Текст книги "Таинственное кораблекрушение"

Ник Картер
Таинственное кораблекрушение

* * *

Прирост населения Соединенных Штатов Северной Америки, путем ежегодно увеличивавшейся иммиграции итальянцев, представлял собой весьма нежелательное для правительства явление.

Больше всего иммигрировало сицилийцев, которые появлялись в хваленой стране свободы только за тем, чтобы в возможно короткий промежуток времени заработать возможно больше денег, а затем возвратиться к себе на родину.

В этом, собственно, нет большой беды, так как Америка, при всех своих несомненных превосходствах над другими странами, все-таки не может заменить родину всем тем пришельцам, которые приезжают в Новый свет.

Но дело в том, что итальянцы, не в пример представителям других народностей, охотно подчиняющимся правам и обычаям гостеприимной страны, ни на шаг не отступают от своих привычек.

Так, например, вспыльчивые сыны юга, при малейшем поводе пускают в ход кинжал или револьвер.

Мало того: иммиграция южных итальянцев перенесла в штаты все ужасы, творимые в самой Италии разными тайными сообществами.

Мафия, Каморра и "Черная рука", как именуют себя эти преступные союзы, представляют собой не что иное, как сообщества разбойников, грабителей, вымогателей и убийц, вызывающие повсюду ужас и страх своими деяниями.

Преступная деятельность этих сообществ вообще и членов "Черной руки", в особенности, так сильно развилась в Штатах, что в газетах появились уже особые рубрики, где изо дня в день сообщалось о злодеяниях этих преступных шаек.

Не проходило дня без какого-нибудь покушения или грабежа.

Полиция, конечно, пустила в ход все средства, чтобы положить конец этим ужасам, но преступники оказались хитрее всех сыщиков Нью-Йоркского полицейского управления.

После того, как все усилия властей не привели ни к чему, начальник Нью-Йоркской полиции вызвал к себе знаменитого сыщика Ника Картера, который взял на себя поручение уличить членов тайного сообщества и изучить его организацию, поставив лишь условием, чтобы никто, кроме самого начальника полиции, не знал об его намерении.

Ник Картер и его старший помощник Дик превратились в итальянцев, и знаменитому сыщику после долгих усилий удалось быть принятым в качестве члена одним из тех отделов союза "Черной руки", который раскинулся сетью по всему Нью-Йорку.

Ник Картер узнал, что во главе союза стоит разбитый параличом старик, по фамилии Беллини, у которого была красавица-дочь, ненавидевшая деятельность членов союза.

Затем Нику Картеру удалось арестовать всех членов одного из отделов и отправить их за решетку.

Были задержаны также главари этого отдела, некий трактирщик Меркодатти и какой-то неизвестный, именовавший себя Михаилом Пеллурия.

Сам Ник Картер, известный в отделе под именем Марко Спада, тоже был арестован и теперь сидел с этим Пеллурия в одной камере.

Арест Ника Картера, разумеется, был произведен полицией по его же собственному распоряжению, а в одну камеру с Пеллурия он сел потому, что надеялся выведать у того еще кое-какие тайны.

Таким образом, Ник Картер сидел в одной камере с Михаилом Пеллурия уже двое суток.

Поздно вечером явился смотритель и грубым тоном предложил узникам следовать за ним.

Под усиленным конвоем они прошли по коридорам подследственной тюрьмы на улицу.

У ворот стояла тюремная карета, в которую их заставили войти.

Дверцы захлопнулись за ними и тяжелая карета двинулась в путь.

Внутри кареты было совершенно темно.

Оба узника помолчали немного, тем более, что Пеллурия не знал, нет ли в карете еще полисмена. Наконец, он хриплым голосом спросил:

– Куда мы едем?

– Должно быть нас переводят в другую тюрьму. В какую именно, не знаю, но мы это увидим, когда будем вылезать из кареты.

– Почему нас не оставили там, где мы были?

– Вероятно, потому, что нас хотели разлучить с товарищами. Не забывайте, Пеллурия, что арестованы ведь все члены отдела.

Помолчав немного, Пеллурия задумчиво проговорил:

– Быть может, из другой тюрьмы нам скорее удастся бежать.

