Текст книги "Сказки и рассказки малышам"

Сказки и рассказки малышам
Наталья Детская

© Наталья Детская, 2023

ISBN 978-5-4493-6316-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Волшебный пруд

Однажды в жаркий день неразлучные друзья – щенок Бобик и котёнок Тобик – решили сходить на пруд искупаться. Солнышко ярко светило, птички порхали, мушки-цокотушки жужжали, кузнечики на скрипочках играли. Хорошо было вокруг!

Пришли на пруд, смотрят, а посреди него Медведь сидит по пояс в воде и никому купаться не дозволяет.

Только сунули Бобик и Тобик в воду лапки, а Медведь кричит:

– Нельзя! Здесь купаться запрещено! Это мой пруд!

– Как же так, раньше он был ничей, общий, все купались, сколько хотели, а сейчас – нельзя! – удивились Бобик и Тобик.

– А вот так! Я в нём сижу, значит, он – мой! Уходите, пока целы! А то, как зарычу – всех перепугаю! – И уже открыл пасть, чтобы начать рычать.

Обиделись друзья на Медведя, не захотели с ним связываться:

– Пойдём, Тобик, на речку, пусть Медведь сидит в своём пруду! – И ушли.

Долго сидел Медведь посреди пруда, всех прогонял. Потом говорит:

– Хорошо одному в пруду! Только вот засиделся, да и есть хочется. Пойду-ка немного разомнусь, малинки нарву.

А чтобы никто без него в пруд не залез и не стал купаться, он посередине, где сидел, шест воткнул, а на него объявление повесил: «Осторожно, злая Акула! Может съесть!». И, спокойный, ушёл.

Наелся малины Медведь, вернулся да и залез опять в пруд…

И вдруг как заорёт: кто-то в него вцепился. Смотрит, а это Акула схватила его за заднюю лапу и тащит на дно пруда, съесть хочет. Хорошо, что Акула хоть не слишком большая была. Оторвал её от лапы Медведь и подальше закинул.

Недоумевает Мишка: откуда в пруду Акула взялась?

Тут к нему Лягушка на кувшинке подплывает и квакает:

– Ква-ква!!! А ты что ж, Медведь, не знал, что пруд у нас – волшебный: что на объявлении напишешь, то и сбывается!

– Нет, не знал!

– Ну, так теперь знай, ква-ква!!! – И поплыла дальше.

Хотел и её Медведь с пруда прогнать, да неудобно стало: всё же о важном предупредила! «Ладно, пусть плавает, она маленькая, мне не мешает!».

Подумал, подумал Мишка над тем, что Лягушка ему сказала, и решил: «Вот теперь и от Акулы избавлюсь, совсем хорошо будет!».

И написал новое объявление: «Акулы больше нет! Уплыла в океан!».

И только Акула к нему вновь подплыла, чтобы за лапу схватить, даже уже и пасть свою зубастую открыла, но случайно на объявление глянула и прочитала его. И… тут же исчезла.

– Ага, значит, Лягушка не обманула, пруд, действительно, волшебный! – обрадовался Медведь. – Можно какое хочешь объявление писать, и всё так и будет!

Взял да и написал опять новое объявление: «В пруду водятся банки с мёдом!». А чтобы не нашлось охотников до них, внизу приписал: «Осторожно! Могут за нос укусить!».

Только повесил, вдруг что-то булькнуло в пруду и закружилось, опускаясь на дно. Запустил Мишка лапу в воду, и сразу же попалась ему большущая банка. Открыл её, а там душистый мёд!

Обрадовался Медведь, сразу пять банок мёда съел, а пустые побросал в воду.

Разомлел он после сладкого и опять задремал в пруду.

А там, на дне, Рак-отшельник жил. Никак бедняга домик себе подобрать не мог. То слишком тесный – некуда хвост положить, то чересчур просторный – клешнями до входа не дотянешься.

