Электронная библиотека » Наталья Солнцева » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Следы богов"


  • Текст добавлен: 17 января 2014, 23:50


Автор книги: Наталья Солнцева


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Наталья Солнцева
Следы богов

Дорогой читатель!


Книга рождается в тот момент, когда Вы ее открываете. Это и есть акт творения, моего и Вашего.

Жизнь – это тайнопись, которую так интересно разгадывать. Любое событие в ней предопределено. Каждое обстоятельство имеет скрытую причину.

Быть может, на этих страницах Вы узнаете себя.

И переживете приключение, после которого Вы не останетесь прежним…

С любовью, ваша

Наталья Солнцева

Все события и персонажи вымышлены автором. Все совпадения случайны и непреднамеренны.



Часть I

«Только Богам открыты предначертания судьбы».

(Из папирусов Древнего Египта) 

Глава 1

Уже второе утро подряд Лену привлекал странный блеск в чердачном окошке дома напротив. Она с детства отличалась наблюдательностью. «Шпион Дырка» – так в шутку называла ее бабушка. Редко какая мелочь могла ускользнуть от внимания Леночки.

Девочка не совсем понимала, о чем идет речь, но расцветала от удовольствия. Ее хвалили, и это главное.

С той благословенной поры прошли годы. Лена выросла. Белобрысый угловатый подросток превратился в худощавую интеллигентную даму. Она красила волосы в каштановый цвет и носила очки, которые, как она полагала, придавали ей солидности. Недавно ей исполнилось тридцать четыре года.

Жизнь ее текла плавно и относительно благополучно. Она успешно закончила школу, университет, устроилась на работу в проектный институт и даже успела побывать замужем. Правда, недолго. «Счастливый брак» распался спустя три года, как отгремела пышная свадьба в ресторане «Колхида». На свадьбе настояла мама, которая больше заботилась о репутации семьи, нежели о чувствах дочери. Жениха – подающего надежды молодого офицера – выбирала тоже мама, а Леночка просто согласилась выйти за него замуж. Что она тогда понимала в жизни?

– Однако это становится интересным! – вслух произнесла Лена.

Она встала со стула и подошла к окну, закрытому полупрозрачной занавеской. Воспоминания юности уступили место жгучему любопытству. Вряд ли Лена отдавала себе отчет, какую цель преследует. Ей хотелось знать, что происходит. Об остальном она не задумывалась.

– Пойду поищу папин бинокль, – пробормотала она, выскальзывая из кухни.

Многолетняя привычка обращать внимание именно на те подробности жизни, которые другие люди пытались по каким-либо причинам скрыть, взяла верх над благоразумием. Ну зачем, спрашивается, серьезной женщине подсматривать за кем-то, прячущимся на чердаке? Заурядный квартирный вор высматривает добычу. У Леночки Слуцкой ему поживиться нечем. Так чего она волнуется? В крайнем случае, частный сыщик следит за неверной женой какого-нибудь бизнесмена. Ей-то какое дело?

Оба объяснения показались неубедительными. Вору гораздо удобнее заглядывать в окна вечером, когда в квартирах горит свет. А женщины изменяют своим мужьям явно не с раннего утра. В такое время они кормят супругов завтраком и мило воркуют, усыпляя их бдительность.

Лена присела на корточки и с трудом выдвинула нижний ящик старого антикварного комода. Здесь она прятала морской бинокль, который принадлежал ее отцу, отставному генералу Слуцкому.

Никодим Петрович еще в советские времена получил квартиру на Семеновской, куда и переехал из тещиных апартаментов вместе с женой и дочерью. Там прошли детство и юность Леночки, за которой присматривала бабушка. Изредка бабуля брала внучку к себе, в полную старомодных вещей квартиру в Колокольниковом переулке, а лето они проводили на даче в Подлипках.

Бабушка Анастасия Кирилловна завещала свое единственное достояние – жилье – Леночке, и та с радостью туда переселилась, несмотря на недовольство родителей. В этой квартире с кафельными печами и остатками лепнины на потолках, забитой мебелью девятнадцатого века, увешанной вытертыми бархатными портьерами, она прожила три года своего неудавшегося замужества. Супруг Анатолий постоянно ворчал и требовал «выбросить весь этот хлам», сделать евроремонт и зажить, наконец, как все нормальные люди.

