Текст книги "Трансграничные проблемы правового регулирования суррогатного материнства"

Глава 2
Материально-правовое регулирование трансграничных отношений в области суррогатного материнства

2.1. Регламентация отношений суррогатного материнства на международном и национальном уровне

Регулирование правоотношений суррогатного материнства затрагивает две сферы: международную и национальную.

Специфика международно-правового регулирования в данной сфере обусловлена несколькими факторами: опосредованной регламентацией указанного вида вспомогательных репродуктивных технологий и рекомендательным характером большинства международных актов.

Регламентации отдельных вопросов суррогатного материнства на международном уровне посвящены следующие документы:

1. Рекомендации Парламентской Ассамблеи Совета Европы.

В 1980-е гг. Парламентская Ассамблея СЕ разработала несколько рекомендаций по вопросам биоэтики, в частности Рекомендацию 1046 (1986) об использовании человеческих эмбрионов и плода в диагностических, терапевтических, научных, производственных и коммерческих целях от 24 сентября 1986 г. [190] (далее – Рекомендация 1046), Рекомендацию 1074 (1988) о семейной политике от 3 мая 1988 г. [191] (далее – Рекомендация 1074) и Рекомендацию 1100 (1989) об использовании эмбриона и плода человека в исследовательских целях от 2 февраля 1989 г. [192] (далее – Рекомендация 1100).

В Рекомендации 1046 закреплено, что последние достижения медицины открывают новые перспективы в научной сфере (пункт 2); человек посредством метода in vitro получил возможность изучать и контролировать ранние стадии жизни (пункт 3); необходимо определить степень правовой защиты с учетом развития научного прогресса, позволившего вмешиваться в развитие человеческой жизни с момента оплодотворения (пункт 8); использование эмбриона и плода требует обращения, достойного человека, и должно быть ограничено терапевтическими целями (пункт 10). В Рекомендации 1046 содержится положение о недопустимости использования эмбриона, плода или их тканей для получения выгоды или в корыстных целях (пункт В iv е Приложения к Рекомендации 1046).

Весьма важным для настоящего исследования представляется пункт 17 A iv Рекомендации 1074, который отдает решение вопроса о запрете усыновления, искусственной инсеминации и суррогатного материнства на усмотрение государств с учетом их влияния на семейную жизнь и в частности интересы ребенка.

В пункт 1 Рекомендации 1100 отмечается, что наука и технологии, особенно медицинские науки и биотехнологии, продолжают совершенствоваться и развиваться как выражение человеческого творческого потенциала, и поэтому их свобода применения может быть ограничена только на основе профессиональных, правовых, этических, культурных и социальных принципов, направленных на защиту прав и достоинства человека. Согласно пункт 9 В ii Рекомендации 1100 Комитет Министров должен предпринимать меры, направленные на информирование общественности по вопросам оплодотворения in vitro, использования гамет, эмбрионов и плода человека в исследовательских и иных целях. Следует высоко оценить стремление СЕ поощрять исследования, направленные на совершенствование специальных методов в области вспомогательного оплодотворения (пункт 9 В iv A); создавать международные и региональные регистры аккредитованных центров по исследованию репродуктивного материала и осуществлению контроля над такой работой, а также предъявлять определенные квалификационные требования к персоналу (пункт 9 В v); продолжать обобщение знаний в области репродукции человека и биомедицины с целью выработки единых инструментов правового регулирования (пункт 9 С).

Таким образом, в Рекомендации 1074 фрагментарно закреплены положения в отношении суррогатного материнства, в то время как положения Рекомендации 1046 и Рекомендации 1100 лишь косвенным образом затрагивают вопросы рассматриваемого вида вспомогательных репродуктивных технологий. Однако поскольку суррогатное материнство предполагает создание эмбриона in vitro, т. е. вне тела человека (кроме случая использования искусственной инсеминации суррогатной матери), можно сделать вывод, что указанные международные документы применяются и к рассматриваемым отношениям, не принимая ответственности за запрет или форсирование применения данного вида вспомогательных репродуктивных технологий на практике, определяя лишь общие принципы и отдавая решение вопроса на усмотрение государств.

2. Декларация Всемирной медицинской ассоциации об оплодотворении in vitro и трансплантации эмбриона [164] (далее – Декларация 1987 г.).

Данный документ, принятый Ассамблеей Всемирной медицинской ассоциации в 1987 г., содержит положения о суррогатном материнстве и представляет интерес в историческом плане, поскольку он был отменен в 2006 г.

