнула она, чтобы убедиться, что это не так. – Вы здесь?

– Здесь, здесь! – отозвался он из темноты, и впервые она обрадовалась звуку его голоса.

– А что вы делаете?

– Думаю.

– И что надумали?

– Самое простое – это позвать на помощь, нас кто-нибудь услышит, и дверь откроют снаружи…

– А никак иначе нельзя? – спросила Соня.

Она представила, как глупо будет выглядеть, выбираясь отсюда вдвоем с Алексом под взорами английских пассажиров. Особенно этих двух назойливых сестричек. Представила, что они подумают и как будут это обсуждать.

– Иначе? – протянул Алекс. – А чем вас это не устраивает? Самый простой способ всегда и самый лучший.

– Но это… это унизительно.

– Да? Я как-то об этом не подумал… Можно, конечно, и иначе, но это будет гораздо сложнее. Для начала надо осмотреться и понять, где мы находимся…

– Осмотреться? – фыркнула Соня. – Как вы это себе представляете?

– Вот так, – и в темноте вспыхнул яркий конус голубоватого света.

– Так у вас был фонарь? – удивленно воскликнула Соня.

– Разумеется, – как ни в чем не бывало ответил Алекс. – Я никогда не отправляюсь в такие места без фонаря. Это отличный японский фонарь, он прекрасно работает даже в воде.

– Что же вы раньше не сказали… а впрочем, что теперь об этом говорить!

– Да, что говорить, лучше оглядимся!

Луч фонаря обежал дверь, потом стену вокруг нее, затем остальное помещение.

Они находились в начале длинного коридора, уходящего в темноту. Дверь, которая отделяла их от пещеры, была гладкая, металлическая, без какой-либо ручки. Впрочем, это Соня уже определила на ощупь.

– Вы как хотите, но я думаю, что нам нужно звать на помощь, – проговорил наконец Алекс. – И чем скорее, тем лучше, пока наши спутники находятся поблизости.

– Ну ладно, – Соня вздохнула, смиряясь с неизбежным, – звать так звать.

Она подошла вплотную к стене и не очень громко крикнула:

– Help!

Немного выждала и крикнула гораздо громче:

– Help!

Потом набрала полную грудь воздуха и крикнула изо всех сил:

– Help me!

Алекс стоял и смотрел на нее скептически.

– Что вы смотрите? – Соня взглянула на него с неодобрением. – Помогайте! У вас голос гораздо громче!

– Так ничего не выйдет, – проговорил он спокойно. – Дверь толстая, металлическая, через нее человеческий голос не пройдет.

– А что же тогда делать? Стоять и ждать, пока мы не умрем от голода и жажды?

– Нет, конечно. Лучше сделать вот так…

С этими словами Алекс подошел к двери и принялся колотить в нее кулаками. Звук вышел глухой, но громкий, он наполнил гулом все помещение.

Соня прислонилась спиной к стене и стала ждать.

Алекс сделал передышку и снова принялся лупить кулаками по двери. Затем отступил в сторону и озабоченно оглядел свои руки.

– Я отбил костяшки пальцев, а результата никакого. Попробую фонарем…

Он несколько раз ударил по двери рукояткой фонаря. На этот раз звук вышел более звонкий. Однако прошло еще какое-то время, но никто не приходил к ним на помощь.

– Наверное, они ушли далеко от двери, – предположила Соня.

– Да, пока мы раздумывали, стоит ли звать на помощь или это унизительно.

– Опять эти типично мужские штучки! – вспыхнула Соня. – Ну ладно, хорошо, я возьму свои слова обратно, если вы придумаете, как отсюда выбраться.

Алекс еще несколько раз ударил в дверь фонарем. Так и не дождавшись ответа, он повернулся к Соне:

– Что ж, раз мы не можем выйти этим путем, попробуем другой! – И он направил луч в конец коридора. – Ведь куда-то этот коридор ведет!

– Знать бы только куда! – вздохнула Соня.

– Чтобы узнать, нам придется идти! – И Алекс бодро зашагал по коридору.

Соне очень не нравилась эта идея, но она пошла за ним, только бы не оставаться в темноте и одиночестве.

Так они шли минут двадцать. Алекс шел впереди, не оглядываясь. Соня плелась за ним и злилась. Хоть бы руку подал или подбодрил ласковым словом… Дескать, не бойся, милая, пока я с тобой, ничего не случится… Соня, конечно, ему не поверила бы, но все равно как-то спокойнее было бы на душе… Так нет, этот чурбан чапает себе и чапает вперед, как будто его там приз какой ждет… Черт ее дернул втащить его в эту дверь!

Коридор начал немного уходить вниз, и через какое-то время на полу показалась вода. Еще через минуту вода была Соне по щиколотку, потом по колено… Ее пляжные тапочки противно чавкали и норовили свалиться с ноги.

– Не нравится мне это, – сказала она в спину Алекса.

– Что именно? – бросил он, не оборачиваясь.