Вспомнив о бывшем муже, Леночка чихнула. Вот так всегда! Стоит ей только подумать об Анатолии, как начинаются неприятности, – то кашель, то икота, то нервная дрожь.

Бинокль оказался на самом дне ящика, заваленный пожелтевшими вышитыми салфетками, остатками плетеных кружев и коробками с фотографиями. Леночка обожала рассматривать эти снимки, сделанные еще до революции, – с них взирала печальными глазами история. Но сейчас было недосуг перебирать потускневшие карточки.

Госпожа Слуцкая с радостным возгласом схватила бинокль и устремилась на кухню. Увы! Ее ждало разочарование. Чердачное окошко было закрыто. Грязное стекло, изъеденная сыростью деревянная рама – вот и все, что ей удалось рассмотреть. Леночка огорченно вздохнула и опустила бинокль. Кажется, она опоздала. Досадно…

Мелодичный бой часов вывел ее из оцепенения.

– Господи! Я же на работу опаздываю! – взвизгнула Леночка и помчалась в ванную.

Наскоро приняла душ, кое-как накрасилась, надела свой любимый светлый костюм и выбежала из квартиры. Уже на улице она опомнилась, сделала важный вид и степенно направилась к метро. Если бы мама сейчас ее увидела! Длинная лекция о том, как следует вести себя дочери генерала Слуцкого, ей была бы обеспечена. Слава Богу, родители проводили весну и лето на даче.

На работу Леночка конечно же опоздала.

– Шеф приходил, – округлив глаза, сообщила секретарша. – Тебя спрашивал.

– А ты что сказала?

– Как обычно… будто у тебя зуб разболелся, ну и…

– Правильно. Молодец! – одобрила Леночка, с облегчением переводя дух. – Думаешь, он поверил?

– Куда ему деваться? – пожала плечами секретарша.

– Спасибо. С меня причитается.

– Обязательно!

Секретарша улыбнулась и быстро защелкала клавишами компьютера. У нее накопилось много работы.

Слуцкая прошла в свой кабинет, уселась за стол и задумалась. Странный блеск в чердачном окошке не выходил у нее из головы.

Институт, в котором она работала экономистом, проектировал какие-то ужасно сложные и никому не нужные вещи. Скука смертная царила в коридорах и многочисленных кабинетах этого запущенного здания. Свет едва проникал в помещения сквозь запыленные стекла окон, выходящих на заводские склады. Унылая череда строений из красного кирпича тянулась повсюду, куда ни глянь.

– И что ты сидишь в своем «кощеевом царстве»? – ворчала мама каждый раз, когда виделась с Леной. – Неужели нельзя найти работу поприличнее?

«Кощеевым царством» институт назывался потому, что его директор – невероятно худой длинный старик, брюзга и зануда – имел прозвище Кощей. Он заработал его не только благодаря исключительному сходству с персонажем русских народных сказок, но еще и потому, что его фамилия была Кощин.

– Ты же сама меня туда устроила! – притворно возмущалась Леночка.

На самом деле ей нравился привычный образ жизни, и она не хотела ничего менять. Кроме неуемного любопытства, Слуцкая имела еще одно «достоинство» – беспробудную лень. Она не испытывала ни малейшего раскаяния по сему поводу. Любую черту своего характера Лена считала по-своему ценной и приносящей определенную пользу. Любопытство, например, развлекало ее, привнося в прозу и рутину жизни некий пикантный привкус. А лень сберегала силы. Суета огромной Москвы ужасно утомляла Леночку, хотя она здесь родилась и выросла. Нескончаемые потоки транспорта, толпы людей, лабиринты улиц, каменные громады домов, шум, гам и толкотня являлись серьезным испытанием для женщины, склонной к размеренности и тишине.

Лена действительно любила покой, хотя со стороны выглядело иначе. Она постоянно попадала в истории и умудрилась заслужить репутацию скандалистки. Конфликты, разумеется, имели место, но… сама Слуцкая считала их неизбежной реакцией на стремление окружающих посягнуть на ее свободу и навязать свои правила. На ее покой постоянно покушались, и ей ничего не оставалось, как защищаться.

Сначала в роли возмутителей спокойствия выступали родители, школа и университет. Потом на этом поприще их сменили супруг, свекровь и начальство проектного института во главе с Кощеем. Брак можно было расторгнуть, что Леночка и сделала, а вот с работой оказалось сложнее.

