Текст книги "Обаяние объекта"

Глава 10. Агентство широкого профиля

Утром Вероника собралась, максимально заранее вышла из дома, чтобы ни в коем случае не опоздать. Она сама терпеть не могла опаздывать и решила, что её героиня Кира Зерникина, тоже должна отличаться пунктуальностью.

Добравшись, до описанной Джином двери со звонком, Кира-Вероника посмотрела на часы, поняла, что пришла на пятнадцать минут раньше, но догуливать до назначенного часа не стала и нажала на звонок. Дверь издала какой-то щелчок, распахнулась, на пороге стоял мрачноватый охранник. Парень смерил Веронику каким-то, как ей показалось, недружелюбным взглядом и отрывисто спросил:

– Вам чего?

«Ничего себе людей встречают, – подумала журналистка, – так можно всех клиентов распугать». Вероника тогда ещё не знала, что вход был служебный, а с обратной стороны здания на главном входе, имелась и стойка ресепшн, и радушный персонал, и улыбки, и предложения чая-кофе, и всё, что полагается в приличной компании, представляющей сферу обслуживания.

Вероника улыбнулась «стражнику» и сказала:

– Доброе утро. Я от Джина, у меня назначено на одиннадцать часов.

– Проходи, – сразу перешел на «ты» охранник, – паспорт давай, запишу.

Вероника протянула паспорт на имя Киры Зерникиной, воспользоваться документом пришлось впервые, и было как-то волнительно. Но страж местного порядка, естественно, ничего не заподозрил. Безразлично полистал книжечку, записал необходимые данные и протянул паспорт Веронике.

– На второй этаж поднимайся, комната 213.

Лестница была довольно крутой, выщербленной и явно не была предназначена для приёма клиентов, с которых наверняка хочешь содрать приличный куш за свои сомнительные услуги. То, что услуги сомнительные, Вероника была уверена, потому что, не стали бы правоохранители прибегать к таким сложным комбинациям с переодеванием и нелегальным журналистским расследованием, чтобы поймать мелких аферистов.

«Вход, наверное, чёрный», – подумала Вероника. И мгновенно убедилась в этом, как только открыла дверь и оказалась в коридоре второго этажа. Вот, где было всё сделано так, чтобы человек, оказавшийся здесь впервые, мгновенно почувствовал себя, как говорится «в своей тарелке». И мягкие ковровые дорожки, и неброский бежевый цвет стен, и чуть слышная музыка – вся обстановка располагала к умиротворённому спокойствию.

Вероника подошла к двери с номером 213, постучала и заглянула внутрь. Скорее всего, это помещение выполняло в агентстве функции приёмной перед кабинетами местного начальства. На полу лежал круглый ковёр, стоял журнальный столик, вокруг диван и мягкие кресла. «Прямо гостиная в приличном доме, – оценила Вероника, – здесь, наверное, и происходит обработка, волею судьбы занесённых к ним несчастных клиентов».

– Доброе утро, – поздоровалась Кира – Вероника с девушкой, восседавшей на возвышении за огромным столом, напоминающем айсберг или уж на худой конец, стойку ресепшн в гостинице, а не рабочее место секретаря скромного провинциального агентства.

Хозяйка стола – айсберга, просияла и побежала навстречу гостье.

– Доброе утро, очень рада, – щебетала девица, – чем могу помочь?

– Я от Джина, – произнесла Вероника, заученную фразу, – у меня назначена встреча.

– А-а, – протянула секретарь, мгновенно меняя свою заученно лучезарную улыбку, на довольно приветливое, но всё же, более безразличное выражение, – да, я в курсе. Вот в той комнате подожди, – девушка тоже сразу перешла на «ты» и указала на неприметную дверь, на противоположной стене, которую посетительница сразу не заметила, – проходи. Пойду, доложу.

Секретарша вышла. Вероника огляделась. Комната была меленькой, узкой, похожей на пенал. У стен стояли стулья.