И вдруг смотрит, недалеко банка пустая валяется. Да ещё с крышкой пластмассовой. Примерил на себя банку Рак-отшельник, а она ему как раз и подошла. Поселился Рак в банке, да ещё и крышкой прикрылся, чтобы спать ему не мешали.

Тут Мишка проснулся, и опять мёда ему захотелось. Запустил вновь лапу в воду и первую попавшуюся банку схватил. Открыл, поднёс к носу, нюхает, наслаждается:

– Ах, какой мёд ароматный!

А из банки вдруг здоровущая клешня высунулась и, хвать, его за нос.

Заорал Медведь от боли, а Рак-отшельник у него на носу повис и говорит:

– Сам виноват, нечего в мою банку свой нос совать!

– Да разве ж она твоя? Разве на ней это написано?

– А разве написано на пруду, что он твой?

Медведь тут же решил схитрить:

– А я сейчас напишу объявление, что он мой, он и станет моим! Пруд-то волшебный!

– А почему это он твоим должен стать? – не унимается Рак, грозно шевеля усищами.

– Потому что я в нём сижу! – отвечает Медведь.

– Значит, он и моим должен быть, потому что я в нём живу! И Лягушкин, потому что она на кувшинке здесь плавает. И Бобика и Тобика, потому что они всегда тут в жару купаются. Да только ты прогнал их! Ну-ка, пиши правильное объявление, иначе нос оторву клешнёй, и останешься без носа!

– Какое ж это правильное объявление?

– А такое! Что пруд – общий!

Пришлось Медведю написать правильное объявление, иначе, действительно, без носа бы остался!

Написал и повесил на шест посреди озера: «Пруд – общий! Купаться можно всем!».

Рак и отпустил Мишкин нос.

И сразу же ребятишки отовсюду набежали, и Бобик с Тобиком вернулись. И все стали купаться да радоваться, какой у них пруд замечательный!

Тут и Лягушка опять на своей кувшинке приплыла:

– Ква! Ква! Говорила я тебе, Мишка, наш пруд – волшебный: что на объявлении напишешь, то и сбывается! Так оно, на самом деле, и оказалось! Ква-ква!

Глянька

Однажды Ванюша с сестрёнкой Машенькой отправились в лес за грибами.

– Далеко не ходите, а то заблудитесь! – предупредила их бабушка.

– Нет, бабуль, мы тут с краешка, далеко не пойдём! – пообещали ребятишки.

А в том лесу Глянька, крошечный лесной человечек, жил.

Глянька как встанет с утра, ягодок наспех поест и ждёт грибников и ягодников. Очень он их любит. Особенно ребятишек. С ними весело: хохочут, аукаются.

Глянька с ребятишками рядышком бежит, еле за ними поспевает, ножки ведь у него крохотные! Его самого и не видно, только сухие листья да веточки хрустят под босыми ногами. Бежит и то и дело подсказывает:

– Глянь-ка!

Ребятишки не знают, кто подсказывает, а заглядывают под пеньки и листья, а там – грибы, да мно-о-го… Гляньке от этого весело. Подпрыгивает, кувыркается на ходу, смеётся. Но смеха его никому не слышно, лишь листья на верхушках деревьев тихонько шумят.

Так Ванюша с Машенькой по Глянькиным подсказкам целую корзину грибов набрали. Уже и вечереть стало. Пора домой, как бы не заблудиться! Ведь бабушка предупреждала!

А Гляньке не хочется ребятишек домой отпускать. Без них в лесу ему скучно. Вот и манит их всё дальше, продолжает нашёптывать на ушко возле каждого кустика:

– Глянь-ка!

И не заметил, как заманил в самую глушь. Оглянулся и сам испугался. Вокруг темно, и огромные деревья со всех сторон наступают.

Заплакал Глянька. Перестал таиться, подошёл к ребятишкам. Тут только они его и заметили.

Ванюша с Машенькой стали Гляньку по головке гладить, успокаивать:

– Не бойся, Глянька, сейчас как-нибудь выберемся отсюда!

Они, конечно, тоже испугались, но всё же не так сильно. Ведь по сравнению с лесным человечком они были большие.

