Текст книги "Юлиана – мама из будущего"

Глава 7. Новая Эра

Откровенный разговор

Андрей открыл дверь своим ключом и зашёл в квартиру, стараясь не шуметь. Мама тут же появилась из кухни.

– Андрюш, ты, где пропадал? Кушать хочешь? – Из кухни пахло маминым борщом.

– Не обижайся на отца. Ты знаешь, он вспыльчивый, но отходчивый. Пойми, нам трудно привыкнуть к вашей свободе нравов. Мы – люди прошлого века. Не обижайся, а просто пойми.

– Уже понял. Но я – это второе. Главное, что Аня поняла.

– А знаешь, нам твоя девочка понравилась. Почему ты нас раньше не познакомил?

– Понравилась? – Андрей удивлённо посмотрел на мать.

– И отцу тоже? Странно он обращается с людьми, которые ему понравились. Ты не находишь?

– Ну, всё, забыли. Мой руки и садись, поешь.

Андрей умылся и вернулся на кухню.

– Борщ и тушёная картошка с мясом? Я уже отвык от таких изысков!

Он был очень голоден и вытряхнул в борщ почти половину баночки сметаны.

– Мам, а дай мне телефон тёти Эни. – Мама отвернулась от плиты и удивлённо посмотрела на Андрея.

– Зачем он тебе понадобился?

– А что? Это военная тайна?

– Да нет, просто неожиданно. Ты никогда не интересовался и вдруг…

– Всё когда-то бывает «вдруг». Так что с телефоном?

– Ты не поверишь, но у меня нет ни её телефона, ни адреса. – Мама опять отвернулась и что-то помешивала на плите.

– Не понял, – Андрей вернул ложку в тарелку, не донеся её до рта, и смотрел удивлённо маме в спину.

– И не поймёшь. Это долгая история, – мама не поворачивалась.

– А я не тороплюсь. У меня сегодня выходной. – Мама выключает газ. Откладывает кухонное полотенце и опускается на стул у стены напротив Андрея. Краем своего фартука в оборках вытирает пот, выступивший на лбу. Лицо бледное.

«Может, ей нездоровится», – подумал Андрей.

Мама у Андрея работает в военном госпитале старшей медсестрой. Когда они познакомились с отцом, она проходила практику в том же самом госпитале, а он лежал там после контузии. С тех пор прошло больше 20 лет, а мама так и продолжает там работать. Её там все знают и уважают. Она по-прежнему берёт ночные дежурства, хотя по возрасту и положению старшей медсестры имеет право отказаться. Иногда она так устаёт, что даже ужином заниматься не в состоянии. Тогда на «вахту» по кухне заступает отец.

Последнее время мама выглядит очень усталой, и даже поездка в Москву её не взбодрила. Всё это Андрей успел подумать в затянувшуюся надолго паузу. Наконец, мама начала говорить.

– Видишь ли, сынок, Эни уже много лет живёт в Америке, и её американский муж категорически против того, чтобы она общалась со своими русскими родственниками. Поэтому связь у нас односторонняя. Эни звонит, когда появляется в России, и мы всегда ей рады. Кроме нас у неё никого нет. Правда есть ещё Надежда – подруга. Да ты её знаешь. Ты с ней возвращался из Лондона.

– А как же бабушка с дедом – они же ей родня, если вы двоюродные сёстры.

– Её отец – брат моего отца. Но Эни – его внебрачная дочь, а он её так и не признал. Поэтому общается она только со мной.

– А почему у неё нет детей? – Андрей не отводил глаз от маминого лица. Ему показалось, что мама побледнела ещё больше.

– Точно не знаю, но, кажется, её муж не может иметь детей. Эни очень от этого страдала. Она даже хотела усыновить ребёнка, но муж не дал согласия. Он очень состоятельный человек, и Эни не хотела с ним разводиться. Он оплачивает очень дорогой пансион, в котором живёт её старенькая мама. Поэтому Эни так привязана к тебе. Ты ей как сын, – губы у мамы дрогнули.

– Мам, а я ей СЫН?

Теперь мамины губы дрожали и по щекам текли слёзы.

– Какой же я идиот! Что я делаю? – Андрей хотел обнять маму, но за его спиной раздался голос отца.

– Это она тебе сказала? Дрянь! Я никогда ей не доверял, – отец быстро подошёл к маме и прижал её к себе, поглаживая по голове. Её нос оказался как раз на уровне пряжки ремня, мама зарыла своё лицо в его голубой домашней рубашке и всхлипывала.

