Текст книги "Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Чёрный рейдер"

Глава 7

Мы притаились за дверью. Вейцер выглядел чуть растерянным: видимо, роль взломщика для него нова, да ещё в первый же раз застукали на горячем. Я же, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи, всё больше сомневалась, что пожаловал хозяин: слишком уж неуверенно двигался человек по ту сторону стены. Неизвестный обошёл дом. Я вовремя успела дёрнуть Вейцера, и мы, прокравшись к окну, встали так, чтобы человек, даже если он заглянет внутрь, увидеть нас не смог. Мужчина закончил обход, на несколько мгновений стало тихо. Я метнулась обратно к двери, готовясь встретить гостя, и занесла для удара топор.

– Никта! – прошептал Вейцер.

Дверь распахнулась.

– Эй, привет! – начал было Вейцер. Новичку рассчитывать на мирный исход простительно, но сейчас у Вейцера наивности поубавится. Если выживет.

Гость вскинул винтовку. Я метнулась вперёд, голову прострелило болью, топор пошёл наискось. Тишину вспорол выстрел. Попал стрелок или нет, не знаю. Мы вывалились наружу, я оказалась сверху и сделала то, что давно хотелось – сбросила свою боль в чужака.

– Никта! – крикнул Вейцер.

Значит, жив.

– Молчи и не высовывайся! – приказала я, полностью сосредоточившись на противнике.

Стрелок сдавленно захрипел, прекратив всякое сопротивление. Кожа на его лице заметно посерела. А я, похоже, что-то интересное отчебучила. Не зря у меня головная боль прошла, как не бывало, в теле появилась лёгкость, да и самочувствие заметно улучшилось.

– Ты тоже сдохнешь, – прохрипел мужчина, задыхаясь. – Умрёшь, потому что у безрукого в кармане белый жемчуг.

Кожа мужчины окончательно потемнела, покрылась чешуйками, похожими на хлопья, какие бывают, если сжечь бумагу. Я выругалась. Между тем, мужчина окончательно затих, и теперь он больше всего походил на окоченевший труп, посыпанный пеплом. Я осторожно коснулась его шеи. Твёрдая, почти что деревянная, пульс не прощупывался. Как интересно! Я забрала винтовку и медленно поднялась. Сразу стало спокойней.

– Вейцер, ты ранен?

– Нет.

– А мог быть убит, – буркнула я и прислонилась к дому.

Стрелка, чтобы наверняка, неплохо бы дополнительно топором приласкать, но на уровне интуиции это казалось неправильным. Я доверилась чутью. Не знаю, что я сделала с человеком, но мне нравится.

Выждав ещё минуту, уверилась, что у порога лежит самый настоящий труп, и вернулась в домик. Слова о белом жемчуге меня здорово напугали. Если это не ложь, то мы с Вейцером вляпались в на редкость дурно пахнущую субстанцию. Белый жемчуг – самое ценное, что есть в Улье. За него убивают, предают, ради его добычи собирают армии и посылают на смерть. Не обращая внимания на Вейцера, я достала и вскрыла банки, переложила спек, виноградины и горошины к себе, отмахнулась от очередного вопроса и скомандовала отход, первой выглянула из дома и моментально передумала.

– Вейцер, жди внутри.

Не нужно ему знать, что стало с телом стрелка. Труп превратился в статую – такие штуки в мёртвых зонах встречаются: забредает человек, куда не следует, какое-то время хрустит стеклянной травой, а через некоторое время садится и больше не встаёт, тело первым чернеет, за ним – одежда, а потом и всё остальное. По логике, именно такой статуей должна была стать я, но почему-то выжила, только память о прошлом потеряла. Выводы делать рано, но пока получается, что мне чернота не навредила, я оказалась кем-то вроде переносчика и скинула заразу в стрелка. Интересный расклад!

– Подожди, – повторила я Вейцеру, отставила винтовку, поудобней перехватила топор и ударила по трупу. Процесс завершён, так что теперь точно можно приголубить. Тело разлетелось на куски. Одежда не изменилась, и я использовала её как мешок. Сначала попрыгала сверху, чтобы осколки были как можно мельче, потом оттащила в сторону и высыпала в ближайшую канаву с водой. Вещи обыскала, почти ничего полезного не обнаружила (фляга с живцом и две виноградины в мешочке не в счёт) и сбросила тряпьё в ту же канаву. Прощай, безымянный стрелок!

