Текст книги "Проклятие пражской синагоги"

Они часто спорили, иногда ссорились, а однажды даже поругались так, что Саша хлопнула дверью и заявила, что ноги ее больше на расследованиях не будет. Правда, уже через несколько часов помирились и продолжили дружить. Наверное, если бы не та самая Сашина честность, Лиля бы давно подозревала, что между ними есть что-то помимо дружбы, тем более что поводов они подбрасывали немало. Ваня уже давно звал их «парочкой Твикс». Иногда ей становилось интересно, что случилось бы с их дружбой, если бы Саша узнала о настоящей сущности Войтеха.

Налив себе кофе, Лиля подхватила чашку и какой-то журнал, в котором, конечно, ничего прочитать не сможет, но хотя бы картинки полистает, и направилась к выходу на балкон.

– Выпью кофе на балконе, ты со мной? – спросила она у Саши.

– Лучше не стоит, на свежем воздухе, с чашкой кофе мне наверняка захочется курить, а я обещала мужу курить поменьше, – отозвалась та, но, заметив скептический взгляд подруги, которая видела ее сегодня с сигаретой как минимум раз пять, добавила: – Или хотя бы постараться.

– Как хочешь, – Лиля пожала плечами и скрылась за дверью.

Саша еще какое-то время молча стояла на «кухне», а затем тоже налила себе кофе и принялась медленно бродить по квартире, рассматривая обстановку. Увиденное отчего-то напомнило ей номер маленького отеля, в котором Войтех жил в ноябре прошлого года, когда они проводили расследование в Санкт-Петербурге. Что тот номер, что эта квартира выглядели чисто, аккуратно и абсолютно безжизненно. Присутствие Войтеха тогда выдавал только ноутбук на столе, сейчас – небольшой чемодан у открытой двери спальни да пара мелочей в ванной. Саше казалось это ненормальным. Как будто он специально старался не привязываться к месту, не привыкать к нему и не позволять ему привыкнуть к себе. Словно находился здесь временно и в любой момент мог исчезнуть, не оставив после себя ни следа.

Впрочем, сейчас это было отчасти объяснимо. Войтех когда-то говорил ей, что купил квартиру незадолго до своей женитьбы, чтобы после свадьбы им с женой не пришлось жить с родителями или снимать угол, и даже кое-что изменил в первоначальной отделке, но свадьба не состоялась, а через два года он уехал в другую страну. Квартиру же сдавал через агентство, что позволяло оплачивать ипотеку. Впервые Саше захотелось как-нибудь напроситься к Войтеху в гости в Москве, чтобы посмотреть на квартиру, в которой он живет долгое время. Хотя что-то ей подсказывало, что там она увидит то же самое.

Саша уже начала придумывать повод для визита, когда в замке повернулся ключ.

Заходя в прихожую, Войтех все еще мысленно разговаривал с Карелом. За те две минуты, что он шел от бара до своей квартиры, его мысли не успели переключиться на другое, зато он успел почувствовать разливающееся по телу опьянение. Крепкий алкоголь даже в малых дозах всегда оказывал на его организм очень сильное воздействие.

Квартира встретила его тишиной, в которой отчетливо слышалось, как Ваня стучит по клавишам и щелкает мышкой. В гостиной, как ему сначала показалось, Ваня был один. Лишь пройдя несколько шагов в сторону дивана, Войтех краем глаза заметил Сашу, которая что-то искала в кухонном шкафчике, а Лиля спустя мгновение с пустой чашкой в руках появилась на пороге небольшого балкона.

– О, ты уже вернулся, – она улыбнулась ему. – Быстро.

– Тут действительно было недалеко, – Войтех пожал плечами и плюхнулся на диван.

– Куда ходили?

– Бухать они ходили, – со знанием дела заявил Ваня, искоса поглядывая на Войтеха.

Однако тот уже откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Он чувствовал себя непривычно уставшим.

– Неожиданно, – констатировала Лиля. – С чего это вдруг? Ты же не пьешь.

– С моим братом пьют даже трезвенники и язвенники, – пробормотал Войтех, после чего буквально физически ощутил на себе три удивленных взгляда. – Что? – спросил он, открыв глаза. – Я все-таки уже восемь лет живу в России, некоторые фильмы успел посмотреть.

