Текст книги "Кутузов – мастер военной стратегии"

Без вины виноватый

В Европе восходила кровавая звезда великого завоевателя – Наполеона Бонапарта. Его вознесла на вершину власти революция во Франции, знаменитая своими злодеяниями. Наполеон занял французский трон, пустовавший после того, как революционеры казнили короля. Бонапарт надел на свою голову императорскую корону, но быть повелителем одной Франции ему казалось мало. Он мечтал покорить мир и для этого создал лучшую в Европе армию.

Наполеон был превосходный полководец. Правители других стран опасались его, составляли против Франции военные союзы. В 1805 году союз заключили австрийский император и русский царь Александр Первый. На соединение с австрийской армией в Европу поспешил Кутузов с войском. Но, увы, он не успел. Наполеон стремительным маршем настиг австрийцев и заставил их сдаться. Русский 50-тысячный корпус остался один против 180 тысяч французов. Нужно было отступать! Французы – это не турки, которых можно громить малым числом.

И Кутузов стал отступать. Но как! Такое отступление по искусству полководца и геройству войск может сравниться с крупной, успешной боевой операцией. Тогда-то, наверное, Наполеон и прозвал Кутузова «старым лисом». Русские ловко выскользнули у него из рук! Это было как игра в догонялки: французы наступали на хвост русским, а те применяли военные хитрости и охлаждали пыл преследователей в арьергардных боях[4]4
  Арьерга́рдный бой – бой, предпринимаемый с той целью, чтобы задержать наступающего противника и тем обеспечить отступление главным силам.


[Закрыть]. В последнем из этих боёв прославился генерал Багратион. Пока основные наши силы отходили, он со своими молодцами полдня сдерживал натиск сразу нескольких наполеоновских маршалов. Французов там было в шесть раз больше, чем русских!

Но вот кончилось отступление. Австрийский и русский императоры собрали все свои силы и решили дать Наполеону генеральное сражение. Особенно молодой Александр, внук Екатерины Великой, горел желанием побить французов. Поэтому он не слушал Кутузова. А Кутузов был против. Генерал понимал: у союзных войск не хватит сил, чтобы одолеть Бонапарта. И предлагал… вновь отступать. Заманивать врага дальше, изматывать его походами, зимними стужами. На военном совете Кутузов сказал:

– Чем далее завлечём Наполеона, тем он будет слабее, отдалится от своих резервов, и там, в Галиции, в глубине Австрии, я погребу кости французов.

Над ним стали насмехаться, подозревать в трусости. С одного такого насмешника-генерала Кутузов сбил спесь:

– Что ты улыбаешься, молодой человек! Не думаешь ли, что трусость удерживает меня от сражения? Мои годы и мои раны говорят за меня.

Александр тоже пренебрежительно отнёсся к полководцу:

– Видно, это не бегущих турок поражать, и здесь ваше мужество притупляется.

– Государь, – почтительно произнёс Кутузов, – извольте командовать войсками лично. А что я не трус, вы сами увидите. Но я буду сражаться как солдат, а как генерал отказываюсь.

Армии трёх императоров сошлись в битве у австрийского местечка Аустерлиц. Конечно, Кутузов не мог полностью устраниться от командования. Он делал всё, что мог! Старый генерал опять был на передовой и старался выправить несчастное положение наших войск. Со всех сторон их теснили французы. Австрийские же военачальники с самого начала повели себя как трусы и бездари. Надежды на них не было никакой.

Кутузов снова был ранен в щёку. В разгар сражения император прислал ему своего врача. Генерал, зажимая рану платком, отказался от помощи:

– Скажите государю, что моя рана не опасна. Смертельная рана вот где! – Он показал на французов, напирающих отовсюду.

Русские дрались мужественно и отчаянно. Но битва была проиграна, они отступили. Кутузов впервые испытал страшную горечь поражения. На следующий день, подсев к компании офицеров у походного костра, он печально сказал:

– Поношение за Аустерлиц падёт на меня безвинно…

В самом деле, вины его в том не было ни капли! Но император Александр думал иначе. Он не мог простить Кутузову своей же ошибки.

