Текст книги "Эмили"

Э М И Л И

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

– Эмили, ты здесь? Ты что – то сказала? – Генри, не поворачиваясь к жене, протянул руку в ее сторону. Эмили мирно посапывала, разбросав по подушке свои длинные, слегка рыжеватые волосы. Генри откинул одеяло, включил лампу, обул тапочки и вышел из спальни. Сон, как всегда, мгновенно исчез.

Генри посмотрел на часы. Двадцать минут после трех часов. «Все повторяется…Опять как вчера…», – Генри начал окутывать страх. Вот уже третью ночь он просыпался в одно и то же время. И все после той ночи, когда Эмили, не давая ему покоя, объяснялась в любви. Уже третью ночь он слышит голос Эмили, но каждый раз резко просыпаясь от ее голоса, видит ее спящей.

Генри вышел на веранду, закурил трубку, развалился в кресле-качалке. «Что за наваждение? Может, я схожу с ума? Но с ума сходят не зависимо от времени суток… Со мной же это только по ночам…, наверное, это мне наказание за то, что я никогда не любил Эмили…», – докурив трубку, Генри вернулся в спальню. Эмили по-прежнему спала.

Утром, как всегда Генри проснулся от трели будильника. Эмили не было. Рядом лежал халатик, стояли тапочки Эмили. Все то, что Эмили надевала проснувшись, оставалось на своих местах.

Решив, что Эмили ушла в ванную на другой этаж, чтобы не задерживать сборы мужа на работу, Генри сбежал по мраморной лестнице на кухню, включил кофе машину, а сам отправился в ванную. Затем быстро выпив кофе и на ходу одевшись, Генри легким шагом и в хорошем настроении выбежал во двор, где его ожидал его черный Форд.

«Боже, как мне надоел этот черный кобель… Сегодня подберу себе что-нибудь более подходящее…» – подумал Генри и сам удивился своим мыслям. Через минуту он решил отказаться от своей идеи сменить автомобиль, но что-то изнутри подсказывало ему обратное: «Хочется чего-то поярче!» Встретив Ника и Ричарда, он поправил волосы на своей почти лысой голове, которые он уже почему-то посчитал за пышную прическу и изящно, виляя ягодицами, грациозно поднялся по лестнице в свой концерн.

– О, Генри, привет! Как ты? Мы увидимся сегодня вечером? Ты совсем пропал. Как твоя милашка Эмили? Так и продолжает заниматься йогой и медитацией? Как ей не надоело?

– Привет, Малышка! Пусть занимается чем хочет, лишь бы мне не мешала. Я скучаю по тебе. Насчет вечера не скажу. Мне в салон не мешало бы сходить.

– Что собираешься делать в салоне?

– Покраситься.

– Генри, я за тобой этого не замечала…

– То есть постричься. Я тебе обязательно позвоню, крошка!

– О, к!

В приемной его встретила секретарша: «Вам кофе, шеф?»

– Нет, чай с молоком.

– Вы полюбили чай с молоком?

– Конечно, нет. Я пошутил. Только кофе. И без всякого молока и сливок. Ты же сама знаешь.

«Что-то очень хочется позвонить Эмили, узнать, как там она. Я так и не увидел ее сегодня…» – сокрушенно подумал Генри, но тут же какой-то голос ему противоречил: «Не звони, не мешай, она занята, она не сможет взять трубку».

К вечеру позвонила его Малышка.

– Привет, Генри! Почему не говоришь, что Эмили уехала? Не хотел со мной встретиться? Может другую нашел?

– Прости, дорогая, но мне ничего не известно о том, что Эмили уехала. Откуда тебе известно, что она уехала? И интересно куда?

– Твоя Эмили – конченная дура… Представляешь, сегодня ночью она прислала смс Джулии, в котором написала, что вынуждена срочно улететь в Рио из-за болезни брата. И что из-за этого у них откладывается вечеринка, на которую ее пригласила Джулия. Так Джулия теперь сама не в себе. Эмили должна была на этой вечеринке познакомить Джулию со своим холостым другом из России. Бедная Джулия… Генри, ей так не везет…

– А во сколько Джулия получила смс?

