Текст книги "Заложники Света"

– А у императора – десять голосов. – Катиллин задумчиво почесал щеку. – С дозволения его могущества Некроса. Если лудий убедит отца проявить лояльность к интересам народа, плакал ваш особнячок, мой дорогой.

Ферст выругался и громко засопел.

– Кстати, – Кувр доверительно понизил голос. – Вы заметили, как сдал император? Болтают, что Некрос не отметил его своей милостью. Помните императора Светония? Нет, вы не помните. Энергия хлестала из него. Он мог не спать сутками. Неделями не вылезал из седла. А эта развалина… Он что-то делает не так.

– Нет. – Катиллин не вежливо отмахнулся от собеседника. – Нас это не касается! И слушать ничего не желаю.

Арэлл они не видели. Она стояла за миниатюрной башенкой и чувствовала себя скверно, как никогда. Они презирают Клавдия. Они презирают всех. Им нет дела ни до кого, кроме собственной выгоды. Впрочем, чему удивляться! Ничего нового она не услышала. Элланке стало нехорошо, она попыталась отойти, но ее успел перехватить Клавдий.

– Дорогая. Почему бы тебе не станцевать для наших гостей? Я слышал, у вас в Смирте есть великолепные танцовщицы.

Он был уже порядком навеселе. Обычно бледное лицо раскраснелось, в глазах кроме пьяного безумия появилось злобное выражение. Лолла, повисшая на руке брата глупо хихикала, лукаво поглядывая на золовку.

– Я не танцовщица. – Спокойно сказала Арэлл, стараясь не обращать внимания на гостей, подтягивающихся к ним в предвкушении занимательного зрелища.

– Я знаю, кто ты! – рявкнул Клавдий, чуть покачнулся, схватился за стоящего рядом Сертория. Тот едва заметно брезгливо поморщился, но тут же снова вернул на лицо самое любезное выражение. – И все знают! И я хочу, чтобы ты танцевала. Здесь и сейчас! Для меня и для моих друзей.

– Лурия Арэлл, – эдил Квинт, деликатно высвободился из цепких пальцев наследника. – Почему бы вам не прислушаться к желанию лурия лудия. Доставьте всем нам удовольствие. Станцуйте. Музыка сейчас будет.

– Я не буду танцевать. – Громко и четко произнесла девушка.

– Будешь! – Клавдий размахнулся, как будто собираясь ударить ее, но так и не опустил сжатый кулак. Арэлл вдруг стало жарко, тело под хитоном затрясло от мелкой дрожи. Сияющий «Гиеронт» поплыл перед глазами.

– Только посмей ударить меня, – прошептала она очень тихо. Но жених услышал. Его губы затряслись от ярости и беспомощности.

– Если ты будешь позорить меня перед моими гостями…

– Ты сам позоришь себя, Клавдий.

Она отвернулась от него, подобрала подол хитона, вспрыгнула на борт. Замерла, удерживаясь в обманчивом равновесии, и чувствуя восхитительное ощущение освобождения, прыгнула в реку. Вода оказалась очень теплой. Арэлл вынырнула на поверхность, отбросила с лица мокрые волосы. Оглянулась на корабль. Оттуда слышались взволнованные голоса: «Достаньте ее! Достаньте! Она утонет!» И злобные вскрики Клавдия: «Пусть тонет! Я сказал, пусть тонет! Не сметь ее вытаскивать!».

Рядом в воду с громким всплеском врезалось еще одно тело. Человек вынырнул, отфыркиваясь.

– Арэлл, до берега недалеко! Доплывете?

Верный Гай бросился на помощь.

– Доплыву.

На берег они выбрались одновременно. Вода лилась с обоих ручьями.

Неожиданно для себя самой Арэлл опустилась на землю и захохотала. Так комично выглядел мужественный, мокрый Гай. Сначала он смотрел на нее удивленно, потом улыбнулся сам.

– Идемте, Арэлл. Вы простудитесь. Отсюда до дворца недалеко. Мы в Среднем городе.

– Да-да, – она отдышалась и поднялась с помощью телохранителя. – Идем.

В Претикапий они прошли через ту самую дверь, той же самой дорогой, по которой ходили к гадалке.

