Текст книги "Индия глазами русского Шивы. Роман-путеводитель"

Катя сменила амплуа, стала работать с группами и всем рассказывать, какая она продвинутая, духовная и абсолютно неприспособленная к быту. Материально не обеспечена, к тому же поскольку духовный путь не подразумевает заработков… Короче, от каждой группы она получала налом некую денежную сумму. Естественно, сверх того, что предполагалось по контракту с турфирмой. Все были счастливы: люди, жертвовавшие на духовность, и Катерина, получавшая солидные гонорары.

Параллельно Катя активно искала себе мужа, поскольку Индия со всей ее грязью, отсталостью, непредсказуемостью и жарким климатом ей жутко надоела. Рожденной блистать в приличном обществе, Катерине хотелось другой жизни. В общем, финал оказался следующим. Катя наработала в Путтапарти весьма кругленький счет в местном банке и охмурила одного молодого наивного миллионера из нефтедобывающего региона. Она уехала назад в Россию, довольная и счастливая. Успешно облегчила в Индии карму, должно быть.

* * *

Мне, если честно, такие концепции «духовных исканий» сразу не сильно понравились. Ты уж или крест сними, или трусы надень. Есть вещи, пренебрегать которыми нельзя, это даже примитивному компьютерщику понятно. Но это исключительно мое мнение. Я решил в меру возможностей приобщиться к духовности, раз уж мне вынужденно представилась такая возможность. Сначала, конечно, я чувствовал себя не в своей тарелке: вместо того чтобы с утра подрываться на работу, каждое утро, пока Димка спал, я уходил на даршаны и понемногу даже проникся этим мероприятием, начал получать удовольствие. Все-таки пусть уж лучше представители разных религий в мандире собираются и совместно молятся, чем войны устраивают.

Несколько раз наблюдал в ашраме знакомые по России физиономии. Приезжал Гребенщиков, которого даже здесь доставали фанаты, мелькали напряженные лица политиков из телевизора, которые ходили и тут с целой свитой холуев. Вряд ли такие люди поехали бы сюда просто так – развеяться. Наверно, действительно есть у Саи Бабы скрытая сила, тайна, ради которой сюда и приезжают.

Мне, в отличие от многих других меня окружавших, слепо уверовать в святость Свами не удалось даже после того, как я узнал истинное значение слова «аватар». Более того, фигура самого «святого» с течением времени вызывала у меня все больше вопросов. С помощью Димки я по дешевке купил с рук у одной русской дамы, живущей в Путтапарти, простенький ноутбук, довел его до ума, благо профессия у меня такая. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с той машиной, что у меня сперли в поезде, но что уж вспоминать… Это Индия!

Привычно напрягая мозги, я решил собрать досье на Саи Бабу. Для начала прочитал в Интернете все, что про него пишут ярые сторонники, не менее ярые противники и просто люди в блогах. Потом несколько фильмов на ту же тему посмотрел, в библиотеке ашрама почитал переводы его статей на русский. И однажды – о, предел мечтаний обитателя ашрама! – попал на интервью в составе русской делегации, в ходе которого получил очередной пакетик с вибхути из рук самого Свами. Ясности, тем не менее, не прибавилось. Я так и не решил для себя однозначно, что за явление есть Саи Баба. Удачливый мошенник, аватар с безграничной святостью, извращенец под красивым прикрытием или просто человек, удачно реализовавший свои возможности. Все смешалось у меня в голове! Ответов на большинство занимавших меня вопросов не было.

Я так и не понял, почему настоящее место рождения Бабы, расположенное в глухой и грязной деревеньке, куда я не поленился пешком добраться от Путтапарти, скрывается от преданных? Или почему во время даршанов килограммами сыплется вовсе не материализованный, а изготовленный индусами в мастерских неподалеку вибхути? И что же все-таки за таинственная сила ежегодно привлекает тысячи людей в этот затерянный в индийской провинции мирок?

Раньше у меня таких вопросов, конечно, возникнуть не могло, я сам себе тихо удивлялся. Могу себе представить, что сказала бы Ленка, если бы я вздумал обсудить с ней такую тему. Наверно, в психушку бы сдала. А мой босс? Сразу бы уволил. К чертям собачьим. Или даже дальше.