– Вы мечтаете о бегстве?

– Как не мечтать! Я только об этом и думаю с самого момента ареста!

– А составили ли вы уже какой-нибудь план? Вероятно, нет, а я вот уже додумался, каким образом надуть полицию.

– Неужели? И вы возьмете меня с собой, Спада?

– Понятно, возьму! Я никогда не оставляю своих друзей в беде!

– Стало быть, вы не ненавидите меня?

– А за что мне вас ненавидеть?

– А я-то думал, что вы ненавидите меня, полагая, что я действую за одно с Меркодатти. Помните, Спада, ведь мы подозревали в вас тайного уполномоченного самого Беллини, которому поручено укокошить нас за то, что мы ухаживали за его дочерью. Эта надменная девица и знать не хотела ни меня, ни Меркодатти, и мы боялись, что ее отец решил отправить нас на тот свет! Вот почему Меркодатти в ту ночь, когда вы в первый раз присутствовали на нашем заседании, хотел заставить вас признаться ему во всем!

– Вы сами видели, как я разделался с ним, помните? Но зачем же мне ненавидеть вас, Пеллурия? Напротив: если мне удастся привести в исполнение мой план, то вы будете свободны одновременно со мной!

– Вы поступаете как истинный друг! Но не знаете ли вы, куда именно нас теперь везут?

– Быть может, в тюрьму на улице Лудло. Это было бы очень хорошо, так как оттуда, говорят, бежать не слишком трудно. У меня даже был приятель, который бежал оттуда и рассказывал, что это вовсе не трудно.

– Значит, все-таки надежда есть, – шепнул Пеллурия, – но сумеете ли вы удостовериться, что нас привезли именно в тюрьму Лудло?

– Очень просто. Я спрошу полисмена, который откроет нам двери.

– Он ничего не ответит?

– Почему вы так думаете?

– Вот увидите, Спада: он будет молчать уже потому, что нас переводят в другую тюрьму, вероятно, только для того, чтобы там тайком покончить с нами!

– Что за глупости! – громко расхохотался Ник Картер, – пожалуй, такие вещи происходят в Италии, но здесь в Америке этого не бывает!

Пеллурия вздохнул с облегчением.

Оба узника молчали, пока, наконец, карета не остановилась. Они слышали, как кучер слез с козел и ушел.

– Спада, – вдруг шепнул Пеллурия.

– Ну, что?

– Не воспользоваться ли случаем и удрать?

– Каким образом?

– Вы поддержите меня, если я рискну?

– Если можно будет, отчего же нет?

– За нами, быть может, явятся только два человека, а с ними мы сумеем справиться! Я еще весьма недавно видел, что вы страшно сильны, Спада, да и я не из слабеньких!

– А если наш замысел не удастся?

– Смелым бог помогает! Терять нам нечего, а выиграть мы можем очень много!

– Ладно, попытаемся, если только нас не будет провожать человека три или четыре.

– Да, это было бы плохо! Тогда пришлось бы покориться судьбе!

– Как вам сказать.

– Неужели вы, Спада, рискнете вступить в борьбу с четырьмя полисменами? – спросил Пеллурия.

– Почему бы и нет? Ваша мысль мне нравится, Пеллурия, так почему бы и не сделать отчаянной попытки вырваться на свободу?

– Вы правы, Спада! Значит, рискнем?

– Я сделаю все, что могу! Жаль только, что у меня нет ни ножа, ни револьвера!

– Приходится ограничиться кулаками, – шепнул Пеллурия, – тише, идут. Сколько их, как вы думаете?

Оба арестанта стали прислушиваться, затаив дыхание. Затем Ник Картер шепнул:

– По моему, их трое?

– Кучер и два смотрителя?

– Да, кучер-то идет, я его по шагам узнаю.

– Как же нам быть?

– Вы становитесь у самых дверей, а я встану с другой стороны. Как только дверь откроют, я выйду первым, причем, конечно, не подам виду, что я задумал бежать. В тот самый момент, когда мои ноги коснутся земли, я пущу в ход кулаки и нисколько не сомневаюсь, что сразу же уложу двоих на землю! Когда это удастся, вы выскочите из кареты и во всю прыть убегайте, а я тем временем справлюсь с третьим.