В своей комнате Арэлл переоделась, высушила волосы и легла на ложе. Закрыла глаза, чувствуя себя очень уставшей. Никто ничего не говорит. Никто ничего не хочет знать. Все боятся. Правителей, друг друга… И демонов.

– Арэлл, – услышала она вдруг тихий голос Гая. – Не плачьте.

– Я не плачу, – глухо отозвалась девушка в подушку. – Я устала.

– Вы можете мне доверять, – прошептал он. – Всегда. Во всем.

– Спасибо.

– Скажите, чего вы хотите?

Она села и, не глядя на верного преторианца, стала рассказывать. О роскоши императорского дворца, о налогах на хлеб, о цене жемчуга Лоллы, о предсказании ведьмы, о своей тоске, беспокойстве и ненависти к демонам.

– Я должна что-то сделать. Но я не знаю, что. Они не должны управлять нами! Это дико и противоестественно! Раньше мне казалось, все думают также! Но мне говорят: «…да, можно пофантазировать о том, как было бы без них – наверное неплохо, не нужно будет приносить людей в жертву, участвовать в оргиях, быть готовыми умереть в любой день. Но ведь это фантазии, реальная жизнь другая. Ты в реальной жизни! Прекрати мечтать о несбыточном. Будь довольна, что не рабыня! не нищая…». А я не могу быть довольна! Не могу! Я не хочу!

– Арэлл, пожалуйста, не плачьте. – Гай стоял совсем рядом и смотрел на нее сверху вниз.

– Я не плачу.

– У вас слезы на глазах.

– Просто очень болит голова.

Он неожиданно снял свой шлем с высоким плюмажем, опустился на пол возле ложа, и щека Арэлл оказалась прижата к теплому металлу кирасы, а на затылок легла рука в бронзовой наручи.

– То, о чем вы говорите, – не фантазия. И не вы одна думаете так.

– Кто еще?

Он выпустил ее также неожиданно, как и обнял.

– Я скажу вам. Позже.

Телохранитель подобрал шлем, вернулся на свое место и снова застыл там.

Глава 8,
в которой Энджи ищет способ бороться с моим демонским характером, а я извлекаю из этого прямую выгоду

Дорога до дома заняла не так уж много времени. Но солнце почти склонилось к горизонту, когда мы с Атэром появились в своем скромном жилище.

На пороге нас встретила Гермия.

– Явились?! – весьма язвительно поинтересовалась она, едва мы успели войти в первую комнату. – И где, позвольте спросить, вас носило так долго? Вы заставили Энджи волноваться. Я ему, конечно, говорила, что если вы в центральные термы отправились, так это на весь день! И кому в голову пришло вести мальчика в такое неприличное место! Всем известно, что там всякий сброд собирается.

Мы с Атэром переглянулись в полном обалдении. Превращение тихой мышки в огнедышащую гарпию было слишком неожиданным.

– Никакой не сброд, – дрожащим от возмущения голосом пролепетал Атэр. – Там очень демократичная публика. Сам Тиберий Гратх туда ходит.

– Ну, это понятно. Лурий Гратх вечно со всяким сбродом и знается… А приличного мальчика незачем туда водить.

Она гордо тряхнула копной светлых волос и уставилась на меня серыми нахальными глазищами.

– Мне нужны деньги на хозяйство!

– Ч-что?!

– Деньги на хозяйство, – Гермия чуть повысила голос, как будто разговаривала с плохо слышащим человеком. – Кто-то должен ходить на рынок, покупать еду. Я уже договорилась со здешней кухаркой. У нее родственники за городом, и каждую неделю она будет приносить свежее молоко. Не вы же будете за всем этим следить. Тем более, не Энджи.

– Знаешь что, милочка, – ко мне, наконец, вернулся голос. – Мы прекрасно жили без тебя все это время.

– Да-да, вижу. – Она ткнула пальцем в подол моей тоги, из которого был выдран клок для денежного кошелька. – Поэтому оба похожи на оборванцев?

– Мы купили одежду! – рассвирепел Атэр. Он выхватил из моих рук узел и бросил его на стол. – Вот!

Девица тут же потеряла к нам интерес. Она разворошила вещи и выхватила оттуда самую красивую белую тунику с золотой каймой по краю.

– Это для Энджи! Ему очень подойдет. И вот эти сандалии.

Она повертела в руках изящные со ма [21]21
  Сома – плетеные сандалии.


