Текст книги "Восемь мстительных богов"

Он стоял, победно глядя на окна родного дома. Знал, что смотрят. Вот он я, Егор Зуев! Мне нравится этот двор! Нравится родной город! И время это тоже нравится! Потому что это мое время! Я – Егор Зуев! Хищник! Альфа-самец!

Зоя робко села в дорогую машину, ездить на таких красивых ей еще не приходилось.

– Куда поедем? – развернулся к ней всем корпусом Егор. – Может, в кабак?

– Я на диете, – смущенно сказала Зоя.

– Ах, да. Ты же у нас балерина, – ухмыльнулся Егор. – Тогда погуляем?

Она кивнула.

Поехали на Воробьевы горы. Зое прогулка доставляла удовольствие, а вот ему нет. Егор с недоумением смотрел на праздную публику, на город, лежащий внизу, когда они остановились у парапета. На лице Зуева была досада. Он терял драгоценное время. Сейчас каждый час приносил Егору Зуеву большие деньги.

– Мне Ося предложение сделал, – сказала Зоя, почувствовав, как рука Егора легла на плечо. Надо что-то решать. Иначе нечестно.

– И что ты ответила? – с любопытством спросил Егор.

– Сказала, что подумаю.

– Значит, так, – Зуев глянул на часы. – Время еще детское. Черт, забыл! Сегодня же воскресенье! Тогда завтра в шесть, нет, в семь часов вечера с паспортом. Я договорюсь. Жду тебя во дворе, на машине поедем.

– Куда? – растерялась Зоя.

– В загс.

– Но…

– Хочешь по правилам? – усмехнулся Зуев. – Хорошо. Я тебя люблю. Выходи за меня замуж. Согласна? Тогда завтра в семь.

Он сказал это будничным тоном. «Я тебя люблю». Как: «Взвесьте мне колбасы килограмм». Зоя хотела было возразить, но вдруг попала под чары его харизмы. Егор усилил объятия и при всех поцеловал девушку. Народ замедлил шаги, пожилые люди смотрели с осуждением. Поцелуй был настоящий, с огоньком.

– Это моя невеста! – крикнул Егор, оторвавшись от Зоиных губ. – Я сейчас сделал ей предложение, и она согласилась!

– Ура! – крикнул кто-то, явно находясь в подпитии.

– Повезло тебе. – И стоящая рядом женщина окинула Зою завистливым взглядом. – Мужик что надо.

– Слышала? – Егор по-хозяйски положил руку на осиную Зоину талию. – Я ничего обещать не стану, но жить будешь как принцесса. Работать не заставлю, посуду мыть не хочешь – разрулим. Как и все остальное.

Сказать обо всем маме Зоя решилась только без пяти семь. Когда уже стояла, полностью одетая.

– Где мой паспорт, мама? – спросила она.

– Куда это ты собралась? – удивилась та.

– В загс.

– Зуев?

– Да.

– Не делай этого, девочка! Ты даже не представляешь, какой кошмар тебя ждет! Умоляю, Зоя, одумайся!

– Егор меня ждет во дворе. Он обо всем уже договорился. Мы сегодня заявление подаем.

– Зоя, ты должна знать, – мамины щеки стали пунцовыми, – Зуев он… плохой человек, зайка моя. Ужасный. Он был со своей школьной учительницей. С классной руководительницей. Их видели вместе. И… говорят, она носит ребенка. – Мама понизила голос до зловещего шепота: – Тебе нельзя замуж за Егора. Он будет тебе изменять. Всегда. Ты будешь несчастна.

И тут зазвонил телефон. Зоя сразу поняла, что это Егор с вопросом:

– Ну, ты где там?

Тогда она еще не умела противиться Зуеву. Совсем. Поэтому твердо сказала:

– Мама, дай паспорт.

И мама тоже отступила. Невозможно противостоять сокрушительной силе: понятно, что если Зуев что-то задумал, то своего добьется. А если окна бить начнет? Дверь подожжет? Подговорит дружков, таких же бандитов.

И хотя Егор давно уже вырос и не бил футбольным мячом ничьих стекол, Зоина мама все равно видела в нем хулиганистого парня, который держал в страхе весь двор.

…Свадьба была пышной, Егор не поскупился. Роскошное белое платье невесте необычайно шло. Зоя смотрелась в нем сказочной принцессой, смущало только, что Егор почти на голову ниже. На Зое ведь были свадебные туфли на десятисантиметровой шпильке.