– Вода… она все глубже и глубже…

– Не скажу, что мне это нравится, – отозвался он, – но нужно проверить этот коридор. Пройти его до конца или до тех пор, пока по нему можно идти…

И почти сразу после этого коридор закончился.

То есть впереди были уходящие вниз, под воду, ступени.

– И что теперь? – проговорила Соня.

Она сама заметила, что в голосе ее появились капризные ноты. Хотелось кричать и топать ногами, устроить скандал с упреками. Но Алекс никак не реагировал на ее настроение, он был спокоен, как мамонт. Замороженный мамонт, со злостью подумала Соня.

– Ну, я попробую посмотреть, что там внизу… – кротко предложил Алекс.

– Как это?

– Попробую нырнуть и проплыть под водой, докуда удастся.

– Но это же очень опасно! Если вы не сумеете вынырнуть… – Соня сама не знала, для чего она спорит, ведь, судя по всему, другого выхода у них не было.

– Ничего страшного, в воде я себя отлично чувствую и хорошо ориентируюсь, – невозмутимо ответил Алекс.

Соня замолчала, а Алекс закрепил на груди фонарь и нырнул. И никаких тебе слов прощания: держись, мол, девочка, все будет хорошо, я обязательно вернусь и так далее. Отвратительный равнодушный тип!

Какое-то время из-под воды проступало слабое свечение, потом оно исчезло, и Соня осталась в полной темноте.

Секунды шли за секундами, они сложились в одну минуту, во вторую, третью…

То есть Соне казалось, что прошло три минуты или даже больше, потому что циферблат часов она не видела. Она вообще ничего не видела и пыталась определять прошедшее время только по своим внутренним, как говорят, биологическим часам, а они у нее были очень неточные: обычно страшно опаздывали, а теперь, наоборот, спешили.

Но время шло и шло, а Алекс все не возвращался.

Соня не знала точно, сколько может человек пробыть без воздуха – две минуты? Три? Во всяком случае, не больше четырех… А Алекс отсутствовал уже гораздо дольше! Наверняка он утонул!

– И что мне теперь делать? – проговорила Соня вслух, чтобы было не так одиноко. – Теперь я осталась совсем одна, да еще и без света…

Она почувствовала, что на нее наползает липкий животный страх. Неужели этот коридор станет ее могилой? А вдруг Алекс нашел выход и решил не возвращаться? В самом деле, кто она ему? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, так говорили раньше.

А вдруг он застрял там, в обломках, и не может вылезти? И воздух уже кончился…

И тут где-то совсем рядом послышался плеск, потом на воде появился круг света, и из него вынырнул Алекс с фонарем на груди.

Впервые Соня была счастлива, увидев эту нелепую фигуру в черном синтетическом костюме и круглых лягушачьих очках.

Но вместо того чтобы показать свою радость, она напустилась на Алекса:

– Как ты мог? Нет, как ты мог? Уплыл неизвестно куда, оставил меня здесь в темноте и одиночестве… Я уже предполагала самое худшее!

Произнеся эту гневную тираду, она осознала, что впервые назвала его на «ты», и смутилась. Впрочем, они с ним оказались в такой обстановке, где не до церемоний.

– Да что с тобой? – Алекс удивленно уставился на Соню. – Я проверял, нет ли здесь выхода в главную пещеру…

– Ну и как?

– Он есть! – лаконично ответил Алекс. В его голосе звучала законная гордость победителя и вместе с тем обида: он вернулся с победой, как первобытный охотник, добывший мамонта, а его встретили такими безосновательными обвинениями!

– Ну, извини… – пробормотала Соня. – Просто тебя не было и не было, и я представила, что останусь здесь совершенно одна, да к тому же в полной темноте… ведь человек без акваланга не может находиться под водой больше пяти минут…

– На самом деле больше трех, – поправил ее Алекс, – но я там вынырнул и отдышался… ладно, не будем выяснять отношения, сейчас не самое подходящее для этого время. Нужно выбираться отсюда, и выход есть, я его видел…

– Но я не умею плавать под водой!

– Не беспокойся, это очень легко, и я тебе помогу.

– Но я боюсь… мне не хватит воздуха…

– Это совсем не страшно! Тебе придется проплыть под водой всего несколько метров!

– Но я…

– Зато через две минуты мы выберемся отсюда!

Соня вздохнула. Вокруг была глубокая темнота, настоящее темное царство, и в нем, как в пьесе Островского, был единственный луч света – самый настоящий луч от фонаря Алекса. А если послушаться Алекса и проплыть под водой, она выберется на волю, на солнечный свет… ну, то есть хотя бы в большую пещеру, а там все же светлее! И ее отделяет от света и воздуха всего минута…

– Ладно! – решилась Соня. – Командуй! Что нужно делать?