Правда, здесь с ответами на каверзные вопросы дела обстояли не лучше. Довольно быстро я просто шкурой почувствовал, что с фанатиками преданными дискуссии на неоднозначные темы устраивать нельзя: могут и замочить в глухом уголке. А уж из ашрама выселят точно. Порядки тут те еще. Можно пить втихомолку, курить травку, но про Бабу плохо говорить нельзя. Сомневаться в его божественности – тем более. Интересно, что он сам думает по этому поводу? Преданные оказались очень даже агрессивными ребятами. Да и в целом градус психического нездоровья в таких местах, как я для себя с удивлением выяснил, порою просто зашкаливает.

На мое счастье, встречались мне в разные времена и нормальные люди. Одним из них был Александр Петрович Ракитин, специалист по Востоку, известный в мире ученый с весьма прогрессивными взглядами. С первого взгляда он показался мне даже чересчур интеллигентным. В отличие от остальных, по ашраму он шествовал одетым в европейскую одежду и аккуратно причесанным. Мы встретились с ним за столиком в европейской столовой и сразу разговорились. Оказалось, он приезжал в Путтапарти уже в пятый раз за последние пару лет. Пытался защитить докторскую диссертацию об особенностях индийских святых, но ее запороли в ВАКе. Теперь он готовился к защите диссертации в Великобритании.

– Что вас сюда влечет? Вы же здравый ученый человек! Все происходящее разве не похоже на какой-то балаган? – изумлялся я.

– Не такой уж балаган, как кажется, – урезонил меня Ракитин. – Саи Баба сделал очень много для Индии и для ее духовности. Один музей всех религий чего стоит! Ты пойми – приезжает простой индийский крестьянин в ашрам. А это оазис на фоне его восприятия обыденной жизни! Голубчик, вы остальной Индии не видели. А я ее вдоль и поперек проехал. Поверьте мне, это не для слабонервных изнеженных москвичей зрелище! И вот представьте, попадает простой индийский крестьянин сюда и вдруг узнает, что существует еще несколько религий, о которых он и понятия не имел! Столько открытий сразу: Христос, Мухаммед, Моисей, Махавира, Зороастр! Сознание от такой информации непроизвольно расширяется. Человек растет!

– То есть Саи Баба выполняет преимущественно просветительскую функцию? Здорово. Но как же святость?

– Свами – официально признанный индийский святой. Это привилегированное положение позволило ему получить земли и средства для строительства ашрама. Этот ашрам – один из крупнейших в Индии. Кроме того, на деньги Свами строятся больницы, школы, университеты. Водопровод в Мумбае построен на средства, выделенные Саи Бабой. А чудеса он на самом деле может совершать – для привлечения людей в ашрам. Смотрите, на интервью он подарил мне вот это кольцо с чистейшим изумрудом, буквально вытащив его из воздуха!

Я посмотрел на кольцо из ярко-желтого золота и вдруг вспомнил, что у Андрея было похожее, только с голубым камнем. Неужели и ему его подарил Баба?

– Свами рассказал по месяцам все, что будет важного у меня в жизни на этом отрезке времени, – продолжал между тем Александр Петрович. – Мне этого хватило, чтобы осознать масштаб личности Свами. Хотя чудеса – не основной признак святости.

– А что тогда ее признак?

– Сама жизнь Свами демонстрирует преданным его святость. Саи Баба рассказывает на доступном массам языке о единстве религий, о любви, об отказе от совершения зла. В общем, о том, чему учат все религии в мире. Я знаю, что на интервью он совершал исцеления, сжигал негативную карму…

– Но сам при этом не исцелился от перелома шейки бедра! И теперь еле ходит… Что это означает?

– Это его карма. Если вы хотите в чем-то разобраться, забудьте ваши западные представления о том, что хорошо и что плохо. Попробуйте здесь все почувствовать заново – как с чистого листа. Иначе ничего не увидите и не поймете. Останется разочарование.

