Текст книги "Здесь живут рокки"

Дерево-то отличное, но что выдумали мамы…

Праздники и радостные события ни в коем случае нельзя превращать в работу! Лучше работу превращать в праздник. Вообще-то это дремучие истины. Просто автор счёл, что для начала этой главы нужна мораль. А то все мораль в конец засовывают. Но мораль должна быть на виду!

Весь следующий день рокки сидели по домам. Поднялась буря, были большие волны, и домики на воде то приподымались, то опускались. День был тёмным, как вечер, поэтому завтракали при свете. Крокке чем-то нравились такие дни. Они были сонные и читательные. А ещё можно было вообразить, что домики рокков путешествуют и однажды примчатся в неведомые дали, где всё будет новое и неизведанное. Но домики прочно стояли на месте, только мягко поднимались вверх и опускались вниз.

Тчик за время завтрака побывал на разных плечах, после чего перебрался прямо на стол, где привыкал к самостоятельности.

А Крокка весь день жалел, что фонари так опозорились и ничего нового из себя не выкинули. Зато на следующий день, когда буря стихла и выглянуло розовощёкое рассветное солнце, Крокку разбудили крики из окна:

– Дерево! Дерево по многочисленным просьбам!

И, если бы не вчерашний день, когда все отоспались, Крокка бы поворчал. Так рано просыпаться! Из-за какого-то деревца! По чьей-то дурацкой просьбе! Пусть даже десять раз многочисленной.

Крокка думал было уснуть дальше, но выглянул в окно и увидел, что мама с папой снаряжали большую лодку, как в дальнее путешествие. Грузили в неё всякие ведёрки, кастрюли и плетёные корзинки.

– Придётся делать несколько ходок, – волновался Кроккин папа.

– Да! Мы будем мотаться туда-сюда весь день как бешеные! – радостно восклицала мама.

Крокка редко видел её такой. «Моя непосильная помощь просто необходима», – решил он. Достал небольшой рюкзачок, в один карман засунул Тчика, а другой оставил для погрузок. Прикатил свою одноместную лодчонку.

– Рюкзака хватит? – спросил он у мамы с папой.

Те вместо благодарности заставили сгонять за прогулочной лодкой. А мама вдогонку радостно заявила:

– Нам сегодня нужны миллионы рюкзаков!

Мама явно была не в себе.

Когда Крокка вернулся с лодкой, мама вытаскивала с чердака пустые ящики. Папа задумчиво сидел в лодке и ничего не делал. Папа был уже в себе. Мама водрузила ящики на Кроккину лодку, и семейство наконец-то поплыло.

«Понятно, что дерево будут распиливать по частям, – думал Крокка. – Но зачем тогда ящики? Особая сыпучая древесина?»

Но, увидев дерево, Крокка только и мог, что приглушённо крикнуть: «Орро…»

И сразу стало понятно, что никто его не будет ни пилить, ни разбирать по частям, ни переносить целиком. Не для того это дерево возникало из ниоткуда!

Дерево было большое, ветвистое. Нет, оно было просто огромное! И даже в мыслях целиком не помещалось. Оно росло прямо из воды – ствол уходил вглубь, наверное, до самого дна.

– Могучее насаждение, правда? – спросил Крокку взявшийся невесть откуда Вокка.

– Суперовое дерево, – с придыханием ответил Крокка.

– Интересно, оно тоже из фонаря? А почему не по расписанию?

– По-моему, у этих фонарей своё собственное расписание, – сказал Крокка. – А может, и вовсе никакого нет. Когда вспомнят, тогда и придумывают, чего бы такого выкинуть! Был бы ты фонарём, то разве всегда с творческим запалом?

– Был бы я фонарём… – мечтательно подхватил Вокка.

Всё это друзья обсуждали, подбираясь поближе к дереву. А вокруг дерева, как разноцветные и разнокалиберные поплавки, плавали фрукты, ягоды и некоторые овощи! И ещё от них надо было уворачиваться.

