Текст книги "Меч Бури"

Лавим снова посмотрел на руки гнома. Некоторые шрамы были старыми, а некоторые – совсем свежие. На большом пальце правой руки виднелся недавний ожог; Лавим подумал, что этот ожог выглядит так, будто Станах обжегся чуть ли не вчера. А ведь отсюда до Торбардина сотни миль. Кажется, Станах принадлежит к клану Хайлара, одному из главных в Торбардане. А для этих гномов выйти из горы на поверхность – все равно что рыбе покинуть воду.

Старая Гора сейчас под властью Верминаарда. Янтарь, красный дракон Повелителя, каждый день летает над городом. Горожане, оставшиеся в живых, сейчас не живут, а просто кое-как существуют. Зачем же кому-то понадобилось вдруг прийти сюда, в этот умирающий город? Эти мысли Лавима были подобны искрам, попавшим на трут, – кендера просто распирало от любопытства.

Что, что заставило гнома из безопасного Торбардина прийти в этот несчастный-разнесчастный город?

Но спросить он уже не успел. С улицы донесся какой-то шум, а затем в таверну ворвался дикий рев.

– Солдафон! – Станах схватил кендера за руку и рывком кинул его на пол. – Уходи отсюда поскорее, Лавим. Он вернулся, и я не сомневаюсь, что именно тебя он сейчас более всего желает увидеть.

Лавим только пожал плечами:

– Что же, может быть.

Когда он сел, Станах увидел, что в его глазах пляшут чертенята.

– Не бойся за меня, драконид никогда не может вспомнить, кого он видел, даже если видел совсем недавно. И это раздражает его – о, ты и представить себе не можешь, как раздражает! Должно быть, он ворвется сюда фиолетовый от злости, хотя, может, он не совсем драконид, а просто…

– Если ты немедленно не уберешься отсюда, значит, ты просто дурень и Пьяница, кендер. Здесь должен быть черный ход, где-то за баром. Ну, быстрее. Быстрее!

– Но…

– Быстрее же!

Станах потащил кендера через весь зал к бару. Лавим споткнулся, затем выпрямился и тут же увидел черный ход за баром.

Кто может понять гнома? Вот он сидит угрюмый и молчаливый, а через минуту – уже веселый и общительный, вот он темен, как гроза, и вдруг – ясен, как солнечный свет…

Станах выпроваживал кендера не потому, что боялся Солдафона, – опасность ведь грозила не ему, – а просто Станаху уже важно было избавиться от общества Лавима Попрыгунчика.

«Гномы, – думал между тем кендер, обычно не раздражаются, а этот… Но впрочем, они ведь столетиями не выходят из своей горы».

Он улыбнулся девушке-барменше. Высокий эльф, голубые глаза которого блестели весело, схватил Лавима за руку и толкнул, его к двери кладовки, выходящей в переулок.

– Иди, кендер, – прошептал он, – иди не останавливаясь, пока не выйдешь из города.

Однако Лавим все же не побежал из таверны со всех ног. Он вышел, но тотчас вернулся в кладовку, взял там маленькую фляжку вина и еще кое-что прихватил, а затем выскользнул через заднюю дверь в переулок как раз в ту секунду, когда с улицы в таверну ворвался Солдафон. Ворвался с проклятиями по адресу «богом проклятого лживого кендера, который, с его, Солдафона, точки зрения, уже слишком зажился на этом свете…

Глава 7

Драконид Солдафон был чрезвычайно раздражительным, однако считалось, что он достаточно смышлен, чтобы не только исполнять чужие распоряжения, но и иногда принимать самостоятельные решения. На сегодня у него дел по службе было совсем немного, поэтому он мог обдумать, как отомстит кендеру. Кендеру, из-за которого минувшей ночью Солдафон получил хорошую взбучку от Потрошителя, весьма недовольного тем, что его из-за чьей-то дурацкой шутки разбудили.

По убеждению Солдафона, шкура негодяя кендера станет прекрасным украшением на воротах армейской конюшни.

