Текст книги "Твоя на год"

Глава 11. Нила

Десять лет назад.

– Ты веришь в судьбу, Нила?

Я лежу на траве в нашем особом месте, в розовом саду, где все это началось. Голова Рины у меня на груди. Уже поздно, все остальные давно спят. Это мое любимое время суток, когда мы можем просто побыть вместе. Хотя в такие моменты мне не надо делать вид, что Рина ничего для меня не значит.

Кажется, Рина была в моей жизни всегда, но прошлым летом все изменилось от одного простого поцелуя. Ее первого, а для меня, единственного имевшего значение. С того дня мы стали самими собой. Мы знаем, что мать Рины не одобрила бы наши отношения, и я понимаю почему. В свои восемнадцать я на три года старше Рины, и ее мама не поверила бы, что я хочу сохранить невинность Рины до ее совершеннолетия.

Конечно, я хочу Рину. Хочу страстно, но я возьму ее только тогда, когда смогу сделать так, чтобы она постоянно была рядом, когда мы не будем прятаться.

Боль в ребрах заставляет меня посмотреть вниз, в большие зеленые глаза, видящие каждую частичку меня. У нее всегда была способность видеть меня настоящего, а не того парня, которого видит весь остальной мир.

– Нила, ты меня слышал?

Я щекочу ее, и мы катаемся по прохладной траве, пока я не нависаю над ней, заключенный в ее стройные бедра.

– Слышал, Рина. Я задумался.

– В самом деле? Мне показалось, что ты отключился от реальности.

– Нет. И нет, я не верю в судьбу.

Рина морщит нос и хмуро смотрит на меня.

– А я верю.

– Почему?

Я провожу пальцем по коже ее живота, там, где короткий желтый топ отделяется от джинсовой ткани шорт. По ее коже пробегают мурашки, и я улыбаюсь, наслаждаясь тем, как Рина реагирует на мои прикосновения.

– Ну, а как мы вообще с тобой встретились? Ты богач, ходишь в шикарную школу и вращаешься в высших кругах. А я ничтожество, которое случайно родилось в семье экономки.

– Эй, не говори так, черт возьми! Ты не ничтожество, Рина. Ты для меня – все.

Если что-то в этой девушке и бесит меня, так это то, что Рина сама в себя не верит. Она действительно уверена в собственной ничтожности, и не имеет значения, как сильно я пытаюсь убедить ее в обратном.

Закатив глаза, Рина запускает пальцы в мои волосы, ее ногти царапают кожу головы, заставляя меня застонать.

– Я знаю, что я такая для тебя. Но только для тебя, остальные этого не видят.

– Увидят, Рина. Со временем они узнают, что мы вместе, нам не надо будет скрываться.

– Твой отец никогда этого не примет.

– Мой отец – придурок, мне все равно, что он думает.

– Да, это так, Нила, и я это понимаю, но он твой отец.

Я приподнимаюсь, чтобы оказаться подальше от ее отвлекающих прикосновений, и смотрю Рине в глаза, пока она лежит на траве и наблюдает за мной.

– Я серьезно, Рина. Я ненавижу его, и мне все равно, что он думает. Он никогда не заставит меня отказаться от тебя. Я люблю тебя.

Я говорю ей это не в первый раз, и я никогда не устану от счастья, появляющегося на ее лице, когда я это говорю. Она так прекрасна, что у меня перехватывает дыхание.

– Я тоже люблю тебя, Нила.

Я слышу неуверенность в ее голосе и хочу стереть сомнения из ее мыслей. Я не знаю, что еще я могу сделать, чтобы убедить ее в своих чувствах. И тут меня осенила идея. Я знаю, что это чересчур смелое решение, но я готов к последствиям.

– Пойдем со мной на выпускной?

Ее глаза загораются счастьем, и я знаю, что хочу сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить этот огонек до конца своей жизни. Может, я и молод, но я знаю, чего хочу. И я хочу, чтобы Рина была моей до самой смерти.

– Правда?

– Правда. Хватит нам прятаться, пусть весь мир знает, кто ты для меня.

– А кто я для тебя, Нила?

Я улыбаюсь. Я знаю, что она хочет услышать. И ответ нравится мне самому:

– Девушка, на которой я однажды женюсь.

