Текст книги "Ветер апреля. Стихи"

Ветер апреля
Стихи
Наталья Куракина

© Наталья Куракина, 2017

ISBN 978-5-4485-3958-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ветер апреля

 
Смеюсь вдогонку твоему
Полету, поезду, трамваю.
Я не за прожитым бегу-
Я за прошедшим улетаю.
Там смел мой каждый день и час,
Там я – моложе на сто вёсен.
Там все слова, что ты за нас
Двоих неповторимо бросил.
 

«Прости меня за то, что всем вокруг…»

 
Прости меня за то, что всем вокруг
Я о тебе беспечно говорю.
За то, что о тебе другие лгут,
И я, когда их слушаю – горю.
Прости меня за мелочность и страх,
За сотни грязных сплетен о тебе,
Прости за то, что ты живёшь в словах,
А не в слезах и горькой тишине.
За глупые обидные стихи,
За смех, который хуже, чем вражда,
Прости меня, единственный, прости,
Мы не поймём друг друга никогда.
За пошлые записки, дневники,
За писем суетливый разговор
Прости меня, пожалуйста, прости.
Краду тебя, как самый жалкий вор.
 

«Я не настолько тебя не люблю…»

 
Я не настолько тебя не люблю,
Чтобы дружить с тобой.
Прощай, прости, – тебе говорю,
Прости, оставленный мной.
Вспять
Прощай, я завтра не приду.
А мир останется таким же.
Прощай. Всех больше не хочу,
Чтоб ты судьбою был обижен.
Прости, но я была права,
Неся любовь с собой повсюду.
Прости, но столько, сколь жива,
Любить тебя все так же буду.
Всегда найдётся повод для причины
Всегда найдётся повод для причины
Непониманья, – если не вражды.
Вам, в жизнь мою пришедшие мужчины,
Так мало благодарности, увы.
Мои знакомцы – университеты,
Делившие со мной и соль и мёд…
И хлеб, и воду. Но и всё же – где ты,
Мой композитор всех любимых нот?
Отцовским притязаниям внимая,
Доверие двоюродных любя,
Мы даже в братьях недопонимаем,
Что рядом с ними делаем себя.
Но их присутствие уже необходимо,
Когда неоперившимся птенцом
Мы улетаем в дали и глубины,
Уткнувшись в жизни хмурое лицо.
Жизнь – женщина, отвага, мать-солдатка,
Джульетта, прачка, грузчица к тому ж…
И каждой ведь из нас бывает сладко,
Когда её обнимет добрый муж —
И верный, и любимый, и желанный…
Что расскажу вам? Вот же се ля ви…
И было бы, конечно, слишком странно
Не оценить заботы и любви
И не ценить их – без крутой примерки,
Без пафоса, цинизма и вранья…
А всё иное – в общем, полумеры
И краски неуютного житья…
 

«Сама посажу помидорки…»

 
Сама посажу помидорки
В зелёном окошке лета.
Поплачу ещё втихомолку-
Как далека планета-
Искрящаяся – моего детства-
Чёрно-белые фотографии.
Теперь я детства соседству
Пишу эпитафии.
 

«Ёлочные игрушки моего детства …»

 
Ёлочные игрушки моего детства —
Где-то на чужих ёлках.
Вместо них – старый сосед мой
Поздравляет по телефону-
Да мало толку…
Не люблю Новый год.
На Рождество не гадаю. Двойная потеря.
И ты – не тот,
Которого я знаю.
Не верь мне.
 

