Текст книги "Ого, индиго!"

В кабинете стояла жара. Пар поднимался над головами участников преступления. В том, что это преступление, уже мало кто сомневался. Старичок-мумия был похож на памятник самому себе. Только он имел право вести человечество к счастью.

– У Индиго существует древняя связь с птицами. Птицы – первый символ веры удивительной жизни Индиго. Мускул крыла – религия и судьба Индиго. Судя по всему, Индиго не умирают, в человеческом смысле этого слова. В момент смерти они просто переходят из одной реальности в другую. Это мы умираем, а Индиго возвращаются домой. Черта, отделяющая одну реальность от другой, очень тонкая – забытье, вечный сон, смерть. Индиго может пересечь черту «туда-обратно» бесчисленное количество раз, он может воплотиться на Земле под любым именем и с любой легендой. Как птица упрямо стремится с севера на юг и обратно, так Индиго таранит вечность, проверяет на прочность собственный лоб, берет большой груз и после «смерти» стремится вернуться на Землю. – Старичок вздохнул и замер, будто грезил наяву и проклинал день, когда понял, что он родился, но не может умереть. – Даже если на Земле останется всего лишь один Индиго, он сможет изменить мир. Но нам это не интересно. – Старичок задумался и отключился, словно на мгновение ушел в астрал перезарядить батареи и уточнить, что делать дальше с неуправляемыми Индиго.

* * *

Из детской комнаты раздался тоненький детский голосок:

– Мама!

Динка замерла и прижала губы пальцами.

– Ой, сколько времени, почему не спит? А она могла что-нибудь услышать?

– Конечно, могла! Мама сошла с ума! Это бывает с женщинами двадцать первого века, которые ни дня не работали. Все беды – от свободного времени!

– Мама, я работаю мечтой! – Динка улыбалась и никак не походила на несчастную женщину.

– Это как?

– Я всегда мечтаю! Все, Майя ждет! Я пошла!

– Только не пудри ребенку мозги. После тебя ей очень трудно доказывать, что мир состоит не из зефира и мармелада, и что по городу не разгуливают говорящие слоны. Майка достойна знать правду о мире, который ее окружает.

– Я еще не готова…

– Что?

– Я еще не готова рассказать Майке, что существует добро и зло. Что зло – предает, унижает. Мне так страшно, мама!

– Почему? – на этом моменте пламенной речи мама действительно поверила, что Динка остановилась в развитии лет эдак двадцать назад. А Динка не могла остановиться, будто только в эту секунду поверила, что мир несправедлив.

– Посмотри, сколько хороших людей в битве добра и зла выбрали сторону зла. Они занимаются пиаром, рекламой. Пропагандируют насилие, хаос, отсутствие смысла жизни. Или вернее – пиарят выгодный им смысл жизни – новая машина, новая квартира, новый стиральный порошок. Люди верят в то, во что выгодно верить. В чувство собственного величия и гражданский пафос. Идет Третья Информационная Мировая война, мама. Мне страшно, что это никогда не закончится, мама.

– Ты опять преувеличиваешь!

– Вовсе нет. Сегодня мир предназначен для зомби. А я скучаю по временам, которых никогда не знала. Которые донеслись до меня раскатами грома легенд. Моррисон. Джоплин. Леннон. Монро. Живые иконы свободы. Мне жаль, мама, что я никуда не успеваю. Даже не смогла вовремя появиться на этой земле.

– Мама!

Голос Майки отрезвил Динку.

– Да, доченька! Я иду, доченька! Мне будет очень жаль, если ты вырастешь и не решишься хотя бы на одну настоящую революцию внутри себя! Я иду, доченька! – И Динка ушла в комнату собственного детства, где она каждый день перед сном загадывала желание и ждала настоящую фею.

Старичок поправил идеально выглаженные манжеты рубашки, подчеркивающие стерильность рук. Тонкие худощавые пальцы, словно шахматные точеные фигурки лежали на дубовом столе.

– Итак. Что вы еще должны знать об Индиго? – Старичок разглядывал собеседников, словно был учителем и интересовался мнением учеников о «Му-Му». Ученики отводили в сторону глаза.

