Текст книги "Совсем не страшно в темноте"

Заметка седьмая

Ничто так не ранит, как стальная роса на листьях поутру. Когда ступни путника босы, путь превращается в пытку.

Зачем я иду, куда я иду, чего я достигаю…

Пустота. Не создавая ничего, я разрушил и иллюзию разрушения. Я разрушил свой собственный стержень. С каждым шагом я растворяюсь. Я погибаю, как сгоревшая звезда.

Эпилог

– А я согласен с тобой, Азур. Знаешь, согласен. Пусть каждый сам создаёт свою собственную реальность. Каждая такая реальность будет бесконечно верна.

Азур лежал на жухлой, прошлогодней траве последнего мира, в котором мы оба смогли найти укрытие – материальности. Сбежал из всех своих коллапсирующих вселенных, как и я из своих разрастающихся. На первый взгляд, он был неподвижен, мёртв. Но постойте-ка, разве Смерть может умереть? Нет, она не может. Я не верю в это.

– Я хочу, чтобы ты жил, Азур, – сказал я, живительным прикосновением дотрагиваясь до его плеча. – Я знаю, чего тебе не хватает. Я дам тебе это. Честно говоря, я насоздавал уже много такого, что хотел бы сейчас переосмыслить и переработать. Но без небольшой корректировки тут не обойтись. Ты не мог бы уничтожить кое-что для меня? Это поможет мне создать более совершенные миры. Азур, отзовись, пожалуйста. Ты – мой единственный друг.

– Мы взаимоисключаемы, Сет.

– Это всё только ярлыки.

– Мы мешаем друг другу.

– Мы – две половины одного круга.

– А что скажут живые?

– Ничего они не скажут. Мы их чем-нибудь займём.

– Например?

– Например… пусть сами создают и разрушают свои миры. Пусть каждый уходит в мир, созданный им самим. Осознанно.

– А чем займёмся мы?

– Тем же, чем и сейчас.

– Продолжим жить в своей иллюзии?

– Ага.

Я подал ему руку, помогая подняться, и обнял. Он был моим лучшим другом. С этого дня и до него. Он был им всегда.

Когда конструктивное и деструктивное объединяются, какой заряд принимает Вселенная?.. Возникнет ли третий вектор, или материя обернётся в абсолютное ничто?

Это зависит от того, каким Вы создадите свой собственный Мир.

2011

Душа Тринадцатого

В 21 веке у демонов-контрактников просто тьма работы. Если раньше лишь единицы задумывались о том, чтобы продать свою душу, то в наше время желающие подворачиваются почти на каждом шагу. Душа невидима, да и вообще непонятно, где находится, вот люди и жертвуют ей в обмен на сладкую жизнь в «здесь и сейчас». Хотите узнать полные условия стандартной сделки? Демон с удовольствием поведает вам об этом от первого лица.

Для развлечения читателей рассказ приправлен элементами порч, приворотов и прочей чёрной магии.

– Расскажи мне, зачем люди на такое идут?

– Это делает вас сильнее.

– Я не понимаю.

– Это делает вас сильнее в глазах окружающих. Успешнее. Создаёт вам идеальный облик, который вы показываете обществу. Людям ведь очень важна сторонняя оценка. Важно, что о них думают. Никому не хочется всю жизнь слыть неудачником, верно?.. И ещё это превосходная защита. До самого последнего дня.

– А недостатки контракта? Ты, конечно же, не скажешь?

– Зачем мне лгать. Достижения не будут вашими собственными. Вы сами, внутри, ничего не достигнете. Ваша истинная суть останется слабым ничтожеством и не обретёт духовного развития.

– Это всё?

– Пожалуй.

– Тогда я согласен.

– Не слышу вас?

– Я согласен. По рукам.

– По рукам, Господин.

Глава I

Конечно же, я не сказал ему всего. Однако остальное мне запрещено говорить моими печатями. Остальное человек должен понять или увидеть сам. И это решил не я. Так говорят те светлые сволочи, которые выжгли на мне свои отметины, окрестив демоном. Если быть точным, печатей у меня три. Самая сильная – печать на горло. Она запрещает говорить. Ещё две на руках, они запрещают влиять на материю или создавать предметы реального мира. Таким образом, сам по себе я бессилен что-либо изменить во вселенной, но если я буду использовать руки моего партнёра, то смогу слепить из его бренной человеческой жизни всё, что он пожелает. Принести ему славу, деньги, успех у женщин. Всё, чем они так любят здесь заигрываться. Люди глупы и слепы в большинстве своём. Сконцентрированные на своём быте, они не видят главного. Им дают великую книгу жизни – лучший учебник во все времена – а они засматриваются обложкой. Увлекаются тем, что лежит на поверхности, и не заходят дальше. А я не слеп, я мог бы подсказать, в чём их основная ошибка. Если бы только не чёртовы печати.