[Закрыть], довольно улыбнулась и умчалась в соседнее помещение.

– Нет, ты видел? – пробормотал наш ученик. – Совсем на нем помешалась.

– Хотел бы я знать, где он сам.

– А что, его нет?

Я отрицательно покачал головой. Ангела не было в комнатах, его не было в доме и вообще нигде на ближайших улицах. Унесло куда-то искать приключений… на свои крылья.

– Ну, может, он погулять пошел?

– Да, как же, погулять. Гермия!

– Что? – Девица выплыла из соседней комнаты, держа в руках деревянные дощечки для заглаживания складок на одежде.

– Энджи давно ушел?

– Незадолго до того, как вы вернулись, а что?

– Ничего.

– А мы тебе тунику купили, – вмешался Атэр, вытаскивая темное платье. – Смотри, вот.

Гермия презрительно сморщила нос.

– Такую одежду носят только продажные женщины.

Развернулась, сверкнув бедрами в длинных разрезах своего одеяния, и удалилась.

Ну, ничего себе! Что делает с людьми ангельское общество! Нет, я поговорю с Энджи! Пусть только вернется!

– Гэл! – Атэр довольно чувствительно пнул меня в бок. – Мы будем есть в конце концов, или нет?!

Пришлось сгонять в ближайшую харчевню и накупить жареной рыбы, пирогов, сосисок и кувшин вина. Мальчишка, приплясывая от нетерпения, тут же выхватил у меня поднос, взгромоздил его на стол. Вытащил из шкафа три разномастные чаши, одну с выщербленным краем. Расставил вокруг блюда.

Уселся и требовательно посмотрел на меня.

– Эту звать будем? – кивок в сторону спальни.

– Надо бы.

– Гермия, – заорал Атэр, – есть иди!

Девица появилась через несколько минут. Сохраняя вид невозмутимого достоинства, опустилась на краешек скамьи, двумя пальцами взяла пирожок и произнесла, не глядя на меня:

– Меч снимите.

– Чего?!

– За столом неприлично сидеть с оружием. Таким образом, вы показываете всем присутствующим свои недружелюбные намерения.

Еще немного и я убью ее сам! Так и знал, что Энджи преподнесет нам в ее лице еще тот подарочек. Возился бы сам со своей скандальной барышней, так нет, предоставил нам удовольствие выслушивать ее нравоучения.

– Вообще-то, – задумчиво протянул Атэр, запихивая в рот сразу половину сосиски, – это, действительно, неприлично…

Нет, поесть спокойно мне не дадут. Я расстегнул пряжку ремня, демонстративно снял его и грохнул ножнами по столу, укладывая меч рядом с собой. Едва мраморную столешницу не проломил. Гермия вздрогнула от очередного нарушения правил и произнесла задумчиво, ни к кому конкретно не обращаясь:

– В следующий раз к столу надо подать перчатки. Чтобы не пачкать руки едой.

Да уж, столовыми приборами, как все нормальные люди, рэймляне не пользуются, видимо, это у них тоже считается неприличным. Зато залезть рукой в общее блюдо – вершина этикета. Супы, надо полагать, они здесь тоже через край хлебают, а, может, через соломину тянут, ну или, в крайнем случае, хлебом вымакивают. Я насмешливо фыркнул, в красках представив себе застолье местной знати и спросил, уже на другую тему.

– Гермия, куда ушел Энджи?

Она отвлеклась на минутку от Атэра, которого шпыняла за торопливую еду и чавканье, озадаченно посмотрела на меня и выдала:

– Вас, наверное, искать. Куда же еще.

А вот это плохо. Я представил своего соратника, в одиночестве идущего по сумасшедшему Рэйму, где в любую минуту может появиться веселая толпа демонов, и мне стало как-то не по себе. Даже вкус у еды пропал. За последние несколько сотен лет, он, конечно, научился защищаться, и даже нападать, но… Ангел есть ангел. И ладно демоны. Люди, к которым он испытывает безграничное доверие, вполне могут подстроить очень даже опасную пакость.

Я вдруг увидел, что Гермия тоже перестала есть, и смотрит на меня своими странными прозрачно-серыми глазами с виноватой тревогой во взгляде.

– Его не нужно было отпускать одного, да? Нужно было уговорить его дождаться вас?

