Текст книги "Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 40"

Заговор от болезней, сделанных порчей

Господи, помоги!

Господи, благослови!

Во имя Отца и Сына

И Святого Духа.

Аминь.

С Божьей помощью,

С Божьего изволения,

С Божьего святого благословения,

Несу я на весь год

От Великого до Великого четверга

Свои слова и свои молитвы.

Закрываю я их

На златые святые замки

И кладу все ключи

На Престол Самому Иисусу Христу,

Царю Небесному.

Никто тех ключиков не возьмет,

Никто не добудет их,

Не украдет:

Ни чародей,

Ни чаровница,

Ни отрок и ни девица,

Ни сед-стар колдун,

Ни колдунья,

Ни премудрый ведун,

Ни ведунья.

Ни всякому,

По земле ходящему,

Ни духу, в земле лежащему, никому.

Слова мои – Богу

И Ангелу моему.

Зову я в помощь небесную силу,

Георгия Страстотерпца,

Бориса и Глеба,

А также Флора и Лавера.

Ой вы, Отцы честные!

Ваши дела и уста святые.

Помогите вы мне,

(такой-то) Божьей рабе.

Возьмите вы в свои руки

Тетивы золотые,

Стрелы каленые, луки тугие

И отстреляйте вы

От меня, рабы Божьей,

Приточное, призорное дело,

Все порчи, все корчи.

Аминь.

Снимите, откиньте

С меня щепоту, ломоту,

Верните здоровье мое

И красоту,

Какой меня матушка

Родимая породила,

Какою природа силою

Меня наградила.

Аминь.

Врагов моих, Недругов изловите,

Надел им и порчу мою верните.

Отныне и на века, на все времена.

Аминь.

Обережный заговор от надела

Читают тогда, когда идут в то место, где вас кто-то не любит и желает вам зла:

Во имя Отца и Сына Святого Духа.

Есть в Божьем мире

Море-океан,

Выходит из океана по средам

Стар человек Костян.

И конь под ним костян,

И лук костян, и тетива,

И стрелы костяные.

Аминь.

Натягивает он крепок лук,

Кладет в него костяные стрелы.

Летят те стрелы по свету белу.

В солнце, в звезды

Стрелы те не летают,

В моего врага они попадают.

Лети, мать-стрела, в того,

Кто есть виновник горя моего.

Ключ. Замок. Язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Особый случай

Как спасла старинная молитва

Из письма:

«Хочу рассказать Вам, Наталья Ивановна, об одном случае. Если Вы посчитаете нужным, я не против того, чтобы Вы напечатали его в своей книге.

В годы советской власти я была атеисткой. Работала сперва в комсомольской организации, а затем меня перевели в партком. Однажды ко мне поступила жалоба, а точнее сказать, анонимка. Такое бывало часто, когда кто-то считал, что он прав, и искал правды, или тогда, когда кто-то хотел кому-то насолить и сводил таким образом счеты со своим врагом.

В анонимке было сказано, что работница нашей фабрики Зоя Г. является дочерью боговерующей колдуньи, которая лечит людей травами и молитвами, что в принципе против закона нашей партии. Поскольку в анонимке было слово „партия“, я обязана была разобраться в этом вопросе, и я поехала по указанному в письме адресу.

Приехав на нужное мне место, я увидела небольшой деревянный дом, возле которого стояли люди, ожидая своей очереди. Не спрашивая, кто следующий, я вошла в этот дом. В комнате на стуле сидел ребенок, а перед ним стояла старая женщина и держала свечу в руке. Чуть в стороне сидела мать ребенка, ожидая, когда старуха дочитает молитву. Я тоже стояла молча и ждала, когда эта знахарка закончит начатое дело.

Когда мать с ребенком ушли, я обратилась к этой женщине с вопросом: какое она имеет право нарушать советские законы и одурманивать молитвами трудовой народ? Говорила я громко и грозным голосом, так как была уверена в своей правоте. В газетах того времени про веру в Бога было много карикатур и разоблачающих статей. Всякие знахари, шептуны в то время могли поплатиться по закону. Я сказала этой старухе, что все, что она совершает, карается суровым наказанием, и обещала ей всякие неприятности. Сказала, что этим же вечером к ней заявится милиция, и ее будут судить. А дочь ее Зою уволят с работы, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Надо сказать, слушала она меня без испуга. А когда я закончила говорить, она тихо, но твердо произнесла: „За слезы людей, читающих Богу молитвы, их истязатели прольют не слезы, а кровь. Бог любит нас и нам помогает. А мы, простые знахари, всегда помогаем Его именем другим. Ты в Бога не веришь, а значит, Его не любишь, а я за Бога пострадать не боюсь. Но жалко мне, что ты не понимаешь того, что молитвы могут, и я обещаю тебя прозреть!“

