Текст книги "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Чёрный рейдер"

Глава 3

Резко обернувшись, я увидела выбирающуюся из-под прилавка девушку в униформе.

– Простите, – пролепетала она, хотела сказать что-то ещё, но увидела мой топор и запнулась.

Иммунная? Девушка выглядела симпатичной: курносая, голубоглазая, светлые волосы собраны в «хвост». Глаза ясные, но вот виски потёрла. Впрочем, жест ни о чём не говорит, диагноз ставить рано.

– Присаживайся, – предложила я.

Повторно понапрасну объяснять, что к чему, не хотелось. Уж лучше просто пригляжу за девушкой. Я же не зверь, чтобы оставлять новенькую на произвол судьбы. Она чутьём работника сферы услуг почувствовала, что на разговоры я не настроена, и скромно притулилась рядом, уткнулась взглядом в столешницу, время от времени нервно косясь на мой топор. Я спокойно доела третью картофелину, допила морс, светски промокнула губы салфеткой и поднялась

– Видела, что на улице творится? – спросила я.

Она испуганно кивнула.

– Я готова оказать посильную помощь. Сразу говорю, что моя шкура мне дорога, и защищать тебя ценой собственной жизни не стану. Интересует? С тебя – отсутствие истерик и безоговорочное послушание, – добавила я основное условие.

– Согласна.

Правильно. А куда ей деваться? Я подошла к окну. Первые зомби активно пировали и преследовали пытавшихся спастись людей. Минут тридцать-сорок ещё можно потратить на торговый центр. Я махнула девушке, чтобы шла за мной. На ходу объяснила, что рассусоливать не следует, зато можно смело грести всё, что легко утащить на горбу.

Заглянув на минуту в салон ногтевого сервиса, позаимствовала пилочку для ногтей. Из магазина косметики прихватила тоник, ватные диски и ещё пару важных для девушки мелочей. Не всегда есть вода для умывания, а я чистюля. Я резко остановилась. С чего я взяла, что я именно такая? Неужели память возвращается?! Увы. Я отчётливо помнила всё, что происходило со мной после того, как я очнулась в мёртвом кластере, но у меня не осталось ни единого более раннего воспоминания, зато было знание, что я не хочу опускаться до уровня макаки, как позволяют себе некоторые личности. Тряхнув головой, я торопливо пошла вперёд. Потом обо всём подумаю.

Моя попутчица стеснялась использовать открывшиеся возможности, бормотала о полиции и о незаконности расхищения чужого добра. Бубнила она себе под нос и, по-моему, не столько к моей совести взывала, сколько себя успокаивала, поэтому я не реагировала. Схватила девушку за руку и завела в магазин одежды.

– В униформе неудобно. Надевай. – Раз она сама о себе не позаботилась, выбирать тряпки буду я. Прикинув на глаз размер, кинула в неё джинсами, кофтой, отыскала носки.

– Прям так? Даже без кабинки? – пискнула она.

– Камеры отключены. Быстрее!

Девушка спохватилась. Пока она переодевалась, я подобрала кое-что и для себя.

Следующим мы разграбили магазин обуви: я снабдила подопечную кроссовками и там же прихватила для неё рюкзак, затем в магазине спортивных товаров я экспроприировала бинокль, и мы спустились вниз в супермаркет. Сначала набрали предметы первой необходимости, налегали на консервы и прочие «долгоиграющие» продукты, не требующие особых условий хранения, затем заглянули в молочный отдел, где я отыскала йогурт, о котором мечтала.

С девочкой мы разговорились. Она представилась Анной и упросила меня хоть вкратце рассказать о мире, в который угодила. Выглядела она вполне адекватной, никаких признаков скорого перерождения в тварь. К тому же держалась она отлично, не рыдала, иногда только тихо всхлипывала, но в её ситуации это более чем простительно. Когда я начала рассказывать, она и вовсе успокоилась, по крайней мере, внешне, и даже стала задавать вопросы, причём не философского, а практического толка. Хотя и без философских не обошлось.

– Значит, ты собираешься отвести меня в постоянное поселение?

– Да. Некоторые из них – та ещё клоака, а некоторые вполне приличные, по уровню внутренней организации недалеко отстают от настоящих государств. Там безопасно.