– Неужели вы думаете, что разделаетесь один?

– Попробую.

– А я не буду помогать вам?

– Это, по моему, не имеет никакого смысла. Если нельзя устроить это с быстротой молнии, то и начинать не стоит. Вы удирайте и ожидайте меня на ближайшем углу. Я знаю по близости такое место, где мы с успехом можем скрыться.

– Тем лучше, Спада! Буду делать так, как вы говорите!

– Тише. Идут.

Кто-то повозился у замка и вслед за тем дверцы кареты открылись.

– Выходите, окаянные, оттуда!

Согласно своему плану Ник Картер соскочил на землю обеими ногами сразу и в тот же момент накинулся на смотрителей.

Так как смотрители отошли было немного в сторону, то Пеллурия не мог видеть, что собственно делается. Но судя по глухому звуку падения человеческих тел, он решил, что Марко Спада успешно выполнил свое намерение.

Выскочив из кареты, он увидел на земле двух растянувшихся смотрителей; Марко Спада боролся с кучером.

Пеллурия в нерешительности остановился, так как ему хотелось помочь своему храброму приятелю, но когда Спада крикнул ему убираться как можно скорее, он помчался вперед по улице Лудло.

На ближайшем углу он остановился и прислушался.

Он радостно вскрикнул, когда услышал в ночной темноте быстро приближающиеся шаги, а затем узнал своего приятеля Марко Спада.

– За мной, Пеллурия, – шепнул ему Ник Картер, быстро проходя мимо.

Они прошли по целому лабиринту улиц и переулков, пока, наконец, Ник Картер остановился и положил итальянцу руку на плечо.

– А теперь, Пеллурия, нам уже не страшны никакие сыщики! – проговорил он, улыбаясь.

– Они, еще, пожалуй, могут нагнать нас, Спада! – боязливо ответил тот.

– Да они и понятия не имеют, куда именно мы бежали! Кроме того, ни один из них не очнется от обморока раньше, как часа через два!

– Неужели вы уложили всех троих! Черт возьми, и молодец же вы! Но не будет ли лучше, если мы попытаемся уйти подальше, как можно скорее?

– Напротив, слишком большая поспешность может навлечь на нас подозрение! Мы пойдем дальше совершенно спокойно и никто не заподозрить в нас беглых арестантов!

– Вы правы, Спада, – согласился Пеллурия. – Куда же мы пойдем?

– В тот дом, о котором я вам уже как-то рассказывал. Он находится вблизи нашего квартала.

– Да ведь там-то нас будут искать прежде всего!

– Отнюдь нет. Я нанял там такую комнату, что вся нью-йоркская полиция не найдет нас.

Пеллурия, покачивая головой, пошел вслед за своим приятелем, который шел вперед весело и беспечно; сам Пеллурия страшно волновался и все время боязливо оглядывался по сторонам.

– Неужели вы думаете, Спада, что в той комнате мы будем в безопасности? А если бы даже и так, то ведь там мы будем в таком же плену, как в тюрьме: на улицу мы не можем показываться, так как наши портреты завтра же появятся во всех газетах.

– Глупости! До завтра мы с вами так основательно переоденемся и загримируемся, что мы сами себя не узнаем, глядя в зеркало.

– Вы молодец, Спада! Разве вы умеете гримироваться?

– Погодите, сами увидите! – ответил Ник Картер.

– В вашем лице я нашел истинного друга! Я виноват перед вами, Спада, так как сначала заподозрил вас и замышлял против вас недоброе!

– Забудьте об этом, Пеллурия! У нас с вами теперь более спешные дела, так как мы должны как можно скорее завязать отношения с каким-нибудь другим отделом "Черной руки".

– Об этом уж позвольте побеспокоиться мне, Спада! Надо вам сказать, что я состою членом самого могущественного отдела, самого главного союза. Вы уже слышали о "Черной сотне"?

– Где бы! Неужели вы...