Мастер обманного манёвра

Турция недолго дружила с Россией и опять разорвала мир. Но очередная русско-турецкая война шла так вяло, что конца-края ей не виделось. А между тем её надо было срочно заканчивать, чтобы не пришлось воевать на два фронта. На Россию уже нацеливался Наполеон.

Бить своих старых турецких знакомцев отправился Кутузов. Император Александр нехотя назначил его главнокомандующим, потому что лучшего полководца в России в то время не было.

Михаил Илларионович прибыл на Дунай летом 1811 года и сразу взял быка за рога. С войсками он переправился через реку к крепости Рущук, которую ещё раньше отняли у турок. Там Кутузов дождался подхода большой султанской армии. 60 тысяч турок против 15 тысяч русских! Сражение у Рущука было упорным. С обеих сторон надрывались пушки, отборная турецкая конница раз за разом лавиной налетала на русские позиции. Её отбивали и крушили картечью, штыками. Видя своё бессилие, турки начали отступать. Наши пехотинцы и кавалерия гнали их до самого турецкого лагеря и дальше – на много вёрст.

Старик Кутузов поражал своей храбростью даже молодых офицеров. Турецкие артиллеристы издали узнали русского полководца и стали прицельно стрелять по нему из двух пушек. Ядра падали в нескольких шагах от Кутузова, а он не двигался с места! Продолжалось это целых полчаса. Генерал лишь усмехался:

– Это любезность моего старого друга визиря. Что ж, хорошо, я отсюда не уйду, пока она не будет исчерпана.

После победы под Рущуком Кутузов задумал великую хитрость, чтобы окончательно разбить турок. Он увёл армию обратно за Дунай. Снова отступление! Излюбленный его ход. Даже рущукскую крепость велел оставить врагу, частично разрушив. Чем гоняться за турками в их стране, среди гор, не лучше ли выманить султанскую армию поближе к себе?

– Надо ободрить моего друга Ахмет-пашу, чтобы он сам пришёл к нам, – шутил Кутузов.

Так и вышло. Турки изумились внезапному русскому отступлению, обрадовались. Уже считая себя победителем, великий визирь двинул свои войска вслед за русскими. А те притворно показывали свою слабость и бездействие. Но как только армия визиря оказалась на северном берегу Дуная, ловушка захлопнулась. Наши полки окружили врага, прижали к берегу. Так плотно блокировали и отбивали все попытки прорвать кольцо осады, что туркам в конце концов осталось лишь смирно сидеть и ждать подмоги. Но Кутузов лишил их и этой надежды. Он отправил за реку небольшой отряд в несколько тысяч человек. Этот десант врасплох напал на резервный турецкий лагерь. Султанские воины в панике и ужасе стали разбегаться, сдавались в плен.

Теперь уже ничто не мешало Кутузову принудить султана к миру на выгодных для России условиях. Несколько месяцев он держал в осадном плену турецкую армию, пока та вконец не обессилела от голода и обстрелов.

Блестящая победа Кутузова! И не только оружием добытая. Своим умом, как у чемпиона мира по шахматам, он переиграл врага. Ещё полгода султан тянул время, но Кутузов всё равно заставил его подписать мирный договор. Благодаря Михаилу Илларионовичу Российская империя придвинула свою южную границу к самому Дунаю.

Это произошло в мае 1812 года. Через месяц полчища Наполеона нападут на Россию. Когда французский император узнал о конце русско-турецкой войны, он пришёл в ярость. Он-то надеялся, что его союзник султан соберёт новую армию и продолжит драться с русскими, помогая ему, Бонапарту. «Старый лис» Кутузов опять встал у него поперёк дороги!

Гроза 1812 года

Император Александр наградил Кутузова за эту тяжбу с турками сперва графским, а потом княжеским титулом. Но настоящей наградой для Михаила Илларионовича было другое.

Летом 1812 года две русские армии, разделённые огромным расстоянием, отступали от западной границы России. Порознь они не могли дать отпор врагу. Ведь даже общая их численность была в два с половиной раза меньше, чем наполеоновская Великая армия. Бонапарт вёл на завоевание России почти полмиллиона солдат, набранных чуть не со всей Европы. Французскому императору тогда уже покорились Италия, Австрия, Пруссия и другие страны. Теперь перед этой силищей отступали наши войска. У них даже не было единого главнокомандующего!