Анна нахмурилась:

– Чем расплачиваться? Телом? Прилепиться к какому-то высокопоставленному козлу? – Голос её прозвучал хрипло.

– В приличных поселениях женщина может выбирать. Отведу в цивилизованный стаб, не волнуйся.

– Стаб? – уцепилась она за незнакомое слово.

Пришлось напоминать, что Стикс, он же Улей, подобен адской мозаике, большая часть фрагментов которого время от времени обновляется. Эти фрагменты принято называть кластерами. Часть фрагментов черна и безжизненна – это мёртвые кластеры, мёртвая зона, или, если одним словом, чернота. И есть стабы – кластеры, которые не перезагружаются или перезагружаются настолько редко, что этим можно пренебречь. Стаб – от слова «стабильность».

Не позволив мне съехать на тему мироустройства, Анна вернулась к вопросам собственного благополучия:

– У меня нет ни денег, ни возможности их заработать. Как ни крути, нужен спонсор. – Она сказала это с таким остервенением, что я на миг с шага сбилась.

– Между прочим, действенная схема. Тысячелетиями работала, – заметила я.

– Да? Может, у вас в Улье…

– Я говорю про нормальный мир, – перебила я и сама удивилась, что что-то знаю о людях. Получается, я попала в Стикс, как попадает большинство, то есть при перезагрузке кластера. Как, оказывается, полезны разговоры по душам! Кое-что о себе узнала.

Далее я продолжила:

– Равноправие обеспечивается экономикой и никак иначе. Возьмём крестьян. Отец и сын могут себя прокормить без женщин. Они и поле вспашут, и крышу залатают, и дров наколют. Мать и дочь с хозяйством не справятся и помрут с голоду. Купеческое сословие. За товаром ехать далеко и тяжело, дорога полна опасностей. Женщина с разбойничьей бандой справится? И про сопровождающих охранников можешь не говорить, они те ещё головорезы. Едем дальше. Воины. С ними и так всё понятно. Аристократия. Работает мозгами, для карьеры физическая мощь не важна. По инерции, ключевые посты занимают мужчины, но женщины, фрейлины, например, порой имеют куда большее влияние, не говоря уже о том, сколько в истории России было правительниц-женщин, начиная с княгини Ольги, отомстившей за мужа, и заканчивая Екатериной Великой.

– И?

– Пока экономика не выросла до такого уровня, что поголовно у всех женщин появилась возможность обеспечивать свою жизнь самостоятельно, женщины подчинялись тем, кто их поил, кормил и одевал. Мы в Улье. Если ты слабая, ищи защиты у сильного, иначе смерть. Так всегда было и будет, независимо от мира. Говорю же, чистая экономика. Хочешь самостоятельности и свободы? Действуй, как я. Стань бойцом, дерись, убивай тварей, добывай ресурсы. Полезет кто с нехорошими намерениями – предупредишь, что против. Если не поймёт, съездишь в челюсть или пустишь пулю. Выбор стратегии выживания – за тобой.

Анна зависла, переваривая мои откровения, заметно приотстала, а я ушла чуть вперёд, и тут позади меня послышалось довольное урчание. Проклятие! Не хватало только потерять девчонку так глупо! Крика не последовало. Я бегом вернулась назад и обнаружила Анну в мясном отделе. Она стояла у потёкшего холодильника. На полу валялось пластмассовое корытце в разодранной плёнке. Анна повернулась на звук моих шагов, но с места не сдвинулась. Причмокивая, она с наслаждением жевала сырое мясо. Всё-таки она тоже зомби! Зря только я голос напрягала. На компанию рассчитывала, думала, вдвоём пойдём, а все планы – коту под хвост! Обидно, но в этом весь Улей.

