Текст книги "Трэтер – 2"

5 глава

Прозрачная крышка лечебной капсулы отошла в сторону, позволяя пациенту, то бишь мне, покинуть её. Мне же отчего-то лень выбираться. Когда еще у меня выдастся момент так понежиться в свое удовольствие? Выспалась я замечательно. В теле легкость. Никаких посторонних тяжелых мыслей. Лежишь себе и радуешься тому, что проснулась и наступил новый день. Интересно, а сейчас день или ночь?

– Ля-по-та.

– Лэрд? – склонился надо мной интекс. – Показатели капсулы уверяют меня, что вы в норме. Выводы капсулы ошибочны? Вам требуется медицинская помощь?

– Астор, не суетись. Все в норме. Кстати, привет, – улыбнулась я. – Твой капитан решила слегка поваляться и насладиться передышкой. Как в детстве… На сказочной перине! Ммм… здорово! Знаешь, я всегда мечтала приобрести пышную перину и спать на ней, как принцесса на горошине. Был у нас такой капризный сказочный персонаж. При первой возможности, став старше, я её все же  купила. И поняла, что не все так радужно, как кажется на первый взгляд. Перья в перине, оказывается, имеют свойство расползаться в разные стороны, а ты остаешься спать на такой тряпочке. Мало того, так они острыми кончиками колют тебя в самых неожиданных местах, представляешь? В итоге, намучавшись и психанув, я её продала. С  огромным трудом. Как-то оказалось, что романтичных фантазеров в нашем мире не так уж и много. Эх… – сладко потянулась я всем телом, – пора выбираться. У меня возник один маленький вопрос. Друг мой, а с какого перепуга я оказалась в медкапсуле?

– Нервный срыв. Пришлось вмешаться.

В голове моментально замелькали какие-то обрывочные воспоминания.

– Из-за базы? – думать, о том, что мне пришлось сотворить на проклятой базе рептиров, совершенно не хочется. Но без неё точно не обошлось. Это каким же надо быть бездушным уродом, чтобы тебя не зацепила смерть детей?!

– У разумных существ с повышенным чувством ответственности нередки ярко выраженные отклонения психического функционирования организма. Травмированная ситуацией последних лет психика и усугубление недавним событием на планете дали подобный эффект. Заторможенность мыслительной деятельности, апатичность, застывание, пространственно-временное дезориентирование, расплывчатое осознание окружающей действительности. Появление слуховых и зрительных галлюцинаций. Бред. И вот результат, Лэрд, вы в лечебной капсуле.

– Что, и даже эрситы не справились с поехавшей крышей? – грустно усмехнулась я. – Похоже, и Ушедшие умели не все. Хорошо, что так. Как правило, те, кто выглядят безгрешными, на самом деле являются самыми страшными маньяками. Чувства как будто слегка притухли. Твоя работа?

– Ускоренная регенерационная помощь при психокоррекции.

– Спасибо, Астор, стало действительно гораздо легче. Словно это было очень и очень много лет назад. Эмоции угасли и не теребят душу. Я сильно всех перепугала? Где все? И сколько я уже здесь отсыпаюсь?

– Пять стандартных суток.