В разделе «Донорство» закреплено, что реализация суррогатного материнства возможна совершеннолетней женщиной, у которой отсутствует матка, при условии, что данный вид вспомогательных репродуктивных технологий не запрещен действующим законодательством либо этическими нормами национальных медицинских ассоциаций или иных компетентных медицинских организаций. При этом должно быть получено свободное и информированное согласие всех участников правоотношения суррогатного материнства на его реализацию.

Декларация 1987 г. не одобряет применение суррогатного материнства, когда за вознаграждение женщина выражает свое согласие на осуществление инсеминации генетическим материалом мужчины для зачатия ребенка, который впоследствии будет усыновлен этим мужчиной и его супругой.

В настоящее время научно-технический прогресс ушел далеко вперед, отношение к видам вспомогательных репродуктивных технологий существенным образом изменилось: получила широкое распространение реализация суррогатного материнства на коммерческой основе, существенно расширился перечень показаний к рассматриваемому виду вспомогательных репродуктивных технологий по сравнению с единственно возможным согласно положениям Декларации 1987 г., в некоторых странах легализована возможность осуществления суррогатного материнства с использованием яйцеклетки суррогатной матери, государствами применяются различные подходы к вопросу установления происхождения ребенка. Учитывая данные факты, становятся понятны причины, побудившие отменить рассматриваемую декларацию, несмотря на то, что она имеет рекомендательный характер.

3. Принципы 1989 г. [182].

Принципы 1989 г. разработаны Специальным комитетом экспертов по биоэтике в рамках СЕ. Сфера действия документа охватывает методы искусственного деторождения, в частности искусственную инсеминацию, оплодотворение in vitro, а также иные методики, основанные на указанных выше технологиях (раздел I). В Пояснениях к Принципам 1989 г. [165] отмечается, что Специальный комитет экспертов по биоэтике при формулировании принципов учитывал, что у бесплодной пары есть естественное и законное желание иметь ребенка и создать семью. Однако ввиду этических, медицинских, правовых и социальных проблем, связанных с использованием вспомогательных репродуктивных технологий, данные технологии следует применять не как альтернативу естественному деторождению, а только как единственно возможное и последнее средство (п. vi и п. x раздела «Принципы, предложенные Специальным комитетом экспертов по биоэтике»).

Высокая роль Принципов 1989 г. связана с тем, что они впервые на международном уровне осуществили квалификацию понятий, связанных с суррогатным материнством. Регламентации непосредственно указанных отношений посвящен принцип 15. Общее правило, закрепленное в нем, гласит: ни медицинский работник, ни медицинское учреждение не должны использовать искусственные методы деторождения для зачатия ребенка с целью его вынашивания суррогатной матерью (пункт 1). Любое соглашение или договор между суррогатной матерью и лицом или парой, для которой она вынашивает ребенка, является недействительным (пункт 2). Любая посредническая деятельность в пользу лиц, заинтересованных в реализации суррогатного материнства, а также любая, связанная с этим реклама, должны быть запрещены (пункт 3).

Особый интерес вызывает пункт 4 принципа 15, согласно которому государства могут в исключительных случаях, оговоренных в национальном законодательстве, разрешить медицинскому работнику или медицинскому учреждению осуществлять искусственное оплодотворение суррогатной матери при одновременном выполнении двух условий: суррогатная мать не должна получать материальной выгоды от произведенной операции и имеет право оставить ребенка после его рождения.

В пункте е раздела I Принципов 1989 г. содержится понятие «суррогатная мать – женщина, которая вынашивает ребенка для другого лица и давшая до беременности согласие на передачу ребенка этому лицу». В пункте d оговаривается, что донором является лицо, отличное от суррогатной матери, которое предоставляет свой генетический материал в пользу другого лица.

В Пояснениях к Принципам 1989 г. отмечается, что термин «суррогатная мать» охватывает три типа суррогатных матерей: тех, кто вынашивает эмбрион, зачатый с использованием генетического материала (1.) пары, которой впоследствии будет передан ребенок, (2.) суррогатной матери и мужчины из вышеуказанной пары или донора, (3.) доноров (абзац 8 раздела «Сфера действия и определения»). На наш взгляд, второй вариант противоречит вышеназванному пункту d раздела I Принципов, а третий – вовсе не имеет никакого отношения к суррогатному материнству, поскольку в данном случае отсутствует генетическая связь между ребенком, мужчиной и женщиной из пары, которой впоследствии передается ребенок. При такой ситуации, полагаем, более уместно прибегать к усыновлению.