Я говорил ей это с тех пор, как мы были детьми, но тогда это было шуткой, а сейчас я абсолютно серьезен. Она будет моей женой, и я буду любить ее до самой смерти.

Я знаю, люди подумают, что я сумасшедший, но это правда. Рина – моя вторая половинка. Может быть, судьба действительно существует, потому что я искренне верю, что Рина была создана для меня, и только для меня.

– Я люблю тебя, Нила.

– Я тоже тебя люблю.

– Обещай мне, что мы всегда будем такими, как сейчас.

– Я обещаю, моя маленькая Рина.

Я наклоняю голову и целую ее, возбуждение пробегает по моему телу. Эта девушка разжигает во мне огонь, она заставляет меня хотеть ее. Хочу, чтобы она была моей первой, я хочу быть ее первым.

Наш поцелуй становится настойчивее, я проглатываю ее стон желания.

– Нила.

Я отрываю от нее свои губы, мы оба тяжело дышим, и с трудом говорю:

– Нам нужно подождать.

– Я не хочу ждать. Я хочу тебя сейчас.

Боже, если бы она только знала, как сильно я хочу войти в нее, трахнуть ее. Хочу, чтобы она кончила на моем члене. Но я знаю, что это должно произойти иначе. И не сейчас.

– Рина, помоги мне. Я пытаюсь поступать правильно. Нам нужно подождать, пока тебе не исполнится восемнадцать.

Я вижу, как она надувает губы, прежде чем прикусить нижнюю губу, и я едва не кончаю в штаны от этого зрелища.

– Хорошо.

Я чувствую ее разочарование, мой член пульсирует.

Я обнимаю Рину, и мы садимся спиной к сараю, где я впервые понял, что она важна для меня. Так много всего важного здесь произошло. Это всегда будет местом, где я чувствую себя собой.

– Что мы скажем твоей маме о выпускном вечере, Нила?

– Я не знаю. Может быть, мне удастся улизнуть, а Денис сможет нас прикрыть.

Он так и сделает. Денис – мой младший брат и, не считая меня, самый близкий человек Рины. Он ее лучший друг.

– Думаешь, получится?

– Да, я попрошу Дениса помочь нам. Как только мы доберемся до школы, будет слишком поздно. Все будут знать, что мы вместе.

– А если нас попытаются остановить?

Я слышу неуверенность в ее голосе и хочу развеять ее сомнения.

– Мой отец никогда не заставит меня отказаться от нашей любви. Ты понимаешь, Рина?

Я целую ее в макушку, когда Рина прижимается ближе ко мне, и я поджимаю губы, чтобы сдержать стон, когда она почти трется бедром о мой твердый, как камень, член.

– Ладно, Нила. Я доверяю тебе.

Ее доверие значит для меня очень много, и ничто не заставит меня сломать его. У Рины есть стержень, но в то же время она хрупка и полна сомнений в себе. Мне потребовалось очень много времени, чтобы научить Рину читать, когда ее учителя отказались от нее. Теперь она читает мне классику. Она думает, это потому, что я хочу, чтобы она практиковалась, но это не так. Мне просто нужно слышать ее голос. Рина успокаивает меня, сглаживает напряжение, которое я всегда испытываю из-за того, что родился Данилой Красновым.

– Почитай мне.

– Нила.

– Пожалуйста.

Она вздыхает, но достает из сумки книгу, а я включаю фонарик. Когда она ложится мне на грудь, я чувствую умиротворение. Рина – мой покой, и я никогда ее не отпущу.

Глава 12. Рина

– Вы уверены, что это все вообще вам нужно?

Я сижу в шикарном офисе адвоката Олега Юрова. Мебель здесь слишком дорогая и красивая, я чувствую себя не в своей тарелке. Адвокат добр ко мне, но не буду же я рассказывать ему обо всех своих проблемах. Мне совершенно точно нужны деньги, а вот нравится ли мне способ их получения, уже не имеет никакого значения.

– Да, я уверена.

Олег выдерживает мой взгляд, и я использую несколько секунд, чтобы оценить мужчину. Он хорош собой. Даже слишком хорош, думаю, от женщин у него отбоя нет. Но даже сейчас я думаю только о Ниле. О его взгляде сверху, когда член Нилы был у меня во рту.

– Что ж, в таком случае давайте обсудим некоторые детали и посмотрим, есть ли у вас какие-либо встречные запросы.