– Если он захотел уйти, все равно уйдет. Никакие уговоры его не удержат.

Девушка нахмурилась и принялась нервно крошить на стол кусок хлеба. Тоже мне сторож-хранитель.

– Лурий Гэл, может быть, вы пойдете, поищите его?

Ага, я стал лурием. Приятно было слышать почтительное обращение, предназначенное для самых влиятельных господ, от этой девчонки. Значит, все-таки произвожу должное впечатление?.. Даже в драной тоге.

– Да чего вы волнуетесь, – наевшийся Атэр сыто потянулся и зевнул. – Я лично сочувствую тому, кто встретиться с Энджи в темном переулке… Слушай, Гэл, я посплю немного, ладно? А то что-то устал.

Он поднялся и поплелся в спальню.

– Руки вымой, – крикнула вслед Гермия, но мальчишка предпочел не услышать. А она не стала настаивать, занятая одеждой, брошенной поверх сундука.

– В таком виде вам нельзя появляться на улице. Оденьте вот это. Тогу, сверху накидку… Да нет же, не так. Дайте я… Ах, лурий Гэл, вам больше подошла бы военная одежда. В этом вы похожи на…

– Так, попрошу без унизительных комментариев.

– Не вертитесь. Я заглажу складки… Вот, теперь хорошо. Нет, стойте!

– Все, хватит, отстань. Где мой меч?

– Здесь… В следующий раз купите перевязь, чтобы повесить его через плечо, а то поясом все складки мнутся.

– Как же ты мне надоела! Все. Я ухожу.

Девица в последний раз поправила какие-то складочки на одежде и, наконец, отцепилась от меня.

– Очень хорошо. Теперь вы похожи на солидного, почтенного рэймлянина.

Да-да, именно этого я и добиваюсь. Стать солидным и почтенным тупым горожанином.

Я спустился вниз по лестнице, вышел на площадь и медленно огляделся по сторонам. Ангел мог пойти куда угодно… Нет, стоп, будем мыслить логически. Куда мог пойти ангел, наделенный способностью к целительству и сверхчувствительностью к человеческим страданиям? К императорскому дворцу? В Нижний город? За пределы Рэйма? Людей везде хватает…

«Энджи! Слышишь меня?!»

Он не отозвался, но в ответ перед моими глазами возникло видение: какие-то жалкие трущобы, покосившиеся домишки, узкие улочки, зажатые между серых каменных стен, горы мусора и отбросов, жирные крысы, нагло роющиеся в объедках, остов колесницы с торчащими в небо оглоблями… Замечательно. Нижний город. Ничего приличнее найти не мог! Его светлости не угодно было прогуляться к прекрасному императорскому дворцу. Крысы и развалины ему приятнее павлинов со статуями.

«Стой, где стоишь! Я иду к тебе.»

Как же, будет он тихо стоять, дожидаясь меня. Обязательно ввяжется в какую-нибудь историю.

Я довольно быстро добрался до нижней части Рэйма. Причем это оказалась какая-то особенно омерзительная его часть. Тот район, где мы останавливались на ночь у старика-крестьянина, был бедным, но чистым, даже в чем-то… приятным. Было видно, что люди живут себе помаленьку, принося жертвы демонам, и исправно платят налоги. Здесь же во всем наблюдалась полная запущенность.

Теперь я воочию повидал три лика Рэйма Великого. Казалось, что если над центром города и вокруг дворца круглые сутки блистал великолепный полдень, а возле сельских домиков прояснялось серенькое утро, то здесь промозглый вечер, не спеша, переползал в дождливую ночь. Освещение у них тут, что ли, такое? Или темные низменные демонические страсти выползают изо всех окрестных домов? Хотя, на мой взгляд, даже самый распоследний бес, верный слуга Хозяина, сунув сюда свой любопытный нос, моментально скривился бы, и умчался куда подальше. В места более уютные и чистые. Впрочем, рядовым демонам, в этой местности должно нравиться. Темно, навалом человеческой еды, вваливайся в любой дом и бери, что хочешь. Мне бы тоже, наверное, понравилось… раньше.