Сердца всех русских людей сжимались от горечи. Все, кто мог держать оружие, горели желанием сразиться с врагом. И конечно, во главе наших войск все видели только Кутузова… все, кроме императора Александра! Когда Москва и Петербург выбрали Кутузова главой своих городских ополчений, старый генерал, расчувствовавшись, со слезами сказал:

– Вот лучшая для меня награда – быть защитником Отечества!

Обе русские армии соединились под Смоленском и с боями два дня удерживали этот город-крепость. Но и разрушенный Смоленск пришлось оставить. К царю отовсюду летели мольбы: дайте войскам Кутузова, только он спасёт Россию!

Император наконец услышал глас народа. В начале августа он подписал назначение Кутузова главнокомандующим.

Тотчас Михаил Илларионович отправился в Казанский собор Петербурга. На молебне он стоял на коленях, испрашивая у Бога помощи в тяжком ратном труде. Долго молился перед чудотворной Казанской иконой Божией Матери. Покидая церковь, он сказал священникам:

– Молитесь обо мне, меня посылают на великое дело.

Народ в храме и на улице теснился к нему, все кричали:

– Отец наш, заступник! Останови лютого врага, одолей Бонапарта-антихриста!

Для России эта война была священной. Ведь Наполеон был безбожник, враг христианства, как и те, кто служил ему и кто преклонялся перед ним. Вся Франция после своей революции стала очагом безбожия и антихристианской гордыни. Бонапарт, мечтая о мировом владычестве, с презрением смотрел на те страны, где берегли свою христианскую веру, смирялись пред Богом. Такой страной была Россия, хранительница православия.

Весть о назначении Кутузова молнией распространялась по городам. Его карету по пути к войску встречали с восторгом толпы людей. Такова была слава старого полководца!

Главнокомандующий прибыл в село Царёво-Займище. Русские полки стояли там. Все ждали, что здесь наконец состоится генеральное сражение. Ведь близко уже Москва, Наполеон рвётся к ней! Не страшна смерть в битве, страшен позор, когда своя земля отдаётся врагу без боя.

Какова же была радость встречи Кутузова в армии! В первом же полку перед строем солдат, вглядевшись в их сияющие лица, Михаил Илларионович воскликнул:

– Бог мой! Ни за что не поверю, что враг может сразиться на штыках с такими молодцами, как вы, братцы!

Братцы в ответ грянули «Ура!».

Все ликовали – простые солдаты, офицеры, генералы. Солдаты тотчас сложили поговорку: «Приехал Кутузов бить французов». У костров зазвучали весёлые разговоры, удалые песни. Вспомнили и о двух невероятных исцелениях Кутузова после смертельных ран – так вот для чего Господь хранил его!

А всё-таки пришлось ещё немного отступить. Подходящая позиция для большого сражения нашлась только под Можайском, у села Бородино. Кутузов приказал строить земляные укрепления: передовой редут[5]5
  Реду́т – полевое укрепленье, окружённое рвом и валом.


[Закрыть], брустверы[6]6
  Бру́ствер – земляная насыпь для прикрытия от неприятельских выстрелов.


[Закрыть], флеши[7]7
  Флеши – полевые, реже долговременные укрепления, которые образовывали тупой, обращённый вершиной к противнику угол.


[Закрыть].

Утром 24 августа наши войска увидели три стальные реки, вливающиеся на Бородинское поле в огромных клубах пыли. То был авангард Великой армии Франции. И заревели пушки. Но сражение за редут у деревни Шевардино был лишь предвестником кровавой бури, которая разразится два дня спустя. И хотя к ночи Кутузов приказал оставить разбитый редут французам, этот бой заставил Наполеона задуматься.

– Сколько русских взято в плен? – спросил он.

– Ни одного, сир. Русские предпочитают умирать, а не сдаваться.

На другой день кто-то из маршалов вспомнил слова немецкого короля Фридриха: «Русского солдата мало убить, его ещё повалить надо!».

– Завтра я повалю их своей артиллерией, – хмуро ответил Бонапарт.

Оба полководца, русский и французский, понимали, насколько кровавой и упорной будет завтрашняя битва.