«Видимо, это, то самое место, где соискатели места ожидают приглашения на собеседование», – подумала Кира-Вероника, опустилась на стул, собираясь тоже начать ожидать. Приглашение не заставило себя ждать, секретарь появилась минут через пять, правда появилась не через ту дверь, которая вела в приёмную. А через другую, тоже какую-то маленькую и незаметную.

– Пошли, – поманила секретарь.

Вероника последовала за ней. Девушки вышли в «незаметную» дверь и оказались в коридоре. Только коридор был совсем другой, не было ковра, не играла музыка, стены были выкрашены в какой-то, как решила Вероника, тюремный зелёный цвет. Откуда она взяла этот «тюремный зелёный» она сама объяснить себе не могла, но почему-то была уверена, что в тюрьме стены должны быть такими безысходно зелёными. На двери, из которой вышли секретарь и Кира Зерникина, тоже красовалась цифра 213, но написать, что она «красовалась» у Вероники рука бы не поднялась. Нечему было красоваться, это был обычный пластмассовый номер квартиры из ближайшего хозяйственного магазина.

– А почему ты через гостевой коридор проходила? Тебе разве Степанов не сказал, что персонал по внутренним коридорам ходит?

– Степанов – это охранник? – уточнила Вероника.

Секретарь кивнула.

– Он мне только сказал, что второй этаж и номер комнаты назвал.

– Полу-учит, – пообещала секретарь, – должен был сказать, что на второй этаж и дверь не прямо, а налево. Ты сразу это запомни, если собираешься здесь работать. У нас правила очень строгие.

– Хорошо запомню.

– Проходи, – секретарь толкнула ещё одну неприметную дверь и сказала, чуть повысив голос, – Дарина Дормидонтовна, мы пришли.

– Входите, – откликнулись из-за двери.

Вероника оказалась в комнате, никак не похожей на кабинет бизнес-леди, это скорее была скромная гостиная в среднестатистической квартире, хозяйка поливала цветы и не обращала на вошедшую Киру-Веронику никакого внимания. Журналистка вошла в комнату одна, потому что секретарша, проводив посетительницу, мгновенно ретировалась. Наконец, Дарина Дормидонтовна полила цветы, поставила на подоконник синюю старомодную лейку, села на диван и стала, не здороваясь и не приглашая присесть, разглядывать свою посетительницу, которая по-прежнему стояла у дверей.

Веронике в какой-то момент, показалось, что мадам-начальница своим пристальным взглядом собирается просверлить в ней отверстие, чтобы получше рассмотреть её мысли.

– Джина давно знаешь? – наконец прервала молчание Дарина Дормидонтовна.

Вероника точно не знала, что должна отвечать на этот вопрос, как-то история её знакомства с Джином вообще не рассматривалась. Пришлось тут же начать импровизировать:

– Несколько лет.

– Где познакомились?

«А действительно, где?» – спросила себя Вероника и ответила первое, что пришло в голову:

– В Москве.

Эта версия оказалась более чем удачной, Дарина тут же на неё отреагировала.

– Да, его хлебом не корми, дай в Москву сгонять. В нашем городе ему тесно, ему столичной жизни подавай, – оценила Дарина и задала очередной «неудобный» Веронике вопрос, – спишь с ним?

«Ну и что тут нужно отвечать, как лучше, сплю или не сплю?», – не могла договориться с собой Вероника. Её молчание, видимо, было расценено, как девичья скромность, хозяйка смилостивилась:

– Ладно, можешь не отвечать, проходи, садись.

Вероника прошла и присела на указанный ей стул. Дамы не успели продолжить разговор, когда дверь распахнулась, и в комнату влетела молодая девица. Барышня вбежала без доклада, подлетела к Дарине и, не обращая внимания, на посетительницу, чмокнула в щёку. С первых секунд было понятно, что девушка, конечно, имеет право на подобную фамильярность.

– Мам! – завопила пришелица, – дай денег, Ленка колечко принесла, золотое, Булгари. Прикольное. Мне денег не хватает.