Осматриваются детишки кругом, тропинку ищут, да только нет тут никакой тропинки. Повсюду только чаща непроходимая.

Вдруг в корнях старого дуба огоньки засветились. Удивились ребятишки, а Глянька тихонько шепчет:

– Глянь-ка!

Глянули они и ахнули: под корнями, в комнатке, старичок сидит и чай с сахаром вприкуску пьёт.

Ручки у него сухонькие, похожие на сучки деревьев, на голове шляпка подберёзовика, вместо носа – шишка еловая, а на ногах старые залатанные лапоточки на босу ногу надеты. Встал старичок, и колени у него от старости заскрипели.

Художник Вера Морозова

– Ты кто? – удивились ребятишки.

– Я – старичок Лесовичок!

– Дедушка, а тебе не страшно ночью в дремучем лесу?

Старичок хихикнул.

– Что вы, ребятишки! – говорит он, – ведь мне все лесные тайны известны! И всех, кто в нашем лесу живёт, тоже знаю, кого ж мне тут бояться? В лесу спокойно, хулиганов нет!

Но глянул вдруг на свои залатанные лапоточки и вздохнул:

– Страшно-то не страшно, а вот без носочков холодновато, особенно зимними ночами!

– До зимы ещё далеко! – беззаботно рассмеялся Глянька. – А сейчас тепло! Лето ведь!

– Э-эх! – старичок укоризненно покачал головой. – Легкомысленный ты, Глянька! Не заметишь, как лето промелькнёт, дожди холодные зачастят, а там – и морозы! – Он помолчал, посмотрел на часы, тикающие на корне дуба, и строго сдвинул брови. – И ребятишек вот в такую глушь так поздно завёл! Скоро ночь на дворе! Дома-то у них, наверное, волнуются!

Ванюша и Машенька закивали, представив, как бабушка с фонарём повсюду их ищет.

– С ними весело, я и сам не заметил, как мы сюда забрались! – оправдывается Глянька.

– Эх, Глянька! Пора бы тебе и остепениться! Не одну сотню лет на свете живёшь, а всё как маленький!

Глянька не обиделся, прав был Лесовичок: много лет ему, Гляньке, а солидности никакой! Только вздохнул он да затылок почесал.

– Теперь мне из тёмного леса вас нужно выводить! – решил старичок. – Даже с Глянькой дорогу не найдёте, в такую непролазную глушь забрели!

А Ванюша с Машенькой ещё больше удивляются:

– Как же ты из леса нас выведешь, дедушка, ты совсем старенький, еле ходишь, вон как коленки у тебя скрипят!

– А вот как! – Старичок вышел из комнатки, потёр сухонькие ладошки и три раза обернулся вокруг себя…

Смотрят ребятишки, а они… у домика своего уже стоят. С ними – Лесовичок и Глянька.

Радостная бабушка на крылечке их с фонарём встречает. А из открытой двери свежими пирогами так чудесно пахнет! Лесовичок с Глянькой втянули вкусный воздух и аж крякнули от удовольствия.

– Заходите, гости дорогие! – ласково приглашает их бабушка.

…Много чашек чая выпили они с вкусными бабушкиными пирогами. И много лесных сказок рассказал старичок Лесовичок. Внимательно слушали его Ванюша и Машенька. А Глянька в удивлении и восторге от этих историй то и дело всплескивал ручками и тихонько шептал:

– Глянь-ка!

Пока Лесовичок сказки свои рассказывал, бабушка что-то вязала…

Наелись, напились гости. Очень им бабушкины пироги понравились.

– Ну вот, все сказки я и рассказал – говорит Лесовичок, разводя ручками-сучками, – больше не знаю! Спасибо за угощение! – Глянька с Лесовичком поклонились бабушке.

А бабушка протягивает им две пары тёплых шерстяных носочков только что ею связанных:

– Это вам, гости дорогие! Спасибо, что Ванюшу и Машеньку из тёмного леса до самого дома проводили!

