Текст книги "Нелегалка-2-2016"

Нелегалка-2-2016
Наталья Лазарева

Дизайнер обложки Мария Бангерт

© Наталья Лазарева, 2017

© Мария Бангерт, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-0464-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Здравствуй, Дедушка Мороз!

К этому новому году я не усердствовала в украшении дома хозяев. Хватило прошлогодних штучек. Но, кое-что добавила. Из трубочек от туалетной бумаги сделала две ярких «конфетных» гирлянды, наклеила объёмных снежинок и ангелочков, обновила большую подвеску с оленем, сделала снеговика из папье-маше, связав ему яркий сине-голубой шарфик.

С подарками тоже особо не мудрила. Нино достался подсвечник в виде двух ангелочков, Франческо – силуэт маленького оленя в рамочке, для Андреа на фетровой салфетке вырезала Бабо Натале на олене. Женская половина семейства получила сладости. Мне вручили пакет с конфетами.

Для Марты вырезала оленя, вставив в рамочку побольше.

Более основательно я готовилась к Нашему Новому году. Вика пригласила всех к себе на дачу, в Роккенере.

Вика довольно удачно вышла здесь замуж. Сначала она несколько лет работала бебиситтером в Америке, а потом зачем-то поехала работать на Сицилию. Здесь у них с мужем отличная квартира, с просторными комнатами и высокими потолками. Её супруг спокоен и, в отличие от большинства итальянских мужчин, не держит свою половину взаперти. Она ездит с нами на экскурсии, выходит гулять и купаться, а также устраивает посиделки на своей даче.

Сколько могло собраться народу, никто не представлял. На праздничные дни отменили многие поезда и автобусы. Я ходила на вокзал, смотреть расписание. Кошмар какой-то – даже в Катанию не выбраться. Из-за этого, в Рождество я тоже сидела у Вики. Но в Рождество собраться компанией не было никакой возможности – в праздничные дни транспорт не ходит вообще. Поэтому, я не могла никуда поехать, и заранее грустила – пойти некуда. И все магазины закрыты. Вечером мне позвонила Ольга и попросила прийти к ней и подравнять ей причёску, волосы отросли. У Ольги выходной после обеда. Так что до двух мы сидели у неё, а потом отправились к Вике, играть в карты и объедаться вкусностями.

Второго января я пришла к Вике первой, потому что только у меня выходной – целый день. Для украшения праздника мной были приготовлены девять снежинок-балеринок, объёмные снежинки, «конфеты» из тех же трубочек от туалетной бумаги, два новогодних плаката, и – главное – костюм Деда Мороза! Ещё в Мотта Камастре Рина, которую я сменяла у Петрушки, отдала мне тёплый новый ярко-розовый халат. Халат не влезал в её посылку, и не помещался в багаж. Он был замечательным, но я надевала его всего два раза. Тупо потому, что мне не нравился цвет. Вот, кажется, в зимние месяцы каза не отапливается, и я могла бы носить халат и радоваться его теплу, однако, я не надевала его. И, разбирая свои вещи, задумывалась: что с ним делать? Решила оставить для следующей сиделки, но потом меня осенило: я сделаю костюм! Пошла в китайский магазин, купила пять серебряных гирлянд на опушку, одна белую – на бороду. Подаренную в прошлом году хозяевами вязанную шапочку тоже обшила гирляндой. Завершал костюм вишнёвый комбинезон и сапоги. Белые перчатки дала Вика. Для придания моей фигуре полноты и объёма хозяйка принесла жилетку и подушку, которую я подсовывала сверх живота.

Для поздравления сочинила длинный стих и написала красным маркером на свитке из склеенных листов.

После завтрака Вика отвела меня на дачу и оставила заниматься украшательством.

Всех прибывающих я встречала в дверях, в костюме, вызывая смех и улыбки.

Нас собралось 10 человек. Столы накрыли красной скатертью, расставили красные одноразовые тарелки и стаканы. Получилось празднично! Вика и Ольга тоже были в костюмах. Тамара привезла костюмы, которые мы покупали к Хеллоуину. Настоящий маскарад! Чтобы и у меня была фотография с Дедом Морозом, костюм надевала Вика.

Застолье сменялось танцами, розыгрышами призов, фотосессией у импровизированной ёлки. Ёлочку заменило сухое дерево, покрытое серебряной краской – Ольга постаралась. Дерево обвили голубой светящейся гирляндой, развесили игрушки. Я принесла обезьянку, приобретённую в Катании на блошке, за 50 чинтезимов, ещё осенью.