Все было именно так, как показал мне Энджи: грязь, нищета, крысы. Только еще прибавился запах какого-то гнилья, которое долгое время копилось на улице, и спрессовалось до консистенции камня. Да, хорош я буду здесь в своей белоснежной тоге. Такого человеческого болвана, решившего прогуляться тут вечерком, прирежут его же собственным оружием. И поделом, нечего шататься, где не положено.

Но я, к счастью, не человеческий олух, отправившийся на поиски острых ощущений. Может, и образ поменять? Вернуться к своему изначально-демоническому?

Я шел по улице, держа руку на рукоятке меча, не торопился, но и по сторонам не зевал. Солидный, почтенный рэймлянин, решивший совершить моцион перед сном. Правда, выбравший не слишком удачный район для прогулок, но это уже личное дело этого самого гражданина, где ему гулять.

Мимо меня шныряли какие-то подозрительные личности, окидывая цепкими взглядами крысиных глазок, и снова бежали по своим делам. Несколько раз пытались остановить мерзкого вида побирушки, клянча мелкие монеты и норовя ощупать цепкими ручонками складки моей одежды. Не прицеплен ли дорогой кинжал, крепко ли держится пояс. Я равнодушно отгонял их.

Выскочила из-за угла разбитная девчонка, до ушей раскрашенная яркой дешевой краской, подлетела ближе, но натолкнулась на мой взгляд и тут же шарахнулась в сторону. Что-то не расположен сегодня Гэлинджер к развлечениям.

– Эй, смотрите, ну и гусь!

Это тоже мне. Четыре перекошенные фигуры проявились на фоне изъеденной временем стены.

– Шагает как у себя по предбаннику. Ну-ка, Нос, проводи дядюшку.

До того как некто названный Носом приблизился, я обернулся и сверкнул красным, дано отрепетированным демоническим взглядом.

– Жить надоело, смертные?

Заботливые ребята тут же исчезли, как будто прошли сквозь стену. Естественно, силенок тягаться с демоном у них не было…

Из темной подворотни мне навстречу, едва ли не под ноги, шмыгнуло существо в грязных лохмотьях, вцепилось костлявой лапкой в мою белоснежную тогу и зашипело:

– Почтенный лурий ищет кого-то? У почтенного лурия беда? Ему кто-то мешает жить? В благородном Рэйме найдутся мастера, которые облегчат ему жизнь. Всего тысяча сестерциев, уважаемый, и вы можете забыть имена ваших врагов.

– Пошел вон, шишок. – Я отпихнул старикашку в сторону.– Со своими врагами я привык разбираться сам.

Тот тихо охнул, видимо я толкнул его довольно сильно, но не отстал.

– Почтенный лурий силен, но не все в благородном Рэйме можно решить мечом. У старого Митуса есть превосходные зелья, заклинания… яды.

Последнее слово он произнес с особым удовольствием. Даже губами причмокнул.

– Мне не нужны яды, – усмехнулся я, рассматривая сего любопытного представителя рода человеческого. Эту пиявку можно загнать обратно в щель, из которой она выползла, и отправиться дальше на поиски Энджи, а можно узнать что-нибудь полезное.

– Тогда, может быть, почтенный желает поучаствовать в демонической оргии? Очень сильные ощущения…

– Нет.

– Чего же хочет уважаемый?

– Мне нужна информация.

– О, так вы серьезный клиент, – старикан понял, что заинтересовал меня, поэтому позволил себе деликатно прикоснуться к моему локтю, пытаясь отвести в густую тень, лежащую под стеной.

– Какого рода информация?

– У тебя есть разная?

– Почтенного лурия интересуют слухи, сплетни или…

– Вот именно – или. Мне нужно попасть в императорский дворец.

Собеседник вдруг замотал головой и зашипел еще громче.

– А почтенный лурий шутник!

– Это вы, почтенный , шутник. Останавливаете приличного гражданина, пристаете к нему с сомнительными предложениями…

Старик засмеялся, тихо и неприятно. Как будто просыпал немного крупы на медный поднос.

– Приличные граждане, не в обиду почтенному лурию, сюда не приходят. Они свои приличия дома оставляют, чтобы не испачкаться. Вот вы, тогу белую надели, а внутри у вас, я вижу, тьма.

Красиво сказал. Про белые одежды и тьму. Образно мыслит старикан… Неужели почувствовал во мне демона? Обычно моя маскировка безупречно действует на людей.