Следующий час мы обсуждаем условия Нилы. Некоторые из них оказались даже веселыми, других я никак не ожидала.

– Он хочет, чтобы вы уволились со всех своих работ, как только будет подписан этот контракт, и чтобы тогда же вы с Колей переехали к нему.

– Я уволюсь с работы в клубе хоть сейчас, но от Игоря я так быстро уйти не смогу. Он слишком часто помогал мне, надо будет поработать, пока он не найдет мне замену.

– Мы можем прописать, что Данила обязуется выплатить кафе неустойку за ваше внезапное увольнение. Вашему работодателю деньги пригодятся, а безработную мать-одиночку на ваше место Игорь найдет, я думаю, очень быстро.

Я киваю:

– Давайте, отличная идея.

Олег ухмыляется:

– Чудно, а что насчет переезда?

– Я не перееду к нему, пока мы не поженимся.

– Это другое дело, он хочет расписаться в эту субботу.

– Да, знаю.

Олег поджимает губы, а я хочу знать, что именно ему не нравится в Ниле.

– Вас это устраивает, Екатерина?

– Да. – Я разглаживаю складку на своем платье и улыбаюсь. – Олег, почему вам так не нравится Данила?

Он откидывается на спинку стула, я совершенно ничего не могу прочитать по его лицу.

– Мои чувства к Даниле не имеют никакого значения в этом деле.

– Напротив, я думаю, что это важно.

Олег кладет контракт на стол между нами.

– Это семейная ссора, сначала поругались наши отцы, а мы просто продолжили их «традицию». К тому же в универе мы постоянно оказывались в разных компаниях и группах. Тогда и привыкли соперничать.

– То есть вы не думаете, что Данила может причинить мне боль?

– Нет. Больше того, я уверен, что он нанял меня именно только по одной причине: он знает, что изучу ваш договор вдоль и поперек и не дам ему ни малейшего послабления.

Я с трудом сдерживаю грустный смех:

– Вы ошибаетесь. Даниле на меня наплевать. Он не заботится ни о ком, кроме себя. Если он действительно нанял вас по тем причинам, о которых вы говорите, то это только потому, что он хочет чувствовать себя хорошим.

– Екатерина, могу я спросить, зачем вы это делаете? Вы явно выходите замуж не по любви, а жить в браке без этого дело непростое.

– Я знаю, но мне нужны деньги для младшего брата. А женимся мы всего на год. Уж триста шестьдесят пять дней с Даней я продержусь.

Олег наклоняет голову и ерзает на стуле, его колени задевают под столом мои.

– Если вам трудно, я одолжу вам денег, Екатерина.

Я отстраняюсь и смотрю на этого мужчину. В нем есть что-то жесткое, но в то же время чувствуется мягкость, которую он вряд ли часто демонстрирует.

– Зачем бы вам это делать? Вы едва меня знаете.

– Это так, но я вижу женщину, делающую все ради ребенка. Я уважаю это.

– У вас есть дети, Олег?

Он хмурится, и мне интересно, ответит ли он.

– Нет, но вы напоминаете мне мою мать.

Я не могу отделаться от мысли, что это самое личное, что Олег говорил за долгое время.

– Я приму это как комплимент.

Адвокат улыбается, и это превращает его из красивого в сногсшибательного. Но он все еще не дотягивает до Данилы Краснова. И это мысль, это влечение к человеку, разбившему мне сердце, бесит меня до невозможного.

– Кажется, я настоящий маменькин сынок.

Я улыбаюсь, прикасаюсь рукой к его колену и чувствую, как он напрягается.

– Мне не нужно, чтобы вы спасали меня, Олег, но мне действительно нужна юридическая помощь. И, возможно, вы были бы моим другом?

Он берет меня за руку и нежно сжимает:

– Договорились.

Теперь я чувствую, что наконец кто-то на моей стороне, как жаль, что это не Нила. Нила унизил меня и разбил мое юное сердце, погубив меня для всех мужчин.

Два часа спустя я иду рядом с Олегом в конференц-зал в его офисе. Я удивлена, что Нила, будучи помешанным на контроле, согласился на проведение встречи здесь, но я рада, что он это сделал.