– Здоровый цинизм – результат личного жизненного опыта. Но куда денешь факты? Я посмотрел фильм Би-би-си «Секретный Свами». Там в замедленной раскадровке видно, как Баба ничего не материализует, лингамы в салфетке прячет, а таблетки с вибхути в руках растирает! И заранее приготовленные кольца из под полы «материализует»! К тому же все эти разговоры про его гомосексуальные наклонности… или это тоже одно из проявлений святости? Я был у него на интервью, он нашей группе говорил какие-то банальности. А потом всем раздал запечатанные пакетики с вибхути – и все, привет!

– А что вы хотите? – Александр Петрович поправил очки и укоризненно посмотрел на меня. – Чтобы он ежедневно по нескольку раз реальные материализации для толпы проводил? Так он умер бы от энергетического истощения через несколько недель. А у него другая миссия – общечеловеческая! Насчет мальчиков судачат, знаю, но разве вашему пониманию однозначно доступен смысл его действий? С тем же успехом можно проктолога или гинеколога в извращенцы записать, только это никому в голову не приходит. Чудеса отягощают карму тех, кто их видит, но не понимает глубины. Поэтому они для людей с неразвитым сознанием даже вредны. Не стремитесь их увидеть и разобрать по молекулам, молодой человек! Все равно не получится. Просто Индия – страна, где профанация повсеместно граничит со святостью. Но, чтобы отличить одно от другого, надо раскрыть сердце. И быть готовым к принятию неожиданностей… Не судить надо, а принимать, молодой человек! Добрее быть. И не только на словах.

* * *

Это было для меня одним из важнейших уроков Индии. Наши разговоры сначала с Андреем, потом со знаменитым востоковедом немного подвинули и расширили мое сознание, хотя я осознал это не сразу. Труднее всего было расстаться с циничным московским скепсисом, который на самом деле бежал впереди меня во многих вопросах. День за днем проводил я в общении с разными людьми, чтении и размышлениях. Я понял, что я никогда в жизни столько не думал. Просто времени на это не было. И уж тем более никогда не ломал голову над вопросами духовной жизни.

Я проанализировал, почему прежде я не делал этого. В Москве каждый день был расписан практически поминутно. Я точно знал, что и в какой момент должен сделать: выскочить по будильнику из постели, лавируя по пробкам, кратчайшим маршрутом прорваться на работу, шустро взять левый заказ, оперативно, почти на автомате, трахнуть Ленку, тупо уснуть. Конечно, для удовольствия – сделать красивый хак, я же Гуру! Все было стопроцентно рационально и предсказуемо, как в компьютерной программе. А здесь моя программа дала сбой, вырубилась, и сразу все встало с ног на голову. Новая реальность включила синий экран, вырубила мой мозг, не привыкший к таким объемам и скоростям поступления специфической информации, и заставила его перезагрузиться.

Где-то на задворках сознания несколько дней подряд я помнил, что мне надо обязательно поехать в Дели и заняться документами. Я даже позвонил в российское консульство. Не могу рационально объяснить даже себе, почему я не поехал восстанавливать документы. Только спустя несколько месяцев, после нервного разговора с Виталиком, я вдруг понял, что по закону мне угрожает уголовка.

– Ты сошел с ума! Немедленно делай документы! У тебя будут огромные проблемы, – кричал он в трубку. – Тебе нужно срочно вернуться! Поезжай в консульство!

– Ты знаешь, мне все равно. Я не планирую ехать сейчас в Россию. У меня тут есть дела…

– Какие дела? – взбеленился Виталик. – Хочешь, я сам к тебе прилечу? У тебя там что, крыша окончательно поехала? Заклинило на проблемах? Тебя выдворят из страны.

– Пусть сначала найдут!

– Когда у тебя мозги на место встанут, поздно будет! Ты влипаешь в огромные неприятности. Ты вообще где? Я догадался, это наркотики. Ты обкурился и поэтому завис?

– Нет… Я пробую просто жить по-другому. Мне пока нравится. Мне тут нужно еще кое-что узнать.