– Был бы я фонарём… – сказал тогда Вокка, и сверху на него свалился зрелый помидор.

А на ветках всех этих фруктов, овощей и ягод было несметное количество! Все рокки тут же забыли, что явились сюда запасаться, и полезли на дерево наедаться! Специально для мам были ветки пониже, которые можно было обрывать прямо с лодок.

– Обычное дерево, – сказал Кроккин папа, срывая ананас и клюквину. – Дерево как дерево.

На самой верхушке сидела, раскачиваясь, Ёкка и жевала арбуз, выплёвывая косточки. Она была смелая рокка и боялась только себя в минуты гнева.

– Ё-о-о-к-ка-а-а! – крикнул ей Крокка снизу. – Нашла бы себе арбуз где-нибудь пониже! Их тьмища!

– Зачем мне такой скучняцкий арбуз?! – гневно крикнула Ёкка. – Ешь его сам. А хочешь – лезь сюда. Уж я для тебя припасу, только поторапливайся. Считаю до трёх!

И она снова выплюнула косточки. Крокке срочно захотелось съесть мандаринку – она висела прямо над головой.

Через некоторое время рокки-родители и рокки-дети сидели на ветках и, наверное, размышляли. Была немая сцена. Даже Ёкка, казалось, уснула на своей верхушке. На её плече сидел Тчик и смотрел вдаль.

А все мамы хором вспомнили про свою миссию! Вспомнили, как собирались: эта корзинка для малины, сливы на компот – в ведро, яблоки – в ящики, арбузы катить прямо по воде…

«Мы помним про варенья и компоты! – сказали они в разных интонациях. – Давайте собирать. Вдруг завтра дерево исчезнет или будет неурожайный день?»

Крокке ничего собирать не хотелось. Он увидел в воздухе стремительно проплывающий кусок суши и прыгнул на него. В момент прыжка Крокка не думал, что это за суша, откуда она здесь и куда плывёт прямо по воздуху. Он думал о том, как долго собирать вишни поштучно. И в следующий момент он тоже не думал, что это за суша и куда она плывёт, потому что думал, как её остановить! Ведь ещё немного, и он удалится от родного дома на невозвратное расстояние.

И когда Крокка увидел якорь у кромки суши, то не раздумывая столкнул его в воду, хоть он был тяжеленным! Зазвякала длинная цепь, якорь шумно булькнул, и через несколько секунд суша перестала лететь сломя голову. Только дёрнулась для порядка – да так, что Крокка чуть не свалился в воду. Он успел крепко схватиться за траву и молодые деревца. Этого оказалось вполне достаточно. Теперь можно было разведать обстановку!

Крокка бодро зашагал по берегу суши. И скоро наткнулся на местного жителя, который сидел на самом краешке, печально смотрел в воду и болтал лапами. Он был гораздо меньше Крокки. Самым примечательным в незнакомце были целых четыре уха на голове, что делало его весьма симпатичным и добродушным. Два верхних уха настороженно торчали, два других лениво свисали.

– Якорь бросил, значит? – заговорил незнакомец.

Крокка ничего не сказал, а просто сел рядом и тоже заболтал ногами.

– Я и сам уже думал бросить, – продолжал незнакомец. – Хорошо было бы его силой мысли… А руками не получалось.

Незнакомец показал Крокке руки. Они были гораздо меньше Кроккиных. Рокке стало жаль незнакомца.

– Это я с перепугу столкнул якорь, – признался Крокка, чтобы хоть как-то утешить путешественника. – Очень уж мы быстро летели.

– Перепуг – сильнейшая из всех сил мысли! – сказал незнакомец. – Тебе повезло. А мне нечего было здесь пугаться. Я тут сразу ко всему привык. И знаешь, к какому выводу пришёл? Пугаться – это не трусость. Это очень даже талант.

– Значит, ты летел не вечно?