– Не надо, Павел, ты не прав. Мы многим обязаны Эни. Ты забыл? Квартирой, в которой мы живем. Да, и сыном, в конце концов! И никакую тайну нельзя хранить вечно. Рано или поздно это должно было случиться.

Андрей сидел, совершенно ошарашенный услышанным. Голоса до него доносились, как сквозь сон. Вот она – правда, которой я так добивался, которую так хотелось знать.

И что? И зачем она мне? Всё было так хорошо и спокойно. У меня были мать, отец – семья. А что теперь? Кто я? Чей я сын? Появится ли вообще Эни ещё в моей жизни? Нового я не приобрёл, а всё, что было хорошего, потерял.

Андрей медленно поднялся из-за обеденного стола:

– Эни мне ничего не говорила. Я случайно нашёл в своём компьютере её письмо подруге. Причем копия уничтожена. Письмо случайно осталось в «корзине» Так что Эни тут ни при чём. Мама, прости, если сможешь!

Андрей вышел из кухни, зашёл в свою комнату и плотно прикрыл за собой дверь, Оставшись один, он надел наушники, включил первый попавшийся музыкальный отрывок и бросился на свой диванчик, лицом вниз, натянув на голову подушку. Думать ни о чём не хотелось. Но уйти от мыслей было невозможно. Не спасала даже музыка.

Как же мы теперь увидимся с Эни? А надо ли, и зачем? Всё остальное про будущее – это, конечно, полный бред. Это явно её новые авторские находки, а вот то, что она моя мать – это теперь очевидно.

А как же мама и папа? Нет, я ничего не хочу менять. Я их люблю. И маму и отца. Черт с ней, с его вспыльчивостью. Мы же с ним прекрасно понимаем друг друга.

Вспоминалось самое лучшее. В детстве отец много возился с ним. Всегда брал его с собой на рыбалку. У них были общие «мужские» секреты. Они вместе тайком проносили в дом цветы накануне 8 марта или маминого дня рождения, писали ей красочные плакаты и поздравления. Он всегда помогал отцу по дому, когда тот что-нибудь чинил или строил. Андрей сам мог починить розетку, сменить прокладки в кухонном кране или сделать какие-нибудь полочки. Это всё у него от отца. Это было их мужским делом. Отец не разрешал маме носить тяжелые сумки, и у Андрея тоже стало привычкой забирать у неё сетки с продуктами и ворчать, если они были тяжёлыми.

А мамины прохладные и нежные руки на его горячем лбу, когда он валялся с температурой. Почему он никогда этого не вспоминал раньше? Почему человек начинает ценить всё хорошее только, когда теряет это? С этими мыслями Андрей заснул. Слишком много на него свалилось за последние две недели.

Новейшая Эра (продолжение)

Неожиданная встреча

Какие шикарные офисы у этой конторы! Ну, ещё бы! Представляю, какие деньги они получают с туристов, путешествующих во времени. Набираю код и имя моего проводника. Приглашение на встречу. Поднимаюсь. Двери лифта открываются, и я оказываюсь в огромном зале с множеством шарообразных стеклянных кабинок-кабинетов. В каждой из них небольшой столик с монитором и с двух сторон по мягкому креслу. Ко мне подходит человек с бэйджиком дежурного. Я называю имя и личный код моего проводника. Он мне указывает на шарик-офис в правом крайнем ряду под номером семь. Моё любимое число! К счастью! Вхожу.

Wow! За столом тот самый парень – Сандро из «Паутины веков». Бойфренд Кристи. Ну и ну! Вот это совпадение!

– Привет! – Здороваюсь как со старым знакомым.

– Привет, – он выдерживает большую паузу и смотрит на меня очень внимательно, стараясь вспомнить.

– А мы уже встречались? – Спрашивает, наконец, потеряв надежду припомнить, где мог меня видеть.

– Не далее, как позавчера. Я – «Баба Яга». – «Паутина веков» – Шабаш на Лысой Горе.

– О, да, извини, не узнал.

– Да ладно, я же была в парике и в гриме, как все. Я бы тебя тоже не узнала, если бы ты тогда не снял свой усатый шлем.

– Так это ты, та счастливица, которую я везу бесплатно?

– А тебе за это разве не заплатят?

– Мне-то заплатят. Только не ты. Ну что, везунчик, присаживайся. Маршрут я уже проработал. Комплектацию по нему сделал. Говорят, ты сможешь объясниться с местными жителями?

– Компьютер, во всяком случае, воспринимает меня, как носителя языка. Думаю, смогу.

– Значит, мы с тобой странствующие паломники. Это хорошо. Одежда удобна.