– В постели ты этого не заметишь, – шепнула одна из подружек, заметив, что Зоя сутулится, чтобы хоть как-то сравняться с женихом. – Говорят, он супер, твой Зуев. Я с ним не спала, но знаю тех… Ты что?

Зоя чуть ли не впервые в жизни почувствовала злость. По характеру она была флегматиком и редко выходила из себя. Надо об этом сейчас говорить?! О женщинах Егора?! Сначала мама, теперь эта…

Сама она Егора как любовника не оценила. Первая брачная ночь Зою ошеломила. Так вот чем занимаются мужчина и женщина в спальне! Но это же омерзительно! Хорошо, что Егор выключил свет. Муж проявил скорее любопытство, чем недовольство, заметив чрезмерную Зоину стыдливость.

– Ничего, привыкнешь, – ухмыльнулся он.

…Мама оказалась права и подружка тоже. Женщины менялись в жизни Егора Зуева, как узоры в калейдоскопе, который постоянно встряхивают. Он не мог быть верным мужем, Егору требовалась новизна во всем. Но в качестве жены Зоя его устраивала. До определенного момента.

Сначала Зоя обрадовалась, узнав, что может получить свободу. Но, услышав условия, пришла в ужас. Она ведь не знала ни как зарабатывать деньги, ни как устраивать свой быт. Обо всем заботился Егор. Да, мужем он был плохим, но в то же время и хорошим. Что касалось материальной стороны брака, тут Зуев был безупречен.

Она просила об одном: скрывать ото всех правду до самого конца. Особенно от мамы, которая уже была старенькой и тяжело болела. Она жила с Зоиным братом и его большой семьей в родовом гнезде, в «сталинке», которая стояла окна в окна с той, где прежде обитали Зуевы.

Поэтому в ожидании решения Егора Зоя и выбрала эту старую квартиру. Скромную, в ней давно уже требовался ремонт. Чтобы быть поближе к родне и давним проверенным друзьям.

Здесь все и случилось…

Гермес

Бог коммерции и счастливого случая, хитрости, воровства, красноречия. Вопросы законности и морали не особенно занимают Гермеса. Главные его качества – это ум и хитрость, а так же Гермес ловко умеет менять свой облик. Гермес это обаятельный пройдоха, который лжет и ворует без капли угрызений совести. Имеет много друзей, но при всей своей общительности в душе одиночка. Его девиз: всегда быть в движении, но ни к чему не привязываться. Поэтому мужчине-Гермесу трудно остепениться. Ему необходимо заранее подумать о последствиях, к которым могут привести его поступки, и научиться говорить «нет» криминальной стороне своей натуры. Иначе он на сто процентов окажется в тюрьме.

– Где он, этот засранец?! Герка! Живо сюда! Шкуру с тебя спущу!

– Папа, не надо, – как всегда, заступился за брата Борис. – Он пошутил.

– Пошутил?! – заорал отец. – Да у меня от его шуточек мороз по коже! Соседи рыдают! Учителя стонут! Он же, поганец, врет как дышит! Говорил тебе, дура: сделай аборт! – накинулся Карл Владленович на свою несчастную жену, которой пришлось принять удар на себя. – Заныла: дочку хочу, помощницу. Огребай теперь.

– Да кто ж знал, Карлуша…

– Прибью! Попадись ты мне! – Кулак отца обрушился на ни в чем не повинный кухонный стол. Жалобно задребезжала посуда.

Потому что Герка как сквозь землю провалился. Напакостничал в очередной раз и свалил. Забился в какую-нибудь нору – по части схронов мальчишка был ас. Гибкий, похожий на змею, отец угрюмо добавлял: «Гадюку», Герман, казалось, мог заползти в любую щель, как бы узка она ни была. Неудивительно, если он сейчас дома – то в одном из шкафов или в кладовке, между старыми одеялами. Не в прятки же с ним играть.

– Выходи! – надрывался отец. В ответ – тишина. Только мать всхлипывает. И валерьянкой пахнет из маленькой комнаты, бабушкиной.

