Текст книги "Ненастоящие"

– Мои. И вообще не в этом дело. Я просто без них вижу, понимаете? У меня плохое зрение лет с десяти. Я с дерева упал. Дело не в глазах, а в мозге, поэтому и вылечить не могу. А сейчас я вижу без очков.

– Оба-на! – Ваня откинулся на спинку стула и восхищенно посмотрел на Женю. – Так что, домик действительно исцеляет, что ли?

Женя вытащил из кармана смартфон, быстро пощелкал клавишами, а затем начал читать с экрана:

– «Согласно прогнозу Гидрометеоцентра выходные ожидаются прохладными, но без дождя…» Слушайте, – он посмотрел на друзей, – я же реально вижу! Я никогда с телефона без очков читать не мог! Вот это да!

Остальные пораженно молчали.

– Нев, – Ваня повернулся к старшему товарищу, – может, вы тоже исцелились?

Тот снял очки и взял у Жени телефон, несколько секунд подслеповато щурился, а затем вернул обратно и снова надел очки.

– Нет, к сожалению, на меня исцеляющая сила дома не подействовала.

– И на меня, – вздохнула Саша. – Рука всю ночь болела и сейчас продолжает ныть.

– Как и моя голова, – добавил Войтех.

– И все-таки вы, Дворжаки, присмотритесь к этому домику, раз уж остаетесь тут еще на неделю, – посоветовал Ваня. – Может, тут реально по ночам бродят призраки бывших врачевателей. Это ж золотая жила!

– Присмотримся, – пообещал Войтех. – А теперь давайте уже завтракать. Все остальное – позже.

Возражений ни у кого не нашлось.

Глава 4

10 апреля 2016 года, 14.10

пансионат «Королевская кобра»

Новгородская область

К обеду воскресенья друзья разъехались, и Войтех с Сашей наконец остались вдвоем. Нев с самого утра помог им убрать все следы вчерашнего веселья (а Ваня все-таки выполнил угрозу и соорудил из «песка и пластилина» мангал, поэтому вчера они жарили шашлыки во дворе), и им не пришлось потратить остатки дня на уборку и мытье посуды.

– Не понимаю, откуда у одинокого и, будем смотреть правде в глаза, почти пожилого мужчины такая тяга к хозяйственности? – удивилась Саша, когда Ванина машина уже скрылась за поворотом, а они с Войтехом продолжали стоять на пороге, глядя ей вслед.

– Во-первых, уже не одинокого, – со свойственным ему педантизмом поправил Войтех. – А во-вторых, может быть, это черта всех одиноких мужчин, если уж принять во внимание, что таким он был и до того, как стал встречаться с Лилей?

Саша улыбнулась, вспоминая, как впервые оказалась в квартире самого Войтеха. Она нагрянула в гости неожиданно, захотела вернуться в команду после того, как сама же попросила больше не звать ее на расследования. И больше всего удивилась его порядку. Все вещи лежали не просто на своих местах, они лежали на невидимых глазу местах! В шкафах, ящиках, тумбочках. Да о чем тут говорить, в его ванной на раковине стоял только флакон с жидким мылом! Затем, когда они начали жить как бы вместе, но на два города, бардак в его квартире разводила она, а он все тщательно убирал после ее отъезда. Теперь, конечно, когда они все время вместе, такого порядка ему придерживаться не удавалось, но все равно в Сашиной квартире стало намного аккуратнее. Нет, она не была неряхой, но ее никогда не смущали десятки флаконов и баночек на кромке ванной, чашки на подоконнике и одежда на гладильной доске. Она признавала, что вещи, разложенные по своим местам, находятся гораздо проще и удобнее, но не могла заставить себя их по этим самым местам раскладывать.

– Ну не скажи, – покачала головой она. – Ваня тоже живет один, и что? Он даже чашку после себя моет только после второго раза.

Войтех на секунду задумался, а затем кивнул:

– Твоя правда.

Они вернулись в дом, собираясь провести остаток дня вместе на диване за просмотром какого-нибудь фильма, но позвонила Софья Васильевна с приглашением в деревню. Оказалось, что там какой-то праздник, и если гости пансионата ничем не заняты, то жители будут рады их видеть. Заодно познакомятся. Саша видела, что Войтех предпочел бы все-таки диван и фильм, но не удержалась. Она сидеть на месте не любила, и если появлялась возможность провести время по-другому, не могла ею не воспользоваться.