– Да, но в самом городе, я хочу выглядеть состоятельной дамой, быть может, иностранкой в сопровождении родственника, например. Одежду я найду для нас обоих. Там тоже носят темные плащи, которые прикроют с головы до пят. Кстати, насколько точно мы попадем в заданный отрезок времени?

– В пределах года. Точнее гарантировать не могу. А тебе это важно? Ты хочешь увидеть что-то конкретное?

– Нет, я просто заранее просмотрю хроники и почитаю газеты, чтобы быть в курсе событий, например, культурной жизни. Я, знаешь ли, больше искусствовед, чем историк. Октябрьская революция в России, меня волнует меньше, чем поэтический вечер Блока. Так что не промахнись, пожалуйста. Летим в 1915!

– Теперь давай о сроках. У меня два окна: одно через 36 часов, другое через неделю.

– Первое, – отвечаю, не думая ни секунды.

– А успеешь со своими хрониками?

– Успею.

– Тогда о технике безопасности. В случае агрессии с угрозой для жизни разрешено применять парализатор. Радиус действия 10–15 метров. Но после этого – немедленное возвращение. Так что постарайся не нарваться на неприятности. Из толпы лучше не выделяться. Прямо в глаза никому не смотреть. Не пользоваться никакой техникой из нашего времени. Ну, об этом тебя, наверное, уже предупредили, раз контракт подписан.

Так, у тебя по договору монтаж аппаратуры для скрытой съёмки. Не пойму, зачем тебе это надо? Лишние хлопоты. Всё равно фотографий не получишь. Куда монтировать аппаратуру?

– Может быть, в кольцо или кулон?

– То, что можешь оставить сегодня.

– Тогда кольцо, – снимаю с руки своё любимое колечко. Подарок Рудольфа.

– А что можно взять с собой, чтобы поменять там на денежные знаки?

– Только не планируй ничего продавать. Времени на это нет. Можно воспользоваться ломбардом. Возьми какие-нибудь золотые вещицы! Можно камушки. Думаю, что наши искусственные ничем не отличаются от их натуральных. И по весу не много. Если вопросов нет, встречаемся здесь же за 5 часов до старта.

Прощаюсь с Сандро. Спускаюсь лифтом. Вызываю капсулу. До моей «соты» 20 минут. Успею пообщаться с дневником.

«Да, встреча скажем прямо, неожиданная. Что это – случайность? В случайности я не верю, я верю в судьбу. Раз в месяц я посещаю Храм Судьбы. Рассказываю жрице о себе: что со мной произошло, что меня тревожит и о своих планах на ближайшее время. Она составляет мне гороскоп на следующий месяц. Кстати, на этот месяц по гороскопу события, которые круто изменят мою жизнь.

Верю я в это или нет? Трудно ответить однозначно. Человеку свойственно во что-то верить. Кто-то верит в судьбу, кто-то в создателя. Сами религии прошлого у нас сохранились в виде клубов единомышленников. Возникли и новые. В школе в последних классах история религии изучается как часть истории искусств и духовного совершенствования. Так что религиозный фанатизм в Новейшей Эре отсутствует.

Так значит большие перемены в судьбе? Это интересно. Может это новый мужчина? Сандро что ли? А почему бы и нет? Правда, положительного опыта общения с красавцами у меня пока не было, но почему бы не попробовать. Есть в нём что-то такое, что сразу цепляет. И это даже не внешность. Скорее голос. Низкий, тихий и проникновенный. К тому же хрипловатый с трещинкой. Внешность Ахиллеса плюс такой голос. Какой типаж пропадает! Даже при минимальных способностях к перевоплощению он потянет и Александра Македонского и Петра Первого. Интересно, насколько он амбициозен? И как относится к пополнению количества часов в «кадосе»? Ну, у меня будет время выяснить. Пожалуй, я займусь им всерьёз. Извини, Кристи, я буду пытаться!»

Ой, я же не предупредила Грей. Надо позвонить.

– Привет, подруга. В общем, еду послезавтра. В студии уже не появлюсь. Пришли мне костюмы домой. Нужен ещё один мужской в пару к моему фиолетовому платью. Размеры пересылаю прямо сейчас. Нет, на работу не заеду, Времени в обрез. Слишком много хроники надо просмотреть. Точность попадания во времени в пределах года. Да, конечно. Хотелось бы попасть на его чтения. Автограф не обещаю, но попытаюсь. Ладно, ладно. Просмотрю воспоминания современников. У меня есть кое-что в компьютере о его встречах с Дельмас, которой он посвятил свой цикл «Кармен» Я же тоже люблю Блока! Ну, всё, еду домой, звони, если будут вопросы по работе. Пока-пока.