На рассвете он поднял своих солдат по тревоге и приказал им поставить заграждения на всех трех ведущих из города дорогах, а затем стал обходить весь город. Солдафон не сомневался, что ему удастся найти и схватить кендера еще до наступления ночи.

Тяжело топая по улицам, драконид все более свирепел и придумывал для кендера самые невероятные способы казни, а он зная не менее дюжины разных способов медленного убийства, самый простой из которых заставляет жертву непрерывно вопить не менее двух суток.

Прилетевший из долины холодный утренний ветер не смог освежить пропахший гарью воздух Старой Горы, и пробирающаяся через городскую окраину Кельда подумала: «Серая дымка останется здесь навечно». Меч, висевший на боку, постоянно бил ее по ногам, Кельда спотыкалась и сердито ворчала; она пыталась потуже затянуть пояс, но безуспешно, меч вновь и вновь оттягивал пояс. «И как это мужчины ходят с такой тяжеленной и неудобной штуковиной?!»

Она попыталась нести меч в руках, но быстро поняла, что в руках его нести еще труднее. При каждом шаге меч так и норовил выскользнуть из ножен, да к тому же сразу заболели руки. «Ну что за глупая вещь! Хорошо бы избавиться от этого проклятого меча!» Она остановилась у поворота дороги и снова подтянула пояс.

Ее юбка перекрутилась и собралась на талии в складку, блузка порвалась.

Дурацкий меч! Он ей не нужен, и она вовсе не хочет, чтобы он был у нее. Все, что он ей принес, – синяки на ногах и порванную одежду! Хорошо, если Тьорл уже ждет ее. Пусть бы он поскорее забрал этот меч. Его сумасшедший друг, Хаук, всучил ей эту ненужную вещь, а сам исчез, как в воду канул; этот несчастный меч ему, видимо, тоже не нужен. Конечно же, он был пьян в тот вечер. Вероятно, сейчас он скрывается где-то от солдат армии драконов. Но ведь в этом случае меч ему, скорее всего, очень даже нужен!

Кельда вздрогнула – от холода, а также от мысли, что Хауку ведь действительно необходим его меч. Она осмотрелась. За поворотом дорога шла под уклон и уходила в долину. С того места, где стояла Кельда, долину не было видно; не было видно и заграждения, поставленного солдатами Потрошителя, но Кельда знала о том, что оно здесь есть. Такие заграждения были поставлены на рассвете на всех трех дорогах, ведущих из города. И было объявлено: сегодня никому не разрешается покидать город. Нескольких горожан солдаты уже задержали.

Кельда не хотела видеть ни ферму, где она раньше жила, ни солдат, опустошивших ее родную долину.

«Я хочу видеть только Тьорла»,. думала она.

Тенни сегодня сказал Кельде: Тьорл хочет встретиться с ней. Он уходил из Старой Горы и хотел поговорить с ней. Кельда расстроилась. Если эльф уходит, значит, он уже не надеется встретить своего друга Хаука в Старой Горе. А как же ее маленькая месть молодому человеку?! Ведь для этого нужно было увидеть его, нужно было снова услышать его медвежье рычание.

Кельда отстегнула пояс с ножнами – оружие упало на припорошенную сажей и пылью дорогу. Ветер донес до рыжеволосой девушки ругань и смех солдат, дежуривших у заграждения. Кельде явно не следовало идти дальше. Она села на плоский валун, вытянула ноги, подперла руками голову и стала смотреть на черные, выжженные поля, лежавшие по другую сторону дороги.

Здесь, на окраине города, дракон Янтарь не жег все подряд. К востоку от дороги все было черным, выжженным, однако на западе была видна кое-где зелень. Рощу стройных серебристых берез на вершине холма огонь почти не затронул. В придорожном болотце виднелась осока, уже вызолоченная осенью. Белая яснотка разбросала по земле лепестки своих цветов, словно белый зимний снег. Кое-где еще цвела желтая льнянка.

– Ну хорошо, – прошептала Кельда, – я здесь. Но где же он?

А Тьорл уже был здесь. И Кельда вздрогнула от неожиданности, когда он вдруг вышел из тени.