– Зоя я тебя тысячу раз просила не врываться, когда я с человеком разговариваю.

– С человеком? – девица, видимо, усомнилась, что посетительница подходит под это определение и скользнула по Веронике безразличным взглядом. Но, вдруг, в глазах появился интерес, Зоя уставилась на мамину посетительницу, – мам, посмотри, как она похожа, ее, же даже гримировать не придётся. Сходство потрясное. Ты заметила?

– Заметила. Зой, давай мы наши внутренние дела при посторонних обсуждать не будем.

– Не будем, не будем, – засмеялась дочь, – так денег дашь?

– Сколько?

– Да мелочь, двести пятьдесят.

– Неслабо, – отреагировала мать, – вообще не пойму, откуда у твоей Ленки, Булгари?

– Отец привёз.

– А, что продаёт?

– Велико и деньги нужны. Ну, мам, – заканючила Зоя, – я тебе с нового проекта сразу отдам.

– Ладно, иди к Иванцову, он тебе выдаст, я распоряжусь.

– Спасибо, мамулечка, – заверещала девица, ещё раз чмокнула мать и улетела.

«Мамуля» дала необходимые распоряжения вышеназванному Иванцову и снова обратила внимание на Веронику, терпеливо ожидающую аудиенции, спросила:

– Так на чём мы остановились? – и, не дожидаясь ответа, сама продолжила, – мы остановились на том, спишь ли ты с Джином, впрочем, это не важно. Он просил взять тебя на работу, отказывать ему я не хочу. Поэтому, давай попробуем.

– Спасибо, – поблагодарила Кира-Вероника и честно призналась, – мне очень нужна эта работа.

Она не кривила душой, оказаться в агентстве было необходимо, и получить место она должна была, обязательно.

– А, что ты делать умеешь? – поинтересовалась мадам-начальница.

«Вот и пригодится биография Киры Зерникиной, – обрадовалась Вероника, – не зря изучала».

– Я педагогический институт закончила, в школе работала.

– Ну, это тебе вряд ли пригодится, – сказала Дарина и посетовала, – жаль, актёрского образования нет. Ну, да ладно, решим, как тебя использовать. Документы с собой? – Вероника кивнула. – Прекрасно. Сейчас пройди в сто одиннадцатую комнату на первом этаже к Николаю Иванцову, он всё что нужно запишет, потом можешь идти. А завтра тебе позвонят. Телефон свой Иванцову оставь.

Вероника снова кивнула, потом спросила:

– А в сто одиннадцатую комнату по внутреннему коридору пройти можно?

– Можно конечно, сейчас выйдешь отсюда и направо до конца, и по лестнице вниз.

– Спасибо, – закивала Кира, – я знаю, что тут такие правила, сотрудники должны перемещаться по внутреннему коридору и пользоваться служебным входом.

– Правила, которые нужно исполнять неукоснительно. Рада, что ты это сразу усвоила.

– Конечно, – продолжала услужливо кивать новая сотрудница. В этот момент она почему-то испытывала по отношению к себе, вернее скорее к Кире, мягко сказать неприязнь, а скорее просто отвращение. Успокаивало только то, что сейчас перед этой не самой симпатичной тёткой лебезит не Вероника Галактионова, а Кира Зерникина. В конце концов, чего не сделаешь для пользы дела.

– Ну хорошо, иди, – отпустила начальница.

Кира-Вероника рассыпалась в благодарностях и отправилась, как ей казалась оформляться на работу. Но оформление свелось к тому, что пожилой бесцветный дядька, похожий на бухгалтера, как показывали в старых советских фильмах, посмотрел и скопировал её, вернее Кирин паспорт, спросил, где их новая сотрудница проживает, велел оставить номер телефона, сказав, что завтра ей позвонят, и отпустил с миром.