После этих слов она достала из-под скатерти лист бумаги и написала на нем несколько строк. Затем она подала его мне и сказала: „Через пару дней в твоем доме будет беда. И когда ты поймешь, что никто тебе не поможет – ни партия твоя, ни врачи и ни твой характер, – возьми и прочти мою молитву с этого листа, и ты поймешь, что знахарская молитва намного сильнее и партии, и врачей, и тебя“.

Через два дня после этого я возвращалась с собрания и случайно оступилась. Я упала наотмашь, со всей силы на каменную плиту, повредив себе ребра и голову. Меня нашли под утро всю в крови и без сознания. Очнулась я на кровати в больничной палате. Еще не открыв глаза, я услышала разговор партийного начальника госпиталя и врача. Они досадовали, что именно к ним меня привезли и что мое положение из рук вон плохо. Мужской голос утверждал, что у меня сломаны ребра и травма головы, не совместимая с жизнью. Потом они ушли, считая, что я без сознания, а я не могла от боли даже слово сказать. Боль была настолько ужасная, что было невыносимо даже двигать языком. В мое тело и голову будто тыкали раскаленным металлом. Я почему-то сразу поняла, что скоро умру.

Когда я снова пришла в себя, была глубокая ночь. Все та же нестерпимая боль пульсировала в голове и теле. С трудом повернув голову, я увидела силуэт стакана на прикроватной больничной тумбочке и ощутила сильную жажду. Медленно, с большим усилием я приподняла руку и стала тянуть ее в сторону тумбочки. Но рука не слушалась и мелко тряслась. Пальцы мои коснулись холодного стекла стакана и опрокинули его. Стакан покатился и упал. В тишине ночи это прозвучало оглушительно громко. В комнату заглянула ночная сиделка и, услышав мой стон, включила в палате свет. Подойдя ко мне, она низко наклонилась и произнесла: „Бедная! Наверно, уже отходит, а врача нынче нет. Да и что толку! Сказали, что ты, голубушка, скоро умрешь“. Услышав эти слова, я залилась слезами. Они текли из моих глаз молча и обреченно.

Осознавая, что сказанное ночной нянькой правда, я страстно захотела жить. Почти неслышно, хриплым, не своим голосом я проговорила: „В моей сумке лист бумаги, дайте. Дайте мне его!“ Санитарка, или кто она была, я не знаю, проворно взяла мою сумку, которая стояла на тумбочке и которую, видимо, доставили в больницу вместе со мной. Порывшись, она достала из сумки лист с написанной на нем молитвой и, заглянув в нее, сунула мне ее в руки, отводя при этом взгляд. Будто тяжелую, неподъемную гирю, я поднесла листок к глазам и стала читать. При словах, где звучало имя Божие, стоящую рядом с моей койкой санитарку сдуло, как ветром. Видимо, она ушла из палаты, чтобы не участвовать в крамольном деле. Первый раз чтение этой молитвы мне далось с огромным трудом, но я ее читала снова и снова. Сколько раз я ее прочла, до сих пор не знаю, сорок или сто раз, но от усилий или от напряженного чтения этой молитвы я постепенно покрывалась потом, который лился со лба мне прямо в глаза. Не помню, как я уснула. Я будто провалилась в сугроб.

Когда я наконец проснулась, в палате было светло. Мне показалось странным, что у меня ничего не болит. Я будто снова родилась. Или уже умерла, ведь у умерших боли не бывает, а боли я не чувствовала совсем. Полежав немного не шевелясь, я осмелилась и подняла руку. Боли не было, и было все так же легко. И я взяла и села. Уже тогда, когда я приподнималась и садилась на кровати, я поняла, что больше у меня ничего не болит. Осторожно и неуверенно я ощупывала руками свое тело, голову и лицо. Боли не было, как будто ее никогда не бывало.