– Индиго очень впечатлительны, ранимы, гиперчувствительны. Их кожа – отсутствие кожи. В детстве они переживают такие моральные страдания, что с трудом вспоминают, зачем они подписались под заданием-контрактом. Выживаемость Индиго очень плохая. Из тысячи гусеничек, дай Бог, взлетит к свету одна бабочка. Одно дело – быть Индиго. А другое дело – выжить на Земле, будучи Индиго. У Индиго большая смертность. Их убивают одиночество, непонимание, ненависть к себе, повышенное чувство ответственности, которое ведет к чувству вины за все, что происходит на планете. Их убивает хаос. Собственная скорость горения. Их мозг функционирует на других частотах. Они всю жизнь куда-то опаздывают. Войну, голод, смерть, цунами они переживают как личную трагедию. Мы целыми днями гоняем негативные новости по телевизору и радио, чтоб у аутистов-Индиго не было даже мысли-искушения выйти из своей скорлупки—черепашьего домика. Таким образом мы держим Индиго под контролем. Настоящий Индиго должен помнить, что его здесь никто не любит. Мир полон тревожных событий, здесь кровь и отчаяние, плохая экология и война. Мы постарались, чтобы на телеэкранах убийство показывали в среднем каждую минуту. После таких новостей Индиго сбегает жить на корабль, строчит донесения-жалобы в Центр и становится беспомощной игрушкой в руках ветра-судьбы. Мы заражаем Индиго страхом – это лучший способ выбить магический кристалл творчества и свободы из его рук. Индиго, пораженный вирусом отчаяния, поддается манипуляции и легко перебегает на нашу сторону.

Судя по всему, старичок провел последние годы в секретном заповеднике, где под охраной врачей жили самые талантливые и перспективные Индиго. К ненависти старичка примешивались личные мотивы, но какие именно, было не разобрать.

– Предательство – отличный способ убить Индиго. Предательства нет в их системе координат, перед ним они совершенно безоружны, словно якуты пред водкой и табаком. Нет иммунитета и необходимых ферментов. – Старичок вздохнул, словно когда-то сам прошел настоящую проверку боем. – У Индиго-аутиста нет начала и конца его внутреннего мира. Он бесконечен внутри себя. Люди его отвлекают от созерцания вечности. Но чаще всего аутист-Индиго просто тот, кто не прошел испытание боем. Он нытик, тот, кто сбежал от реальности в мир воображения. Медленный способ самоубийства. Он не может смириться с жестокостью окружающего мира, а изменить себя, а значит, и реальность вокруг, он не в состоянии. И мы, конечно, пользуемся.

Старичок провел поистине колоссальную работу по поиску и исследованию Индиго. Жизнь удалась.

В детской комнате можно было провалиться в прошлое, в тонкие вневременные щели. Динкины игрушки, картинки на стене, коврик, на котором Динка фотографировалась в возрасте шести месяцев. Дина на цыпочках подошла к кроватке дочери и поцеловала ее в нежную щеку. Та счастливо пропела, всплеснула руками и повисла на Дининой шее.

– Мамочка!

– Почему не спишь, хулиганка?

– Расскажи сказку!

– Ложись и слушай! Только одно условие!

– Какое?

– Закрой глаза! Как только откроешь, сказка убежит, как Золушка. А нам оставит только прозрачный башмачок, который мы не найдем.

– Почему?

– Он невидимый! – Майка подставила губы для поцелуя и крепко зажмурила глаза. Она демонстрировала серьезность намерений, надувала губки, еле сдерживая смех. Динка провела рукой по ее нежным волосам, вдохнула детский запах, залезла в кроватку под прозрачный полог и прижала Майку к себе. Сказка началась…

– Жила-была одна планета. Эта планета, как две капли воды, была похожа на нашу. На зеркальной планете жили волшебные люди. Они отличались необыкновенной красотой, талантами и любили друг друга нежно и преданно. У прекрасных людей были волшебные глаза, чудесные волосы и волшебные вещи. Каких вещей у них только не было! Но все волшебное и нужное на этой необыкновенной планете выглядело как самое обыкновенное. С первого взгляда было вовсе не разобрать, ржавый гвоздь волшебный или нет. Так вот, с помощью самых обыкновенных предметов волшебные люди умели летать! Они творили настоящие чудеса!