– Это безумие, Федор! Немедленно делай документы и возвращайся в Москву!

– Пока не думал об этом…

– Как знаешь. Я тебя предупредил. У твоей дури будут очень плохие последствия.

– Пускай.

Я повесил трубку. Удивительное дело: я совсем не расстроился и не испугался. Мне стало так же легко и невесомо, как и в тот день, когда я летел в самолете в Индию. Я не знал, что будет дальше, но чувствовал, что не могу вернуться в свое прошлое. Я как будто находился в длинном прыжке через пропасть и не мог его прервать по своему усмотрению.

Родителям я, конечно, позвонил и сообщил о своем решении немного пожить в Индии. В детали посвящать не стал. Обещал быть осторожным, беречь себя и тэ-дэ и тэ-пэ. Удивительно, но тут напряга не возникло совсем. Они поняли.

Через пару месяцев в эфире появилась Jane и предложила неплохой заказ. Она писала, что опасность миновала: всех отмазали. Правда, хозяину пришлось немного потратиться на это. Теперь надо отбивать бабло. Она прислала мне предложение поучаствовать во взломе сервака одного крупного банка. Я отказался. Не с руки мне было ломать чей-то сервак из ашрама, а денег пока вполне хватало на жизнь.

Так я незаметно прожил в ашраме почти полгода. Официально жить дольше двух месяцев подряд по правилам нельзя, но с помощью хитрована Димки все получилось. Последние недели я вообще жил один в комнате. Мне казалось, что я попал на другую планету. Одиночество, тишина. Возможность услышать, как бегут собственные мысли. Удивительное, новое ощущение!

С Димкой мы по-дружески распрощались. Я отдал ему мой понтовый кожаный чемодан в обмен на местный заплечный баул, запредельно вместительный. Димка двигался сначала в Гоа, к друзьям, а потом в сторону Ауровиля, где у него было пристанище. Договорились, что я к нему как-нибудь заеду.

У меня немного отросли и совсем выгорели на солнце волосы, колючая щетина приобрела форму жидковатой бородки. Бороды у меня никогда не было – Ленка просто ненавидела небритость. В зеркале я себя с трудом узнавал: становился каким-то совсем другим, немосковским…

* * *

В один из теплых февральских дней я познакомился в ашраме с двумя русскими девчонками-туристками. От Саи Бабы они собирались двинуться дальше в Гималаи, подзарядиться и полюбоваться горными красотами. Я отчего-то решил поехать с ними. Было ощущение, что здесь я уже все сделал и надо куда-то двигаться дальше. Смешно сказать, к этому времени меня абсолютно перестало напрягать отсутствие документов. Время от времени я начал различать внутри себя слабенький внутренний голос. Даже слушался его иногда. И тут – две симпатичные подружки! Решение пришло само собой.

Одну из девчонок, полненькую блондинку, звали Оксана, с именем другой я поначалу никак не мог определиться. Она представилась мне Кларой, но подружка почему-то называла ее Светой. У нее были жгучие черные глаза и длинные черные волосы. Она была даже чересчур худой и бледной, с резко выдающимися скулами. На вид ей было лет тридцать. Мне мимолетно показалось, что я ее где-то видел. Но расспросы ничего не дали: Клара-Света стойко отмалчивалась и переводила разговор на другую тему.

Оксана рассказала о себе, что она историк, живет в Москве, преподает в гимназии. Ее подруга лаконично сообщила, что живет в Гамбурге. От любых моих вопросов о своей жизни она мгновенно уходила, я понял, что у нее есть на то веские причины, и не стал настаивать. Просто сидели, болтали об Индии, пили виски. Мне показалось, Клара-Света немного ожила, даже развеселилась. Я мучительно вспоминал весь вечер, где я мог видеть это лицо. Быть может, в прошлой жизни? Это становилось наваждением.

На следующее утро я распрощался с комнатенкой, несколько месяцев служившей мне прибежищем. На душе было легко. Я помог девчонкам дотащить до стоянки рикш их чемоданы, заметив попутно, что с Кларой-Светой как-то очень страстно прощался на выходе из ашрама какой-то красивый молодой брюнет, исключительно яркой восточной наружности, а она выглядела отстраненной и печальной, никакого внимания на него не обращала.