Оставив Анну наслаждаться говядиной, курятиной и индюшатиной, я вооружилась роликовыми коньками и поспешила к служебному выходу из торгового центра. По идее, на задворках тварей должно быть меньше, всё же люди преимущественно покидали здание со стороны фасада. Предположение целиком и полностью оправдалось. Осторожно выглянув, я обнаружила всего пяток пустышек на ранней стадии развития. Убить зазевавшегося человека такие, конечно, могут, но я их не опасалась. Я смело вышла прямо к ним. Один из зомби на звук роликовых коньков вообще не отреагировал – как стоял спиной, так и остался, – а остальные качнулись в мою сторону. Ну-ну. Я просвистела мимо, только меня и видели. Новоявленные зомби потянулись следом, но потеряли меня из виду и, вне всякого сомнения, позабыли, куда шли, и остановились.

Шелест роликов привлекал заражённых. Меня пытались перехватить, но в первые часы заражённые слишком медлительны. Я играючи уворачивалась от протянутых ко мне рук. Вот станут зомби чуть пошустрее, придётся забыть о роликах и соблюдать тишину. Пока же меня волновало совсем иное. С каждой минутой всё острее становилась проблема ночёвки. Солнце почти добралось до горизонта. Можно бы куда-нибудь забраться, но кластер быстрый, и за ночь особо ретивые твари отъедятся настолько, что переродятся в лотерейщиков, а то и топтунов, способных когтями вскрыть автомобиль, как консервную банку. Короче, оставаться и забиваться в щель – не самый умный вариант.

Я пересекла кластер, вышла к противоположной его окраине. Впереди – снова пустыри, завод, заброшенная деревня. Кластеры, на которых они расположены, давно не обновлялись, твари ушли в более хлебные места, а те, кто слонялся по округе, примчались в город. Короче, беру деревню. О! Нет, с выбором я поторопилась. Прищурившись, чтобы лучше видеть, я подалась вперёд, и мне удалось рассмотреть водную гладь. Озеро это или река, не суть важно. Главное – зеркальная поверхность раскинулась широко. Заражённые не допрыгнут и не доплывут. Решено: ночую на озере. Нужны лодка и транспорт.

Большой магазин спорттоваров попадался в торговом центре. Придётся возвращаться, но оно того стоит. На роликовых коньках промчалась обратно. Мертвяки (хотя, строго говоря, называть их так в корне неправильно, поскольку они вполне себе живые, просто изменившиеся) вновь оживились и неловко потопали следом. Ну-ну, притопают, когда меня и след простынет. Небольшую проблему составил прыгун. Рванул довольно резво, некоторое время держался позади, но быстро выдохся и отстал. Я с разгона въехала в здание, притормозила, на всякий случай закрыла дверь и заклинила её ножкой металлического стула. Зомби не пройдут, будут стоять и тупо дёргать за ручку, пока не забудут, зачем шли. Мозги разрушены в ноль, котелок не варит даже минимально.

Я подождала пару минут, убедилась, что всё тихо и спокойно, нападать никто не спешит, слегка пошумела у эскалатора, проверяя второй этаж. Оттуда тоже никто не высунулся. Отлично! Можно топать наверх. Подниматься на роликах по эскалатору жутко неудобно, но снимать их и переобуваться в сапоги, по-моему, пустая трата времени. Уверена, подождать, пока я переобуюсь обратно, зомби откажутся, а колёса – это скорость.

Тварей на втором этаже, как и следовало ожидать, не оказалось. Могла бы попасться Анна, но она вряд ли стала бы высоко забираться. Либо дожёвывает мясо, либо уже доела и просто стоит у холодильника, либо убралась на улицу.

Надувная лодка достаточного размера, чтобы в неё лечь, нашлась. Вещь оказалась габаритной, упакованной вместе с насосом в увесистый, не меньше десяти килограммов, рюкзак. Вниз я её сволоку, но до озера в руках не дотащу. Собственно, там и расстояние играет роль. Я изначально определила, что мне нужно нечто более продвинутое, чем ролики.

Взять автомобиль не проблема. На улице найдутся целенькие, с ключом зажигания внутри. У них у всех есть существенный недостаток: мотор шумит, и это неизбежно привлечёт тварей. Не тот случай, когда допустимо сажать их себе на хвост. Да и округу будоражить незачем. Тихоходные у нас самокат, на котором весь свой скарб я не утащу, и велосипед.

Я всё-таки переобулась, сунула полезные ролики в мешок на завязках и крепко примотала его к рюкзаку. В три приёма спустила имущество на первый этаж. Сначала сволокла велосипед, потом – лодку, и в последнюю очередь – моток бечёвки и рюкзак.

