Текст книги "Академия магического права. Брюнетка в законе"

– Лилиан Лоуд, – откликнулась подруга, с любопытством рассматривая белоснежную волчицу.

– А я…

– А ты Карина Торн. – Ники хмыкнула. – Тебя только слепоглухонемой может не знать.

– Да, три года я работала на авторитет, а теперь отдыхаю, ибо авторитет работает на меня, – весело сообщила я.

– Хорошо работает, – оценила Ники, обводя нашу компанию выразительным взглядом. – Даже мне привлечь внимание всех этих молодчиков не сразу удалось.

«Молодчики» неожиданно стали сдавленно подкашливать и через одного отводить глаза.

«Смущаются, что ли?» – с изумлением поняла я.

– Ладно, с вами весело, но мне пора, – Ники снова вежливо улыбнулась. – Завтра четыре занятия, пойду готовиться. До встречи, – попрощалась она и мягкой походкой двинулась к выходу из столовой.

Парни все как один проводили ее самыми пристальными взглядами.

– Белая волчица, – чуть скривившись, сказал Сай. – Звериная натура от нее в восторге, а человеку хочется держаться как можно дальше.

– Охотится на тебя? – поддела я Сайруса.

– Было такое, – неожиданно серьезно кивнул тот. – Но сейчас на горизонте появился Травесси, и я резко утратил свою привлекательность. Хвала Луне.

– А почему звериной натуре она нравится? – робко уточнила Лилиан.

– Сплошной ходячий ферромон для нас. Чуть зазеваешься, и все – ты в плену нежной податливой самки, выполняющей все твои желания в постели. А после свадьбы просыпаешься в строгом ошейнике и получаешь белокурую стерву, которая будет вертеть тобой как захочет, используя свою привлекательность. Результат – бесхребетный мужик, который бегает за своей самкой, высунув язык, и потакает ее малейшим капризам, – с отвращением произнес Сай.

– Если это всем известно, почему же мужчины попадаются эту ловушку? – удивилась я.

– Самонадеянность подводит, – ответил Даним. – Потомству от этих волчиц передаются в основном гены отца. Для сильного оборотня это искушение. Раньше Снежные кланы требовали за своих дочерей немалые деньги.

– А сейчас? – мы с Лил слушали эту историю, открыв рот.

– Мы ведь не животные, чтобы выбирать себе спутницу только инстинктами, – сказал Сайрус и поморщился. – Хочется нормальных отношений, а не только этой звериной химии. И вообще, что-то заболтались мы. Завтра всем на занятия, надо бы идти уже, готовиться. Вас проводить?

– Нет, думаю, до комнаты мы точно сами дойдем, – быстро ответила подруга, слегка покраснев.

– Точно? – искушающим голосом уточнил оборотень. – Вдруг вас там поджидают страшные пауки?

– Сай! – осадила я парня, наблюдая за бледнеющей Лил. – Лично я вообще иду в библиотеку. Мне многое надо перечитать на завтра.

– Да тебе лучше вообще туда переехать, – хохотнул Сайрус. – А что, там просторно, свежо, санузел есть, опять-таки скамеечки удобные…

Я все же не удержалась и треснула эту язву сумкой, под аккомпанемент смеха остальной компании.

Из столовой мы вышли вместе. А потом я распрощалась с друзьями и направилась в библиотеку. Завтра предстояло занятие по стражному процессу, и мне совсем не хотелось выглядеть неучем перед Себастьяном Броком. Я, конечно, устала с непривычки, и очень хотелось поваляться и почитать какой-нибудь модный журнал, но…

«Тебя отец все равно на два месяца лишил возможности наряды покупать. Так зачем травить лишний раз душу?» – убедила я себя, садясь за учебники и открывая увесистый том. Что ж, привет, теория стражного процесса. Будем тебя изучать.