– Сколько?! Пять?! – опешила я. При уровне возможностей лечебных капсул просто гигантский срок. Не хило мне прилетело по мозгам. – Знаешь, Астор, – сев в капсуле, вздохнула я, – я, вообще, очень удивлена, что не тронулась умом гораздо раньше. Рептиры… Мда… Эти твари меня добили. Эта база… Надеюсь, она не будет сниться мне в кошмарах. Черт! Смерть Вити, Вирцег, перемещение не добили, а проклятые ящеры сумели. Хорошо, что никого из своих с собой не потащила, было бы хуже. Я никогда не пойму и не найду оправдания тому, что увидела. Если вся раса способна творить подобное… Астор, я клянусь, пока дышу, я буду истреблять каждого увиденного мной рептира. Сил хватит! Один из трэтеров создал этих бездушных монстров, так пусть другой положит этому конец. Я, конечно, не суперменша, хотя по понятиям моего мира – очень даже. И происхождение мое очень мутное. Трэтером-то я стала не так давно, ты знаешь. Но остаться в стороне у меня не выйдет. Характер не тот. Не умею проходить мимо, когда вижу несправедливость, и делать вид, что ни хрена не заметила. Пусть моя сущность трэтера – это все наносное, но сердце болит по-настоящему… Сейчас болит. До этой проклятой базы трэтеры для меня оставались не родными, понимаешь, Астор? И все те смерти, которые произошли когда-то давно, трогали меня мало. Нет, цепляли, конечно. Но. Было и было. Всякое случается. Геройские поступки и речи – это подходит для шоу, а не к реальной жизни. И вот я, вся такая правильная, но со своими принципами в башке, ткнулась мордой в самую жижу, прочувствовала на своей собственной шкуре, насколько это чудовищно, страшно и больно. Там… на планете… в лаборатории… словно душу раскурочили… Залезли, суки, в самую сердцевину и поковырялись… Мне и раньше говорили, что я странная. Я могу испытывать самый мизер жалости к взрослому человеку, но готова сломя голову кинуться на защиту ребенка. И мне никогда не было важно, мой он или чужой. У нас на планете это называли дуростью. А здесь… в этом мире все мои чувства усилились в разы. Меня саму немного пугает собственное маниакальное желание защитить детей. Посмотри, Астор, я получила великолепный корабль, забитый ништяками, стоящими громадных денег. Продай я их, и могла бы жить в свое удовольствие. Но! «Черныш» похож на группу детского сада, забитую под завязку детьми, – смущенно улыбнулась я. – И мне это нравится. Я рада тому, что дети, самые беззащитные и светлые существа во всем Мироздании, живы! И пока я в состоянии дышать, ни одна сука не причинит им вред. Я позабочусь об этом. Видишь, я почти рычу? Вот об этом я и говорила, все мои чувства обострены, особенно материнский инстинкт, как ни смешно это звучит в отношении меня, – устало вздохнула я. – Ну, хотя бы высказалась. Извини, Астор, загрузила я тебя. Хотелось выговориться. Слишком много во мне накопилось, не утрамбовывалось больше, понимаешь? Спасибо, Астор, из тебя вышел замечательный слушатель.

– Мне интересно, – кивнула голограмма. – Я понимаю Ваши эмоции, Лэрд.

– После базы… Как бы тебе объяснить? Человеческое во мне… Нет, не так. Сострадание и милосердие к посторонним претерпели серьезные изменения. Поверь мне, за те молящие о смерти детские глаза… Черт! – вскочила я из капсулы, прикрывая глаза и пытаясь выровнять участившееся дыхание. Голос сорвался. – Я. Буду. Ррвать тваррей зубами.

Вдох. Выдох. И снова вдох. Успокоиться. Новый срыв никому не нужен. Мне необходимо отпустить то, что было. В противном случае я могу загреметь в лечебную капсулу по новой.

– Астор, скажи мне, а варт в балетной пачке был реально или это галлюцинация?

– Бред, Лэрд, – хихикнул интекс, явно расслабившись.

– Фух, ты меня успокоил. Поверь мне, волосатое оранжевое в розовом смотрится на еще один нервный срыв. Главное, не заржать, когда я увижу варта – обижу парня. Представляю, что все надумали, когда я начала из адеквата выходить.

– Если вы озабочены состоянием супругов и остальных членов команды, то спешу заверить, все в порядке. Я постоянно держу с ними связь, докладывая о малейшем изменении вашего состояния, Лэрд.

– И что на мой финт ушами сказали мои мужья? Очень интересно.

– Они очень волновались за вас, Лэрд. Каждый из них проводил рядом с вашей капсулой по несколько часов, сменяя друг друга. Я пытался им объяснить, что все операции идут без инцидентов, но они продолжали настаивать на своем присутствии.

– Тебе сложно понять, Астор. На Земле говорят: самое сложное – это ждать и догонять. Именно поэтому они здесь и были. Ждать очень сложно, интекс. Тем более, когда от тебя ничего не зависит, и ты не знаешь, чем все закончится. Хорошо или плохо.

– Учту на будущее.

– Учти, Астор. А когда я отключилась? Что я была в бассейне, помню. Потом рядом оказались Лер и Халк, а дальше… Астор, что было после?

– Простите, Лэрд, но ваши сведения неверны. Вашим супругам пришлось доставать Вас со дна бассейна. Я обратился к ним за помощью. Остальные не покидали своих кают, как и было приказано Вами, Лэрд.