Как отмечается в Пояснениях к Принципам 1989 г., суррогатная мать всегда рассматривается в качестве матери, а не просто донора гаме т (абзац 7 раздела «Сфера действия и определения»). Подтверждением этому также является положение, закрепленное в принципе 14, согласно которому матерью ребенка является женщина, которая его родила. Применяя данное правило к отношениям суррогатного материнства, суррогатная мать автоматически становится юридической матерью ребенка, при этом фактически (генетически), она ею не является (за исключением случая, когда суррогатная мать одновременно является донором яйцеклетки, что однако не коррелирует с пунктом d раздела I Принципов). В Пояснениях к Принципам 1989 г. говорится, что установление материнства должно быть основано на факте рождения, а не на генетической связи, поскольку, во-первых, между родившей ребенка женщиной и этим ребенком возникает связь, во-вторых, необходимо предоставить ребенку очевидный законный статус по рождению, в-третьих, суррогатная мать может оставить ребенка себе (абзац 3 раздела «Установление материнства и отцовства»).

Таким образом, в Принципах 1989 г. отсутствует разграничение в отношении установления факта рождения ребенка от матери в двух различных по своей природе случаях: при «традиционном» рождении ребенка и при рождении ребенка суррогатной матерью. Представляется, что такое положение не отражает сущность суррогатного материнства, основная цель которого – помощь лицам в преодолении бесплодия.

4. Конвенция о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины: Конвенция о правах человека и биомедицине.

В настоящее время участниками данной конвенции являются 29 государств – членов СЕ [160], при этом она открыта для подписания иными государствами, не входящими в СЕ, а также ЕС – как организации.

В мае 1997 г. был подготовлен Пояснительный доклад к Конвенции о правах человека и биомедицине [161], разработанный Ж. Мишо (Франция), Председателем Руководящего комитета по биоэтике, по поручению Генерального секретаря СЕ на основании принятого проекта. Пояснительный доклад не является официальным толкованием Конвенции о правах человека и биомедицине, но охватывает основные материалы подготовительной работы и содержит информацию, позволяющую прояснить ее предмет и цель.

Положения Конвенции о правах человека и биомедицине прямо не регулируют правоотношения суррогатного материнства. Однако, исходя из анализа норм данной конвенции и Пояснительного доклада к ней, можно сделать вывод, что положения вышеуказанных документов косвенно распространяются и на рассматриваемый вид вспомогательных репродуктивных технологий.

Статья 5 Конвенции о правах человека и биомедицине закрепляет общее правило в отношении выражения согласия лица, подвергающегося медицинскому вмешательству. Такое согласие должно быть не только добровольным, но и информированным, т. е. необходимо, чтобы лицо было заранее проинформировано как о целях и характере предлагаемого вмешательства, так и о его возможных последствиях и связанном с ним риске (пункт 36 Пояснительного доклада).

Конвенция о правах человека и биомедицине в статье 14 содержит требование о запрете использования медицинских технологий с целью выбора пола будущего ребенка, за исключением случаев, когда это делается с тем, чтобы предотвратить наследование заболевания, связанного с полом. Согласно пункту 93 Пояснительного доклада воспроизведение потомства с помощью медицинского вмешательства включает в себя искусственное осеменение, оплодотворение in vitro и любой другой метод с таким же эффектом, который позволяет воспроизводить потомство за рамками естественного процесса. Представляется, рождение детей при помощи суррогатного материнства можно отнести к данному перечню.

Таким образом, Конвенция о правах человека и биомедицине опосредованно регулирует отношения, связанные с суррогатным материнством (наличие добровольного информированного согласия на реализацию данного вида вспомогательных репродуктивных технологий и запрет на выбор пола ребенка без медицинских показаний). Принимая во внимание тот факт, что в настоящее время отсутствует комплексная регламентация указанного вида вспомогательных репродуктивных технологий на региональном уровне, рассмотренные положения конвенции могут стать отправной точкой для разработки документа, в котором бы нашло отражение регулирование вопросов суррогатного материнства.

5. Всеобщая Декларация о биоэтике и правах человека [203].