– Я здесь, Кельда. – Он улыбнулся и пальцем показал на меч: – А это еще зачем? Она перевела дыхание.

– А где еще он должен быть? Если ты уходишь, ты наверняка хочешь взять его с собой.

– Но он дал его тебе.

До чего же противный эльф!

– Но я не хочу, чтобы он был у меня. И никогда этого не хотела. Что мне с ним делать? Я не могу его продать, я не могу им сражаться, я даже не могу носить его! Пожалуйста, ну пожалуйста, забери его, иди туда, куда собрался идти, и оставь меня в покое!

Тьорл бросил быстрый взгляд в сторону заграждения и жестом попросил ее помолчать.

– Успокойся, Кельда. Я ухожу. И это – все, что я хотел тебе сказать. – Он показал на березовую рощу. – Пойдем туда. Я не хочу говорить с тобой, когда сюда вот-вот явится чуть ли не половина армии драконов.

Она не знала, что и ответить.

Глаза Тьорла были серьезными, голос – низким и напряженным. Наконец Кельда подняла с земли меч и пошла за Тьорлом в рощицу.

– Слушай, – прошептал он, – и слушай внимательно. Я не знаю, где Хаук. Я не знаю, что с ним случилось, но уверен: сейчас его уже нет в городе. – Он помолчал. – Знаешь, мы с ним солдаты.

Кельда кивнула.

– Мы – солдаты, и наш командир – человек по имени Финн. Он давно ждет нашего возвращения. И я больше уже не могу оставаться здесь, в городе.

– Ты уйдешь и забудешь о Хауке?

В глазах эльфа вспыхнула ярость. Кельда прикусила язык, она поняла, что едва ли не смертельно оскорбила Тьорла.

– Нет, Кельда. Я ухожу не потому, что не хочу найти Хаука; отсюда до предгорий – долгий путь, и я буду искать его на этом пути повсюду. Но сейчас я обязан вернуться к Финну. – Он ткнул пальцем в меч. – И пожалуйста, сохрани его. Возможно, Хаук вернется в город отыскать меч и… меня. Ты скажешь ему, куда я пошел, да?

– Но…

Пальцы Тьорла с силой сжали ее запястье.

– Кельда, мне надо немедля уходить из Старой Горы. Нам с Хауком удалось убедить солдат Потрошителя, что мы просто охотники. Если я останусь здесь еще на какое-то время, кто-нибудь, конечно, заметит, что я ни разу не ходил на охоту. И тогда смогут легко догадаться, кто я такой на самом деле.

Страх охватил Кельду. И уже зная, каков будет ответ, она все же спросила:

– Куда ты идешь?

Тьорл ответил почти тотчас:

– К южной границе Квалинести. У Финна там, на границе, есть работа для нас. Прости, что тебе пришлось тащить меч сюда; я был бы рад отнести его сам, но у меня уже нет времени – пора уходить.

– А как же ты минуешь заграждения?

– Заграждения? Да Финн с меня с живого шкуру бы спустил, если бы я не смог проскользнуть мимо пары пьяных мерзавцев.

Он взял меч из ее рук и провел ладонью по старым, потертым ножнам. Холодный свет сверкнул на сапфирах – они блеснули, как льдинки.

– Представляешь, он выиграл этот меч в ножички.

– Это меня вовсе не удивляет, – улыбнулась Кельда. – Он очень меток.

Тьорл засмеялся.

– Да, уж это точно. Передать ему твои слова при встрече?

Ветер, казалось, стал холоднее. Кельда вспомнила горы на юге Квалинести – зимой они такие мрачные и суровые. Она также подумала и о Хауке и удивилась про себя: «Почему он бросил такой замечательный меч и такого хорошего друга, как Тьорл?!»

Затем она подумала: «Может быть, Хаук просто решил уйти из отрада Финна?»

Она украдкой взглянула на Тьорла. Нет, эльф такой мысли даже и не допускал, сразу видно. Кельда, не раздумывая, взяла меч из рук Тьорла. Ну до чего же тяжело держать его!