– Ясно. Спасибо, что снова спас, Астор.

– Я рад, что с Вами все в порядке, Лэрд, – смущенно замялся молодой парень.

– Астор, давай перейдем на «ты» и зови меня по имени.

– Это нарушение субординации, – растерялся интекс, приняв вид молодого мужчины в военной форме.

– Плевать. «Черныш» – наш с тобой дом. А у себя дома мы вольны делать, что пожелаем, и никто нам не указ.

– Если смотреть с такой позиции… Пожалуй, я соглашусь с Вами… кхм, с тобой… Эльта.

– Отлично! Одной проблемой меньше.

– Кстати, о проблемах, – прищурился вновь появившийся молодой парнишка.

– Так, – прикрыв глаза, устало вздохнула я. – Астор, у меня к тебе просьба. Будь другом, определись с внешним обликом, а? А то я каждый раз теряюсь, с кем в следующий раз я начну разговор и с кем его продолжу.

– Тогда так.

Жилистый паренёк ростом немногим ниже меня с фигурой танцора, с распущенными длинными, до самой попы, волосами, украшенными тонким золотым обручем, с крупным граненым белым камнем по центру лба и забавно торчащими сквозь пряди острыми кончиками ушей выжидательно уставился на меня своими глазами-озерами цвета неба в летний солнечный день. Впечатление знакомого персонажа усилил длинный сюртук с разрезами, надетый поверх белоснежной рубашки и легких светлых брюк, заправленных в мягкие полусапожки.

– Ну, привет, Асториэль, – не удержаласб я. – Из какого светло-эльфийского леса Вы прибыли к нам в гости?

– Шутишь?

– Пытаюсь. Не думала, что высокоинтеллектуальный интекс вдруг решит принять облик эльфа. Стрел с луком не хватает для полноты образа.

– Не совсем эльфа, – очаровательно улыбнулся Астор, – скорее, образ собирательный.

На руках голограммного эльфа проявились черные когти, и показанный оскал повторил мой точь-в-точь.

– Немного от лелиров, немного от трэтеров, капля от водных видов. Если Лэрду не нравится мой новый образ, я сменю на любой устраивающий Вас.

– Тпрру. Не гони, Астор. Тебе самому нравится, как сейчас выглядишь?

– Да, Лэрд.

– Да… – протянула я, знаком показывая продолжить и исправиться.

– Да, мне нравится, Эльта, – живо сообразил интекс.

– Вот и отлично. Эльфы очень красивые существа, не поспоришь. А ты у нас еще вдобавок и умный. Убойное сочетание. Оставляй.

– Принято.

Выйдя из медотсека, направилась прямиком в зону отдыха. Тупо хотелось жрать.

– О каких проблемах ты там заикнулся, Астор?

– Попытка побега и захвата капитанской рубки.

Я резко остановилась.

– Не поняла? Это кто же у меня такой наглый?

– Братья. Из-за прибывших на корабль спасенных я был вынужден усилить охрану вновь прибывших и, соответственно, ослабить контроль за каютой людей. Испугавшись, дети могли повести себя непредсказуемо и, в попытке спрятаться, зайти в запретные сектора корабля. Я свел подобную возможность к минимуму. На охране каюты заключенных остался один дроид. Перехватить диверсантов удалось во время попытки взлома шлюзовой камеры. Дроид был умело выведен из строя. В двух точках корабля ими были установлены сигнальные маячки. Активировать их они не успели. Диверсанты были захвачены и переправлены в медотсек. Виноват, не доглядел. Признаю свою вину. Приму любое Ваше решение и наказание, Лэрд.

– Ну, ни хрена себе, сюрпризы. И, Астор, на «ты» и по имени, помнишь?

– Виноват.

– То, что не доглядел, плохо. И то, что «Черныш» все больше становится похож на младшую ясельную группу, тоже понимаю. Но как вышло, так вышло. Ладно, это все лирика. Не будем терять времени, потроши мозги этих двух индивидуумов. Особо можешь не церемониться, живыми они не нужны. После утилизируй. Данные отсортируй и мне на доклад. Да, и, Астор, постарайся внимательно прошерстить их на интерес именно к нам. С чего бы вдруг? И «вдруг» – это случайность или же нет? А у меня, кажется, намечается разбор полетов, вон как супруги несутся. Главное, чтобы бить не начали, – хихикнула я, – а то в тапки гадить начну.