Я вернулась к домику.

– Вейцер, теперь идём, и очень быстро.

– Объяснишь?

– Позже! – отрезала я.

Не знаю, на что рассчитывал умирающий, говоря мне о белом жемчуге. Наверное, он думал, что я не устою, ввяжусь в схватку за сокровище и, как он и предрёк, сдохну. Нет уж, моя жизнь мне дороже любых богатств!

– Ты почти не смотришь на округу, – заметил Вейцер.

– Мы торопимся уйти как можно скорее и как можно дальше, потому что по здешнему лесу ходят неприятности.

Парень был не прав, говоря, что я потеряла бдительность. Да, я не так тщательно выстраиваю маршрут, но за пейзажем слежу и движение среди деревьев заметила. По лесу шёл ещё один стрелок. К счастью, я увидела его первой и первой выстрелила. Минус один. Осталось: неизвестно.

– Хват, ты его видишь? – крикнул третий. – Хват?

В просвете появился бородач в камуфляже. Первая – снова я, и ещё минус один. Вейцер сдавленно охнул. Я шикнула, чтобы не мешал, заодно показала, где спрятаться. Укрытие так себе, но лучше, чем светиться на всю округу.

– Вижу Князя! – Три выстрела подряд, треск, кто-то ломится через кусты, и миг спустя я увидела ещё одного участника разборок.

Он был безоружен, вместо правой руки – забинтованный обрубок. Князь? Имя показалось мне знакомым. Неужели я встретила человека из своего прошлого? Как говорится, мир тесен. Князь меня пока не видел, а я не торопилась выдавать своё присутствие. Мужчина прислонился к стволу самой толстой сосны, здоровую руку прижал к кровоточащему плечу. Значит, его подстрелили.

– Он там!

В этот раз я не торопилась, дождалась, когда появятся все загонщики. Минус три.

– Сзади! – рявкнул Князь.

Я бросилась вниз, перекатилась, развернулась, выстрелила. Последнего добил Князь точным броском ножа.

– Спасибо! – поблагодарила я за помощь.

– Ты не с ними? – спросил Князь.

Похоже, он видит меня впервые в жизни. Я прищурилась, пристально разглядывая его лицо в поисках хоть чего-то знакомого, но память упрямо молчала. Князь снисходительно фыркнул:

– Да, девочка, я тот самый Князь, легенда. Увы, тебе довелось увидеть меня не в лучшей форме. – Он дёрнул больным плечом, тотчас зашипел и прикрыл рану ладонью.

Я разочарованно вздохнула. Мужчина оказался всего лишь знаменитым рейдером, сплетни о котором мне довелось слышать в прошлой жизни. Обидно, но о моём прошлом он мне не расскажет. Остаётся решить, что делать. Если верить первому стрелку, в кармане у безрукого Князя белый жемчуг. Можно убить рейдера и стать сказочно богатой, можно сделать вид, что ничего не знаю, и остаться высокоморальной нищенкой. Я вздохнула ещё раз.

– Я не с ними, случайно под раздачу попала. Надеюсь, ты без претензий? Предлагаю тихо-мирно разойтись по своим делам. – Я опустила винтовку.

Князь сначала кивнул, но быстро передумал:

– У меня встречное предложение. Помоги дойти до «Чёртиков», а я заплачу.

– Куда дойти? – не поняла я.

– «Чёртики» – это название стаба. Какой дурак его придумал, не знаю.

Предложение мне понравилось. Я бы согласилась объединиться просто ради того, чтоб получить проводника, а Князь ещё и заплатить готов. К тому же боец он бывалый, обузой не станет, не то, что Вейцер. Нет, к парню никаких претензий, для новенького держится прекрасно, но я бы предпочла, чтобы рядом был не тот, кто не мешает, а тот, кто помогает.

– Вопрос первый: мы всех положили или за тобой ещё кто-то гоняется? Вопрос второй: сколько платишь?

Соглашаться немедленно – как минимум непрофессионально.

– Их было десять, не считая этого. – Князь подошёл к трупу и выдернул нож. – Ликвидировал двоих. Последний где-то гуляет.

– Полагаю, можешь вычеркнуть и его. Мы с ним у домика столкнулись.

– Три горошины. – Князь вспомнил о втором моём вопросе.

– Шесть, три на каждого. Вейцер, иди сюда! Вейцер – начинающий целитель, – представила я. – Вейцер, знакомься, это Князь, твой пациент, постарайся его не угробить. – И переключилась на приближающихся к нам тварей.