– Да, я состою ее членом! – торжественно заявил Пеллурия, – это так же верно, как то, что вы осенью еще не надеялись бы сделаться членом союза! Но после всего того, что вы для меня сделали, вы достойны быть принятым в состав "Черной сотни"!

– Знаете, Пеллурия, ведь это моя давнишняя мечта, – шепнул Ник Картер, – я очень много слышал об этой "Черной сотне"! Расскажите мне побольше о ней.

– Видите ли, "Черная сотня" – это наши избранники, в ряды которых может быть зачислен лишь тот, кто совершил для союза "Черной руки" что-нибудь выдающееся.

– А вы разве совершили что-нибудь такое?

– Еще бы! Я ведь заставил одного итальянского герцога уплатить нам полмиллиона лир, а когда он отказался от вторичной платы такой же суммы, то я убил его кинжалом! Это было в Италии, где мне после этого оставаться, конечно, было нельзя. Вот меня и отправили сюда с тем, чтобы зачислили в "Черную сотню"!

– Вот как! А я и не думал, что вы так храбры! Ведь в сравнении с вами я мальчишка и щенок! Я ничего не сделал такого, чем мог бы заслужить подобное отличие!

– Напрасно вы так думаете, Спада! Вы спасли от тюрьмы и смерти члена "Черной сотни", а это равносильно тому, что сделал я для союза. Поверьте мне, Спада, моей рекомендации будет достаточно, чтобы вас приняли!

– А если нет вакансий? Ведь это братство состоит, надо полагать, из ста членов?

– Вакансии всегда есть! Ведь члены этого братства не только пользуются почестями, они подвержены также частой опасности, так как им поручаются самые трудные дела! Кроме ста действительных членов в братстве есть еще начальник!

Пеллурия наклонился ближе к своему спутнику:

– Вы знаете Беллини? – шепнул он.

– Как! Отец Лючии? – в изумлении спросил сыщик.

– Нет, это другой Беллини, родственник того старика, но он именует себя Калиостро!

– Имя подходящее!

– Лучшее трудно было придумать! Так вот, слушайте же! Братство "Черной сотни" стоит во главе всех прочих отделов в Америке. Оно приводит в исполнение все распоряжения, отдаваемые Беллини в качестве верховного руководителя союза "Черной руки", распространенного по всему земному шару. Члены братства набраны со всех частей света. Кто отличится каким-нибудь подвигом, тот попадает в баллотировочную запись, на основании которой производятся выборы. Сами выборы происходят в доме Беллини. Порядка избрания я и сам не знаю, но я знаю, что "Черная сотня" распоряжается неограниченной властью по всей Америке. Все местные отделы, как бы они не были сильны сами по себе, обязаны повиноваться "Черной сотне". Для достижения этой цели "Черная сотня" ведет подробную отчетность всем отделам и ей известна биография каждого члена в отдельности, хотя таких членов в Соединенных Штатах тысячи!

– А кто ведет эту отчетность?

– Глава, как мы называем начальника. Он состоит нашим вожаком, он распоряжается судьбой каждого из нас и за это получает двадцать пять тысяч долларов жалованья в год!

– Недурно, черт возьми!

– Так-то оно так, но не забывайте, что глава уже потому вынужден жить на широкую ногу, что он обязан вести знакомство с представителями высшей власти, так как он таким образом вовремя узнает о мерах, принимаемых против союза "Черной руки".

– Долго ли такой глава руководит союзом?

– Он избирается на всю жизнь, а в случае его смерти "Черная сотня" выбирает из своей среды заместителей.

– А каким образом выбирался Беллини, верховный начальник всего союза "Черной руки"?

– Точно таким же образом, с той только разницей, что тогда из каждой страны света приезжают в Америку делегаты – члены "Черной сотни". Эти делегаты на тайном заседании избирают нового верховного начальника.

– Стоящий ныне во главе союза Беллини уже очень стар?

– Да, ему лет восемьдесят! Да и здоровье его оставляет желать лучшего. Говорят даже, что в близком будущем предстоит избрание нового руководителя.

– А кто займет это место?

– Этого никто не может предсказать! Меркодатти считался кандидатом, но после того, как он похитил Лючию Беллини и скрылся, о нем уже и речи быть не может.