– Немного меньше. Всего сто оборотов вокруг планеты, а может, двести. Этот лес как-то утром завис над нашей водой, и мы с друзьями вытащили якорь. Всё помчалось, а друзья от страха попрыгали в воду. Я не смог испугаться и летел дальше. Они мне махали, я им махал, и ветер трепал мои уши… Если бы они полетели вместе со мной, кому бы я махал? – Незнакомец вздохнул. – Знаешь, я ещё никому об этом не рассказывал.

– Почему? – спросил Крокка.

– Некому было. Я ж летел.

– А тебе не казалось, что ты летел сюда? – спросил Крокка. – Это очень даже может быть.

– Постоянно казалось, – признался незнакомец.

Незнакомца звали Сниксом. Он повёл Крокку на экскурсию по дрейфующему лесу и постоянно что-то рассказывал. Сложно летать без слушателя, который будет хоть иногда угукать в ответ! А Крокка не только угукал, а ещё и неплохо поддерживал беседу, а главное – задавал вопросы! У Сникса накопилось столько невыслушанных слов, что Крокка решил собрать сегодня здесь всех рокков. Если каждый послушает понемножку, то Сникс выговорится полностью и спокойно уснёт. А назавтра у него опять накопится рассказов, но уже для нескольких слушателей. И через несколько дней он сможет не только рассказывать, но и разговаривать.

– Ты давай задавай вопросы, – напомнил Сникс и похлопал ушами. – Мне нужно с чего-то начать.

Крокка спросил, можно ли ему влезть на дерево.

– Выбирай любое, – сказал Сникс. – Они все в твоём полном распоряжении. Хочешь – лезь на них, хочешь – поотдыхай в их тени. Можешь даже обрывать листья, хотя это совсем не обязательно. Я разрешаю даже ломать ветки, если они окажутся сухими и негодными. На них у меня особые виды.

– Пока мне надо только забраться наверх. А там посмотрим, – рассудительно ответил Крокка. – Дерево, оно всегда пригодится. Особенно тень от него. Никуда её не девай.

Крокка смело забрался на верхушку деревца (но гораздо ниже, чем забиралась Ёкка) и только оттуда увидел торчащее посреди воды дерево, которое возникло с утра. «Фруктово-ягодный маяк», – подумал Крокка, запомнил направление и стал спускаться.

– Спрашивай ещё! – крикнул Сникс снизу. – Я как разбухшая бочка! Никакие кольца не сдержат мой словарный запас!

– Меня давно мучает вопрос, – замялся Крокка на полпути к земле.

– Спрашивай, не бойся! – обрадовался Сникс. – Пусть твой вопрос содрогнёт воздух!

– Как ты относишься к глупым вопросам? – осторожно спросил Крокка и спрыгнул с нижней ветки. – Мой именно такой.

– Глупые вопросы особенно ценны, у них внутрях прячется истина, – важно сказал Сникс. – А кто этого не видит, тот не умеет ценить глупые вопросы. И умным считаться ни капельки не может.

– Ну, тогда я спрашиваю. Вот смотрю я на тебя и думаю… Слушать вполуха и слушать в два уха – это значит одно и то же? Мне это нужно знать для достойных ответов маме.

– Вообще-то да, одно и то же, – согласился Сникс. – Но я открою тебе гениальную тайну: важно не количество ушей, а их расположение в мировом пространстве!

– Это точно, – вздохнул Крокка и почесал затылок. – У меня тут чешется мысль, как бы попроще добраться до дома. Далековато! Если хочешь, то это вопрос.

– Я знаю ответ! – радостно закричал Сникс. – Он прост, как день, и плыть никуда не надо! Оставайся здесь! Я расскажу тебе, как ловить рыбу на лету. От меня можно узнать много чего интересного. Я могу рассказать даже то, о чём никогда не знал. Я выуживаю знания прямо из пустоты! О самой пустоте тоже могу, во всех подробностях. Такой ты пустоту ещё никогда не знал!

– Не надо о пустоте, – поёжился Крокка, – давай о кусках. Вот бы этот кусок суши, висящей в пустоте, взять и передвинуть поближе к роккам… Во-о-он туда!