Деревня оказалась маленькой, даже, правильнее сказать, крохотной. Всего одна улица домов на десять. Да и деревней ее назвать было сложно, скорее коттеджный поселок. Все дома выглядели новыми, а дворы – чистыми. Здесь не сажали огороды и не держали домашних животных. Даже будок для собак они не увидели. В каждом дворе только типовой дом в два этажа, настолько маленький, что едва ли там помещалось больше трех комнат. Машин не было, видимо, все стояли в гаражах. Деревья во дворах тоже не росли, жителям хватало их вокруг: деревня располагалась словно на лесной поляне, со всех сторон окруженная густыми зарослями. Ни магазина, ни аптеки, ни тем более школы Саша с Войтехом не увидели. Единственное место, которое с трудом можно было назвать оплотом цивилизации, – небольшое кафе, даже без вывески. Если бы не стойкий запах кофейных зерен и не просматривающиеся через незанавешенное окно столики, они бы и не поняли, что это кафе. По всей видимости, в поселке на десяток домов в рекламе оно не нуждалось.

– Странное место, – поежилась Саша, когда они только вошли и увидели абсолютно пустые дворы.

– Возможно, они все-таки не живут здесь постоянно? – предположил Войтех, с интересом оглядываясь по сторонам. – Знаешь, как вахтовый метод. Приехали на несколько месяцев, отработали, уехали. Тогда понятно, почему никто не наводит здесь уют и не обживается.

– Но к чему такие сложности? Можно же было тогда просто в самом пансионате всех поселить, места там хватает. Тем более если они не заселяют несколько пациентов сразу. Вот зачем нам на двоих такой огромный дом?

Ответить Войтех не успел, потому что впереди на дороге показалась уже знакомая им Софья Васильевна. Сегодня вместо строгого костюма на ней были обыкновенные джинсы и теплый пуловер с меховой жилеткой, а волосы прятались под вязаной шапочкой. Женщина широко улыбалась и махала им рукой.

– Чуть не пропустила ваш приход, – запыхавшись от быстрой ходьбы, сказала она. – Пойдемте, мы все там, на поляне.

Оказалось, что в конце деревни, за всеми домами, было нечто вроде обустроенной для различных совместных праздников лужайки. Здесь стояло несколько мангалов, которых так не хватало в пансионате Ване, большой гриль, сколочены добротные столы и лавки, а в одном конце имелся навес, где можно было переждать дождь в случае необходимости. Сейчас на мангалах жарилось мясо, распространяя вокруг терпкий запах специй и чуть подгорелого на открытом огне лука. Саша мгновенно почувствовала, что страшно голодна. Она неплотно позавтракала, поскольку вчера наелась до состояния сильно раздутого шарика и боялась лопнуть. Ваня знал толк в шашлыках и умел готовить их так, что съедалось все, сколько бы его ни было. Несколько женщин на столах раскладывали овощи и зелень, очевидно, уже не в первый раз, поскольку стопка грязных тарелок возвышалась на другом столе, ожидая, когда ее заберут в дом. Жители предпочитали даже на пикник на открытом воздухе приносить качественную посуду, а не пользоваться одноразовыми предметами.

На поляне было человек пятнадцать: примерно поровну мужчин и женщин и лишь один ребенок, мальчик лет пяти. Что не показалось Саше странным, ведь народ здесь был в основном пожилым, возраста Софьи Васильевны как минимум. Она заметила всего одну молодую пару, очевидно, родителей малыша, да еще нескольким людям было около сорока.

– Располагайтесь, чувствуйте себя как дома, – с улыбкой предложила Софья Васильевна. – Здесь все рады вас видеть.

Она громко представила Сашу и Войтеха своим соседям, и те действительно заулыбались в ответ.

– Не стесняйтесь, подходите, пробуйте угощения, – предложила им высокая худощавая женщина, как раз нарезавшая овощи. – Мы всегда рады гостям, особенно таким молодым и красивым. Что у вас случилось? Софья Васильевна говорила, что-то с рукой?

Саша отчего-то смутилась и посмотрела на свою левую руку, в которую ей уже успели всучить тарелку с жаренным на огне мясом и кучей овощей.

– Сломала неудачно, – призналась она. – Вроде все зажило, а все равно болит.