«Я не страдаю фетишизмом…»

 
Я не страдаю фетишизмом,
Что, безусловно, и неплохо.
Мои коробки пессимизма
Хранит ушедшая эпоха.
А было б лучше, если вместо
Туч сожалений, непрозренья
Там, где-то, занимали место,
Листы чужих стихосложений
Сухие ветхие букеты,
Обёртки сказок шоколадных…
Ириски – от него, – мгновенья,
Успевшие сказать мне правду…
 

«Теперь понимаю – тебе не нужно…»

 
Теперь понимаю – тебе не нужно
Наше общение постепенное.
Как лицемерно названо дружбой
То, что почти не имеет значения.
Но как же ты красиво высказывался,
Почти художник, гений словесности,
Как легко афоризмы намазывал
На хлеб древесный.
Они разлетались, шурша листьями
Компьютера или ноутбука.
А я пыталась тебя вызволить
Из незримого плена будто б.
Мне всё казалось – ты опечален,
Ты одинок и отчаянно грустен.
Но это было только вначале…
А далее… далее мы опустим.
Далее – резвость пришла и живость,
Нравоученья застыли в голосе.
И что-то такое с нами случилось,
Что стала написанной наша повесть.
Ведь говорят же – всего три года
Живёт великое заблуждение…
Но я слепила так немного-
Немного святого, немного гения, —
И положила его на полку
Своих воспоминаний о лете…
Знаешь, святой мой, ты помог мне
Второстепенное не заметил.
 

«Антисезон. Антизима…»

 
Антисезон. Антизима.
Время наперерез.
На пять минут задержусь у окна.
Всё кажется – зимний лес.
И ты – не там, и я – не здесь,
Снежинок в воздухе взвесь.
Я – отрицательна наотрез,
Ты – положителен весь.
Пессимистические слова,
Тридцать лет – не число.
Не было ничего. Двадцать два.
Тридцать лет. Замело.
 

«Я тебе выговорилась…»

 
Я тебе выговорилась
Навстречу твоим откровениям.
Перелистали страницы.
Пожаловались? Наверно.
Она такая – она не живёт
Более, чем три года.
В книге сказано. Книга не врёт.
Лучше её не трогать.
Каков вопрос – таков и ответ.
Любишь меня? – Конечно.
Твоя любовь помельче? – Нет.
Кто бы думал о грешном.
А время текло, не струилось вспять,
Свойство времени – длиться
Тогда, когда следует пролетать,
Распахивая страницы.
 

«Тогда, когда надо бы промолчать…»

 
Тогда, когда надо бы промолчать,
Хочется слово молвить.
Теперь вот думаю по ночам
В содружестве с тенью комнат,
Тебя не успевших в себя впустить.
За летнею занавеской
Почти весома печали прыть —
Воспоминания детские.
 

«Потратил на меня время…»

 
Потратил на меня время.
Что ж, спасибо. Наверное.
Я не была зловредной,
Плаксивой и суеверной.
Ещё, похоже, (наверно!)
Я была не первой
В эпистолярном жанре —
Временной, но примерной —
Точной (в плане полночья)
С учётом вечной заочности,
Как будто на пятом курсе
Студентка твоя, заочница —
С отметкой в зачётке скайпа —
«Ставлю „два“ полуночнице»
 

«Я буду терпеть – справедливо, лишне…»

 
Я буду терпеть – справедливо, лишне,
Я буду верить – даже в мечтах,
Что хоть раз твой смайлик – мишка
Обнимет меня в утренних снах,
Чтобы хотя бы раз твой датский
В спину мне грозно крикнул – «Skrid!»
Чтобы ты в памяти мне остался.
Ничего. Вытерплю. Бог простит.
 

«За три часа до января…»

 
За три часа до января
Вдруг вспомнить о тебе.
Воспоминания горят
В невидимом костре.
Всё дальше времени река
Уносит голос твой.
Я понимаю – был вчера,
Пока ещё – со мной.
Вот здесь, на острие пера,
Меж волн бегущих строк
Тебя мне выдумать с утра и подвести итог —
Чего бы легче – резонанс
В заоблачную даль —
Воспоминаний дилижанс
Несёт мою печаль.
 