Под завершения праздника, когда компания ударилась в воспоминания, я вырезала всем по снежинке с оленями. Пока остальные разговаривали, Татьяна внимательно наблюдала за моими действиями. Её поражало, что я вырезаю без рисунка, с чистого листа. Я, посмеиваясь, пригласила её заглянуть в мою группу ВКонтакте, МУЗЕЙ СИЛУЭТОВ, которую веду уже больше 8 лет, и посмотреть на другие мои работы. В конце концов, Татьяна высказалась: «Чтобы так вырезать, надо 12 лет отсидеть в тюрьме, в одиночной камере, где делать больше нечего!» Я засмеялась: «Считай, что я отсидела все 15. В вагонах, где прошли моё детство и отрочество, жили бывшие зеки, алкаши и бомжи. У меня не было ни телевизора, ни игрушек, ни книжек. Я не посещала детский сад. И у меня было одно развлечение – я вырезала из бумаги картинки. Вот, и навострилась!» Татьяна смутилась: «Извини, я глупо пошутила». Я хмыкнула: «За что – извини? За то, что у меня не было нормального детства? Ну, не все же жили одинаково в эпоху развитого социализма. Кому-то приходилось и хуже».

А, я вообще не обидчивая. Когда возникают конфликты, мне больше интересно, чем обидно – почему люди так себя ведут? Но, конфликтов я не люблю. И плохого настроения тоже. Вот, и в этот день, в какой-то момент за столом разговор свернул в политическое русло, в различные недовольства всем и вся. Я послушала минутку, а потом, сыто икнув, погладила себя по выпяченному пузу, сообщила, перекрывая ненужный базар: «Ща спою!!!» и завела: «Ой, мороз, мороз, не морозь меня!..» Девочки подхватили, и политические страсти растворились в общем хоре.

В шесть вечера народ стал расходиться. Костюмы оставили на даче – будут ещё праздники, пора создавать гардероб. Прощаясь, девочка говорили, что с 9 мая сохранили георгиевские ленточки, которые я всем сделала и раздала в прошлом году. Теперь будут хранить снежинки. Спасибо Вике за наши праздники!

Домой заявилась довольная и весёлая. Уныние – грех. Я делаю, что должна, и пусть будет, что будет.

Глава 2. Мы с Тамарой ходим парой

В Милаццо я ездила уже дважды, но Тамара ещё не была в этом красивом городе, и в тёплый солнечный день тридцатого января мы встретились в Мессине и взяли билеты на автобус.

У меня было два желания: узнать, ходят ли из Милаццо автобусы в Тиндари, и сколько времени занимает дорога; и как можно добраться до Липарских островов.

Как оказалось, до Тиндари в один день не доехать. Если только на поезде. Но поезд идёт только в будни. Значит, мне надо будет попросить хозяев сменить один выходной. Вдруг, согласятся?

Кораблик на Липари отходил в 7 утра, позже – после обеда. Это путешествие вообще никак не могло состояться. Тамара удивилась: «Как же нам ребята предлагали экскурсию на один день?» Я предположила, что это было летом, а расписания движения всех видов транспорта весьма отличаются, в зависимости от сезона.

Так что, не оставалось ничего другого, кроме как прогуляться по городу и осмотреть крепость. Я ещё хотела обойти скалу, на которой возвышалась крепость, и посмотреть на мощное сооружение со стороны улицы Тоно, с песчаных пляжей. Город растянулся по полуострову, длинному и узкому, чем-то похожему на аппендикс. Крепость – где-то посередине. Порт, куда приходит автобус, находится со стороны Мессины, пляжи – со стороны Палермо.

Сразу скажу, с виа Тоно смотреть было не на что. Воображение рисовало мне отвесную каменную стену, возвышающуюся над прибрежной полосой, наверху – величественный собор, замок с бойницами, контролирующими морские просторы с обеих сторон. Но никакой каменной пропасти над морской пучиной не оказалось. От скалы до пляжа тянулись улицы с садами, а замок от моря почти не просматривался.

Мы успели всё: пройтись по магазинам, посетить крепость, посидеть в кафе. В одном из зданий, как всегда, сидел мужчина (постоянно забываю, как его зовут), рассказывающий об истории Сицилии и демонстрирующий маски. Я, как обычно, ответила на его вопрос, что в Милаццо мы в первый раз. Он, по откатанной программе, читал Гомера, играл на каком-то музыкальном инструменте, дал примерить маски и фотографировал нас в них, восхищаясь русскими женщинами, которые путешествуют по свету.