– Это что за красавчик? – подмигнув, спросил я, пока мы ехали на рикше в сторону железнодорожной станции.

– Какая разница? – Клара-Света пожала плечами и отвернулась.

– Это Джамиль, – живо вступила в разговор Оксана, – он из Арабских Эмиратов. Прекрасно по-английски говорит. Явно на нашу Светку запал, мы с ним ужинали вчера…

– Да прекрати ты! – Подружка нервно махнула рукой. – Закрыта тема.

– А парень мне очень понравился. Такой умный, красивый. И явно современный: вот индийской философией интересуется… – не унималась Оксана.

Мы купили билеты на поезд, на этот раз я выбрал более дорогой вагон с кондиционером. Там были подобия купе, вместо дверей между полками висели тряпки. Это было по-любому лучше, чем мое предыдущее путешествие в sleeper’s.

Других соседей в нашем купе не было. По дороге мы пили-ели и болтали без умолку. Наученный горьким опытом, я ни на минуту не упускал из виду вещи и развлекал девчонок рассказами о моем индийском житье-бытье. Как ни странно, я соскучился по обычному девичьему трепу. Оказалось, мои новые знакомые приехали в Индию всего на десять дней. В ашраме пробыли три. Еще неделю отвели на Дхарамсалу и окрестности. Смотрели они на меня с восхищением, как на настоящего аборигена. А я и сам вдруг разомлел от такого внимания. Оксанка просто засыпала меня вопросами. На многие из них у меня самого ответов не было, но нельзя же было ударить лицом в грязь!

– Вас-то как сюда занесло? – поинтересовался я. – Ехали бы себе в Италию или на Ибицу. Солнце, пляжи, дискотеки…

Оксана нерешительно покосилась на Клару-Свету. Та опустила глаза и отвернулась к окну. Я сам перевел разговор на другую тему.

* * *

На следующий день путешествия я узнал историю моей молчаливой спутницы со странным именем. Оказалось, это не глюк: я на самом деле ее видел! И даже не один раз – по телевизору. Когда она вдруг назвала свою фамилию, мои обрывочные воспоминания выстроились в стройный ряд и приобрели осмысленность.

– Бог ты мой! – разволновался я. – Так это твои репортажи из Чечни несколько лет назад были! Прямо из-под пуль! Это ты в окопах с солдатами под обстрелом сидела? Вся страна за тебя переживала!

– Да, я. – Клара-Света казалась отстраненной. – Это было очень давно. Как будто в другой жизни. Не очень хочется вспоминать.

– Ну, ты даешь! Это же было потрясающе! Такие классные репортажи. Профи! И твое лицо при этом! Я смотрел и понять не мог, что тебя заставило туда полезть! Такую красивую, юную…

– Не что, а кто! – резко прервала меня собеседница, и глаза ее сверкнули холодным огнем. – Я же в новостной редакции трудилась. Начальник редакции на телевидении – хозяин всех наших рабских душ. Куда сказал – туда и поехала. Тогда в голове карьера была, амбиции. Страшно хотелось пробиться в журналистике, в президентский пул попасть. Это было моим счастливым билетом!

– Так у тебя все получилось! Помнится, видел твои репортажи с президентом!

– Да, в пул после Чечни я попала. Все сбылось, как хотела. Вертикальная карьера… – Похоже, теперь ее это совсем не радовало.

– А дальше? – не мог успокоиться я. – Ты в какой-то момент с экрана пропала. Или я ошибаюсь?

– Нет. Я действительно ушла с телевидения больше года назад.

– Как? Сама? Почему?

– Долгая история. Если хочешь, расскажу. Мы же встретились – и расстанемся. Говорят, в поездах самое тайное рассказывают. Зато потом легче становится.

– Давай, мне интересно. Я тоже, кстати, неожиданно для себя с работы ушел. Так получилось…

– Тогда поймешь о чем я, может быть.

– Светка, может, не надо? Расстроишься вот опять, а нам еще ехать далеко! – подала голос Оксана.