Обрадовались Лесовичок с Глянькой:

– В носочках и зимними ночами нам не будет холодно!

Поблагодарили они за подарок и ушли. Поздно ведь уже было: не только деткам, но и лесным жителям пора было спать.

А Ванюше и Машеньке всю ночь снились чудесные лесные сказки, рассказанные Лесовичком. И долго они их ещё помнили!

Особенная Нянявда

В одном глубоком озере жила Нянявда. Она была огромная-преогромная, но озёрные жители давно к ней привыкли и совсем не боялись. Нянявда любила иногда прогуляться и по берегу. А чтобы никого там не напугать своими размерами, выходила на пляж только по ночам, когда её никто не мог увидеть.

Обычно она медленно прохаживалась по ласковому, слегка ещё тёплому песку, задумчиво смотрела на луну и звёзды и размышляла.

– Интересно… кто на самом деле я такая? – думала она. – На рыбу совсем не похожа. – Она оглядывала себя со всех сторон. – Ну, ни капельки не похожа, к тому же рыбы не могут гулять по берегу. И вообще, ни на кого в озере не похожа, слишком я огромная! Я одна тут такая!

Нет, нет, не подумай, что Нянявде было грустно или скучно жить в этом озере! У неё было полно друзей, ведь она, несмотря на свои большие размеры, никогда никого не обижала. Особенно дружила она с мальками, которые любили стайками резвиться рядом.

– Нянявда, пусти большие пузыри! – частенько кричали они.

И Нянявда с удовольствием фыркала в воде, отчего вверх устремлялся целый фонтан огромных воздушных пузырей. Мальки, визжа от радости, поднимались в них на поверхность, а потом, ужасно довольные, опять ныряли в глубину…

И всё же вопрос – кто она такая на самом деле? – не давал ей покоя.

Особенно он стал занимать её с тех самых пор, как однажды днём Нянявда высунула голову из воды, чтобы глотнуть свежего воздуха, а потом ещё и выставила под солнышко спину. Тут она заметила, как на берегу люди в панамах и очках засуетились, начали показывать на неё пальцами и чем-то щёлкать, – так, что ослепительные вспышки то и дело озаряли их изумлённые лица.

– Почему я вызвала такой переполох? – удивилась Нянявда и рассказала о происшествии старой мудрой щуке, которая жила в озере и знала всё на свете.

Та призадумалась, а потом объяснила:

– Это тебя корреспонденты и учёные снимают для прессы и телевидения, изучают тебя!

– Но почему именно меня? – ещё больше удивилась Нянявда.

– Да кто его знает, – махнула плавником щука. – Людей ведь не поймёшь!

И вот однажды, в одну безлунную, но очень звёздную ночь Нянявда, как обычно, вышла на берег прогуляться. Она ходила по пляжу туда-сюда, любовалась звёздами и по привычке размышляла о том, кто она на самом деле такая. Конечно, она была уверена, что её никто не видит. И вдруг:

– А я тебя вижу! – сказал тоненький голосок. – Ты такая большая, я сразу тебя заметил! Но я тебя не боюсь, и всё про тебя знаю!

Нянявда огляделась вокруг: кто же это говорит? Но никого не увидела. А голосок повторил:

– Всё, всё про тебя знаю!

– Ты кто? – удивлённо спросила Нянявда.

– Я – ёжик Петрульчик.

– А я… Нянявда! – растерянно пробасила Нянявда и замолчала.

Она явно не знала, что дальше говорить, потому что эта ночная встреча оказалась очень неожиданной. Но, стукнув себя по лбу, сразу нашлась:

– Ёжик Петрульчик, а ты где?

– Я тут!

Нянявда снова огляделась. И опять – никого!

– Да тут же я, тут!

И вдруг яркий огонёк осветил ёжика. Он стоял на лежаке, ну, том, на котором днём загорают люди.

– Это у меня фонарик, чтобы в безлунную ночь не заблудиться!