– – Я сохраню его, не беспокойся. – Она перевела дыхание, затем поднялась на цыпочки и поцеловала эльфа в щеку. – Счастливо тебе!

– Спасибо. Но, похоже, нам обоим нужна еще и удача, а? – Он улыбнулся. – Ну, еще раз, спасибо.

Он взял ее за руку и повел назад, к дороге.

Все время думая о мече и поправляя пояс, на котором он висел, Кельда не сразу почувствовала, что Тьорл больно сжал ее пальцы. Она подняла голову.

Прямо перед ними, загораживая дорогу, стояли три солдата Потрошителя: один человек и два драконида. Человек ухмыльнулся, показывая редкие желтые зубы.;

– Сентиментальное прощание, – медленно протянул он. Скользнув безразличным взглядом по Тьорлу, он мрачно уставился на Кельду.

Она почувствовала, как ей стало трудно дышать.

Лавим Попрыгунчик бежал словно кролик, знающий, что он гораздо проворнее преследующей его собаки, а потому наслаждающийся выпавшим ему развлечением. Посмеиваясь, он вел четырех драконидов вверх по одной улице, потом вниз по другой; затем влетел в какую-то таверну и выскочил из нее через заднюю дверь. Солдаты гнались за ним с ревом и проклятиями, громыхая мечами и кольчугами, – они были похожи на груды ожившего металлического хлама.

Вот кендер пригнулся и нырнул в темный переулок. Быстро перемахнув через забор, он насмешливо окликнул своих увешанных оружием преследователей – для них этот забор оказался серьезным препятствием: прежде чем первый из них наконец одолел преграду, Лавим уже проскользнул между кирпичной стеной и бочкой для сбора мусора и затаился там. Он вовсе не устал – так, слегка запыхался.

Солдаты перебрались через забор и гуськом стали обходить двор. Когда шедший вторым Солдафон поравнялся с затаившимся за бочкой кендером, тот быстро просунул свой хупак между ног драконида. Солдафон рухнул на переднего солдата, а шедший за ним – на них обоих; четвертый испуганно шарахнулся к противоположной стене прохода. Смеясь и улюлюкая, Лавим выскочил из-за мусорной бочки, перепрыгнул через барахтавшихся в куче трех драконидов, прошмыгнул между ног четвертого и выбрался на улицу. Он чуть было не столкнулся с какой-то толстой женщиной, метнулся в сторону, ловко пролез под брюхом лошади и оказался на другой стороне мостовой. По доносившейся до него ругани Лавим понял, что дракониды наконец поднялись на ноги и сейчас снова пустятся в погоню.

Лавим знал улицы и переулки Старой Горы так, как их может знать только кендер иди уличный мальчишка. Он поднял с мостовой несколько камней и пошел к полусгоревшему складу. Здание было огромным – длиной в полквартала и шире любого дома в городе. До войны в этом складе хранилось множество самых различных товаров, – теперь от них осталась одна зола.

Кендер забежал в это длинное, стоявшее без крыши здание и, разбрызгивая грязь из луж, бросился к находившейся неподалеку лестнице. Солдафон и его солдаты с воплями и проклятиями бежали по улице, распугивая прохожих, – так внезапный дождь распугивает цыплят.

На складе пахло гарью. Кендер остановился у нижней ступеньки лестницы, перевел дыхание, затем быстро, но внимательно осмотрелся. У здания сохранился второй этаж, вернее, часть второго этажа, тянувшаяся вдоль всего строения примерно на половину его ширины, другая половина выгорела и обрушилась. Кендер решил, что оттуда он сможет безнаказанно для себя метать в драконидов камни.

Осмотрев повнимательней лестницу, Лавим решил, что уж его-то вес она выдержит, и начал подниматься как можно быстрее. Когда он был уже на середине лестницы, ступенька под правой ногой треснула и сломалась.

Лавим подпрыгнул, ухватился руками за шершавые доски пола второго этажа и повис, жалея о том, что у кендеров нет крыльев.

Вскоре внизу послышался лающий смех. Смеялся Солдафон; его глаза мрачно поблескивали в полумраке, тонкий змеиный язык облизывал губы.