– Ты завтракала? – спросила она у зевающей коллеги, сидящей за столом напротив.

– Не-а… – вяло отозвалась та. – Я и так чудом не опоздала.

– А я опоздала, – вздохнула Леночка. – Давай хоть чаю попьем, что ли.

– Давай, – без энтузиазма согласилась та.

Она всегда со всем соглашалась. Покладистую даму звали Марина Денисовна Гришина. Чудовищно костлявая и неуклюжая женщина выглядела лет на пятьдесят, хотя на самом деле ей не исполнилось и сорока.

На двери их владений, состоящих из двух смежных комнатушек, висела табличка: «Старший экономист Гришина М.Д.». Темперамент Марины Денисовны напоминал давно потухший костер, в котором никакой ветер уже не раздует огня, поскольку ни одного тлеющего уголька попросту не осталось.

За чаем Леночка любила поболтать, но в компании с Мариной Денисовной разговор скорее походил на монолог. Говорила одна Слуцкая, а ее визави только кивала головой.

– Кощей приходил, – зачем-то понизив голос, сообщила Леночка. – А меня еще не было. Мне секретарша сказала. Я думала, он сегодня на совещание поедет, в главк, как обычно.

Марина Денисовна степенно кивнула.

– Теперь орать будет, что я разваливаю дисциплину на предприятии.

Гришина снова кивнула.

– Может быть, на ковер вызовет… Ох, и надоело мне все! Ну что за жизнь? Стоячее болото.

Марина Денисовна продолжала невозмутимо кивать. Она не в первый раз слушала откровения Леночки и знала, что все это пустая трескотня. На самом деле Слуцкую вполне устраивало и стоячее болото, и даже Кощей, которого она совершенно не боялась и который ее скорее забавлял, нежели раздражал.

После чая Лена вымыла чашки, уселась за свой стол и уставилась в окно, подперев рукой щеку. По двору бежала облезлая полосатая кошка, пугая голубей и воробьев. Кошка нашла чахлый пучок зеленой травки, пробившейся сквозь асфальт, и принялась его жевать, не забывая, впрочем, поглядывать на птичек. Авось какая зазевается!

Госпожа Слуцкая почувствовала странное и приятное волнение. Словно она находилась на пороге великих событий. Если бы кто-нибудь вздумал ее спросить, откуда такая уверенность, Леночка не смогла бы ответить. Она это знала, и все…

Глава 2

– Ах, Нора, ты, как всегда, преувеличиваешь! – недовольно поднял глаза от газеты пожилой дородный мужчина в спортивном костюме. – И налей мне кофе, пожалуйста.

– Я заварила зеленый чай, – ответила ему тщательно причесанная дама в домашнем халате. – Пей, это полезно.

– Я просил кофе.

– Тебе вредно кофе, дорогой! Доктор велел беречь сердце.

– К черту докторов! – взревел мужчина и смел со стола чашку с зеленым чаем.

– Что за солдафонские замашки? – возмущенно привстала Элеонора Евгеньевна, наблюдая, как ядовито-зеленая лужица растекается по ее белоснежной скатерти. – Тебе нужно обратиться к невропатологу, Котя! Ты стал такой нервный в последнее время…

Услышав это «Котя», Слуцкий, – боевой генерал в отставке, – окончательно вышел из себя. Он вскочил, отшвырнул газету и быстрым шагом направился к дому. Утро было безнадежно испорчено.

Элеонора Евгеньевна горько вздыхала, собирая остатки завтрака. Опять они с мужем повздорили! Мужчинам нет дела до женских проблем. Им подавай войну. А судьба единственной дочери их не касается…

Она привыкла думать о муже во множественном числе. Они – это военные, особый сорт людей, которые не умеют существовать в мирной жизни. Отсутствие опасности, стрельбы и смерти приводит их в бешенство, действует, как красная тряпка на быка. Правда, есть и такие, кто предпочитает отсиживаться в тылах и штабах. Но ее Котя, к несчастью, – настоящий солдат. Окоп – вот его родной дом. А сидеть в беседке на свежем воздухе, слушать пение птичек и кушать яйцо всмятку для него просто оскорбительно. Как же! Народный герой… а тут доктора, тихая подмосковная дача, плетеная мебель, жена с чаем… Никакой романтики, никакого места подвигу! И как это Анастасия Кирилловна, милейшая, интеллигентная женщина, вырастила такого неотесанного мужлана, вояку до мозга костей?!