Крокка махнул рукой. Сникс не смотрел, он был печален.

– Ты что, не хочешь остаться?! – громко обиделся Сникс. – Так я и думал!

– Я хочу ходить к тебе в гости! – радостно заявил Крокка. – Ку-ку! По-моему, из тебя полёт ещё не выветрился. Дай-ка встряхну хорошенько…

Крокка сделал два шага вперёд, а Сникс – два назад.

– Уже почти выветрился, – торопливо сказал Сникс и приподнял два левых уха. – Только в ушах свистит. Тут бывали приличные сквозняки. От них можно было прятаться только под землю. Иногда уносило целые деревья, с тенью и ветками. Ладно! Давай двигаться поближе к вам. Может, что-то дельное из этого и получится. Хотя есть у меня сомнения…

– Нужен способ! – воскликнул Крокка. – Без другого способа только вплавь, а способ «вплавь» я уже придумал много лет назад. Что и говорить, его придумали даже до меня.

– Будем пользоваться силой мысли, – заговорщицки зашептал Сникс. – Это на суше она у меня тонёхонькая! А под водой я перетащу якорь хоть куда. Одной силой мысли! Как ловко этой силой мысли я выплёвывал рыбу из воды! Уже тащу.

Дрейфующий лес снова дёрнулся и бодро понёсся вслед за цепью.

– Орро-ро! – заплясал на месте Крокка. – Сколько ила намутим! Пусть рыбам будет туман! Надо же им развлекаться. Побурли там побольше, Сниксик!

Шёрстка на Сниксе вздыбилась, а уши торчали во все четыре стороны. Крокке срочно захотелось помочь, но Сникс только рукой махнул.

Суша остановилась у огромного дерева, и все рокки посмотрели на Сникса.

– Это Сникс! – крикнул Крокка. – Ему не помешало бы задать сотню-другую вопросов! Срочно начинайте.

Сникс от нетерпения переступал с ноги на ногу.

– А как же фрукты и овощи с дерева? – спросила Кроккина мама. – Я очень за них волнуюсь!

Сникс молчал, и Крокка слегка подтолкнул его.

– Спасибо за вопрос. Отвечаю, – немного смущённо сказал Сникс. – Фрукты и овощи с дерева по-до-ждут.

Все рокки облегчённо вздохнули и стали забираться по якорю на соблазнительный кусок суши. Им и самим это дерево казалось слишком устойчивым и долговечным, но оставались подозрения. Хорошо, когда кто-то их одним махом развеивает! Ёкка на верхушке закричала: «Ура-а-а!» – и все подхватили.

– Ура! Ура Сниксу! – кричали рокки.

– Да здравствует Сникс, наш спаситель! – кричали они.

– Вот так Сниксёнок! – радовалась Такка.

– Мне бы вопросов… – сказал Сникс.

И посыпались вопросы! То как град, то как ливень, то как снег! То как фрукты с дерева!

– А у тебя на суше клады водятся? – спрашивал Рёкка, упитанный Ёккин брат.

– У меня на суше вожусь я, – отвечал Сникс.

– А можно покататься? – бесстрашно спросила Ёкка. – Я немного! Туда и обратно!

Сникс прижал все уши сразу.

– Она попросила покататься? – несмело переспросил он. – На этой штуковине?

– Боюсь, что да, – сказал Крокка.

– Я смело заявляю, что да! – выкрикнула Ёкка.

Сникс беспокойно заходил по берегу. Как отказать новым друзьям? За кого они его примут?! Пришёл к ним с сушей, на которой можно кататься, – и жадничает! Но Сникс понимал, что туда на его дрейфующем острове ещё можно прокатиться. Но вернуться обратно… Да и улетать сейчас, в такой волнующий день! Конечно, можно остаться жить на дереве – вон оно какое громадное! Но остров теперь – почти что дом. И даже больше!

– А тебе обязательно обратно? – спросил Сникс. – Только туда тебя не устроит?