– О, ну это ерунда, – махнула рукой женщина. – Антон Максимович – прекрасный доктор. – Она указала на высокого плотного мужчину, который стоял у гриля. Судя по доносившемуся оттуда запаху, на гриле запекали рыбу. – После него люди заново рождаются.

– Да и просто нашим воздухом подышите, – добавила вторая женщина, которая представилась Аллой. – У нас тут места чистые, ничем не отравленные.

– Наоборот, полезные, – вставила первая женщина. – Верьте – не верьте, а никто из нас никогда простудными заболеваниями не страдает. Грипп, ОРВИ – забыли уже, что это такое.

– Да-да, у нас друг зрение за одну ночь улучшил, – хмыкнула Саша.

Ко всеобщему удивлению, Женя действительно очки больше не надевал. Саша не верила в такое внезапное исцеление за одну ночь и настойчиво посоветовала ему после возвращения в Москву сходить к офтальмологу и неврологу. Не бывает так, что энергетически правильное место за несколько часов исцеляет патологию, от которой человек страдал много лет. В то, что здесь не болеют гриппом, она еще могла поверить: чистый воздух, правильное питание, закаливание – залог хорошего здоровья. Но плохое зрение?.. Как бы это ни было тревожным звоночком, особенно если учесть, что до этого проблема у Жени была не с глазами. Саша не стала пугать его, но по его взгляду поняла, что он и сам об этом думает. Все-таки он уже заканчивает университет, без пяти минут врач.

Женщины наперебой принялись рассказывать о чудесных случаях исцеления людей в этом пансионате. Инвалидов-колясочников, конечно, на ноги не ставили, специализация не та, да и больных неизлечимыми заболеваниями не брали, но всяческие невралгии, частые пневмонии, последствия каких-либо травм проходили на ура. Чем больше Саша их слушала, тем сильнее ей казалось, что это не более чем навязчивая реклама. Если места здесь действительно такие чудесные, а единственный доктор такой прекрасный, почему же среди местных жителей она видела как минимум двоих очкариков, а один пожилой мужчина ходил с тростью?

Пока Саша болтала с местными жителями, Войтех решил немного пройтись. На самом деле разглядывать здесь особо было нечего: все дома они уже видели, пока шли сюда, а дальше начинался сплошной лес, в который упиралась единственная дорога. Что, кстати, показалось ему весьма занятным: если эта дорога заканчивается густыми зарослями с одной стороны и узкой тропинкой, ведущей к пансионату, – с другой, то как местные жители покидают деревню? Разве что где-то с третьей стороны есть еще одна дорога, о которой упоминала Софья Васильевна в день их приезда. Бродить по деревне в ее поисках казалось Войтеху неприличным, да и бессмысленным. Их позвали на пикник.

Обходя поляну, Войтех прислушивался скорее к своим ощущениям. Уже по дороге сюда, когда они с Сашей шли по лесной тропинке, о чем-то болтая, он чувствовал что-то странное, словно где-то рядом с его сознанием плещется очередная волна видений. Только обычно это ощущение было сильнее, и видения после него накрывали быстро, но сегодня ничего такого не произошло. Ощущение было слабым, как будто далеким, а видения так и не пришли. Наоборот, когда тропинка закончилась и они добрались до деревни, волна совсем исчезла. Наступила странная, оглушающая тишина. Словно сюда, в этот крохотный поселок, видения не могли проникнуть. Войтеху иногда даже казалось, что сюда не проникают не только видения, но и вообще все звуки слышатся как-то по-другому. Как сквозь тонкую пелену.

Возможно, Иван прав и он просто соскучился по работе? Вот и ищет везде возможность углядеть что-то необычное?

* * *

В деревне они пробыли до самого вечера. Ели шашлыки, закусывали пластмассовыми овощами, запивали квасом; кто-то принес Дженгу, и несколько часов кряду все играли в нее. Чаще всего побеждал полноватый мужчина лет пятидесяти, страдающий одышкой и, как уверяла Саша, повышенным давлением вопреки местному воздуху. Как оказалось, он был архитектором, проектировал дома в этом поселке, а потому лучше других знал, что и как строить, чтобы и себя не подставить, и других вынудить разрушить деревянную башню.