В Мессину вернулись на двухчасовом автобусе. Тамара сразу же поехала к себе, в Джампильери. Её хозяин сильно переживает, когда баданты нет дома. Ему каждый месяц вызывают скорую, сердце после операции плохо справляется со своей работой, нервничать дону Пипо противопоказано. Тем не менее, Тамара умудряется уговаривать его, и иногда выбирается в разные города. Когда она работала в Роккалумере, её выпускали только после обеда, два раза в неделю. После обеда особо никуда не съездишь.

У меня дома Тереза тоже нервничала. Она спросила, отключила ли я нагреватель воды, когда уходила. Я отключила. Тереза возмутилась: «Скальдобаньо был включён днём!» А я тут при чём? Пина непоследовательна в своих желаниях экономить и, одновременно, иметь горячую воду круглосуточно. То она выключала нагреватель, стоило мне включить его, чтобы, потихоньку от Терезы, согреть воду для мытья посуды. Теперь у неё другой бзик – она ползает в туалет и нажимает на кнопку включения. Раздражённо сделав вывод, что мама ничего не понимает, Тереза удалилась восвояси. Я сварила старушке обязательный компот, пожелала ей спокойной ночи и завалилась в койку с ноутом, разбирать фотографии.

Глава 3. Казальвеккио в мечтах и наяву

Я устала. Просто устала. Ничего не хочется. Накатывает апатия, и я лежу целыми днями в постели и читаю. Сейчас читаю про Гарри Поттера. Нравится. Фильмы смотрела когда-то, но не все и не слишком внимательно. В результате запуталась в героях и событиях, и перестала следить за событиями эпопеи. Книга оказалась увлекательной, дни за чтением бежали незаметно.

А я стала рассеянной. За неделю сама себе сделала несколько мелких травм. Сначала на прогулке подвернула ногу, на ровном месте. Хорошо, что Ольга шла рядом и подхватила меня. Охромев, день я прыгала по казе на правой ноге, потом хромала. Мама в детстве постоянно кричала: «Смотри под ноги! Смотри под ноги!» Наверное, я с малых лет была рассеянной и мечтательной. Помню, как однажды мы шли из бани, и я шагнула мимо мостика из брёвен, перекинутых через канаву и свалилась вниз, утонув по шею.

Охромела я во вторник после обеда. На следующий день, жаря полпетты (котлеты) из тыквы, крепко прижалась средним пальцем правой руки к краю раскалённой сковороды и сожгла палец до мяса. В четверг мыла Пину, вспотела, стала переодеваться, увидела, что на плече из родинки вырос волосок и решила его выдернуть. Потом подумала, что выдёргивать волоски из родинок нельзя, лучше подстричь. Взяла ножницы и срезала половину родинки. Кровь текла по плечу, а я даже не сразу поняла, что произошло. В пятницу я снова жарила в кипящем масле полпетты. Одна развалилась. Я стала ловить её вилкой, чтобы попробовать – может быть, надо что-то добавить? Кусочек никак не нацеплялся на вилку, когда я его поймала и отправила в рот, вилка была уже такой же горячей, как масло, и я сожгла губы. В довершении растянула ладонь, когда Марта помогала мне донести посылку до почты. Посылку надо было втянуть в коридорчик. Я дёрнула дверь на себя (на себя и надо было), но Марта, не сориентировавшись, толкнула дверь внутрь. Я не ожидала сопротивления и так потянула и напрягла пальцы, что рука моментально заболела, словно по ней вдарили лопатой.

В пятницу вечером я тихо страдала. Хромая, с пораненной рукой, распухшими губами, да ещё без денег. Сказались последствия ажиотажа распродаж. Для меня невозможно удержаться, когда в магазинах начинаются скидки на одежду, от 70% и более. Накупив обновок себе, маме, детям и внукам, я вдруг обнаружила, что до получки полторы недели, а у меня в кошельке меньше одного евро. Без вариантов, в субботу я собиралась напроситься до обеда к Ольге, затем подойти к украинскому автобусу, купить пакетик семечек за 50 чинтезимов, потусоваться с девчонками из разных городков, и топать домой.