– Что ж, запиши сто очков себе в карму, – усмехнулся Ваня, возвращаясь к прерванному на несколько секунд занятию.

– Слушай, а твой брат – он вообще кто? – с любопытством спросила Лиля, забираясь с ногами на диван. – Он не похож на ученого, но тогда какое отношение имеет к раскопкам?

– Карел возглавляет один из департаментов в Пражском магистрате. Занимается вопросами культурной жизни города. Видимо, это как-то попало в его зону ответственности. А в само подземелье он спустился просто из любопытства.

– Еще неожиданней, – прокомментировала Саша со стороны кухни, продолжая с чем-то там возиться.

– И не говори, Айболит, – поддакнул Ваня, не отрываясь от компьютера. – Вот уж не подумал бы, что этот… – Он покосился на Войтеха, но, увидев его расслабленный вид, все же договорил: – Что он работает в магистрате.

– Поверьте мне, мы сами были удивлены, когда это случилось, – признался Войтех. Он чувствовал непривычное навязчивое желание поговорить. – Ничто не предвещало. Карел всегда был бунтарем. Еще в школе он начал писать музыку и песни, в шестнадцать лет собрал группу, а к двадцати годам стал известен на всю Прагу. В узких кругах, конечно. Они играли рок… панк… что-то такое, – он неопределенно махнул рукой. – Я не очень силен в этой теме. Играли лет десять или немного больше, пока ему не надоело и он не распустил группу. Кстати, когда Карел говорит о поклонниках, он имеет в виду именно поклонников своего… с позволения сказать, творчества. В общем, примерно до моего возраста он был рок-звездой в масштабах нашей небольшой страны и даже умудрился немного прославиться за границей. Конечно, со всеми вытекающими отсюда последствиями: вечеринками, наркотиками, женщинами… Никто не ожидал, что однажды он превратится в чиновника. Полагаю, для него это стало новой формой бунтарства.

– Женщинами? – удивленно переспросил Ваня, оставляя наконец свой ноутбук и поворачиваясь к Войтеху, как будто из всего его непривычно эмоционального монолога услышал только это. – А я думал, твой брат… Это… Ну, ты понимаешь, играет за другую команду и все такое.

Войтех посмотрел на него из-под полуопущенных ресниц и криво улыбнулся.

– Карел играет за все возможные команды. Он живет по своим правилам, не признает никаких ограничений, кроме собственных. Он выглядит так, как ему нравится, а не так, как кому-то может казаться правильным. Занимается тем, что ему доставляет удовольствие, до тех пор, пока это происходит. Общается с теми, кто ему интересен, и игнорирует тех, кто вызывает негативные эмоции, даже если правильнее было бы дружить с этими людьми. И если его кто-то привлекает, то он не тратит время на лишние сомнения по поводу возраста, расы или пола. Он, – Войтех помолчал пару секунд, подбирая слова, и тихо закончил – по-настоящему свободен.

– Ты что, восхищаешься им? – с недоверчивым удивлением спросила Саша. Она как раз подошла к дивану с чашкой очень горячего крепкого чая и протянула ее Войтеху: – Держи, думаю, тебе сейчас это нужно.

– Спасибо, – поблагодарил Войтех, принимая чашку из рук Саши и задерживая взгляд на ее лице. – А почему тебя это удивляет? Мой брат достоин восхищения. Мы все переживали за него, боялись, что он плохо кончит, но из нас двоих плохо кончил я, а не он. Я, конечно, не всегда согласен с поступками Карела, и мне не всегда понятны его мотивы. А когда он за месяц до моей свадьбы соблазнил мою невесту и пригласил меня к себе домой так, чтобы я точно ее там застал, я думал, что больше никогда не захочу его видеть. Но Карел всегда меня любил, потому, если он утверждает, что сделал это ради моего же блага, я верю. Как минимум в то, что он действительно так считает.

– Вау… – Лиля от неожиданности тряхнула головой. – С этого места можно помедленнее, я не успеваю охреневать.