Заражённых в районе было мало, на звуки пальбы приковыляли всего два мертвяка, сложившихся после нескольких ударов топором. Сразу ясно, что у таких слабаков виноградин не найти, но на всякий случай я выпотрошила их затылочные мешки – пусто. Пока я снижала поголовье пустышей, Вейцер занялся плечом Князя. Пуля прошла по касательной, кость не задела, зажить должно очень быстро. С рукой гораздо сложнее, но со временем тоже отрастёт. Вейцер, когда я об этом сказала, не поверил своим ушам, переспросил. Князь подтвердил, а мне пришлось читать очередную лекцию на тему регенерации у иммунных, которая тем выше, чем дольше человек живёт в Улье.

Как, оказывается, хорошо идти с тем, кто знает дорогу! Князь уверенно выбирал наиболее безопасный путь и даже пообещал, что ночевать мы будем в самой настоящей гостинице. Незаметно именно он стал лидером нашего маленького отряда, а я и не думала возражать. Пока приказы не идут вразрез с моими шкурными интересами, я буду самым тщательным исполнителем. Лес сменился заросшим парком, не перезагружавшимся лет двадцать. Дорожка вывела нас на открытую площадку с проржавевшими аттракционами. Карусель, колесо обозрения, половина кабинок которого благополучно упала. На Вейцера царившее в парке запустение произвело удручающее впечатление, я же щёлкнула ногтем по покосившейся кассе с выцветшим прайсом, бросила взгляд на ухмыльнувшегося Князя и ясно представила, какая гостиница нас ждёт.

– Кластер довольно большой, в плане ресурсов бесполезный, – сказал Князь, – но зато здесь ночевать хорошо. Раз тридцать, если не больше, тут останавливался, и ни разу проблем не возникало.

– Что же, запомню на будущее, – кивнула я.

Вейцер нашего энтузиазма не разделил:

– На кладбище и то веселее.

– Что ты понимаешь? – фыркнул Князь. – Впрочем, уговорил. Дойдём до «Чёртиков» – подскажу дорогу в Ад. Замечательные места, должен сказать, элитники стаями бегают. Скучать точно не придётся, потому как сожрут с потрохами.

– Я и так в аду! – сорвался Вейцер. – В гробу я видел ваш Стикс, Улей, Мозаику, или как вы ещё зовёте эту хрень! Ненавижу!

– Не кричи – кормом станешь, – осадил его Князь. – Запомни на всю оставшуюся жизнь, что Стикс можно покинуть только вперёд ногами.

Парк аттракционов остался далеко позади, Князь уверенно вёл нас по улицам мимо домов с разбитыми стёклами, раскуроченных автомобилей, куч мусора, всевозможных обломков. С остова скамейки на дорогу спрыгнул непуганый воробей, чирикнул и улетел.

– А вот и наша гостиница, – объявил Князь, указывая на четырехэтажное здание, которое давно потеряло не только стёкла и двери, но и вывеску.

– Оно не рухнет? – спросил Вейцер.

– Не должно.

В холле, как и на улице, лежали груды мусора, осколков; ковёр давно превратился в тряпку, а на покрытой толстым слоем пыли стойке администратора каким-то чудом уцелела ваза. Мы поднялись на второй этаж. Повсюду всё те же грязь и разруха.

Князь толкнул одну из дверей и первым вошёл в номер:

– Ночуем здесь. Номера смежные, есть второй выход в коридор, рядом с окном – пожарная лестница. Вейцер, специально для тебя: водопровода нет, канализации нет, по любым делам топай в комнаты подальше от этих. Ужинаем – и спать, дежурим по очереди. Никта, накрывай поляну.

Вообще-то в кухарки я не нанималась, ну, да пусть. Я огляделась. Мебель сохранилась на удивление неплохо. Я сходила в соседний номер, выбрала не самую трухлявую наволочку, хотела вытереть стол, но в результате только размазала грязь кривыми кругами. Бросила наволочку вместо скатерти и выгрузила на неё консервы.

– Князь, завтра нам желательно пополнить запасы.

– Понял, сделаем крюк. Есть тут неподалёку один вкусный кластер.

– Не нарвёмся?

– Он мелкий, туда обычно только одиночки суются. Серьёзным ребятам там неинтересно.

– Хорошо.

