Текст книги "Остров"

IV
Прощальная церемония

После увлекательного «осмотра уникальной архитектуры» близлежащего отеля и последующего назавтра лечения зуба Ордэн назначил Дженни свидание. Но не с целью узнать её получше. Того, что он уже выяснил о ней, было достаточно, чтобы взять девушку с собой хоть на край света. Просто он не желал надолго оставаться без неё. Он хотел видеть её как можно чаще до отплытия к острову.

Отправиться в путешествие Ордэн планировал через месяц. За это время он рассчитывал подготовить всё необходимое.

Пока наш герой добывал судно, запасы и оборудование, он проштудировал огромный объём информации о мореплавании. Общаясь с Дженни, Ордэн многое узнал о рабочем месте дантиста, инструментах и приборах, которые были лучше или хуже. И со знанием дела собрал в трюм корабля всё, что могло понадобиться стоматологу в любом случае.

Досконально изучив карту широт, наиболее привлекавших климатом, Ордэн выбрал остров и окончательно утвердил дату и время отплытия. Оставались кое-какие мелочи, которые он хотел совершить напоследок. Первое – Ордэн приготовил своей девушке большой конверт с деньгами и прощальным письмом с такими словами:

«Дорогая Эллин, прости меня! Прости за всё, что я сделал или не сделал. Надеюсь, ты сумеешь понять. В своей жизни я был занят многим, но так и не нашёл себя ни в чём основательно, и вот теперь мне предложили действительно сто́ящее дело. Я нанялся волонтёром и улетаю в далёкие края нести свет заблудшим душам. Надеюсь, ты воспримешь серьёзно моё начинание и простишь за то, что я не попрощался с тобой лично. Я побоялся сказать тебе это в лицо! Испугался, что моя душа дрогнет и любовь к тебе пересилит тягу к великому начинанию. Я желаю, чтобы ты немедля начала новую жизнь и тебе встретился хороший человек, который будет тебя любить, и ты найдёшь с ним счастье. Прощай, дорогая Эллин!»

Ордэн устал от отношений со своей девушкой. Её эгоизм и малодушие удручали, но наш герой всегда напоминал себе, что никто не идеален, как и он сам, потому до сих пор не оставил её. Сейчас, по его мнению, настал именно тот момент, когда нужно было разрубить этот гордиев узел и начать жизнь с чистого листа.

Следующая мелочь, которую Ордэн обязательно хотел сделать, это оставить на работе коллегам прощальные письма со своим мнением о каждом из них и, конечно же, подложить записочку директору. За годы совместной службы у Ордэна накопилось столько обид и замечаний в адрес большинства коллег, что он считал эти письма неотъемлемой частью подготовки к новой жизни. Разумеется, были и неплохие люди в его конторе, и им тоже он хотел что-нибудь написать на прощание, но только хорошее.

Прежде всего, Ордэн отправил электронное письмо со словами благодарности и уважения хозяину компании, которого можно было только боготворить за доброе и чуткое отношение к сотрудникам, за поддержку и понимание в тяжёлую минуту. Если у кого-то из работников случалась беда, хозяин организации всегда оказывал материальную помощь и никогда не забывал о моральной поддержке. Затем Ордэн приступил к прощальной церемонии с коллегами, которые ему казались хорошими людьми. Например, в мастерской работала одна милая женщина – миссис Хилл, и она как никто заслуживала приятные слова. Миссис Хилл никогда никому не грубила, всегда была учтива и тепла в общении. Пересекаясь с миссис Хилл по работе или просто за ланчем, Ордэн испытывал удовольствие от общения с ней. Слушая её рассказы о жизни, и просто когда она болтала ни о чём, чтобы скрасить трапезу, Ордэн поражался, какие же бывают чудесные и лёгкие люди. Миссис Хилл Ордэн написал то, что она действительно заслуживала: какой она прекрасный человек, пожелал ей всего самого хорошего и к записке приложил билет на концерт симфонического оркестра, который должен был вскоре посетить их город. Этот оркестр миссис Хилл очень хотела послушать, но дешёвые места уже все раскупили, а дорогой билет она позволить себе не могла.