Светлые говорят, что знание без осознания разрушает душу. Что человек должен не просто услышать от кого-то священные истины, а выстрадать их собственными потом и кровью. Я же показываю обратное: как разрушается душа, находясь в незнании. Несомненно, разрушаются такие души благодаря мне.

Вот такое противодействие света и тьмы. Обе стороны, по сути, понимают, что занимаются чепухой, но это скорее принципиальный спор.

Люди заключают со мной сделки, потому что не знают главного. Они не видят бесконечности жизни. Им кажется, что со смертью их физического мяса заканчивается всё. Как глупо и бездушно. Такие души мне почти не жаль забирать.

Вы знаете, что такое душа? Некоторым из вас, особо верующим, кажется, что душа – это бессмертная личность. Я вынужден вас огорчить. Личность смертна, личность – это проявление вашего физического мяса, животное эго, себялюбивое. Душа же кристально чиста от любых личностных характеристик. Душа является чистым светом. Нам внизу иногда очень не хватает тепла, и мы любим греться, вот вам и ответ на вопрос, почему я этим занимаюсь. Без света мы все слепы и беспомощны, как вверху так и внизу. Люди не умеют пользоваться своей внутренней силой, я же, научившись, использовал её во зло, и за это был её лишён. На тело моё были поставлены печати, с тех пор я был назван тёмной сущностью и занялся единственным приемлемым для таких как я делом. Контрактами о завещании душ.

Разумеется, внешности я не имею, как не имею имени. Но я могу выбрать любое из обличий и подобрать любое из имён. Чтобы людям было проще понять, кто я такой, я одеваюсь в чёрное и называю себя Тринадцатым. Мне не очень нравится это имя, но так люди быстрее запоминают.

– Тринадцатый?..

Вот, пожалуйста. Это проснулся мой Господин. Я люблю называть так своих человеческих партнёров, только «Господин» и только на «вы». Это наделяет их смертную персону ещё большей важностью и ещё больше отдаляет их от собственной души.

– Я вас слушаю.

– Мне нужно идти в школу. Тебя точно никто не увидит там?

– Разумеется, Господин. Видеть меня можете только вы.

Этот мальчик учится в десятом классе. Он очень молод, но правила не запрещают нам вступать в контракт с детьми. Единственное условие – наличие астрального тела у заказчика, а его формирование, как правило, заканчивается к четырнадцати годам. Это прекрасный возраст для заключения сделок. Во-первых, в этом возрасте их проще заинтересовать, во-вторых – чем дольше мы сотрудничаем, тем больше благ им удастся получить от физической жизни. Ведь именно этого они так хотят.

– Скажи, а о чём я могу тебя просить?

– Обо всём.

– Обо всём, что угодно?

– О любом физическом процессе из тех, которые вам знакомы.

– Даже о…

– Об убийстве в особенности, это моё любимое занятие. У вас уже есть кто-то на примете?

Его жалкое тельце содрогнулось от ужаса. Как же они ничтожны. Маленькие слепые щенята. Впрочем, я положительно отношусь к животным.

– Простите, если напугал вас, Господин. Без вашего на то решения я не совершу ни единого шага.

– Мама уже ушла. Ты не мог бы погладить мою школьную форму?

– С удовольствием, Господин.

Да, сейчас максимум, кто ему нужен – это нянька, и ничего интересного с ним не провернёшь. Но вместе с тем мне прекрасно известно, что всё начинается вот так, со школьной формы. Главное – войти во вкус. Нам обоим. Так же и для меня: каждая новая душа – это новое кушанье, и его порой не сразу удаётся распробовать.

11.02.1993, четверг

Я называю его коротко – Трин. Он мой демон. Личный наставник с этого момента и на всю жизнь. Я заключил с ним самый настоящий контракт, который мы подписали кровью. Человеческой кровью, моей. У него крови, конечно же, нет, хотя есть тело, и оно смотрится вполне реальным. На вид ему около двадцати пяти, он брюнет и всегда носит чёрное. У него очень бледное лицо, а глаза тёмные и неестественно блестят, но в целом он выглядит как обычный парень, поэтому если даже его кто-то и заметит, то я уверен, что примут за моего друга или старшего брата.