В ту секунду, когда я вхожу, я чувствую, как электричество обжигает мою кожу. Мои глаза встречаются с мужчиной, который станет моим мужем всего через пять дней. Его непроницаемый взгляд останавливается на руке Олега, лежащей у меня на пояснице.

Нила заметно напрягается, резко встает и направляется к нам.

Нила пожимает руку моему адвокату, заставляя его убрать руку с моей спины. Когда Олег это делает, Нила поворачивается и встает между нами. Он наклоняет голову ближе, его дыхание щекочет волосы и заставляет меня дрожать.

– Я советую тебе запретить любому мужчине прикасаться к тому, что принадлежит мне, если только ты не хочешь увидеть, как я переломаю ему все кости, – шепотом говорит Данила мне на ухо.

Он улыбается, когда я замираю. И я снова задаюсь вопросом, кто этот мужчина, за которого я согласилась выйти замуж. Нила подводит меня к стулу рядом со своим и отодвигает его для меня. Я сажусь, потому что у меня слабеют ноги, и я жалею, что не съела ланч, который предлагал Олег. Я слишком нервничала из-за этой встречи.

Олег подходит, чтобы сесть рядом со мной, но Нила преграждает ему путь.

– Ты можешь сесть вон там.

Нила указывает на место рядом со своим адвокатом, Олег свирепо смотрит на Данилу, прежде чем повернуться ко мне с вопросом в глазах. Он предоставляет мне выбор, и это приятно. Я киваю.

Как только мы устраиваемся, я чувствую, как Нила откидывается назад, его рука по-хозяйски ложится ну спинку моего стула.

– Ну что, начнем? – спросила я.

Олег зачитывает условия, которые я хочу включить в контракт:

– Екатерина Александровна хотела бы добавить в контракт пункт о том, что десять из пятнадцати миллионов будут переданы на счет Коли в день свадьбы. Оставшаяся сумма должна быть выплачена после выполнения контракта и выплачена непосредственно ей.

– Нет.

Я вздрагиваю и поворачиваюсь к Ниле, услышав его яростный ответ.

– Нет?

– Я согласен, чтобы десять миллионов для Коли были выплачены ровно через год с сегодняшнего дня, но пять миллионов я выплачу, как только мы поженимся.

Я знаю, что он делает. Добавляя этот пункт, он заманивает меня в ловушку, чтобы у меня не возникло соблазна разорвать годичную сделку.

– Я не собираюсь разрывать эту сделку, если ты об этом, Данила. Я не лгу и не нарушаю обещаний, как некоторые.

Я вижу, как Данила злится, и задаюсь вопросом, сможет ли его стоматолог исправить ущерб, который Нила наносит своим жемчужно-белым зубам, так сильно ими скрипя.

– Что ж, теперь у тебя есть дополнительный стимул.

Я вздыхаю и киваю Олегу, он продолжает:

– Екатерина Александровна хочет оговорить, что она не будет вести себя как ваша жена, когда вы не будете на публике. Она будет делить с вами постель, но никаких других супружеских обязанностей выполнять не станет. Она также хотела бы, чтобы Коля не был поставлен в известность об истинной природе брака.

Я чувствую, как он наблюдает за мной, и по моему телу разливается тепло.

– Я согласен. Екатерина Александровна не обязана выполнять никаких других обязанностей, кроме как быть доступной для меня в сексуальном плане и изображать счастливую жену перед друзьями и семьей. Включая публичные мероприятия.

Мы продолжаем в том же духе в течение тридцати минут. Олег перечисляет мои требования, Нила возражает, пока мы не подходим к последнему.

– Наконец, Екатерина Александровна не будет жить в поместье, известном как Захарьево.

– Все вон из комнаты. Сейчас же! – Нила хлопает ладонью по столу, и я подпрыгиваю, когда снова воцаряется тишина. Нила встает и наклоняется через стол к Олегу. – Я сказал, убирайся к черту!

Олег встает, и я вижу, что ситуация в считаные секунды может выйти из-под контроля. Адвокат Нилы колеблется в дверях.

– Все в порядке, Олег. Дайте нам минутку, – говорю я.

Олег отводит свой пристальный взгляд от Нила и вопросительно смотрит на меня, я слегка киваю.

Мои нервы на пределе, я измотана, но я выдержу этот разговор, потому что это единственное, от чего я точно не отступлюсь. Захарьево хранит слишком много воспоминаний, я не готова вернуться туда на целый год. Особенно зная, что это будет всего лишь год.