«Кис-кис, здравствуй…»

 
Кис-кис, здравствуй,
Ты меня не знаешь.
Кис, как ты там, далеко,
Поживаешь?
Тебя чешут за ушком,
Кормят разными whiskas?
Перед тобой не заискивают.
А то, что ты не заискиваешь,
Я знаю наверняка, —
Ты гордый, серый, холёный.
Ты, кис, самый умный и самый смышлёный.
Не верь, они тебя избалуют, потому что ты —
Гордый хозяин своей собственной правоты.
 

«Как она тебя любит …»

 
Как она тебя любит —
А я не завидую.
У меня своя таратайка11
  Таратайка – лёгкая двухколёсная повозка с откидным верхом


[Закрыть],
И бокс22
  Боксы – щитки для автоматических переключений


[Закрыть] – он свой.
Она позже пришла
И не знает об этом, —
А я и не выдам,
Каким отчаянно сладким
Был мой сон с тобой.
И – чем дальше – тем слаще,
Вот в этом и вся беда,
В этом и вся радость
И самое-самое лучшее.
Хорошо, что не рядом,
Не близко – вмешалась война —
Наша с тобой, повсеместная,
Но я – везучая.
 

«Сколько надо вам заплатить…»

 
Сколько надо вам заплатить
За возможность поговорить с вами?
Пять минут?
А пятнадцать?
А двадцать пять?
Может, кто-нибудь
Меня не поймут.
У…у…у…
Занято.
 

«Уберите детей от компьютера…»
«Ёжик в тумане». Юрий Норштейн.

 
Уберите детей от компьютера.
А не то – омертвеют дети совсем
И живых узнавать не будут —
Ни травинки, ни мышки, ни хомячка…
Он против игр – и не сгоряча…
 

«Ой, не нравится мне твоё молчание…»

 
Ой, не нравится мне твоё молчание.
Да и как же оно подозрительно.
Так бы и сказал заранее —
«Не учи меня как учитель».
Что ты меня этим попрекаешь?
Я же не ссылаюсь на корочки.
Я же не рассказываю тебе, знаешь,
Анекдоты про Вовочку.
 

«А у тебя там идут дела…»

 
А у тебя там идут дела,
Контора пишет, скрипят перья,
Двери хлопают с утра до утра,
И у всех дверей смазаны петли.
Всё слаженно движется – надеюсь, что ты
Везде успел и везде отметился —
В хорошем смысле – подал взаймы,
Не размениваясь на приветы.
В общем – всё у тебя – тип-топ.
И я буду этому рада
Пока ты для меня – как никто —
Моя надежда, моя осада.
Надежда… не в смысле – тебя украсть,
Уворовать тебя и расплющить…
А так… Надежда… на твою масть.
На то, что ты многих других лучше.
 

«Приходи сегодня дождём в полночь…»

 
Приходи сегодня дождём в полночь.
Ты же обо мне помнишь.
Но сегодня – только тёплый ветер,
Шелестят листвою тополя.
Не заметил просьбу, не заметил
И под вечер не было дождя.
 

«Забыть тебя – с пафосом и раскладом…»

 
Забыть тебя – с пафосом и раскладом
Свихнувшегося набекрень мира —
Который теперь понимает. КАК НАДО.
Которого я понимала, когда любила.
Забыть – как в революционный год
Прошлого столетия – ты не заметил,
Что я не плету для тебя небосвод
Из старых заметок и старых сплетен,
И не пытаюсь. А ты, смеясь,
Легко отрекаешься, не любя.
Что ж, поделом. Ведь ты не князь.
А я не грязь, хоть и дитя.
Я вовремя не распахнула глаза
Там, где бы пристальней и верней…
Но, ты понимаешь, – так тоже нельзя…
«Когда бы жили мы без затей»…
 

«На необъявленной войне…»

 
На необъявленной войне
Живём, когда мы в НЕЛЮБВИ.
И – крыльев самолёта крен,
И – не пиши,
И – не звони.
Как облетевшая листва,
Как в детстве – изморозь в окне,
Как помидорная страна
Рассады – тени на стекле…
Как детства промелькнувший миг-
О чём ни разу не жалеть.
Жалеть – всего лишь поздний крик,
Размена золота на медь.
 

