Текст книги "Девочка и конец света"

– Спиридон Савельич, на таможне чэпэ! – Межевик-стажёр с коротко стриженной соломенной бородёнкой влетел в кабинет начальника иммиграционной службы.

А мы при чём, Травкин? – Спиридон Савельевич досадливо поморщился.

Опять Настасья Петровна в свой полуденный перерыв оставила офис нараспашку – заходи кто хошь, беспокой по любому поводу Главного Межевого. И так ни сна, ни отдыха – то лепреконов с просроченными визами ищи по всем подвалам, а то давеча лярва в супругу французского консула вселилась: тот ещё скандал был, когда мадам Давантюр в непотребном наряде на Староневском клиентов чистым французским прононсом завлекала. А поскольку лярва-то оказалась неместная, то на ведомство Спиридона Савельевича дело и повесили. Лярву извлечь – дело несложное, всё-таки тут лучшие во всём Посюсторонье экзорцисты служат. А вот память у консульши пришлось слегка замазать – видела она эту лярву, а это – ох какое нарушение.

– У них пропал нерастоможенный груз, – затараторил Травкин. – Поступил на Потустороннюю таможню как бутылка коллекционного вина Шато Латур, но наши нюхом почуяли, что предмет волшебный, и перевели на свою таможню. И не зря. Оказалось, что это никакой не Латур, а сосуд с джинном. По документам в нём зарегистрирован Фархат ибн-Мамед, гражданин Персидского Посюсторонья, не покидавший сосуд с середины четырнадцатого века. Однако визу на въезд в Российское ПСС ему не выдавали. Так что у нас, кажись, нелегал.

– «Кажись!» – передразнил Спиридон Савельевич. – И кто только тебя, такую деревню, в культурную столицу пропихнул служить?

– Заслуги перед Отечеством, Спиридон Савельич! – отчеканил Платон Травкин и вытянулся во весь свой метровый рост, нехарактерно высокий для межевых духов. – Развалил колхоз «Красный косарь», последний оплот аграрного декаданса! – Изумрудные травяные щёки юноши слегка посветлели – и от неуместного хвастовства, и от неожиданно вспрыгнувшего на язык щёгольского – городского – словца.

– Травкин! Правило номер пять: никогда не отвечай на риторические вопросы. –Видя затруднение в глазах стажёра, Спиридон Савельевич со вздохом продолжил: – Правило номер шесть: расшифровку непонятных слов ищи в гугле. А теперь – давай по делу.

Травкин достал из поясной сумки флэшку и подключил к настеннику. На мониторе появилось изображение пузатой бутылки.

– Пропавший сосуд представляет собой темно-зеленую бутыль в виде амфоры объёмом ноль семьдесят пять литра, с этикеткой домена Шато Латур, урожая восемьдесят второго года.

– Тю-у-у, Шато Латур в провансальские бутылки не разливают! – Спиридон Савельевич презрительно хмыкнул. – Дилетанты! – Это, вероятно, относилось к злоумышленникам, задумавшим переправить через границу нелегального джинна. – От кого и кому посылка, Травкин?

– Отправитель – П. Кейн, Корк, Ирландия, получатель – Ферапонтов А.А., Кирпичный переулок, Санкт-Петербург, Россия. Ферапонтов А.А. приобрел вино на аукционе e-bay. И пока на таможне разбирались, что да как, пока запрос в Ирландское ПСС посылали – бутылки со склада и след простыл. Тут и из Корка вдогонку бумага пришла – и туда ибн-Мамед легальным путём также не въезжал, а гражданин Кейн по указанному в Потусторонье адресу не проживает. По эту сторону в доме обитает несколько безобидных карликовых пушаков, приспособленных для уборки и не имеющих связей ни с вином, ни с джиннами, ни с интернет-аукционами.

– По Ферапонтову что?

– Потусторонний. Человек. Действительно коллекционирует вина. Владелец ресторана.