Глава 5

Утром я с трудом оторвала голову от подушки. Усталость брала свое: сложно одномоментно впихнуть в голову знания о предметах, которые нормальные студенты изучали в течение трех лет. Но выбора не было. Чтобы соответствовать своему новому образу, приходилось спешно штудировать учебники, законы и заклинания, не выученные своевременно.

Усилием воли я все же поднялась и заставила себя собраться на занятия. Завтрак, правда, опять пропустила – слишком долго это самое волевое усилие перебарывало сон и лень. Ну да не в первый раз, на обеде побольше съем.

На занятие по специализированной магии я шла с твердым намерением уподобиться губке, впитывающей живительную влагу знаний. Рванула на себя дверь аудитории… и замерла на входе.

В первый миг мне показалось, что я вошла в помещение, наполненное собственными копиями. Внешнее сходство, конечно, было условным, но вот одежда была скопирована точно. В аудитории сидели, ходили, стояли, болтали, смеялись человек тридцать студентов, одетых в серые мантии моего фирменного покроя и украшенные кристаллами Островски всех оттенков серого. А на их шапочках колыхались белоснежные, серебристо-серые и прочие разновидности перышек, радовавших глаз формой, пушистостью и плотностью оперения.

Узрев меня, стоящую на пороге, однокурсники разразились приветственными аплодисментами.

– Карочка! Лапушка! – подлетел ко мне парень, из-под круглой шапочки которого до плеч струились прядки темно-каштановых волос, оттенявших слишком золотистый, чтобы быть натуральным, тон. – Я Нантий, но для тебя просто Нетти! – провозгласил он, восторженно глядя на меня подведенными медово-золотой подводкой глазами.

– Э-э… очень приятно, – растерянно пробормотала я.

– Нам всем тоже очень, очень приятно! Ты – наша королева! Кара Великолепная! – защебетал хлыщ. – Позволь памятное селфи?

И выхватил из кармана магофон элитного бренда «Томато», с выложенным на крышечке надкушенным помидором из рубинов. Сверкнула вспышка, а потом меня, окончательно обалдевшую, подхватили под локоть и потянули к большому столу. Оттуда мне уже с энтузиазмом махали столь же эпатажные юноши.

– А что, собственно, происходит?

– Как что? Ты сделала это! Сбросила иго кошмарных правил, одевающих нас в убогие серые тряпки! – радостно провозгласил Нантий.

Со всех сторон летели воздушные поцелуи от студентов, мимо которых я проходила, с трудом переставляя ноги и пытаясь оправиться от шока.

Едва сев на скамью, я тут же оказалась в кольце худощавых парней, одетых в рубашки модных в этом сезоне розового и ало-фиолетового цветов. Наброшенные поверх узкие мантии с вырезами на боку ничуть не мешали разглядывать брендовые вещи. Удлиненные волосы моих однокурсников были профессионально оттенены более темными прядями, а брюнеты и шатены радовали глаз сверкающей платиной и ослепительным золотом. Картину завершали тонкие ниточки усиков, наманикюренные руки и изящные туфли с узкими мысами.

Подходящие к нам девушки блистали кристаллами мантий, а кое-кто даже умудрился наклеить эти украшения на лицо.

– О-о-о! – жеманно выдохнул один из гламурных парней, указывая на мои туфельки. – Это же из последней коллекции Аггуччини! Кака-а-я прелесть!

Окружающие тотчас закивали.

– А кружево, кружево! Это же Шиншель! Ты просто королева, птичка моя! – закатил глаза мой сосед справа. – Богиня вкуса!

– Икона стиля! – Поддержал Нетти.

В кармане мантии звякнул магофон, и я достала его из кармана.

Рядом раздался восторженный визг:

– У-у-у-а-а-у! Это великий день! Мои глаза видят «Вертур»! О-о, ну дай же мне до него дотронуться! – и в мою руку вцепился темноволосый парень со стрелками на глазах, выложенными из черных кристалликов.

Тотчас вся толпа, чуть не уронив меня со скамьи, ринулась к моему магофону, восторженно стеная и жеманно прижимая к немужественной груди ухоженные руки с унизанными кольцами пальцами.