– Не считаете ли вы его предателем?

– Как вам сказать? Меня нисколько не поразило бы известие о том, что "Черная сотня" приговорила его к смерти! Точно не могу этого сказать, так как вследствие своего ареста я не мог присутствовать на последнем тайном заседании!

– А где происходят заседания "Черной сотни"?

– Это вы узнаете лишь после того, как подвергнетесь церемонии зачисления в состав членов. Не удивляйтесь, особенного тут ничего нет. Вам только придется собственной кровью записать ваше имя в книгу перечня членов!

– Знаете, Пеллурия, я счастлив, что имел возможность оказать вам сегодня услугу, – произнес Ник Картер и глубоко вздохнул, – ведь без этого я, пожалуй, никогда не нашел бы возможности попасть в члены братства! Но вот мы и прибыли к тому дому, где мы до поры, до времени будем скрываться.

– Слава Богу! А то я сильно устал, да и изнервничался окончательно.

– Пустяки. За нами нет погони и здесь никто нас не тронет. Вот мы и пришли к цели: по этой лестнице надо подняться на третий этаж. Идите за мной, Пеллурия. Ну, вот мы и на месте – войдите сюда.

Ник Картер открыл дверь.

Войдя в комнату, он нажал электрическую кнопку, вследствие чего моментально засияли лампочки двойной люстры.

Пеллурия в изумлении стал оглядываться к комнате.

– Черт возьми. Спада, откуда у вас средства на такую роскошь? – спросил он.

– Я из богатого дома, Пеллурия, – ответил Ник Картер, – садитесь, вот вам бутылка виски, а вот сигары – впрочем, извините, коробка-то, оказывается, пуста. На другой стороне улицы есть табачный магазин, где продаются всевозможные сигары. Не будете ли вы любезны сходить вниз и купить несколько штук? Пожалуйста. Вот вам ключ, чтобы вы могли беспрепятственно вернуться сюда.

Пеллурия был страстный курильщик; так как в тюрьме он сидел двое суток без сигар, то теперь ему страшно хотелось курить и он поспешил исполнить просьбу своего приятеля.

Как только он вышел из комнаты, Ник Картер подошел к нише, отодвинул там ковер и поднял крышку люка, в котором под полом был приспособлен телефонный аппарат.

Телефон этот был устроен по специальному заказу сыщика для того, чтобы он мог во всякое время связаться с начальником полиции. Кроме самого начальника никто в полицейском управлении не знал о существовании этого аппарата.

В одном из секретных помещений здания управления полиции при аппарате неотлучно дежурила достойная доверия телефонистка, на обязанности которой лежало ожидать вызова сыщика.

Как только Ник Картер приложил трубку к своему уху, он услышал заранее условленный пароль:

– Все на месте!

* * *

Михаил Пеллурия, вероятно, немало был бы поражен, если бы мог подслушать своего мнимого приятеля в данную минуту.

Он узнал бы, что Ник Картер нарочно, по заранее и давно уже обдуманному плану устроил бегство из кареты, для того, чтобы дать Михаилу Пеллурия возможность снестись с другими отделами союза "Черной руки".

Начальник полиции очень обрадовался, когда Ник Картер сообщил ему, что имеет надежду попасть, по протекции Пеллурия, в члены "Черной сотни".

Едва Ник Картер успел окончить беседу, спрятать аппарат на свое место и сесть в качалку у окна, как вернулся Пеллурия.

Ник Картер закурил сигару, взглянул на стенные часы и произнес:

– А я полагал, что теперь еще не так поздно. Что бы вы сделали теперь, Пеллурия, если бы могли быть совершенно уверены в том, что полиция не будет преследовать вас?

– А который теперь час? Ого, уже половина одиннадцатого! – воскликнул итальянец, – уверяю вас, Спада, если бы я не опасался, что по дороге меня задержат, я отправился бы немедленно на главную квартиру "Черной сотни" и приготовил бы все, что нужно для вашего избрания, так как завтра ночью должно состояться заседание!

– В таком случае идите, – сказал Ник Картер, – никто не будет вам препятствовать.