Когда дверь со щелчком закрывается, Нила разворачивает мое кресло к себе, обхватывая мои колени своими бедрами. Сегодня на нем темно-синий костюм с белой рубашкой и темно-красным галстуком. Он так похож на журнального магната-миллиардера. Ненавижу этот типаж.

– Почему ты не хочешь жить в Захарьево?

Я не хочу говорить Даниле, что мое сердце бьется чаще при воспоминании об этом поместье. Я так мечтала, что Захарьево станет и моим домом, нашим с Нилой домом, где мы будем строить свою жизнь и свою семью. А еще в поместье случилась худшая ночь в моей жизни.

– Мне нужно быть ближе к городу, – лгу я.

Нила наклоняет голову. Он видит, что я лгу, и я молча умоляю его проглотить эту ложь, позволить мне настоять на своем.

Мужчина наклоняется ближе, кладет руки мне на бедра и большим пальцем ласкает кожу внутренней стороны бедра, задирая дешевую ткань моей юбки все выше и выше.

– Врушка.

Жар разливается по мне, скапливаясь в животе, я с трудом борюсь с желанием.

– Я не вру.

– Рина, разве ты не помнишь, как хорошо я тебя знаю? Я всегда вижу, когда ты мне лжешь.

– Ты когда-то знал меня, Данила. Теперь мы друг для друга всего лишь незнакомцы.

– Не лги мне, черт возьми!

Меньше всего я ожидала, что именно это условие так разозлит Данилу. Его злость делает его уязвимым. Хоть что-то в этом разговоре радует меня.

– Я не лгу, Данила. Было время, когда я думала, что знаю каждую твою мысль, но это оказалось ложью. Я думала, что ты меня любишь, а ты со мной играл. Я больше не повторю эту ошибку, я тебе не поверю. И не позволю одурачить меня.

Большие пальцы Нила не приближаются к тому месту, где я хочу их видеть, но продолжают кружить и мучить меня, пока я не встаю и не отстраняюсь от его прикосновений.

– Так вот почему ты не хочешь жить в Захарьево? Ты думаешь, что все, что между нами было, – всего лишь ложь?

Я отворачиваюсь, не желая больше смотреть на него.

– Да. Там слишком много плохих воспоминаний.

Я чувствую его жар, когда Данила встает позади меня, не прикасаясь ко мне. Даже так, просто стоя рядом, он будто получает власть нам моими мыслями и чувствами.

– Мне жаль, что ты так думаешь. С Захарьево связаны все мои лучшие воспоминания, и большинство из них касаются тебя.

Я поворачиваюсь к мужчине лицом и отступаю назад, снова увеличивая расстояние между нами. Только так ко мне возвращается разум.

– Не надо, Нила. Я не хочу говорить о прошлом. Тем более о том, что тогда было между нами. Просто, пожалуйста, пойди мне навстречу. Не тащи меня в Захарьево.

– Не смеши меня.

Его презрение злит меня так сильно, что от возбуждения не остается и следа.

– О, значит, я смешна? А то, что ты платишь мне пятнадцать миллионов за еблю, – это вполне приемлемое поведение?

– Во-первых, не ругайся.

– Почему нет? – Я бросаю вызов, подходя к нему совсем близко.

Он хватает меня за плечи и притягивает ближе, так что наши тела соприкасаются.

– Потому что твой грязный ротик вызывает у меня желание раздеть тебя сию секунду и трахать до тех пор, пока ты не закричишь.

Его признание и эрекция, которую я чувствую животом, заставляют мои ноги подкоситься.

Нила легонько встряхивает меня:

– Прекрати, Рина, или, клянусь Богом, я распластаю тебя на этом столе и вобью в тебя немного здравого смысла.

Я замираю на секунду, а затем вырываюсь из его объятий. Мое сердце бешено стучит.

– Во-вторых, я плачу пятнадцать миллионов не за секс. Я плачу за то, чтобы получить должность, которая по праву должна быть моей. Так что не льсти себе. Ты всего лишь вишенка на торте, а не сам торт.