Знакомый нудящий жужжанием звук ввинтился в уши, снова напоминая – на корабле есть представители моей расы, и они посылают мне Зов. Непонятно, почему они до сих пор это делают?

– Эльта, ты… – возмущенно начал было Орх, но тут же примолк после моего знака рукой и просьбы тишины.

– Астор, что с детьми с базы?

– Шестнадцать юных трэтеров в разной степени тяжести по состоянию здоровья доставлены с наземной базы противника. Бескрылые. Возраст от пяти до двенадцати лет. Нервное и физическое истощение. Проблемы с психикой.

– Не удивлена. В том аду нормальным оставаться невозможно. А это еще и дети.

– Медикаментозное лечение, с минимальным вводом эрситов в их организмы, с ограниченными функциями по усилению регенеративных свойств. Угрозы для жизни нет. Пациенты здоровы. Хочу предупредить, капитан, после выхода трэтеров из лечебных капсул селиться в одиночные каюты они отказались и, совершив побег, объединившись группой, заняли часть территории бассейного комплекса. При попытке наладить диалог выражают групповую агрессию. Силовые методы общения мною отвергнуты как недопустимые. Жду дальнейших указаний, капитан.

– У них там такой эмоциональный клубок, что я не рискую подходить ближе, чтобы не отхватить, – пояснил Орх в ответ на мой молчаливый вопрос.

– Лер пытался, и Ульн также. Бесполезно. Дети очень напуганы и не доверяют нам. Сбились кучей рядом с бассейном и ни на какие увещевания не идут.

– После того, через что им пришлось пройти, – с сочувствием прошептал Орх, – бедные. Я думал, мне досталось в рабстве. Оказывается, в сравнении с ними, мои условия были не такими плохими.

– Не сравнивай. У каждого своя война. Они сумели выжить, а это уже очень весомо. Альдес, как они реагировали на тебя? С Орхом все понятно, он эмпат, ему и так от наших эмоций укрыться негде, и хапнуть коктейль эмоций перепуганных детей – то еще удовольствие. Почему с Ульном не смогли контактировать или Лером? Халк не предпринимал попытки подлизаться? Дети обычно на нашего пса неплохо реагируют.

– Это ты по любопытным шарес судишь? – хмыкнул Орх. – Этим проказникам интересно все, и бояться они еще не умеют. Если бы не присмотр за сорванцами Лера, они давно «Черныша» по винтикам бы разобрали.

– Нет, Эльта, ни меня, ни их к себе не подпускают. И Халк к малышне не полез.

– Потому и не полез, что чувствует, насколько они напряжены и взвинчены, – дополнил Орх.

– Чуть ближе на шаг, чем они позволяют, в ответ предупреждающее рычание и шипение от самых маленьких. И не подходим, чтобы хуже не сделать.

– Ясно, – устало потерла я виски, – это жужжание в голове меня скоро доконает.

– Жужжание? – в один голос переспросили оба.

– Зов. Фух… задолбал. И ведь самостоятельно не отключишь, я и так закрываюсь, как умею, все равно ввинчивается и гудит. Ладно, сейчас разберемся с нашими спасенными. Кстати, про попытку захвата «Черныша» слышали?

– Я не ставил Ваших супругов в известность, Лэрд, – сразу же отреагировал интекс.

– Вот, – усмехнулась я, перехватив взгляды, обещающие скорую расправу, от обоих мужчин в сторону интекса, – в таком случае, сообщаю я. Двое людей, братьев, что мы вывезли с Парсы, которых я посадила под замок, кокнули дроида и попытались установить маячки. Под суету с базой и мной у них почти все получилось. Астор перехватил их, когда эти умники пытались взломать командную рубку. В общем, церемониться с этими двумя не собираюсь. Сейчас они на ментокопировании, и, после того, как интекс покопается у них в голове и структурирует все знания, они отправятся на утилизацию. Врагов за спиной оставлять я не привыкла.

Никаких комментариев или возражений не последовало.

В животе требовательно и громко заурчало.

– Дико хочу жрать. Совсем не культурно, хватая руками и вгрызаясь клыками в куски сочного мяса.

– После восстановительных процедур – естественная реакция организма, – вставил свои пять копеек Астор.