– Джу сказала, что почти под утро ее разбудил телефон, а потом она, конечно не могла заснуть. Я бы тоже не смогла, Генри. Хорошо, что у меня есть ты. Бедная Джулия…

– Да, ты права, Малышка. Несмотря на шикарный достаток Джулии, она достаточно бедна.

– Ну, так мы можем с тобой сегодня провести время?

– И ты, бедная моя…Знаешь, мне сегодня предстоит заняться гардеробом. Кое-что надо пересмотреть, что-то оставить, что-то выбросить. Столько всего в нем накопилось лишнего.

– Генри, ты меня удивляешь! Вернется Эмили и все повыбрасывает. Это ей хорошо всегда удавалось. Помню, как она выбросила твой костюм, в котором у тебя лежали баксы. Помнишь, эту заначку ты для меня берег. Но ничего, я пережила тогда эту недостачу денег… Ну, так как?

– Хорошо, дорогая. Я приеду.

– Нет, давай я к тебе. В бассейне поплещемся, и музыка у тебя просто класс!

– О, к. Приезжай. Я ужин приготовлю.

– Ты приготовишь ужин? Кому он нужен? Закажи, как всегда что-нибудь домой.

– Договорились.

В кабинет зашла секретарша.

– Кофе будете?

– Нет, спасибо, Кэти. Я скоро уеду. У меня дела у компаньонов. Ты тоже можешь идти.

Генри открыл окно, закурил трубку. «Почему не позвонила Эмили? Почему не предупредила меня о своем отъезде? Конечно, я недостаточно любил ее… Но, она -то ведь любит меня… Как она могла улететь, не предупредив меня? Может, письмо оставила?», – не доведя до конца свою мысль, Генри заспешил домой.

Мысли о замене своего Форда на что-то яркое опять внезапно посетили Генри. Но он пытался обнулить их в своем уме и памяти. «Что это было– утром и сейчас, когда я сажусь в машину, у меня стало возникать желание купить другое авто?» – Генри только попытался сосредоточиться на этом замысле о Форде, как мысли начинали уводить его в другое русло. Он взял телефон и решил проверить, может, он прослушал сигнал смс от Эмили. Входящих не прибавилось. В исходящих были смс для Ника, Джулии, Мэри и Фреда. «Ник —брат Эмили, Джули и Мэри – подруги. Кто такой Фред? Кто писал их с моего телефона? Эмили? Но почему с моего?» – ладно, потом разберусь, открою сообщения дома.

Около дома стояла полиция. Видно, они только подъехали, потому, как ему никто заранее не позвонил, а один из полицейских стоял у ворот и разговаривал с охранником.

– Что случилось?

– У Вас сработала сигнализация. Давайте пройдем в дом, и все проверим.

– Конечно, это в моих интересах.

В доме был тот же порядок, который Генри запечатлел с утра. Тот же халатик Эмили в спальне лежал на своем месте. Там же стояли тапочки. Нетронутой оказалась косметика Эмили, которую уходя, она постоянно разбрасывала, наводя макияж то в ванной, то продолжая его доводить до конца в кресле у телефона. «Она ушла без макияжа… Как? Куда?» – Генри еще больше погрузился в размышления.

– Ну, что, кажется, у Вас все в порядке. Может кот или мышка пробежали, издав волну на сигнализацию. Всего доброго!

– И Вам всего.

Наконец-то Генри остался один. Он сел в кресло у панорамного окна. Этим креслом всегда пользовалась Эмили, когда ей становилось грустно. Генри всмотрелся в даль вечерней синевы. Эта поминутно темнеющая синева пыталась скрыть от него всю окружающую его действительность. А что такое действительность? Действительностью для Генри была не совсем любимая жена, не совсем вкусный ужин, приготовленный ею, не выглаженные рубашки, которые по утрам приходилось гладить ему самому, отсутствие домработницы, к которой бы Эмили постоянно его ревновала. Но это все – негатив действительности. Пессимист может видеть его бесконечно, изыскивая все новые моменты, разрушающие идеальные отношения и представления о счастливой жизни.

Но Генри был пожизненным оптимистом. Он всегда среди черно-белого цвета мог разглядеть голубовато-розовый, хотя такого оттенка в природе не существует. А он видел. Он всегда просыпался по утрам в хорошем расположении духа, улыбался еще спящей Эмили, поправлял одеяло и ее переплетающиеся у лица волосы. И только потом спускался вниз выпить кофе.