Вероника была разочарована. Мгновенно узнать все тайны агентства не удалось, хотя, конечно, она особенно на это не рассчитывала. Думала, а вдруг произойдет чудо, и её сразу запустят в эпицентр какой-нибудь хитроумной схемы. Но чуда не произошло, и Вероника отправилась домой, вернее, в квартиру у вокзала, которую она вынуждена была сейчас называть домом.

Первый отчёт, который она направила куратору Матвею Захаровичу, был крайне лаконичен: «В агентстве была, собеседование прошла. Завтра должна получить информацию, на каком участке меня планируют использовать».

Глава 11. Один в один или точь в точь, кому как больше нравится

Долго ждать информацию не пришлось, на следующей же день, Кире Зерникиной надлежало явиться в агентство и получить, так ожидаемый ею «фронт работ». Этот самый «фронт» был достаточно странный и довольно неожиданный. Вместо того, чтобы вооружить новую сотрудницу какими-нибудь бумажками, которые нужно раскладывать в строго определённом порядке или направить её, подавать клиентам кофе или ещё куда-нибудь направить. Киру почему-то отправили к гримёрам-стилистам, которые не один час колдовали над её лицом и волосами, мерили парики, пробовали макияж, прикидывая какой ей, в дальнейшем, будут делать грим и создавать образ. Зачем эти ухищрения, и какие на неё имеются виды, новой сотруднице не объяснили, да собственно, вообще ничего не объяснили, на неё просто не обращали внимания. Девушки – стилистки вели себя так, как если бы в их руках был неодушевлённый предмет, делали свою работу и безумолку болтали между собой:

– Овал лица менять не будем, по-моему, имеющийся идеально подходит, – сказала одна из девиц, провела тыльной стороной руки по подбородку своей модели и удовлетворенно взглянула на фотографию, прилепленную к зеркалу.

На фотографии была молодая женщина, может быть, чуть старше Вероники, действительно здорово на неё похожая. Вернее, женщина на фотографии была похожа не на саму Веронику, а скорее сильно напоминала блондинку Киру Зерникину. Хотя, черты лица бесспорно объединяли всех троих.

– Да, овал лица переделывать не будем, – согласилась вторая девица, которая в этой паре явно числилась начальником. Была она крошечного роста, худенькая, с длинным острым носиком и напоминала высохшую древнюю старушку. Хотя, скорее всего ей было от силы лет тридцать.

«Баба Яга в молодости», – нарекла Вероника этого персонажа и продолжила внимательно слушать трёп стилисток. Очень хотелось задать вопрос, зачем дамам нужно добиться портретного сходства Киры-Вероники с этой незнакомой тёткой, но спрашивать она ничего не стала, боясь спугнуть разговорившихся профессионалок. Веронике казалось, что если их не тревожить и тихо сидеть, изображая манекен, можно почерпнуть из их беседы какую-то интересную информацию.

– Губы только более тонкие нужно сделать, – сказала Баба Яга.

– Губы не проблема, – поддержала «старушку» её товарка.

«Такие губы сейчас не носят», – вспомнила Вероника фразу гримёрши в исполнении Рины Зелёной из знаменитой Александровской «Весны» и представила, как сейчас стилистки будут прикладывать ей к лицу варианты губ и смотреть подходят они или нет. В ушах снова прозвучал голос знаменитой актрисы: «Средняя пухлость, сексапил №1». Ничего подобного произнесено не было, а прозвучало совсем другое:

– Ещё помаду нужно совсем тёмную, фиолетовую подобрать, – распорядилась Баба Яга.

– У нас совсем тёмной нет, – отрапортовала подчинённая, – можно и не обязательно, чтобы в ноль совпадало.

– Нет, нужно, чтобы совпадало, – заупрямилась Баба Яга и наставительно добавила, – уж, если берёшься за работу, нужно делать её качественно. Так что завтра придётся съездить и купить. – И дальше она сказала фразу, от которой у Вероники тревожно застучало в висках, – ты же помнишь, как Дарина сказала, что он десять раз повторил, что она лежала в гробу со своей любимой фиолетовой помадой на губах, и он ей в гроб такую же положил.