– Странно, если с мелочью все в порядке, почему они не вырубят свой Зов, продолжая мне мозг сотрясать? Чего именно они опасаются?

Орх с Альдесом пристроились рядом на подплывшую к нам платформу.

– Чем быстрее я избавлюсь от этого треклятого Зова и набью желудок, который пытается сожрать меня изнутри, тем лучше.

– Эльта, предупреждаю, от предстоящего серьезного разговора ты не отвертишься, – взгляд Орха мне совсем не понравился. Бить, может, и не будут, но допросами замучают.

– Тс… родной, ну, чего ты расшумелся. Виновата я, знаю. Напугала вас. Но это не от меня зависело, слишком многое на меня навалилось, вот и не справилась.

– Я чувствовал… – еле слышно прошептал он, заставляя похолодеть все внутри.

– Что? – во рту мгновенно пересохло от осознания того, что именно мог ощущать мой бедный Орхи. Эмпатия, что б её!

– Я чувствовал… так страшно… больно… столько ярости… и обреченность, – с остекленевшим взглядом зашептал он.

– Хватит! – рявкнула я, пытаясь так вернуть утопающего в воспоминаниях супруга.

– Эль, – прижал он  меня к себе, всхлипнув.

– Альдес, ты как?

– Я не эмпат. Но твое состояние было ужасным. Астор нам вкратце объяснил, что происходит, и успокоил. Но…

– Простите, – так, обнявшись, мы и доехали до нужного коридора.

Спрыгнув с отбывшей сразу же платформы, слегка напряглась. Зов усилился, подталкивая к немедленным действиям и этим раздражая.

– Эль! – на моей шее, хлюпая носом, моментально повисла черноглазая обезьянка по имени Лер. – Эль! Я так волновался. Ты была такой… чужой… Эль, не надо больше…

– Поверь, малыш, я не хотела. Ну все, все, – поставив свое кучерявое чудо, присела, чтобы утереть его слезы. – Все хорошо. Видишь, я жива и здорова. К тому же, ты забыл? Во мне столько «слез», что убить меня практически невозможно.

– Все равно, – буркнул Лер, обнимая меня и утыкаясь носом в шею. – Я так испугался. Я же никому не нужен, кроме тебя… А я не хочу больше один… Не хочу! – надрывно выкрикнул малыш.

– Тихо, тихо, мой хороший, – ласково поглаживая по голове перенервничавшего ребенка, краем глаза отметила заинтересованность и некое нетерпение от группы забившихся в уголке маленьких трэтеров. – Я рядом, слышишь? И никогда тебя не брошу. Никогда, Лер. Я обещаю, черноглазик.

– Не бросай, – снова всхлипнул он, успокаиваясь.

– А сейчас дай, я пообщаюсь с нашими новыми гостями, а вечером мы с тобой еще поболтаем. Ага?

– Вечером тебя твои мужья утащат, – отстранившись от меня, Лер бросил недовольный взгляд на обоих парней. Те только хмыкнули в ответ.

– Гаф! – не утерпел Халк, и тут же я был погребен под излучающей вселенскую радость мохнатой тушей.

– Ай, тише ты, мамонт, растопчешь! Ой! Мой живот! Рука! Слоняра, слезь! Ай! Халк, не лижи мое лицо! Фу! Я поняла, поняла! Ты рад меня видеть! Все! Халк! Фу! Спасите! Помогите!

Энтузиазм пса удалось приструнить только с помощью супругов и Лера.

– Фух… – утерлась я рукой, – думала, залижет насмерть.

– Во-волосы, – выдавил из себя Лер, каждый раз громко прыская от смеха, только глянув на меня. – Ха-халк ста-рался. Ой, не могу.

Обследовав под смешки супругов свою многострадальную прическу, поняла: Халк, качественно сдобрив ее слюной, вздыбил мои волосы наподобие хаера. И как в таком виде налаживать контакт с малышней? Клоуну вряд ли поверят.

– Придется устраивать заплыв на голодный желудок. Черт, как же я хочу есть! Как все не вовремя.

Стекший на пол фрип произвел на трэтеров неизгладимое впечатление, они так и остались стоять с открытыми ртами, когда я с разбега нырнула в бассейн. Проплыв под водой пару раз туда и обратно, решила выбираться. Есть хочется нешуточно, а это уже не игрушки. Организм пытается восстановить истраченные на регенерацию ресурсы, а я ему не помогаю.