– Да, если бы вы могли загримировать меня так, что ни один сыщик не узнает меня на улице!

– Только-то всего? Если хотите, я вас загримирую самым лучшим образом! Можем сейчас же начать работу.

– А каким же образом я попаду сюда обратно? – озабоченно спросил Пеллурия.

– У меня два ключа от парадной, из которых я вам дам один; вместе с тем возьмите также ключ от самой комнаты. Там в углу стоит диван: стоит только вытянуть спинку, и получится весьма удобная кровать. Когда вы полагаете вернуться сюда?

– Часа в два ночи, не раньше.

– В это время я уже буду спать, – смеясь, ответил Ник Картер, – и я буду покорнейше просить вас, Пеллурия, избегать даже малейшего шума ночью, так как, если меня разбудите, то я уже не засну больше. Ну, а теперь скажите, в кого вы хотите превратиться? В китайца или негра, а может быть, в бродягу?

– Вот это последнее, пожалуй, будет лучше всего, – согласился Пеллурия, – в виде бродяги на меня меньше всего обратят внимание в этой части города.

Ник Картер подошел к стоявшему в углу комоду с глубокими ящиками и вынул оттуда несколько коробок, париков, фальшивых бород, а также и несколько разнообразнейших костюмов.

– Вот, Пеллурия, выбирайте, что хотите, переоденьтесь, а все остальное я сделаю в единый миг.

Спустя четверть часа Пеллурия действительно превратился по внешнему виду в бродягу, который ночует на свежем воздухе и знает мыло и его применение лишь понаслышке.

– Спада, вы просто фокусник какой-то! – воскликнул Пеллурия, глядя на себя в зеркало, – теперь меня не узнала бы и родная мать! Да, в таком наряде мне нечего опасаться полиции! А что вы теперь будете делать?

– Как только я выкурю сигару, я лягу в постель, так как страшно устал. Итак, до свиданья, Пеллурия. Когда придете домой, не шумите. Вы, конечно, теперь и должны вести себя, как бродяга: помните, что ни один бродяга не пропустит трактира без того, чтобы не зайти и не выпить хоть на грош. Вы, таким образом, придете немного позднее, но зато никто ни в чем не заподозрит вас.

– Благодарю за совет, Спада, я буду им руководствоваться. Прощайте.

И Пеллурия вышел из комнаты.

Как только он закрыл за собой дверь, Ник Картер вскочил и быстро начал натирать лицо какой-то светлой жидкостью, вследствие чего совершенно изменил цвет лица. Затем он накинул на себя другой костюм и надел парик с фальшивой бородой.

После этого сыщик бесшумно вышел из комнаты.

В лице почтенного старца с седыми волосами и золотыми очками на носу, никто не узнал бы бежавшего из тюрьмы итальянца; сыщик спокойно мог бы заговорить с самим Михаилом Пеллурия, не рискую возбудить его подозрений.

Ник Картер знал заранее, что Пеллурия сначала удостоверится в том, не выслеживает ли его мнимый соотечественник; вот почему сыщик не вышел на улицу, а стал в тени подъезда, где Пеллурия не мог его видеть.

Минут десять Пеллурия следил за домом, прячась по темным углам, наблюдая за подъездом. В конце концов ему показалось, что бояться нечего.

"Отлично! – подумал сыщик, – если он до сих пор не доверял мне, то теперь должно было исчезнуть и последнее сомнение!"

Пеллурия не успел отойти и двадцати шагов, как Ник Картер вышел из подъезда, перешел на другую сторону улицы и последовал за итальянцем.

По-видимому, Пеллурия и в голову не приходило, что его выслеживают и потому он избрал кратчайший путь.

Он прошел по Бликер-стрит и миновал Бовери, нигде не останавливаясь.

Наконец он вскочил в вагон электрического трамвая.

Ник Картер последовал его примеру, с той только разницей, что устроился на задней площадке, тогда как мнимый бродяга стоял на передней.

Пеллурия соскочил с вагона лишь вблизи "Асторгауза", известной гостиницы на углу Бродвея и Садового проспекта.