– А… нам ничего не будет за это? – отмерла я, осматривая курятник из всех оттенков серого.

– Благодаря тебе – нет! – восторженно ответил Нетти и обратился к товарищам: – Соратники?

Сокурсники тотчас с самым серьезным видом взяли в руки новехонькие уставы академии и открыли их на нужной страничке, заложенной закладками со сверкающими стразами. Потом одновременно подняли книги вверх, демонстрируя готовность идти в борьбе за красоту и гламур до конца.

Я мысленно застонала. Если после этого преподаватели академии сожгут меня на костре, их даже мой папа оправдает.

– А еще мы решили, что защитники – это братство, и мы должны быть сильны! Мы должны уметь защищать себя! – с изрядной долей пафоса произнес Нетти, закончив рассматривать мой магофон. – Мы собрали общее собрание курса и приняли непростое решение!

– К-какое? – выдавила я, нервно отмечая, как все вокруг замерли, преисполнившись серьезностью момента.

– Мы должны учиться! – огорошил парень. – Отныне на факультете защиты запрещены прогулы и невыученные задания. У провинившегося отбирают косметику на неделю! – по рядам «соратников» пронесся вздох ужаса. – Если бы не ты, Кара, мы бы и дальше прозябали в наших страшных мантиях и без единственного огонька кристалла. Ты спасла нас из ужасных лап серости! И мы поняли, что знание – это сила!

После таких слов мне даже приятно стало: ведь и впрямь спасла от несправедливости. Сподвигла наш факультет учиться. И доказала, что и защитники что-то могут! Да мне действительно собой гордиться надо!

Мысленное самолюбование прервал скрип открывающейся двери и последовавший за ним звук падения твердого предмета. Мы обернулись. На пороге аудитории стоял профессор Дорм, из рук которого выпал учебный визариум.

Профессор в ужасе рассматривал наш серебристый птичник, мгновенно рассредоточившийся по аудитории и склонившийся в положенных поклонах.

– Что. Это. Такое?! – громко произнес профессор, обводя аудиторию взглядом, в котором читалось что угодно, кроме одобрения. – Вы не на вечеринке, а в учебной аудитории! Будьте добры соответствовать правилам академии!

Худощавая брюнетка, на щеке которой сверкал узор из красных камешков, подняла руку и уверенным, хорошо поставленным голосом произнесла:

– При всем уважении, профессор, мы ничего не нарушаем.

– Мне лучше знать, нарушаете вы или нет! – рыкнул Дорм.

Однако настырная студентка не впечатлилась.

– Если вы полагаете, что нами нарушен устав академии, могу я узнать, какая именно статья и какого параграфа? – девушка с вызовом посмотрела на преподавателя. – Насколько мне известно, есть лишь один раздел, определяющий требования к форме факультета защиты, и его требования соблюдены нами в полном объеме.

Лицо пожилого профессора пошло красными пятнами.

– Что? Вы хотите сказать, что знаете, как выглядит устав академии? – выдохнул он.

Однако в ответ на злобно-издевательский вопрос в воздух тотчас взметнулись руки с зажатыми в них увесистыми томами устава академии.

Злющий профессор несколько раз судорожно втянул носом воздух, а затем стрелой вылетел из аудитории.

Студенты радостно загомонили, но радостные речи прервал серьезный голос Нетти:

– Соратники, мы выиграли сражение, но не войну. Приготовьтесь, сейчас противник приведет подкрепление.

И радостные разукрашенные лица вновь нахмурились, становясь суровыми борцами за прекрасное. А мне, честно, захотелось заползти под парту и переждать все подальше от преподавательских глаз.

Нетти оказался прав. Не прошло и пары минут, как в аудиторию влетел профессор Дорм в сопровождении декана факультета судейского дела – профессора Атальгрина, скривившегося при виде нашего безобразия, и декана факультета защиты Тилгора, который схватился за сердце, узрев неповторимое великолепие своих студентов.