За миссис Хилл следовал курьер. Он тоже был неплохим парнем, но немного нудным и хитроватым. С ним Ордэн был краток: «Пока, Майкл, ты мировой парень, и я желаю тебе удачи!»

С запиской Ордэн оставил бутылку редчайшего коньяка, ведь Майкл так любил этот напиток.

Был ещё в офисе инженер Джон. Тот, в общем, ничем особым не выделялся, разве что всё время говорил о своей семье. У него с языка не сходило «Моя жена, мои дети…» – и так до бесконечности, и неизменно в рассказах Джона упоминались какие-то неразрешимые проблемы, которые, как всем уже давно стало понятно, жили только в голове инженера, взращённые его чрезмерными мнительностью и гиперответственностью. Из-за этого он всегда был очень напряжённым и дёрганым. Что касалось отношений с коллегами – инженер охотно мог дать дельный совет относительно обращения с оргтехникой, и на этом всё. Но и зла инженер никогда никому не делал, и потому Ордэн ему написал: «Джонни, бери иногда отпуск от своей гипертрофированной ответственности, иначе она сведёт тебя с ума! Удачи, пока!» И к записке прикрепил пятидневную путёвку в лучший дом отдыха, в котором предлагали курс профилактики для укрепления нервной системы.

Менеджер по работе с клиентами Лоуренс пахал как одержимый. Денег от этого ему больше не платили, просто он был трудоголиком до умопомрачения. Для него существовала только работа. Вечером Лоуренс, выжатый как лимон, уползал домой и валился без сил спать, но уже в шесть утра подрывался и метался до восьми по квартире, ожидая, когда же начнётся новый рабочий день и наконец откроется офис. Никому ничего плохого Лоуренс в жизни не сделал и с Ордэном не раз хаживал по клубам, где они вместе клеили девчонок.

Ордэн подложил Лоуренсу на стол календарь, собранный из глянцевых фотографий с изображениями голых девушек, потому что менеджер был помешан на сексе и коллекционировал всё связанное со своей манией.

В записке Ордэн от души вывел: «Лоуренс, не в работе счастье! Я запомнил тебя как хорошего друга! Пойдёшь клеить тёлок без меня – не сотри член! Пока!»

Потом последовали письма ещё нескольким сотрудникам, но те слыли неприятными людьми. Если решение рабочего вопроса зависело от них, то легче было застрелиться, чем дождаться конечного результата. Они всегда придумывали какие-то препоны, вредничали, грубили. Частенько по их вине приходилось задерживаться в офисе допоздна, потому что из-за тягомотины, которую они любили разводить, Ордэн часть своей работы, зависящей от их действий, не успевал доделать вовремя. Сколько он с ними ни боролся, ничего толкового не выходило. Казалось, эти люди старались ещё больше всё испортить. В посланиях им Ордэн ограничился краткими фразами, сдержанно уточнив, «кто» они и «что» они.

А вот когда наш герой составлял послания секретарше и директору, ему хотелось вылить весь яд, накопившийся в ответ на их отношение к людям.

Секретарша – двуличная сучка! Ей бы он не просто написал… Ух! Но страх совершить смертный грех не позволял её придушить, а ведь таких подлых и изощрённых тварей надо было ещё поискать. Кроме своих обязанностей, эта сушёная вобла везде совала нос, будто затычка, возникала в каждой щели и начинала всем указывать, что и как делать. За всеми следила и всё доносила начальству. Неоднократно Ордэн пытался культурно напомнить ей, кто она и где её место в конторе, но даже после этих вежливых просьб оставить его в покое паршивка продолжала лезть. В конце концов, Ордэн, уже не стесняясь в выражениях, прямо говорил, куда секретарше следует идти, однако действия не имело и это.