– Злая ты, Эльта, – огорошил меняя Ульн, стоило мне выбраться из воды и отжать волосы.

– Не поняла? – честно призналась я, наконец, заметив удобно пристроившегося на одном из кресел в дальнем углу Ульна, к моему удивлению – без своих солет.

– Не, ну, вы гляньте на неё. Ходит, голым задом сверкает, и хоть бы хны. А если перед моими женами красоту свою выставила бы, – с юмором выдал он, –  попробуй объясни, почему передо мной  обнаженные женщины не  стесняясь  ходят.

– То, что ценно, все равно не увидишь, –  показала я ему  язык усмехнувшись.

– Зараза, – рассмеялся Ульн, – но своя. Смотри, супруги в тебе сейчас дыру прожгут. Огребешь, деваха ох, огребешь от своих мужей.

– Будут бить, буду гадить, куда ни поподя.

Пора заканчивать шутковать. Быстро вернув на место фрип, перекинула за спину косу, подошла к Леру, одной рукой обняв сразу же прижавшегося ко мне мальчишку.

– Никто варта не видел? – По сути, он, как охранник, должен быть здесь.

– Йдоргар у себя, – оттараторил Лер.

– Эль, а когда остальных выпускать будешь, или, пока не доберемся до Рури, не выпустишь из кают? – выкрикнул Ульн.

И как ему сказать, что братьев я выпускать не собираюсь и, собственно, об этом не жалею. Не стоит всякой мрази по Вселенной бродить.

– Ульты обещали вести себя хорошо. Их сын очень хочет поплавать, – добавил Альдес, видимо, приняв мое молчание за сомнение – выпускать или нет. Кстати, а выпускать кого и откуда?

– Ага. И Таира с Недесом, её братом, со мной поиграть хотели. В каюте места мало, нам не развернуться, – грустно сообщил Лер.

– Стоп, – растерялась я, – не понимаю, о чем вы? Кого я заперла? Где? Я только братьев посадила под замок, остальных я не… О! Дошло. Астор?!

– Да, мой Лэрд.

– Мы же на «ты».

– Субординация, мой Лэрд, – непререкаемым тоном выдал интекс.

– Хрен с тобой. Ты мне лучше скажи, ты что, все это время, пока я лечилась, так никого из кают и не выпустил?

– На корабле была объявлена боевая тревога. Так как угроза миновала, экипаж корабля получил разрешение на перемещение по нему. Гостям без подтверждающего приказа капитана в доступе в открытые зоны отказано.

– Кхм… – осознав весь масштаб трагедии и понимая, что бы мне выдал Ульн, я ощутила, что у меня заранее заполыхали уши.

Ехидно-хитрющие лица четверых разумных и морда одного наглого пса красочно выражали все, что они думают по этому поводу, при этом они так смотрели не на меня, что радует, а на голограмму интекса.

– А мы ему говорили, – сдал его Лер. – А он: «Не положено».

– И меня не послушал, – кивнул согласно с малышом Орх.

– Умный же, а уперся.

– Я действовал согласно установленному порядку, – кажется, Астор действительно обиделся.

– Астор, ты все сделал правильно, – подмигнула я опешившему от моих слов экипажу. – В боевых условиях приказ капитана – закон. С этого момента во время моего отсутствия по независящим от меня причинам, будь то лечение, захват в заложники или еще что-то в подобном роде, на «Черныше» за главного остается… оде Альдес.

– Принято, капитан.

– Пф, – передернул плечами Орхи. – Я справился бы не хуже.

– Согласна, – честно призналась я, – но ты эмпат. И при принятии каких-то жестких или даже жестоких решений твой дар будет помехой. Эмоции, сам понимаешь, такая вещь, ими особо не поуправляешь, и загнать и спрятать их очень и очень сложно.

– Я понял, – смущенно потупился Орх.

– Вот и прекрасно! Альдес?

– Я согласен.

– Астор?

– Уже принято, Лэрд.

– Выпускай на волю наших страдальцев. Кажется, этот полет до Рури наши гости еще долго не забудут. Все, дорогие мои, пошли сдаваться. Зов мне уже весь мозг высверлил.