Генри опять вернулся к телефону. Тексты смс отсутствовали. «Кто их писал? Что было в них написано?» – загадки все больше заполняли истерзанную душу Генри. Чтобы немного отвлечься, Генри решил принять ванную, тем более, что вот-вот должна приехать его Малышка.

Почему-то, выбрав именно шампунь и гель Эмили, Генри тщательно вымылся, надеясь на то, что именно душ смоет с него все его мысли и ощущения.

Если бы можно было душем прополоскать мозги, сердце и душу, Генри обязательно бы сделал это. Но воспользовавшись тем приемом, которым пользуются все, Генри облегченно вздохнув, вышел из ванны. Едва успев накинуть свой махровый халат в сине-белую полоску, он услышал звонок и подошел к видеодомофону. Он так надеялся, что это Эмили… Но с экрана на него смотрела его Малышка. «Почему я не любил Эмили?» – эта мысль второй раз за день пыталась пробиться в его мозг и сердце. Но пришлось открывать дверь и мысль об Эмили ушла …

– Привет, Генри! Заждался?

– Честно говоря … не…

– Ну, вот и хорошо, что долго ждать меня не пришлось. Для начала кофе? А потом решим, что будет у нас на второе.

Ночь с Малышкой пролетела незаметно. Но Генри так не хотел её, эту ночь, эту Малышку. Что-то его постоянно сдерживало от положительных эмоций, от любовных ласк. Он и сам не понимал, в чем дело, ведь они с Малышкой так любили друг друга, им так хорошо было вместе всегда, но не сейчас…

Малышка ушла, не подавая виду. Она была все такая же веселая, даже в дверях была привлекательно сексуальной.

Генри, проводив Малышку, выпил кофе, но пробудившийся аппетит после бурной ночи, заставил приготовить омлет с помидорами, который так любила Эмили. «Почему омлет? Я его просто не переношу…» – удивился сам себе Генри, но съев его, удивился в два раза больше: «А что, вроде и ничего, нормально для завтрака!»

Но вскоре его стошнило. Так было всегда, когда он ел его…

Генри перед работой заехал в супермаркет, купить апельсиновый сок, чтобы нейтрализовать неприятное послевкусие желудочной реакции на омлет. Это был его любимый сок. Но пройдя все витрины с соками, он остановился на содовой воде. Это был любимый напиток Эмили. «Да, мне это сейчас будет намного полезней, чем апельсиновый сок», – решил Генри, и не выходя из магазина, открыл бутылку и крупными глотками в первые минуты насладился выпитым количеством, но через некоторое время почувствовал отвращение к этому напитку.

«Что со мной? Все опять повторяется… Я резко, как будто под чьим-то влиянием решил поменять Форда, потом я решил покраситься в другой цвет… Я почему-то загляделся на Ричарда, потом захотел чаю с молоком, потом омлет. Что руководит мной? Или КТО?» – но мысли Генри прервал телефонный звонок. «Наверное, Эмили», – мгновенно, быстрее чем он нажал кнопку мобильника, пронеслась мысль в голове Генри. Но это была не она. Не Эмили… Опять не Эмили…

– Привет, Генри! Это Мэри. Получила сегодня утром смс от Эмили, она обеспокоена твоим поведением. Она подозревает тебя в измене. У тебя все в порядке?

– Мэри, у меня все хорошо. Эмили тебе сегодня писала?

– Да, именно сегодня. Веди себя хорошо, Генри. Эмили приедет, будешь жалеть о содеянном.

– Спасибо, Мэри, я постараюсь. Все будет хорошо. Никому ни о чем не придется жалеть. Пока.