– Ох уж эти кельты, – Спиридон Савельевич попробовал было намотать на палец ржаной колосок из бороды, но слишком уж он был ломкий – немудрено в его-то возрасте. – Сдаётся мне, танцуют джигу на радостях, что пронесло мимо них чашу сию с таким содержимым. А не то у них сразу бы уровень террористической угрозы зашкалил. К Ферапонтову мы с тобой заглянем. С чего это он джиннов закупать вздумал?

***

Корогуш третьего ранга Василий Мурзликов долго присматривался к зелёной бутылочке. С первого же рабочего дня на новом месте. А это уж, считай, неделя. Ещё бы дольше – так и остался бы ни с чем. Как только он решился присвоить волшебный артефакт – так на другой день его и хватились. Успел. Правда, что с ним будет делать, ещё не придумал. Да и припрятал пока там же, на таможне. Было бы и впрямь это вино, хозяину бы приволок. А джинн – это уж другой коленкор. Можно себе оставить до поры, на случай – вдруг потянет на подвиги, мир захватить или хотя бы шубу нашерстить, как у Главного таможенника Барсетникова. А можно и в артефактную лавку сдать, пока ориентировок на бутыль нет, да лавочника охмурить молочной водой, чтоб не спалил потом.

Новичков-корогушей не брали в долю около года после назначения, если не проявят себя раньше. Весь конфискат, как известно, делился поровну: половина – Барсетникову, половина – остальным чинам, сверху и до второго ранга включительно. Конфискат был знатный – контрабандные заморские кроссовки-скоробеги, финская водка-переплётка, не говоря уже о штабелях дисков с контрафактными заклинаниями и контейнерах с тёмной маной, а иной раз и ковёр фирмы «Боинг» попадётся – у Барсетникова и старших чинов по одному такому ковру в гаражах уже красовалось, так что младшие корогуши теперь наготове и когти кусают от нетерпения до следущего улова. А салагам-трёшкам и прочим унтерам остаётся только облизываться на такую роскошь. Однажды даже Молот ведьм удалось перехватить, правда, оказался подделкой.

Мурзликов и дооблизывался аж до мозолей, потом плюнул и взял то, что само просилось в руки. А уж вынести его было – проще некуда. Против коллег у Василия имелось верное средство, доставшееся ему от деда – тот любого корогуша мог нейтрализовать на несколько минут, запустив голографическую мышь с ароматом валерьянки. Корогуши, независимо от возраста и положения, с ума сходили, пытаясь цапнуть вертлявую недосягаемую мышку. Вася и сам чуть было не бросился в общую кучу, забыв про артефакт, но вовремя спохватился.

Сел на Литейном на трамвай и, обсудив последний троебольный матч со знакомым вагонным Петькой Кошельбаумом, благополучно добрался до дома. Вошёл в подворотню, тюк – почувствовал темечком, и мир сразу как-то надвое раскололся, только не успел Василий это чудо досмотреть, повалился на грязный асфальт, но бутылку не выронил – потому что серая крючковатая тень её подхватила и метнулась прочь.

***

Хэмфри не любил деньги. Как и все боггарты Изумрудных Холмов, он брался за грязную работёнку только по приколу. Или за красивые глаза. Или за здорово живёшь – хотя он не очень понимал, как это, да и никто пока не предлагал. Поэтому, когда его бывший одноклассник Пуффи предложил ему прокатиться в русское Потусторонье, чтобы переместить некий предмет из одного места в другое и желательно без скандала, Хэмфри отнёс это дельце к категории «по приколу», расчесал свои космы, облизал зубы и на скоростном шмыге первого класса прошмыгнул на северо-запад Российского ПСС, чтобы оттуда уже протиснуться в ПТС. Мультивиза с разрешением показываться людям на глаза, чего и не всякому-то приличному брауни удавалось добиться, позволяла Хэмфри, маленькому кривому боггарту с чудовищной репутацией, разгуливать беспрепятственно по обоим мирам всех стран. Откуда у него была такая воля, так то надо спросить у баньши Морриган, с которой у него был разовый гешефт, но задавать вопросы баньши только дурак пойдёт, а мы не

...

конец ознакомительного фрагмента