Встав с постели, я вышла в коридор. Дойдя до ординаторской, я приоткрыла дверь. Там проходила утренняя пятиминутка. Увидев меня на пороге комнаты, врачи окаменели от удивления. Я абсолютно живая и здоровая, а мне был вынесен смертный приговор. Потом все засуетились, забегали. Меня ощупывали, слушали и удивлялись. И говорили при мне, не стесняясь, что нужно признать, что случилось чудо и что с такими травмами не живут. Самое для них было интересное и непонятное то, что они не видели больше ни перебитых ребер, ни ран на голове, не осталось даже шишек. И только я понимала, что мне помогла молитва той знахарки, которую я стращала тюрьмой».

Украденный цветок

Из письма:

«Здравствуйте, дорогая Наталья Ивановна! Решила написать Вам письмо. Там, где я живу, люди ходят в лес за ягодами и грибами. И их приходится сдавать заготовителям, чтобы потом на эти деньги жить, покупать еду и одежду. Время сейчас тяжелое, вот и я тоже носила собранное в лесу, и мне платили деньги за это. И надо же было такому случиться – когда я шла, то увидела на одной клумбе у дома очень красивый комнатный цветок. Такой же цветок я несколько раз пыталась развести у себя дома, но он все время не приживался и пропадал. Вот я и решила его забрать с этой клумбы. Мне бы нужно было просто попросить у этой хозяйки отросток. Может быть, она и сама бы мне его дала, но я этот цветок выкопала и утащила.

Наталья Ивановна, как я теперь об этом жалею! Видимо, обнаружив пропажу цветка, эта женщина разозлилась и что-то пожелала мне плохое, и я очень сильно заболела. Я понимаю, что я виновата, и понимаю, что если бы и у меня кто-то украл такую красоту, за которой я ухаживала и которую растила, то, наверное, и я бы сгоряча сказала бы что-то плохое в адрес вора. Но я раскаиваюсь!

Дорогая Наталья Ивановна, помогите мне, больше мне за помощью обратиться не к кому. Я все Вам честно, как было, рассказала. Мы начинаем понимать, что нет ничего дороже жизни и здоровья только тогда, когда приходит беда. Клянусь Вам, я больше никогда ничего не возьму без спроса. Помогите мне, дорогая».

Если вам пожелали смерти

Как часто люди сгоряча произносят плохие пожелания! Сказав: «Чтоб ты сдохла!» – они тут же забывают свои слова. А тот, кому было сказано это пожелание, тяжело заболевает и погибает. Никогда нельзя произносить необдуманных слов. Никогда не желайте людям того, что бы вы себе не желали. Сегодня я научу вас отчитке от пожелания зла. Храните ее, жизнь большая, и всякое может случиться.

Читают эту отчитку по зорям, то есть на утренней заре и на вечерней. Читают так:

Во имя Отца и Сына

И Святого Духа. Аминь.

Свята вода на хороме.

Аминь в избе.

Иисус Христос во дворе,

А ангел в окошке.

Стой, мой дом, благословлен,

С угла на угол,

С бревна на бревно,

От двери и на окна.

Ангелы-хранители,

Спасите меня, сохраните

Рабу Божию (имя). Аминь.

От друга-неприятеля,

От врага-супостата,

От ворога-соседа,

От вороги-соседки,

От языка злого,

От слова лихого,

От думок потайных. Аминь.

Думали бы они на меня,

Рабу Божию (имя),

Да худы мысли их растворились.

Мыслили бы они на меня,

Да мысли их испарились.

Всех врагов моих думы и речи

Пусть лягут на их же плечи.

Не избыть им меня, не изжить,

Мою душу и жизнь не сгубить.

Защити меня, Господи,

Ризой нетленной,

Силой Твоей,

Ни с чем не сравненной,

В моем честном доме,

В благодатном поле,

Во всех дорогах малых, больших.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

Самая последняя встреча

Некоторые рассказы моих читателей на первый взгляд невероятны. Но это на первый взгляд. В нашей жизни случается много того, что совершенно не поддается объяснению, но уверяю вас, это было, есть и будет всегда, так как пути Господни неисповедимы!

У меня хранится целая подборка писем, которые заставляют поражаться и задумываться над многими вопросами, которые подкидывает нам жизнь. Вот, например, одно такое письмо:

«Уважаемая Наталья Ивановна! Ваши книги привлекли мое внимание после того, как со мной произошел один удивительный случай, заставивший пересмотреть всю мою жизнь. Более того, будучи прежде атеистом, я теперь твердо знаю, что существует и иная, потусторонняя жизнь, и никто теперь меня не переубедит в обратном.