Тут только Нянявда увидела ёжика. Он был маленький, а в лапках держал большую книгу. Нянявда знала, что такое книга, об этом ей рассказывала та самая мудрая щука.

– А почему ты с книгой ночью на пляже? – поинтересовалась она. Ей хотелось, чтобы ёжик Петрульчик понял, что она знает, что такое книга, потому что Петрульчик ей сразу понравился.

– А я с книгой никогда не расстаюсь! – объяснил Петрульчик. – Даже когда гуляю ночью по пляжу!

– А почему же ты гуляешь ночью? Ночью все малыши должны спать!

– Потому что я – мечтатель! Я люблю смотреть на звёзды и мечтать.

– Гм… – неопределённо хмыкнула Нянявда.

Может, она тоже мечтатель, подумала она, глазея на Петрульчика, ведь и она частенько поглядывала на звёзды, когда гуляла ночью по берегу.

– Я люблю днём читать, а ночью размышлять о прочитанном, – пояснил тот. – Сегодня я читал про динозавров и решил помечтать о них при свете звёзд и вдруг встретил настоящую динозавриху на берегу!

Нянявда огляделась:

– А где она?

– Кто?

– Ну, эта – ди-но-зав-ри-ха?

Петрульчик рассмеялся:

– Так вот ты ж и есть ди-но-зав-ри-ха!

Нянявда немного обиделась:

– Я с тобой серьёзно, а ты…

– И я серьёзно! Вот послушай! Давно, давно, ну… в доисторические времена, на суше жили гигантские динозавры, а в морях водились преогромные водные динозавры. Некоторые из них могли и под водой жить, и на сушу выходить. Так вот ты – такой водный динозавр, точнее, динозавриха!

– Да ведь у нас не море, а озеро! – Нянявда в недоумении поскребла затылок. – А ты говоришь, в морях водились. Значит, никакая я и не водная динозавриха!

– Гм… гм… Как бы тебе объяснить? – теперь Петрульчик почесал затылок. – Вот смотри! Раньше, в те самые доисторические времена, наше озеро было морем! – Он широким жестом обвёл вокруг себя лапкой, показывая, каким большим было то море. – А потом климат поменялся. На Земле, вообще, с тех пор многое поменялось, я об этом тоже книжку читал! А море уменьшилось и стало озером, но в нём сохранились динозавры! Наверное, среда обитания им там подходила. Так вот ты – единственный оставшийся потомок тех водных динозавров!

Он задумался, очевидно, вспоминая, что ещё знает о динозаврах. И вдруг опасливо покосился на свою собеседницу:

– Вот… ещё вспомнил… Я, конечно, тебя не боюсь… но… – Ёжик стал потихоньку отодвигаться от неё подальше, – водные динозавры и… динозаврихи… они свирепые, они даже акул ели!

– У нас акулы не водятся, и вообще я никого не ем, только водоросли и иногда траву на берегу!

Петрульчик облегчённо вздохнул и вновь придвинулся поближе:

– Значит, ты – особенная!

– Какая такая, особенная?

– Ну, добрая, значит, динозавриха! – Он радостно улыбнулся. – Вот здорово! Повсюду динозавры вымерли, а в нашем озере ты живёшь! Тут вот всё про тебя написано и даже портрет есть!

Петрульчик посветил на обложку своей книги.

Нянявда наклонилась к ней и… отшатнулась. На обложке свирепо разинуло пасть страшное чудовище.

– Это ты! – уважительно сказал ёжик и прочитал название книги: – «Самые свирепые водные динозавры».

– Я?! – ахнула Нянявда и от неожиданности села на песок. – Неужели я такая страшная? – Она горестно всхлипнула. – Значит, поэтому люди меня снимали, чтобы потом показывать по телевидению такое страшилище?! – И Нянявда зарыдала во весь свой динозавровый голос: – Ой-ё-ё-ё-ёй! Ай-я-я-я-яй! Какая я бедная, какая несчастная, такая страшненькая у-у-у-у-у-уууууууу!