Он всегда обращается ко мне с почтением, добр и поэтому совсем не похож на демона. Мне они всегда казались злыми, теми, кто причиняет вред. Этот же одновременно и помощник, и защита. Он ходит за мной повсюду как верный пёс, а всё из-за такой мелочи как душа. Которую я даже не видел, и вообще не знаю, есть ли она у меня. Наверное, идея продать душу может прийти только к человеку бездушному, а в таком случае мне нечего терять.

Он сказал, что я не смогу развиваться, не смогу получать опыт. Но разве то, что я сейчас делаю, нельзя назвать опытом? Наша училка по литературе говорит, что любое событие, как положительное, так и отрицательное, – это опыт. Конечно же, она это не сама придумала. Слизала у какого-нибудь классика и выдала за своё, что училки любят. Но смысл не меняется.

Порез на запястье ужасно болит. Я и не предполагал, что ему понадобится столько крови для подписи. Правда, этой кровью он нарисовал ещё какую-то пентаграмму у меня на шее, сзади, вокруг выпирающего позвонка. Потом расстегнул воротник и показал мне свою такую же. Он сказал, что эта пентаграмма запрещает говорить. Не вообще говорить, разумеется, а только упоминать о сделке. Но в своём дневнике-то я могу такое писать. Поначалу я боялся, что рисунок увидит мать, но он впитался, или испарился, довольно быстро, за пару часов. Я пошутил перед ним, мол, тату оказалась некачественной, а он спокойно ответил, что это астральная печать, и она просто перешла через моё физическое тело на другие тела, невидимые. По его словам, если я вдруг решусь нарушить данное обещание о неразглашении, то она себя обязательно проявит.

Что ж, пока меня всё устраивает. Трин действительно выполняет любую мою просьбу, и он сказал, что может даже убить. Конечно, после этого я его всё равно не боюсь, ведь меня он убить не осмелится – иначе контракт будет расторгнут.

Я пока не придумал, что можно ему приказать, просто тестирую, проверяю. Например, сегодня я попросил его выкрасть весь мел из кабинетов в школе. Вот это была потеха. Не знаю, как ему это удалось, но мела действительно нигде не было, и учителя раз, наверное, сто за день повторили слово «чертовщина». Трин спросил меня, может ли он смеяться, если его что-то развеселит, и весь остаток дня по-дьявольски посмеивался.

А ещё он подсказывает мне на уроках. Он знает ответ на любой вопрос, вообще любой, а так как его никто не слышит, то пятёрки ставят мне. Теперь можно даже не делать домашку. Она всё равно каким-то образом проявляется к утру в тетрадях. И почерк точь-в-точь как мой. Чудеса!

Глава II

С тех пор, как я сижу с ним за одной партой, ни один человек не решился к нему подсесть. Все они, хоть и не видят меня, чувствуют себя некомфортно рядом.

– Макаров Коля.

– Да?

– К доске.

«Да что б ты сдохла». Это мысленно выругался мой партнёр.

– Господин, это приказ?

– Нет!!! – возглас, разнёсшийся с эхом по классу, был действительно чересчур громким.

Люди не сразу могут осознать возможность ментального диалога, поэтому первое время говорят со мной вслух, что иногда создаёт им проблемы, например как сейчас:

– Ты ещё спорить будешь! – взвилась пожилая математичка, которая решила, что отрицание, ещё и на повышенных тонах, было обращено к ней.

– Простите, Анна Семёновна. Я иду.

«Трин, ты знаешь, как решается этот пример? Продиктуй мне, пожалуйста».

– Слушаюсь, Господин.

Бесспорно, он делает успехи. Как в невербальном общении, так и в собственной деградации. За последний месяц, который я провёл с ним, я ни разу не видел, чтобы он открывал учебник. Правда он по-прежнему читает иногда о магии, но гораздо реже, чем раньше. В основном он просит меня рассказать ему что-нибудь о мире, в котором я живу. И я рассказываю. То, что в моей компетенции.

– Тамара!.. Тамара… – на перемене мой Господин мнёт ручку портфеля в руках, не зная, как заговорить с одноклассницей. Его переживания забавны для меня, и я позволяю себе усмехнуться.

– Что ты смеёшься? – кажется, он опять заговорил со мной вслух.

– Я? – удивлённо вскидывает бровь Тамара. – Я не смеялась. С тобой всё хорошо?