Декларация была принята 19 октября 2005 г. на 33-й сессии Генеральной конференции ЮНЕСКО. Сфера применения Декларации 2005 г. охватывает этические вопросы, касающиеся медицины, науки о жизни, а также связанные с ними технологии применительно к человеку с учетом их социальных, правовых и экологических аспектов (статья 1). Целью Декларации 2005 г. является обеспечение универсального комплекса принципов, которыми могут руководствоваться государства при выработке законодательных норм или других инструментов в области биоэтики, а также поощрение обеспечения справедливого доступа к медицинским, научным и техническим достижениям (пункт i и пункт vi статьи 2).

Статья 5 рассматриваемого документа закрепляет норму, согласно которой должна обеспечиваться самостоятельность лиц в принятии решения. Следует также соблюдать неприкосновенность частной жизни лиц и конфиденциальность информации (статья 9).

Полагаем, что вышеизложенные положения Декларации 2005 г. можно применять к правоотношениям суррогатного материнства. Во-первых, суррогатная мать должна добровольно дать согласие на осуществление суррогатного материнства, осознавая при этом в полной мере всю ответственность, связанную с предоставлением услуги по вынашиванию ребенка, которого после рождения она передаст его фактическим родителям. Во-вторых, участие в программе суррогатного материнства – дело сугубо личное и касается ограниченного круга лиц: фактических родителей ребенка, суррогатной матери, ее супруга и рожденного благодаря данному виду вспомогательных репродуктивных технологий ребенка. Исходя из этого, информация о реализации суррогатного материнства и ее участниках должна носить конфиденциальный характер. Причем следует понимать, что тайна суррогатного материнства шире врачебной тайны, обязанность по сохранению которой возлагается на медицинских работников. По своей природе тайна суррогатного материнства представляет синтез тайны усыновления и врачебной тайны. На международном уровне тайна усыновления, например, закреплена в части 1 статьи 30 Гаагской конвенции 1993 г. о защите прав детей и сотрудничестве в сфере международного усыновления [45] (вступила в силу для Республики Беларусь 1 ноября 2003 г.): компетентные власти договаривающихся государств обеспечивают сохранность информации, которой они располагают относительно происхождения ребенка. Необходимо использование международного законотворческого опыта и в отношении суррогатного материнства. В Республике Беларусь регулирование данного вопроса должно гармонизировать с законодательством об усыновлении. На наш взгляд, информация о реализации суррогатного материнства должна носить конфиденциальный характер и именно фактическим родителям ребенка следует рассказать ему о его рождении.

6. Рекомендации Межпарламентской Ассамблеи государств – участников Содружества Независимых Государств «Об этико‑правовом регулировании и безопасности генетических медицинских технологий в государствах – участниках СНГ» [109] (приняты 31 октября 2007 г.) направлены на согласование государственной политики стран Содружества в области этико-правового регулирования генетических медицинских технологий и распространяются на все виды медицинской деятельности, предусматривающей применение генетических технологий к человеку. Межпарламентская Ассамблея Содружества Независимых Государств (далее – МПА СНГ) проводит работу по гармонизации законодательства государств-участников в области науки, образования и охраны здоровья (Преамбула и пункт 1 данных Рекомендаций).

Учитывая тот факт, что реализация суррогатного материнства невозможна без использования генетического материала, необходимого для зачатия ребенка, положения рассматриваемых Рекомендаций можно применять и к правоотношениям суррогатного материнства. Основные рекомендации, содержащиеся в международном документе и опосредованно затрагивающие рассматриваемый нами вид вспомогательных репродуктивных технологий, можно свести к следующим: введение в государствах – участниках СНГ четких законодательных дефиниций в области медицинской генетики (пункт 3); признание прав приемных детей и детей, зачатых из донорских гамет, наравне с правами детей, рожденных без применения вспомогательных репродуктивных технологий (пункт 8); выбор пола будущего ребенка может быть оправданным лишь для предотвращения у него серьезного заболевания, сцепленного с полом, для которого не доступны методы пренатальной диагностики (пункт 11); обеспечение равного и справедливого доступа всего населения к достижениям в области медико-генетических технологий (пункт 12); обеспечение добровольности участия в генетических исследованиях и предоставление медико-генетической помощи (пункт 16); необходимость приложения усилия к развитию кадров в сфере изучения правовых, социальных и этических аспектов современной науки и технологий (пункт 23).