Около восьми вечера, когда солнце уже наполовину спряталось за деревья и над домами начали сгущаться первые сумерки, все стали потихоньку собирать посуду, сгребать угли и складывать по контейнерам остатки пира. Саша и Войтех решили, что им тоже пора. Тропинка от деревни до их домика была всего одна, прямая, без ответвлений, поэтому едва ли они заблудятся, но идти в темноте по лесу было не лучшим решением. Войтех по объективным причинам не брал с собой на море и в пансионат пистолет, а без него всегда чувствовал себя уязвимым. Да и просто мешать хозяевам собирать вещи казалось неправильным.

Шли они неторопливо, наслаждаясь свежим весенним воздухом и запахами, редко выпадающими на долю жителей мегаполиса, а потому примерно на середине пути их все-таки застала темнота. Над головой начали зажигаться маленькими светлячками мириады звезд, складываясь в многочисленные созвездия, подсвечиваясь тонким серпом растущей луны. Лишь с запада на них наползала большая туча, обещавшая дождь, возможно, с первой весенней грозой, поскольку днем было довольно тепло. Войтех то и дело поглядывал на небо, вспоминая названия созвездий или ища глазами то, которое приходило на ум. Небо, особенно ночное, он любил с детства, но в последнее время видеть его таким, вычурно-звездным, доводилось только в редких поездках за город, которые часто бывали очередным расследованием в глуши.

– Я бы не смогла так жить, – сказала Саша, когда до их домика оставалось уже меньше трети пути.

– Как? – не понял Войтех, отрывая взгляд от неба и переводя его на свою спутницу. Если она что-то говорила до этого, то он явно прослушал.

– Вот так. – Саша кивнула назад, имея в виду деревню – Вдали от цивилизации, в абсолютной глуши.

Они выяснили на пикнике, что все жители деревни не были из этих краев. Некоторые устроились на работу, когда в пансионат набирали персонал, некоторые были супругами тех, кто устраивался, а несколько человек сами как-то здесь отдыхали и лечились, вот и остались в деревне. В прошлой жизни кто-то работал врачом, кто-то – архитектором, были менеджеры, учителя, продавцы, но все они переехали сюда. В пансионате работали не все, некоторые трудились на благо деревни, ведь за теми же продуктами и вещами первой необходимости нужно было ездить в Великий Новгород, а это не ближний свет.

– По-моему, вполне себе нормально, – пожал плечами Войтех, желая ее больше подразнить, чем действительно не соглашаясь. – Помнишь коттеджный поселок возле Нижнего Новгорода, где мы как-то проводили расследование? Он ведь тоже был достаточно изолирован, а жили там очень даже не бедные люди.

– Не знаю, там все равно другое, – упрямо повторила Саша. – А здесь прям чувствуется изолированность. Как будто они живут в своем мирке, понимаешь?

Войтех вынужден был согласиться. Эту изолированность он тоже чувствовал, и она казалась ему странной, словно чужеродной. Было удивительно узнать, что Саша думает так же.

– Вот ты бы смог бросить все и переехать сюда? – не унималась Саша.

– Я смог бросить все и переехать на космическую станцию, – напомнил он. – А уж такой изолированности, как там, сложно себе представить.

– А вот всегда хотела спросить: это было трудно? В психологическом плане?

Войтех пожал плечами:

– Я долго к этому готовился, сознательно тренировал в себе необходимые качества. Сложно было даже не то, что несколько месяцев ты вынужден общаться с одними и теми же людьми и находиться с ними в замкнутом пространстве. Самым сложным была невозможность с ними не общаться и отсутствие личного пространства, понимаешь? Вы все время вместе, все время на виду друг у друга. А у этих людей в деревне едва ли есть подобные проблемы. Да, они живут в замкнутом мирке, но у каждого свой дом.

– Но там ты знал, что это всего на несколько месяцев, что они пройдут, и ты вернешься в обычный мир, а здесь… – Саша замолчала, да ей и не нужно было заканчивать мысль, Войтех и так ее понял.

– Что самое интересное: ты не обратила внимания на дорогу? Она упирается в лес, дальше тупик.

Саша растерянно посмотрела на него, припоминая.

– И ни одной машины во дворах, – согласилась она. – Неужели они настолько ценят свою изолированность, что в деревню нет прямой дороги, а машины хранят где-то за лесом и при необходимости уехать ходят туда, чтобы ни один заблудившийся водитель не попал к ним даже случайно?..