Вот я и дома. Кошаки, как всегда кидаются под ноги. Придётся вам поспать дней пять. Кормить вас будет некому, так что готовьтесь к длительному режиму сна в моё отсутствие. Закажем обед по билайзеру и в душ.

Какое блаженство – вода! Поскольку она покрывает семь восьмых суши, недостатка в ней мы не испытываем. Очищать и делать пресной воду океана в больших количествах человечество научилось давно. Душевые есть во всех сотах, бассейны – во всех сотовых комплексах. Сейчас поем и за работу. Выхожу из душа, открываю прозрачное окошечко в кухонной стене – мой ужин уже здесь. Ещё горячий. Придется обойтись яичной запеканкой и мясным рулетом. Идти никуда не хочется. Витаминизированный фруктовый коктейль пить не буду. Заварю настоящий кофе.

Теперь надо подумать, что взять с собой. Чем смогу порадовать женщин серебряного века? Возьму пару упаковок нанотаблеток «хрустальное горлышко» Это для голосовых связок – одно из новейших достижений фармакологии. Любой голос становиться звонким и мелодичным. И хватает надолго. Можно пошутить. Подмешать Сандро в чай. Вот будет смешно, когда такой атлет заговорит нежным звонким голоском! Нет уж лучше не надо. Его харизма точно пропадёт. А у меня на него совсем другие планы.

Вот ещё возьму линзы для глаз. Не помню, когда их изобрели, но точно не в начале XX столетия. Берём самые простые и декоративные – синие и зелёные. Представляю себе…. Появляется Дельмас перед Блоком с огромными зелёными глазами, сверкающими, как лазерные огни. Как бы Александр свой божественный дар не потерял от шока!

А вот примадоннам театра они очень даже могут пригодиться.

Теперь достаю свою коллекцию безделушек. Ну, это я кокетничаю. Коллекция драгоценностей у меня очень приличная. Это благодаря Рудольфу. И, хотя сама я ношу их крайне редко, особенно после того, как мы расстались, я люблю каждую вещь в моём кожаном мини-комодике.

Чем же мне пожертвовать? Что я смогу предложить ювелирам XX столетия, чтобы не вызывать подозрений? Ниточка розового жемчуга хороша необыкновенно, но я сама её обожаю. А вот колье из серебра, циркония и мелких изумрудов. Чертовски шикарно, но очень кричаще. Никогда не надевала. Может его взять?. А был ли цирконий в почёте у дам в те времена? Не знаю. Вот ещё серьги из серебра с изумрудной крошкой. Они очень тяжелы. У меня всегда после них уши болят. Их точно возьму. Серебро и изумруды всегда в почёте. И пару золотых цепочек.

Не подумайте, пожалуйста, что я здесь, как Елизавета Петровна перебираю свои бальные украшения из драгоценных камней. Я вовсе не такая состоятельная дама. Все камни – имитация под натуральные. Но наши ученые достигли такого совершенства в выращивании кристаллов! Мне, кажется, что будет почти невозможно отличить камни, созданные в наше время от тех, которые хранятся в алмазных фондах и являются достоянием человечества и живыми свидетелями трагедий, разыгравшихся много веков назад.

Правда, цены отличаются примерно шестью нулями. В XX веке – мои камни точно сойдут за настоящие!

Глава 8. Новая Эра

История моей семьи

Андрей открыл глаза. Отец сидел в кресле у окна и смотрел на него.

– Ну что, сын, выспался? Можем поговорить?

– Не возражаешь, если я умоюсь для начала, – ответил я, отводя взгляд.

– Давай, а я сварю нам кофе.

Минут через 15 оба сидели в комнате Андрея с чашками горячего кофе.

– О чём будем говорить, отец?

– Я привык к твоему «пап». Давай не будем ничего менять, тем более что ничего и не изменилось.

– Хорошо. А где мама?

– Она спит, наглотавшись таблеток. Это, думаю, уже до утра. Мы и без неё справимся. У тебя есть какие-нибудь вопросы?

– Нет, я всё выяснил, что хотел, о чём уже пожалел сто раз.

– Тогда говорить буду я, – отец немного помолчал.

– Я думаю тебе не надо объяснять, что роднее и ближе человека, чем ты у нас с мамой нет. Надеюсь, и ты про нас думаешь то же самое. Ты наш с первого дня твоего рождения. Мы забрали тебя прямо из роддома. Ни дня у тебя не было другой матери или отца. И именно благодаря тебе, мы с мамой выжили. Вернее выжил я и наша семья.