Ольга, выслушав мои сетования на невезуху, выдала неожиданное резюме: «Если ты бьёшься по мелочи, кто-то к тебе прибивается, жди новостей!» Я хмыкнула. Укладываясь спать, заглянула в интернет. Мне писал Нуччио из Савоки: «Дорогая Наташа! Я смотрю все твои фотографии, где ты путешествуешь. Приходи в Санта Терезу, я привезу тебя в Савоку!» Я ответила: «Нуччио, спасибо за приглашение. Но я не могу далеко идти. У меня сильно болит нога. Этот выходной я останусь в Роккалумере». Он тут же написал: «Я приеду за тобой в 8 утра».

Утром я проглотила таблетку от укачивания и вышла на Лунгамаре. В машине показала смотрителю монастыря сожжённый палец, он засмеялся: «Полпетты были с твоим мясом. Всем понравилось?» Я прыснула: «Я не великий повар, я великий художник!», и рассказала, как готовила кролика в прошлое воскресенье. Нахреначив в кастрюлю всяческих приправ, я попробовала бульон и ужаснулась: соль просто скрипела на зубах. Я вылила бульон и залила крольчатину водой. Хозяева ели пресное мясо и молчали. А я злилась: «Ну, и что? Я сюда поварихой не нанималась…» и тоже молчала.

В монастыре Нуччио угостил меня чаем и тортом и поинтересовался, какие у меня планы. Я сказала: «В интернете видела, что над Савокой есть городок Казальвеккиа, там церковь святых Петра и Павла, отреставрированная в начале XII века. Это какое-то знаменитое место, так там написано! Какой дорогой мне идти в Казальвеккиа? Давно хотела посмотреть на эту церковь, но не знала, как туда добраться». Нуччио улыбнулся: «Дорогая Наташа, ты хочешь идти туда пешком?» – «Да. А что? Это же недалеко. Я потихонечку дотопаю». Он вымыл посуду и, предложив взять его под руку, повёл меня к машине.

До Казальвеккио было два километра по хорошей дороге. Городишко напоминал Мотта Камастру, но раза в три меньше. Церковь Петра и Павла находилась на 4 километра ниже, по горному серпантину. Дорога была завалена камнями и грязью после оползней. Собор оказался совершенно пустым. Голые кирпичные стены, и смотритель с книгой записи посетителей. Однако, туристы в этой местности водились. Навстречу нам от площади выехала машина с итальянцами. А сразу за нами припарковалась группа немцев.

Когда мы поднялись в городок, я попросила Нуччио оставить меня там: «Погуляю и приду в Савоку».

День радовал глаза и душу. Начало февраля. Ни единого облачка, солнце над всей Сицилией, вдоль дорог, в садах и парках цветут мимозы, персики, абрикосы и миндаль. Ароматный воздух завораживающе гудит от тысяч пчёл. Где-то в полях брякают колокольчики на шеях коз.

На площади Дуомо я зашла в собор святого Онофрия, XVII века. Рядом был открыт музей, тоже бесплатно.

Побродив по узким улочкам, поднялась в гору, заросшую соснами и кактусами. После трёх сотен фотографий фотоаппарат сказал: «Хватит». Моя камера держится из последних сил, и я теперь постоянно ношу с собой шнур для подзарядки. Его можно воткнуть в розетку в любом кафе или баре.

Когда я отдыхала на площади перед одной из церквей, позвонил Сергей: «Наталья, двадцатого февраля будет экскурсия в Тиндари и Чефалу, Вы поедете?» Я воскликнула: «Конечно! Я уже искала, как можно доехать до Тиндари самостоятельно, и хотела отпроситься у хозяев, поменять один выходной на будний день, потому что на Тиндари есть поезда, но они не ходят в выходные. А в Чефалу вообще не добраться!» – «Так, Вы едете?» – «Да!»

Я попрощалась, и радостно вышла на дорогу к Савоке.

В монастырь вернулась во втором часу и сразу поставила заряжаться фотоаппарат. Нуччио накрыл на стол: жареное мясо, моцарелла, фрукты, сок. После обеда спросил: «Хочешь отдохнуть? Я дам тебе ключ от любой кельи» – «Нет. Пойду пройдусь по Савоке». Он не стал спорить.

В пятом часу я сидела перед телевизором, просматривая фотки дня. Нуччио присоединился, нахваливая кадры. Я скинула туфли и простонала: «Боже, как болит нога…» Хозяин монастыря массировал мне стопы, выясняя, сколько лет я в разводе. Дальше этих вопросов вольностей не последовало, чему я обрадовалась не меньше, чем яркому солнышку. Он, конечно, симпатичный мужчина, и деликатный. Но у нас не совпадают выходные. И, если бы не больная нога и отсутствие денег, я бы не согласилась снова прибыть к нему в гости. Он станет настоящим сокровищем для другой женщины.