Алекс взял ее за руку и начал спускаться по уходящим в темную воду ступеням. Соня послушно последовала за ним. Так они спускались, пока вода не поднялась Соне до горла. Здесь Алекс остановился, крепче сжал ее руку и проговорил:

– Теперь набери полную грудь воздуха, приготовься и по моей команде ныряй. Дальше делай то же, что я, самое главное – не впадай в панику! Не пытайся всплыть раньше времени! Сохраняй спокойствие, что бы ни случилось!

– Да, легко тебе говорить… – проворчала Соня, но тут же замолчала, потому что Алекс начал обратный отсчет:

– Три, два…

Соня глубоко вдохнула сырой воздух подземелья, собрала волю в кулак, приготовилась…

– Один… пошли!

Алекс нырнул в темную непрозрачную воду, и Соне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Вода только снаружи казалась непрозрачной. Когда Соня погрузилась в нее, она превратилась в мутный зеленоватый полумрак, тускло подсвеченный фонарем Алекса. В этом полумраке перед ними проступил темный проход, уходящий вперед, в неизвестность. Алекс плыл туда, и Соня последовала за ним.

Несколько долгих секунд она плыла по подводному коридору. Над ней был бетонный потолок, и Соня старалась не думать, что будет с ней, если она не доплывет до конца этого коридора. Было очень неудобно плыть в одежде, тапочки она оставила там, в коридоре: все равно бы свалились с ног.

Еще несколько сильных гребков – и впереди проступил призрачный свет. Соня плыла навстречу этому свету, и еще через несколько бесконечно долгих секунд зеленый сумрак вокруг нее стал светлее, в нем неясно проступили какие-то углы и плоскости. Приглядевшись к ним, Соня поняла, что это сваленные грудой ящики. На одном из них она различила уцелевшую надпись: US Army. Должно быть, здесь осталось имущество американской базы.

Алекс повернулся к ней и показал рукой вверх – можно всплывать.

Соня обрадовалась: она уже начала чувствовать недостаток воздуха. Она сделала мощный гребок вверх, устремившись к поверхности, к свету и воздуху… и вдруг почувствовала, что какая-то сила не пускает ее, тянет назад, ко дну.

Ей стало страшно. Сердце гулко ухало, в ушах как будто стучали многочисленные молоточки.

Она еще раз сильно взмахнула руками, пытаясь вытолкнуть тело к поверхности, но снова безрезультатно: какая-то злая сила удерживала ее на месте.

Соня запаниковала, завертела головой, пытаясь понять, что ее не пускает. Ей уже мерещилось какое-то подводное чудовище, спрут или осьминог, долгие годы таившийся среди ящиков с американским военным оборудованием, чтобы теперь напасть на нее.

Она еще раз изо всех сил рванулась наверх и на этот раз почувствовала, как что-то врезалось в ее шею.

Рядом с ней показался Алекс. Он схватил ее за плечи, потянул вверх…

Но какая-то сила удерживала Соню под водой.

Она барахталась в воде, беспорядочно размахивая руками и ногами, Алекс тянул ее за плечи…

Все было бесполезно. Непонятная сила не отпускала ее. Молоточки в ушах оглушительно гремели, не молоточки – тяжелые молотки, они словно били по железному листу, легкие разрывались от недостатка воздуха. В голове шевельнулась соблазнительная мысль – сдаться, расслабиться, прекратить борьбу, вдохнуть воду, наполнить ею опустевшие легкие и опуститься на дно…

Неожиданно Алекс разжал ее плечи, устремился наверх…

Соня почувствовала отчаяние. Наверняка он понял, что ничем не может ей помочь, и решил спасать собственную жизнь. Он прав: не погибать же им обоим…

В ту же секунду Алекс стремительно проплыл мимо нее вниз, оттолкнулся ногами от дна и с силой пули, выпущенной из ружья, устремился к поверхности. Проплывая мимо Сони, он обхватил ее вокруг туловища и изо всех сил дернул вверх, передав ей энергию собственного движения.

Что-то лопнуло, словно до предела натянутая скрипичная струна, Соня почувствовала боль в шее, но удерживавшая ее сила исчезла, и она вместе с Алексом вылетела на поверхность.

Соня вдохнула воздух, издав хриплый крик, как вскрикивает новорожденный ребенок. Да она и чувствовала себя так, как будто родилась заново. Сырой воздух пещеры казался ей сладким и живительным, а тусклый зеленоватый свет резал глаза, как луч прожектора.

Алекс помог ей подплыть к краю водоема, она почувствовала под ногами бетонные ступени и, опираясь на руку своего спутника, поднялась по ним на берег.

Они находились на длинном пирсе, точнее, на бетонной платформе, которая с одной стороны уходила в глубь пещеры, а с другой вела к ее устью, к открытому морю, к солнцу, к людям. В нескольких шагах от них платформа обрывалась, там зеленела морская вода. С другой стороны, за квадратным водоемом, из которого они только что вылезли, была сплошная бетонная стена, на ней потемневшей от времени красной краской был нарисован огромный крест.