– Да нет, отболело уже, прошло, надо до конца отпустить и забыть. В общем, дело было так. Все у меня было прекрасно с карьерой. Самая молодая в президентском пуле, все круто. После Чечни на улицах узнают, автографы просят – звезда! «ТЭФИ» даже дали: в моем возрасте – случай исключительный. Только в одном уныло: в личной жизни. Катастрофически не успевала этим заниматься. Ну, так, пара романов на работе. Мимоходом. Но все паршиво. С коллегами этим лучше не заниматься, к тому же женатые все. Имей потом разборки с их безумными женами! Одной такой мне хватило по самое «это самое». Рассказывать обо всем этом кайфа мало… В общем, я от отчаяния пошла в агентство знакомств.

– И что в этом такого? Сейчас многие так поступают… И действуют по широкому кругу: в семнадцать часов один суженый, в девятнадцать – другой ряженый, в двадцать один – третий посаженный, в двадцать три – четвертый положенный, – сострил я.

– А я вот глубоко сожалею о том дне, когда я анкету заполнила! – в сердцах сказала моя собеседница. – А еще говорили, уважаемое агентство, строго к кандидатам подходит, проверяет. Еще и денег кучу взяли… Неважно. После того как рассталась с одним коллегой по работе, мне все тусклым казалось, никаким. Думала, может, встречу нормального человека из другой тусовки. Короче, через месяц нашли мне жениха. Звали его Михаил, лет на двадцать пять старше меня. Я когда его анкету увидела, чуть в обморок не упала. Очень обеспеченный бизнесмен, я у него когда-то интервью брала даже. В общем, встретились мы. Дорогие рестораны, охапки роз, машина спортивная – в общем, все такое. Слова умные говорит, на одиночество жалуется. Глаза такие страдальческие, как у жертвенной коровы. Вскоре он предложение мне сделал. Что-то мне подсказывало, что нельзя без любви и так скоропостижно замуж выходить. Да и знакомые, кто с ним общался, отговаривали. Говорили, что он такой сомнительный, сложный, крученный, характер – тот еще. Однако и я не слабого десятка: подумала и решила выйти за него. Родители настаивали, да и имя его такое известное, наверно, сыграло свою роль. У меня же все должно было быть лучшее! Такой дурацкий стереотип в голове сидел. Я хотела выйти замуж, создать респектабельную семью. Думала, со всем справлюсь, смогу под Михаила подстроиться. Самоуверенная дура была, короче. Кругом говорили: роскошная пара! На работе все чуть от зависти не умерли. В общем, поженились мы. Шикарная свадьба, много гостей, фотографы, операторы. А на следующий день начался кошмар. Я вдруг поняла, что рядом – чужой человек, что я его не знаю, не доверяю ему, даже боюсь! Я всегда могла за себя постоять, в любых ситуациях. А тут вдруг – полная слабость. Он делал, что хотел, и ему было абсолютно плевать на меня, на то, что я тоже из себя что-то представляю. То есть, наверно, ему приятно было, что на звезде женился, но не более того. Еще одну галочку себе поставил и закрыл тему. Он практически не бывал дома. Двигался по своей траектории: офис, ужины, тусовки, друзья, командировки бесконечные. Для него ничего не изменилось. А я ничего не знала о его настоящей жизни. И узнать не было никакой возможности.

– Зачем же он тогда женился на тебе?

– Я не знаю. Наверно, время пришло. И среди друзей, где он по бизнесу общался, тоже было плохо, что он не женат. У всех жены, дети. А может, доказывал кому-то… Я теряюсь в догадках!

– Бред какой-то! – пробормотал я.

– Еще какой! Я, наверно, показалась ему подходящей парой: он же не мог жениться на неизвестной девушке! А меня все знали…

– Может, вам тоже детей надо было завести?