– Ладно, тьма у меня внутри или свет, не твоя забота. Мне нужно попасть во дворец.

Митус придвинулся ближе, обдавая меня запахом чеснока и, почему-то, гари.

– Вы думаете, уважаемый, мои люди не пытались пробраться во дворец? Пытались и не раз. Самые лучшие крысы, мастера своего дела. Я до сих пор плачу горькими слезами, когда вспоминаю этих почтенных искусников. И где они теперь? Пошли на корм императорским волкодавам! Вы не хуже меня знаете, что дворец набит добром от подвалов до самой крыши. Говорят, если император поделится своими деньгами, все граждане Рэйма и пригородов будут жить счастливо сто лет. Но пробраться в Претикапий нет никакой возможности. Мощная демоническая защита, уважаемый.

Неужели он принял меня за одного из заплечных дел мастеров, который ищет шайку пособников для того, чтобы пошарить в дворцовых закромах?

– Демоническая защита, говоришь… Через демоническую защиту пройти можно. Хотя и не всякому. Ты мне вот что узнай. Как часто во дворец приходят Высшие демоны? И приходят ли вообще?

Собеседник поморгал в темноте белесыми глазками, забормотал что-то едва слышно и наконец изрек.

– Как вас называть, почтенный?

– Называй… – я помедлил и усмехнулся своим мыслям. – Оборотень.

Старик тоже посмеялся, давая понять, что принимает мою конспирацию.

– Хорошо, лурий Оборотень. Приходите завтра. Сегодня ночью старый Митус будет думать.

– Ну, думай.

Я отвернулся от него и пошел дальше вверх по улице. Странное чувство я испытывал. С одной стороны хорошо, что приобрел союзника. А с другой, что может знать эта мокрица? Если только у него, действительно, нет осведомителей во всех районах города и в императорском дворце заодно. Естественно, мне не трудно придти к нему еще раз. Вдруг, и правда, узнаю что-нибудь ценное. Но это завтра. А сегодня меня больше интересует, куда пропал неугомонный ангел.

Прошло немало времени с тех пор, как я начал свою прогулку по славному районцу. Стемнело. Но больше почувствовать, где именно находится Энджи, мне не удавалось. Поэтому увидел его я совершенно неожиданно.

Компаньон шел мне навстречу. Медленно, будто гуляя по весенней набережной. И надо быть просто слепым, чтобы не увидеть в нем ангела, даже в человеческом облике. Облегчение мгновенно сменилось злостью.

– Добрый вечер, Гэл.

– Да, ваша светлость. Прекрасный вечерок, под стать месту, которое вы выбрали для прогулок.

Он удивленно приподнял золотистые брови.

– Ты сердишься?

– Нет. Я в бешенстве! Что ты здесь забыл?! Какого Дьявола тебя занесло в Нижний город?!!

Энджи поморщился, как всегда, когда я произносил вслух имя этой жестокой астральной сущности. Но я не обратил внимания на его неудовольствие. Не ангельские небеса же мне призывать во время приступов ярости.

– Дома тебе не сиделось? Экзотики захотелось?!

Ругаться, стоя посреди грязной улицы, было глупо, и я потащил его в сторону более приличного района. Ангел не сопротивлялся, хотя и споткнулся несколько раз в своих тонких сандалиях на неровной мостовой, но вскоре его шаг выровнялся.

– Удачно сходили в термы?

– Вполне, – отозвался я все еще сердито. – Так ты скажешь, зачем пришел сюда?

– Много выиграли? – снова поинтересовался Энджи, как будто не слыша моих настойчивых вопросов.

– Три тысячи. Ты можешь мне ответить?

– Играли заговоренными костями?

– Естественно… начали с них, потом перешли на обычные. Кстати, Атэр начал проявлять кое-какие магические способности…

Ангел вздохнул. Не огорченно и не тревожно, а как будто с полной покорностью судьбе.

– У них не было ни одного шанса. Ты профессиональный игрок с… уже с тысячелетним стажем. Атэр проявляет магические способности. У вас меченые кости и…

Мне, конечно, слегка польстило то, что даже ангел считает меня профессионалом, пусть всего лишь в игре. Но я не дал ему распространяться на эту тему дальше.