– Мы имеем дело с Наполеоном. А таких воинов, как он, нельзя остановить без ужасной потери, – с тяжким вздохом сказал своим генералам Кутузов.

Но Бонапарт относился к этому совсем иначе.

– Что значит для такого человека, как я, какой-нибудь миллион жизней? – горделиво заявил он однажды. Свои и чужие солдаты были для него лишь пушечным мясом.

Накануне Бородинской битвы по русским полкам пронесли с молением древнюю Смоленскую икону Божией Матери, вывезенную при отступлении из Смоленска. Священники кропили войска святой водой, солдаты и офицеры стояли с обнажёнными головами и горячо молились о победе. Кутузов опустился перед чудотворным образом на колени. В своём приказе, зачитанном в войсках, он объявил, что надеется «на помощь Всевышнего и на храбрость, неустрашимость русских воинов».

В подзорную трубу за молебном в русском лагере наблюдал Наполеон. Он усмехнулся:

– Они взывают к Богу. Завтра они убедятся, что мои пушки и солдаты сильнее их молитв. Император Александр останется без армии, а вскоре и без Москвы.

26 августа обе стороны сошлись в грандиозном сражении. С рассвета до ночи гремела битва, о которой Наполеон позднее скажет: «Из всех моих сражений самое ужасное то, которое я дал под Москвой. Французы в нём показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Его адъютант подтвердит эти слова: «Мне ещё ни разу не приходилось видеть такой резни». С каждой стороны билось больше 100 тысяч человек, более 400 пушек вели артиллерийскую дуэль! «Желание всякого было умереть на месте и не уступить неприятелю», – напишет Кутузов о русских в донесении государю.

Бородинское поле, Багратионовы флеши у деревни Семёновской, батарея Раевского на Курганной высоте – эти названия стали символами русского героизма, бесстрашия, твёрдости духа и стойкости, самопожертвования за Отечество.

Кутузов следил за ходом сражения с возвышенности. Он был спокоен и невозмутим. То стоял или ходил, то садился на лошадь, потом слезал с неё и усаживался на скамеечку, помахивал нагайкой или чертил ею на земле. При этом внимательно прислушивался к грохоту битвы. Могло казаться, что он бездействует. Но Кутузов ни на миг не выпускал из своих рук командование сражением. В разных направлениях от него скакали гонцы с приказами, а к нему мчались с донесениями.

Конец битве положили ночь и великая усталость людей. Победителя не было. Обе армии понесли небывалые потери – по нескольку десятков тысяч убитых и раненых. Но Наполеон считал, что успех за французами. А Кутузов думал иначе. Ведь русская армия не была разбита и сохранила боеспособность, дисциплину, силу духа. Обещание Бонапарта «повалить» русских осталось пустым бахвальством.

Вскоре эти обнадёживающие вести дошли до Петербурга. За Бородинское сражение император возвёл Кутузова в чин фельдмаршала.

Ловушка для Бонапарта

– Я бы ничего так не желал, как обмануть Наполеона! – сказал Кутузов, когда покидал Петербург.

Отступая к Москве, Михаил Илларионович напряжённо обдумывал свой план, которым ни с кем не делился. Некоторые генералы предлагали дать врагу второе сражение и подыскивали для этого место. Кутузов ничего им не отвечал. Он сооружал в уме ловушку для Бонапарта. И как ни горько ему было, но для того, чтобы капкан сработал, требовалось пожертвовать Москвой.

1 сентября на военном совете в деревне Фили боевые генералы высказывали свои соображения – биться вновь или пустить врага в Москву? Последнее слово было за Кутузовым.

– Наполеон подобен быстрому потоку, который мы сейчас не можем остановить. С потерей Москвы не потеряна Россия. Но если потеряем армию, то потеряем и Москву, и Россию. Самим оставлением Москвы мы приготовим неприятелю гибель. Знаю, что ответственность падёт на меня, но жертвую собою для блага Отечества. Приказываю отступать!

С каким же тяжёлым чувством наши войска прошли Москву насквозь, не задержавшись в ней! У многих на глазах стояли слёзы. Все понимали, что отдают древнюю русскую столицу, сердце России, на растерзание врагу. Вместе с армией Москву покидали жители, все, кто мог. Неприятелю, тотчас вошедшему на московские улицы, достался почти обезлюдевший город. Наполеон на Поклонной горе напрасно ждал депутацию москвичей с ключами от Кремля.