– Да пыталась я! Но он, представь, мне сразу жесткое условие поставил: никаких детей, пока он не захочет. Даже не спал со мной. Я пыталась наладить отношения, варила борщи, говорила с психологами, даже с психиатрами. Все мимо! А потом началось самое ужасное. По нашей редакции поползли слухи, что мой муж уже много лет имеет подругу на стороне. А может быть, и не одну даже. Телевидение – это страшный гадюшник. Все только и ждут, как бы кого подсидеть, кому нагадить. Раньше я тоже, наверно, какие-то нехорошие вещи делала. Врагов много нажила. А тут все сошлось и обернулось против меня. Иду по коридору, как в аквариуме, а за мной тянется шлейф сплетен, все шушукаются. Я даже не знаю до сих пор, что было правдой, а что – нет из того, о чем говорили….

– И что дальше? Ты развелась с ним?

– Жизнь становилось хуже и хуже. Родители требовали сохранить брак. Они у меня старорежимные, семья – главный приоритет, даже если в ней не все нормально. Я понимала, что у меня нет выбора. Но, глядя на то, что Михаил вытворял, начала ломаться психологически, меня это все страшно подкосило. А потом мне рассказали, что он под разными именами еще в других агентствах бывал, даже после свадьбы. Встречался с девушками, ездил с ними в круизы. Еще была и та, которую он любил по-своему, десять лет с ней встречался. Я от расстройства не могла ходить на работу, завалила несколько важных сюжетов, начальник был в ярости. Потом я по причине болезни отказалась от одной очень важной заграничной поездки в пуле с президентом, коллегам нагрубила. Это я сейчас понимаю, что мегера – моя младшая сестра. Да, я была такой… А тут подсуетилась одна девушка, Илона Дементьева. Ты, наверно, слышал о ней?

– Никогда в жизни! – честно сказал я.

– Да что ты, она же теперь там самая главная звезда! Все по ней с ума сходят.

– А я просто телевизор смотрю редко, особенно в последние полгода…

– Илоночка против меня давно зуб имела. И всячески старалась исподтишка мне подгадить. Она на эти дела гений. В глаза лебезила, в подружки даже набивалась. Да-а, подружка – дырявая кружка… Но пока у меня все на работе нормально было, у нее ничего не получалось. А тут…

– Света, давай сменим тему! – снова послышался озабоченный голосок Оксаны.

Но ее подруга отрицательно покачала головой:

– Да отстань ты от меня! Я не душевнобольная. Может, у меня исповедь! Могу я раз в жизни все рассказать незнакомому человеку, как на самом деле было, без вранья? – нервно произнесла Клара-Света, отмахиваясь.

– Можешь, – кивнул я и взял девушку за руку.

– В общем, Дементьева целую кампанию против меня развернула. Донесла до начальства, что у меня съехала крыша и из-за этого плохо работу выполняю. Развесила в Интернете несколько статей про наш лопнувший брак с Михаилом, про его девок. Ты читал, наверно… По-моему, все читали. Какой позор! – Клара-Света закрыла лицо руками и замолчала.

– Не-а, не читал. Но даже если бы на глаза попалось – это для меня ничего бы не значило. Я про троллинги и прочую лабуду все сам знаю. И Интернету в смысле помойки ни фига не доверяю!

– Да? – Моя собеседница подняла на меня заплаканные глаза. – А я думала, все читают и верят. У меня в скором времени начались серьезные проблемы на работе. Чтобы удержаться, нужно было начинать войну, грызться за сюжеты, заворачивать интриги. А я хотела, да не могла… Ходила как ватная в трансе. А еще через короткое время мой муж сам подал на развод. Это просто гром среди ясного неба для меня был! Удар в спину. Он сказал, что я достала его своими психозами, подозрениями и истериками и он больше не нуждается во мне. Что он уходит от меня – к другой, которая ничего не требует… Состоялся скандальный развод. Муженек не оставил мне практически ничего, хорошо – дал мои вещи собрать и унести. Не знаю, как я все выдержала. Эта самая Дементьева тем временем переспала с шефом новостной редакции, стала ночной кукушкой… Вскоре про мой развод знал уже весь телеканал.

– Ну, это не удивляет. Узнаю методы превращения в отбивную «по-московски»!