– Он может считать как угодно, – заметила Саша, все еще глядя на Войтеха и как будто даже не услышав реплику Лили. – Люди склонны оправдывать самые мерзкие свои поступки благими намерениями.

– А вот тут, Айболит, я с тобой не соглашусь, – возразил Ваня. – Если именно это удержало нашего пана атамана от опрометчивого шага, то ему действительно стоит сказать своему брату спасибо.

Войтех бросил на Ваню взгляд, в котором читалось удивление и не желающий облекаться в слова вопрос.

– Что ты на меня так смотришь? – усмехнулся тот. – Сам подумай, стоило ли жениться на женщине, которая еще до свадьбы радостно тебе изменила, и не с кем-нибудь, а с твоим родным братом. Дальше было бы хуже.

– Никто из нас не знает, как было бы дальше, – мрачно ответил Войтех. – И никогда не узнает, потому что дальше ничего не было. Помолвка оказалась разорвана, я через пару лет уехал в Москву. С той девушкой больше не виделся и жениться вообще не собирался.

– Все желание отбили? – понимающе протянула Лиля.

– Да нет, – Войтех пожал плечами и сделал глоток чая. – Просто уже не складывалось.

– Не нашлось другой женщины, на которой захотелось бы жениться? – хмыкнул Ваня.

Войтех как раз снова поднес чашку с чаем к губам, поэтому между вопросом Вани и его ответом пролетела пара секунд, за которые этот ответ успел измениться. Сначала Войтех не сомневался, что так и было: больше он никогда не увлекался женщинами настолько сильно, чтобы захотеть на ком-то жениться. Делал он это осознанно, не желая снова ставить под вопрос свою карьеру, отвлекаться на эмоции… и в глубине души боясь, что новая любовь закончится только новым разочарованием, пережить которое будет еще труднее, чем первое. И все же…

– Может быть, одна и нашлась, – нахмурившись, признался он. – Но на ней я не женюсь.

– А что так? – не унимался Ваня.

– Потому что другой успел жениться на ней до меня, – рассмеялся Войтех. Ему не нравилось, что разговор начинает принимать такой серьезный оборот. Он снова запрокинул голову на подушки дивана и закрыл глаза. – То есть в твоем понимании меня опять спасает от опрометчивого поступка другой мужчина.

Лиля почему-то посмотрела на Сашу, потом на свою пустую чашку и решила, что пора бы ее помыть. Она резко встала, привлекая к себе внимание брата, и прошла в сторону кухонного уголка. Ваня проводил ее взглядом, потом посмотрел на Войтеха и затем на Сашу.

Та казалась не менее удивленной неожиданными откровениями вечно сдержанного Войтеха. Вероятно, он знал за собой эту особенность, потому и предпочитал не пить вовсе. Она поднялась со стула и забрала у него из рук опасно наклонившуюся чашку с недопитым чаем.

– Думаю, мы увлеклись откровениями и завтра кое-кто будет об этом жалеть, – со смешком заметила Саша, а затем повернулась к Ване: – Ты нашел что-нибудь? Или зря проторчал в Интернете целый вечер?

– Да я давно все сделал, – беспечно пожал плечами Ваня и повернул к ней экран ноутбука. – Соседка Катки переписывалась в фейсбуке вот с этой девушкой, последние их сообщения в мессенджере как раз о посиделках. С тех пор у той не было ни одной активности в аккаунте.

Саша шагнула к столу и наклонилась чуть ближе к ноутбуку, чтобы увидеть страницу, выведенную на экране, но в первые секунды никак не могла понять, ни что там написано, ни куда вообще следует смотреть, все время мысленно возвращаясь к тому, что пару минут назад выдал Войтех. Спиной она почувствовала, как сзади подошла Лиля и тоже глянула на экран.

– Адрес этой девушки есть?

– Только место работы. Это кафе где-то в центре. Так что раньше утра дергаться некуда.

– Тогда, может быть, стоит вернуться в отель? – предложила Лиля. – Уже поздно, а мы сегодня поднялись черт знает во сколько, я устала и хочу спать. Все равно до утра мы ничего не сделаем, да и Войте, – она покосилась на дремлющего на диване Войтеха, – стоит выспаться.