И родится же на свет такая пакость! К примеру, сегодняшняя выходка. Борис, гордость папы с мамой и школы, умница, круглый отличник, спортсмен и чемпион района по шахматам, собирался в очередной раз блеснуть на математической олимпиаде. Само собой, родители Бориса не могли такое событие пропустить. И тоже собирались пойти со старшим сыном в школу. Мама нагладила парадные брюки мужа, себе приготовила нарядное платье, а Борису – белоснежную рубашку.

Так этот мелкий засранец сумел перевести на час позже три будильника! Бориса, родителей и бабушкин! Она из своей комнаты вообще не выползает! И как этот гаденыш умудрился бабку оттуда выманить и пошуровать с ее допотопными часами?! Но ведь сделал!

Мало того, утром выяснилось, что пульт от телевизора исчез, а радио молчит! Потом уже обнаружили, что Герка его обесточил: вынул вилку из розетки.

– Что происходит-то, мать? – озадаченно спросил глава семейства.

– Образуется, Карлуша.

Завтракали не спеша. Времени вагон, до школы идти минут пять. В итоге семейство пришло к закрытым дверям. Олимпиада уже началась. Без Бориса! Главного претендента на первое место!

– Так вы же нам сказали, что он свинкой заболел, – растерялась математичка. – По телефону утром позвонили.

– Свинкой?!

Ну, поросенок! Герман, в смысле. Как ловко научился подражать голосу отца! И пудрить всем мозги! К соседям с утра пораньше побежал, сказал, за книжкой по внеклассному чтению. А сам оттуда в школу позвонил! Опять соврал! А главное, зачем?!

Зачем? Да Герман терпеть не мог старшего брата, которому досталась вся родительская любовь. А про младшего сами сказали: аборт хотели сделать. Просто мамка к врачу опоздала, заработалась. Срок вышел, в направлении на чистку отказали. И родилось, как они все говорят, недоразумение.

Еще с момента зачатия Герман доставлял окружающим одни только проблемы. Мало того, что его никто не хотел, а он родился. Словно в отместку орал с полгода так, будто его режут.

– Я и не думала, что с детьми так трудно, – жаловалась мать. – Боря нам вообще проблем не доставлял. Карлуша, ты не помнишь, он кричал?

– Этого засранца трудно переорать, – брезгливо кивал супруг на младенца, которого успокаивала уже бабушка. Они втроем больше часа укачивали Герку, сменяя друг друга. Но тщетно. – Когда же он заткнется? Когда говорить начнет?

Увы! Дальше стало только хуже. Орать Герман перестал, но зато пополз. И рано. У него все случалось рано, не по графику. Оказалось, у мальчишки неуемное любопытство. Стоило хоть на миг оставить Геру без присмотра, как он уже пытался открутить вентиль у газовой плиты. Даром что не дотягивался. Интуитивно находил опасные участки, вредил, как мог. Он лез и в помойное ведро, и в коробку с нитками-иголками, и на полку, где лежали документы. Родители и бабушка не успевали прятать вещи, которые мог уничтожить Герман. Или пораниться о них.

И это был далеко не конец несчастьям! У ребенка оказалась бурная фантазия. Долгое время никто не мог догадаться, что Герман врет. И никакой петух его не клевал, а собака не кусала. Дяденьки, который пообещал конфетку за то, что малыш спустит трусики, тоже не было. А ведь кто-то мог в тюрьму загреметь! Дяденьку того всем двором искали, даже милиция тоже подключилась! Герка ведь так убедительно описывал внешность педофила. Даже фоторобот составили. Раскусил вруна отец, заметив явное сходство маньяка со старшим сыном. Потому что больше всего и с особым удовольствием змееныш вредил Борису.

Сколько девчонок пострадало! Если уж Герман голосу отца научился подражать, что говорить о почерке старшего брата, который младший виртуозно научился подделывать! О том, что это писал не Борис, можно было догадаться только по грамматическим ошибкам.

Герман чуть ли не полшколы умудрился перессорить. В чемпиона по лыжам и шахматам многие девчонки были влюблены, Борис же славился сдержанностью и благородством. Рыцарь против шута. Все удивлялись, что братья такие разные.

…Борис уехал из родного города первым, в Москву. Поступил в универ, поселился в студенческом общежитии. А Герман на время притих. Главный его раздражитель удалился на огромное расстояние. Чтобы опять доставать Бориса, надо было вырасти и окончить школу.

К тому же наступала новая эра: эпоха интернета. Герман сразу же понял, какой простор фантазии для владельца нескольких аккаунтов. И всерьез увлекся. В реале его стало почти не слышно и не видно.