А директор?! Ещё тот фрукт! Будучи самым молодым из всех сотрудников в компании, он тем не менее считал себя сверхопытным и всезнающим. Этот человек болел таким понятием, как оптимизация труда и рабочего пространства, которые упорно старался внедрить в организацию. К сожалению, знания директор получал из частных семинаров и беглого знакомства с рабочим сценарием распределения обязанностей и загруженностью специалистов путём скоротечных посещений других предприятий. Отсутствие жизненного и практического опыта мешало ему понять, что для продуктивного внедрения новых порядков в коллектив необходимо учитывать возможности каждого сотрудника в частности. Ведь не секрет, что ориентированность на индивидуальный подход приносит гораздо более крупные и сочные плоды, чем тупое следование сухим формулам и графикам. Потом директор не умел преподносить в правильном ключе нововведения подчинённым, а это у людей сразу же вызывало негативный отклик, и они возводили стену, принимая новшества с сильнейшим внутренним протестом.

Ещё он считал, что все сотрудники большую часть рабочего времени просиживают даром штаны и, соответственно, зря получают зарплату. Он верил, что из любого можно выжать столько потенциала, сколько кажется желаемым ему лично. И снова и снова устраивал перепланировки в списках обязанностей, наваливая на каждого сотрудника всё больше. Люди ломались, и кто-то уходил сразу, некоторые боролись, изо всех сил, стараясь не захлебнуться в этом безумном водовороте. А директор только и делал, что собирал совещания и по итогам отчётов добавлял новые обязанности и объёмы. Когда люди пытались вежливо донести до его окрылённого самодурством разума, что во всём существует предел, он серьёзно отвечал: «Вы просто не умеете рационально строить свой график. Распишите мне детально, сколько минут или часов у вас занимает каждое действие, и поверьте, я найду время для дополнительных обязанностей. Напомню, скоро будет установлена электронная система слежения за рабочими местами. И благодаря компьютерной программе я буду знать, кто из вас сколько минут тратит даже на туалет, а значит, у меня появится возможность реально оценивать время, действительно затраченное вами на выполнение вменённых обязанностей. Никто не изведёт и минуты лишней на личные необходимости в рабочие часы. Каждую секунду мы заполним трудом. Вот тогда вы по-настоящему будете есть недаром свой хлеб!»

Больше всего директор любил, когда чрезмерная загруженность вынуждала людей оставаться на местах допоздна, а ещё лучше – приходить на службу раньше обычного. Он прямо так и заявлял: «Это в других компаниях на работу ходят, чтобы работать, а мы на работе живём. Тем, кто с этим не согласен, рекомендую сразу увольняться!»

Своим рвением создать неповторимо оптимизированную организацию и рассчитать максимально экономичные оклады директор довёл до исступления не одного работника. Продавцы увольнялись толпами, курьеры, кроме Майкла, самого стойкого из всех, разбегались, словно тараканы. А старательный и педантичный менеджер по продажам получил нервный срыв. Бедняга чуть не угодил к психиатру, но вовремя уволился. Хотя и много месяцев потом ещё приходил в себя.

На собеседовании директор сначала выяснял у соискателя, имеет ли он хронические заболевания, и при утвердительном ответе уточнял, приводят ли недуги к периодам нетрудоспособности – и если да, какая у них продолжительность. От ответа зависело решение директора о приёме на работу такого бедолаги. Кроме этого, наличие внутреннего стержня или собственного мнения у соискателя однозначно исключало его трудоустройство, даже если он был отменным специалистом.

С хладнокровным спокойствием, уверенный в том, что он абсолютно рационален и его методы идеальны во всех аспектах, директор, таким образом, шагал по головам.

Было у него и другое неприятное качество. Он имел привычку контролировать каждое слово, сказанное людьми, и журил сотрудников за то, что те, уставшие от работы до умопомрачения, иной раз давали выход эмоциям через ругательства. При этом сам он не гнушался бранных слов.

Однажды, отчитывая сотрудника за ругательства, директор сказал: «Ваши нецензурные слова портят положительную атмосферу офиса. Я ещё понимаю, когда бранятся виртуозно, так, что ушам приятно, но когда просто кидают ругательные слова повсюду, это противно слушать. Признаю, и я порой бросаю неприличное словцо, и тоже не мастер поэтического мата, однако вас попрошу больше не выражаться!»