Не умаляя значение Рекомендаций «Об этико-правовом регулировании и безопасности генетических медицинских технологий в государствах – участниках СНГ» отметим, что их положения затрагивают лишь общие характеристики генетических медицинских технологий. Поскольку суррогатное материнство разрешено в большинстве государств СНГ, представляется целесообразным разработать в рамках МПА СНГ проект документа рекомендательного характера, который гармонизировал бы материально-правовое регулирование в данной области: Рекомендации по гармонизации права государств – участников СНГ в области суррогатного материнства. Существование различных концептуальных подходов в сфере рассматриваемого вида вспомогательных репродуктивных технологий в законодательстве государств СНГ свидетельствует о необходимости принятия акта, который способствовал бы сближению права государств – участников интеграционного объединения посредством выработки схожих правовых норм.

Положения Рекомендаций, разработанные с учетом особенностей правового регулирования рассматриваемого вида вспомогательных репродуктивных технологий в странах СНГ, позволят избежать проблем в правоприменении при реализации программ суррогатного материнства в одной из стран СНГ гражданами, иностранными гражданами и лицами без гражданства, постоянно проживающими на территории другого государства – участника СНГ.

Национальная правовая база в области суррогатного материнства весьма разнообразна. Преимущественно нормы, регулирующие данный вид вспомогательных репродуктивных технологий, закреплены в кодексах или отраслевых актах законодательства. Исключением из указанного подхода является регламентация суррогатного материнства в конституции (примером может служить Швейцария).

В государствах – участниках СНГ основные нормативные правовые акты в сфере суррогатного материнства представлены следующим образом [таблица 2.1]:

Таблица 2.1 – Основные национальные правовые источники стран СНГ в области суррогатного материнства

Таким образом, в государствах – участниках СНГ нормы, регламентирующие отношения суррогатного материнства, содержатся в семейных кодексах; специальных законах, посвященных вспомогательным репродуктивным технологиям; иных актах законодательства.

В странах СНГ, где нормы, регулирующие суррогатное материнство, содержатся одновременно в кодексе и специальном акте, представляется возможным выявить несколько проблем.

I. Отсутствие четкого разграничения сферы действия между нормативными правовыми актами.

Иллюстрацией может послужить закрепление понятий «договор суррогатного материнства», «суррогатное материнство» в СК Кыргызской Республики (статья 2) и определения «суррогатная мать» – в Законе Кыргызской Республики «О репродуктивных правах граждан и гарантиях их реализации» (статья 1). Закон содержит основные положения, регулирующие рассматриваемый вид ВРТ (статья 18). В СК Кыргызской Республики, кроме указанных выше дефиниций, закреплены нормы, регламентирующие регистрацию родителей ребенка, а также оспаривание отцовства и материнства – в том числе при реализации суррогатного материнства (часть 4 статьи 54, часть 3 статьи 55).

II. Несогласованность и противоречивость норм, имеющих существенное значение для отношений, возникающих вследствие реализации суррогатного материнства. Согласно пункту 8 статьи 2 Закона Республики Армения «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах человека» суррогатная мать – женщина, вынашивающая в своей матке донорский эмбрион, рожденный от которой ребенок не является носителем ее генотипа, в то же время в части 5 статьи 15 указано, что суррогатная мать может одновременно быть также донором яйцеклетки.

В европейских странах отношение к суррогатному материнству носит в большей степени негативную, нежели позитивную окраску. Только в трех государствах – членах ЕС (Великобритании, Греции и Нидерландах) рассматриваемый вид вспомогательных репродуктивных технологий законодательно разрешен, но только на некоммерческой основе [151]. Например, в Великобритании указанные правоотношения регулируются нормами Закона 2008 г. «Об искусственном оплодотворении человека и дальнейшем развитии эмбриологии» [171], которые регламентируют порядок установления родительских прав и оплату текущих расходов суррогатной матери.

Большинство европейских государств имеет законодательный запрет суррогатного материнства. Так, во Франции в соответствии со статьей 16–7 ГК [157] любое соглашение по искусственному оплодотворению или суррогатному материнству является ничтожным. В Германии суррогатное материнство запрещено Законом 1990 г. «О защите эмбриона» [145]. Согласно подпункту 7 пункта 1 статьи 1 данного закона любой, кто попытается реализовать суррогатное материнство, наказывается тремя годами лишения свободы или штрафом. Интерес вызывает норма подпункта 2 пункта 3 статьи 1: наказанию не подвергаются суррогатная мать и лица, для которых она вынашивает ребенка, т. е. ответственность возлагается на сотрудников медицинских центров.