– Д-да, спасибо. Тамара, а ты… не хотела бы сходить сегодня в кино?

Ещё чуть-чуть, и у него откажет сердце от волнения. Каждую неделю на протяжении этого месяца он подходит к ней по пятницам и приглашает в кино. Он каждый раз заранее покупает билеты, ещё в четверг, зная, что если он этого не сделает, то струсит и вообще не сможет подойти. А она всегда отказывает. И сегодня вот уже в четвёртый раз билеты, похоже, полетят в помойку.

– Вряд ли, – Тамара всегда отвечает одно и то же, каждый раз с нарастающей долей иронии в голосе. – Мы ведь поздно заканчиваем, и домашки много…

– А скажи…

– Да?

– У тебя есть парень?

– Коля, это слишком личное.

– Ответь мне, пожалуйста.

Сегодня он смел как никогда. Я считал с Тамары ответ на его вопрос и снова рассмеялся, не удержавшись.

– Господин, она встречается с ним вот уже год, и, более того вам скажу, она уже не девственница.

Мой партнёр сначала покраснел, потом побледнел, в итоге же сделался зелёным как лягушонок и ускакал прочь от объекта обожания, не дав ей раскрыть рта.

– Господин, – позвал я его, позволив отдышаться. – Вы действительно хотели бы получить внимание этой девушки?

– Конечно, я влюблён в неё с пятого класса.

– Пять лет – это длительный срок. Как вы считаете, могли бы вы стать с ней счастливым?

– Она – единственная девушка, которая может меня осчастливить.

– Тогда попросите меня.

Он медлил. Он ещё не решил, правильно ли будет вмешивать демона в личные отношения. Безусловно, это неправильно. Но ведь мы уже заключили контракт.

– Приворожи её!

Я рассмеялся. Это звучало действительно забавно. Мой партнёр выпалил приказ на едином дыхании и закрыл рот руками, запоздало устыдившись своего желания. Но переспрашивать мне не потребовалось. С каждой секундой уверенность в его глазах росла, и я понимал, что он не отступится от своей цели. Я снова не ошибся – все люди идут одной дорогой. Начиная игру довольно вяло, рано или поздно они всё же поддаются азарту. И наблюдать за такой игрой, а тем более участвовать в ней, становится уже гораздо интереснее.

– Слушаюсь вас, Господин.

Глава III

Как же давно я не разминал своих опечатанных бессердечных рук! Я чрезвычайно соскучился по работе, и новое задание в высшей степени меня приободрило.

Нет ничего более простого, чем приворот. Это дело пяти минут. И вместе с тем нет ничего более мерзкого из всех человеческих желаний.

Всё предельно легко. Сначала в энергетическом поле объекта я ставлю пробой – большую такую дыру, через которую начинает утекать жизненная сила. По сути, такая дыра сродни убийству, если на этом остановиться. Но мы пойдём дальше. Когда энергетика в достаточной степени ослабевает, я заставляю моего Господина протянуть так называемую руку помощи. Я провожу энергетический канал от него к объекту приворота. Канал крепится именно туда, где был создан пробой. С помощью этой связи Тамара будет получать энергию от моего Господина, что позволит ей оставаться в живых. Разумеется, такое положение вещей автоматически заставит её думать о нём и искать встречи. Искать любого внимания, чем больше, тем лучше. Он, в прямом смысле этого слова, станет жизнью для неё. Так как я щедро наношу удары, то это можно считать неснимаемым приворотом: если поставленный мною пробой снова будет открыт, девушка ничего не сможет поправить. Она увянет, как цветок, за считанные дни. Поэтому я и уточнил у Господина, согласен ли он провести с ней всю жизнь. Конечно, я поставил вопрос несколько иначе и опять многое утаил, но когда глаза человека застилает желание, он вдвое слеп и способен врать не только своему демону, но даже самому себе.

– Тринадцатый, я тут подумал…

– Господин, уже очень поздно. Почему вы не спите?

– Я думал о Тамаре. Мне вдруг пришло в голову… Знаешь, а ведь я вовсе не уверен, сделает ли она меня счастливым…

Так часто бывает после того, как я заканчиваю работу. Партнёр интуитивно понимает, на какую потерю он себя обрёк, сознаёт, что с этих пор объект превращается в пиявку, лишь забирающую и ничего не дающую взамен. Рано или поздно все они начинают испытывать отвращение или агрессию к прежним возлюбленным, унижают и опускают их, а вскоре и вовсе рушат каналы. Поэтому я и считаю приказ о привороте самым низким из человеческих поручений, гораздо более бездушным, чем убийство.