Вспомнив о покойной свекрови, Слуцкая всплакнула. Анастасия Кирилловна любила невестку и во всем ей помогала. Она была для Норы ближе родной матери. И Леночку вынянчила, поставила на ноги.

Жена генерала сняла со стола грязную скатерть. Ну вот, теперь придется стирать.

Дача у Слуцких была не особенно роскошная, зато добротная и удобная. Двухэтажный, срубленный из крепких бревен дом с верандой и балконом стоял в глубине старого сада, фасадом к воротам. Усыпанная щебнем дорога вела от ворот к сараю, гаражу и баньке. Генерал не любил сидеть за рулем, поэтому чаще пользовался служебной машиной и услугами водителя. Выйдя в отставку, он лишился этой привилегии, от чего, впрочем, гораздо больше страдала его супруга.

В глубине двора пряталась от любопытных взоров увитая диким виноградом беседка, внутри которой стояли столик и стулья. За беседкой по настоянию Элеоноры Евгеньевны вырыли колодец.

– Колодезная вода – живая, а водопроводная – мертвая, – любила повторять генеральша. – Живая вода любую хворь лечит.

Она еще посидела немного, глядя, как воробьи и синички подбирают брошенные на землю остатки завтрака, тяжело поднялась и пошла в дом. Первым делом замочила испорченную скатерть, потом только заглянула в гостиную, где лежал на диване ее дражайший супруг.

Никодим Петрович смотрел в потолок и думал невеселую думу. Коротать дни на даче, в обществе жены, казалось ему сущим адом. Ни выпить, ни поесть как следует… Может, в город рвануть? Пребывание в пустой московской квартире, когда делать абсолютно нечего, кроме как слоняться из комнаты в комнату или валяться, уставившись в телевизор, тоже особо не привлекало. Куда же податься? Генерал тоскливо вздохнул и закрыл глаза. Неужели кончена жизнь?

– Котя, – примирительно сказала супруга, присаживаясь рядом. – Не дуйся. Тебе не идет.

Никодим Петрович с трудом сдержал желание послать ее по-солдатски… ко всем чертям, а то и подальше.

– Чего тебе? – недовольно спросил он.

– Надо поговорить.

– О Ленке, что ли, опять? – догадался генерал. – Оставь ее в покое, наконец. Мы ее вырастили, выучили, замуж выдали… Что еще надо?

Элеонора Евгеньевна заплакала. Это окончательно вывело мужа из себя.

– Ну что ты воешь и воешь, как на похоронах? – взбеленился он. – Чего ты от нее хочешь? Не вышел из Леночки Давид Ойстрах, несмотря на все твои старания! И доктор математических наук не вышел! Даже домохозяйки толковой из нее не получилось. Но мы тут ни при чем. Мы ее в музыкальную школу при консерватории водили? Водили. Скрипку за бешеные деньги купили… чтобы девочка приобщилась к миру искусства. И что? Она уроки прогуливала, а скрипку два раза нарочно портила. Из вредности! Помнишь, я ездил в Серпухов к какому-то знаменитому мастеру чинить?

Генеральша кивнула, давясь слезами. Так все и было.

– А дурацкая математическая школа, куда мы ее еле устроили? – продолжал Слуцкий. – Потом пришлось преподавателям платить, чтобы они с нашим чадом дополнительно занимались. Денег сколько угрохали, а результата никакого! Ей как будто ничего не надо. Так что хватит с ней нянчиться. Мы свой родительский долг выполнили, пусть теперь живет самостоятельно, своим умом. Девахе уже за тридцать, а ты все норовишь ее за ручку водить!

– Непутевая она у нас, – сморкаясь в большой носовой платок, причитала Слуцкая. – Глупая уродилась. И в кого, скажи, пожалуйста?

– Какая есть, – вздохнул генерал. – В семье не без урода. Парня ей хорошего нашли, – не пьет, не курит, по службе продвигается… свадьбу вон какую сыграли! А она что? Через три года разошлась. Скучно ей, видите ли, с Анатолием! Так ведь он не клоун, чтоб ее развлекать, а офицер. Уже до подполковника дослужился. А наша дорогая Ленуся как сидела в своем проектном институте, так и сидит, паутиной покрывается. Ни к чему у нее нет стремления, ни к карьере, ни к семейной жизни. Внуков мы с тобой уже не дождемся, это ясно! И вообще…

Генерал сердито кашлянул и заворочался на диване, так что пружины жалобно скрипнули.