«Боже, что творится?» – Генри открыл утренние исходящие и обнаружил в списке смс, адресованное Мэри. Но само сообщение опять отсутствовало. «Я никому ничего не писал, и не стирал тем более. Зачем я буду писать этой толстушке Мэри? Нет, это исключено… Я в это время ел омлет, который я просто ненавижу, но его любит Эмили. Я же все хорошо помню… Что за наваждение? Кстати, почему я все чаще пытаюсь есть и пить то, что любит Эмили? Скорее всего, я просто скучаю по ней. Но почему? Я никогда по ней не скучал. Я ведь и не любил ее никогда. Но она никогда и не уезжала от меня тайком. Может, все дело в этом?» – Генри продолжал копаться в себе, в поступках Эмили, пытаясь найти причину столь загадочного своего состояния, а иногда и собственного поведения. Он никогда не чувствовал угрызения совести за связь с Малышкой, ему и в голову никогда не приходило извиниться перед Эмили за иногда грубое отношение к ней. А сейчас его собственная, откуда-то проснувшаяся совесть, догрызает не только его заблудшую душу, но и тело.

Приехав в концерн, Генри понял, что и тут не все гладко… Исчезла его Малышка. Малышкой она была только для него. Все остальные служащие концерна знали ее как Мэлли. Мэлли имела самую большую долю акций этого предприятия. Это они вместе с Генри когда – то основали свой концерн.

О пропаже Мэлли сообщила секретарша. Полиция уже ждала Генри в его кабинете. Зайдя в свой кабинет, Генри чуть не пришел в ярость. Ящики во всех столах и шкафах были выдвинуты, бумаги разбросаны по всему кабинету.

– В чем дело, господа полицейские? Чем обязан?

– Мы по делу вашей пропавшей сотрудницы Мэлли Гранд. Не будем играть в прятки. Мы знаем, что ее машина со вчерашнего вечера и до утра стояла во дворе Вашего дома. После этого ее видели на территории своего дома, потом она выехала на работу, как сообщили ее охранники. Но на работе она так и не появилась. Что Вы можете сообщить по этому поводу?

– Да, Мэлли была ночь у меня, но утром я ее проводил и больше не видел.

– Чем вы занимались все это время?

– Сначала позавтракал, оделся, по пути заехал в супермаркет, купил содовой, и вот я теперь на работе, сижу перед Вами, господа.

– Мы вынуждены предложить Вам написать подписку о невыезде. В ближайшее время мы свяжемся с Вами.

Генри знал, что на сегодня был назначен корпоратив, который предложила Мэлли. «Как быть с вечеринкой? Где Малышка? Как без нее все будет проходить?» – мысли Генри постоянно путались. Он попросил секретаршу принести кофе. Выпив чашку, мысли стали укладываться по полочкам. Он немного успокоился, и даже смирился с исчезновением Малышки. Но с отъездом Эмили он смириться не мог. Эмили поглотила его вместе с его ненавистью к ней. Она стала занимать все его пространство. Где бы он не был, он всегда чувствовал ее присутствие. Что бы он не делал, он чувствовал на себе ее взгляд. Иногда его это раздражало, иногда мирился со своим состоянием, но все чаще радовался ее незримому присутствию.

Проведенная с Малышкой бессонная ночь дала о себе знать, несмотря на выпитый кофе. Генри заснул в рабочем кресле.

* * * *

– Генри, дорогой, почему ты передумал разобрать гардеробную? Почему передумал купить новую машину? Я огорчена. Тебе уже нравится омлет? Ты стал пить содовую? Ты потерял Мэлли? Ты скучаешь по мне? Ты любишь меня?

– Да! – во весь голос закричал Генри и проснулся. Голос Эмили до сих пор звучал в его ушах. Ее вопросы путались в его голове. «Как Эмили может читать мои мысли? Откуда она знает, что я был с Малышкой? Откуда ей известно, что она исчезла сегодня утром?» – Генри не мог найти ответа ни на один вопрос, заданный самому себе. Мало того, ведь все то, что казалось ему туманом на яву, еще больше покрылось мраком сна, задавив его сознание, обезличивая его душу, владея его волей, Эмили становилась его мозгом. Он стал думать, принимать безвольные решения, которые были свойственны только ей, той женщине, которую он не любил именно за эти качества. Он уже думал так, как думает Эмили. Он уже ел только то, что ела Эмили. Генри уже был под властью Эмили. Но почему? Как это могло случиться? Он помнил, что началось все вчера, но, когда это закончится, Генри не знал. Да и зачем это ему.

Дела с бизнесом пошли в гору. Он принимал решения, которые ему были несвойственны. Сначала сотрудники не понимали, не соглашались с ним. Но когда он начал прибавлять им зарплату из-за высокой прибыли, все не только успокоились, но и посчитали его супергением.