Снова из-за слов Данила я чувствую обжигающее унижение, слезы подступают к горлу при напоминании о том, что я значу для Нила меньше, чем ничего. Для него это просто бизнес и немного веселья. Мне нет места в его сердце, и не будет никогда. И, что самое обидное, никогда и не было. Не могу я вернуться в Захарьево, изображая семейное счастье с человеком, которого когда-то любила больше жизни.

– Я не буду там жить, Нила.

– О, я снова Нила?

Я молча игнорирую его. Боюсь, что, заговорив, заплачу. Данила качает головой, берет ручку и сердито направляется к двери конференц-зала. Он распахивает дверь и сталкивается лицом к лицу с разгневанным Олегом.

– Любишь подглядывать, Юров?

– Отвали, Краснов. Если бы это было так, я бы знал, куда прийти, правда? Тот маленький клуб, которым ты владеешь.

– Все еще злишься, что я заблокировал твое членство?

– Все еще злишься, что оказался никому не нужен?

Мне надоедает вся эта ситуация, я громко говорю:

– Мы можем просто подписать договор и прекратить этот детский сад? Мне уже пора забирать Колю.

Оба мужчины смотрят на меня, как будто вспоминая, зачем они здесь.

Когда оба юриста вернулись в зал, в договор были внесены все правки. Мы с Данилой поставили свои подписи. Теперь наша сделка законна.

Я выйду замуж за Данилу Краснова в эту субботу 13 мая, и моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Глава 13. Нила

– Что ж, теперь вы муж и жена.

Мы сидим перед окошком в МФЦ. Я поворачиваюсь к Рине, она слегка улыбается мне, и чувствую тяжесть в груди. Такая красивая Рина. Она напрочь отказалась выходить замуж в классическом белом платье. Когда-то я мечтал о нашей большой традиционной свадьбе. Но сейчас все между нами не так. Всего лишь сделка. И все же мне наша свадьба кажется более чем реальной и настоящей.

Рина всегда должна была быть моей, и наконец-то она официально моя жена. У меня есть год, чтобы убедить ее, что мы принадлежим друг другу, но для этого мне надо сохранять рассудок.

На Рине простая кружевная юбка-карандаш кремового цвета и бледно-розовая кофточка с золотым поясом вокруг тонкой талии. Три розовых пиона в руке теперь уже моей жены служат букетом, а волосы мягкими локонами убраны с лица. Рина так притягательна и желанна, но не имеет об этом ни малейшего представления. А мне и хорошо.

– Целуйтесь! – со смехом требует Денис.

Я обхватываю шею Рины ладонью и притягиваю ближе, наклоняю голову и прикасаясь губами к ее губам. На вкус Рина сладкая, как мед, и я чувствую, что тону в ней. Это ново и знакомо одновременно. Это моя Рина, но в то же время и нет. Теперь я хочу ее еще больше.

Хихиканье рядом заставляет меня прервать поцелуй и посмотреть Рине в глаза, пьянящие и расширенные от возбуждения. Я учащенно дышу, мы с трудом боремся с первобытным желанием.

Наконец, я смотрю на Колю. Мальчик одет в парный с моим темно-синий костюм. Позади Коли широко улыбаются моя мама, Денис и его девушка Жизель. Все они очень счастливы за нас. Денис всегда как сестру любил Рину, и когда он услышал, что мы поженимся в эту субботу, они с Жизель сразу же сели в самолет. Это моя мама, Денис и Жизель уговорили Рину пойти по магазинам и выбрать наряд. Если бы это зависело от Рины, она бы надела мусорный пакет, чтобы подчеркнуть свое отношение к ситуации. И все равно осталась бы самой желанной женщиной в мире.

Подписав все бумаги, мы все направляемся в ближайший сквер, чтобы сфотографироваться. Мама весело бегает с камерой, изображая папарацци. Выпив по бокалу шампанского, я сообщаю время, к которому мы ждем всех на обед. Прием мы организовывать не стали, просто пообедаем с семьей у меня дома.

Рина хмурится, наблюдая, как Коля уходит, держа мою мать за руку.

– Куда это Коля?

– Коля поедет с моими, чтобы мы могли побыть наедине.

– Я не хочу оставаться наедине с тобой.

Мне больно от ее слов, и я срываюсь:

– Хорошо, тогда как насчет того, чтобы отменить обед? Я вернусь в офис на вторую половину дня, так будет лучше?

– Да. Это ненастоящая свадьба, Данила. Я не хочу, чтобы ты думал иначе.