– Меня устроит! – крикнула Ёкка. – Боюсь, это не устроит мою маму…

– Пусть летит, – предложил Рёкка. – Маму я как-нибудь уговорю.

– Нет, нет и нет! – тут же заявила мама Ёкки с Рёккой.

– Не получилось уговорить, – сообщил Рёкка.

Крокка запрыгал на месте:

– Я знаю, знаю, что делать! Будет у нас отличное катательное средство! Ждите здесь.

Крокка юркнул в воду и быстро поплыл к дому. Скоро он вернулся с большой рыболовной сетью. Сникс за это время успел ответить на пятьдесят семь вопросов и думал над пятьдесят восьмым.

– Сниксик, может, перейдём сразу к пятьдесят девятому? – попросил Крокка, размахивая сетью. – То есть вернёмся ко второму!

– К пятьдесят девятому никак нельзя, я ещё на предыдущий не ответил, – рассудительно сказал Сникс. – А ко второму можно.

Рокки тоже согласились. Интересно ведь было узнать, как эта никому не нужная сеть может помочь в далёких путешествиях! Редко когда удавалось так здорово применить старые вещи! Последний раз в поселении рокков такой вещью оказалась приплывшая неведомо откуда балалайка. Из неё получилось отличное детское весло!

Крокка нахмурился, переступил с ноги на ногу и нерешительно сказал:

– Очень боюсь я свою придумку рассказывать. Если я не прав, она может быть непоправимой! К тому же Сникс у нас совсем недавно, а ему уже придётся принести жертву. Ты, Сникс, не против жертвы?

– Мне для тебя ничего не жалко, – покорно ответил Сникс.

– А нам жалко! – хором закричали рокки. – Мы Сникса успели полюбить! Не будет из него жертвы!

Крокка засмущался:

– Да мне не его надо в жертву, а два крепких дерева с острова… Их может вырвать с корнями. А может, всё и обойдётся. И ещё надо будет отковырнуть маленький кусочек суши. Чтобы летать на нём!

– Маленький можно, – согласился Сникс.

Рокки натянули сеть между двумя огромными деревьями. Сникс самостоятельно отделил маленький кусочек острова – такой величины, чтобы любой рокка мог не только сидеть, но и лежать на нём. Вдруг путешествие окажется длинным!

Как только кусочек суши освободился, он тут же приподнялся вверх и собирался было рвануть куда глаза глядят. Но Сникс успел ухватиться за свисавший корешок и понёс островок к роккам, как воздушный шарик.

– Летающий плот! Летающий плот! – радостно закричали рокки.

– Орро! – вскрикнула Ёкка. – Персональный путешественный аппарат!

И тут же водрузилась на островок. Тот заметно присел.

– А теперь – слезай! – потребовал Крокка. – Сначала мы отправим его в сольный полёт. Вдруг он не вернётся? А если бы он не вернулся с тобой, что бы мы без тебя делали?!

– Да пусть летит! – крикнул Рёкка. – Что тут такого?

Но остальные рокки, да и Сникс, согласились с Кроккой. Они отпустили летающий плот с одной стороны – в надежде, что он прилетит с другой. Вот тут-то и могло повырывать с корнями деревья!

Плот помчался вперёд и очень быстро исчез из поля зрения.

– Боюсь, можно продолжать задавать вопросы, – скромно сказал Сникс. – Островок придётся немного подождать…

Крокка не считал, сколько вопросов задали рокки, пока летающий плот не вернулся. Но их было много. Он заметил, что Ёкка всё чаще поглядывает назад – не возвращается ли путешественник? А он вернулся совсем незаметно! Попал ровно в середину сетки! Она только слегка натянулась – деревьям ничего не угрожало! Островок пытался лететь дальше и тянул сетку вперёд. Первой это заметила Ёкка. Островок был как живой, и его было жалко. Ёкка на цыпочках отошла в сторону, схватила островок двумя руками и перенесла к старту. Залезла на него и полетела… Крокка увидел всё в последний момент и ничего не успел сделать! Казалось, никто больше не обратил на это внимания…

Тут Крокка увидел Рёкку, провожающего восхищённым взглядом островок. Рёкка подошёл к Крокке и доверчиво прошептал:

– Она вернётся, ты не переживай.

