Текст книги "Северный инсайт"

Северный инсайт
Наум Хвор

© Наум Хвор, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Наум Хвор

Поэт. Музыкант.

Романтик. Циник.

Витражист.

Человек, умеющий Видеть.

Море, горсть таблеток и немного взрывчатки

«Вы знаете, как бестолково долго можно мастурбировать на своё прошлое? Если не знаете, то вы уже стары и мудры, и, скорее всего, забыли об этом. В обратном же случае вы – наш пациент» – «Но я не хочу этого!» – «А это от вас не зависит, друг мой. Скушайте таблеточку, деточка». Врач тянет ко мне руку, сулящую перемену состояния, но картинка меняется, тает, и, под шум проезжающего автомобиля, я осознаю себя одиноко дремлющим на большой двуспальной кровати. Под балконом второго этажа проезжая часть, за ней двадцать метров прошлогодней травы, полоса гальки и – море. В этой гостинице я был лишь однажды, всего одну ночь. И влюбился в незамысловатый вид с этого балкона раз и навсегда.

На следующий день, просыпаясь в совершенно другом месте, я понял, что обязательно должен вернуться туда. Лучше зимой.

Стакан чачи, и море на секунду меняет свой голос. Видится одинокий гитарист перед накатывающими волнами, и сразу понимаешь бредовость образа, поскольку музыки его слышать в таких условиях невозможно. Но гитарист видится упорно, невзирая на нелепость ситуации. Вдоль берега идёт девушка, запредельная красота которой очевидна лишь для меня, но кому до этого есть дело?

Очень колет сердце, но встать и подойти я почему-то не хочу. Она проходит мимо *вспышка (тынасвегдасомной) вспышка*

Опять Верховный Монтажник балуется на тему вырезанных кусков ленты. Склеивает, как попало, чёрт знает, что и с чем. Сзади меня, шелестя мёртвой травой, идёт другая девушка, из другой жизни, что, впрочем, не делает эту жизнь интереснее предыдущей. Но правдивость повествования и эту ситуацию уводит от меня прямиком в плавящееся марево заката, и в нём пропадает вместе с неизбежностью финала подобных историй. Сердце снова чувствует стальную иглу.

Появляется врач. «Пациент, вы третий день игнорируете прописанные вам медикаменты. Зачем вы обманываете нас? И, самое главное, зачем вы обманываете себя?».

Я начинаю бросать во врача гальку и после каждого броска стараюсь взять камень поувесистей, но попасть в него невозможно, изворотлив, паскуда. С последним броском в его сторону летит горсть моих таблеток, и неожиданно попадает ему в рот. По врачу красиво ползёт побежалость, и с громким хлопком его тело лопается, оставив на месте гость конфетти.

А я уже встречаюсь взглядом с девушкой, которая радостно машет мне рукой и что-то кричит, но накатывает большая волна, и она исчезает, не успев сказать мне ни слова. Возвращаюсь в гостиницу.

Ещё один стакан чачи, и я почти мгновенно проваливаюсь в сон, где тоже нет покоя от всех, кого я когда либо видел или встречал.

Это даже не гостиница.

Сейф. Код к нему – стакан чачи.

В этот сезон никого помимо меня в гостинице нет, кроме старушки, выдающей бельё и ключи. Подкладывая взрывчатку под двуспальную кровать, я понимаю, что надо бы постараться выманить её из здания до взрыва. Хотя перспектива гибели её может и вовсе не волновать.

Отдавая ключи, я зову её пройтись вдоль моря, она неожиданно соглашается.

Мы шелестим галькой на берегу, и слышу старинные истории, финалы которых, смешиваясь с дымом моего табака, вызывают во мне очередные воспоминания. Мимо нас проходит ряд людей, каждый из которых отрывает с моего плеча лоскуток кожи, на память. Плечо саднит, пальцы обжигает окурок. В кармане спички провалились под небольшую коробочку, кнопка на которой, по моим прикидкам, должна превратить хранилище моих воспоминаний в бесформенную груду бетона. Я жму кнопку, но взрыва не слышно, прибой после шторма значительно громче. Краем глаза я вижу, как Институт Душевной Мастурбации теряет свою геометрически оправданную форму.

«Ну и дурак». Старушка смотрит с укором, достаёт из кармана шприц и превращается в моего смотрителя в белом халате. Его смех даже не презрителен, он видит во мне лишь пациента, особь, которая не стоит ничего, кроме жалости. Игла входит мне под кожу, размазанной по времени кашей ползёт сонм теней, который я надеялся освободить от своих притязаний с помощью взрывчатки.

А вы знаете, как бестолково долго можно мастурбировать на своё прошлое?

Северный инсайт

Январь 2014

 
Дождливый январь заметает внезапно
на голову рухнувшим снегом.
Мечта распадается поэтапно,
рывок не становится бегом.
У нас нету шансов на общую базу,
но это совсем не пугает.
Рассыпался начатый наскоро паззл,
никто его не собирает.
За то, что могло бы меж нами случиться,
награды и кары не будет.
Мы – просто случайные наночастицы,
чужие уставшие люди.
 

Заговор

 
Босиком во сне,
Белкой по сосне,
Тенью по стене,
Дрожью по спине,
Кровью из десны,
Через злые сны,
Где мертвы мечты,
Где слюнявы рты,
Где пасут менты,
Где в крови бинты,
Там мои мечты,
Там лишь я и ты.
Через жизнь пунктир
Рассекает мир.
По дуге кривой,
По тропе святой.
Слышишь хриплый вой?
Это я, открой.
 

Мне листать бы твои страницы

 
Мне листать бы твои страницы,
Быть бы фильтром твоей тоски.
От суровой таинственной птицы
Охранять тебя, гладя виски.
Мне бы горе столовою ложкой
Твоё выхлебать всё, до дна.
Мне следить бы невидимой кошкой,
Когда ты остаёшься одна.
Мне хранить бы твой сон ночами
От недоброго мира людей,
Не давать шебуршать ключами
Чужакам у твоих дверей.
От тебя ничего не надо,
Просто знать, что ты где-то есть,
Да случайно встречать

...

конец ознакомительного фрагмента