– Могу я напомнить тебе, что ты согласилась играть роль любящей жены при моей семье? – Я вижу, как Рина прикусывает губу, колеблясь, и меня захлестывает волна гнева. – Забудь об этом.

– Нет, нет, ты прав. Я действительно согласилась. Мне просто неуютно находиться вдали от Коли. Тем более он ведь не знает твою семью, не привык к ним.

Я немного успокаиваюсь, понимая, что дело тут не во мне. Нам просто нужно обсуждать подобные моменты.

– Я понимаю. Хочешь, чтобы он поехал с нами?

– Нет, все в порядке.

Рина забирается в машину, я сажусь рядом. Мы едем в полной тишине. Воздух наполнен напряжением, которого раньше никогда не было между нами. Я понимаю, что мне предстоит очень непростой путь, если я действительно хочу вернуть доверие Рины.

Я смотрю на кольцо с огромным бриллиантом, которое я надел Рине на палец полчаса назад, и не могу отделаться от мысли, насколько все это правильно. Пусть бриллиант выбирал не я, а моя мама, на аккуратной маленькой ручке моей жены он смотрелся идеально. Все было так, как надо.

Обед проходит оживленно, Коля развлекает мою маму с Денисом, очаровывая всех мальчишеским задором.

– …А потом я выиграл приз, но не смог его получить.

Лицо Коли вытягивается, когда он рассказывает историю о том, как несколько лет назад они с Риной пошли в пиццерию, и он выиграл мороженое в конкурсе раскрасок.

– Почему же не смог? – спрашивает моя мама, прежде чем я успеваю отреагировать.

Коля грустнеет, я бросаю взгляд на Рину и вижу вину и сожаление в ее глазах.

– Рина?

Она выпрямляет спину, натянуто улыбается и отвечает:

– У Коли диабет.

Я ошеломлен этой новостью. Потеряв дар речи, и моя мать смотрит на меня с вопросом, на который я не могу ответить. Как я мог раньше этого не знать?

– Понятно. Что ж, это отстой, малыш. – Денис снимает напряжение, но во мне бурлит ярость. Рина должна была сказать мне.

– Нормально. Рина купила мне толстовку с человеком-пауком и скейтборд, которые я хотел взамен, так что я не расстроился. – Мальчик пожимает плечами, как будто это пустяк, но это не так.

Ни один ребенок не должен сталкиваться с болезнью. Вдвойне тошно, что это произошло с братом моей дорогой Рины.

– Ну, Рина лучшая. – Денис пинает меня под столом, я подпрыгиваю и свирепо смотрю на него, но все же выхожу из оцепенения.

Моя рука находит под столом руку Рины, я подношу кончики ее пальцев к своим губам и целую их.

– Она самая лучшая.

Рина смотрит на меня так, словно ждет удара. Мне больно и грустно видеть такой взгляд, но жена имеет на него полное право. Она не доверяет мне. Я унизил ее и предал, но теперь я все исправлю.

– Коля, не хотел бы ты посмотреть свою новую комнату, прежде чем отправишься ночевать в гости?

Я хотел уехать в небольшое путешествие на медовый месяц, но Рина отвергла эту идею и согласилась только на одну ночь наедине. Я решил, что невеста не хочет ехать в путешествие со мной (и, вероятно, в этом есть доля истины), но теперь я понимаю, что она просто чрезмерно опекает Колю. Диабет – не шутка, и последние три года Рина справлялась с этим в одиночку. Черт, а ведь, скорее всего, у нее хренова гора долгов. Надо выяснить это как-нибудь мимо самой Рины. Не нужно, чтобы она оплачивала это из своего гонорара. И не нужно ее об этом предупреждать. Спорить будет до потери пульса. А ведь раньше Рина не была такой упрямой. Или это я изменился?

– Да, пожалуйста, – отвечает Коля.

Я вырываюсь из задумчивости и отодвигаю стул. Рина следует за мной, оставляя моих родственников в столовой наедине друг с другом.

Я нервничаю, когда мы поднимаемся на второй этаж. Я нанял дизайнера, он и бригада строителей работали день и ночь, чтобы подготовить комнату для Коли. Старался я так отчасти для того, чтобы порадовать Рину и показать ей, что я не такой людоед, каким она хочет меня видеть. И все же не меньше мне хотелось сделать что-то хорошее для самого Коли.