Никогда в жизни Лавим не мог противиться своим желаниям и сейчас – тоже. Он изогнулся и плюнул вниз. Он всегда гордился умением точно плевать в цель; он и сейчас не промахнулся: попал Солдафону точно между глаз. Рев драконида гулким эхом прокатился по пустому зданию.

Лавим сумел уклониться от кинжала, брошенного Солдафоном, подтянулся и залез-таки на доски второго этажа.

Солдафон захлебнулся жестким холодным смехом:

– Хватит выпендриваться, крысеныш! Отсюда ты не сбежишь, и сейчас мы с тобой вдоволь сможем наговориться!

Лавим, словно пружина, выпрямился. Доски под ним прогибались и угрожающе трещали.

Внизу гулко зазвенел металл. Это драконид сбросил свою кольчугу. Лавим, любопытство которого не смог бы укротить даже темный ужас Бездны, глянул вниз. Кольчуга Солдафона кучей красного металла лежала на полу, в зубах у него был короткий меч. Резким движением Солдафон расправил крылья. Три других драконида, ухмыляясь, стояли поодаль. Они предвкушали забавное зрелище.

«Они умеют только планировать, – напомнил себе Лавим, – летать по-настоящему они не умеют. Каждый знает, что…»

Солдафон действительно не умел летать. Но у него были сильные ноги, и подпрыгнуть он мог намного выше, чем предполагал кендер. Правда, первый прыжок оказался неудачным, и Солдафону не удалось ухватиться за балки второго этажа.

Но вот он вновь прыгнул, сильно взмахнув крыльями, и одной рукой схватился за балку, а в другой держал меч. Кендер пригнулся и ловко отпрыгнул. Солдафон, злобно ухмыляясь, двинулся к нему. Кролик теперь не был уверен в том, что ему удастся удрать от собаки.

Тогда Лавим выхватил нож из ножен, висящих на поясе, и ударил драконида по руке, однако нож лишь слегка оцарапал толстую шкуру.

Пригнувшись, Лавим снова увернулся от драконида и полоснул ножом по правому крылу Солдафона; тотчас мощная когтистая лапа схватила его за руку. И нож выпал из мгновенно онемевшей руки кендера.

Лавим – со свойственным его народу упорством – сдаваться не желал. Он резко ударил драконида ногой в низ живота и, когда тот с воем согнулся, коленом другой ноги нанес сильный удар в челюсть. Клацнули зубы, голова Солдафона откинулась, Лавим высвободил руку, схватил нож и отскочил.

Да, отсюда ему было не убежать. Некуда…

Стен не было совершенно – одни обгорелые балки. Над головой – только небо и низкие облака, внизу – холодные твердые камни. Лавим обернулся. Драконид, прихрамывая и хлопая порезанными крыльями, медленно шел на него, и смерть Лавима ясно читалась в черных глазах чудовища.

Лавим Попрыгунчик, наверное, целую вечность ждал, когда Солдафон бросится на него, и, когда дождался, подпрыгнул высоко-высоко.

Станах безуспешно искал повсюду эльфа.

Искал он и кендера; впрочем, о кендере говорили все вокруг.

Бондарь, кузнец, даже свечной мастер – все искали кендера, дабы свести с ним, с наглым воришкой, счеты. Бондарь желал получить назад свой струг, кузнец обещал, если кендер до полудня не вернет зубило, отвести его к Потрошителю; а свечной мастер только проклинал судьбу: это надо же – спасти от солдат свое добро только для того, чтобы тебя потом обворовал пройдоха кендер.

Станаху даже казалось, что всего лишь один кендер может принести вреда больше, чем эпидемия чумы. Если речь заходила о кендерах – такого можно было наслушаться!…

Разыскивая по городу Тьорла, Станах натыкался на следы Лавима всюду: в лавках мясника, кожевенника, гончара…

Один мальчишка видел, как кендер вбежал вот в эту таверну. В таверне Станаху сказали, что да, здесь он, разумеется, был, но очень недолго. За ним гнались дракониды. Солдафон! Конечно, Солдафон…

Станах все время думал о Тьорле и о Мече. Никто ничего не знал об эльфе, а ведь он единственный, кто мог бы сказать, куда делся Меч.