Но это все было позже, а сегодня, пряча свою обиду на Эмили, он решил позвонить ей. Ее номер не отвечал или был недоступен. По крайней мере, так сообщил робот оператор. «Ладно, пойду на вечеринку, а потом из дома попробую дозвониться до нее не спеша.

Столы были уже накрыты, все собрались в холле ресторана и ждали Генри. Послышались возгласы, когда появился Генри. Аплодисменты, превращаясь в цепную реакцию, становились с каждой секундой более бурными. Затем затихли. Генри пригласил всех за столы, где произнес совсем не длинную, как планировалось ранее, речь.

Сегодня Генри решил напиться до чертиков. Он мало ел за столом. Много пил текилы. Но организм отвергал ее. Да, Эмили ее не признавала. Однако Генри совсем не пьянел. Что-то сдерживало его от чрезмерного пития. Он хотел напиться, как обычный мужик, но у него не получалось. Какой-то внутренний голос шептал: «Брось, Генри, это занятие. Посмотри, сколько молодых, талантливых парней вокруг тебя».

Рядом сидящий Ричард обратил внимание на Генри.

– Что с тобой, Генри! Ты сам не свой…

– И, правда, Ричард, я уже больше суток сам не свой. Знаешь, у меня такое ощущение, что я не принадлежу себе больше…

– Генри, ты же не в плену, не в рабстве. Может, тебе нужна помощь специалиста? Давай, я созвонюсь с Эдвардом. Я думаю, он сможет помочь тебе.

– Думаю, пару дней надо подождать. Может, Эмили вернется и все наладится.

– Генри, я всегда рад помочь тебе, ты меня знаешь. Тем более сейчас, когда я не узнаю тебя, когда на тебя больно смотреть.

Генри в тот вечер не рискнул сесть за руль. Он заказал водителя, который доставил его к дому.

Дома было все по-прежнему. Все стояло и лежало на своих местах. Только в их с Эмили спальне горела лампа. Генри решил, что это они с Малышкой забыли ее выключить. Генри прошел на кухню, сварил кофе. Посидел с чашкой у окна, вглядываясь в черную синь уже наступившей ночи. Звезды мерцали и привлекали взгляд Генри. «Звезды на месте. Луна так же светит, все на своих местах… Только Эмили нет», – сокрушенно решил Генри и набрал номер Эмили.

– Алло! Я слушаю!

– Эмили! Наконец-то!

– Я не Эмили. Я Малышка, твоя Мэлли. Я в спальне. Иди ко мне, я заждалась тебя.

Генри семимильными шагами поднялся на второй этаж, открыв дверь спальни, он увидел сидящую на их с Эмили кровати… Малышку.

– Мэлли, что ты тут делаешь? Как ты тут оказалась? Где телефон Эмили?

– Я уже не Малышка?

– Мэлли, я спрашиваю. Где телефон Эмили?

– Генри, вот, возьми. Он под подушкой лежал, я услышала звонок. Достала его и ответила. Я не знала, что это телефон Эмили… А что я тут делаю? Жду тебя. Я утром съездила домой, переоделась, выпила виски, взяла такси и приехала к тебе. У нас ведь вчера очередь до бассейна так и не дошла… Пойдем, поплещемся?

– Ты поставила на уши всю полицию. Я дал подписку о невыезде. Меня подозревают в твоем исчезновении.

– Исчезновение – не преступление. В нем никто не имеет права подозревать.

– Мэлли, ты пьяна!

– Ну… И что в этом плохого? Ты меня и такой всегда любил… Ну… Генри… Что с тобой происходит? Пойдем, поплаваем!

– Мелли, я вызываю тебе машину. Отправляйся домой.

Но не так просто было справиться с Мэлли, хотя раньше Генри этого не замечал. Мэлли не умела обижаться. За что он ее и любил. Любил? Он разве любил ее? Эта мысль, мимолетно промелькнувшая в его голове, тут же испарилась, как капля воды на стоградусной жаре. От той закипающей капли не осталось даже малейшего следа пара… «Эмили… Где ты… Почему твой телефон остался лежать под подушкой? Где мне теперь найти тебя? Как искать?», – Генри запутался в вопросах, которые задавал сам себе.