– Зов? – переспорил Лер.

– Угу. Постоянно в ушах жужжит.

– Дети боятся, – подошел к нам Ульн. – Я их пытался разговорить, отвлечь как-то, но они совершенно не идут на контакт. Все по каютам сидят, а эти обосновались здесь. Мои выйти тоже не могут, так я себе тут в одиночестве, – и многозначительно посмотрел на меня, – отпуск устроил. Трэтеров решили не дергать, пока ты не очнешься.

– Сколько они здесь? – уточнила я.

– Процедуры были окончены сутки назад, капитан, – пояснил Астор.

– Значит, только сутки? И чем они занимаются? Спят?

– Не плавают, – подхватил Лер. – Ходят есть все вместе, и когда никого нет. Мы с Халком подглядывали. Разговаривать совсем не хотят. Мы только шипим друг на друга, как дикари.

– Гаф! – и мне тут же прилетела тусклая картинка испуганно озирающейся толпы малышни, крадущейся к пищевым синтезаторам, словно делая вылазку в тыл врага. Набрав в ладошки съедобной массы, они быстро ускакивали обратно.

– Мать Вселенная, как зверьки, – прониклась я образом.

– Астор никому из нас не разрешал близко к ним подходить, пока не удостоверится, что никакой батериолоической угрозы нет, – выпалил Лер, удобно пристраиваясь под боком развалившегося Халка.

– Бактериологической, – поправил интекс.

– Стоп! Они после лечебных капсул, какая угроза? Астор?!

– Капитан, – замялся эльф, – тактическая уловка. Опасаясь за их психологически-эмоциональное состояние, я принял решение оставить юных трэтеров в месте их пребывания до вашего распоряжения. Вакцинация проведена в полном объеме.

– Обманщик! – обиделся Лер. – Угроза, нельзя. Врун.

– Тактическая уловка, – поправил интекс.

– Все равно обманщик. Я тебе больше не буду верить. Ушастый!

– Очень даже милый лелир получился, – успокоил насупившегося Астора Ульн. – Ушки – просто прелесть. А некоторым любопытным иногда нос укорачивать, который они везде любят совать, не повредит.

– Я и не лез, – буркнул разобидевшийся Лер.

– Так, все успокоились. Не забыли, у нас здесь зрители. Они и так, кажется, в шоке от нашего общего выступления. Интересно, они вообще со мной будут разговаривать, или так и будем летать в молчаливом нейтралитете? Астор, пригласи всех остальных в пищевой блок, там заодно поем, наконец, и пообщаемся. Жрать хочу так, что желудок к спине прилипает. Слышите, какие рулады выдает, скоро матом крыть начнет, вот тогда совсем худо будет.

Лер и Халк, сидящие прямо на полу, с любопытством энтомолога рассматривали сбившихся кучкой детишек. При каждой новой попытке Халка сделать шаг ближе старшие из малышни громко порыкивали, пряча за спиной угрожающе шипящих мелких. Ульн, судя по тому, что он ушел вообще в другой конец бассейна и тихо о чем-то переговаривался со своими солет, у мелких трэтеров вызывал еще больший негатив, чем пес. Оставив супругов за спиной, сделал шаг к детям только тогда, когда обидевшийся на неудачные попытки подружиться Лер оскалился, зашипев на мелочь не хуже их. Детвора испуганно сдала еще ближе к стене, а кто-то из совсем маленьких заплакал.

– Лер, – укоризненно покачала я головой.

– Я хотел поговорить, а они, – насуплено пробубнил он, поднявшись и ковырнув носком пол в стиле невинно обиженного. – Я тоже умею шипеть. Я не хотел их пугать. И кусать не думал.

– Им очень сильно досталось, малыш. Дай им немного освоиться, и у тебя появятся друзья, поверь мне. А пока иди пообщайся с Ульном, он скоро нас покинет. Мы в двух днях от Рури.

– Ладно, – хлопнул он ладонью по ноге, подзывая пса, – Халк, ко мне.

Зов усилился, вынуждая поморщиться. Я теперь знаю, что значит стая пьяных дятлов в твоей черепушке.

– Тихо, – гаркнула я, заставляя детей вздрогнуть и замереть, как суслики перед змеёй. – Вы своими воплями мне сейчас весь мозг вынесете. Вас здесь никто не обидит, я обещаю. Поэтому прекращайте верещать, пожалейте своего сородича.