В половине шестого Нуччио закончил какие-то свои дела, и вошёл в столовую. Я лопала торт, запивая чаем, и смотрела «Черепашек Нинзя».

– Наташа, если тебе нравится этот мультфильм, можешь досмотреть до конца. Я отвезу тебя домой во сколько скажешь.

Я поднялась: «Нет, поехали сейчас».

Санта Терезу мы проезжали более получаса. Дороги были забиты машинами. Только что закончился детский карнавал. В воскресенье будет карнавал для взрослых. Нуччио спросил: «Ты пойдёшь на карнавал завтра?» Я изумилась: «Кто меня отпустит?»

На прощание мы, по сичилианскому обычаю, дважды расцеловали друг друга в щёки.

– Нуччио, до свидания!

– До свидания, дорогая Наташа! Спасибо тебе!

Я хромала к дому почти довольная. Почти, потому что снова не смогла вытащить погулять Таню. Таня, та, что меняла меня в Мотта Камастре, ездила в свою Украину для покупки квартиры, а теперь выплачивает свои долги и долги мужа со странной фамилией Фабрика, – эта женщина является образцом невезучести. Наверное, когда-нибудь на неё обрушится поток счастья, за всё, что она выносит. Она снова сидит без работы. Дорота, вернувшаяся из отпуска, её не выгнала, хозяева тоже были не против, что подменная баданта живёт в доме. Но Таня маялась от своего подвешенного состояния: «Наташа, мне неудобно. Я же ничего не плачу за проживание. Но мне надо есть, я покупаю продукты, деньги тают, а работы нет второй месяц…»

Валерочка уже не раз предлагал жене вернуться – для того, чтобы отправить её на заработки в Польшу! Он сказал Тане, что у него есть знакомые, которые возят украинок в Ляхостан. Правда, там заработки меньше, зато (какая забота о супруге!) не надо возиться с выжившими из ума стариками, а всего лишь работать на полях. Ехать с ней на заработки он не намерен, потому что это мероприятие ему не по здоровью.

Дома по всем комнатам виднелись чёрные следы от колёс кресла Пины. Старушка, соблазнённая тёплым днём, вылезала на балкон и вдохновенно ковырялась в цветах – об этом свидетельствовали оборванные листья, земля, разбросанная по балкону, лужи воды. Я взялась за швабру. Пина уже убила половину растений. Я их поливаю и пропалываю, но её не устраивает моя работа. Сначала я расстраивалась из-за этого варварства, но потом плюнула: «Чем бы старушка ни тешилась, лишь бы была довольна». Ну и что, что сгнили жасмин, розы, денежное дерево, хризантемы и орхидея? Пусть сажает себе помидоры, баклажаны и тыквы. Они, всё равно, не вырастут. Но синьоре есть чем заняться.

Глава 4. Карнавале

В воскресенье, 7 февраля, погода резко изменилась. Небо затянули тяжёлые свинцовые тучи, дул сильный ветер, такой резкий, что показывающие температуру воздуха уличные рекламные щиты, не внушали доверия: +17. Я уныло приступила к мытью посуды. 7 февраля. В Санта Терезе – карнавал. И я снова ничего не увижу. Автобусы не ходят. Пешком бежать почти час. Нет смысла даже мечтать о таком развлечении. Ладно, хоть увидела, как санта-терезовские художники делают огромные фигуры из папье-маше.

Это было с месяц назад. Ольга тогда позвонила и предложила составить ей компанию на послеобеденные два часа. Она хотела съездить на поляну между Санта Терезой и Сан Алессио. Когда ехали обратно, я обратила внимание на потрёпанные выцветшие фигуры на грузовом прицепе, возле какого-то ангара. Время позволяло, и Ольга съехала с моста и подвезла меня к разрушающимся гигантам. Я полезла на прицеп, фотографировать.

И тут заметила, что в ангаре открылась дверь и внутри видна морда то ли дракона, то ли ещё кого. Мы пошли внутрь. Морда принадлежала Церберу. Мастера, работающие над мифическими персонажами, обрадовались, что их произведение узнано, пригласили внутрь, разрешили фотографировать. Только попросили не выкладывать снимки в Фейсбук до карнавала, который состоится 7 февраля.