Князь не отвернулся, а почему-то продолжал пристально на меня смотреть. Развернув стул спинкой к столу, он сел, подпёр голову кулаком и вновь принялся сверлить меня взглядом. Не знаю, что на него нашло, психов в Улье много. На всякий случай я приготовилась дать ему отпор. Может, зря я его сразу не прибила? Князь смотрел на меня и молчал. Наконец, я не выдержала и спросила, в чём дело, но Князь мотнул головой и не ответил.

За ужином разговор не клеился. Вейцер с непривычки давился консервами, Князь, напротив, лопал так, что за ушами трещало – видать, совсем оголодал, пока по лесу от преследователей бегал. Отшвырнув пустую жестянку в угол, он вытер губы рукавом, поднялся из-за стола и объявил очерёдность дежурства. Мне выпало быть первой, и, чую, неспроста. Я не стала возражать. Чему быть, того не миновать. Уж лучше сразу разобраться, а остаток ночи спокойно досыпать. Я ожидала чего угодно, но не вопроса, который задал Князь, когда убедился, что Вейцер крепко спит и нам не помешает. Князь спросил:

– Слово «мозаика» он от тебя подцепил?

– Допустим, – осторожно согласилась я.

Отрицать всё равно бессмысленно.

– Значит, ты из этих, – с ноткой досады и разочарования произнёс Князь.

– Э? Не уверена, что я тебя поняла. Из кого? – Сумерки давно сгустились, и рассмотреть выражение лица собеседника не получалось. – Князь?

– Из этих, – повторил он, и теперь в его голосе отчётливо слышалась ненависть. – Из мозаичников. Только они так Улей называют. Как услышал, что кто-то говорит об «адской мозаике», знай, что рядом завелись эти проклятые искатели добра, чтобы им в этом самом аду гореть до скончания веков! – Мужчина с силой стукнул кулаком по спинке стула. – Знаешь, Никта, я не допущу, чтобы ты затащила Вейцера в вашу секту.

Князь встал и отошёл к окну. Разговор окончен, а я так и не поняла, в чём именно меня обвинили.

Глава 8

Утром Князь выглядел угрюмым и невыспавшимся. Хотя какой он Князь? Оборванец заросший. Впрочем, пара дней, и я приобрету такой же бомжеватый вид, если не найду, где поплескаться и «почистить пёрышки». Настроение медленно поползло вниз, а аппетит испортил Князь. Легендарный рейдер за завтраком изображал недовольного жизнью сыча, которому только дай повод позлословить – вцепится намертво. Покончив с тушёнкой, Князь отшвырнул банку в угол и повернулся к Вейцеру:

– Парень, знаешь, что скрывается за невинным словосочетанием «адская мозаика»?

Вейцер скорчил удивлённую мину, секунду подумал, нахмурился, покосился на меня и, наконец, отрицательно мотнул головой. Я навострила уши. С удовольствием послушаю, что с этим словосочетанием не так.

– Наш мир называют Улей или Стикс. Всё остальное – от лукавого, – категорично заявил Князь. – Слово «мозаика» само по себе ничем не плохое и вполне подходящее, но используют его сектанты-мозаичники. Мой тебе совет, парень: если хочешь сохранить себя и свои мозги, держись от них всех подальше. – Он замолчал.

После короткого эмоционального и лишённого аргументов монолога Князь ещё больше помрачнел и встал из-за стола, давая понять, что разговор окончен. Видимо, он сказал всё, что хотел, и решил, что этого достаточно. Не согласна, хочу подробности. Не знаю, из секты я или нет, наверное, да, потому что в памяти ничего о мозаичниках не всплыло, но в любом случае надо узнать об этих ребятах побольше, и общими фразами Князю от меня не отделаться. Поскольку в лоб спрашивать странно, я обратилась к Вейцеру:

– Сект в Улье действительно много. Каждый извращается, как может. Откровенно говоря, с психикой у большинства старожилов нешуточные проблемы, поэтому Князь прав: выбирай круг общения внимательно. Взять, например, килдингов, самоназвание – «Дети Стикса». Рассказывают, что они якобы владеют сакральным знанием. На деле – редкостные уроды: практикуют человеческие жертвоприношения, пытки. Их жрецы нередко обладают дарами, позволяющими промывать мозги и подчинять своей воле.

Осмыслив моё пояснение, Вейцер задал совершенно логичный вопрос:

– А мозаичники?