«Зачем я так держусь за прошлое?..»

 
Зачем я так держусь за прошлое?
Затем, что ты меня боишься.
Затем, что в наше нехорошее
Ты снова призрачно стремишься.
Затем, что я была неправою
В каких-то планах и расчётах,
Затем, что песенной отравою
Ты оставлял чужие ноты,
Затем, что поставлял обдуманно
Ты порции красивой сказки,
Затем, что не сонатой лунною
Звучали первые подсказки
О самом первом совпадении.
Но, как известно, – не из физики —
Отталкивается постепенно
Всё то, что поспешит приблизиться…
 

«Так и ковыляем… от лета к осени…»

 
Так и ковыляем… от лета к осени…
А я уже отпустила волосы.
И мне не верится, что нас забросили
Все наши чёрно-белые полосы.
Я же понимаю – любить не слишком,
Не совсем популярно в мире снов.
Что же мы с тобой, мой мальчишка,
Так грустно-неумело играем в любовь?
Играть не надо, – за всё заплачено,
Всё оплакано почти навсегда.
Грустная песня с именем мальчика
Почти забытого играет в года,
Звучит годами – И, еле слышная, и
Хочет спрятаться – зови, не зови —
Как ласточка под стрехою, под самой крышей,
Туда, где повыше, к самой любви.
 

«Снова ограничения…»

 
Снова ограничения,
Как по руке вода,
Снова моё спасение —
В том, что тебе нужна.
Снова усталым всадником
Время летит и снова
Памяти палисадником
Летит к тебе моё слово.
Чужими или своими
Не назывались мы.
Что тебе моё имя,
Когда мы не влюблены.
Мы пуще прежнего злые
На прежних себя самих.
Так в клетке звери шальные
Боятся клыков своих.
Где же ты притворялся
Семь быстрокрылых лет?
В какой стороне потерялся
Неновый смешной сюжет?
 

«А ты снова о том, чего б не вышло…»

 
А ты снова о том, чего б не вышло.
Да, вот именно так, не опять, а снова.
Понимаешь, о чём я? Следи за мыслью
И за выражением тоже следи, Вова.
Надоело. Спрятались. Бежим к закату.
Вечером концерт Ваенги, двадцать второе мая.
Я только и знаю о тебе, что был когда-то.
Больше я о тебе ничего не знаю.
И не надо лишнего… пустяки, впрочем.
Столько впечатлений, по самую осень.
А ты меня вылечишь, мои стенания
Обернёшь яркой цветной бумажкой,
А потом – доброй ночи – не до свидания,
Маша ДостАевская, крокодилица Маша…
 

«А я и не думала, я и не знала…»

 
А я и не думала, я и не знала,
Что может притворство прослыть волшебством..
Я всё понимаю. Но снова – сначала.
Куда же меня занесло?
Куда же прибило меня накануне
Но лодка – не в щепки, а время идёт.
И скоро зима, как вещунья-колдунья
Прохладой забвенья тебя заметёт.
 

«О бедные работники издательств…»

 
О бедные работники издательств,
Работники лабораторий душ,
Пусть и свободные от обязательств,
Вы будто попадаете под душ,
Ниспровергаемый на вас «больными» —
Почти что пациентами, к тому ж…
 

«Пытаясь время обмануть…»

 
Пытаясь время обмануть,
Старушки пролагают путь
К полуоткрытым островам,
И тянут молодых по ЗАГСам,
А старички, как оказалось,
Расплавились по городам,
В иные странствия ударясь.
И кожу тянут до ушей,
Впиваясь в зеркало глазами.
О Боже! Перед образами
Чужие лица алкашей,
Под маской нежного добра
Проглядывают из вчера
Найбезобразнейшие рожи…
А мы-то сами – на кого,
Скажи, мой милый, – на кого
С тобой отчаянно похожи?..
 