«Как ни тяжело, надеюсь, что Бог всё исправит», – поделился Кутузов в письме к родным.

Наши войска вышли на Рязанскую дорогу. К вечеру все увидели, как позади над Москвой пылает зарево пожаров. Первопрестольная горела. Её поджигали и свои, русские – из ненависти к врагу, – и наполеоновские солдаты, которые тотчас принялись грабить и бесчинствовать. Особенно доставалось от них православным храмам, кремлёвским соборам. Наполеоновские оккупанты превращали церкви в конюшни или в отхожие места, глумились над святынями.

В одном селе Кутузов разговорился с крестьянами.

– Отец наш родной, жгут ведь аспиды Москву, храмы Божьи сквернят, – ужасались те.

– И правда, они ведут себя как варвары и разбойники. Но погодите, я Бонапарту голову проломаю! – Фельдмаршал сердито ударил себя по фуражке.

Очень скоро армия Кутузова резко свернула на запад. Перешла на Тульскую дорогу и двинулась к Калужской. Солдаты недоумевали: куда их ведут? На Рязанской дороге остался только казачий отряд. Казаки продолжили заманивать на юг французский корпус, который следил за передвижением русских. Потом они просто рассыпались по окрестным лесам, и французы наконец-то уяснили, что Кутузов их одурачил. Наполеон теперь попросту не знал, где находится русская армия!

В наших войсках тоже стали угадывать замысел Кутузова.

– Так вот зачем отдали французам Москву! Нарочно заманили их в западню!

– Ай да старик Кутузов, тёртый калач! Поддел Бонапарта, как тот ни хитрил!

– Кутузов – стреляный воробей, его не поймаешь!

После этого обманного манёвра наше войско расположилось лагерем у села Тарутино на Калужской дороге. Здесь армия Кутузова стала копить силы. Сюда стягивались подкрепления, обозы с продовольствием, боеприпасами, зимним обмундированием. Но боевые действия не прекращались! Просто большая война на время превратилась в малую войну. Так её назвал сам Кутузов. Фельдмаршал отправлял на партизанскую борьбу с врагом «летучие» конные отряды. А в сёлах и деревнях крестьяне создавали свои партизанские отряды. Известно, что туча кусачих насекомых может и быка свалить с ног. Так и в партизанской войне. Небольшие отряды изо дня в день наносят противнику множество мелких, но очень чувствительных ударов. Враг каждый день несёт потери в живой силе, лишается продовольствия, корма для лошадей, по дороге пропадают посыльные с важными донесениями и приказами.

А Наполеон сидел в покрытой пеплом Москве и тщетно ждал от русского царя просьб о мире – конечно, на французских условиях. В конце концов ему самому пришлось отправить к Кутузову своего адъютанта с разговором о том, что нужно заключить мир. Фельдмаршал вежливо принял посланца… и отправил ни с чем восвояси. Русским был нужен не мир с оккупантами, а изгнание врага из страны!

У баснописца Ивана Крылова есть про это замечательная басня – «Волк на псарне». Он написал её как раз той осенью. Под видом волка, который хотел залезть к овцам, а попал на псарню, в басне действует Наполеон. Вся псарня переполошилась: собаки лают, кричат псари, вооружаются дубьём, бегут с огнём и ружьями охотники. Спасая шкуру, волк пускается в переговоры. Обещает мир, дружбу, лад: «я… впредь не трону здешних стад». Но главный охотник – Кутузов! – зная волчьи повадки, спускает на хищника стаю гончих: «С волками и́наче не делать мировой, как снявши шкуру с них долой»…

И наконец случилось! В начале октября Кутузов получил донесение, что наполеоновская армия покидает Москву. Перекрестившись на икону Христа-Спасителя, Михаил Илларионович торжественно произнёс:

– Боже, Ты внял нашей молитве, и с сей минуты Россия спасена!