Городок, в котором они жили, был маленьким, насквозь провинциальным, с патриархальным укладом. Герману с его несомненным криминальным талантом здесь было тесно. Учился он легко, хотя и без рвения. Все схватывал на лету. И оценки в аттестате зрелости у Германа оказались хоть и не блестящие, но приемлемые.

Брат помог перебраться в Москву и найти младшему вуз, куда можно пристроиться. К тому времени Герман понял, что вредить открыто неинтересно. Бориса можно использовать, а счеты свести потом. Шутовской колпак сменила модная кепка. Обаятельный паренек всем пришелся по душе.

– Я так рад, что ты изменился, – хвалил его Борис.

Изменился, как же! Просто поумнел. Можно ведь и по-другому урыть, не обязательно часы переводить. Катись по своим рельсам, отличник! Время придет – я тебе стрелку переведу. В тупик.

Только общагу Герману не дали. Но он был перекати-поле и ночевал то у брата, то у многочисленных друзей. Правда, хватило Германа ненадолго.

Проучившись два курса, он всерьез задумался: а зачем? Взять того же Бориса. Ну да, красный диплом. Работу нашел без проблем, теперь пашет с утра до ночи. Бабки хорошие, тут уж ничего не скажешь. Так ведь надо с утра пораньше туда переться, на эту работу, и сидеть там допоздна! А бывает, что и в выходные!

Это уж точно не по Герману. Идите вы в задницу со своими галерами! Братец трудяга, да еще и порядочный. Рисковать не любит. Кидать на бабки не может. Прямо весь в белом! Герман же был словно обтянут змеиной кожей, которую легко менял, да еще и хвост, как у ящерицы. Наступят на него – мигом отбросит.

Поначалу предприимчивый парнишка попытался пристроиться в торговлю. Начал с менеджера низшего звена, поскольку образование так и не получил. Вроде пошло. Опять же, на работу надо ходить, жить по графику, чего кипучая натура Германа не принимала.

А вот Сеть была его стихией. Место, где царила анархия и можно было скрыться под аватаркой. Да хоть бабой прикинься. Менять личины Герману нравилось. И всем дурить голову. Он словно родился для этого.

В итоге постоянную работу Герман бросил и стал свободным художником. Акулой виртуального пространства. Рыскал в поисках стремительного обогащения. Ему надо было все и сразу. Копить? Кредиты брать? Да вы смеетесь!

Пару раз Герман чуть не влип по-крупному. И стал внимательно изучать Уголовный кодекс. В тюрьму не хотелось. Потом ему показалось, что он напал на золотую жилу. И никакого криминала. Несколько лет был вполне успешным тревел-блогером. Колесил по миру, делал красочные фотки на грани экстрима, описывал свою кочевую жизнь, видео снимал, а потом монтировал. С увлечением писал статьи и даже стримил.

Денег было не сказать что очень уж много, но на жизнь хватало. И на съемную квартиру, своей обзаводиться Герман не спешил. Он еще не определился со страной, которая оказалась бы идеальной для жизни. Заграница заманчиво, конечно, но они там все под колпаком. А Герман весь контент приобретал незаконно. Воровал, короче. В Европе той же мигом стукнут или вычислят, и прилетит громадный штраф. Хотелось бы свободу нравов.

Таиланд? Шри-Ланка? Куба? Герман понемногу пожил везде, примериваясь.

А потом все рухнуло. Блогеров крепко прижали. Ютуб и инста оказались под запретом. На Дзене доходы упали в разы. Герману стало не хватать на постоянные разъезды. А прижиматься с деньгами он не привык. Его судьбу, как всегда, решил случай…

С Кристиной их познакомил Борис. Старший брат женился, взял в ипотеку трехкомнатную квартиру, обставился. Герман на эти потуги смотрел с презрением. Одно слово: рельсы. И первым у Бориса родился сын. А планировалось трое детей! И хоть брата Герман не любил, но родственные отношения поддерживал. Внимательно следил за успехами Бориса, чтобы в нужный момент подгадить. Отомстить за испытанные в детстве унижения. Герману и в голову не приходило, что ничего подобного не было и брат-то любит младшего по-настоящему.

Это было похоже на фобию: урыть Бориса. Но когда брат позвонил с радостной новостью о том, что стал отцом, Герман тут же поехал в роддом. И даже розы купил по дороге, шикарный букет.