– Стой! – перебил ее Войтех, внезапно потянув за руку и заставляя остановиться.

Саша замерла, испуганно глядя на него.

– Что? – шепотом спросила она.

Войтех кивнул вниз.

Саша опустила глаза, и сердце мгновенно сорвалось в галоп: прямо на ее пути, куда она опустила бы ногу мгновение спустя, лежал шевелящийся клубок. Войтех медленно вытащил из кармана смартфон, включил фонарик и направил его луч вниз. Клубок недовольно зашевелился, вытянулся в тонкую длинную нитку и, причудливо изгибаясь, шмыгнул в кусты.

– Софья Васильевна была права: змеи здесь водятся, – чуть охрипшим от волнения голосом заметил Войтех. Он не разбирался в змеях и не мог определить степень ядовитости встреченного экземпляра, а потому здорово перепугался.

– Предлагаю дальше идти с фонариками, – выдохнула Саша, крепче цепляясь за его руку.

Войтех не возражал. Света от луны и звезд хватало, чтобы не сойти с тропинки, но вот в подробностях она не просматривалась, и это могло плохо кончиться. Теперь они шли быстрее, внимательно глядя под ноги и по сторонам и не отвлекаясь на разговоры, а потому вскоре заметили и еще кое-что странное.

– Видишь это? – спросил Войтех, снова замедляя шаг.

Саша проследила за его взглядом, но в первое мгновение не поняла, что он имеет в виду. Лишь приглядевшись, она различила вдалеке между деревьями странное свечение. Словно десяток маленьких огоньков пылал в воздухе, бесшумно перемещаясь с места на место, как запутавшиеся в мелких кустарниках звезды.

– Что это? – спросила она. – Светлячки?

– Слишком высоко, – покачал головой Войтех, крепче сжимая ее ладонь. – И не такого цвета.

Огоньки мерцали белесоватым светом, который изредка сменялся на оранжевый, теплел, становился почти красным, а затем снова светлел, переходя в молочно-белый. Неизвестные огоньки двигались, приближаясь к ним. Саша почувствовала, как уже успокоившееся сердце в груди опять забилось быстрее, а ладони стали мокрыми.

– Бежим? – предложила она.

Войтех кивнул, но при этом не тронулся с места. Он не чувствовал опасности. Обостренное восприятие реальности, словно заглушенное в деревне, в лесу снова начало просыпаться, но он не ощущал опасности от странных огоньков. Скорее просто любопытство. Саша тоже только предложила бежать, но, видя, что Войтех не торопится этого делать, не стала тянуть его вперед. Впрочем, это неудивительно: любопытство родилось раньше ее, а бесстрашие всегда было сильнее инстинкта самосохранения.

Огоньки тем временем приблизились, но в размерах почти не увеличились. Теперь их можно было рассмотреть лучше. Они были округлой формы, диаметром около десяти сантиметров каждый, переливались не просто цветами, а как будто даже своим составом. Словно были жидкими, но как тогда могли держать правильную форму? Они двигались уже совсем рядом, но при этом Войтех не чувствовал тепла. Огоньки окружили обоих, облетая по часовой стрелке, то поднимаясь вверх, выше головы, то опускаясь почти к самой земле.

Саша и Войтех не чувствовали страха, с искренним интересом следя за происходящим. Сколько продолжался танец странных огоньков, они не знали, но тот становился все медленнее, словно огоньки устали, а затем они и вовсе остановились, как будто задумались, и медленно поплыли в стороны, постепенно растворяясь в темноте леса.

– Что это было? – спросила Саша, когда они снова остались вдвоем на тропинке, крепко держась за руки.

– Шаровые молнии? – предположил Войтех.

– Но грозы же нет.

– С запада идет туча, возможно, скоро и начнется.

– А почему их так много?

– Честно говоря, я не очень разбираюсь в природе шаровых молний, – признался Войтех. – Встречался с ними однажды. Правда, их было всего две, и произошло это на высоте нескольких десятков километров. Знаю одно: от них нельзя бежать, поэтому давай-ка потихоньку пробираться к дому, пока они не вернулись.

Саша молча согласилась, но всю дорогу к пансионату продолжала с любопытством оглядываться по сторонам, выискивая взглядом таинственные огоньки между деревьями, однако те больше не появлялись.