Я, разумеется, промолчала.

– Князь? – позвал Вейцер.

Князь медленно, словно нехотя, отвернулся от окна и повернулся лицом к нам. Ответа не последовало, повисло довольно неприятное молчание. Наконец, Князь отмер и глухо произнёс:

– Я их ненавижу хуже килдингов. Про тех хоть сразу всё понятно, а эти… Под видом благого дела столько народу извели. Из-за них я потерял единственного друга.

Князь резко выдохнул, вернулся за стол, сел и уже нормальным голосом пояснил:

– Мозаичники, если грубо, считают, что Улей нужно починить, и тогда он станет Раем. Если опустить всю религиозную муть, то в сухом остатке мозаичники утверждают, что ищут антидот против мутаций, обещают в случае успеха вылечить всех, включая заражённых.

Признаться, я не поняла, что плохого в поиске антидота. Пожертвовать дарами ради того, чтобы иммунные перестали зависеть от споранов? Всеми руками «за», хоть сама зависимой не являюсь. Если мозаичники сумеют создать антидот и наладят его массовое производство, отпадёт необходимость охотиться на переродившихся людей, появится реальная возможность вылечить заражённых, наладить мирную жизнь. Да, возникнет проблема перенаселения, но на первых парах прилетающей при перезагрузке еды хватит, а дальше организовать на стабах производство продовольствия… Что-то я размечталась.

– Разве это плохо? – Похоже, Вейцер думал в том же ключе, что и я.

– Урод, который уговорил моего друга идти в Пекло добывать белый жемчуг, остался сидеть в безопасном кластере, а друга сожрали заживо. Верхушка секты жирует, а остальные на них батрачат. Как же, ресурсы нужны, чтобы закончить жутко важное исследование! Вот и вся правда о мозаичниках. – Князь прибавил несколько грязных ругательств.

– Белый жемчуг? – зацепился за новое понятие Вейцер.

Объяснять взялась я:

– Величайшая ценность, сокровище, баснословно дорогая штука. Если сумеешь её продать, будешь обеспечен всю оставшуюся вечность. Белая жемчужина без риска активирует новые дары у иммунных, предотвращает заражение у новичков и, что важнее, у детей, родившихся непосредственно в Улье. Они ведь, как вес наберут, тоже чаще всего меняются. Белый жемчуг крайне сложно добывается.

– И? – переспросил Вейцер.

– Считается, что если белую жемчужину примет заражённый, – голос Князя странно дрогнул, – то он вернёт себе человеческий облик, разум и станет иммунным. Мозаичники специализируются на добыче именно белого жемчуга. Что-то, возможно, и идёт на исследования, но на деле поверившие в добро рейдеры кладут жизнь на прокорм подсуетившейся швали.

Что же, при таком раскладе Князь абсолютно прав: плоха не идея, а её воплощение. Я покончила со своим завтраком и тоже швырнула банку в угол. Князь кривовато ухмыльнулся, посверлил меня некоторое время взглядом и вдруг спросил:

– Не будешь за своё начальство заступаться?

Я пожала плечами:

– Во-первых, у меня нет начальства, я сама по себе. Во-вторых, поиск антидота я полностью одобряю, но категорически не одобряю желание нажиться на попытках других сделать этот мир лучше. Осуждать кого-то конкретного не буду, пока не увижу вменяемых доказательств. Что касается Вейцера, то ему не за жемчугом надо бегать, а учиться выживать.

Князь подумал и кивнул. Похоже, отношения с рейдером налаживаются. Мир был восстановлен, градус взаимного недоверия чуть снизился, и через десять минут мы, полностью собранные и готовые к любым неожиданностям, двинулись в путь. По плану, к полудню мы должны выйти к обещанному Князем «вкусному» кластеру, в котором пополним запасы, а дальше прямиком направимся в стаб.

Маршрут проходил преимущественно по старым кластерам городского типа. Из заражённых попадались чаще всего медляки, их мы обходили. С прыгунами было чуть сложнее, но одиночек зарубить втроём труда не составляло. Пару раз попадались ползуны – низшие истощённые заражённые, у которых не осталось сил нормально передвигаться. Один такой, заметив нас, жалобно замурлыкал, словно просил дать ему себя съесть. Я даже топором не стала замахиваться, прошла мимо. Если так дальше пойдёт… Не пошло. Условно безопасный участок кончился, дорогу преградила чернота.