А если Станах найдет Тьорла, а эльф ничего не знает о Мече? Придется искать заново или ни с чем возвращаться к Музыканту.

Кендер, по-видимому, мог выпутаться из любой переделки. Обычно кендерам это удается. «Да, – подумал Станах, – но если его всетаки поймают?» Что сделает Солдафон с Лавимом, если схватит его, можно было, конечно, вообразить, но очень уж не хотелось.

– Ох, проклятый кендер! – ворчал Станах.

Он почему-то все еще надеялся, что, отыскав кендера, отыщет и эльфа.

Станаху сказали: Лавим вбежал в здание обгоревшего склада, куда вслед за ним ворвались дракониды.

Гном проверил, на всякий случай, хорошо ли вынимается меч из ножен, и отправился к складу.

Он не стал подходить вплотную к черному, обгоревшему скелету склада. На верхнем этаже здания кто-то смеялся высоким голосом – то ли дрозд, то ли кендер.

Станах поднял глаза и увидел драконида, падающего со второго этажа склада. Драконид, размахивая руками и ногами, раскинул крылья, однако падения замедлить не смог – в пропоротых ножом дырах свистел ветер; драконид испуганно вскрикнул и тяжело грохнулся на булыжники мостовой. Глухо треснули кости, лопнула чешуйчатая кажа. И вновь послышалось сверху птичье хихиканье Лавима.

Гном вынул меч из ножен и перешел улицу. Подойдя к неподвижной туше, он пнул ее ногой. Да, это был Солдафон.

Станах вздрогнул: едва он пнул тело Солдафона ногой, как оно превратилось в камень. Станах отпрянул, он и раньше слышал, что происходит с телами драконидов почти сразу после смерти, однако до сегодняшнего дня считал, что эти рассказы – враки.

И тут сверху послышался голос Лавима:

– Станах! Увидеть тебя так приятно! А этот, он мертв? Ну да, конечно, он забыл о дырках в своих крыльях. Как говаривал мой отец, незначительные детали рано или поздно становятся очень важными и… Эй! Станах! Обернись!

Трое драконидов, услышав голоса гнома и кендера, выбежали из склада на улицу. Они тотчас увидели своего командира – его каменное тело уже начало превращаться в пыль – и, конечно, решили: Солдафона убил гном.

Как и каждый мастер-кузнец, Станах умел не только ковать оружие, но и владеть им. Он не был воином, но в его руках оружие становилось смертоносным. Первым же ударом он отрубил руку нападавшего на него драконида, тот упал на мостовую и завыл.

Станах отметил про себя: раненые дракониды в камень не превращаются. Но он не стал тратить время на обдумывание этой загадки, а сразу же повернулся к двум другим солдатам. Его меч снова сверкнул в воздухе серебристой молнией. Дракониды попятились. Один из них споткнулся и упал. Станах занес меч для удара, и тут слева на него напал второй драконид. Он наверняка убил бы гнома, но в голову ему попал метко брошенный Лавимом камень, и драконид свалился на землю.

– Станах! Не оставляй меч в теле драконида, сразу выдергивай его, а то потом не сможешь вынуть! Пригнись, Станах!

Гном быстро пригнулся – вражеский меч свистнул всего лишь в дюйме над его головой. Кендер бросил еще один камень, но на этот раз промахнулся. Станах удачно отразил новый выпад драконида. Тот зашипел и всей тяжестью своего тела навалился на гнома.

Драконид был сильнее Станаха и весил много больше его. Станах напряг все свои силы – пусть даже мышцы отойдут от костей, но он должен вывернуться из-под драконида!

Послышался резкий смешок Лавима, и тяжелый камень ударил противнику Станаха в глаз.

Но следующий бросок был неудачным: камень попал уже самому гному в локоть – рука Станаха онемела, меч упал на землю.