Теперь Нику Картеру стало много труднее выслеживать итальянца, так как последний сел в фургон, ехавший по направлению к Бруклинскому мосту, да сел так, что мог видеть всех, кто идет сзади фургона.

Но Ник Картер и тут нашелся. Он нанял коляску и приказал кучеру ехать вслед за фургоном, но так, чтобы седевший на последнем пассажир не догадался, в чем дело.

Приехав в Бруклин, Пеллура сойдя с фургона, снова сел в вагон электрического трамвая, и в конце концов доехал до той части города, которая в Нью-Йорке именуется "Гованус" и состоит из массы выходящих на пристань маленьких улиц.

Тут Пеллурия, к изумлению Ника Картера, подошел к пристани и сел в одну из маленьких весельных лодок, стоявших недалеко от товарных складов.

Оставаясь незамеченным, Ник Картер сел в другую лодку, опустил весла в воду и приготовился преследовать итальянца также и по реке.

Лодки стояли вблизи так называемого "канала Гованус", где река расширяется и переходит в залив.

Тут обыкновенно стояли ненужные или вышедшие из употребления судна, начиная с маленькой лодочки и кончая громадной баржой, из тех, что выходят даже в открытое море.

Ник Картер к изумлению своему заметил, что Пеллурия направляется к трем большим баржам, стоявшим одна возле другой на якорях.

Это было тем более странно, что баржи эти, по-видимому, давно уже не пускались в работу, и потому могли служить убежищем разве только водяным крысам.

Пеллурия приблизился к одной из этих барж и скрылся в темноте.

Ник Картер неподвижно сидел в своей лодке и стал его ждать.

Но когда Пеллурия не вышел больше из темноты, сыщик пришел к убеждению, что итальянец либо взобрался на одну из барж, либо находится в непосредственной ее близости.

Ник Картер решил последовать за ним.

Как можно осторожнее он отправился дальше, обращая особое внимание на то, чтобы не столкнуться с одной из ветхих барж и не произвести шума.

Вдруг он остановил лодку, так как услышал шепот нескольких голосов.

По всей вероятности беседовавшие стояли на палубе баржи, но Ник Картер при всем желании не мог их видеть; равным образом он не мог понять ни одного слова из их беседы.

Прошло несколько минут и шепот умолк.

Ник Картер подождал немного, а потом, не расслышав ни малейшего шороха, снова привел свою лодку в движение, подвигаясь вперед вдоль корпуса баржи. Вдруг он ощутил на плоскости корпуса какую-то выпуклость; ощупав это место, он убедился, что то был так называемый грузовой люк, или дверь на шарнирах, закрывающаяся кверху.

Затем Ник Картер пощупал у нижнего края люка ручку, причем к изумлению своему заметил, что люк не был заперт.

Он прислушался. Кругом стояла безмолвная тишина.

Затем он взял свой карманный фонарь и осветил помещение за люком.

Он увидел, что остов баржи был наполнен водой, глубиной, однако, не более фута.

На воде плавало несколько весельных лодок. Очевидно, остов баржи служил местом хранения подобных лодок.

Все это было приспособлено, по-видимому, весьма изобретательным преступником, сюда мог скрыться бесследно всякий преследуемый и никто не догадался бы, что эта баржа служит убежищем для всякого сброда.

Ник Картер не сомневался в том, что Пеллурия причалил сюда только для того, чтобы спрятать свою лодку, вероятно, он говорил со сторожем старой баржи, с которым он потом и ушел куда-то.

Сыщик тоже вошел со своей лодкой во внутрь баржи.

Осмотрев весьма осторожно все внутренние стены баржи и убедившись, что кроме люка не было другого выхода, он опять вышел наружу, закрыл люк, а затем ловко взобрался на палубу.

Он уже собирался продолжать свои расследования, как вдруг опять расслышал чьи-то голоса.

Моментально он юркнул за будку и там прикорнул.

Оттуда он мог видеть почти всю палубу.

Спустя несколько минут он расслышал легкий скрип и вместе с тем к крайнему своему изумлению увидел, как поднимается кверху крыша капитанской каюты.

По-видимому, она поднималась посредством блока.