– Теперь она сделает для вас всё, что угодно. Она готова поставить всю себя на кон вашему счастью.

– Это было бы слишком просто. Я всё-таки сомневаюсь, что у тебя получится.

– Не сомневайтесь в моих силах, Господин. Я служу вам с безупречным старанием.

29.05.1993, суббота

Вот и закончился ещё один учебный год. Теперь у меня каникулы, и я могу делать всё, что хочу. Читать книги, гулять допоздна, встречаться с Тамарой – хоть каждый день. Но, честно говоря, хочется просто отдохнуть. Она постоянно мне звонит, что очень напрягает. С тех пор как мы переспали, а переспали мы с ней на первом свидании, она не отступает от меня ни на шаг. Она готова воплотить каждую мою мерзкую фантазию, а я не так представлял себе идеальную интимную жизнь. Я полагал, что оба партнёра должны обладать индивидуальностью, самообладанием, независимостью.

Трин говорит, что это нормально. Что именно так ведёт себя человек, когда по уши влюблён. Но мне хочется, чтобы она была чуть дальше от меня. Как раньше. Её волосы, глаза и губы – всё это чертовски меня утомляет. Я поинтересовался у Трина, нельзя ли немного ослабить приворот, на что он ответил, что связь между нами сама ослабеет со временем и в конечном итоге сойдёт на нет. Я спросил, когда именно это случится, а он почему-то сказал, что это зависит от моего терпения. Он очень странный. Я чувствую, что он многого мне недоговаривает, но у меня отчего-то не поворачивается язык спрашивать, а сам он, конечно же, молчит.

Всё чаще я начинаю задумываться, во что я на самом деле позволил себя ввязать. До истории с Тамарой всё казалось мне чем-то нереальным, игрой, просто фантазией. Теперь я чувствую настоящую силу, находящуюся в моих руках. И пускай эта сила дана мне тёмным демоном, а не душой. Это только в который раз подтверждает, что душа – дешёвка. К тому же, я до сих пор сомневаюсь, что она вообще существует. Но, смотря на Трина, всегда услужливого и безукоризненного, я одновременно удивляюсь – неужели он может так глупо ошибаться и работать зазря?..

Недавно я его спросил, не кажется ли ему, что польза от нашей сделки неравна, ведь он подписался на то, чтобы провести со мной всю жизнь, а это как минимум лет шестьдесят. Это ведь ужасно долго. Ещё я напомнил ему, что убивать меня раньше он не имеет права, более того, один из его приказов – спасать мою жизнь, что бы ни случилось. Он только усмехнулся и подметил, что в сравнении с вечностью шестьдесят лет пробегают как шесть минут, поэтому у него не успеет возникнуть желания меня убить.

Жаль всё-таки, что люди не могут жить вечно. Через какое-то время я исчезну вникуда, а демон продолжит существовать – разве это справедливо? Хотя, служение другим вряд ли можно назвать достойным существованием.

В общем, я по-прежнему ни о чём не жалею и ничего не стал бы менять. Мой Трин – незаменимый помощник. Не то, что остальные.

Глава IV

– Ваш сын стал странным в последнее время. Вы не замечаете за ним каких-либо изменений?

– Вовсе нет. Что вы имеете в виду?

– Он ни с кем не общается. Стал очень замкнутым. Я бы сказала, депрессивным. В последний месяц я ни разу не видела, чтобы он улыбался.

– Он всегда был у нас немного необщительным. Постоянно сидит дома и читает книжки. Какую-то фантастику. Конечно, это не лучшая литература, но сейчас такое время…

– Ещё у него очень странный шрам на запястье. Вы уверены, что он не предпринимал попыток суицида?

– Суицид?! Да вы что! Он наверное упал с велосипеда! А как он учится?

– Удивительно, но гораздо лучше. Как историк я удивляюсь широте его знаний. Нет такого вопроса, на который он не мог бы ответить. Иногда мне даже кажется, что ему словно подсказывает кто-то…

Такой разговор я считал с ментального поля матери моего Господина, когда она вернулась с родительского собрания. Она пришла не с пустыми руками – принесла огромный торт, воодушевлённая отличными оценками сына. Спасибо, я всегда любил историю. Только изучать её гораздо интереснее не по книгам, а лично. Когда ты бессмертен, это не составляет труда.