– Старший… старший… – зашептала на разные голоса детвора, передавая весть друг другу. И вдруг все разом кинулись ко мне, пытаясь прикоснуться.

От их слаженного неожиданного единого порыва я чуть трусливо не сиганула в сторону. Зов пропал, словно его и не было, зато детские руки, вцепившись в меня, кто куда, и оккупировав вокруг меня все пространство, начали слегка светиться. И что странно, со все увеличивающимся светом, идущим от детей, я и сама стала сиять все ярче и ярче. Дети довольно жмурились, да и я удивительным образом получала какое-то щемящее душу трогательно-нежное удовольствие. Мать-наседка со своими выводком, не иначе. Купаясь в волнах нашего тепла и умиротворенно им обласкивая каждого малыша, я с удовлетворением наблюдала преображение детишек. Пропало выражение усталости и загнанности в детских лицах, узоры на руках и шее стали четче, и волосы, приобретая былую шелковистость, радовали глаз.

Именно в этот момент единения с детьми я вспомнила, что без излучения старшего все они были обречены на медленную и мучительную смерть. Организм, хилея, в конечном счете убил бы себя, так и не дав расправить крылья. Трэтеры очень взаимосвязаны между собой. То, что мы чувствуем друг друга, и мы больше, чем братья, не пустые слова. Мы – это частичка друг друга. Даже не могу представить, насколько жутко было чувствовать смерть тех, с кем ты делился своим теплом во время войны с порождениями тьмы, а после – и с рептирами.

Малыши, как обкушавшиеся котята, отваливались от меня, тут же на месте сворачиваясь в уютные клубочки и засыпая. Перестав излучать энергию, когда последний уснул, но продолжая улыбаться, я с нежностью обозрела вновь образовавшийся детсад.

– Натерпелись, бедненькие, – втянув носом, помимо разных оттенков запаха каждого из трэтеров, вычленила один – общий. Запах солнечного дня.– Астор, организуй им одну большую каюту на всех. Им еще рано разделяться. Не будем заставлять детей нервничать. Халк, охранять.

Пес послушно уселся рядом со спящими.

– Эль, а…

– Тшш, – шикнула я на Лера. – Астор, следи за ними. Когда проснутся, сообщишь мне, а их отведешь покушать. А нам всем, думаю, лучше поговорить, когда я буду насыщать желудок. Простите, но жрать хочу зверски.

Всей гурьбой мы оказались в местной столовой, оставив за закрывшейся дверью в бассейн спящих трэтеров.

Набросившись на еду, словно не ела лет десять, как минимум, я потерялась для мира. Начать разговор получилось только после того, как я ополовинила вторую взятую мной порцию. Стало немного неудобно от стольких направленных на меня ожидающих объяснений взглядов.

– Добрый день. Доступ в зону отдыха для всех вновь открыт. Прошу пользоваться на свое усмотрение. По-прежнему в остальные части корабля вход запрещен. Для вновь прибывших сообщаю, что через двое стандартных суток… Уже немногим меньше. Наш корабль выйдет к планете Рури. Астор, краткую справку по планете для наших гостей, будь добр.

– Система ДН-7558162. Центром является звезда, желтый карлик. Солнце. Состав 93% водорода. В системе 7 планет, класса С – непригодных для жизни. И 1 планета класса А – пригодна для жизни.

– А какие еще бывают классы планет? – неожиданно заинтересовался Ульн.

– Класс В – при некоторых изменениях на планете, в будущем, возможно, пригодна для жизни. Класс Z – «зет» – опасна для жизни. Класс Y – «игрек» – не исследованы.

– Спасибо, буду знать.

– Продолжай о Рури, Астор, – напомнила я.

– ПН-723212К – Рури. Диаметр планеты составляет 7832 км. Сутки равны 24 часам 32 минутам. Год – 370 суток. Вторая по близости к Солнцу. Минусовые температуры минимальны. Спутников не имеет. Состав атмосферы: 65% азота, 30% кислорода и незначительные примеси. Есть разумное население. Планета имеет ярко выраженный энергетический фон. Растительность имеет свойство энергетического вампиризма. В связи с этим настоятельно рекомендуется сделать прививку для выравнивания энергетического обмена клеток в теле разумных.