– Черт, как его так срубает? – изумленно усмехнулся Ваня, вставая и собирая свой ноутбук. – Сомневаюсь, что он успел много выпить.

– Человеку, который не пьет вообще, много не нужно, – пожала плечами Лиля, выходя из гостиной в просторный холл. – Свет только погасите, и пусть спит.

– А еще чех, – со смешком добавил Ваня. – Они же с детства пиво вместо молока матери должны пить.

Саша молча заглянула в спальню, стащила с кровати плед, вернулась в гостиную и накрыла им Войтеха. Затем выключила свет и вышла из квартиры вслед за Сидоровыми, между которыми уже завязался спор о том, как часто и много чехи употребляют пиво.

Глава 4

29 апреля 2013 года, 10.36

Kavárna U Kunštátů, Retezova, Praha 1

Прага, Чешская Республика

На следующее утро Войтех мог радоваться лишь тому, что категорически неприемлемая для него тема в разговоре с братом всплыла достаточно рано и вторую порцию джина он едва начал. Все остальное выглядело не очень радужно: совершенно лишние откровения с друзьями, тяжелая голова с утра и острое чувство неловкости. И за то, чем закончился вечер, и за слова, говорить которые не следовало. Ему оставалось надеяться, что никто ничего не понял. В крайнем случае он был намерен все отрицать.

Пробежка по почти пустым улицам до Стромовки и обратно, прохладный душ и чашка кофе помогли ему побороть вязкую сонливость, которая не прошла даже к утру. Голова снова стала легкой и начала соображать. Войтех вспомнил, что вчера так и не дождался какого-либо результата от Вани, и теперь понятия не имел, каковы их планы на сегодня. К счастью, сообщение в скайпе, пришедшее от Саши, пока он бегал, несколько прояснило ситуацию. Саша, конечно, не удержалась от ироничного комментария в его адрес, но зато он узнал, куда они идут этим утром. Иронию Войтех проигнорировал, сделав вид, что не заметил. Вместо этого поблагодарил за плед.

Кофейня, в которой работала Ханна Конова, находилась на маленькой улочке в центре города и скорее всего не относилась к часто посещаемым туристами местам. Зал здесь был маленьким, полупустые столики располагались почти вплотную друг к другу. Девушка за стойкой немного удивилась появлению компании русскоговорящих гостей. Впрочем, когда Войтех заговорил с ней по-чешски, удивление ее исчезло, сменившись настороженностью, стоило ему начать расспрашивать про Ханну. Отвечать ей явно не хотелось, и она позвала вторую девушку, которая до этого относила заказ парочке, сидевшей в углу, и забирала грязную посуду с другого стола.

– Без понятия, где она, – раздраженно ответила та. – Не вышла сегодня с утра, так менеджер меня дернула. А у меня, между прочим, были планы на выходной.

Сказав это, она поторопилась к только что вошедшим новым гостям, чтобы вручить им меню. Войтех перевел ее слова остальным.

– Странно это все, – Лиля с сомнением во взгляде проводила официантку, а затем повернулась к Войтеху: – Спроси, может, Ханна как-то объяснила свое отсутствие. Ей же должны были звонить, когда она не появилась на работе.

Войтех снова поймал девушку, когда та шла мимо, и задал ей вопрос Лили. Та все так же раздраженно ответила, что Ханне не дозвонились. Тогда Войтех попросил ее адрес.

– Нам очень нужно с ней поговорить, – как можно убедительнее сказал он в ответ на вопросительный взгляд.

Девушка отправила его к баристе, которая после некоторого сомнения все же дала адрес. Войтех показал его остальным.

– Дозвониться до Ханны не смогли, придется нанести визит ей дома.

– А это далеко? – Ваня с сомнением посмотрел на листок, который Войтех держал в руках. Непонятные слова, написанные мелким почерком, ни о чем ему не говорили. Впрочем, он никогда не бывал в спальных районах Праги, предпочитая, как и Саша, останавливаться в отелях в центре города, ему и Голешовице, где находились квартира Войтеха и их отель, казался дремучей окраиной, хотя карта утверждала, что от центра его отделяет всего лишь Влтава.