Случилось это шесть лет назад, но об этом я рассказываю впервые. Когда это произошло, меня распирало сильное желание рассказать кому-нибудь этот случай. Но я этого не сделал. Меня останавливало то, что после моего рассказа люди примут меня за ненормального человека, а мне бы этого не хотелось. Я не стану здесь присягать и клясться, что все сказанное мной правда. Я ведь не ищу ни популярности, ни какой-либо, пусть даже маленькой, славы. Мне уже 59 лет, и подобная возня моему возрасту не к лицу. Вы даже можете поставить в моем рассказе другую фамилию или вовсе ее не писать, если захотите опубликовать мое к Вам послание. Это все неважно. Главное для меня освободить себя от того, что мучает меня постоянно, днями и ночами. Я хотел бы рассказать про это и забыть. Нереальность реального больше мне не по силам. Поймите и простите меня. Лично в Вас я не сомневаюсь, вернее в том, что Вы мне поверите. Думаю, человека, наделенного такой магической властью и силой подобной величины, вряд ли можно чем-нибудь удивить.

Этот рассказ, или, если хотите, исповедь, поможет мне избавиться от этих воспоминаний и позабыть все то, что мучает меня. Чтобы вам было более понятно, начну издалека. 12 лет тому назад я наконец-то женился, в возрасте 47 лет. До этого я был всецело занят учением и любимой работой, отдавая этому все свое время и силы. У меня несколько высших образований и ученая степень. Есть написанные и изданные труды и награды. Вот основная причина тому, что я долго не был женат. На невест не было ни времени, ни желания тратить его на них. Но, как я уже Вам сказал, 12 лет назад я встретил и полюбил свою первую жену, которая была студенткой в академии, где я преподавал. Это было самое счастливое время в моей жизни. Моя Люсенька была очень добрым, светлым человеком, и я твердо знаю, что и она очень любила меня.

Я продал московскую квартиру и вложил деньги в строительство нашего будущего гнезда. Проект этого дома делал для нас очень известный архитектор, дом должен был быть великолепным, но я не учел одного – свои финансовые возможности. Я просто не представлял себе масштаба расходов, которые меня ожидали. К счастью, в этот момент мне предложили высокооплачиваемую работу исследовательского характера, но, правда, далеко от Москвы. Уезжать из родного города не хотелось, а главное, я боялся, что моя молодая жена не захочет уехать из города, в который все обычно рвутся. Поскольку от меня ждали ответа, согласен я или нет занять это место, я вынужден был рассказать обо всем Люсе. К моей радости, жена тут же согласилась, сказав, что это даже лучше, если мы сможем побыстрей рассчитаться за дом, вернее за его строительство. А жить она готова хоть в пещере, лишь бы со мной.

В городе, куда мы приехали, я снял хорошую квартиру, работа была интересной, жена рядом, и все это радовало меня. Год мы жили великолепно, а потом я совершил необдуманную ошибку, сделал неверный шаг, и жизнь моя пошла кувырком. Не стану здесь оправдываться и выкручиваться. Не стану обвинять и ту, с кем я изменил своей жене. До сих пор не могу понять, зачем я это сделал. Мне не известно, кто и зачем донес об этом моей жене, но допускаю, что это была моя любовница. Однажды, когда я вернулся с работы, на столе обнаружил письмо, в котором было написано несколько слов. Моя жена уведомляла меня о своем уходе, желала мне счастья с новой подружкой и просила ее не искать. Как я уже говорил, в то время мы с Люсей жили в съемной квартире, наш дом был еще не достроен, и я от злости, обиды и досады, прождав ее напрасно несколько дней, уехал с этого места, отдав ключи хозяйке этой квартиры. Мне казалось, узнав про это, Люся тут же начнет меня искать и придет ко мне. То, что моя жена так резко ушла, в то время очень злило меня. Я злился на нее настолько сильно, как будто это она, а не я ей изменил. Меня задевало то, что она посмела уйти, не попытавшись даже выяснить отношения, дав тем самым мне шанс на примирение. В этом я видел ее нелюбовь ко мне и предательство, которое ужасно меня задевало.