– А что такое чудеса?

– Чудо – когда неожиданно происходит то, чего хочешь больше всего на свете! Нет. Не так! Ты даже не представляешь, чего ты хочешь. И это «не знаю что» находит именно тебя!

– Я тоже так умею... Я не знала чего хочу, а когда нашла мишку, очень обрадовалась...

– Вот видишь, мы понимаем друг друга. На волшебной планете жила обыкновенная девочка по имени Алеша.

– А почему у нее имя, как у мальчика?

– Ей нравилось. Это было необычное место, где происходило только то, что всем нравилось. Здесь исполнялись настоящие желания. От исполнения этих желаний люди становились счастливыми. Было ужасно стыдно завидовать, обижаться, ревновать.

– А что такое ревновать?

– Ставить под сомнение любовь.

– Это больно?

– Очень больно. Волшебные люди были свободны, счастливы и никогда не ставили любовь под сомнение.

На удивление стороннего наблюдателя, на лице старичка после многочасовой лекции не было и следов изматывающей усталости. Он был бодр и весел, держался молодцом. Подтянутая матовая кожа, блестящие глаза с капелькой ледяной свежести в глубине.

– У всех Индиго одинаковое или почти одинаковое мировоззрение. Даже если Индиго живут в разных странах или в разных городах, они будут испытывать эмоциональные взлеты и падения, присущие всей связке. Да-да, не удивляйтесь. – Старичок победно обвел взглядом всех участников происшествия, словно только что продемонстрировал им живого инопланетянина. – Индиго приходят на Землю стаями (СВЯЗКА, СИСТЕМА, СЕТЬ). Они соединены между собой, как лампочки на новогодней гирлянде. Вся СЕТЬ каждый день получает одинаковую информацию, словно рассылку по электронной почте. В этой же рассылке – знаки судьбы, бонусы и, конечно же, непосредственные задания дня – где именно, как именно и под какой легендой и с кем именно должны встретиться Индиго. После встречи с Индиго никто не остается прежним, – хмыкнул старичок, обрадовавшись подвернувшемуся сравнению.

Все-таки это был одержимый старичок. Он был фанатом своего дела.

– Индиго бредут друг к другу по ментальным коридорам, вместе сбегают в иное пространство и имеют вполне реальный контакт. Но на утро они об этом навсегда забывают. По ночам Индиго не так одиноки, как днем. У них начинается особая жизнь, не предназначенная для чужих глаз и ушей, в иной реальности. Словно пионервожатые, уложив спать непослушных землян-детей, Индиго по ночам сбегают в щели и окна между мирами, в другие города. Пьют кофе, назначают друг другу свидания. Эти побеги из реальности – живительный кислород для Индиго. Там, в параллельном пространстве, они создают будущее, трансформируют настоящее, изменяют прошлое. Они конструируют завтрашнее человечество. Создают особое энергетическое поле и дают карт-бланш рождению новых идеи, которые в скором времени потрясут мир и изменят представления человечества о реальности. Эти идеи наполняют НООСФЕРУ – Всемирный информационный океан. И уже из НООСФЕРЫ попадают на Землю. Так в разных уголках Земли в один день могли изобрести колесо или каменный топор. – Старичок был доволен своими изящными объяснениями, сравнениями, образами. Его мог понять даже самый твердолобый слушатель. Старичок шутя развел руками, «смотрите, какой я умный», и вновь застыл в позе Зевса-громоотвержца, рожденного «владеть и править».

* * *

В пивной «Окна» этим вечером было относительно тихо. Романтик Илья, подстреленный электрической молнией серых Динкиных глаз, стонал признания в любви на ухо Кеше. От приступа несчастной любви Кеша отпаивал Илью пивом. Самое ужасное во всей этой истории заключалось в том, что Илья не помнил, как выглядела девушка, и не узнал, как ее зовут. Шансов, что Илья найдет Динку в большом городе, не было. В этих, крайне затруднительных обстоятельствах, он не боялся воспевать силу великого чувства.