Проводив Мэлли, Генри, немного приняв виски, упал на кровать, но уснуть не мог, а может, ему кто-то не давал, кто-то препятствовал его сну, кто-то лишил его покоя …

* * * *

– Генри, ты молодец! Ты больше не любишь Мэлли… Я это поняла. Генри, я хочу вернуться к тебе! Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да! – закричал Генри и очнулся от мимолетного видения.

Генри набрал телефон Ричарда.

– Привет, дружище! Тебе нужна моя помощь? Я рад, что ты позвонил. Рассказывай, что случилось.

– Ричард, помоги. Я, кажется, схожу с ума…Приезжай… Срочно…

По приезду Ричард незамедлительно прошел все этажи в доме Генри. Проверил все шкафы и ниши. Он считал Эмили режиссером всего этого сценария. Поиски ни к чему не привели. Ричард, убедившись в отрицательных результатах своих поисков, начал убедительно доказывать Генри, что здесь необходим специалист.

– Какой специалист? Ты видел их? Что они могут? В лучшем случае могут сказать, что у меня психическое расстройство на почве пропажи жены. В худшем предположат раздвоение личности, что теперь стало популярным диагнозом у психиатров.

– Генри, хватит спорить, надо что-то делать. Давай для начала обратимся к хорошему психиатру. Что тут такого? Все анонимно.

– Поехали, Ричард. Других вариантов пока нет.

Совсем не седобородый, не в очках, не пожилой доктор, совсем не доброжелательно начал задавать Генри вопросы.

– Уважаемый, Вы когда последний раз принимали алкоголь и в каком количестве? Прошу Вас быть предельно откровенным, иначе у нас с Вами не получится контакта.

– Сегодня на вечеринке с сослуживцами.

– Что употребляли?

– Текилу. Коньяк.

– Ну, вот видите. Эти два алкогольных напитка абсолютно не совместимы.

– Поймите, проблема не в алкоголе. Сначала у меня бесследно пропала жена.

– Тогда Вам не к мне. Обращайтесь в полицию. А Вы не задумывались, что женщина не исчезает в никуда? Им, женщинам свойственно уходить от мужей.

– Сэр, поймите, все было не так, как Вы думаете. Вся ее одежда, личные вещи и телефон остались дома, на своих местах, а ее, Эмили не стало.

– Дорогой, Вы пытаетесь опровергнуть закон физики: Ничто не возникает из ничего, и ничего не исчезает бесследно.

– Вы немного отстали, доктор. Сейчас мир современных технологий. Представьте себе компьютер. Вы удаляете все, что Вам не нужно. Помещаете в «корзину». Это мусор. Он пропадает.

– Никуда он не пропадает. На это место в начале секторов диска ставится пометка "мусор". А после того, как корзина очищена ставится метка "место свободно", хотя на самом деле там лежит мусор из корзины. А потом, на место этого мусора записывается другая информация. То есть, растут цветы на мусорке.

– Хорошо, где тогда моя Эмили? В «корзине»? В «мусоре»?

– Вы же все хорошо понимаете, что все остается на диске. И при желании можно все вернуть.

– Помогите мне вернуть Эмили.

– А вот это уже не ко мне. Я, ведь, любезный, занимаюсь лечением душ живых людей. Я Вам даю визиточку моего старого друга, он психолог, ясновидящий и, к тому же занимается гипнозом.

Генри не стал читать табличку на двери психолога, рекомендованного предыдущим специалистом. Несмотря на то, что тот, предыдущий отнесся к проблемам Генри с достаточным количеством негатива, Генри все-таки доверился ему.

– Что беспокоит Вас? Чем обязан? Могу ли чем помочь Вам?

– Уже не знаю, с чего и начать.

– Начните с самого начала. С чего все началось?

– Понимаете, доктор, мне страшно все повторять сначала, потому, что Вы меня можете принять за сумасшедшего… Но я все-таки решусь. Просто у меня нет выбора. Сначала у меня в одно прекрасное, ой, да какое прекрасное, утро пропала жена. Я подумал, что она решила меня проучить.

– Меня ваши предположения не интересуют…

– О чем вы говорили перед ее исчезновением?

– Ни о чем существенном. Она на протяжении последней недели по ночам признавалась мне в любви.