Сгоряча я уволился и уехал к родителям в Подмосковье, где недалеко от них строился мой дом. Я очень надеялся на ее звонок и возвращение, но Люся так и не позвонила и не пришла. Мама моя, как и все мамы в мире, утешала меня, говоря, что эта соплячка меня не стоит. Что была бы она приличной женщиной, то никогда не оставила бы меня. Я был не согласен с ней, но у мамы было больное сердце, ей нужен был покой, и я делал вид, что она права. Но мама есть мама. Видя то, как я переживаю и плохо сплю, она не на шутку разошлась. Все ее разговоры сводились к одной теме – какая подлая досталась мне жена. Устав от этого, я снял квартиру в Москве и переехал туда. Но и на работе я все время ждал, что мне кто-нибудь скажет, что мне звонила жена, и я постоянно выглядывал ее среди идущих людей. Но ни звонка, ни ее не было, а я этого понять не мог, ведь она всегда говорила мне, что не сможет жить без меня. Потом мне поручили вести один сложный проект, и я с головой окунулся в работу. Время шло, мне становилось легче, а еще через год я нашел себе другую жену. Но жил я гражданским браком, так как ни я, ни моя бывшая жена не подавали на развод. Постепенно боль из сердца ушла. Новая привязанность к женщине заглушила мою боль и обиду, которые так долго не оставляли меня в покое.

В сентябре я должен был ехать на конференцию. Билетов на нужный рейс не было, и мы с тремя моими коллегами решили отправиться на такси. Трасса была прекрасная, и всего за несколько часов можно было легко доехать до места. Поскольку мы все жили в разных районах, мы с коллегами договорились встретиться возле автовокзала, где всегда стояло много таксистов. В тот день была изумительная погода. Солнечное бабье лето радовало людей. Собрав нужное, я вышел из дома и неожиданно увидел ее, мою первую жену. Она стояла напротив моего подъезда и как будто меня ждала. Увидев ее, я буквально кинулся ей навстречу. Вы даже не представляете, какая радость обуревала меня. Это было так, как будто мы с ней совсем не расставались, я в одночасье, как и прежде, испытал в своем сердце щемящую к ней любовь. Руки мои дрожали, а ноги спотыкались, я никого не видел, кроме нее. Отойдя в сторону от подъезда, я стал задавать ей вопросы. Я спрашивал ее, где она живет, и она ответила: „Там же, где мы и расстались с тобой, недалеко от тетки“. Ответ ее был не совсем понятен, но я не удосужился переспросить. Я просто знал, что в том городе, где мы снимали с ней жилье, где я работал и где она от меня ушла, жила и ее тетя по линии ее матери. Но мы у нее никогда не бывали, нам было хорошо и вдвоем.

Понимая, что мне пора уже ехать, я стал поглядывать на часы, ведь мне необходимо было еще доехать до автовокзала, где меня ожидали коллеги, мои друзья. Как только я сказал ей, что мне нужно ехать, моя любимая схватилась за сердце и сказала, чтобы я не оставлял ее, так как она себя плохо чувствует. Держа ее за ледяные руки и видя ее белое без кровинки лицо, я сразу понял, что это правда. Видимо, от нашей встречи, от пережитого волнения ей стало нехорошо. В таком состоянии я не мог ее оставить, ей требовалась помощь, и я не уходил. В тот момент мне было плевать и на поездку, и на свою работу, главное – это она и то, что я ее нашел. Достав сотовый из кармана, я не раздумывая позвонил одному из сослуживцев, тому, с кем мы должны были ехать на такси. Я сказал ему, чтобы они меня не ждали и отправлялись без меня, пообещав приехать отдельно. Свою задержку я, конечно же, пояснил, сославшись на сердечный приступ жены. То, что это не та жена, с которой я жил, а первая, я ему не сказал, это было не важно, я уже не мыслил жить без нее.

Во время разговора с моим сослуживцем Люся и я присели на лавку, так как она была очень бледна. На мою попытку вызвать скорую помощь она воспротивилась, сказав, что ей просто нужно неподвижно посидеть на свежем воздухе, тогда это непременно пройдет. Прикрыв глаза и откинув голову на спинку лавки, она сидела не шевелясь и даже вроде задремала. Я тоже сидел не шелохнувшись, боясь побеспокоить, и жадно глядел на нее. Меня поразили ее изможденность, синева под глазами и ни кровинки в лице. Она была все так же красива, но выглядела настолько больной, какими, наверное, бывают больные при смерти. Жалость переполнила меня, я почемуто почувствовал свою вину перед нею. Не знаю, сколько мы так просидели, наверное, долго, я не хотел ее будить, боясь, что приступ может повториться.