– Она не такая, как все. Это химия, запах, ферамоны. Уж я в этом разбираюсь!

– Да, ты еще тот знаток.

– Я родился со странным чувством утраты. Будто была жизнь до рождения, где нас было двое. А сейчас я один. И все хорошо, но что-то не так. Игрушки не радуют, сказки не внушают доверия! Я отчаянно скучаю и ищу.

– Но сегодня же вроде нашел!

– И так бездарно отпустил ее!

– Ты уверен, что все дело в женщине? Может, это признаки неведомой болезни?

– Я увидел только глаза.

– Я не верю, что из-за глаз можно настолько расклеиться! Ты взрослый циничный мужик. Это невроз!

– Это больше, чем любовь. Боюсь, это быстро не пройдет. Я найду ее!

– Брось!

– Я найду ее!

– Не найдешь! Это невозможно!

– Найду! Что-то мне подсказывает, что сказка еще впереди!

– Не найдешь! Спорим?

– На что?

– На твое место главного редактора.

– Круто!

– Ну?

– Давай, бог с тобой! – друзья протянули друг другу руки.

Старичок вновь застыл, отключился словно компьютер. Казалось, что его душа отправилась на экстренное совещание со снежной королевой. Судя по всему, именно она финансировала стратегический план уничтожения Индиго их же руками. Наконец энергия жизни пробежала по восковой коже старичка. Он вздрогнул и открыл глаза.

– Огромную роль в жизни Индиго играет секс, – начал он неожиданно ровным голосом. – Они не могут заниматься сексом с человеком, к которому не испытывают нежности, симпатии или даже страсти. Секс с Индиго – захватывающее приключение, вот где им помогают врожденная гиперчувствительность и любовь к экспериментам. Во время земной любви душа Индиго улетает в страну вечного счастья. Любовь для Индиго – философия и путь. К тому же уникальный способ восстановить силы. У Индиго масса энергетических систем, которые начинают работать как навигация космического корабля только после ряда ритуалов. Секс – наиболее короткий путь к освобождению творческого потенциала и к внутренней свободе. Только здесь Индиго становятся такими, какие они есть на самом деле, сбрасывают маски и стаскивают с души серебряные доспехи.

Старичок говорил монотонно, словно рассказывал об особенностях двигателя автомобиля.

– Близость для Индиго открывает волшебные ДВЕРИ в бесконечность. Это максимально быстрый путь стать самим собой, насладиться внутренней свободой. Справедливости ради надо сказать, что мужчины Индиго оставили заметный след в истории человечества – легенды про великих любовников пошли именно от них. Нигде так сильно не проявляется разница между Индиго и землянами, как в отношении к сексу. Нежность для Индиго – священный ритуал, божественный акт, возможность «дотянуться до звезд», слиться со Вселенной.

Голос старичка оставался скучным. Он читал сводки новостей. Ничего личного.

– По земным меркам Индиго – гиперчувственны. Они фонтанируют творческой-сексуальной энергией. Женщины отличаются особой, кошачьей грацией. Вообще у Индиго сильная связь с кошачьими – глаза, утонченность, интуиция, свободолюбие, выживаемость в экстремальных условиях.

Старичок читал курс молодого бойца. Немало землян пострадали от этой знаменитой «кошачьей грации».

– Найти пару для Индиго большая проблема. Не каждый выдержит ток высокого напряжения. Но можно сказать одно – отношения с Индиго оставляют глубокий след в жизни землян – женщин Индиго даже сжигали на кострах. И правильно делали…

Старичок крякнул и всем своим видом изобразил удовлетворение от произнесенного слова.

– Индиго говорят НЕТ случайным связям, если только это не божественная случайность. Разницу Индиго видят интуитивно. Индиго годами ждет свой счастливый случай и, что интересно, обязательно его дожидается. Близость для Индиго – территория свободы. Это единственное место в мире, где Индиго становится таким, каким он бывает на своей планете под неизвестным солнцем.