Служебным выходом пользоваться нельзя, там меня поджидают. Придётся выходить через главный, а лучше выезжать сразу на велосипеде: о пологом спуске для колясок строители не забыли. Главное сейчас, пристраивая лодку, не шуметь, а то ребята решат, что для них обед подан. Кое-как справилась. Мысленно прокляла всех и вся, но справилась, заодно пришла к выводу, что дополнительная пара рук мне бы не помешала. Эх, Анна, жаль, что ты не из иммунных! Вместе сейчас было бы и легче, и веселей.

Перед тем как рваться из осады, я решила слегка себе помочь. На втором этаже я заприметила магазин игрушек. Удачное расположение: окна выходили не на дорогу, а на боковую сторону. То, что нужно для моей задумки. Не стесняясь, я грохнула стекло, и мертвяки с энтузиазмом потянулись на звук; таким образом, главный вход оголился. Чтобы мутантам не было скучно, я выбросила из окна с десяток говорящих мишек и моргалок. Куклам будут отрывать головы, пластмассу – пробовать на зуб, выплёвывать, но говорящий динамик на некоторое время отвлечёт внимание тварей. Мне хватит.

Я боком подошла к стеклянной двери и выглянула наружу. В зоне видимости тварей не обнаружилось. Наверное, хорошо сработала, и впрямь все утопали. Я смелее прижалась лицом к стеклу, осмотрелась, затем плавно открыла дверь, высунулась, ещё раз осмотрелась и зафиксировала дверь открытой, примотав за ручку обрывком бечевы.

Сзади послышалось урчание. Я мысленно выругалась. Так хорошо всё складывалось! Анна, обязательно было всё портить? Это и впрямь оказалась она. Не слишком уверенно перебирая ногами, она шла целенаправленно ко мне и урчала, а урчание заражёнными всегда расценивается однозначно. Бесполезные голосящие куклы резко потеряют привлекательность.

Пара секунд в запасе имеется. Я подняла велосипед, поморщилась, заметив, как на новеньких джинсах Анны расползается безобразное тёмно-коричневое пятно, взгромоздилась в седло и быстро заработала педалями. Выехав на улицу, ещё поднажала. Мутанты урчали хором, послышался топот сотен ног. Самое неприятное, что ко мне кидались от домов. К счастью, запаздывали. Одного ретивого пришлось остановить ударом обуха по лбу. Зомби упал, попытался ползти. Затоптали его или он поднялся, не знаю, снова переключилась на происходящее впереди и по бокам от меня.

Отрыв от преследователей увеличивался с каждой секундой. Не догонят, даже шанса нет. И интерес быстро потеряют. Я на миг обернулась. На хвосте висела лишь пара упорных прыгунов, остальные переключились на более лёгкие цели или попросту остановились в ожидании шума и запаха.

Я не зря использую словосочетание «адская мозаика», когда думаю об Улье. Фрагменты, на первый, на второй, да и на десятый взгляд, совершенно не стыкующиеся друг с другом, всё же кое в чём совпадают. Например, из кластера выходит дорога. Скорее всего, в соседнем кластере тоже будет дорога, и они не слишком аккуратно состыкуются. Иногда пограничную линию можно отследить только по поперечной трещине на асфальте, иногда разница в ширине стыкующихся дорог заметна сразу, иногда дороги чудят. Шоссе может перейти в беговой трек, а то и вовсе в железнодорожную колею. Дороги же. Вот и сейчас цивильное покрытие резко оборвалось, сменившись ухабистой грунтовкой.

Твари отстали и окончательно прекратили преследование. Маленькие ещё за велосипедами гоняться! Меня лично куда больше беспокоит небо. Я снова на открытой местности – не по своей вине, скрыться тут негде, но значения это не имеет. Появится беспилотник, пальнёт ракетой – и прощай, головушка! Можно, конечно, залечь в высокую траву за неимением лучшего, но до неё педали ещё минут пять крутить, пока же по обеим сторонам – луг, а в клевере не спрячешься.