– Порядочно, по меркам Праги, – отозвался Войтех, доставая смартфон и уточняя маршруты городского транспорта. – Сначала на метро, потом на автобусе. Всего минут сорок, если маршруты удачно состыкуются.

Остальные только переглянулись.

– Мне кажется, ехать всем не лучшая идея, – осторожно заметила Лиля. – Мы ничего не понимаем по-чешски, тебе приходится нам переводить, это только вызывает лишние подозрения.

– Такая толпа народа сама по себе вызывает подозрения, – согласилась с ней Саша. – Но нам вовсе необязательно всем вваливаться домой к этой Ханне. Войтех сходит, а мы на улице подождем.

– И все же Лилька права, – неожиданно заявил Ваня, хотя Сидоровы крайне редко соглашались друг с другом. – Думаю, кому-то одному стоит остаться здесь. Вдруг мадемуазель почтит работу своим присутствием?

– Согласен, – кивнул Войтех. Он посмотрел по очереди на каждого, а потом остановился на Лиле: – Побудешь тут? Хотя бы час или два, пока мы не доедем до дома этой Ханны и не выясним, куда она делась.

– Да хоть пять, – Лиля пожала плечами, оглядываясь вокруг. – Здесь довольно мило, вид из окна тоже симпатичный. – Она явно лукавила, потому что из всех окон небольшого кафе вид был только на каменную стену соседнего здания да немногочисленных туристов, то ли отставших от своей группы, то ли принадлежавших к тому редкому типу людей, которые предпочитают неизбитые маршруты. – Выпью кофе, почитаю книгу.

– Отлично. Если она появится, сразу звони. Как только мы что-то узнаем, свяжемся с тобой. – Когда Лиля отошла к одному из маленьких столиков, Войтех повернулся к Ване и Саше: – Tak, jeďme[7]7
  Поехали (чеш.).


[Закрыть], – он улыбнулся.

Маршруты не пожелали удачно стыковаться: сначала друзья непривычно долго ждали поезда в метро – целых пять минут, а потом еще десять – автобус. В результате до дома Ханны они добрались почти час спустя.

Девушка жила в районе, где невысокие панельные дома, уныло смотрящие на мир плохо вымытыми окнами и украшенные только рекламными вывесками, соседствовали с одноэтажными коммерческими постройками и непрезентабельными частными домами. Среди последних иногда встречались симпатичные постройки, но магазины и кафе своим внешним видом производили гнетущее впечатление. В таком районе можно даже не вспомнить, что ты живешь в одном из красивейших городов Европы.

Войтех вошел в нужный подъезд один, а Ваня с Сашей остались на улице.

– Интересно, здесь есть где кости-то бросить? – Ваня крутанулся вокруг своей оси. В пределах видимости оказалось только одно место, похожее на кафе или ресторан. Выглядело оно не очень празднично, под стать прочим зданиям на улице, но зато находилось аккурат через дорогу от дома Ханны.

Саша проследила за его взглядом и нахмурилась. Она предпочла бы подождать Войтеха на улице, но утро выдалось гораздо прохладнее, чем день накануне, а она оделась чересчур легко, соблазнившись ярким солнцем, и теперь прилично мерзла. Да и кофе хотелось уже давно.

– Пойдем, – она решительно направилась в сторону непрезентабельной вывески. – Я ужасно хочу кофе и курить.

Внутри место оказалось гораздо привлекательнее, чем выглядело снаружи: свежевыкрашенные стены оживляли фотографии различных городов, столики размещались на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы официанты, снующие между ними, не мешали посетителям. Впрочем, время завтрака давно прошло, а обед еще не наступил, поэтому почти все столы пустовали. Саша с Ваней заняли самый удобный: он находился напротив барной стойки и у окна, через которое хорошо просматривался подъезд Ханны. Официант сразу подал им меню. Ваня едва удержался от того, чтобы первым делом попросить себе бокал темного пива.

– Пива бы сейчас, да? – как будто прочитав его мысли, мечтательно протянула Саша, листая меню. Им повезло: даже на окраине, в абсолютно местечковом баре, оно дублировалось и на английском языке.