– Что здесь происходит? Кто дал вам право уродовать форму и превращать занятие в балаган? – раздался низкий, рокочущий голос профессора Атальгрина.

– Немедленно переодеться и убрать все это безобразие! – повысил дребезжащий голос профессор Тилгор.

– Не могли бы вы уточнить какое? – спокойным голосом и с самым серьезным видом вопросил Нетти.

– Чтобы через пять минут я не видел никаких кристаллов, перьев и прочей ерунды, которую вы нацепили на свою форму! – Атальгрин обвел аудиторию тяжелым взглядом.

– А почему мы должны это сделать? – уточнил брюнет, стоящий рядом с Нетти.

– Потому, что так предписывает устав учебного заведения, в котором вы, если можно так сказать, учитесь!

– Странно, – невинным голосом заметила студентка, шапочка которой переливалась от обилия кристаллов Островски. – В уставе академии отсутствуют нормы, запрещающие наш внешний вид. Или у нас с вами разные редакции документа?

Преподаватели переглянулись.

– Даже если ваш внешний вид прямо не запрещен уставом академии, вы обязаны выполнять приказы своих преподавателей безоговорочно! – рявкнул профессор Тилгор.

– Ошибаетесь, профессор, – ангельским голосом произнес Нетти. – Согласно двести тридцатому пункту устава академии, требования преподавателей не могут выходить за рамки предписаний устава.

Тут даже я впечатлилась, ибо до двести тридцатого пункта устав просто не дочитала.

В тишине аудитории отчетливо послышался скрежет зубов преподавателей.

– И поскольку наша форма соответствует требованиям устава академии, вы не имеете права требовать от нас удаления с нее элементов, ношение которых не запрещено, – добил профессоров брюнет.

– Только не говорите, что прочли устав, – сквозь зубы прошипел профессор Дорм.

– От корки до корки! – отчеканил гордо приосанившийся Нетти.

– Рад, – камнем уронил Атальгрин, – что хотя бы это подвигло вас впервые в жизни взять в руки учебники.

Под нашими старательно сдерживаемыми улыбками преподаватели ретировались, включая профессора Дорма.

– Мы что, выиграли? – раздался чей-то прерывающийся голос.

Ответом ему было громогласное ура, громыхнувшее в стенах аудитории, и многоголосое:

– Да здравствует факультет гламурной защиты!

Правда, наше ликование длилось недолго. Вскоре дверь вновь открылась, и в аудиторию вновь тяжелым шагом прошествовал профессор Дорм, бросая на нас мрачные взгляды.

– Всем садиться, – недружелюбно произнес профессор. – То, что вы решили тут устроить… птичник, не значит, что занятие не состоится. На сегодняшней лекции мы обобщим ваши знания в области магии. А после начнем изучение заклинаний, которые вы будете применять в своей работе. Или за соблюдением правильности применения которых вам придется наблюдать при работе других лиц. Итак, что вы знаете о магии как таковой?

Едва озвучив вопрос, Дорм удивленно приподнял брови от множества моментально вскинувшихся рук студентов, готовых дать ответ. Видимо, раньше факультет защиты не баловал преподавателя такой инициативностью.

– Нантий Тунгорм?

– Магия – это способность человека при помощи своего внутреннего энергетического резерва воздействовать на внешние объекты, – бодро отрапортовал тот. – Чем выше внутренний резерв, тем выше способности к магии.

Профессор одобрительно кивнул и уже чуть мягче уточнил:

– Для чего же требуются заклинания?