Водоём оказался большим озером с прозрачной водой. Я спрыгнула с велосипеда, не жалея, разрезала бечеву, раскрыла лодку. Модель я выбрала дорогущую. В комплект входил насос с уже заряженным аккумулятором. Расстелила, подсоединила, нажала кнопку. Прибор загудел. Не громко, но хотелось бы полной тишины. Остаётся ждать. Я присела на траву спиной к озеру, рюкзак бросила в центр постепенно оживающего резинового полотна. Неужели всё? Ещё один день в Улье прожит…

Конечно, не всё! Я приподнялась, вглядываясь вдаль. Привлечённый работой насоса, из города мчался монстр. Двое монстров. Приличная скорость, силуэтами твари напоминали горилл. Даже с большого, но стремительно сокращающегося расстояния видны непропорционально длинные передние конечности. Эти не из новеньких заражённых. Явно, что давно по Улью гуляют. Учуяли перезагрузку, явились.

Память подсказала, что на меня открыли охоту кусачи. Увы, знание термина не спасёт, как не спасёт и знание, что эти твари хуже лотерейщиков и топтунов в сотню раз. Что им в кластере не сиделось?! Там же полно еды. Я глубоко вздохнула, приводя в норму сбившееся дыхание. Как раз поэтому: еда из кластера никуда не денется в ближайшее время, а я удеру, вот и назначили меня первым блюдом.

Я покосилась на лодку. Не успеть: она надулась едва ли на треть, в то время как кусачи преодолели почти половину дистанции. Кажется, теперь мне действительно конец. Без огнестрельного оружия я и с одним бы не справилась, а их пара. Я расставила ноги на ширине плеч и перехватила топор покрепче.

Глава 4

Чем ближе были твари, тем отчётливее я понимала, что живу последние минуты. Страшно и обидно. Страшно умирать, страшно знать, что меня разорвут на части и пропустят через пищевод, и до боли обидно, что меня победят какие-то кусачи. Мощные твари, но уж если умирать, то от когтей скребберов или, на худой конец, матёрого элитника.

Нет уж! Я отшвырнула топор, выключила насос и налегке побежала вдоль берега. Скорости несопоставимы, расстояние, отделяющее меня от тварей, стремительно сокращается, но моя цель – не сбежать, а отвлечь кусачей на себя таким образом, чтобы не попортили лодку. Обернулась. План сработал, только твари оказались шустрее, чем я надеялась. Видать, ускорились. В чём была, рванула в воду и, вкладывая все силы в каждый гребок, поплыла от берега. Одежда сразу намокла и неприятно облепила тело, затрудняя движение, но я только упрямо поднажала. Сзади плеснуло. Я невольно обернулась. Кусачи сунулись в озеро и тотчас же попятились. Да, вода не их стихия, можно расслабиться. Урчание из предвкушающего стало обиженно-недовольным: они поняли, что им меня не достать. Я скорее утону, чем позволю себя сожрать.

Какие всё-таки мерзкие существа! Непропорциональные, с массивными плечами, длиннющими руками, голые и лысые. А ещё грязные и вонючие. До меня ветерок как раз донёс их амбре. Зато челюсти во всех смыслах выдающиеся. У того кусача, что был крупнее, наметился второй ряд зубов. Не знай я наверняка, в жизни бы не догадалась, что передо мной мутировавшие люди. Впрочем, нет, они не люди. Улей милостив. Заразив их, он сперва разрушил их сознание, стёр личность и оставил лишь оболочку.

Потоптавшись на берегу минут десять, кусачи двинулись обратно в город, где их ждало куда более доступное мясо. Я даже порадовалась, что мозг у тварей перерождается и со временем их интеллект становится не совсем нулевым. Пустыши, недавние заражённые, не догадались бы уйти, так бы и стояли, пуская слюни. С другой стороны, медлительных зомби я бы покрошила топором, и проблем бы не было.

А ещё я радовалась, что в Улье вечное лето и воздух тёплый. Всего ничего в по-вечернему прохладной воде, и я начала замерзать. Каково же мне было бы, если бы на дворе стояла осень или весна? О зиме уже не говорю. Я мотнула головой, словно это могло помочь избавиться от глупых мыслей, и, стараясь не шуметь, поплыла к берегу.