– Чтобы она там себя не запускала, – хмыкнула вторая девица, – и могла подкраситься в любой момент. Ладно, съезжу завтра. Ещё же, насколько помню, халат белый нужен.

– Халат я заказала, чтобы сшили. Он не совсем белый. Не как у врачей, а серебристый такой. Саван напоминает. Наверное, уже готов, зайди, забери. – И, наконец, обратилась к безмолвной модели, – всё, ты свободна. Завтра к трём часам ждём. И в двести тринадцатую зайди, тебя там Анна должна проинструктировать.

– Только внутренним коридором иди, – напомнила помощница Бабы Яги.

– Я помню, – кивнула Вероника и отправилась на очередной инструктаж.

Вероника прошла по служебному коридору, пересекла «мини зал ожидания», как она нарекла комнатёнку, где сидела перед аудиенцией начальства, и заглянула в приёмную.

– Аня, мне девочки – стилистки сказали к тебе зайти, – Вероника не очень любила «тыкать» малознакомым людям, но здесь это было принято и нужно было стараться соответствовать общепринятым правилам.

– Да, – секретарь спрыгнула со своего айсберга, – это не я, а Дарина Дормидонтовна хотела с тобой поговорить. Сейчас, я ей доложу. Посиди пока там, – Аня кивнула в сторону комнаты, через которую только что проходила Вероника.

«Мини зал ожидания», как всегда встретил безлюдьем и тишиной, но это было всё равно лучше, чем неумолкаемая болтовня Бабы Яги и её товарки. От их трескотни у Вероники в какой-то момент разболелась голова и сейчас несколько минут посидеть в тишине было даже приятно. Но, долго расслабляться не пришлось, Аня позвала на разговор к начальнице.

Дарина Дормидонтовна сидела на диване, листала глянцевый журнал. Веронике в первый момент показалось, что она перелистывает страницы издания, где она раньше работала. «Разоблачили», – мелькнула неприятная мысль. Но, как известно «у страха глаза велики», ощущение было ложным, журнал был совсем другим, и госпожа начальница могла его совершенно спокойно смотреть, без ущерба для своей новой сотрудницы.

– Проходи, садись, – пригласила Дарина, – девочки мне доложили, что подобрали тебе грим и костюм.

Кира-Вероника кивнула.

– А почему ты не спрашиваешь, зачем всё это? – поинтересовалась начальница.

– Я думаю, придёт время, Вы мне сами всё объясните.

– Правильно. Я люблю людей, которые не задают много вопросов, а довольствуются информацией, предназначенной для них на данном этапе. То, что я тебе сейчас скажу, это та информация, которую ты должна знать.

«Наконец, сейчас, что-то интересное для меня прозвучит», – подумала Вероника и приготовилась слушать, чтобы ничего не упустить, жалея о том, что нельзя включить диктофон.

– Должна тебе сказать, – начала Дарина, – что мы никогда не доверяем новобранцам такую работу, которая будет доверена тебе. Не принимай это на счет своих талантов, о них мы пока не знаем.

«А, у меня нет никаких особенных талантов», – хотела сказать Вероника, но благоразумно промолчала.

– В этот раз нам придётся поступиться некоторыми своими принципами потому, что ты очень подходишь по облику для нашего нового проекта.

«Боже мой, как высокопарно звучит, – думала Вероника, – какую-то готовящуюся аферу „проектом“ величают».

– Внимательно послушай, – продолжила Дарина Дормидонтовна, – у нас появился один клиент. Он не из нашего города, но наши партнёры, зная о разнообразии оказываемых моим агентством услуг, порекомендовали ему, обратится к нам. Там ситуация следующая, у этого господина, не так давно умерла любимая жена. Он страшно подавлен, переживает, обращается ко всяким экстрасенсам и тому подобным шарлатанам, надеясь, что они помогут ему установить контакт, хотя бы с духом, ушедшей супруги. Но, все попытки тщетны. И поэтому, знающие люди, посоветовали ему обратиться к нам.