– Заклинания служат направляющими векторами, благодаря которым бесконтрольной энергии придается нужное направление, усиливается воздействие на определенные предметы либо, наоборот, снижается, – ответил Нетти. – Благодаря им, к примеру, магическая защита может быть избирательна, различая людей, которым позволен доступ к охраняемому объекту, и тех, кто может быть опасен. Кроме того, есть заклинания стихийного свойства. Они преобразуют энергию в конкретную стихию, то есть позволяют из сгустка энергии получить чистый огонь или создать воздушный поток. Также заклинания позволяют придать энергии нужную форму или заключить ее в какой-либо предмет, позволив использовать магию тем, у кого нет собственного резерва. Это можно легко увидеть на примере новейших разработок оружия. Например, достаточно приобрести оружие, в котором собраны заряды из нескольких пульсаров. Активировать выстрел пульсаром с таким оружием способен любой человек.

– Абсолютно верно. – Теперь Дорм смотрел на наш утыканный перьями переливающийся и искрящийся «птичник» почти без осуждения. – А какие виды специализированной магии вам известны?

И опять вверх взлетели руки почти всех студентов.

– Виктор Браум? – профессор предоставил слово тому самому темноволосому парню, который недавно радостно разглядывал мой магофон.

– Сильнейшей магией является, безусловно, судейская, – тут же сказал тот. – По сути, это внутренний ресурс судьи, многократно усиленный энергией Великой Хранительницы. Кроме того, сила воздействия судейской магии увеличена предметами, в которых заключена энергия самого мира. Я имею в виду судейские клинки, выкованные из аландорского металла – лучшего проводника магической силы. А также кристаллы с частичкой самой Справедливости.

– Благодарю, садитесь. Кто продолжит? – с улыбкой спросил преподаватель, наблюдая по-прежнему высокий уровень энтузиазма.

– Студентка Бригитта Норс, – представилась изящная блондинка, поднимаясь с места и кокетливо стрельнув глазами. – Также в специфический вид выделяется магия оборотней. Обладая одновременно способностями человека и животного, оборотни могут использовать обычную магию, усиливая ее возможностями второй натуры. Конечно, магический ресурс оборотней обычно не достигает высокого уровня. Однако небольшой магический потенциал с лихвой компенсируется силой, быстротой и обостренным чутьем животного.

– Очень хорошо. А теперь давайте перейдем к конкретике.

Профессор активировал визариум и начал чертить формулы заклинаний.

Последующие два часа мы старательно заносили их вместе с подробными пояснениями в девственно чистые до этого момента тетради. Под конец занятия у меня даже пальцы с непривычки ныть начали! И, кажется, не у меня одной.

Впрочем, насупленные сокурсники держались стоически: не сдался никто! В результате, завершая лекцию, профессор Дорм вынужден был признать, что она прошла довольно плодотворно.

– Несмотря ни на что, – он чуть замялся, – вы сегодня радуете меня знаниями. Наше занятие подошло к концу. В следующий раз мы с вами начнем изучать заклинания, применяемые для сбора и фиксации доказательств и улик. На сегодня все свободны.

Мы с Нетти радостно переглянулись. Надо же! Еще и похвалили!

И, подхватив тетради и книги, чинно покинули аудиторию.

В столовую шли всем факультетом, гордо подняв головы. Встречные студенты и профессора шарахались от нашей сияющей компании, и это вдвойне вдохновляло. Все-таки мы смогли доказать, что факультет защиты – не пустое место. И нас тоже необходимо принимать в расчет!

А в столовой однокурсники бодро сдвинули столы и усадили меня по центру, под обалдевшими взглядами остальных факультетов. В мою честь летели тосты, которые запивали до дна кисловатым студенческим компотом.

– Удивительно, Кара, – внезапно раздался рядом противный голос Элинны, одной из моих бывших приятельниц. – Как ты вписалась в эту компанию. Ты просто создана для этого факультета. Они такие же расфуфыренные пустышки, как и ты!

Однокурсники разом обернулись, взглядами облив презрением брюнетку в черной судейской мантии.

– Не трать красноречие, дорогуша, не поможет, – протяжным голосом произнес Нетти. – Мы сегодня сделали двух деканов! Уж после них тебе точно ловить нечего. Так что освободи пространство!

– Ты… павлин! – лицо Элинны аж перекосило.