Они сидели в палате у сияющей от радости мамы, когда зазвонил ее телефон. Оказалось, подруга, которая была с визитом час назад. Девушке захотелось кофе, и она купила капучино в автомате, в холле. Пока пила его, неловко попыталась запихнуть в карман кошелек, который упал на пол, рядом с кроватью.

– Нашли, – успокоила растяпу подруга. – Да, передам.

И женщина вопросительно посмотрела на мужа.

– Ты же знаешь, родная, у меня работа, еле вырвался, – смущенно отвел глаза Борис. Его взгляд упал на Германа: – А ты свободен, братишка?

– А что надо сделать?

– Кошелек вернуть. Девушка ждет.

Вот так Герман и оказался у дома, где жила Кристина, не подозревая о том, что это его судьба, и набрал на домофоне код.

– Кто там? – раздался из динамика чувственный низкий голос.

Сердце Германа забилось чаще. А уж когда он видел ту, которой этот голос принадлежал…

– Чего застыл? – понимающе улыбнулась Кристина. Она прекрасно знала, какой эффект ее сногсшибательная внешность производит на мужчин и явно забавлялась смущением «курьера».

А он, не отрываясь, смотрел на высокую блондинку с идеальной фигурой. Тонул в бирюзовых глазах и таял.

– Проходи, – пригласила Кристина, и Герман тут же стал ее рабом.

Женщинам он нравился, благо речь – что письменная, что устная – была у Германа хорошо отлажена. И впечатление он умел произвести. Ухаживал красиво. Но оказалось, что у Кристины есть жених. Из богатеньких. И любимая девушка Германа одной ногой была замужем. Его это ничуть не смутило. Весь арсенал был пущен в ход: огромные букеты, подарки, лайки, цветистые комплименты. Что, само собой, не понравилось жениху Кристины. Парень был спортсменом, высокий, под стать своей невесте, настоящий атлет. И когда они с навязчивым ухажером столкнулись у дверей красавицы Кристины, победитель заранее был ясен. Завязалась драка, и в тот, первый раз все было по-настоящему.

Герман очутился в больнице: грудь стянута бинтом, оба глаза заплыли, голова гудит. Но главное, что Германа поставили на место. Во время драки Кристина отчаянно кричала:

– Осторожнее, Саша!

А тот, кого Саша с таким упоением метелил, красавице оказался безразличен. От любви Герман вылечился тут же, но с телом дела обстояли гораздо хуже. Два сломанных ребра, трещина в лицевой кости, аккурат на скуле, куда приложился со всей дури кулак спортсмена, сотрясение мозга. Когда в палату пришел незнакомый мужчина, который представился следователем, Герман немного удивился.

Разговаривали с ним ласково, гость был внимателен и тактичен. Тщательно все записал. Германа тут же перевели в отдельную палату и сказали, что все оплачено. Он заволновался: кем? Что происходит?

А потом пришли они. Холеные мужчина и женщина средних лет, одетые исключительно в бренды, у Германа на это глаз был наметанный. Это могли быть только родители мажора. А с ними еще один, маленький, юркий, в деловом костюме. Оказалось: адвокат. И тут Герман понял: мажору грозит тюрьма. Родители в шоке, единственный сыночек, ни малейшего пятнышка в биографии.

Сначала месть поглотила все остальные чувства. Герман был непреклонен. Даже разговаривать с гостями отказался. Пусть судьбу мажора решает суд. Пришел и сам мажор. Впорхнула яркой райской птичкой в палату рыдающая Кристина. Германа принялись уговаривать. Когда адвокат озвучил сумму, то Герман не поверил своим ушам. Сашины родители оказались миллионерами, причем долларовыми. И готовы были на все, лишь бы Сашеньку отмазать от суда.

И, поразмыслив, Герман выбрал деньги.

Потом он тщательно проанализировал эпизод с Кристиной. Обозвал себя лохом: денег можно было снять гораздо больше. Изучил Уголовный кодекс, теперь уже предметно.

И возликовал: «Нашел! Эврика!»

С этого момента и началось…

* * *

Снегин ждал. Вопрос был задан. Как Егор Зуев оказался сегодня вечером на лестничной клетке старого дома, где его убили? Когда ничто в квартире не говорит о том, что здесь живет мужчина. И мужчина богатый. Ремонт давно уже не делался, пахло сладко – то ли освежителем воздуха, то ли женским парфюмом. Но ни единой терпкой нотки.