– Я его тут готов пить даже на завтрак вместо кофе, – хмыкнул Ваня. – Но боюсь, что пан атаман не одобрит. Эти трезвенники такие зануды.

Саша мгновенно вспомнила вчерашний вечер и Войтеха, уснувшего прямо на диване с чашкой чая в руках, фыркнула, пытаясь сдержать смешок, но затем все же широко улыбнулась.

– А когда выпьют, несут всякий бред, – пробормотала она, слишком тщательно изучая меню. – Но я предлагаю сегодня вечером послать к черту всех трезвенников и пойти в бар. В Чехии мы или где? Ты со мной? – она посмотрела на Ваню.

– Я всегда с тобой, особенно когда ты идешь в бар, – с готовностью отозвался тот. Он на несколько секунд задержал взгляд на Сашином лице, как будто собираясь что-то сказать, но потом передумал и снова уткнулся в меню. – Ладно, Айболит, ты возьми мне кофе и куриный сэндвич, а я пока отойду ненадолго.

– Валяй, – Саша махнула рукой и, когда Ваня скрылся в небольшом темном закутке, где находился туалет, вытащила из кармана сигареты. Пепельница на столе намекала, что курить здесь не запрещено.

Сделав заказ, Саша повернулась к окну, разглядывая редких прохожих. В понедельник днем их было не очень много, и все торопились по своим делам, лишь одна пожилая женщина выгуливала на длинном поводке какую-то мелкую собачонку да ниже по улице неторопливо шел мужчина. Саша невольно зацепилась за него взглядом, уж слишком странно он оказался одет. Ей самой на улице стало холодно лишь потому, что она вышла из отеля в одной футболке, но на самом деле столбик термометра уже поднимался к двадцати градусам, а мужчина был одет в длинный серый плащ, свитер, джинсы и ботинки на толстой подошве. На голове у него красовалась строительная каска, хотя Саша нигде рядом не заметила никаких строительных работ. Что-то еще во внешности незнакомца вызывало настороженность, и лишь когда тот поравнялся с окном, в которое она смотрела, она вспомнила слова Карела:

«Высокий шкаф с квадратной челюстью и тупостью во взгляде, с которой военные ждут приказа».

Теперь Саша поняла, насколько точно Карел описал выражение лица мужчины, неожиданно появившегося в подземелье под Староновой синагогой.

– Твою ж мать, – пробормотала она, выбрасывая сигарету в пепельницу и мгновенно срываясь с места.

Ей даже в голову не пришло, насколько странным может быть подобное совпадение: встретить того самого человека в совершенно другом конце большого города. И уж тем более она не задумалась над тем, что надо бы оставить Ване хоть записку.

29 апреля 2013 года, 12.13

Karlická, Radotín, Praha 16

Прага, Чешская Республика

Войтех не любил такие дома: невысокие, панельные, серые и уродливые. В них были темные подъезды, узкие лестницы и скорее всего маленькие квартиры. Зато они наверняка сдавались недорого.

Судя по номеру, квартира находилась на последнем, четвертом этаже. Лифт Войтех не стал даже искать: если по какому-то недоразумению он тут и был, то наверняка мог спровоцировать приступ клаустрофобии даже у бывшего космонавта.

Звонок не работал, что совершенно не удивляло, поэтому Войтех постучал кулаком в дверь. Лишь полминуты спустя клацнул замок, и в приоткрывшуюся щель выглянула невысокая светловолосая девушка лет двадцати. От того, чтобы распахнуться сильнее, дверь удерживала хлипкая цепочка.

– Добрый день, вы к кому?

– Добрый день. Меня зовут Войтех Дворжак, я ищу Ханну. Она дома?

Его вид и доброжелательный тон несколько расслабили девушку. Она улыбнулась в ответ на его улыбку, прикрыла дверь на секунду, предварительно попросив подождать, а потом снова распахнула ее, уже сняв цепочку.

– Ханны нет, – как будто даже огорченно ответила девушка. – Она на работе. Могу дать вам адрес кафе.

– Спасибо, он у меня есть, и я только что оттуда, – сообщил Войтех. – Ее нет и там.