– Истеричная монохромная нахалка! – припечатал Нетти, кивая на черную судейскую мантию. – И маникюр у тебя ужасный.

– Элла, – позвала я девушку. – Ты права, мне в этой компании лучше. Да и любому будет лучше здесь, нежели в вашем серпентарии.

Однокурсники поддержали меня дружным смехом.

Краем глаза я заметила входившую в столовую Лилиан. Увидев нашу сияющую компанию, она нерешительно замерла. Подзывая, я помахала подруге рукой, и Лил, с трудом сдерживая смех, направилась в нашу сторону.

– Привет, присаживайся, – кивнула я подруге на свободный стул. Потом обернулась к сокурсникам и представила: – Соратники! – само сорвалось с губ. – Это моя подруга и соседка по комнате Лилиан.

– Привет, лапушка! Друзья Кары – наши друзья! Добро пожаловать!

Лил аж растерялась от проявляемого моими однокурсниками дружелюбия.

Присев рядом, она с улыбкой поинтересовалась:

– Это вы устроили переполох сегодня? Все только и говорят, как профессор Дорм рвал и метал из-за какой-то выходки факультета защиты. И теперь, кажется, понимаю, о чем речь.

– Да, сегодня мы выиграли свое первое дело! – радостно сообщил Нетти и в красках пересказал Лил все произошедшее.

Подруга сначала изумленно качала головой, а под конец рассказа уже смеялась вместе со всеми.

Пока Лил общалась с Нетти, на пороге столовой возник Сайрус. Обводя взглядом зал, наткнулся на нас, и его лицо приобрело сначала до смешного удивленное, а потом возмущенное выражение. Сайрус остановился, словно бы решая, стоит ли подходить к нам или нет.

Я улыбнулась и махнула ему рукой, чтобы присоединялся, но тут к оборотню подплыла Ники. Что-то сказав Саю на ухо, она потянула парня к столу, за которым сидели почти все студенты факультета следствия и обвинения. Сопротивляться тот не стал и, коротко кивнув мне в ответ, направился за девушкой.

Меня кольнуло легкое ощущение беспокойства. Вспомнились слова Сая о намерениях снежной волчицы. Ники как раз усаживалась рядом с ним, положив руку парню на плечо. Никакой ревности я не испытывала, только опасения, что этот добрый и отзывчивый парень попадется на удочку столь расчетливой девицы. Хотя… если подумать, они учились вместе уже больше трех лет. И если за все время Ники так и не прибрала его к рукам, значит, Сай не так глуп, чтобы испортить себе жизнь, поддавшись на чары волчицы.

Поэтому, мысленно махнув рукой, я вернулась к общему веселью. Тем более что подходящие к нам студенты других курсов уже дополняли историю все новыми и новыми подробностями.

Кто-то рассказывал, как своими глазами видел бегущего к Атальгрину багрового от злости Дорма. Кому-то удалось узнать, что Атальгрин и Тилгор даже к ректору ходили.

– И? – Мы жадно слушали последние сплетни.

– И ничего. Сошлись на том, что при такой редакции устава вы правы, а выносить на попечительский совет голосование по уставу из-за перьев и кристаллов никто не хочет. Тем более, как сказала ректор, это небольшая плата за то, что факультет защиты впервые взялся за учебники, – рассказывающий все это белобрысый парень, тоже из налоговиков, только курсом старше Лилиан, ухмыльнулся.

– Откуда вы об этом узнали? – удивилась я.

– Секретарь ректора не в меру любопытна, – пояснил он. – Она бы никогда не пропустила такой переполох, ибо преподаватели буквально ворвались в кабинет ректора, потрясая уставами. А наша староста факультета всегда оказывается в нужное время и в нужном месте. Вот зашла к секретарю, та ей в красках все и рассказала. Через десять минут новость, разумеется, уже знал весь наш курс.

– Значит, победа полная и окончательная! – торжественно возвестил Нетти. – Да здравствуем мы!