А Тчик утвердительно чихнул.

Ёкка вернулась как раз тогда, когда у Сникса начал заплетаться язык. На вопросы он отвечал или невпопад, или очень коротко, или вообще отмалчивался. А рокки с большим трудом придумывали всё новые и новые вопросы. Церемония явно исчерпала себя, но никто не хотел сдаваться. И Ёкка спасла положение наилучшим образом! Она обогнула сетку, облетела её несколько раз, а потом сделала над рокками мёртвую петлю. Все так и ахнули. А Ёкке хоть бы что! Она поднималась всё выше и выше, а потом пошла на резкое снижение и затормозила только в нескольких сантиметрах от земли. Маленький островок плавно покачивался.

Никто не мог произнести ни слова. У Сникса уши дыбом встали. У Тчика глаза увеличились ещё в несколько раз, а сам он почему-то стал немного прозрачным, но быстро взял себя в руки. Молчание затянулось. Ёкка торжествовала.

– Каракатица, – восхищённо сказал Рёкка. Рокки тут же пришли в себя.

– Надо это обсудить, – заявил Крокка.

– Хочу такое же… – с придыханием сообщил Вокка.

– Хочу такое же! – неожиданно заявил Кроккин папа.

Все хотели такую же штуку! Наверное, ещё никогда в жизни Сникс не был таким щедрым! Он наковырял каждому рокке по небольшому островку, но большой остров ничуть не уменьшился! Тогда Сникс отделил ещё кусочек для себя и совсем маленький – для Тчика. Все прижимали островки к себе, чтобы те не улетели.

Крепко держась за островок, Вокка подошёл к Ёкке вплотную и стал выспрашивать, как управлять этим клаптиком земли. А остальные рокки тут же подхватили название:

– Клаптик, клаптик!

Но, похоже, Ёкка не собиралась делиться секретом. Он был зарыт глубоко внутри неё.

Рёкка подошёл, ткнул в Ёкку пальцем и важно сказал:

– Она не знает.

– Глупый, – ласково сказала Ёкка. – Но догадливый.

Рокки нетерпеливо заёрзали. Ведь совершенно ясно, что нужно приручать клаптики самостоятельно, а это ой как интересно! Не прошло и минуты, как многие рокки, не справившись с управлением, забултыхались неподалёку в воде. Сникс думал, что их клаптики улетят, и собрался наковырять новых, но те тихонько подлетели к хозяевам и ждали, пока рокки снова на них заберутся.

Чаще всего в воду плюхались мамы рокков, а пап мотало из стороны в сторону – у них были очень крепкие руки, и папы надёжно держались за островки.

Первым полёт освоил Вокка. Теперь он подлетал к каждому рокке и наспех проговаривал:

– Не надо знать, как лететь, надо просто лететь!

Это были удивительные клаптики! Ими не надо было управлять! Они просто помогали лететь, вот и всё! И выходило так, что летели сами рокки… А уж если забегать вперёд, то клаптики стали роккам настоящими друзьями. Они терпеливо ждали у порога дома, когда рокки спали. Они даже обижались, когда рокки на время забывали про них. А чтобы показать обиду, переворачивались вверх дном. И тогда каждый рокка говорил своему островку что-то такое… особенное! И они вновь были друзья. Но всё это потом! А сейчас рокки с бешеной скоростью летали, чуть ли не сталкиваясь друг с другом, стремительно пикировали вниз чуть ли не до самой воды и вновь поднимались! Уже были сумерки, а рокки их не замечали. Только когда зажглись фонари, рокки опомнились. И сразу почувствовали, как шевелятся в них невысказанные благодарности. Они тут же полетели к Сниксу…