– Толик ведь не женился до сих пор, – робко вставила жена. – Может, помирить их? А, Котя? Давай попробуем.

– Я бы на его месте ни за какие коврижки не согласился.

– Так то ты… Ему ведь тоже не сладко одному-то. Если бы хотел, давно женился бы на другой. Мужчина он видный… Видать, запала наша Ленка ему в душу. Глядишь, и снова сойдутся.

– Анатолий после нашей дорогой доченьки женщин за версту обходит, – возразил генерал. – Один раз обжегся, больше не желает.

– Откуда ты знаешь?

– Не трудно догадаться.

Элеонора Евгеньевна горестно всплеснула руками.

– Ты ей как будто не отец! Неужели тебе все равно, как она живет? Что ж ей, до смерти теперь разведенкой быть?

Генерал промолчал. Собственная дочь была и оставалась для него загадкой, ларчиком за семью печатями. Она приезжала на дачу раз в две недели, проведать родителей. Впрочем, это только так называлось. Явившись на порог и бросив сумку, Леночка отправлялась бродить по саду, часами сидела в беседке и слушала соловья или вовсе уходила в лес. Возвращалась поздно вечером, усталая и довольная, сразу ложилась спать. О себе ничего не рассказывала. Да и что говорить-то? Вся ее жизнь текла без изменений. Один день сменялся другим, вот и все новости. На вопросы родителей она либо глупо улыбалась в ответ, либо несла такую чепуху, что совестно становилось.

– Почему Бог не дал нам с тобой сына? – спросил генерал.

Жена только пожала плечами. Он и не ждал ответа. Откуда ей знать?

– Ленке письмо пришло, – невпопад сказала Элеонора Евгеньевна. – На наш адрес.

– Сюда, на дачу? – удивился генерал.

Она кивнула.

– От кого?

– Без обратного адреса.

– Дай-ка мне!

Генеральша резво сбегала на веранду и вернулась с письмом в руках.

– Вот.

Елене никогда никто не писал. В основном потому, что она ленилась отвечать. Даже сидеть в Интернете и переписываться по электронке или болтать по скайпу, как стало модным, она не удосуживалась. Слуцким приходила корреспонденция только от родственников из Самары и бывших сослуживцев генерала. Больше они ни с кем не общались.

Плотный конверт был открыт, внутри него виднелась голубая бумага хорошего качества.

– Ты распечатала? – сердито спросил Никодим Петрович.

– Ну да…

– Нехорошо это.

Элеонора Евгеньевна и сама понимала, что поступила некрасиво. Но уж очень хотелось узнать, о чем пишет неизвестный, не пожелавший указать своего адреса.

– Мы потом заклеим, Леночка и не заметит, – виновато опустила она глаза. – Да там нет ничего такого… Почитай.

Генерал секунду поколебался и вытащил из конверта голубой листок. На нем красивыми буквами было выведено: «Метро Китай-город». И все.

– Странно… – сказал он.

– Вот и я говорю, странно, – почему-то шепотом подтвердила жена.

Никодим Петрович перевернул конверт. Там, где положено, был написан адрес их дачи в Подлипках, а получателем указана Елена Никодимовна Слуцкая.

– Почерк какой чудной, – заметил он. – Будто каждую буковку старательно выводили, как китайский иероглиф.

Элеонора Евгеньевна только кивнула…

Глава 3

По шоссе к выезду из города мчался неприметный автомобиль – потрепанный «Жигуль» зеленого цвета. У бензозаправки он притормозил. Из окна высунулся некто в черной маске с прорезями для глаз, лениво осмотрелся и лупанул по недавно выстроенному стильному павильончику из автомата.

Посыпались витрины, в грохоте и звоне потонул истерический крик продавщицы, торговавшей в павильончике сопутствующими товарами. Двое рабочих в фирменных комбинезонах упали на асфальт ни живы, ни мертвы. Оператор заправочной станции хватал ртом воздух. Он был сердечником.

Взвизгнув на лихом повороте резиной, «Жигуль» рванул прочь, стремительно удаляясь.

Первым пришел в себя молоденький автомеханик, осуществлявший мелкий ремонт машин.