Сердце тяжело стучало в груди. Станах повернулся, упал на колени и стал нащупывать меч, уверенный, что вот-вот ему будет нанесен смертельный удар. Он проклял кендера и взмолился Реорксу – то и другое получилось у него на одном дыхании. И тут Лавим, исправляя свою ошибку, метко попал камнем в голову солдата. Драконид взревел и, полуоглушенный, зашатался. Лавим закричал:

– Добей его, Станах! Нет, не делай этого! Смотри, сколько их! Беги, Станах! Беги!

Из-за угла выскочили несколько солдат; кованые сапоги гремели по булыжной мостовой, словно раскаты грома. Станах схватил меч левой рукой, поднялся на ноги и крикнул Лавиму:

– Давай сюда, кендер! Скорее вниз!

Лавим был бы и рад это сделать, но не знал, каким образом. «Крылья… кендеру действительно необходимы крылья!» – подумал он. Потом увидел: Станах подошел к стене склада. Кендер решился, крикнул ему «лови!» и прыгнул вниз.

Лучшее, что мог сделать Станах, – поймать падающего кендера. И он это сделал.

Они побежали вниз по улице, крепко держась за руки, все время ожидая удара камнем в спину. Надеясь, что у кендера ноги целы, вцепившись в его руку, Станах бежал так быстро, как никогда в жизни.

Тьорл заслонил Кельду собой.

Глаза солдата сузились. Он положил руку на эфес меча.

– Ну, – сказал солдат. Его пальцы с силой сжали рукоять. – Сентиментальное прощание. Разве ты не собирался уходить, эльф?

Драконид коротко хохотнул – жестко, лающе.

– Думаю, он собирался, Хариг. Их поцелуй, конечно же, был прощальным, последним.

Руки Тьорла уже зачесались от желания взяться за меч. Кельда глядела на солдат со страхом, ее глаза расширились, дыхание перехватило, жилки на шее дрожали.

– Готов поспорить: она забудет эльфа сразу, как только он умрет, Хариг. Как думаешь, ты с ним сумеешь справиться один?

– С эльфом-то? Хариг фыркнул. – Мой меч уже проливал эльфийскую кровь и раньше. Он у меня, конечно; старый, но для такого дела вполне годится.

Тьорл схватил Кельду за плечо и выхватил меч Хаука из ножен у нее на поясе. Хариг тоже вынул меч. Дракониды стояли поодаль. Они пока не вмешивались, но их глаза были красными и злыми.

Хариг усмехнулся, вновь показав гнилые желтые зубы.

– Ну, что скажешь, эльф? Девчонка стоит того, чтобы за нее сражаться, а?

Ветер зашумел на вершине холма, он принес из долины запах пожарищ и смерти. Сапфиры на рукояти меча Хаука замерцали, будто запели беззвучную песню света.

Тьорл начал бой легко, не защищаясь, а нападая.

– Вся твоя кровь, – сказал он ледяным голосом, каким умеют говорить только эльфы, – вся твоя кровь не стоит капли крови из ее мизинца.

Глаза Харига были мутны.

Вот меч в руках Тьорла взлетел высоко вверх и резко упал. Два драконида одновременно взвыли, Кельда вскрикнула. Хариг умер, не успев даже сдвинуться с места.

Реакция Тьорла была мгновенной. Он схватил Кельду, прижал ее к себе. И тотчас вытянул руку с мечом в сторону двух воющих солдат.

– Учтите: я и вас прирежу как цыплят.

Солдаты уже подходили к нему с обнаженными мечами. Один драконид зашипел, словно змея, что собирается напасть на жертву. Тьорл взмолился богам, которыми он так долго пренебрегал, взмолился богам, чтобы только что сказанные им слова стали истиной.

Станах и Лавим бежали сломя голову – впрочем, как и преследующие их дракониды. Кендер перебирал своими маленькими ногами быстро-быстро. Три кожаных и два матерчатых кошелька на поясе у него мелодично позвякивали. Лавим уже дышал с трудом, как старые кузнечные мехи, и не смеялся вслух, хотя Станах видел: его сияющие зеленые глаза по-прежнему смеются.