– Вот как? – девушка нахмурилась. – Тогда я даже не знаю. Она утром ушла как обычно, сказала, что на работу.

– Но ночевала дома? – уточнил Войтех. – Она никуда не… пропадала в последнее время?

Девушка нахмурилась еще сильнее. В ее глазах промелькнуло подозрение, но Войтех обладал достаточно располагающей к себе внешностью и умел задавать вопросы так, что они выглядели как искреннее беспокойство, а не как полицейский допрос.

– Вы знаете, я в субботу и воскресенье работала, приходила поздно. Дверь в ее комнату была уже закрыта, я полагала, что она спит, но до сегодняшнего утра я Ханну не видела. А с ней могло что-то случиться? – Войтех заметил, как в глазах собеседницы появилось любопытство, которое она постаралась выдать за тревогу. – Да вы проходите, – девушка посторонилась, пропуская его в квартиру.

Та оказалась точно такой, какой Войтех ее и представлял: безбожно узкие коридоры, две маленькие комнаты, дверь в одну из которых была закрыта, совсем крохотная кухня и совмещенный санузел. Зато везде в пределах видимости царил идеальный порядок.

Девушка закрыла за ним дверь и пригласила пройти на кухню, на ходу одергивая майку и короткие шорты.

– Меня зовут Иветта. Мы с Ханной не подруги, просто квартиру на двоих снимаем, но уже больше года вместе живем. Общаемся, правда, мало, иногда чай вечером пьем, когда обе дома, но ее дел я не знаю, – быстро предупредила она, садясь на табуретку и притягивая одно колено к груди.

– Значит, вы не видели Ханну в выходные, но сегодня утром ничего не показалось вам странным? И вы уверены, что она пошла на работу?

Иветта задумалась на несколько секунд, а потом кивнула:

– Да, она сказала, что сегодня работает и уже опаздывает. На самом деле это как раз было странно. Она действительно опаздывала. Примерно на час уже, насколько я знаю ее график. На моей памяти такого еще ни разу не случалось.

– Она как-нибудь объяснила, почему задержалась дома?

Иветта отрицательно мотнула головой.

– Нет, она как-то даже не переживала по этому поводу, по-моему. Я имею в виду, она вообще не торопилась. Мобильник у нее раз пять вибрировал, пока она завтракала, но Ханна его игнорировала. И знаете, – Иветта настороженно замолчала, что-то припоминая. – Я не обратила на это внимания, но что-то было такое в ее взгляде, когда она слышала его. Похоже на презрение. Не знаю, может быть, ее кто-то обидел на работе и она решила уволиться, а перед этим вот так мелко напакостить? Она вообще сначала выглядела так, словно и не собирается туда. Спокойно позавтракала, помыла посуду, посмотрела телевизор, а потом как будто задумалась, после чего заявила: «Я опаздываю на работу», быстро переоделась и ушла.

Войтех задумчиво побарабанил пальцами по столу. Похоже, убийца не причинил Ханне вреда, и ничто не указывало на то, что она вообще присутствовала во время убийства в квартире своей подруги. Ее странное поведение могло быть связано с чем угодно. Подозрение вызывал только тот факт, что в кафе она так и не появилась. Впрочем, Иветта, наверное, права: у нее мог возникнуть на работе какой-то конфликт, за который она так неумело мстила, прогуливая рабочий день. Однако что-то все-таки дергало Войтеха внутри, не давая списать все странности на случайные совпадения.

– Иветта, простите, могу я зайти в ее комнату? Вдруг там найдется какая-нибудь подсказка о том, где искать Ханну. Мне очень нужно с ней поговорить. Вы можете присутствовать.

Иветта пожала плечами, махнула рукой и снова улыбнулась.

– На грабителя вы не похожи, да и брать там особо нечего. Так что валяйте, смотрите.

– Благодарю.