Недавно наши баданты ездили на Венецианский карнавал. Но меня не отпустили бы хозяева, я даже отпрашиваться не стала – три дня!!! Когда хотела поехать в Бари, даже на два дня пришлось уговаривать, и согласиться в удобное для хозяев время остаться без выходного.

Да, в Питере я видела карнавальные шествия. Но это – другое. Невский – не сичилианские улочки. Здесь совсем иная атмосфера. Что там говорил моё любимый Гейне? – «Итальянцы родились уставшими и живут, чтобы отдыхать». Это точно. А ещё итальянцы раз в год, в феврале, сходят с ума, устраивая карнавалы в каждой поэзе, не говоря уже о крупных городах.

Прятать лица под масками в дни массовых праздников начали в античные времена, когда в честь бога Сатурна за одним столом пировали господа, слуги и рабы. Чтобы никто не смущался соседей, люди надевал маски.

Затем масками пользовались правители, разгуливая в толпе и слушая, что говорит народ.

Самый известный карнавал в Италии, конечно, Венецианский. Хотя, маски также использовались и для различных сомнительных делишек, вплоть до физического устранения врагов. Поэтому в 1608 году был издан указ, запрещающий носить маски вне карнавалов и праздников. «Наказания за нарушение этого закона были суровы: мужчинам – 2 года тюрьмы, 18 месяцев службы гребцом на галере (с кандалами на ногах) и к тому же штраф в 500 лир в пользу Совета Десяти. Что касается женщин, то их пороли, проводя их от Собора Святого Марка до Риалто, держали их между двумя колоннами Собора Святого Марка „публике на смех“ и взимали штраф в 500 лир в пользу того же Совета Десяти. Через 50 лет после принятия этого указа от 1608 года, Совет Десяти 15 января 1658 года подтвердил запрет на ношение масок и оружия. Кроме того, запрещался вход в масках в святые места и, особенно, воспрещалось ношение религиозной одежды с маской. В связи с тем, что многие венецианские вельможи носили маски в казино, скрываясь от кредиторов, в 1703 году ношение масок в казино было запрещено. Два разных указа от 1699 и 1718 гг. запрещали ношение масок во время Поста и других религиозных праздников, приходящихся на время карнавала. Принятый в 1776 году закон о защите „забытой семейной чести“, обязывал женщин носить накидку и одевать маску во время посещения театра».

На Сицилии славится карнавал в Ачиреале. Первые карнавалы в Ачиреале упоминаются с XVI века. Все наши, кто там был и видел это действо, описывали его восторженно. А я слушала и страдала.

И вот, 7 февраля. Море штормит африканский сирокко, пальмы похожи на танцовщиц – их стволы изгибаются, кроны колышутся, как перья на богатых масках… А я намываю гору посуды: три десятка тарелок и блюд, ножи, вилки, ложки, поварёшки, три кастрюли, противень, плиту, две сковороды… Пина поёт молитвы. Мне надо ещё подмести, замочить скатерть, вынести мусор. И тут позвонила Ольга: «Наталья, в Санта Терезе карнавал начинается! Поехали, посмотрим немного?»

Обычно уборка кухни занимает 40 минут. После звонка я справилась за 15. Вылетела на улицу, зашвырнула пакеты с мусором в бак, прыгнула в машину.

Шоссе было забито спешащими на праздник. Ольга высадила меня в середине городка и поехала вдоль Лунгамаре, искать место для парковки.

Карнавал начинается около 3 дня, и длится до ночи. Любой прохожий вправе надеть костюм и закрыть лицо маской, что многие и сделали. Зрители оделись с поправкой на непогоду: куртки, капюшоны. Участники шествия танцевали полуголыми, придерживая роскошные головные уборы, чтобы их не унёс ветер. Музыка гремела, летели конфетти и серпантин, с балконов свешивались зеваки, а я неслась сквозь толпу, щёлкая камерой во все стороны. Моё лицо закрывала дешёвая китайская маска. Я купила её давно, и хотела украсить кружевами, но потом забросила в досаде – какой смысл, если праздник не для меня?

Платформа с Цербером и другими куклами была замыкающей, и самой яркой. Минут через сорок я убрала фотоаппарат и набрала номер Ольги: «Ты где?» Мы встретились, вернулись в Роккалумеру и посидели в «Паризи», за кофе и пирожными. Два часа законной послеобеденной прогулки стали настоящим праздником! Конечно, я не увидела вечернего гуляния, с фейерверками и пиром, но всё равно, это было волшебно!