– Слушай, Энджи, не надо. Да, я пошел и обыграл этих человеческих остолопов. И ничто не дрогнуло в моей грубой, жестокой душе. У Атэра, кстати, тоже. Но я не заставлял их играть. Они сами прибежали к нашему столу с открытыми кошельками. Нам не пришлось вытаскивать деньги из их карманов, они сами их отдали. Элементарно, примитивно, я даже не получил от этого удовольствия. И, между прочим, у патрициев здесь денег столько, что они не успевают потратить их за всю свою жизнь.

Ангел как будто не слушал меня, то смотрел себе под ноги, то запрокидывал голову, чтобы взглянуть на черное небо, то оглядывался на окна домов, за которыми горели слабые огоньки светильников. Но когда я замолчал раздраженно, он сделал одолжение и вернулся обратно на землю из заоблачных высот, в которых пребывал последние несколько минут.

– Гэл, не нужно оправдываться. Ты – демон. У тебя свои представления о жизни. У меня свои. Уверен, они кажутся тебе глупыми, бессмысленными, но… Я знаю одно – сегодня ты обманул несколько человек. Может быть, они не заслуживают жалости и сочувствия. Это не важно… Я не могу удержать тебя от естественных для тебя поступков… наверное, даже не имею права. Ты сам делаешь выбор. А я свой. Поэтому я пытаюсь помочь тем, кто действительно нуждается в помощи. Стараюсь восстановить шаткое, нарушенное тобой равновесие.

На несколько долгих мгновений я онемел от услышанного. Ангел шел рядом со мной, и его лицо светилось покоем и почти счастьем. Счастьем и покоем в этих грязных трущобах! Ему казалось, он нашел способ, как «бороться» с моей демонической сущностью и утешился.

–Ты что, пришел сюда для того, чтобы тратить свои силы, свой свет на этих… на это отребье?!

– Они страдают, Гэл. Я чувствую их боль. Ты же знаешь. Власть демонов очень тяжела для них. Почти невыносима…

– Да! Да!! Отлично! Давай! Восстанавливай равновесие! Вся демоническая империя на одной чаше весов и один-единственный ангел на другой! Тебя раздавят, разорвут на клочки!.. – Я прекратил орать и произнес почти просяще. – Энджи, не валяй дурака. Я понимаю, тебе тяжело, жалко их, но не раздавай ты свою силу, кому попало. Береги ее, копи в себе. Все рано на всех не хватит.

Он повернул ко мне спокойное, прекрасное даже в человеческом образе лицо.

– Я так не могу. Я не умею копить и сохранять. Я живу для того, чтобы раздавать – лечить, любить, сочувствовать… Иначе погибну.

– Откуда ты будешь черпать свою светлую силу, когда израсходуется вся твоя внутренняя энергия. Грязи в этом мире хоть залейся, а доброты и нежности я что-то пока еще не встречал. Ты погибнешь, если станешь тратить себя на всякую шваль!

– Значит так должно быть, – это прозвучало строго и почти жестко.

– Дурак! – процедил я сквозь зубы. – Погибнуть ему захотелось! Ты о нас подумал?! О Буллфере, то есть Атэре… о Гермии этой ненормальной. Она молиться на тебя готова… Обо мне…

– А что, о тебе? – он наклонил голову и, кажется, улыбнулся. – Разве ты не будешь доволен, что никто не мешает тебе воспитывать Атэра по своему образу и подобию?

Сначала мне снова захотелось наорать на него, потом – крепко взять за изнеженную ангельскую шею и сжать, как следует, чтобы не болтал глупостей. Но вместо этого я схватил Энджи за руку и толкнул к стене. Выше по улице послышались тяжелые нечеловеческие шаги.

– Гэл, что…?

Тут я, действительно, одной рукой стиснул его плечо, другой зажал рот.

Он дернулся пару раз, а потом и сам услышал. В медленном прогулочном темпе к нам приближались демоны и, судя по мощной волне текущей впереди них, Высшие. Принесла нелегкая подарочек.

– Ти-хо. Ни звука. – Страшным голосом прошептал я на ухо замершего Энджи, а потом собрал всю имеющуюся у меня в наличии силу, и «набросил» на нас обоих тяжелый непроницаемый «плащ тени».