– Господин, почему вы не попробуете угощение?

– Я не голоден.

– Вас тревожит что-то?

– Мне скучно там. Скучно в школе. Скучно общаться с одноклассниками.

– Почему, Господин?

– Они глупы. Они слепы и не видят того, что вижу я.

Разумеется, это от меня он заразился такой точкой зрения. Более того, я создал первую его иллюзию – ему начало казаться, что он что-то видит. Что он знает больше, получает развитие. Хотя на самом деле он стоит на месте и лишь изредка пользуется моими знаниями и видением.

– Подождите немного, Господин. Летом вы будете поступать в университет. Возможно, там будет интереснее. Вы уже решили, какой специальности вы хотели бы учиться?

– Возможно литература. Или философия… Я не знаю точно. Все эти науки меня не интересуют. Они пусты, в них нет жизни. Они не учат истинному.

– Увы, общению с тонкими планами у вас пока не обучают. Но ваша мама очень хотела бы видеть вас студентом. К тому же, высшее образование пригодится вам в жизни. Я советую вам выбрать что-нибудь, связанное с людьми. Если вы способны видеть их глупость, это будет легко. Выберите любой ВУЗ, я помогу вам с поступлением.

– Хорошая идея, можно попробовать. Ты любишь торты? Угощайся.

– Рад помочь, Господин.

Я опустил пальцы в крем и, облизав их, улыбнулся ему во всю ширину моего псевдочеловеческого рта. С момента заключения нашей сделки прошёл год. Да, мой партнёр сильно изменился. Покажите мне любого другого такого мальчика в семнадцать лет. Сравните то, о чём думает он, и то, чем заняты его сверстники. Нет ничего удивительного, что он ставит их ниже. Ещё чуть-чуть, и он будет готов идти по головам как настоящий бездушный человек. Я думаю, что на отборочных тестированиях в университете мы с ним вдоволь развлечёмся…

– Трин, а как выглядит душа?

Я притворился жующим и комично развёл руками.

– Ты ведь их видишь?

– Это нельзя назвать видением. Скорее ощущение.

– На что оно похоже?

– С человеческим миром не сравнить. Похоже немного на этот торт. На то чувство приторного удовлетворения, которое наполняет желудок, когда вы его едите.

Мой партнёр с удивлением посмотрел на тарелку в своих руках, потом на живот. Прощупал пальцем желудок.

– Вы никогда не обращали на это внимания. Просто ели, и всё. Автоматически. В такой трапезе нет никакого наслаждения. Если вы не обращаете внимания на подобные очевидности, мне трудно будет объяснить вам, что такое душа.

– Я не верю в душу. Я верю только в то, что вижу глазами. Поэтому я и спросил тебя. Если ты не видишь мою душу, как ты можешь быть уверен, что она существует?

Я снова рассмеялся. Этот парнишка забавен. Когда слепой щенок старается познать мир, это всегда очень умилительно. Я встречаю таких, как он, нечасто.

– Господин, не всё можно увидеть глазами. Вы также не видите своего желудка. И вместе с тем отрицать его работу и пользу для вашего физического тела невозможно. Как бы вы отреагировали, если бы я сказал вам, что вашего желудка, в таком виде, в каком он изображён на страницах учебников по анатомии, не существует? Что он – чистая энергия, растворённая в футляре вашей физической оболочки?

– Сказал бы, что ты псих. Всегда можно разрезать труп и посмотреть, что там нет никакой чистой энергии, одно мясо.

– Вы существо физического мира, Господин. То, что ваш желудок состоит из плотных тканей, для вас очевидно. Я существо астрального мира. Для меня так же очевидно существование души. И я не раз уже, как вы говорите, разрезал астральные трупы. Поверьте мне, там нет никакого мяса. Только чистая энергия. Приторная и наслаждающая, как этот торт.

– То есть, если я человек, я не могу видеть или чувствовать её?

– А как думаете вы?

– Я уже сказал, в душу я не верю.

– Тогда ваше утверждение справедливо. Вы никак не увидите и не почувствуете то, чего, по вашему мнению, не существует.

Я ощутил жар на шее и вспомнил о своей печати. Да, я чересчур много философствовал перед партнёром, и светлые сволочи решили указать мне на моё место. Я всего лишь демон и не имею права играть роль духовного учителя. Ведь знание, если не осознать его на собственной шкуре, разрушает душу.

Коснувшись рукой жгущего клейма, я едко усмехнулся.