Ордэн слышал этот разговор и долго потом спрашивал себя: «А как брань может быть приятной? Плохое слово и в стихах останется плохим, и люди его говорят, чтобы облегчить душу, коли нет иного выхода в тот момент, а вовсе не для поэтического самовыражения».

Венцом лицемерия директора было то, что он постоянно говорил о позитиве и дружбе в коллективе, обязывая подчинённых находиться на работе в радостном настроении, в противном случае он вновь указывал на дверь со словами: «От вашего плохого настроения портится атмосфера вокруг и у всех падает производительность труда. Если вы не начнёте мыслить позитивно, нам придётся расстаться!»

Но о каких улыбках шла речь, когда люди не поднимали головы от работы? Сотрудники старались лишний раз не ходить в туалет и вместо полноценного ланча перекусывали на рабочем месте, чтобы не задерживаться в офисе по окончании смены больше чем на два-три часа. С одной стороны, директора можно было понять. Наверное, он мечтал об идеальном предприятии, хотел видеть себя образцовым руководителем. Но с другой стороны, а что же делать всем и каждому? Как быть самым обычным людям, которые не хватают звёзд с неба и им просто нужно кормить семью? Наверное, таких директор видел сотрудниками сторонних организаций.

Кроме того, сам начальник явно не жил по своим правилам дружбы и позитива, чему служило множество примеров, вспоминать которые Ордэн не любил, поскольку тогда на работу идти и вовсе было противно.

Один случай Ордэна особенно впечатлил. И с тех пор директор в глазах Ордэна навсегда превратился в монстра.

История была равно как комичной, так и грустной. Её Ордэн вспоминал каждый год, когда приближалось Рождество и всюду появлялись наряженные ёлки и праздничные украшения.

Директор приказал достать из кладовки искусственные ёлки, украшения и гирлянды и разослать по торговым точкам фирмы, чтобы продавцы успели подготовить рабочие площади к празднику. Также, как обычно, директор велел оставить ёлку и для конторы и сам уехал. Сотрудники выполнили распоряжение, а поскольку до праздников оставалось совсем недолго, решили порадовать начальника и нарядить дерево, отложенное для офиса. Работники подумали, что руководителю будет приятно по возвращении попасть в праздничную атмосферу. Но нет! Директор, приехав после ланча в контору и увидев наряженное дерево, заметил: «Ёлку вы нарядили слишком рано, до Рождества приестся чувство праздника. Уберите всё. Когда я велю, тогда ёлку и поставите».

Как виделось Ордэну, большинство требований к сотрудникам в отношении поведения на рабочих местах директор со своей стороны ничем не подкреплял. Ордэн думал так: «Персоналу необходим пример руководителя. Взаимоотношения и обстановка в коллективе – это всегда проекция поведения и мыслей начальника, пусть даже скрытых. Люди интуитивно чувствуют, что творится внутри руководителя, и невольно переключаются на его волну, поскольку запрограммированы слушаться ГЛАВНОГО во всём. Вот и получается, что, будучи змеёй, нельзя ожидать благоприятной обстановки вокруг».

Ордэн многое мог бы написать и секретарше, и директору, но они всё равно ничего бы не поняли. Поэтому им в записках Ордэн пожелал только, чтобы с ними поступили так же, как они поступают с другими.

На этом его прощальная церемония с работой закончилась – он был счастлив.

V
В «добрый путь»

За несколько дней до отплытия Ордэн пригласил Дженни на очередную встречу.

Он привёл её в хороший ресторан, заказал ужин и завёл такой разговор:

– Дженни, я знаю, как ты любишь свою работу, как прекрасна твоя жизнь без лишних обязательств. Но что бы ты ответила, попроси я тебя ненадолго сделать исключение?

Девушка вначале его речи выглядела настороженно, но в конце явно перевела дух.

– Ненадолго? Ну, это звучит вполне приемлемо. А то при первых твоих словах я испугалась, не собрался ли ты сделать мне предложение. Я бы сказала нет. Это точно не моё, хочу свободно любить, без камня на шее.