Конечно, война ещё не была кончена. Ещё предстояло жестокое сражение у города Малоярославца, чтобы не дать Наполеону прорваться на юг, где много хлеба и другого продовольствия, – а направить его по уже разорённой смоленской дороге. Потом французы будут огрызаться в боях у Смоленска, Вязьмы, городка Красный. При отступлении наполеоновская армия будет голодать, питаться павшими лошадьми, замерзать, бросать награбленное добро. А Кутузов будет писать своей жене и дочерям: «Несчастные остатки замороженных французов бежали вдали от меня… Первый раз французы потеряли столько пушек и бежали, как зайцы… Должно меня утешать то, что я первый генерал, перед которым Бонапарт так бежит».

До самой границы, до реки Березины наши войска гнали жалкие остатки Великой армии. Кутузов часто останавливался у дороги и обращался к своим солдатам:

– Что, устали, ребята? Холодно? Ели вы сегодня? Потерпите, нужно отстоять матушку-Россию, надо догонять и бить французов!

– Рады стараться, ваше сиятельство! – дружно отвечали те.

Кто-то из офицеров однажды крикнул:

– Ура спасителю России! – И громкое «ура» взвилось над всем войском.

Но Кутузов замахал рукой:

– Полноте, друзья мои, что вы! Не мне эта честь, а русскому солдату! – Он бросил вверх свою фуражку и закричал: – Ура! Ура! Слава доброму русскому солдату!

А вечером у костра толковал офицерам:

– Теперь каждый, даже самый последний ратник, столько заслужил, что осы́пь их алмазами, они всё ещё не будут достаточно вознаграждены. Ну да что говорить! Истинная награда не в крестах или алмазах, а в совести нашей.

В начале декабря через русскую границу смогла уйти с позором лишь горстка французов. Бонапарт сбежал от своих оборванных вояк ещё раньше.

Отечественная война завершилась. Ну а Кутузов с русскими полками шёл дальше – освобождать Европу от Наполеонова владычества. Французский император уже собирал новую армию. В общевойсковом приказе Кутузов объявил: «Не останавливаясь среди геройских подвигов, мы идём теперь далее. Пройдём границы и потрудимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его. Но не последуем примеру врагов наших, их буйству и неистовству, унижающих солдата. Они жгли дома наши, ругались над святынями, и вы видели, как рука Всевышнего праведно наказала их за нечестие. Будем великодушны, положим различие между врагом и мирным жителем…»

Наши солдаты вступали в европейские столицы – Варшаву, Берлин… На улицах немецких городов жители радостно кричали на своём языке:

– Виват, князь Кутузов! Слава великому старику! – Или совсем по-простому: – Да здравствует наш дедушка Кутузов!

Император Александр, приехав в армию, совершенно примирился со своим полководцем. Даже полюбил его и часто навещал фельдмаршала, подолгу с ним беседовал.

Весной 1813 года Михаил Илларионович сильно простудился. Две войны, победоносно законченные им в один год, чрезвычайно утомили его, подорвали здоровье. И когда настала Пасха, когда все поздравляли друг друга с Воскресением Христовым, архистратиг русской армии тихо отдал Богу душу. Уже без него год спустя наши войска вошли во французскую столицу – Париж.

Могила Кутузова в Казанском соборе Петербурга украшена знамёнами разбитых наполеоновских полков. Тут же висят ключи от крепостей и городов Франции, где побывали наши солдаты. Потомкам великий полководец оставил завет: «Если русские всегда будут сражаться за веру своих прародителей, царя и честь народную, то слава будет вечным их спутником. И горе злодею, покусившемуся на хранимую Богом святую Русь!».

Книги издательства «Символик», а также сувениры, иконы и церковную утварь вы можете приобрести в интернет-магазине www.simvolik.ru, а также в розничном магазине в Сергиевом Посаде.

Адрес интернет-магазина: г. Москва, Каширское шоссе, д. 17, корпус 5.

Время работы: Пн. – Пт. 9.00–21.00; Сб. 9.00–19.00.

Тел.: +7(499)288-88-60 (звонок бесплатный); e-mail: [email protected].

Адрес магазина в Сергиевом Посаде: г. Сергиев Посад, ул. 1-й Ударной армии, д. 4А.

Время работы: Пн. – Вс. 10:00–18:00.Тел.: +7(968)832-00-67.