Запрет или отсутствие законодательного регулирования суррогатного материнства в ряде европейских стран ведет к тому, что данные правоотношения все чаще характеризуются присутствием иностранного элемента.

В государствах англо-американской системы права (например, Индии, США) велика роль судебного прецедента в области суррогатного материнства.

В 2010 г. в Верховном Суде Индии (Supreme Court of India) было рассмотрено дело «Индия против Яна Балаж» (Union of India vs. Jan Balaz), связанное с реализацией суррогатного материнства на территории Индии супругами – гражданами Германии (Я. Балаж и С. Леле) и суррогатной матерью – гражданкой Индии (при зачатии использовался генетический материал анонимной женщины-донора и Я. Балаж).

Поскольку суррогатное материнство запрещено в Германии, близнецы не могут получить немецкое гражданство, если сначала они не будут признаны гражданами Индии (немецкие власти пришли к такому заключению, дабы избежать прецедента).

Я. Балаж 11 ноября 2009 г. обратился в Высокий Суд Гуджарат (Gujarat High Cour) с просьбой разъяснить: может ли ребенок, рожденный в Индии суррогатной матерью – гражданкой Индии, генетический отец которого является иностранным гражданином, получить гражданство Индии по рождению? В решении суда было указано, что дети, родившиеся в Индии в результате реализации нетрадиционного суррогатного материнства, являются гражданами Индии, и поэтому им должны быть выданы индийские паспорта.

Правительство Индии 15 декабря 2009 г. обжаловало данное решение в Верховный Суд Индии. На слушании дела, которое проходило 17 декабря 2009 г., обсуждался вопрос: будет ли детям, рожденным суррогатной матерью, предоставлено впоследствии немецкое гражданство [176; 199]?

Верховный Суд Индии 17 марта 2010 г. вынес решение, согласно которому Центральное агентство по усыновлению должно в виде исключения (рождение детей суррогатной матерью не является основанием для международного усыновления) разрешить Яну Балаж и его супруге усыновить детей для того, чтобы они могли беспрепятственно въехать на территорию Германии [168].

Наиболее прогрессивным государством правового регулирования суррогатного материнства является США, и преимущественно штат Калифорния. Во-первых, на территории данного штата предоставляются услуги по реализации суррогатного материнства иностранным гражданам. Во-вторых, установлен принцип признания юридическими родителями ребенка, рожденного суррогатной матерью, лиц, заключивших договор с суррогатной матерью [2, с. 9], что нашло отражение в решении Верховного Суда Калифорнии от 20 мая 1993 г. по делу Джонсон против Кальверт (Johnson v. Calvert) [177].

Суть дела состояла в следующем. Чета Кальверт не могла самостоятельно иметь детей, поскольку у супруги была удалена матка, но сохранилась способность организма вырабатывать яйцеклетки. Между супружеской парой и А. Джонсон 15 января 1990 г. был подписан возмездный договор суррогатного материнства (гонорар суррогатной матери составил 10 000 долларов, страховая сумма ее жизни – 200 000 долларов). Согласно договору при зачатии эмбриона использовался генетический материал супругов Кальверт, а после рождения ребенка суррогатная мать (уже имевшая дочь) должна была его передать супружеской паре. Во время беременности суррогатной матери отношения между сторонами договора ухудшились, А. Джонсон стала угрожать супругам Кальверт, что оставит ребенка себе. В августе 1990 г. супружеская пара подала иск в суд с требованием признать их родителями еще не родившего ребенка, которого вынашивает суррогатная мать. А. Джонсон подала встречный иск.

После рождения ребенка (19 сентября 1990 г.) судом была назначена экспертиза, которая выявила, что А. Джонсон не является генетической матерью.

В октябре 1990 г. было установлено, что генетическими родителями рожденного суррогатной матерью ребенка являются супруги Кальверт. Основываясь на данных фактах, суд признал, что, во-первых, генетическими родителями является супружеская пара, во-вторых, А. Джонсон не имеет «родительских прав» в отношении этого ребенка, в-третьих, договор суррогатного материнства является законным. Суд также отменил ранее предоставившее суррогатной матери право посещать ребенка. А. Джонсон подала апелляцию, но суд второй инстанции в 1993 г. (Верховный Суд Калифорнии) оставил без изменения решение суда низшей инстанции [181].