– Что это было, Серый? – дрожащим голосом спросил он у старшего товарища, который все еще лежал, прикрывая голову руками.

Тот осторожно приподнялся, шумно втянул в себя воздух.

– Что натворили, сволочи?! Манька-то хоть жива?

Он неловко поднялся и, шатаясь, двинулся к павильончику. Автомеханик плелся за ним.

– Они не вернутся? – опасливо спросил он, оглядываясь в сторону, куда умчались стрелки.

– Не-е-т. Свое дело они сделали. Убивать нас им было не велено, – на ходу доставая из кармана мобильный телефон, ответил Серый. – Так, попугать хотели.

Он осмотрел телефон.

– Кажись, цел. Надо шефу позвонить.

Внутри павильончика царил полнейший разгром: пол был усеян разбитыми бутылками и банками, раскрошенными коробками, осколками витрин. Что-то продолжало литься, шуршать и сыпаться.

Серый громко выругался, поскользнувшись на маринованных огурцах.

– Манька! – крикнул он. – Ты где? Жива?

Из-за пластиковой стойки показалось бледное лицо продавщицы.

– Все! Сегодня же увольняюсь, – в голос заревела она, размазывая макияж по пухлым щекам. – Ноги моей здесь не будет! У меня дети…

– У всех дети, – резонно заметил Серый, пробираясь к ней между разгромленных прилавков. – Ты уцелела? Вот и благодари Бога. Нечего зря слезы лить. Выпей-ка водички.

Он поднял с полу бутылку минералки и протянул продавщице.

– Что же это творится? – шмыгая носом, спросила она. – Среди бела дня стрельбу устроили! Прямо как в девяностые…

– На войне как на войне, – усмехнулся Серый. – Ты, главное, вовремя за прилавок падай и лежи себе.

– Так ведь сейчас не война.

– Это как посмотреть. Кто-то всегда сражается за жирный кусок. Передел собственности – слыхала о таком?

Продавщица попила водички и сокрушенно вздохнула, обводя взглядом то, что осталось после обстрела.

– Кошмар. Надеюсь, на меня убытки не повесят?

– Не повесят. У нас хозяин – совестливый мужик, хоть и крутой. Своих зря не обидит.

Серый раз за разом набирал номер сотового своего непосредственного начальника, старшего менеджера Глобова. Тот долго не отвечал.

– Что ж это он, трубу где-то забыл? – ворчал Серый. – Давай же, Виталий Кузьмич, отвечай!

– Может, у него интимное свидание, – нервно хихикнул автомеханик. – Или господин Глобов в бассейне плавают… а ты отвлекаешь.

– Цыц, шпана! – незлобиво огрызнулся Серый. – За такой базар уши надеру.

Паренек обиделся и отвернулся в сторону, делая вид, что все происходящее его более не касается. Он обратил свое внимание на распотрошенный блок сигарет «Кэмэл», наклонился и выбрал пару уцелевших пачек.

– Пойду покурю…

Серый все звонил Глобову. Продавщица судорожно глотала воду, примостившись на трехногой табуретке. Ее не покидала паническая мысль, что неизвестные нападавшие возьмут да и вернутся. Добить свидетелей. Манька, то есть Мария Ивановна, добропорядочная мать семейства, обожала смотреть криминальные сериалы, откуда и черпала сведения о повадках бандитов. Они не любили оставлять свидетелей.

– Слышь, Серега, – не стерпев, робко окликнула она заправщика. – А нас не убьют теперь?

– Кому мы нужны?

– Ну… ты, например, видел стрелявшего?

– Никого я не видел, – сердито буркнул Серый, поднимая на нее глаза. – Нынче все ученые, без маски на дело не ходят.

– А машина? – не унималась Манька, возбужденно ерзая на табуретке.

– При чем тут машина?

– Ты номера мог запомнить…

– Ой! – в сердцах махнул на нее рукой заправщик. – Перестань ты чушь молоть! Вот дура-баба! Тачка наверняка в угоне… бросят они ее в глухом местечке, чтоб менты не сразу наткнулись, да и все. Какие номера?!

Рассуждения Серого немного успокоили продавщицу.

– Я пойду, что ли? – сползая с табуретки, сказала она.

– Куда?

– Домой… Торговать-то сегодня больше не будем. Я малую из садика заберу пораньше.