Дина внимательно смотрела на лицо дочки и в который раз удивлялась филигранной работе природы, которая в заданных пропорциях смешивала внешность мамы и папы, лепила нос, губы, глаза, создавала неповторимую красоту, пользуясь заготовками-болванками – мамой и папой.

Майка была Динкиной улучшенной и дополненной копией ручной работы. Курносый нос, пухлые щеки и проницательные серые глаза. Как только Майку принесли из роддома, суеверной Динке казалось, что на нее из пеленок смотрит не младенец, а старичок-ангел, чудом залетевший на Землю. В этом взгляде таилось столько любви и нежности, что у Динки ком подкатывал к горлу.

Динка убедилась, что Майка заснула, и замолчала, вспомнив волшебные мгновения собственного детства. Ночью начиналось особое волшебство – танцующие на стенах тени, вторжение НЛО в форточку, гномики под кроватью. Всем было место в этом доме и всем было хорошо!.. Но, как выяснилось через несколько минут, Майка вовсе не спала, а мужественно жмурилась, растягивая время сказки до бесконечности. Заметив отчаянный немой Майкин подвиг, Дина чмокнула ее в нос, и губы Майки расползлись в улыбке.

– Жила-была фея Алеша. Она была очень любопытная и добрая. А больше всего она любила летать туда-сюда. Она прекрасно знала, что волшебница. И немножко этим гордилась.

– Я похожа на нее.

– Немножко.

– Алеша была самой обыкновенной волшебной девочкой с необычной планеты. В день ее рождения феи собрали ей волшебную сумочку-котомку, с какой она никогда не расставалась.

– А когда я родилась, феи приходили?

– Это было настоящее столпотворение! Я никогда не видела столько фей в одной городской квартире! Кого здесь, у кроватки, только не было! Фея счастья, любви с первого взгляда, исполнения желаний. Как они суетились! Ты бы их слышала! Каждая трещала, как сорока! Их было не остановить! К сожалению, они очень плохо умеют слушать!

– Я уже молчу!

– У Алеши были красные туфельки, платье с крылышками и волшебная котомка, в которой она хранила нелепые вещи. Гнутый ржавый ключ, маленькое треснувшее зеркальце, волшебное перо, фонарик, колечко, помада, губная гармошка. Как это ни удивительно, фея Алеша творила чудеса с помощью этих обыкновенных вещей. В красном платье и красных туфельках, она летала над городом, сосредоточенно размышляя, кому нужно помочь и где сделать доброе дело. Фея Алеша с ног сбилась, чтоб попасть к хорошим людям и исполнить их заветное желание. Как ни странно, заветные желания всегда сбывались в нужное время. — Динка замолчала и задумалась: «Когда же исполнятся мои желания?».

Старичок оценивал шансы психологов встретиться с женщиной-Индиго и остаться живым. Не сойти с ума, не влюбиться, не отправиться за ней на край бездны, совершая по пути разные глупости. Шансов было немного. Старичок вновь посетовал, что работать приходится с дилетантами и откровенными идиотами, но выбора не оставалось.

– Индиго слишком разборчивы в своих связях. Для Индиго отношения – серьезнейшее испытание – слияние и поглощение, стирание разницы между людьми и энергообмен на уровне химии клетки. Информация о любовнике вписывается в личный код-пароль игры Индиго. Связь с «неправильным человеком» может надолго испортить «карму» и жизненный Путь. И мы этим пользуемся.

Старичок заговорил тихо, словно на несколько секунд стал чревовещателем.

– Секс может убить, а может открыть ДВЕРИ в волшебный мир. – Старичок обвел присутствующих своим рыбьим глазом. Взгляд был хорош тем, что не выражал абсолютно ничего.

Старичок показал рукой на собственное сердце – ледяной комочек в груди.

– Секс для Индиго, как рыба фугу для японца. Связь с «чужим» человеком «без любви» может надолго «выключить» Индиго из Игры. (Под маской «вечного любовника» может скрываться лазутчик, который приходит в жизнь Индиго с единственной целью – убить. – Старичок чудом не добавил: «И мы этим, конечно же, пользуемся». Это и так было ясно. – Но, несмотря на смертельную опасность, секс для Индиго остается озарением, таинством, волшебством. Это лучшая игрушка Индиго. Любовь – единственная возможность для Индиго почувствовать себя самими собой.