Выбравшись из озера, я первым делом избавилась от мокрой одежды, затем достала из рюкзака запасную майку, ею вытерлась, яростно растёрла кожу, как мочалкой. Начала согреваться – по крайней мере, зубы больше не выбивали дробь. Солнце между тем добралось до линии горизонта, почернело и осыпалось хлопьями. Нормальный закат над только что перезагрузившимся кластером.

Более или менее придя в себя, я нажала кнопку на насосе, и он снова загудел, извещая обо мне округу. По счастью, звуком больше никто не заинтересовался. Сколько ни пялилась в темноту, ничего не замечала. Правда, в какой-то момент мне показалось, что я вижу тень. Тёмное пятно двигалось от города, но не ко мне, а куда-то значительно левее озера. Моргнув, я потеряла тень из виду. Наверное, и впрямь почудилось.

Хорошее настроение ко мне вернулось только тогда, когда я вывела лодку на середину озера. Во-первых, я окончательно согрелась, во-вторых, оделась в тёплое и сухое из своих скромных запасов, в-третьих, проверила виноградину, извлечённую из затылочного мешка ротвейлера. Хорошо, что я догадалась положить платок в целлофановый пакет. Заначка не намокла, и споран не пострадал. В-четвёртых, я сжевала пару сухарей, заела йогуртом, прикарманенным в супермаркете. Пожалуй, радость прячется именно в таких мелочах. Потянувшись, я легла на дно лодки, пожалела, что не взяла одеяла, оно бы сейчас пригодилось. С другой стороны, ещё и его я бы не утащила. С лодкой едва справилась.

Я уставилась на небо. На чёрном полотне горели редкие – их было не больше сотни – разноцветные звёзды. В основном они выглядели не слишком большими – этакие фосфоресцирующие вишнёвые косточки, которые кто-то неведомый прилепил наверх, и только пара звёзд по размеру не уступала целой ягоде.

Глядя на привычное, но чужое небо, я впервые по-настоящему задумалась о будущем. До сих пор я решала насущные проблемы: выбраться из мёртвой зоны, поесть, переночевать, раздобыть вещи первой необходимости. А что дальше? Я могу вечность бродить от кластера к кластеру, мародёрствовать, но это бессмысленно, это путь в никуда. Я повернулась на бок, подпёрла щёку кулаком. Пожалуй, придумаю себе цель, да такую, чтобы дух захватывало. Жить сразу станет интересней.

Узнать, кто я и кем была? Мало того что мелко, так ещё и развлечение весьма сомнительное. Если исходить из того, что в Улье каждый сам за себя, а в мёртвой зоне я очнулась в одиночестве, то вряд ли есть кто-то, кому я дорога. Нужна другая цель, более глобальная. Что же касается поиска информации о моём прошлом, то займусь, обязательно займусь. Самое логичное – заглянуть в цивильный стаб. Возможно, на меня составлена ментальная карта: удостоверение личности и личное дело в одном флаконе.

С маршрутом я определилась, осталось придумать мечту. Задачка посложнее, чем сделать первый шаг. Знания об Улье всплывали в памяти по мере необходимости, а сейчас в голову ничего толкового не шло. Вариант, который я рекламировала Анне, не про меня. Ничего о себе не помню, но абсолютно уверена, что никогда не стремилась выскочить замуж, свить гнёздышко и обзавестись детьми. Нарисованная воображением картинка вызвала лишь глухое раздражение. Я покрутила её так и эдак, и поняла, что ей не хватает нескольких существенных деталей. Каких именно, определить не смогла. Я снова перевернулась на спину и уставилась на звёзды. Не там ли затесался рай? Если существует ад – я в нём живу, – то должна же где-то быть его противоположность. Кстати, чем не цель? На ум пришла легенда о Центральном стабе. Якобы где-то далеко на Западе, где самые страшные твари бродят стаями, есть стабильный кластер, на котором находится портал в рай.

Утром я, наконец, сориентировалась по сторонам света, прикинула, где искать цивилизованные поселения, и взялась за весло. Мерный плеск воды действовал успокаивающе. Будь моя воля, я бы только по водным артериям и перемещалась, но, увы, о реках пока оставалось лишь мечтать.