«Мы шли с тобой там, и ты говорил: « А что это?..»

 
Мы шли с тобой там, и ты говорил: « А что это?
Что находится на строящемся этаже?»
Я отвечала: « Не знаю, всё – инкогнито,
Да и не интересует оно меня уже.»
А дом из красного кирпича – остался поныне-
Прочная кладка. Да и не мне решать,
В какой теперь ты мчишься где-то пустыне,
Достроил ли ты ступени последнего этажа.
 

«Пусть она любит тебя, но не мучает…»

 
Пусть она любит тебя, но не мучает,
Задержит в объятьях – не навсегда, а легко.
А у меня всё равно получится лучше,
Потому что я не близко, а далеко.
Мне не надо тебя тормошить и наскучить тебе.
Мне не надо перебирать твои пряди,
Тёмные и немного седые. Лучше,
Если меня с тобою пока нет рядом.
Я и так могу назвать тебя солнышком,
Я и так скажу тебе, – мой мальчик-
Потому что никто не имеет права на моё прошлое,
Потому что оно для других ничего не значит.
 

«Картинка оказалась мне в новинку …»

 
Картинка оказалась мне в новинку —
Одновременно – грустной и смешной-
Когда мы вновь сошлись на поединке
Тебя со мной.
 

«Ты привык к моим «навсегда…»

 
Ты привык к моим «навсегда».
Навсегда – это значит позже.
А пока – промежуток. Да!
Я желаю всего хорошего.
 

«Не разрешаю тебе исчезать…»

 
Не разрешаю тебе исчезать.
Но, собственно, – кто ты мне?
Не интерьер, не стол, не кровать,
Не тени в моём окне.
Ты мне – разве зима,
Исполненье нот?
Ты разве моя беда?
Ты – самый непредсказуемый ход,
Безмолвие и война?
Ты – всегдашний мой бастион.
Поэтому и молчишь.
Ты – тот, который в меня влюблён.
Но это известно лишь
Той самой малой доле людей,
Помеченной сказкой дня.
Я стала сегодня немного взрослей.
Не оставляй меня.
 

«Но даже параллельные пути…»

 
Но даже параллельные пути,
Как говорят, смыкаются вдали,
У них великий шанс к пересеченью.
А ты уже и так – моё ученье
О вечной первородности любви.
А ты – свеченье
Где-то там вдали,
Как сполохи далёкого сиянья.
И по тебе я мерю расстоянье,
Которое ещё мы не прошли.
 

 
***
Ты писал мне – «Солнышко ясное,
Я прошу – будь, пожалуйста, счастлива.»
Ты писал… Я отвечу тоже-
Пусть ненастье тебя не гложет,
Будет ясным грядущий день,
Не коснётся печали тень.
Ты писал мне – «Любви и радости».
Я тебе отвечаю – сладостной
И разлука бывает тоже
И свидания невозможность.
Я прошу тебя – веруй искренне,
Что отрадна печали истинность,
Что обманчив веселья час.
Эта вера – любви помощница,
Счастья многих судеб художница…
Только вера спасает нас.
 

«…в Сухуми всех бы поселить…»

 
…в Сухуми всех бы поселить,
Всех – у источника Афона,
Чтобы ходили утром пить
Чистейшую… и слушать звоны
Колоколов у той горы…
А там, где ресторан «Апсны» —
Стакан сметаны по утрам…
Там – мне всего лишь лет двенадать.
До первого «поцеловаться»
Так много лет, скажу я вам.
О, время камни собирать,
но не у Финского залива.
Ещё могу себя счастливой
В объятьях ночи ощущать,
Ещё могу пустить слезу
По всем любимым и ушедшим,
И в тишине, наивной, грешной,
Тебя к свиданью призову.
 