– Да, я помню об этом, – кивнул Ордэн. – И хочу лишь пригласить тебя в путешествие. Один знакомый позвал меня в плавание. Ему нужен надёжный помощник, а поскольку мы с ним старые друзья и он мне доверяет, я подхожу для его затеи, как никто другой. Я согласился, потому что представляю себе это подобием отпуска, и хочу взять тебя с собой. Думаю, мы неплохо проведём время вместе, вдали от повседневных забот.

– Идея замечательная, – улыбнулась Дженни.

Наступил день отплытия. Ордэн стоял на пристани у корабля и с нетерпением ждал Дженни. До того момента, как она должна была прийти, оставалось ещё минут десять, но Ордэн уже весь извёлся, опасаясь, что девушка передумает плыть. За последнее время он очень к ней привязался и не мог представить свою жизнь без неё.

Однако Ордэн совершенно зря терзал себя сомнениями, Дженни пришла. Причём явилась точно вовремя. На её плече висел небольшой рюкзачок, в котором было всё, что она посчитала нужным взять в путешествие.

Увидев сумку, Ордэн вновь мысленно сравнил Дженни с Эллин. Да, они во всём были полными противоположностями.

Если бы Эллин собиралась в поездку, то и на один день пребывания на ближайшем курорте собрала бы с собой пару здоровенных чемоданов да ещё десяток сумок, заполнив их все почти схожим барахлом, разнились бы только цвета и размеры. А на вопрос «Зачем?» она бы пояснила: «Для каждого настроения следует использовать соответствующую вещь».

Дженни была не такая, живя по принципу «ничего лишнего» и потому при выборе и покупке вещей руководствовалась исключительно рационализмом.

«Как же она прекрасна и идеальна», – подумал Ордэн, и ему стало опять страшно. Вдруг что-то пойдёт не так и Дженни передумает плыть? Но всё шло как надо, и вот «самая лучшая в мире женщина» поднялась с Ордэном на корабль. Он проводил её в каюту, и она принялась разбирать сумку.

Чтобы не испортить с Дженни отношения ещё в начале путешествия, Ордэн разработал сценарий, решив создать впечатление, будто на остров они приплывут по вине несчастного случая.

Он отыскал несколько моряков и попросил их за плату разыграть перед Дженни спектакль, наврав им с три короба о том, что планирует сделать девушке предложение, когда корабль отчалит, поскольку она помешана на морской тематике. Так Дженни видела, что на борту есть команда и капитан, с которым по-дружески общался Ордэн, и у неё не было повода заподозрить подвох.

Корабль отчалил от берега, время клонилось к закату, и Ордэн устроил для Дженни ужин.

Они ели и выпивали, празднуя своё совместное путешествие, и болтали ни о чём.

Ордэн подсыпал девушке в бокал снотворное, и после ужина она крепко уснула. Теперь её нельзя было разбудить даже пушкой.

Нанятые моряки, согласно сценарию Ордэна, воссоздали на корабле видимость того, что судно попало в шторм, затем сели в лодку и уплыли домой, чтобы казалось, будто всю команду смыло за борт.

Ордэну оставалось лишь направить якобы случайно неуправляемый корабль к нужному острову. Естественно, на борту не работали ни передатчик, ни система, с помощью которой судно можно было отследить со спутника. Корабль превратился в «невидимку».

Действие снотворного заканчивалось, и скоро Дженни должна была проснуться.

Ордэн сидел возле неё, готовый рассказать страшную историю о безжалостном шторме, погибших моряках и о его, Ордэна, тщетных попытках выяснить курс и связаться с сушей или же отправить другим кораблям сигнал SOS.

Повернувшись с боку на бок, Дженни открыла глаза и, увидев рядом Ордэна, улыбнулась:

– Доброе утро! – Она протянула к другу руку и провела пальцами по его щеке.

– Доброе!.. Если можно так сказать, – хмуро ответил Ордэн, сжимая её пальчики в своей ладони.

– Что случилось? – Дженни села на постели и озабоченно посмотрела на Ордэна.

– Я не знаю, как тебе сказать, чтобы не напугать…

– Скажи как есть. – Дженни соскочила с кровати, собираясь переодеться, но тут она заметила вещи, разбросанные по каюте. – Что это такое?