Он должен был замаскировать, заглушить белый свет, окутывающий ангела. И сделать нас обоих невидимыми…

Вот теперь посмотрим, насколько я поднаторел в магии. Заклинание было мощным. Я сразу почувствовал, как взмок загривок. Сердце Энджи колотилось часто и громко, дыхание стало быстрым и прерывистым. Краем глаза я глянул на него – не собирается ли в обморок упасть. Но нет, вроде ничего. Только тяжело ему сейчас, может быть даже тяжелее, чем мне. Я ведь только заклинание на нас держу, а он еще и сам со своей силой пытается справиться. Ангельская энергия постоянно изливается из светлого существа в окружающий мир, а если ей не давать выхода, заперев хотя бы заклинанием «плаща», она будет бурлить, клокотать, рваться наружу. В отличие от демонической, которая засасывает все, до чего дотянется. Представляю, как Энджи сейчас захлебывается в потоке света, кипящего в его душе.

Темные приближались. Их поступь была медленной, величественной. Это шли хозяева, осматривая свои владения. Я, наконец, увидел их. Две высокие фигуры в угольно-черных плащах. Сначала они показались мне похожими на бесформенные сгустки мрака, и только когда поравнялись с нами, я разглядел пояса, набранные из крупных рубинов – любимых камней демонической знати. Складки их одежды лениво колыхались, словно от слабого ветра. И ветер, действительно, был. Еще во времена правления Буллфера считалось модным держать при себе тонкую струю воздуха, которая, когда надо, эффектно взметнет волосы, или поднимет край плаща… Энергии на поддержание в постоянном действии этого заклинания тратилась уйма. Но Высшие демоны недостатка в ней никогда не испытывали.

Две фигуры степенно, в полном молчании, прошли мимо и последовали дальше, дальше… как можно дальше, до тех пор, пока я не перестал ощущать их давящую власть… Не увидели, не почувствовали. Мы для них сейчас были пустым местом. Грубой кладкой стены. Даже не оглянулись. Вот и славно. Стоит только порадоваться моим инстинктам. Спрятаться – было лучшим решением, даже объединенными силами нам с ангелом не одолеть двоих Высших.

Ну вот, кажется все. Я медленно «стянул» «плащ» и так же медленно выпустил Энджи. Тот шарахнулся в сторону, жадно ловя ртом воздух, как будто спасаясь от удушья. А потом вдруг из него во все стороны хлынула белая волна. Захватила ближайшие дома и пошла расходиться, как от брошенного в воду камня. Все шире и шире… Это выплеснулась на свободу долго сдерживаемая ангельская сила. Представляю, как обомлели люди, попавшие в ее поток. Им стало легко и спокойно, прошли, пусть ненадолго, все возможные заболевания. Счастье, покой, радость, облегчение. Бесплатно, для всех…

Меня тоже зацепило этой сумасшедшей волной. На несколько мгновений я потерял слух, зрение и голос. Ослепило, оглушило, прижало к земле, скрутило. Как же это больно, когда тебя прожигают белым раскаленным железом. А потом через сквозные дырки в шкуре струится расплавленный звенящий металл, и по шерсти пробегают искры…

– Гэл! Гэл! Гэл!!

– Нормально. Нормально. Все нормально…

Нужно было какое-то время, чтобы придти в себя. Осознать, что небо находится наверху, земля внизу, и я стою на ней. Немного шатаясь, но все же стою.

– Зря мы отпустили этих демонов, – пробормотал я, обеими руками растирая ноющую грудь. – Надо было вот так же шарахнуть по ним. И наслаждаться незабываемым зрелищем.

Энджи рассмеялся. Звонким беззаботным смехом юного человека, не обремененного никакими проблемами. Дотронулся до моей руки.

– Идем, Гэл.

– Да уж. Пора сматываться, пока эта парочка не вернулась. Держу пари их тоже зацепил твой стихийный всплеск… То-то слухов будет в великом Рэйме о том, как неожиданно протрезвел и излечился от всех заболеваний целый район.

– Идем.

– Да-да. Ты откроешь телепорт или я?

Увидев нас, возвратившихся из славного путешествия по злачным местам Рэйма, Гермия вскочила из-за стола, за которым шила что-то, и порывисто бросилась к Энджи. Подняла светильник до уровня его лица, внимательно всмотрелась.

– Да цел он. Цел. – Я расстегнул пояс, положил меч на край сундука и присел на скамью, вытянув усталые ноги.