Комната Ханны выглядела как и вся остальная квартира: скромно, но очень чисто. Все вещи лежали на своих местах, только постель была не убрана да на маленьком письменном столе возвышалась неаккуратная стопка книг, несколько косметических средств, пара ручек и журнал. Беглый осмотр платяного шкафа и выдвижных ящиков стола ничего не дал. Войтех замер посреди комнаты, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничто не привлекло его внимания, и интуиция молчала. Для верности он запрокинул голову назад, зачем-то осмотрев потолок, хотя сам не представлял, что может там найти, а потом опустил ее вниз и обшарил взглядом пол. Интуиция так ничего и не сказала, зато на полу что-то блеснуло, привлекая внимание. Он подошел ближе, присел на корточки и поднял с пола блестящий предмет.

Это оказался нательный католический крестик на цепочке. Войтех покрутил вещицу в руках, гадая, как она очутилась на полу. Все-таки это не обычное украшение, которое могли снять, положить на край стола, а потом уронить. Да и стол находился достаточно далеко. Возможно, у цепочки расстегнулся замок, и она вместе с крестиком соскользнула с шеи девушки, а та не заметила.

Войтех нашел глазами замок и понял, что его предположение не оправдалось: тот был замкнут, зато в сантиметре от него тонкая золотая цепочка оказалась порвана. Войтех коснулся места разрыва и на мгновение увидел Ханну, стоящую посреди комнаты и резким движением срывающую с себя цепочку. Видение было таким легким и мимолетным, что даже не вызвало ни сильной дезориентации, ни головной боли.

Выпрямившись, Войтех положил цепочку на письменный стол, быстро сфотографировал телефоном и покинул комнату.

– Нашли что-нибудь? – поинтересовалась Иветта.

– К сожалению, нет, но все равно спасибо.

– Да не за что.

Они попрощались, и Войтех поторопился уйти. Оказавшись на улице и не увидев друзей, он обернулся по сторонам, приметил ресторан через дорогу и направился к нему. Там он, как и ожидал, обнаружил Ваню, однако никак не предполагал, что тот встретит его вопросом:

– А Сашка где?

– Что значит «где»? – не понял Войтех, присаживаясь к нему за столик. – Она же с тобой осталась.

– Да я на минуту в туалет отошел, вернулся, а тут только кофе, ее нет. Я думал, ей что-нибудь в голову срочно взбрело и она за тобой отправилась.

Войтех почувствовал, как сердце в груди неприятно екнуло. Он быстро достал смартфон и вызвал из памяти Сашин номер.

29 апреля 2013 года, 12.25

Felberova, Radotín, Praha 16

Прага, Чешская Республика

Мужчина шел неторопливо, но достаточно уверенно, лишь изредка останавливаясь. Он не оглядывался, не изучал местность, только как будто прислушивался к чему-то. Это наводило на мысли о том, что он здесь не первый раз и район ему знаком. Саша старалась держаться на достаточном расстоянии, чтобы нечаянно не привлечь внимание незнакомца, но и не упустить его из виду, если вдруг он свернет в какой-то переулок. Она понимала, что шпион из нее никудышный, необходимых навыков нет, поэтому приходилось импровизировать. Осложняло дело то, что на улице совсем никого не было и она не могла в случае чего слиться со спешащими по своим делам людьми и остаться незамеченной.

«Это плохая, плохая, плохая идея», – маниакально твердил внутренний голос, но Саша легкомысленно отмахивалась от него. Она же не собиралась задерживать этого человека, а решила всего лишь проследить, куда тот пойдет. Он размозжил череп взрослому мужчине одним взмахом руки, ее просто раздавит как таракана и не заметит. Пусть уж полиция сама разбирается, главное, подсказать, где его искать.

Мужчина прошел улицу до конца и свернул направо. Здесь уже почти не было многоквартирных домов, их сменили небольшие двух– и трехэтажные домики и какие-то хозяйственные постройки. Пройдя несколько метров по узкой односторонней улице, мужчина вдруг остановился, а затем медленно обернулся. Саша замерла, в панике оглядываясь по сторонам и решая, стоит ли сейчас спрятаться или же лучше как ни в чем не бывало пройти мимо, делая вид, что она просто шла по своей надобности. Однако приближаться к нему почему-то показалось ей плохой идеей. Она шагнула в сторону небольшого переулка, и в тот же момент оттуда вылетел велосипедист. Он попытался увернуться от столкновения, но не удержал равновесие и упал на асфальт, задев по пути и Сашу.