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Ночью был сильный шторм, корабль чуть не утонул…

Дженни вновь огляделась и посмотрела в иллюминатор. Её обозрению предстала некоторая часть корабля, и там всё было тоже весьма плачевно.

Ордэн продолжал:

– Команда погибла, судно, скорее всего, сбилось с курса, и передатчик тоже не работает.

Дженни, ничего не ответив, сняла ночную рубашку и стала одеваться в обычную одежду.

Ордэна удивило её поведение. Ни единой эмоции. Как так? Ведь он думал, что женщина должна впасть в истерику или хотя бы проявить немного волнения. Но Дженни, невозмутимо выслушав его, совершенно спокойно, как если бы это было обычное утро, облачилась в повседневный наряд и отправилась чистить зубы и умываться. По пути она спросила:

– Ордэн, на завтрак мы могли бы выпить кофе?!

– Безусловно! – Ордэн был в шоке. «У этой женщины железные нервы», – подумал он и отправился готовить завтрак.

Ордэн наливал кофе, когда Дженни пришла в кают-компанию. Девушка уселась за стол и, придвигая к себе чашку с горячим ароматным напитком, улыбнулась:

– Самый вкусный завтрак – это тот, что готовишь ты, Ордэн!

Он тоже улыбнулся, подливая ей сливки в кофе:

– Спасибо! Но завтрак такой чудесный прежде всего потому, что за столом со мной сидишь ты!

– Ордэн, я люблю тебя! – Она потянулась к нему и поцеловала.

– О, Дженни, я тоже тебя люблю! – Ордэн погладил её по руке.

– Знаешь, то, что случилось из-за шторма, ничего не значит… Главное – ты жив и мы вместе.

– Я тоже так считаю! – Ордэн, вновь радуясь про себя тому, что повстречал Дженни, подумал: «Я на пути в рай!»

А корабль продолжал свой путь, уходя в открытый океан…

Дженни каждый день подолгу стояла на верхней палубе и смотрела вдаль. Она испытывала глубочайшее удовольствие, созерцая природу, не осквернённую в этих местах цивилизацией. Насыщенный цвет неба, бескрайние просторы океана наполняли умиротворением, растворяя в себе напряжение, накопленное от общения с людьми.

Не раз Ордэн подходил к Дженни и, обняв её за плечи, наслаждался моментом.

Как-то однажды он сказал:

– А вдруг нас так никто и не найдёт и корабль вынесет к какому-нибудь необитаемому острову?

Дженни улыбнулась:

– Тогда мы сможем поселиться подальше от всех этих психов!

Ордэн не ожидал подобного поворота. Оказывается, Дженни была такая же, как он! А ему и в голову не приходило, хотя следовало догадаться сразу, ведь она так отличалась от других женщин. Это касалось не только отношения к вещам, работе, вкусам и интересам. Дженни не имела даже подруг. Она объясняла это тем, что у неё отсутствуют общие интересы с остальными женщинами. Что ей противно изо дня в день толочь одни и те же темы про акции в магазинах одежды и косметики, бесконечно обсуждать одни и те же кулинарные рецепты, сплетничать и завидовать подружкам. В жизни столько интересного и полезного: новые направления в культуре, изменения в науке, изучение языков. Есть нуждающиеся, которым можно и нужно помочь. Куда разумнее тратить свободное время на заботу о них, чем сплетничать и попусту болтать о разной ерунде. Лучше пожертвовать деньги приюту или больнице, вместо того чтобы, завидев рекламу о скидках в магазинах одежды, бежать и накупать ворох тряпья, захламляя им пространство, чтобы потом надеть по одному разу или вовсе не использовать, похоронив в тёмных недрах шкафов.

Все страхи Ордэна улетучились моментально. Значит, никаких истерик, претензий и сожалений… Да он просто сорвал джекпот. Ордэн был счастлив как никогда.

Теперь, освободившись от последних сомнений в отношении Дженни, он полностью успокоился, и все его мысли витали вокруг обустройства жилья на новом месте. А дни сменяли друг друга, приближая путешественников к далёкому берегу. Скоро на горизонте в призрачном предрассветном тумане наши герои увидели тонкую полосу земли.