Неожиданно раздался звонок. Чтобы не потревожить Люсю, я встал с лавки и отошел от нее. В трубке раздался голос незнакомого человека. Он представился работником ГАИ и сказал, что звонит с телефона погибшего мужчины на тот номер, который был у него последним, то есть на мой. Гаишник сообщил, что на трассе произошло ДТП и все, кто был в этой машине, погибли, включая водителя такси. От услышанного я похолодел, ведь и я тоже должен был быть в той машине и погибнуть с теми, кого уже нет. Ноги не держали меня. Мне необходимо было присесть. Повернувшись лицом к лавке, где должна была сидеть Людмила, я не увидел ее. Ничего не понимая, я сел на лавку и стал вертеть головой по сторонам. Люси нигде не было. Решив, что она отлучилась в туалет, я стал терпеливо ее ждать. Время шло, она не возвращалась, а волнение, перенесенное при дурном известии, все нарастало и нарастало. Мое состояние было близко к панике. Во-первых, я должен был сообщить о случившимся на работу, во-вторых, передать столь тяжкое известие семьям погибших. А тут еще так некстати исчезла Людмила, и я, поднявшись с лавки, начал ее искать.

Я бегал, как сумасшедший, по прилегающим к дому улицам. Заглядывал в кафе и даже в общественный туалет. Затем снова и снова возвращался туда, где встретил ее. Если бы кто-то наблюдал за моими передвижениями, точно бы решил, что я не в себе, так, наверное, тогда и было. Чтобы долго уже не говорить об этом, скажу короче: Люсю я не нашел, хотя потратил на это много времени. После состоявшихся похорон моих коллег, на которых мне многие говорили, что я счастливчик, что сама судьба сберегла меня в тот злосчастный день, я еще больше захотел увидеть Людмилу, ведь именно она не пустила меня на смерть. Измаявшись от разных мыслей и желания ее увидеть, я все же решил настоять на своем. Собравшись в одночасье, я вылетел туда, где когда-то мы жили вместе с моей первой женой, ведь она сказала, что живет рядом с теткой.

Упущу ненужные моменты и подробности того, как я разыскал Люсину тетку, желая узнать у нее, где Люся. Через десятые руки я все же отыскал адресок, где она проживала, и уже в полдень стучался в желанную дверь. Какого же было мое потрясение, когда Люсина тетка сообщила мне, что племянница уже давно мертва! По ее словам, моя жена покончила жизнь самоубийством в тот же самый день, когда она от меня пришла. Перед тем как она наложила на себя руки, Люся помылась в ванне, уложила волосы и долго стояла и смотрела в окно. Про то, что она ушла от меня, тетка не знала, Люся не рассказывала ей ни о чем. Перед тем как уйти спать, она обняла тетку и сказала ей, что любит ее. Тетка на ее слова рассмеялась, но не поняла, что она с ней простилась, а утром нашла ее мертвой с запиской на столе. В записке было сказано: „Скажи ему, я его любила больше, чем жизнь“. Но, оставив тетке эту записку, она ни телефона моего, ни адреса не дала, а тетка его не знала. Рассказ этот подтверждали фотографии похорон Людмилы – она лежала в гробу среди окружавших ее людей.

Все еще не веря в сказанное и помня недавнюю встречу с Люсей, я уговорил тетку съездить на кладбище, на могилу жены, и уже через час я смотрел на фотографию на ее надгробии. Она действительно умерла. Чувство, которое я испытал, стоя у ее могилы, невозможно передать. Как могло подобное случиться? Что это было и почему? Ведь всего каких-то несколько дней назад я держал ее за руку. Руку, которая была холодна, а я счел, что это все из-за ее состояния. Получается, что Людмила приходила ко мне из потустороннего мира для того, чтобы меня спасти. Все это не укладывалось в моем сознании. Я искал ответы и не находил. Чтобы хоть что-то понять, я стал читать различные книги и во всех религиях мира находил подтверждение тому, что со мной произошло.

Я прочел много случаев о посещении своих близких мертвыми людьми, а потом, в одном святом месте, мне рассказали про Вас. И сказанное этими людьми потрясло меня не меньше, чем то, что со мной произошло. Желая больше узнать о Вас, я разыскал и купил все Ваши книги. И я их прочел и, надо признаться, радовался как дитя, найдя ответы на все свои вопросы. Я знаю, мой рассказ Вас не удивит, ведь Вы, как никто, знаете, что все, о чем я рассказал, истинная правда. Вам лучше знать, как нежная душа той, которую я люблю, смогла ради моего спасения переступить незримую грань между мертвыми и живыми, прийти ко мне и не пустить меня туда, где меня ожидала моя погибель».