– Вейцер не пройдёт, – с сомнением возразила я на предложение идти через мёртвую зону.

Князь равнодушно отчитался:

– Справа, если ничего не изменилось, – база муров, слева обходить очень далеко.

Иными словами, как ни крути, а пересечь черноту придётся. Я качнулась с пятки на носок и обратно, задумчиво топнула по чёрной траве, и под ногой образовалось знакомое крошево. Тише едешь – дальше будешь, осталось убедить в этом Князя.

– Слушай, Никта, не выёживайся. – Легендарный рейдер начал откровенно злиться, что я не спешу бежать за ним преданной собачонкой. – Не помрёт твой Вейцер. Тащи его, сколько можешь, потом поменяемся. Как-нибудь доползём. В обход, клянусь, никак.

Помню я, чем прошлый наш поход закончился, но пререкаться бесполезно, легче продемонстрировать.

– Попробуем, – согласилась я и поставила условие: – Не получится – вернёмся. Вейцер, руку мне на плечо сразу закинь. Десять метров вперёд – и остановка. Пошли.

– Никта? – растерянно переспросил парень. Видать, впечатления ещё были свежи.

Я уверенно переступила границу. Трава захрустела, как битое стекло. Я буквально кожей ощущала мёртвую ауру чёрного кластера. Или грамотно сказать – «излучение»? Вейцер вцепился в меня клещом, стоически готовясь пережить несколько неприятных минут. Сейчас у него закружится голова, вестибулярный аппарат временно откажет, парень потеряет ориентацию в пространстве, завалится, и мне придётся волочить его обратно. Я почти физически ощутила, как чернота начинает действовать на моего подопечного, и скорее интуитивно, чем осознанно попыталась его прикрыть. Как ни странно, это сработало.

Мы преодолели сначала десять метров, потом двадцать. Вейцер пожаловался на общую слабость и сумятицу в мыслях, но держался молодцом, и я приняла решение продолжать. Ещё десять метров. Хуже Вейцеру не становилось, значит, идём так, как предлагал Князь, тем более что проводник ушагал вперёд, изредка оглядывается и неодобрительно на нас посматривает. В конце концов, Князь прав: не так уж и далеко идти, тратить время и силы, чтобы обойти мёртвую зону, глупо. Мы спокойно миновали чёрную рощу, и я заметила, несколько невысоких столбиков, отдалённо напоминающих силуэты людей. Кому-то не повезло: сел передохнуть и намертво почернел.

– Мы можем такими же стать? – прошептал Вейцер.

– Если остановимся.

Вейцер, больше ни слова не говоря, прибавил шагу. Парню стало плохо, когда до выхода с черноты оставались каких-то двадцать-тридцать метров. Его повело в сторону, и он непременно бы зарылся носом в чёрную осоку, если бы я не перехватила его за талию и не прижала к себе. Князь обернулся, но, убедившись, что мы сами справимся, помогать не стал.

– Привал, – коротко объявил наш проводник, первым устраиваясь под самой обычной, ничем не примечательной белоствольной берёзой, совершенно не смотревшейся на фоне черноты.

Князя красоты пейзажа вряд ли волновали. Здоровой рукой он потёр обрубок и болезненно поморщился. Вейцер, несмотря на усталость и головную боль, пересел к Князю упражняться в знахарстве, и спустя какое– то время Князь заметно расслабился. Что ж, повезло мне со спутниками.

Пока мужчины занимались своими делами, я осматривала окрестности, и они мне не нравились. Во-первых, я обнаружила обгоревший труп и вырезанную на дереве надпись «S-T-I-K-S-MOR», что читалось однозначно: «Здесь были килдинги». Во-вторых, видневшийся впереди город выглядел свежим, перезагрузка прошла полторы-две недели назад, и вероятность того, что мы нарвёмся на тварей, возрастает в разы.

– Князь, ты уверен? – коротко спросила я, когда наш проводник, отхлебнув живчик, предложил выдвигаться.

– Девочка, не нужно во мне сомневаться. Знаешь, сколько я по Улью бегаю?

– Где руку потерял, герой?

Опытные рейдеры тоже мрут, все однажды мрут.

– Лишился в схватке с самым опасным обитателем Стикса.

– Со скреббером? – изумился Вейцер.

Князь горько усмехнулся, покачал головой и ответил:

– С человеком. С напарником. Ему не захотелось делить богатую добычу на две кучи, как договаривались, и он попытался меня убить. Он ошибся. Смертельно.