– Эй, девушка!

Я вздрогнула, резко обернулась на голос, готовясь, если что, нырнуть.

Справа, на берегу, у самой кромки воды сидел мужчина лет тридцати на вид.

– Девушка! – повторил он.

– Медленно встань и подними руки! – потребовала я.

Кажется, он не сразу меня понял, но, осознав, чего я от него хочу, подчинился.

– Девушка, у меня нет оружия.

– Не кричи. Или хочешь, чтобы тебя услышали и съели?

Парень замолчал и начал тревожно озираться, а я досадливо цыкнула и развернула лодку. Оказывается, я та ещё добрячка! Я не сводила с парня глаз, готовясь к любой подлянке, и он понятливо продолжал держать руки у меня на виду. Одет он был в футболку и джинсы, не обтягивающие, но близко к тому. Песчаная полоса хорошо просматривается. Вроде бы, насчёт оружия не обманывает.

– Руки можешь опускать, но воздержись от резких движений.

– У меня в заднем кармане швейцарский нож.

Я кивнула. Такой игрушкой меня не напугаешь. Я встала, собираясь шагнуть на берег, и парень машинально протянул мне руку, предлагая помощь. Какой воспитанный, однако! Самое приятное в нашей встрече – то, что он, судя по всему, иммунный из новеньких, не придётся зазря воздух сотрясать. Не его ли тень я видела ночью?

– Ну? – спросила я. Уж больно долго он меня разглядывал, причём смотрел на меня не как на женщину, а как на восьмое чудо света.

– У тебя всё в порядке?

– Конечно.

У него вырвался нервный смешок:

– То есть тебя не смущает, что город пропал, связи нет, люди с ума посходили и начали жрать друг друга? Может, это у меня крыша поехала?

Я качнула головой:

– С тобой всё в порядке, не переживай. У тебя не глюки, ты не в дурке, и ни один врач тебя из этого ада не спасёт. Слышал, когда-нибудь о попаданцах? В книжных магазинах обычно этим чтивом полки забиты: попаданцы в иные миры, в магические академии, в компьютерные игры, в прошлое, в Сталина.

– Ты так легко об этом говоришь? Я понял, ты считаешь нас попаданцами.

– Идём, по дороге объясню.

Незачем стоять и базарить, когда можно делать это на ходу.

– Погоди минуту. – Парень отошёл на несколько шагов от моей лодки, опустился на колени и принялся шумно пить, черпая воду горстями.

Я отвернулась, достала из рюкзака бинокль и занялась изучением окрестностей. Небо чистое, ни вертолёта, ни прочей летающей пакости. В городе – точнее, в его крошечном кусочке, которому не посчастливилось попасть сюда, – бойня, и это хорошо. Чем дольше они друг друга едят, тем дольше сидят в кластере и тем дальше мы уйдём. Я наметила наиболее безопасный путь, спрятала бинокль. Парень всё ещё пил. Не дожидаясь его, я направилась к просёлочной дороге.

– Эй, ты куда? – окликнул он меня громче, чем следовало.

– Подальше от источника опасности.

Несколько жадных глотков – и через минуту он меня догнал. Искоса глянула, как он утирается тыльной стороной кисти.

– Ты попал сюда только вчера, а я здесь давно. Наверное, очень давно.

Иначе откуда бы я столько знала о Стиксе?

Ему потребовалось некоторое время, чтобы переварить информацию.

– Значит, я попал?

Я усмехнулась:

– Да, причём во всех смыслах. Как ты сам догадываешься, добрые волшебники тут не водятся, и в подарок пятьсот эскимо тебе никто не вручит. Мы в Улье, Стиксе – называй, как нравится. Можно просто «ад». Оставь надежду, всяк сюда входящий.

– Всё настолько плохо?

Я пожала плечами:

– Человек – существо неприхотливое, ко всему приспосабливается, везде жить научается.

Мы вышли на просёлочную дорогу, по обеим сторонам которой тянулись густые заросли кустов. Скрыться в них – дело нескольких секунд, лишь бы попутчик не тормозил. Я резко остановилась и повернулась к парню:

– Давай-ка уточним один архиважный для меня момент. Если ты идёшь со мной, то все мои команды выполняешь безоговорочно и моментально. Объяснять, что и почему я потребовала, буду, когда мы вновь окажемся вне опасности. Пообвыкнешь – станешь сам себе командир.