– Для Вас признания в любви – это не существенно? О чем еще говорили? Бизнес? Финансы? Взаимные претензии? Ревность?

– Она никогда не вмешивалась в мой бизнес. В деньгах я ей не отказывал. Ревность? Покажите мне ту женщину, которая не способна ревновать. Дело даже не в этом. Я последние три ночи, проведенные с Эмили просыпался в одно и тоже время от ее голоса, поворачивался к ней, но она в это время спала безмятежно. Я уходил то на кухню, то на веранду, выкурив трубку, возвращался к ней, но она продолжала мирно спать. А в последнюю ночь, также выкурив, после внезапного пробуждения трубку, я вернулся, снова заснул. Проснувшись утром, я не обнаружил ее в постели. С тех пор ее нигде нет. Я обзвонил всех родственников, друзей, подруг, но ее никто не видел. Я был в школе Йоги, но она там не появлялась уже несколько дней.

– А что это были за слова, от которых вы каждую ночь внезапно просыпались?

– Да, в принципе, ничего особенного… Она в порыве страсти говорила, что так сильно любит меня, что готова раствориться во мне… Другое дело, что она в это время спала, но я в одно и тоже время постоянно слышал ее голос, который твердил одно и то же…

– Стоп. Давайте поподробнее. Вы слышали этот голос в пространстве спальни или рядом? Может этот голос шептал вам эти слова прямо в ухо? Подумайте, не спешите отвечать. Вспомните все подробности. Может этот голос шел изнутри?

– Я не могу точно сказать… Но этот голос, голос Эмили, каждый раз в конце прибавлял что-то новое… Не могу дословно восстановить по дням. В первую ночь прозвучала только одна фраза: «Я так люблю тебя, что хочу раствориться в тебе». Во вторую ночь, мне показалось, что была добавлена фраза «Мы будем одним целым». В третью ночь кажется добавились слова: «Ты будешь делать, как я хочу».

– Генри, подумайте и скажите эти слова звучали, как утверждение или как вопрос?

– Они звучали так нежно и ласково, что вряд ли это было произнесено в приказном тоне.

– Значит, они звучали, как вопросы?

– Возможно.

– Значит, Вы должны были на них отвечать.

– Простите, но я этого не помню.

– Я вынужден погрузить Вас в гипнотический сон. Я буду говорить Вам те же слова, но с разной интонацией.

Генри закрыл глаза. Он был спокоен. Он опять стал кому-то подчиненным. Мысли в его голове стали путаться, но голос, уже не ласковый, как у Эмили, а внушительный, вернул его в те сны, в которых Генри видел свою Эмили.

– Мы будем одним целым?

– Да… Мы будем одним целым.

– Ты будешь делать, как я хочу?

– Я буду делать, как ты захочешь…

– Ты любишь то, что я люблю?

– Я люблю все то, что любишь ты.

– Что именно ты полюбил из моего рациона?

– Люблю омлет, люблю содовую.

– Ты любишь другую женщину?

– Нет!!!

– Ты любишь меня?

……

– Ты любишь меня?

…....

– Вот когда ты полюбишь меня всей душой, я вернусь. Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да, Эмили, возвращайся! Я буду любить только тебя!

– Ты пока говоришь в будущем времени… Это очередное обещание. Меня это не устраивает. Я повторяю, я вернусь, когда ты полюбишь меня всей душой.

– Эмили, не уходи! Я люблю тебя!

– Я вернусь, Генри.

Генри очнулся, но перед его еще закрытым взором мелькала Эмили.

Генри открыл глаза, перед ним стоял доктор.

– Теперь вам все понятно? Только Вы, сами в состоянии помочь себе.

– Да, понятно. Спасибо, Вы мне открыли глаза на мою проблему. Я постараюсь с ней справиться.

– Помните, в данный момент Эмили находится в Вашем сердце. Она пытается завоевать не только его, но и вашу душу. Не сможете сохранить Эмили там, в своей душе и сердце, захотите отвергнуть ее, она будет пытаться проникнуть к Вам в душу через Ваш мозг, и тогда Вы попросту сойдете с ума.