Старичок покивал головой и хлопнул ладонью по дубовому столу. Раздался характерный щелчок, словно только что убили комара. «Убить Индиго».

– А дальше? – пискнул Майкин голосок, а сама Майка, словно мышка, юркнула под одеяло.

– Дальше… дальше… – мечтательно пропела Динка.

– Фея Алеша была очень смелой девочкой. Она кружилась в невидимом танце над Землей, как снежинка. Но однажды пришла беда. Она кружилась, кружилась и потеряла свою волшебную сумку, в которой были собраны самые важные вещи на свете. Волшебный фонарик, звездочка, помадка и все остальное разлетелось в разные стороны. Фея опустилась на землю и расплакалась. Ведь без этих вещей и сумочки она не могла вернуться домой.

– Я так хочу увидеть одну хоть самую маленькую фею! Почему я их не вижу?

– Они очень пугливы! Как только ты услышишь их смех, шепот, шуршание их юбок и поднимаешь на них глаза – они превращаются в стол, стул или ковер. Они умеют быть невидимыми. Но на них не надо сердиться.

– Почему?

– Во-первых, несмотря на юные лица, все они в преклонном возрасте. С этим нужно считаться. А во-вторых, несмотря на то, что их мало кто видит, они помогают людям. А без них ничего не получилось бы.

* * *

Наконец Майка заснула. Динка поправила одеяло с большими желтыми бабочками на синем фоне, посмотрела в глаза старому плюшевому псу – нелепому еще при рождении, лет так двадцать назад, – бархатный, синий, с оранжевыми ушами и грудью. Динка обратила внимание, с какой игрушкой в обнимку спала Майка сегодня. Игрушкой дня оказался белек. «Хороший выбор. Тюлень толстый и добрый!». Рядом с Майкой Динка испытывала космические состояния полета, будто проваливалась в тоннель, ведущий в бесконечность. Но на этот раз Дина приняла стратегическое решение не проваливаться в четвертое измерение, а выйти на кухню, убедить маму в своей адекватности и взять испытательный срок для настоящей жизни. Она вновь появилась на кухне – строгая, подтянутая, будто и не было минутного сомнения в собственных силах. Мама смотрела на Динку как на большого ребенка и не верила ни одному ее слову.

– Я устроюсь на работу. Я хорошо пою, великолепно танцую, обладаю актерскими данными и уникальными организационными способностями.

– Такой алмаз должен принадлежать народу.

– Мама, прости, но я бы хотела, чтобы ты верила в меня. Тебе не привыкать. Ты верила всегда, даже тогда, когда верить было невозможно.

– Верить было проще.

– Ты верила в то, что куклы живые. Верила, что плюшевые медведи устраивают ночные танцы и большой бардак. Что однажды мне признался в любви Юрий Гагарин. Что по ночам люди могут свободно общаться друг с другом без телефона, даже если они живут в разных городах и не знают друг друга.

– Верила, верила. Что на свете живет настоящая фея. Она появляется по ночам и исполняет мечты. В темноте по дому бродит настоящий гном. Он ворует рассказанные хорошие сны. Эльф готов кружиться в танце всю ночь, до тех пор, пока не протрет дырочки на своих башмачках.

– Верила, что я выбрала тебя из тысяч мам. Упала звездочкой тебе в ладошку. И самое интересное, это правда! Все так и есть, мама! Не сомневайся!

– Девочка моя! Фантазерка! Но я – мама! Я должна волноваться. Игорь – хороший человек. Тактичный, воспитанный, вежливый. С ним приятно выйти, приятно под руку пройтись. А это, согласись, в наше время – редкость.

– Не дурак, не хам. Вкус у него есть. Чистый всегда, аккуратный. Пахнет хорошо. Обыкновенный, слегка потрепанный жизнью принц.