Мужские запахи – это табак, крепкий алкоголь, туалетная вода, отдающая хвоей, дымом или морским бризом, ну, на худой конец грязные носки и потные рубашки. Егор Зуев был пиратом большого бизнеса и не мог пахнуть клубникой со сливками.

Все, видимо, случилось быстро, раз Егор Всеволодович не оставил сколь заметного следа в этих стенах. Даже своего запаха.

– Вы как здесь очутились? – нажал Снегин, поймав-таки взгляд вдовы.

Глаза у Зуевой оказались похожи на звезды в ночи: золотой ореол вокруг зрачка, лучи тускнели по мере удаления от него и терялись в почти черной радужке. Необычные глаза для блондинки. Только эти звезды давно уже погасли, взгляд у Зои Валентиновны был больной и усталый.

И поскольку она молчала, Снегин тему развил сам:

– А главное, ваш муж каким образом попал сегодня туда, где на самом деле не жил?

– Да, мы жили не здесь, – призналась-таки Зоя Валентиновна. – У нас есть загородный дом. Огромный, со множеством комнат, со всеми возможными удобствами. Усадьба на реке. И даже с собственным пляжем.

– Где? – замирая, спросил Снегин.

Везет же ему на заповедные места, где обитают исключительно олигархи! Неужто и Зуевы в соседях у Петровских? Вот было бы забавно!

– Под Истрой, недалеко от Ново-Иерусалимского монастыря. – Было такое ощущение, что вдова сейчас перекрестится, ее рука уже поднялась, но бессильно вдруг опустилась. – Извините.

Она заплакала. Снегин поник. Может быть, свидетелей пока допросить? Которые удерживали Германа до прихода участкового. Но сомнения не отпускали. Семейным ужином здесь и не пахло.

Снегин задумался и чихнул. Он прямо помешался на этих запахах. В животе заурчало.

«Да я же давно не ел», – вспомнил он: выезд вечером на криминальный труп в планы не входил. Но смерть не выбирает, в какую квартиру постучаться.

Квартиру…

– Почему же Герман тогда пришел сюда? – в упор спросил Снегин.

– Откуда мне знать? – Зоя Валентиновна продолжала всхлипывать.

«Он же сталкер, – спохватился Снегин. – Герман засадил в телефон Полины следящее программное обеспечение. Почему он не мог проделать такую же штуку и с Зуевой?»

Но залезть без санкций в смартфон вдовы Снегин не имеет права. Разве что сама.

– Вы не могли бы мне показать вашу переписку с предполагаемым убийцей мужа, Зоя Валентиновна? – без особой надежды спросил он.

– Какую еще переписку? – Вдова даже плакать перестала.

– Главная и единственная пока версия – это поклонник, который вас преследовал и который пришел сюда с цветами. Ваш муж приревновал, завязалась драка.

– Все так и было!

– Да, но вы здесь не жили! По вашим же словам!

– Мы… мы собирались продать эту квартиру.

– Вот как? И приехали, чтобы сделать ремонт?

– Да! То есть я совсем не то хотела сказать.

– Потому что вы не знаете, что сказать. Была драка или нет?

– Но ведь Егор мертв!

– Я имею в виду драку Зуева с вашим поклонником. – Снегин изо всех сил пытался ее запутать. Авось проговорится.

– Не верите мне – спросите у соседей.

– Само собой. А если такой вариант. Дома были вы с Германом. А Зуев нагрянул внезапно. И это ваш поклонник вышел на лестничную клетку, а муж стоял перед дверью. И вы не жили вместе. Я говорю про вас с Егором Всеволодовичем.

– Какая чушь! Да посмотрите хотя бы на вешалку! Там висит зимняя куртка Егора!

– Ну, с бесчувственного тела снять верхнюю одежду не так-то трудно. Тем более с помощником, – намекнул Снегин. – Хотя есть ведь видеокамеры. Одна из них в лифте. И в недалеком будущем у следствия будет, так сказать, полная картина. Кто пришел первым, кто вторым, а кто третьим. – Еще один намек. А вдруг и в самом деле был третий?

– Вот именно! И вы поймете, что я говорю правду! Этого, как вы говорите, Германа никто сюда не звал!