– Доктор, я не хочу сходить с ума. Но это же ультиматум? «Не полюбишь, значит, сойдешь с ума» …

– Во-первых, Генри, Ваша совместная жизнь была построена на ультиматумах, это Вы заставляли жить Эмили по своим правилам. Теперь ее очередь ставить Вам условия. Как психолог, говорю Вам, постарайтесь не думать о том, что вам придется принимать эти условия и расплачиваться за прошлые Ваши поступки. Постарайтесь найти в Вашей жене достоинства, постарайтесь видеть в ней только хорошее. Постарайтесь заботиться о ней. И тогда Вы поймете, что это единственный человек, который достоин любви и уважения.

– Спасибо, доктор, я к этому почти пришел.

– Работайте над собой дальше, Эмили вернется, если Вы сами этого сильно захотите.

– Я постараюсь, доктор, всего доброго Вам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лучи заходящего солнца ярко освещали макушки деревьев западного склона Скалы прыгающего тигра. Мост через голубую реку Янцзы упирался в горы Тибета. «Вот она – прямая дорога к истине», – подумала молодая женщина, остановившись на мосту, и всматриваясь вдаль. Впереди виднелись тропы, ведущие к пещерам.

Немногословный, молчаливый монах, с которым она общалась несколько часов назад, казалось, доступно рассказал ей, куда свернуть, по какой тропе идти. Но перед открывшейся панорамой, она немного растерялась. Но чем ближе она подходила к скале, тем отчетливее был виден ее выбор. «Правее, правее, иди до последней тропы, по другим тропам ходят туристы», – вспоминала она слова монаха и его рекомендации о том, что придется идти то узким, то широким коридором, переходя из пещеры в пещеру. И что у каждой пещеры свое предназначение.

Она нашла вход в ущелье. Несколько метров длинного коридора доставали лучи заходившего солнца. Дальше она продвигалась почти в темноте. Привыкнув к темноте, она увидела сужение свода и поняла, что это вход в какое-то другое каменное помещение. Здесь, по совету монаха, она должна была исповедоваться. Это было не трудно: Ни священника, ни чьих-то глаз и ушей. Она прислонилась лбом к влажной каменной стене и стала рассказывать о том, что в ее жизни не складывается, что Господь не дал ей детей, что муж ей изменяет, что рушится бизнес мужа, что скоро их ждет бедность. Она говорила отчаянно и громко. Ее голос раздавался эхом, и ей казалось, что все стены пещеры, все горы, и каждый камень слышат ее. Потом она отчаянно рыдала. Внезапно успокоившись, поняла, что ей стало легче и можно продолжать путь. В какой-то момент ей показалось, что все уже позади, что все ее печали и проблемы решились здесь, и ей не за чем идти дальше. Она уже развернулась, чтобы идти назад, но, повернувшись к виднеющемуся вдалеке свету, увидела облик монаха. Он стоял и указывал ей своим перстом путь вперед. Она повиновалась и пошла дальше. Она понимала, что коридор не мог быть освещаем, но кто-то каким-то таинственным лучом указывал ей путь. Вода, стекающая по стенам мелкими каплями и тонкими ручейками, искрилась от искрящихся откуда-то лучей света. Она прибавила шаг. Свод в следующий зал пещеры она нашла без труда. Стоило ей переступить порог этого зала, как исчез луч света, напоминающий ей о мирской жизни, дающий надежду на дальнейший путь.

Сверху начали падать камни: сначала мелкие, от которых она пыталась увернуться, потом все крупнее и крупнее. Они попадали ей по голове, по рукам и ногам, не давая ей сделать и шага. Но она не чувствовала боли. Среди камней, лежащих на полу пещеры, она увидела светящийся небольшой камушек. Она подняла его. Он был красиво огранен. На одной из граней, на увидела свое отражение, настолько четкое, что поняла, что это отражение из прошлого. Она забыла про предупреждения монаха – ничего не поднимать с пола. Зажав его в ладони, она подняла голову и увидела, как в верхнем своде пещеры появился просвет. Она шла на эти лучи, посланные сверху. Но вместо лучей, на нее крупным дождем обрушилась вода. Собрав все силы, она вступила в этот водопад. Она боялась оглянуться, чувствуя, что за ней будет стоять тот монах, и, несмотря на ее испуг, будет указывать ей, что надо идти вперед