После контузии я валялся в госпитале, где работала Лина. Она меня буквально выходила, ночами просиживая у кровати незнакомого парня. И её лицо было первым, которое я увидел, придя в сознание. Её счастливое, улыбающееся лицо показалось мне лицом богоматери. С того самого дня для меня нет женщины красивее!

Я быстро креп физически, но жить мне не хотелось. Это долго рассказывать. Меня поймут только те, кто там побывал. Твоя мама была единственной нитью, связывающей меня с этим миром, и кто ставил под сомнение уход из него. Знаешь, Андрей, уход из жизни – это не только физическая смерть. Есть и духовная. Очень много ребят, вернувшись оттуда, спились или подсели на наркотики. Это тоже смерть. Меня от всего этого уберегла Лина.

Мы поженились сразу после моей выписки. Я долго не мог найти работу, и у меня началась депрессия. В общем, можешь представить, что твоей маме пришлось вынести. Она очень хотела ребёнка и я тоже, но я был непреклонен в мысли, что содержать семью должен я. Наконец, меня взяли во вневедомственную охрану, и, казалось, всё начинает налаживаться, но детей у нас не было. Лина прошла полное обследование. У неё всё было в порядке. Тогда она уговорила меня обследоваться. Тут-то и выяснилось, что причина во мне, и детей у нас не будет никогда. Я запил. И опять твоя мама нянчилась со мной, и вытащила меня из этой ямы.

Мы решили усыновить ребёнка из дома малютки и даже собрали кучу документов, но нам отказали. Во-первых, мы жили в коммуналке в одной комнатке 9 квадратных метров. Во-вторых, наш средний заработок был ниже уровня, необходимого для усыновления. В общем, облом со всех сторон.

И тут нас нашла Надежда. Уж не знаю, как она вышла на нас, но она всегда была ужасно пробивной. Она нам объяснила, что ищет подходящую семейную пару для усыновления будущего ребёнка. Ребёнок должен был родиться у её близкой подруги. Подруга забеременела от человека, которого очень любит, и захотела родить этого ребёнка. Но она была замужем, а её законный муж не мог иметь детей. Жила подруга в Америке. Она была писательницей из семьи русских эмигрантов, и её частые командировки в Москву, причём достаточно длительные, давали ей возможность реализовать её план. С мужем она разводиться не собиралась, поэтому сама растить ребёнка не могла. Подруга была достаточно состоятельная, вернее её муж в Америке, поэтому она гарантировала помощь в воспитании ребёнка. Надежда сказала, что она беседовала с несколькими парами, которым отказали в усыновлении, но устраиваем её только мы.

Сейчас я понимаю, почему она выбрала нас. Я думаю, мы были единственными, кто согласился на все её условия. Одно из условий было то, что мать ребёнка будет видеться с ним периодически в качестве дальней родственницы. Я был категорически против, но Лина так уцепилась за эту возможность. Даже имя Надежда, ей показалось знаком свыше. В общем, я не устоял.

Сейчас я ни о чём не жалею, потому что у нас есть ты. И с тобой пришло счастье в нашу семью. Кроме того, Эни жила в Америке. Это так далеко, что я решил «обойдётся». Я и не предполагал, что она будет появляться так часто.

Кроме того, всё было хорошо продумано. Ребёнка мы забирали сразу из роддома, и по документам тебя родила Лина. То есть – никакой волокиты. Правда, Лине пришлось уволиться со своей работы. Она сказала, что мы уезжаем жить к её родителям в райцентр. Потом, когда тебе было три года, она опять вернулась в свой госпиталь. Все были рады за неё, кое-кто помнил нашу историю, а Лине пришлось говорить, что увольнялась она уже с большим сроком беременности, но не говорила никому, боясь сглазить.

К тому времени мы уже жили в этой квартире. Её нам, кстати, купила Эни. Это было оговорено заранее, но я, честно говоря, в это не верил, пока мы не въехали сюда с полным комплектом документов.

Я был так рад за Лину, а когда родился мальчик, я просто сразу почувствовал себя отцом. Вот так, сынок. Собственно, это всё, что я хотел тебе рассказать.

К чашке с кофе он даже не притронулся. Моя была уже пуста. Мы сидели молча какое-то время. Потом я встал с дивана, он поднялся мне навстречу со своего кресла. Мы крепко обнялись. Слова были не нужны, и всё-таки я сказал:

– Пап, прости. Я просто кретин.