– Стыдно признаться, – помолчав, продолжила Света-Клара, – у меня от всего этого была попытка суицида, я попала в клинику. Потом ожесточилась и стала мстить Михаилу, его подружкам. Оставшиеся деньги на это потратила. Моя брачная история стала моим наваждением! Я не могла не думать о Михаиле, оставить его в покое. Достучаться до его совести пыталась, звонила на работу, писала. Естественно, получила в ответ по полной программе. У него же колоссальные возможности. Видимо, он пообщался с моим шефом. Меня сначала унизительно отстранили от эфира, а потом вообще уволили. Все это сопровождалось всяческими «сливами» в желтой прессе, в Сети, само собой. Сил в потоке прорвавшейся канализации выгребать уже не оставалось. Недруги, понятное дело, ликовали. Дементьева за месяц стала новой звездой канала, потом под нее открыли передачу. Я всегда думала, что у меня много друзей. Но после увольнения их не осталось вовсе. Вот, Оксанка только…

– Я просто из другой тусовки, мы по детству еще знакомы… Я сама в ужасе была, когда все это со Светкой происходило! Я не понимала, как люди на все это способны. Но помочь ничем не могла.

– А родители от меня отвернулись, – продолжила, немного успокоившись, Клара-Света. – Они считали, что я сама во всем виновата. И в уходе Михаила, и в увольнении с ящика. Что с моим дурацким характером я нигде не ужилась и всю жизнь испортила. Я не могла больше устроиться на работу, поскольку мой бывший муж потрудился, чтобы этого в Москве не произошло. Мне с утра до вечера звонили знакомые, расспрашивали о разводе, о том, как меня уволили с канала. Это был полный крах жизни. Я не знала, что делать. И тогда я уехала.

– В Германию?

– Да, в Гамбург, там у меня тетка по матери живет. Пожалела меня, пригрела, у нее своя печальная история в жизни была. В общем, я все бросила в один день – и сожгла мосты. Поэтому сменила имя и фамилию. Стала Кларой Полонски. Света, Клара – без разницы, все об одном. Взяла теткину фамилию. Но думаешь, меня там оставили в покое? Нет, тоже доставали. Я пыталась отгородиться от своего прошлого. Начала все с нуля. Сначала, конечно, тяжеловато было. Я же никогда в жизни об эмиграции не думала, никуда уезжать из Москвы не собиралась. Потом немного освоилась, нашла одну работу, вторую. Сейчас пишу статьи для местной русскоязычной газеты. Только в душе покой так и не наступил. Как вспомню обо всем – рыдать начинаю. Вот, Оксанка посоветовала приехать сюда.

– Я слышала от знакомых, что Индия успокаивает, просветляет. Это правда? – подала голос подруга и с робкой надеждой посмотрела на меня.

– Правда, – ответил я максимально убедительно. – У многих после поездки в Индию меняется жизнь. Главное, открыться сердцем, отдаться в руки судьбы и не чинить препятствий.

– Спасибо. Я буду верить, что и у меня изменится! – пролепетала Клара-Света и вдруг улыбнулась сквозь слезы.

– Слушай! – продолжил я. – Ты такая красивая… Все еще будет!

– Вот и я также ей говорю, а она – не верит! – торжествующе подытожила Оксанка.

Девчонки улеглись. Я смотрел сверху, как уснула Клара-Света. Оксана, напротив, долго вздыхала, ворочалась.

– Ты, правда, думаешь, что у нее все обустроится? – вдруг прошептала она. – Мы вообще-то от врачей сбежали. У нее диагноз – маниакально-депрессивный психоз на нервной почве… Боюсь я за нее.

– Чушь все диагнозы, просто она перестрадала много. Проколбасило ее, будто суслика под танком. Ей нужно увидеть в жизни что-то другое, оторваться от того, что мучает. Не сомневаюсь, что у нее еще все будет хорошо! Сдается мне, она этого заслуживает, поверь! – Я поймал себя на том, что и на самом деле ненадолго почувствовал себя исповедником-спасателем. При этом, видимо, посмотрел на Оксанку таким гипнотизирующим взглядом, что она не смогла усомниться.