Он моргнул, думал ровно секунду и уверенно кивнул:

– Договорились.

– И ещё: рисковать жизнью ради тебя я не стану.

Не дожидаясь ответа, я пошла дальше. Попутчик поравнялся со мной мгновение спустя. Некоторое время мы молчали. Я привыкала к тому, что я теперь не одна. О чём думал он, не знаю. И именно он первым не выдержал:

– Может, хоть познакомимся?

– В Улье не принято оставлять старое имя. Якобы плохая примета.

– Я не суеверный.

– Зато народ местный в массе своей суеверный. Решит какой-нибудь идиот, что ты – магнит для бед и несчастий, и пырнёт ножом, чтоб себя от твоего дурного влияния обезопасить.

Парень скептично скривился. Доказывать я ничего не собиралась. Придёт время – сам убедится. Попутчик выглядел сообразительным, даже не сомневаюсь, что ему хватит ума не нарываться. Обозвать его Умником, что ли? Не, плохая кличка. Я оглядела парня с ног до головы.

– Говоришь, в заднем кармане швейцарский нож? Будешь Вейцером.

– Э..?

– Мне так хочется.

Спорить парень не стал.

– Тебя-то как звать? – спросил он с едва уловимой насмешкой в голосе.

До сих пор не задумывалась, как представляться. Уж точно не Элизабет и не Анжелина.

– Никта, – сказала я с ударением на первый слог. Вейцер не отреагировал. Видимо, не дружит мой крестник с мифологией.

Просёлочная дорога перешла в шоссе. Кусты резко оборвались, сменившись полем, заросшим высокой кукурузой, а впереди показалось очередное поселение. Вейцер на стыке грунтовки и асфальта присел на корточки, потрогал линию пальцем. В нормальном мире такого не увидишь, а тут – обычное дело: место стыка фрагментов «адской мозаики». Я не мешала его исследованиям, достала бинокль и занялась изучением окрестностей. Вот наше шоссе вливается в более широкое, чуть дальше – довольно большая заправка.

– Слышишь? – насторожилась я и отняла бинокль от глаз.

– Гул? Как будто автоколонна идёт?

Я кивнула и коротко скомандовала:

– Прячемся!

Скорее всего, машины пройдут по основному шоссе. Вряд ли их интересует кластер Вейцера, серьёзные люди на мелочёвку не размениваются. Но бережёного Улей бережёт.

Мы убрались с дороги в кукурузу. Высокие растения отлично скрывали нас, но я решила вернуться в предыдущий кластер, в густые, сросшиеся кронами кусты. Мы залегли в удобной продолговатой канаве и затихли. Краем глаза я отметила, что руки у Вейцера подрагивают.

Я опасалась, что людей заинтересует топливо, но, по счастью, колонна военной техники не остановилась, и вскоре мы смогли подняться. Я удивилась, что Вейцер не начал задавать вопросы. Я присмотрелась к попутчику. Выглядел он заметно хуже, чем утром, когда мы только встретились. Под глазами залегли тени, кожа приобрела болезненную бледность. Парень потёр переносицу, прерывисто вздохнул и спросил:

– Воды взять негде?

– Ты недавно пол-озера выдул.

Он не ответил.

– Потерпи до… – Я повертела головой, решая, куда идти. Можно обыскать жилые дома, а можно сунуться на ту самую заправку, которую проигнорировали люди. Уж не потому ли проигнорировали, что она давно разграблена? Значит, делаем крюк и идём через посёлок.

– Мне бы аспирину.

Я промолчала, не стала объяснять, что таблетка парню не поможет. Жажда, сильная головная боль, плохое самочувствие – типичные признаки спорового голодания. Всем иммунным время от времени требуется принимать специфическую витаминку, без которой человек умирает в страшных мучениях. Вейцеру я всё это объясню потом, после того как дам лекарство, и оно подействует. Пока же можно подумать о себе. Я ведь тоже иммунная. Почему же у меня до сих пор не заболела голова?