– Эх ты! Учёные тебя снимали, потому что ты, может, единственный из оставшихся динозавров на Земле! Они счастливы, что им это удалось, они изучают твои повадки! И всё – для науки о древних обитателях Земли – палеонтологии! – Петрульчик укоризненно покачал головой.

Услышав это, Нянявде стало неловко, она замолчала и вытерла слёзы.

– И что же мне теперь делать? – растерянно спросила она.

– Ничего особенного! Жить, как раньше жила, дружить, с кем раньше дружила! У тебя, наверное, есть в озере друзья?!

Нянявда широко улыбнулась, обнажив свои длиннющие, острые зубы.

– Я со всеми в озере дружу, особенно с мальками, я им пускаю большие пузыри в воде, и они веселятся. А иногда катаю на спине и хвосте по всему озеру! Ох, и нравятся им такие прогулки!

В этот момент на нос Нянявде села ночная бабочка. Тоненький лучик звёздного света коснулся её нежных розово-жёлтых крылышек. Нянявда, скосив к носу глаза, предостерегающе подняла лапу и еле слышно прошептала:

– Тихо, она, наверно, устала…

Немного отдохнув, бабочка повела усиками и прозвенела тоненьким голоском:

– Спасибо! Вы очень добры! – И, взмахнув бархатными крылышками, улетела.

Проводив ночную гостью восторженным взглядом, Нянявда покосилась на книжку и робко спросила:

– А можно посмотреть ещё?

– Конечно, я покажу тебе все картинки!

Ёжик примостился рядом и, посветив фонариком, аккуратно открыл первую страницу, затем вторую, третью…

Нянявда с изумлением рассматривала каждого нарисованного в книге динозавра, охала и качала своей огромной неуклюжей головой, а Петрульчик рассказывал всё, что знает о них…

Утром Нянявда обо всём поведала старой мудрой щуке: как ей встретился на берегу замечательный ёжик Петрульчик с книгой и как она, наконец, узнала, кто она, на самом деле, такая.

– А ведь я спрашивала тебя, почему учёные снимают меня, а ты сказала: «людей ведь не поймёшь!». А они фотографировали, оказывается, для науки па-ле-он-то-ло-ги-и, потому, что я – настоящая водная динозавриха – потомок древних динозавров! – укорила она щуку. – А я-то думала, что ты знаешь всё, всё на свете!

– Ой, – виновато ойкнула щука, приблизившись и внимательно разглядывая Нянявду. – И в самом деле! Видно, от старости у меня просто глаз заилился, поэтому и не заметила раньше. Вон, даже на лапах у тебя между пальцами – перепонки, а зубищи какие! И хвост длиннющий! К тому же ты преогромная! Только, наверное, динозавры и могут такими быть!

И, чтобы удостовериться в собственных словах, мудрая щука, сделав несколько кругов вокруг Нянявды, подплыла поближе к её лапам, хвосту и даже заглянула в огромную приоткрытую пасть.

От старости щука, и правда, уже плохо видела, не рассчитала и зацепилась своей жаберной щелью за острый-преострый зуб Нянявды.

«Ну, всё, пришёл мой конец! Сейчас проглотит!», – в ужасе подумала она.

– Эх ты, старая! – осторожно отцепляя её от зуба, ласково сказала Нянявда. – И впрямь стала плохо видеть!

Щука ужасно обрадовалась, что осталась жива, тут же пришла в себя и довела тщательный осмотр до конца:

– Так и есть! – уверенно заключила она. – Ты – самая настоящая водная динозавриха! Только вот… особенная – очень, очень добрая! Другая сразу меня проглотила бы!

В тот же день щука собрала озёрных жителей и рассказала им новость – кто, оказывается, с ними в озере живёт. Они, конечно, поудивлялись, но сразу поверили, —потому что старая мудрая щука знала всё на свете и не могла ошибиться, – и очень обрадовались. Они гордились, что их соседка, может, единственная на Земле водная динозавриха – потомок тех самых знаменитых древних динозавров! А ещё больше гордились тем, что она у них такая особенная – очень добрая!