«Вы-то, чем можете помочь несчастному мужику?» – мысленно спросила Вероника, но конечно вслух ничего подобного не произнесла. И продолжала внимать красноречию руководителя.

Вероника обратила внимание, что сегодня Дарина Дормидонтовна разговаривает совершенно не так как в прошлый раз, сегодня её фразы гораздо более «причёсаны», а речевые конструкции выверены до мелочей, видимо, это был профессиональный стиль общения, которым она пользуется на переговорах с клиентами.

– Завтра состоится первый сеанс, – сказала Дарина.

– Вы проводите спиритические сеансы? – наконец задала вопрос Кира-Вероника.

– Не совсем спиритические. Это, скорее, реконструкция спиритического сеанса. Наша задача, обязательно человеку помочь. Мы не можем рассчитывать на какие-то внешние, неизвестные нам составляющие. Мы должны оказать услугу, которую от нас ждёт наш клиент. Это понятно?

– Пока не очень, – честно призналась Вероника.

– А, что тут не понятного? Мы приглашаем человека на сеанс, всё обставлено, как традиционный спиритический сеанс: полумрак, свечи, вся необходимая атрибутика. Только вместо духа появляется женщина, как две капли воды похожая на его жену. Образ присутствует несколько секунд и исчезает. Человек счастлив. Результат достигнут.

– Но, ведь это же обман, – не смогла сдержаться Вероника.

– Обман, – миролюбиво согласилась Дарина, – но обман во благо несчастного человека. Он получает то, к чему стремился. Мы, честно заработанный, неплохой гонорар.

«Честно заработанный» в этом контексте звучало довольно цинично, но Кира Зерникина заострять внимание на таких «мелочах» права не имела и, естественно, промолчала.

– Ты понимаешь, что поскольку ты так уникально похожа на его покойную жену, в её образе выступишь ты.

Кира-Вероника кивнула:

– Не знаю только, получится ли у меня. Я же не актриса.

– Первый сеанс будет очень коротким. И потом ты на неё уникально похожа, и рост, и комплекция, и черты лица. А потом, мы в целях безопасности решили этот сеанс не в городе проводить, а сняли дом за тридцать километров отсюда, завтра днём туда поедете, а к вечеру и клиент подтянется. Сейчас иди, тебе покажут видео, там снята дама, которую тебе предстоит изобразить, а потом костюм померяй. Сейчас Катерину позову, она тебя везде проводит.

Начальница вызвала некую Катерину, сказала, что Катя работает непосредственно с этим клиентом, и Кира поступает под её начало и со всеми нюансами она её ознакомит.

«Что воля, что неволя, всё равно… Катерина, так Катерина», – решила Кира-Вероника, отправляясь вслед за Катей, смотреть видео – досье своей новой героини.

– Ты главное не тушуйся, – подбадривала Катя, – первый раз всегда страшно, но всё это ерунда. Тебе же только на минутку появиться надо, постоять и красиво свалить. Там всё в полумраке, ребята дымку подпустят. Красота! Тебе наверняка понравится.

– А вдруг, он заметит, что это всё театрализованное представление? – изображала волнение Кира.

– Да не заметит он ничего, – обещала Катя, – ты бы видела его, такой лох! Да ещё весь в растрёпанных чувствах. А потом, ты жутко на неё похожа. А в этом кудрявом парике, который тебе девки подобрали, вообще не отличишь. Говорить ничего не нужно, даже строго запрещено. Постоишь, отрешенно посмотришь вдаль и растворишься. Всё просто. Так что не боись, прорвёмся!

– Ну, может быть, – протянула Кира-Вероника.

– Не может быть, а совершенно точно, – подбодрила Катя, – завтра в восемь утра приходишь в офис, и половина девятого выезжаем, а ребята уже со вчерашнего дня там всё подготавливают, – и напутствовала, – смотри не проспи.

– Не просплю, – заверила Кира.