«Ты ничего не говоришь мне больше…»

 
Ты ничего не говоришь мне больше,
Ведь ты – почти мираж.
Чтоб пошлость не закралась в наше прошлое —
Сменю пассаж.
Я изменю тематику, а проще-
Молчанье впредь.
Я так хочу оставить наше прошлое
Чтоб рассмотреть.
 

«Молчи, молчи. Чем более ты молчишь, то…»

 
Молчи, молчи. Чем более ты молчишь, то
Тем лучше – и, знаешь, намного лучше…
 
 
Зато теперь у меня есть книжка —
Как результат молчания, на всякий случай.
 
 
Правда, она ещё не вышла в печать.
Но выйдет – в этом-то я ручаюсь.
Поэтому твоё молчание обожать —
Не есть какая-то великая тайна.
 

«Я имя твоё вышила на пяльцах…»

 
Я имя твоё вышила на пяльцах.
На пяльцах времени – сомнительно и верно.
И как же быть, и как ещё казаться,
Когда ничто не стоит откровений.
Я имя твоё вышила на пяльцах.
Ты знаешь, все я исколола пальцы.
 

«Мы никогда не ссорились, м ы не…»

 
Мы никогда не ссорились, м ы не…
Не стоит уточнять – мы не любили
Друг друга. Нас устроило вполне,
Что зной есть зной, а вьюга – белой пылью…
А на моё обилие речей
Сосем не стоит отвечать нападкой…
И слов твоих задумчивый ручей
Мне слух ласкал, и это было сладко,
И не хотелось злиться – нет причин
Да и сейчас. А ранее – причина —
 
 
Я говорила всё же слишком длинно,
И это был не лучший мой почин.
Внучке Марии Фёдоровны Литовской
Ничего не бойся —
Я тебя люблю.
Бабушкины звёзды – они твои звёзды.-
Не плакать – не слёзы, I LOVE YOU
Куклы, краски,
Книжки-раскраски,
Светлое личико,
Красивые косички,
Дорожки парка…
С днём рождения, Наталка!
 

28 августа 2014

«Каждый раз, когда выпадает снег…»

 
Каждый раз, когда выпадает снег,
Беспричинной тоскою знобит внутри.
Так природа спешит, замедляя бег,
Превращая в зимнее сентябри.
 
 
Всякий раз, когда выпадает снег —
Ранним утром на поздней листве бело.
Птица мелкая свой оставляет след,
Проверяя наощупь моё окно.
 
 
Белым ветром завеет неясный путь,
Синим холодом вымучает метель.
Снегом осени выстланная постель
Понарошку справлена как-нибудь.
 

«О любви и религии не принято говорить публично…»

 
О любви и религии не принято говорить публично.
Но я скажу,
Что есть и ещё один обычай —
Не кланяться миражу,
Не создавать себе кумира —
Об этом знают все.
Нельзя облететь полмира,
Стоя на взлётной полосе.
Лето… Лето переходит в август
Лето… лето переходит в август
Осень за пределами… и снова
Нас закрутит сонная усталость,
Равнодушная, как участковый.
Не прощу себе, что слишком часто,
Слишком редко падают минуты, —
Всё же есть какая-то причастность
Где-то, как-то, кажется, к кому-то…
Я тебя не угощу черешней
В тоненьком пластмассовом стакане.
Ни к чему с тобой такие нежности.
Ты всё знал заранее.
 

«До первого звона, до нового шума …»

 
До первого звона, до нового шума —
До предначертанной встречи,
До смеха дневного, до счастья подлунного,
До следующего «Легче»…
До «Боже!», выдохнутого всуе,
До, не касаясь, – «здравствуй»
До не-объятия, не-поцелуя,
Единого полупространства,
До неприкрытого бездорожья,
До лиственного «спасибо»,
До лёгкого сказанного « быть может»
Без поножовщины в спину,
Без угрозы кулачного боя,
Без пасмурного вчера,
Без того, что сулит обоим
Ласковая весна.
 