Когда она открылась настолько, что из-под нее мог вылезти человек, скрип прекратился и сыщик расслышал, как внутри кто-то поднялся вверх по этой лестнице и на палубу вышла какая-то фигура, за нею вторая.

Они остановились на расстоянии всего лишь нескольких шагов от Ника Картера и завели беседу на итальянском языке.

Сыщику, однако, не удалось разглядеть их лиц, но уже из первых же слов он узнал, что Пеллурия здесь не было.

– Пеллурия говорит, что этот Спада достоин доверия, – шептал один из незнакомцев, – причем, по его мнению, он не постоит за крупным вступительным взносом!

– А он поручится своей жизнью за то, что Спада достоин доверия? – спросил другой.

– Разумеется, хотя это, пожалуй и не требуется, если принять во внимание то, что Спада уже сделал для нас!

– С этим я не согласен, – холодно заявил другой незнакомец, – напротив, я ему все еще не доверяло! Мы о нем ничего не знаем! Он заставил банкира Канова уплатить крупную сумму, а когда отдел, к которому он принадлежал, подвергся нападению полиции, он собирался заставить другого банкира – как бишь его?

– Антонио Вольне!

– Ну да, банкира Антонио Вольне, выдать нам свое состояние! И все-таки я считаю нужным подвергнуть его особому испытанию и кроме того заставить его уплатить очень крупный вступительный взнос. Разве вы с этим не согласны, Калиостро?

Ник Картер насторожился: стало быть, то говорил начальник "Черной сотни", главного отдела союза "Черной руки".

– Разве вам уже пора? – спустя некоторое время спросил первый собеседник.

– Да, давно пора! Во время моего отсутствия вы будете здесь распоряжаться! Завтра, ровно в полночь, я снова буду на месте!

– Пеллурия должен проводить Спада до входа в амбар, не так ли?

– Именно так! А теперь прощайте!

– Одну секунду! Вы позволите помочь вам достать вашу лодку?

Калиостро кивнул головой и затем оба прошли через палубу, мимо сыщика.

Ник Картер хорошо видел, как они спустились по трапу и открыли люк.

Он подождал, пока они скрылись в темноте, затем встал, пошел на носовую часть палубы и пролез в отверстие между крышкой капитанской каюты и палубой.

Избегая малейшего шороха, он спустился вниз по лестнице. Там он увидел на полу большое железное колесо, соединенное с блоком, при помощи которого можно было поднимать и опускать крышу капитанской каюты.

Ник Картер очутился в совершенно пустом помещении, объемом приблизительно в три квадратных метра. По-видимому, иного входа сюда не было, но вскоре сыщик нашел весьма ловко скрытую в стене дверь, а затем нащупал и пружину, которую нажал.

Дверь отворилась. В помещении было совершенно темно, не было слышно ни звука.

Ник Картер засветил фонарь, но в тот же момент отскочил назад.

Он чуть не столкнулся в узком проходе с каким-то мужчиной.

Он сообразил, что должен действовать с быстротой молнии, так как иначе очутится в крайне опасном положении.

Весьма возможно, что сыщик погиб бы, если бы яркий луч электрического фонаря не ослепил незнакомца до того, что он остановился, как вкопанный.

Прежде чем он успел пошевельнуться или крикнуть, Ник Картер правой рукой зажал ему рот, а левым кулаком нанес ему такой страшный удар по виску, что тот свалился без чувств.

Опасность до поры, до времени миновала.

Однако, Ник Картер не знал, куда спрятать и себя, и незнакомца так, чтобы собеседник Калиостро по возвращении ничего не заметил.

Оставалось только двигаться дальше, подобрав оглушенного.

Сделав несколько шагов, сыщик в правой стене узкого коридора увидел полуоткрытую дверь. Очевидно, незнакомец вышел именно отсюда.

Ник Картер открыл эту дверь и очутился в чрезвычайно тесном помещении, настолько низком, что он головой чуть не ударился об потолок. Кроме той двери, через которую он вышел, тут были еще четыре двери.

Ник Картер попробовал открыть одну за другой.

Все они были заперты, за исключением одной.

Когда сыщик переступил порог, на него пахнуло холодным воздухом.