Ничего более необычного в жизни Вероники Галактионовой ещё не было. Да и в этот раз было не в её жизни, а скорее в жизни её героини Киры Зерникиной, летописцем, чьей судьбы, волею случая стала сама Вероника.

Ровно в назначенный час, Кира в сопровождении Катерины и какого-то дядьки, то ли водителя, то ли охранника, то ли человека совмещавшего эти две ипостаси, села в машину и отправилась на своё первое «дело», как она мысленно окрестила свою нынешнюю сферу деятельности. Тридцать километров по почти пустой дороге пролетели мгновенно. Машина лихо съехала с шоссе и поехала уже не так резво, а скорее просто поплелась по грязной, размытой, какой-то почти заброшенной бетонке, сделала несколько поворотов и, наконец, въехала в покосившиеся ворота.

– Ну, вот почти приехали, – обрадовалась Катерина. – Хорошее я местечко нашла?

– Чего же тут хорошего, – буркнул водитель, – чуть колеса в этой грязюке не оставили.

– Да, дорожка не очень, – согласилась Катя, – зато красота какая. И домик, вон он направо. Смотрите, какой прикольный, прямо избушка Бабки Ёжки.

– Мрачноватое место, – поёжилась Кира-Вероника.

– Клёвое! – подхватила Катя, – а к вечерку, когда наш клиент приедет, совсем жутко будет.

Катя скроила страшную «рожу» и расхохоталась. Веронике стало неприятно, «на чужом горе деньги делают, да ещё и глумятся», – но сразу осадила себя, – «не должна Кира Зерникина – подруга Джина никого осуждать, гораздо больше будет пользы, если она сумеет втереться в доверие к этим людям и стать им, по возможности, своей».

– А, что здесь раньше было? – спросила Вероника, разглядывая покосившиеся, старые домишки.

– Турбаза была, а потом в девяностые годы прошлого века всё развалилось. Почему-то ни у кого руки не дошли тут всё прихватизировать. У наших местных олигархов своя территория имеется, побольше и покруче этой. А эти «красоты» никому не нужны. Так и разваливается здесь всё потихоньку. А я умница – красавица вспомнила про это место и сегодня у нас здесь премьера. Тут вообще шикарно развернуться можно. И глаз случайных нет. Ну, пойдём, место работы посмотришь и на грим девчата часа три просили.

Кира с Катериной осматривали помещение, где был запланирован сеанс. Догадаться, что это когда-то была обычная комната, где проживали среднестатистические советские туристы, было просто невозможно. Представить, что здесь общались, веселились, пили чай, а может и не только чай, но что-то обязательно пили, пели песни под гитару, отсюда уходили в походы, а потом возвращались и делились впечатлениями. Предположить всё это, даже человеку с фантазией, было сложно. Дощатые стены были затянуты черной тканью, снизу подсвечены не яркими красными светильниками. Сами приборы были задрапированы, и создавалось жутковатое впечатление, что красный свет льётся прямо из стены. Потолок был тоже черным и периодически озарялся ультрафиолетовыми всполохами, казалось, что сверкает молния.

– Круто! – оценила Катерина работу коллег, – впечатляет прямо! Скажи?!

– Жуткое зрелище, крематорий какой-то!

– Так то, что нужно.

– Ты молодец, Кирка, – восхитилась Катя, дебютом новой коллеги, когда девушки после «работы» садились в машину. – Что наша змеюка…

«Змеюка – это она, по всей видимости, о начальнице – дражайшей Дарине Дормидонтовне», – мысленно усмехнулась Кира.

– … говорила, что ты учительница, – продолжала Катя, – какая учительница, ты настоящая, заправская артистка. Вышла, как приведение, безразличная, глаза стеклянные, как будто и правда с того света явилась. Даже я уж много всего повидала и то, офигела. А уж наш вдовец безутешный, когда тебя увидел, аж дёрнулся, хотел бежать тебе навстречу. Хорошо мальчики его попридержали, и на место усадили.

– Там и придерживать особо не пришлось, – подал голос водитель – охранник, – он и так обмяк моментом, слабак.