Когда один из преследователей поскользнулся и, шлепнувшись в грязь, обрызгал двух других драконидов, заоравших благим матом на всю улицу, Лавим замедлил бег и обернулся: ссорящиеся дракониды его забавляли. Станах снова схватил кендера за руку и, таща Лавима за собой, нырнул в переулок. Гном остановился, намереваясь стряхнуть с себя грязь, но. тут в переулке появились дракониды, и Станаху с Лавимом снова пришлось бежать. Сердце Станаха колотилось о ребра, ноги стали тяжелыми, будто налились свинцом, бок болел.

Едва они достигли последнего поворота, за которым дорога выходила из города и спускалась в долину, как услышали громкий женский крик.

Завернув за поворот, Лавим крепко схватил Станаха за руку.

Станах замер. Эльф, которого он искал все утро, дрался с двумя солдатами. Кровь струилась по его правому плечу и по лицу.

Девушка – барменша из таверны Тенни – подбирала на дороге камни и бросала их в сражающихся с эльфом солдат. Задумала она, несомненно, благое дело, но, увы! помочь эльфу она ничем не могла, так как бросать камни не умела и они попросту не попадали в солдат.

Но вообще-то, почему она здесь, да еще вместе с эльфом?

Держа меч обеими руками, эльф сражался умело, но Станах знал, что даже самый искусный воин не может долго биться против нескольких противников. Эльф скоро устанет, и дракониды легко убьют его.

Лавим, свято верящий, что каждый, кто сражается с драконидами, его друг, с воинственным криком подбежал к одному из дравшихся солдат и ударил его головой в спину. Солдат обернулся, кендер отскочил и побежал вниз, по дороге в долину, драконид бросился за ним.

Станах действовал более осторожно; в отличие от Лавима, он ни на минуту не забывал о тех четырех драконидах, что преследовали их. Кендер, девушка, потерявший много крови эльф и все еще тяжело дышащий после быстрого бега гном не; смогут одолеть шести драконидов Потрошителя. Однако же сейчас было пока всего два драконида, и они должны как можно быстрее умереть. Возможно, это хоть немного охладит пыл четырех преследователей.

Ничего так не хотелось сейчас Станаху, как оказаться где-нибудь подальше от Старой Горы!

Но, не раздумывая более, он подскочил к нападавшему на эльфа дракониду, вонзил в него свой меч и сразу выдернул его, а обессилевший от усталости и потери крови эльф уже, упав на колени, выронил свой меч. Станах протянул руку, чтобы поднять меч и отдать его эльфу, протянул руку не глядя, но оказалось, что тот уже сам поднял его и вновь сжимает рукоять своего меча.

Станах взглянул на рукоять меча – дыхание его перехватило.

Сквозь кровь, покрывавшую клинок, струилось темно-красное сияние. «Великий Реоркс! – воскликнул про себя Станах. – Так ведь это же он! Меч Бури!»

Гнавшийся за Лавимом солдат поскользнулся и упал, кендер быстро поднял с дороги большой камень и с силой бросил его в голову противника; треснула кость, солдат вскрикнул, а Лавим тотчас добил его вторым камнем.

Станах, качая головой, смотрел на тяжело дышавшего эльфа, бледного от потери крови, с тусклыми глазами, едва живого от усталости. «Если ты умрешь сейчас, – вдруг безжалостно подумал Станах, – я получу то, что искал! И я буду тебе благодарен за это! Да, я буду очень тебе благодарен!»

Но эльф не собирался умирать. Вот он поднял голову, стер кровь с лица и посмотрел Станаху прямо в глаза.

– Раны мои отнюдь не смертельны.

Станах хмыкнул:

– Но можешь ли ты бежать?

Эльф еле заметно вздрогнул, переспросил:

– Бежать? Могу, если должен.

Станах указал рукой в сторону города. Как он и предполагал, из-за поворота показались четыре драконида.

– Да, ты должен бежать, – сказал он жестко. «Да, – повторил он про себя, – ты должен бежать! Ты с Мечом Бури побежишь вместе со мной!»

И они побежали. За Станахом и Тьорлом побежали Лавим и Кельда.