«Прокол? Она сейчас сказала, что не в курсе, как зовут навязчивого поклонника, который явился на дом с розами. А не переигрывает ли Зоя Валентиновна?»

– Тогда дайте мне ваш смартфон, – и Снегин протянул руку. – Я хочу убедиться, что между вами и Германом не было сговора. Пока я не склонен верить ни ему, ни вам. Давайте же!

– Нет! Вы не имеете права!

Вдова так вцепилась в свой телефон, что Снегин на сто процентов заподозрил неладное. А что здесь вообще сегодня было? Труп в наличии, а вот предыстория…

Пришлось начать с отправной точки:

– А как вы вообще познакомились с Германом?

– По интернету.

– В какой социальной сети?

– Инста.

– Так ее же давно запретили!

– А мы давно познакомились.

– Еще интереснее. А потом?

– Потом он нашел меня в Одноклассниках. В Телеграм. Во ВК. Написал мне в вотсап.

– Номер ваш как узнал?

– Понятия не имею!

«Он же сталкер».

– Раньше вы с ним встречались? Я имею в виду знакомство очное.

– Д-да. – Она, видимо, поняла, что врать бесполезно. Захотят – узнают.

– Где именно? Мне что, каждое слово клещами из вас тянуть, Зоя Валентиновна?

– Но я же не знаю, что конкретно вам нужно! Ситуация очевидная. Мужчины повздорили, подрались, обменялись ударами. Один упал без сознания, а второй умер. Есть свидетели. Да и ваш эксперт сказал, что мои слова – чистая правда. У Егора остановилось сердце.

– Да, рефлекторная остановка сердца, – кивнул Снегин. – Но это пока не подтвердилось. Нужно вскрытие и куча экспертиз.

– Не я же его била! – вырвалось у Зуевой.

Снегин с сомнением посмотрел на вдову. А что? Вариант! Но она стояла у Зуева за спиной. А Германа ударили сзади. Блин, запутаться можно! Кто-то из них врет!

Но кто? Профессиональный лгун и мошенник или женщина, которая жила на полном обеспечении своего защитника и кормильца? А кстати…

– Вы работаете?

– Да, – не слишком уверенно сказала Зоя Валентиновна.

– Кем?

– Инструктором в фитнес-клубе. Веду там боди-балет.

Так вот откуда королевская осанка и безупречная фигура! Это визитная карточка Зои Зуевой. У нее клиентки, которые хотят стать стройняшками-обаяшками.

– Вы балерина?

– Я окончила старейшую московскую школу балета, – в ее голосе звучала гордость, но не снобизм. Снегин это отметил.

– Так где же вы впервые встретились с Германом? Я почему-то уверен, что этих встреч было много. Уж точно не одна и не две. Я знаю его тактику.

– Тактику?

– Вы далеко не первая женщина, которая села к нему на крючок.

– Вот как?

Снегин всерьез напрягся. Она удивилась, но как-то вяло. Может быть, Зоя Валентиновна замечательный тренер и выдающаяся балерина, но актриса она плохая. И сейчас ее явно застали врасплох. Они не ожидали, что полиция начнет копать.

Снегин впервые подумал: они. Он пока не мог ничего доказать, но нюхом чуял, что речь идет о преднамеренном, тщательно спланированном убийстве. Мотив? Неясен. Исполнитель? Тоже. Заказчик? И такое может быть.

Сказал же майор, что под драку частенько маскируют заказное убийство. А Зуев был бизнесменом.

Но и Германа со счетов нельзя сбрасывать. Даже если никаких последних слов Егора Зуева, обращенных к его убийце, на самом деле не было, Снегин все равно должен в этом разобраться. Если Герман врет, то это ложь продуманная. Как и шишка на голове. Удар сверху-сзади, как на глазок определил Снегин, когда Герман ткнул пальцем в голову, рассказывая о нападении. Точнее скажет судебно-медицинская экспертиза.

Преступники продумали все, кроме одного: что именно Снегин явится сегодня на вызов. Их с Германом встреча у трупа Егора Зуева явно не была запланирована. Роковая случайность. Если бы не предыстория и не знакомство капитана полиции Снегина с подозреваемым, никто бы с Карловичем и разговаривать не стал. Закрыли бы, и точка. Потом суд. Доказательной базы хватит.