«Господи, – думала Вероника, – как же это всё отвратительно, даже слушать невозможно. У человека горе, ему посочувствовать, а они глумятся, уроды. Ведь этот несчастный мужик не один, так называемых клиентов, у них много. Скорее бы уж всю эту шайку прищучили». Хорошо, что подобные мысли не отразились на лице Вероники, она мило улыбнулась Кате и скромно сказала:

– Что-то ты меня совсем захвалила.

– Ну, правда, здорово, – вновь восхитилась Катерина, – завтра Дарине доложу, как ты отлично отработала.

– Спасибо, – ещё раз улыбнулась Кира-Вероника.

Обратная дорога показалась ей гораздо длиннее, чем путешествие «на выступление», то ли потому, что она устала, то ли потому, что Катя и её коллега, а скорее всего, как показалось Веронике и бой-френд, вызывали у неё ощущение гадливости, хотелось скорее от них избавиться, добраться до дома и принять душ. Но парочка совершенно не собиралась расставаться со своей новой подругой.

– Кирка, а поехали к нам, – пригласила Катя, – посидим, пивка попьём. Мы со Стасиком любим вечерком, стресс снимать.

– Во, точно, поехали! – обрадовался гостеприимный Стасик, – поедем, Катюня вчера такой классный борщ сварила!

– Спасибо, ребята, – стала отнекиваться Кира, – но я, если можно, домой. Устала ужасно и переволновалась. Спать смертельно хочется.

– Нельзя, – заржал бой-френд Стасик, – нежная какая, устала она. Обидеть хочешь?

– Ладно, не приставай к ней, – вступилась за Киру Катя, – она и впрямь сегодня хлебнула, сейчас отвезём её домой, пусть отдыхает. А сами оторвёмся, – кокетливо прищурилась, – нам вдвоём плохо, что ли? – парень расплылся в улыбке, а Катерина подмигнула Кире, дескать «во, как мужика моментально на место поставила».

Захлопнув дверь своего нового жилища, Вероника опрометью бросилась в ванну, немедленно смывать скверну сегодняшнего дня. А после довольно продолжительных водных процедур, с не меньшим рвением взялась за отчет, который в этот раз получился более интересным и информативным.

В отчёте были «голые» факты: что, кто, где, какие происходили события. Конечно, в деловом документе, никакой лирики быть не должно, но очень хотелось, изложить всё подробно, как она сама определяла «не от ума, а от сердца». Это «от сердца» не давало покоя, и отправив отчёт, Вероника взялась за очерк и уж тут она сумела изложить всё наболевшее за этот не простой день, так как требовало это самое сердце и законы жанра.

В своём рассказе она уделила особое место человеку, который в результате произошедшего в его жизни несчастья, потерял точку опоры и теперь пытался её обрести с помощью не самых порядочных, а скорее, совсем непорядочных циничных людей, которыми были сотрудники многопрофильного агентства, где теперь трудилась Кира Зерникина. И уж кого-кого, а своих новых «коллег» Кира-Вероника ни капли не пощадила. Рассказала, сколько было потрачено сил, средств и выдумки, чтобы облапошить одного несчастного мужика. Предположила, что если бы агентство боролось за топ-десять среди лучших event компаний страны, оно наверняка стояло бы на верхних ступенях рейтинга. Но, творческий потенциал был брошен в совсем не созидательное русло и справедливый финал не заставит себя ждать.

Когда Вероника закончила работу и осталась в общем довольна, написанным материалом, очень захотелось кому-то продемонстрировать своё творение. Но демонстрировать было некому, вернее делать это было категорически нельзя. Обычно, такие совсем свежие наброски, она показывала верному другу Ване Чеснокову, с которым они обычно демонстрировали друг другу свои творческие удачи, но сейчас ничего подобного Вероника позволить себе не могла. Поэтому, ещё раз прочитала материал, внесла необходимые коррективы, выключила компьютер и завалилась спать.