– А тебе все идеал подавай! Нет идеала. А тебя, такую не–опытную, обмануть вообще ничего не стоит. Ты за всю жизнь заработала только сто рублей! В детстве ходила по домам Снегурочкой. Ты думаешь, этого опыта хватит, чтобы прокормить семью? А Игорь – прав! Поживешь – увидишь, что такое настоящая жизнь. Дурить меньше будешь! – Мама оказалась «Крепким орешком-8» и верить Динке категорически отказывалась.

После многочасовой лекции старичок сохранял изумительную ясность ума. Глаза – голубые озера под толщей льда. Седые льняные кудри спадали на точеное восковое лицо.

– У Индиго любопытное отношение к смерти. С раннего детства, с тех самых пор, как они осознают, что «они не такие, как все», они интуитивно стремятся вернуться домой, а свое присутствие на Земле считают неким жертвоприношением, профессиональной честью. Эти семена диковинных цветов, прилетевшие на холодную планету, должны выжить любой ценой. Смерть для Индиго – сон, переход в иную реальность, в вечность, туда, где их ждут и любят такие же прекрасные сущности. Индиго скучает по дому – особенно в ту минуту, когда понимает, в какую переделку он все-таки попал. Жизнь на Земле в теле землянина – серьезное испытание для воинов света, а выдержать это испытание дано не каждому.

Старичок поправил хрустящие манжеты. Они действительно не пачкались и не мялись, сохраняя удивительную свежесть.

– Индиго – коконы фантастических бабочек, наполненные любовью и счастьем. Словно шелкопряды, они плетут свою нить, сказку, историю, заряжая энергией окружающее пространство. Они тянут свою нить с Земли до неба, туда и обратно. Ткут невидимое золотое полотно. Оно поможет Земле перейти в следующее измерение. На волшебном веретене сердца они плетут нить судьбы из собственных ощущений, чувств, эмоций. Смерть для Индиго – временная остановка в пути. Они уходят, чтобы вернуться в любой удобный день, под любой удобной легендой. Индиго не умирают – это самая большая тайна на Земле.

Старичок потер идеальные руки хирурга, взявшего в руки скальпель и занесшего его над Индиго, чтобы сделать контрольный надрез.

С утра Динка заняла стратегическую позицию в кафе. На белом столике в вазе из тонкого стекла стоял цветок ирис. В этом царстве гламура девушка с газетами «Ищу работу», «Из рук в руки», «Работа для Вас» навевала тревожную скуку. В гламурном мире не могло быть подобных проблем. Вскоре в кафе ворвалась – ветер, шторм, ураган, цунами – Ксюха – подруга, начинающая фотомодель, красавица. Дина оторвалась от забавного чтения объявлений про продажу ручных хорьков и с гордостью посмотрела на подругу. Ксюха скрывалась за копной рыжих кудрей, сверкала веселыми васильковыми глазами и кружилась в шифоновом черном в белый горох платье.

Дина заказала мега-капуччино, Ксюша – фирменный молочно-шоколадный коктейль. После суперновости – ДИНА УШЛА ОТ МУЖА – Ксюха долго молчала, прикидывала Динкины шансы «остаться в живых» и смотрела на Динку как на тяжелобольного человека, которому врачи вынесли суровый приговор.

– Динка, ты с ума сошла! Где ты еще такого мужика найдешь! Он тебя просто избаловал! Ты здесь сидишь, а там уже очередь девчонок детородного возраста выстроилась. Они готовы и петь, и плясать, только б он на них посмотрел. Клуша ты, Дина! Упустила свое счастье! Сдала врагам! Без боя отпустила на вражескую территорию здорового мужика. За мужа бороться надо! Подумаешь, женщина! У кого их нет? А он к тебе возвращался. Еще слова прощения бормотал по пути! Это тебе извиниться перед ним надо!

– За что? – изумилась Динка.

– Не поняла, погорячилась, была не права. С кем не бывает! Он еще по понятиям живет. Он у тебя честный. Изменит, покается. Авось обратно примет. Только раскаяние должно быть искренним.

– Ты не поняла, Ксюша. Я ушла навсегда.