«Какой-то цирк. Фокусник на арене побывал, теперь жди жонглера. Адвоката, который будет манипулировать с фактами. А там и импресарио подтянется: господин прокурор». – Снегин изо всех сил постарался сдержать урчание в животе. Чаю Зуева не предлагала. Видать, боится, что разговор затянется, вон как напряглась. Внутренне сжавшись, ждет вопросов мента, который только похож на мальчишку. Но шары он кладет точнехонько в лузы. Вопросы бьют в цель. А цель одна: кто на самом деле убил Егора Зуева?

– Хорошо, вы соберитесь с мыслями, а я пока поговорю с вашими соседями. – Он встал. – Кто прибежал на ваши крики первым?

– Федор.

Снегин смотрел вопросительно.

– Однушка, они там с дочерью живут. Вдвоем.

– Отец-одиночка? – удивился Снегин. – А мама где?

– Спросите об этом у Федора. Хорошо, что он был дома.

– Почему?

– Почему в пятницу вечером холостой мужчина оказался у себя дома, а не в баре? Я же сказала: у него дочь. И он хороший отец.

– Вы не так сказали. Интонация другая. «Хорошо, что он был дома». Поясните.

– Он бывший боксер. Сильный мужчина, – в голосе вдовы появились незнакомые нотки.

Партитура этой рок-оперы была тщательно выверена, но исполнение фальшивило. А вот здесь Зоя Зуева сыграла верно. Сильный мужчина Федор, бывший боксер, не побоялся прибежать на крики перепуганной женщины и скрутить убийцу ее мужа. Хорошо, что он был дома. С чувством сказано!

– Кто был вторым? – хмуро спросил Снегин, который еще в машине услышал про двух свидетелей. Оба – мужчины. Соседи.

– Ося.

– Просто Ося?

Вдова порозовела.

– Мы выросли в одном дворе, – поспешно пояснила она. – Я, Егор и Ося Первак. Они дружили.

– Ваш муж и ваш сосед?

Прозвучало двусмысленно. Еще бы фотку дочери увидеть. «Ты не в анекдоте, а на месте преступления», – одернул себя Снегин.

– Мне сейчас не до шуток, – опять-таки правильно отреагировала Зуева.

– Извините. Значит, вторым прибежал Первак. А чья квартира ближе?

– Оси. Но у него мама болеет, – поспешно сказала Зоя Валентиновна.

А не слишком ли поспешно?

– То есть Первак сначала у мамы отпросился? Извините снова. Это моя манера вести гм-м… беседу.

– Как вас не уволили до сих пор! – вырвалось у Зуевой.

– Если честно, то сам не знаю. Наверное, потому, что я умный.

– Вы и от скромности не умрете.

– Ни боже мой! Надеюсь дожить до старости со всеми своими недостатками. А вот супругу вашему не повезло.

– Прекратите ерничать!

– Уже ухожу. К Осе и дяде Федору. Ведь ваша дочь называла его дядей? Почему-то мне кажется, что они дружили.

– С кем?

– У него ведь дочка. Сами сказали. У вас тоже. И вы соседи. Две девочки, выросшие в одном доме, в одном подъезде и, мало того, на одной лестничной клетке. Большая у них разница в возрасте?

– У Риты с Тамарой? Полтора года. Да, вы правы. Когда мы еще жили здесь, девочки были дружны. Несмотря на то что они такие разные.

– А в чем разница?

– Тамара спортсменка, а моя Рита… – Зоя Валентиновна запнулась и наконец выдавила: – далека от спорта.

– Тамара дома сегодня?

– Да. Но на мои крики выбежал ее отец, не она.

– Разберемся.

Снегин вновь скользнул внимательным взглядом по квартире Зуевых, фиксируя мелочи. Мужчиной здесь не пахнет, а вот вид жилой. Такое ощущение, что здесь нашла пристанище королева в изгнании. Которая привыкла, что вокруг полно слуг, и не в состоянии позаботиться о себе сама. Потому и кухонных запахов нет. Хорошо бы заглянуть собственно на кухню, а лучше в мусорное ведро. Скорее всего, там коробки из-под готовой еды, заказанной в ресторане. Вряд ли фастфуд, по Зуевой видно, что она за собой следит. Бережет фигуру. Гамбургер Зоя Валентиновна не закажет, равно как и картошку фри. Эх, увидеть бы эти коробки!