– Ого! Как круто! – вскрикивает Коля, когда мы заходим в его новую комнату.

Комната выдержана в супергеройском стиле: с одной стороны лазалки и веревки. С другой – игровая, где он может делать все, что ему заблагорассудится, и кровать под потолком.

Счастье на лице Коли заставляет меня улыбнуться. Давно я не испытывал такой радости от чужого восторга. Кажется, мальчик абсолютно доволен. Я поворачиваюсь, надеясь увидеть, что угодил и Рине, но вижу, что она испугана и раздражена.

– Могу я поговорить с тобой наедине, Данила?

Ненавижу, когда она называет меня полным именем. Знаю, что таким образом она пытается сохранить дистанцию, но я-то всегда был с ней откровенен, даже когда мне это не нравилось.

В коридоре я оказываюсь с Риной лицом к лицу, и она кажется такой хрупкой, когда я смотрю на нее сверху вниз. Вот только глаза ее горят ненавистью.

– Какого черта ты делаешь, Данила?!

– Не понял, – честно говорю я.

Она скрещивает руки на груди, и мой взгляд опускается к ложбинке между грудями. Да, грудь едва видно, но даже в самом скромном наряде Рина возбуждает меня больше, чем сотни голых красоток.

– В комнате. Какого черта, Нила? – Я проглатываю улыбку от ее оговорки. – Ты не можешь такое делать, не посоветовавшись со мной.

– Я только оформил его комнату, что в этом плохого?

– Конечно, ты не понимаешь. Ты родился с серебряной ложкой во рту, для тебя это все норма, но мы-то с Колей через год отсюда съедем. Ему и так будет непросто, а теперь он еще будет винить меня, что я увезла его из комнаты мечты. Ему нужна стабильность, а не роскошь.

– Каждый заслуживает роскоши, Рина.

– Да, но не каждый может себе ее позволить.

Сейчас я зол, мне надоели ее бесконечные споры и непроходимое недовольство.

– Перестань быть сукой хотя бы на секунду, Рина, и подумай о Коле. Он думает, что мы любим друг друга, что я старший брат, о котором он мечтал. Я собираюсь сделать все, чего бы мне это ни стоило, чтобы сделать Колю счастливым.

Рина побледнела от злости:

– Подумать о Коле?! Ты издеваешься надо мной?! Я только о нем все время и думаю!

Я знаю, что перегнул, но она сводит меня с ума постоянным недовольством.

– Тогда перестань ограничивать его из-за обидки на неудавшееся десять лет назад свидание на выпускном. Это эгоистично, Рина.

Я вижу, как она резко втягивает воздух, и хочу взять свои слова обратно, но не делаю этого. Гордость не позволяет мне извиняться. По крайней мере, пока.

– Что ж, хорошо.

Дрожь в ее голосе почти заставляет меня смягчиться, но нас прерывает моя мать, и Рина пользуется шансом убежать в ванную дальше по коридору.

– Прости, что отвлекаю, милый, но мне нужно идти. Коля готов?

– Все в порядке, мам. Рина просто устала. Слишком насыщенный день.

– Понимаю. Все произошло довольно быстро, Данила.

Она касается моей щеки, и я снова становлюсь маленьким потерянным мальчиком. Мы с моей матерью очень близки. Она живет ради своих двоих сыновей, а мы ее обожаем. Тот факт, что наш отец – лживый придурок, заставил нас с Денисом постоянно защищать маму.

Нина Захарова – источник всех денег и привилегий моего отца. Он был никем, пока не встретил мою мать и не очаровал ее, уговорив выйти замуж. Годами отец пил маме кровь и продолжает это делать. Но когда я получу контроль над семейной компанией, это изменится.

– Для меня это не быстро, мам.

– О мой мальчик, ты всегда любил ее, не так ли?

– Всегда.

– Рина, видимо, об этом не знает.

– Не знает. И я не хочу, чтобы знала.

– Я не согласна, но это твоя жизнь, и я надеюсь, что у тебя все получится. Я всегда любила эту девушку и то, кем ты был рядом с ней. Ты стал совсем другим, когда потерял ее. Холодным и отстраненным, а сейчас я снова вижу свет в твоих глазах и надеюсь, что он не погаснет.