– Ну и дура! Мужик – кот. Ему надо гулять, есть чужую сметану, ловить худосочных сереньких мышек. Но живет он ради единственной, прекрасной женщины. Выбор простой: либо ты вписываешься на место женщины-всей-жизни, либо успеешь занять место главной серенькой мышки. И это – если повезет.

– А если не повезет?

– Если не повезет, ты вообще УЙДЕШЬ ИЗ ИГРЫ. Навсегда. Все будут делать вид, что тебя вроде как и нет.

– Я есть, Ксюша!

– Скажу тебе по секрету, и то только потому, что ты моя лучшая подруга. Ты полная дура! Время джиннов прошло! Их больше нет. Это в середине 90-х любимой женщине можно было построить дворец, купить квартиру с видом на Патриаршие пруды, засыпать ее подарками и приглашениями в кругосветное путешествие. Новые короли из любой Золушки делали королеву. А сейчас – время плохое. Смутное время. Из любой королевы делают чудовище. – Ксюха тряхнула мелкими кудрями и принялась слизывать с ложки капли теплой молочной пенки.

– Время – это время, – философски заметила Динка. – Человек с детства не меняется. Он такой, какой есть. Если человек благородный, он останется благородным, чего бы это ему ни стоило!

– Вовсе нет! Люди бездумно копируют друг друга. Сейчас принято оставлять своих жен и даже этим гордиться. То, что было стыдно, нелепо, подло десять лет назад, сейчас круто и модно. Подлый поступок называется героическим!

– Ты меня специально запугиваешь. Ты всегда защищала Игоря.

– Он, конечно, дурак. Но дурак с понятиями! Прикидываешь? А ты берешь и собственными руками душишь собственную песню! Ну не дура ли ты после этого? Если твоему Игорю уже сказали, что он – идеал мужественности, красивый, как Бред Питт, самый нежный любовник, заботливый друг, то разве он поверит тебе, когда ты открываешь ему глаза на то, что у него выросло пузцо, а ноги стали чуть кривоваты и он потерял свою героическую осанку, которая тебя так радовала в день вашей первой встречи? Конечно, нет! Ври, играй до последнего, хвали до тошноты. Может быть, тогда он тебе немного поверит! Лести много не бывает.

– Я не умею врать! – наивно оправдывалась Дин–ка. – Врать плохо! Это низко! Когда Игорь меня обманывал, у меня внутри включалась красная лампочка. В последнее время, чтобы он ни говорил, она зажигалась. Сначала робко, потом ярче, а в последний год – огнем горит. На каждое его слово.

– А ты не пробовала обратиться к психиатру? Есть такие таблетки. Они отключают эту лампочку навсегда! Становится все равно, красная лампочка, зеленая. Все – фиолетово!

– Я хотела, чтоб он перестал врать.

Динка заказала шарик клюквенного щербета – отправляла в рот по маленькому кусочку, зажмуриваясь от сочного кислого вкуса.

– Это невозможно! – хохотала Ксюха – специалист-во-всем-на-свете. – Ты легко взяла и бросила королевскую роль женщины-ради-которой-живут. Второй раз так не повезет! Даже не надейся! Это только кажется, что все впереди – лучшие годы, лучшая работа, лучший муж. А потом в один день понимаешь, что будущее уже наступило, а ты навсегда зависла в прошлом. Все девушки делают это! Дурость называют индивидуальностью, жадность – бережливостью, истерику – ранимостью, упертость – твердостью, пьянство – сложной конституцией, загул – поиском, измену – увлеченностью, разболтанность – талантливостью, необязательность – занятостью, нелюбовь – долгом, импотенцию – усталостью, равнодушие – сдержанностью, неспособность к действию – интеллигентностью, хамство – горячностью, хабальство – смелостью, эгоизм – гордостью, махровый эгоизм – неординарностью, распущенность – непредсказуемостью. Мужчины – странный звероподобный тип человека, с самого рождения зараженный гордыней. Они с удовольствием демонстрируют свои мощи или немощи, надеясь на скупую похвалу. А бурные и продолжительные аплодисменты способны вернуть радость мальчикам-зайчикам. Без этой похвалы и заболеть могут.