Я одобрительно усмехнулась. Интересно, Князь догадывается, что я знаю о белом жемчуге? Как бы он не попытался избавиться от меня, как от нежелательного свидетеля. Не сейчас, а когда приблизимся к стабу. Придётся следить за легендой Улья в оба.

Едва войдя в город, мы напоролись на группу бегунов, стоявших посреди улицы и ритмично раскачивавшихся. Четыре особи могут стать проблемой. Мы попытались нырнуть в проулок, но мертвяки всё же успели нас заметить и радостно заурчали. Твою же!

– Сложный участок, – чуть извиняющимся тоном пояснил Князь.

Первого бегуна я угостила топором, второму подставила подножку, бегун упал, и его добил Вейцер. Третьего взял на себя Князь. Что именно он сделал, не знаю; воздух странно дрогнул, будто марево в знойный полдень, Князь на миг пропал из виду, а когда появился, бегун был уничтожен. Интересный у легенды дар! Я уже занималась последним заражённым. Увернулась, прошла под рукой и всадила лезвие точно в споровый мешок. Последний мертвяк готов!

Нет, увы, не последний: откуда-то пожаловал пятый. Челюсти щёлкнули в опасной близости от моего лица. Я навалилась на заражённого всем телом, и мы упали на тротуар.

– Никта! – Князь и Вейцер остались в проулке, а я оказалась на улице.

– Нормально. Быстро потрошите их, и уходим.

Я попыталась провернуть то, что у меня получилось у лесного домика: обратить нападающего в чёрную статую. Кожа зомби послушно начала сереть. Отлично, процесс запущен! Зомби дёрнулся и затих.

Князь и Вейцер всё ещё потрошили бегунов в проулке, и я, подхватив будущую статую, закинула труп в ближайший подъезд. Нечего моим спутникам им любоваться. И плевать, что останусь без возможной добычи, сохранить секрет гораздо важнее. Успела вовремя.

– Никта, твой топор и нож. – Вейцер подал оброненное оружие.

– Ты чего здесь забыла? – Князь оказался более сообразительным.

– Смотрю. Мне показалось, что там, – я неопределённо махнула рукой вперёд, – кто-то крупный.

– Понял.

– Выпотрошили? – уточнила я.

– Три спорана.

Бедно. Впрочем, я не жалела, что не стала вскрывать пятого бегуна. Вот разберусь с даром и в одиночку поохочусь. Интересно, как часто я могу своей способностью пользоваться? И всех ли я смогу завалить с помощью дара? Вот бы стайку элитников оприходовать! Эх, мечты, мечты…

Князь вглядывался в городской пейзаж, но так никого и не заметил и, наконец, решил, что можно двигаться дальше. Заурчал высунувшийся из-под машины ползун. Удар – тишина. Минуту спустя я избавилась от ещё одного ползуна. Била не ради трофеев (их в низших заражённых попросту нет), а чтобы они не выдали нас урчанием. На медляка натравили Вейцера – парню нужно было тренироваться.

А дальше случилось то, чего я не ожидала. Князь резко остановился и тихо сказал:

– Вон он, твой крупный.

К нам, цокая окостеневшими пятками, мчался топтун. От человека в этой твари уже почти ничего не осталось. Изменился череп: лоб стал покатым, челюсти раздулись, укрупнились зубы. Тело покрывали хаотично разбросанные костяные бляшки, служившие бронёй. Походка была характерная, подпрыгивающая.

Я вскинула винтовку. Убить топтуна непросто, но если получится оставить его без мозгов, то он подохнет.

– Ты б ещё в него поплевала, – осуждающе буркнул Князь, но мешать мне не стал.

Уже целясь, я поняла, что в глаз промажу – слишком уж прыткая у меня мишень, череп вряд ли пробью. Попыталась стрелять по коленям. У топтуна подломилась одна нога, но он, казалось, не заметил этого. Чуть замедлился, да и только. Так и бежал, припадая на одну ногу.

– Убедилась? Уводи Вейцера. На тебе окрестности.

– А ты?

– Исполнять.

– Так точно.

Я потащила Вейцера к проулку, и оттуда прямо на нас выскочила ещё одна тварь. Оттолкнуть Вейцера к дому – единственное, что я успела. Монстр в мгновение опрокинул меня навзничь и подмял под себя.