«Строки, строки, и вдруг – одно…»

 
Строки, строки, и вдруг – одно,
Единственное, как выдох
Из выдохов, как ветер в окно —
Я тебя не выдам!
Я только всё о тебе скажу,
Что смогла запомнить.
Ни слова, сказанного миражу,
Ни пожеланий исполненных.
Мистика, бред – и времени нет
В лености рассветной.
Враки, что желания нет
Стать для тебя заметной.
Да и какая суть – миражу?
Какая, в сущности, разница,
Если всё, что тебе скажу-
Ему
только
кажется…
 

«Закрываюсь наглухо. До встречи…»

 
Закрываюсь наглухо. До встречи.
Я не жду тебя, не понимаю.
Закрываюсь… Знаешь, время лечит.
Я – другая.
Забывалась – сладкими словами
Заколдована. Но сказки горек перчик.
Королева специй. До свиданья.
Время – лечит.
Время… время надевает платье,
Новую накидку шьёт на плечи…
Сказочные всё-таки понятья —
Человечьи.
Стану королевой – не бездумно..
Шубка – не из нутрий.
Видишь, как степенно полнолунье
Переходит в утро?
 

«Овацией листопада…»

 
Овацией листопада
Оттаивает печаль.
…Я говорю – не надо
Любить меня невзначай.
Не надо и преднамеренно.
Лучше уж притворись.
И холодов немерено —
Знаешь, такая жизнь.
 

«Общежитие – оно же есть больница…»

 
Общежитие – оно же есть больница.
Окна общежитий, как бойницы.
Там меня ты вылечишь своим
Вечным неприсутствием одним.
В нём меня ты не заставишь плакать.
На меня стихи идут атакой.
Или же рифмованные строчки —
Как следы утраты полномочий.
 

«Прими за данность …»

 
Прими за данность —
Было – давно.
Твоя усталость —
Как прежде – кино
Из прошлых кадров
Былых кинолент,
Куда взаправду
Не купишь билет.
На старых снимках
Все беды твои,
И невзаимности,
И прочие дни —
Там живы тётки
И бабушки в ряд-
Неугомонные,
Красиво стоят.
Там Хванчкару пьют за листьями роз,,
Там верят в дружбу; бегут на мороз
Давно забытых, покинутых дач…
Там – стол накрытый и воздух горяч,
И собираются гости за стол,
Там – время таинств, пока не пришёл
Другой, неглавный,, незначащий пир
На фотографии старых квартир.
 

«Когда всё только ещё начиналось…»

 
Когда всё только ещё начиналось,
Ты был подчёркнуто осторожен,
Не слишком резок, не зол, не хмур
…А я и тогда не играла в дур,
Но торопливой была, быть может,
Когда всё только ещё начиналось.
 
 
Когда всё стало ещё грустней,
Я что-то чуяла сквозь все строчки,
И вместо точек вдруг многоточья
Зависли… А ты ведь тогда был с ней…
Уже тогда – и со мной и с ней,
С одной – поближе, с другой – не очень,
Когда всё стало ещё грустней.
 
 
Когда всё стало ещё честней…
 

«Как же я что-то напишу, если ничего не придумаю…»

 
Как же я что-то напишу, если ничего не придумаю,
Не сочиню дорогу лунную, по которой иногда с тобой хожу.
Ты называешь это комплексом. Ладно, пусть комплекс, я согласна.
Я ведь не претендую на твою область, на твою парафию, где (будто) царствую.
Это у тебя комплекс, мой милый.
(Хорошо, НЕ МИЛЫЙ, – а то испугаешься).
Знаешь, мне кажется, – тебя мало любили.
Иначе с чего бы тебе так маяться…