– Сиди! – прикрикнул на нее Серый. – Сейчас до Глобова дозвонюсь, сообщу, что и как. Пусть он решает.

Через зияющие провалы на месте стеклянных витрин было видно, как к разгромленной заправке подъезжают автомобили и как Гена, автомеханик, машет им руками – проезжайте, мол, мы не обслуживаем.

Наконец Глобов ответил. Серый обстоятельно доложил ему обо всем, что произошло на заправке. Старший менеджер не удивился. Он велел оставаться на месте, не паниковать и обещал вскоре приехать.

Да и чего бы Глобову удивляться? Это было уже третье нападение на заправку, принадлежащую «Сибирь-нефти»…

* * *

– Шалят ребята, – пробормотал менеджер, щегольски разодетый детина под два метра ростом, сбритым затылком и накачанной фигурой. – С огнем играют.

В одежде он подражал хозяину – владельцу сети бензозаправочных станций Павлу Широкову. Правда, Широков был чуть ниже и гораздо привлекательнее. Глобова портило невыразительное лицо и неуклюжие манеры. Широков же обладал неким аристократическим лоском, безукоризненным поведением светского льва и любимца женщин, одновременно с решительной, жесткой хваткой самого настоящего дельца.

«Откуда это у него?» – не раз спрашивал себя Глобов. Ответ не находился. Сам он приехал покорять столицу из подмосковного городка Люберцы и немало преуспел на поприще полукриминального бизнеса.

Широков же был выходцем из московской шпаны довольно мелкого пошиба. Родился на заводской окраине, рано остался без родителей и чуть ли не беспризорничал, пока подростком не пристал к одной из группировок бывшего авторитета Зубра, иначе говоря, Алексея Зуброва. Оттуда, с самых низов, и пошла карьера Паши, теперь, разумеется, многоуважаемого Павла Ивановича. Так что никаким аристократическим и даже просто интеллигентным прошлым в биографии Широкова и не пахло. Где он приобрел блестящие манеры, изысканный вкус и незаурядный ум, оставалось для Глобова загадкой. Правду сказать, это интересовало не только старшего менеджера, но и многих других знакомых Широкова, особенно из братвы.

Партнеры по бизнесу только руками разводили, когда Паше удавалось провернуть очередную головокружительную сделку. Делал он это легко, играючи, получая истинное удовольствие от совершаемых действий.

Менеджер набрал номер шефа и вздрогнул, услышав его твердый, хорошо поставленный голос. Широков вызывал у него тайный трепет.

– Павел Иваныч, уже третью заправку обстреляли, – деловито сообщил он. – Что делать будем?

– Пока ничего. Съезди, успокой людей, наведи порядок, и… пусть продолжают работать. Да… будь добр, позвони в полицию.

– Багиров уже все сделал. Пора меры принимать, Павел Иваныч!

– Я подумаю, – уклончиво ответил Широков. – Люди не пострадали?

– Вроде нет.

– Вот и слава Богу! Возьми с собой ребят на всякий случай.

Глобов ехал на пострадавшую заправку и так задумался, что проскочил на красный свет. К счастью, гаишников поблизости не оказалось. Он прокручивал в уме последние события. У «Сибирь-нефти» была более чем надежная «крыша», поэтому привыкли работать без опаски, спокойно. И вдруг… без всяких предупреждений, без выдвижения каких-либо требований… на голом месте возникли неприятности. Причем никто не знал, откуда ветер дует.

– Видать, босс кому-то дорогу перешел, – пробормотал менеджер, оглядываясь.

За ним, плотно пристроившись, ехал «джип» с охраной. Ребята не отставали, держались рядом, чувствуя серьезность момента. Глобов судорожно вздохнул и повернул на объездную. Широков особо не нервничает, значит, знает выход из положения. И вообще, в таком деле не у старшего менеджера, а у начальника службы безопасности голова должна болеть. Глобову что? Он только исполнитель. Что ему скажут, то он и делает.

У самой заправки «джип» обогнал машину Глобова и остановился напротив разоренного павильончика. Ребята, настороженно оглядываясь, высыпались наружу. К счастью, это оказалось лишним.

Войдя в магазин, менеджер первым делом нашел уцелевшую бутылку коньяка, откупорил ее, приложил горлышко к губам и сделал несколько больших глотков. Показалось, что тревога отступила…


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации