Текст книги "Двенадцать"

7

Пока что каникулы проходят великолепно. Много вечеринок. На одну из них идет Сара Лудлоу со своей подругой. Шагают они осторожно, чтобы не замочить высокие сапожки на каблучках-гвоздиках от Джимми Шу в лужах слякоти. Сара роется в сумочке от Прада, которую получила в подарок на Рождество, ищет коробочку с пудрой. Ей хочется посмотреть на себя в зеркальце. На внешность Сары все обращают внимание.

Сара Лудлоу – самая популярная девчонка в школе (и другим до нее очень далеко). Как-то Крис, парень, к которому они сейчас идут, нарисовал график, где отразил, как курс акций на фондовой бирже, статус каждой девчонки, и Сара была на высоте. Ее линия на графике постоянно поднималась, тогда как остальные линии то и дело устремлялись вниз, подчиняясь прихотям «рынка» или отражая какие-нибудь поступки девочек. Когда этот график был в конце концов обнаружен (он был приклеен липкой лентой под плакатом с Бобом Марли в комнате отдыха для старших классов), девочки рассматривали его, как зачарованные. Чье-то самолюбие пострадало, кто-то заважничал, но никого особенно не удивило лидирующее положение Сары. Длинноногая голубоглазая блондинка с большим бюстом, с высокими скулами. Даже те, кому Сара не нравилась, соглашались, что она потрясно выглядит, – если, конечно, вас привлекает такой шаблонный тип красоты. Такие утверждения вряд ли могли утихомирить чью-то зависть.

Сара смотрит в зеркальце и болтает с подружкой.

– Кто там будет?

– Надеюсь, в основном ребята из выпускных классов. Вечеринка будет в доме у Криса. Должен вернуться его брат, то ли из школы-интерната, то ли из реабилитационного центра или куда уж его там отправили.

– Клод?

– Ага. Якобы он теперь завязал.

– Да неважно. Ты заметила, Джессика сделала ринопластику?

– Правда? Так и не скажешь.

– И мне тоже кажется, что особенно ничего не изменилось. Знаешь, кто у нас настоящая стерва?

– Кто?

– Лейла.

– Да, знаю. Она себя считает такой умной. Никогда не закрывает рот.

– Мы с ней занимаемся английским в одной группе.

– У Уэнчлера?

– Ага, и она говорит все, что угодно. Что-то вроде того, что все слишком серьезно относятся к Холокосту. Из-за нее Джейн Грей в слезах убежала из класса.

– Джейн все время плачет.

– Понятно, но Лейла вела себя, типа, совершенно бессердечно.

– А Джейн что, еврейка?

– Да нет, думаю. Но она когда-то страдала анорексией. – Девочки долго смеются над этим, до самого угла Девяностой улицы и Мэдисон-авеню. Оттуда уже виден особняк, куда они направляются на вечеринку. В дверях стоит высокий парень в пальто.

8

Белый Майк слышит, что в доме играет поп-рэп. Нелли[10]10
  Известный исполнитель рэпа и хип-хопа.


[Закрыть], или что-то в этом роде:

 
И зачем я веду такую жизнь.
Должно быть, из-за денег.
 

Это дом Криса, хозяина вечеринки. Крис отдает Белому Майку сто долларов и приглашает его в дом. Белый Майк отказывается. Он быстро бросает через плечо взгляд на двух девочек, поднимающихся по ступеням. Секунду он смотрит на хорошенькую, размышляя, умна она или не очень, и уходит.

Белый Майк идет на запад, переходит Пятую авеню и двигается в сторону центра вдоль восточного края парка. Многоэтажные жилые дома на другой стороне улицы похожи на крепости. Белый Майк думает о том, насколько здесь все богаты. Да, ты родился в столице мира, и тебе отсюда никуда не деться, и так оно и есть, потому что все хотят, чтобы оно так было. Все только хотят. Здесь никто ни в чем не нуждается. Ты просыпаешься утром, и уже идет снег, и между зданий, где пробиваются лучи солнца, еще светло, а в тени уже темно, и важно только желание. Чего ты хочешь? Ведь если ничего не хочешь, то ничего и не получишь. Ты плывешь по течению, и тебя уносит, а потом тебя заваливает снегом, и ты похоронен в этом полумраке. А весной снег растает, и никто не вспомнит, где ты замерз и исчез под сугробами, и тебя уже нигде не будет.

9

Крис стоит у дверей, поджидая двух девчонок. «Сара Лудлоу, – думает Крис, – Сара Лудлоу. Хотел бы я знать, встречается ли она по-прежнему с этим футболистом». Если это так, то ему, как обычно, не повезло. Невезение Криса состоит в том, что ему ни разу не довелось ни с кем переспать, хотя ему уже семнадцать с половиной, и у него темно-русые волосы и голубые глаза, да и выглядит он неплохо. Если, конечно, не обращать внимания на прыщи, а вот это уже то самое невезение, которое, как ему кажется, преследует его с самого детства. Например, ему не повезло пару месяцев назад, когда он рассчитывал добиться близости с девочкой из государственной школы. Она так возбудилась, или удивилась, или кто ее знает, когда он засунул пальцы за пояс ее брючек, чтобы раздеть ее, – что вдруг резко дернулась, и у Криса порвалось сухожилие одного из пальцев. Палец его больше не слушался; когда он шевелил остальными, этот только безжизненно болтался. Девочке это показалось смешно. Он потом всем рассказывал, что прищемил руку в выдвижном ящике, но после сложных операций на руке ему пришлось ходить в гипсе, и он утратил уверенность в себе. Поэтому он ждал. Теперь, когда гипс сняли, рука в порядке, и сам Крис, как ему кажется, снова выглядит привлекательно, он устраивает вечеринки, подыскивая подходящую девчонку. И вот вдруг появляется Сара Лудлоу и просит составить ей компанию.

– Надеюсь, что народу на вечеринке будет много, – говорит Сара. – Так веселее.

Крис не знает, что на это ответить, но чувствует, что ему повезло.

Над тротуаром возвышается увитый плющом каменный особняк. Если бы вы поднялись по его ступеням в обычный будний день, вы оказались бы в безупречно чистом жилище людей невероятно богатых, где каждый предмет обстановки – ручной работы.

Все здесь обычно находится на своем месте, а на стенах висят гобелены, настоящие, сотканные давным-давно монахами Нормандии. Но сегодня здесь устроили вечеринку. Гобелены по-прежнему на стенах, а вот остальное (тела, банки, куртки, DVD-плееры) валяется в беспорядке.

На шестом этаже, в пустующей гостевой спальне, заударной установкой сидит парень, вокруг которого стоят еще несколько ребят. Барабанит он не очень ритмично, поскольку выпил восемь бутылок пива. По всему дому на полу стоят бутылки – «Корона лайт», «Будвайзер». В комнате напротив, в другом конце холла, громко играет «Зажги ее» Бена Харпера, так что слышно и тем, кто вышел курнуть травки на балкон. Они смотрят на улицу и стряхивают пепел на плющ. На пятом этаже на больших кожаных диванах в полной отключке развалились двое парней небольшого роста, один светленький, а другой темноволосый и прыщавый. Остальные ушли, так и оставив их лежать, обнявшись и пуская слюну. На четвертом этаже человек десять ребят сидят перед большим телевизором с плоским экраном и смотрят порнуху по каналу «Синемакс». На колене у одного из парней, расположившегося в большом кожаном кресле, сидит девочка. Пара с довольным видом глазеет на экран, левая ладонь парня покоится на левой груди девочки. На третьем этаже вокруг стола сидят еще несколько подростков; они пьют, сплетничают и заигрывают с девчонками. На их стереосистеме играет Снуп.

– Тебе стоило пригласить побольше народу, – говорит Крису Сара Лудлоу.

Он в состоянии думать только о том, каково было бы трахнуть Сару Лудлоу, а не просто тискать пьяных девиц у себя на вечеринках. Примерно этим сейчас занимаются в другой комнате третьего этажа, где их общая знакомая по имени Джессика обнимается с парнем из другой школы, имени которого никто не знает. Джессика уединилась с этим парнем, и их не волнует, что о них подумают, они не стесняются. А потом парень кончает себе в штаны, и они прекращают ласкаться. Он отправляется взять еще одно пиво, а Джессика идет в ванную.

10

Джессика смотрит на себя в зеркало. Она мало пользуется косметикой.

Внешность ее не безупречна, как у Сары Лудлоу, но все же она хорошенькая. Ринопластика пошла ей на пользу. Светлая кожа, длинные каштановые волосы, большие карие глаза. Однажды какой-то парень, считавший себя ужасно остроумным, дразнил одного ее поклонника: подставил ладони чашечками под собственными сосками и сказал: «У Джессики большие темные глаза». Что же, у нее действительно красивая грудь.

Еще у нее тонкие губы, такие назвали бы «жестокими», но никто ведь не скажет, что у нее «жестокий» ротик. Сегодня на ней темные брючки, которые сидят на бедрах достаточно низко, чтобы все могли видеть надпись «Кельвин Кляйн» на трусиках. Свитер в резинку подчеркивает ее формы, но не обнажает тела, правда, когда она потягивается, свитер задирается и виден пупок. Она не толстая, но и не слишком худая. Здоровый вид. Да, она спортсменка: играет в футбол, плавает.

Вот как беседовала Джессика по телефону несколько часов назад с очередным парнем, который наслышан о том, какая она потрясающая.

– Правда, меня вполне устраивает мое тело, – произносит она.

– Хочешь сказать, ты девочка жаркая?

– Ну, понимаешь, считается, важно, какие у девчонки бедра. Они не должны быть полными, но лично я…

– И какие же бедра у тебя?

– Сильные. Это благодаря плаванию.

Весной Джессика выходит на пробежки, и это идет ей на пользу, но сейчас она зашла в туалет не за тем, чтобы облегчиться. Она пришла сюда, чтобы, до того как вернется этот пьяный парень, нюхнуть кокаина. Все остальные курят травку или пьют. Они считают, что нюхать кокаин – безумие, допустимое только по особым случаям, типа школьного бала. Джессика с этим не согласна. И вот извлекается маленький пакетик с белым порошком. Химикам содержимое этого пакета показалось бы любопытным. Это не кокаин. Это кое-что другое – номер двенадцать, как сказал тот парень, когда отдал ей пакетик и попросил поберечь его, обещая, что содержимым они попозже воспользуются вместе. И вот Джессика нюхает первую порцию, и сразу же все меняется.

Ее тонкие брови изгибаются и поднимаются высоко над глазами, рот открывается. Она тяжело опускается на унитаз и откидывается назад. Она ощущает какое-то покалывание. По позвоночнику прокатывается холодок. Почти то же чувствуешь, когда впервые читаешь начало Геттисбергского послания[11]11
  Речь, произнесенная А. Линкольном 19 ноября 1863 года при открытии мемориального кладбища в городе Геттисберге.


[Закрыть]. Наверно, то же. Да, Джессика отлично учится в школе, и она уже зачислена на следующий год в Уэслианский университет. Геттисбергское послание. Американскую историю она изучает в группе университетского уровня и про Линкольна прочла все. Да, все прочла о Линкольне и даже почувствовала, как по позвоночнику прокатывается это нечто, когда, поздно ночью, повторяла про себя эти слова, заучивая «Послание» наизусть (это было домашнее задание). Ей больше, чем всем остальным понравилось. Геттисбергское послание: «Именно от этих людей, погибших с честью, мы должны воспринять глубокую преданность тому делу, которому они столь верно служили. Мы здесь должны торжественно заявить, что они погибли недаром…»

Но нет, в самом деле… Джессика вдыхает еще, покалывание становится сильнее и из позвоночника перетекает в затылок.

«… Однако, по большому счету…»

Она сжимает колени, напрягает ягодицы и опускает затылок на крышку сливного бачка, «…не мы освящаем…»

Лицо ее расплывается в широкой улыбке, цвета, которые она видит вокруг, пляшут перед глазами.

«…и не мы восславляем…»

Джессика хихикает и соскальзывает на пол, проведя щекой по унитазу. На фарфоре остается полоса от пота.

«…не мы благословляем эту землю».

Белый Майк встал, застегнул пиджак и вышел отвечать перед классом. Он четким голосом объявил, что делает сообщение об Аврааме Линкольне, потому что тот был такого высокого роста. Все засмеялись, даже учитель, который знал, что Белый Майк шутит и доклад будет отличный. Белый Майк начал читать. Авраам Линкольн стал мучеником, сказал он, так же, как потом Джон Кеннеди. В заключение своего выступления Белый Майк заявил, что смертью ничего нельзя отстоять или доказать. Возможно, стране это пошло на пользу, но только не Аврааму и никак не Джону. Да и мне ее смерть не принесла ничего хорошего, думал Белый Майк, у которого накануне умерла мать. Отец разрешил Белому Майку не ходить в школу, но тот ответил: «Что от этого изменится?»

11

Сара Лудлоу уже целый час находится на вечеринке у Криса, и она не особенно в восторге. Она не хочет ни выкурить косяк, ни выпить пива, и ей очень скучно слушать историю Криса про то, как его брату первый раз сделали минет во время бар-мицва[12]12
  Иудейский праздник, сопровождающий вступление подростка в совершеннолетие.


[Закрыть]. Она говорит, что ей пора идти.

– А где твой парень? – спрашивает Крис. Сара мгновение смотрит на него. Он мог бы пригодиться.

– Он едет сюда из Ист-Гэмптона, – отвечает она. – А где твой брат?

12

Брат Криса, Клод, шагает по Малберри-стрит в темно-зеленой куртке «Норт Фейс». В карманах у него имеется: прозрачная пластмассовая призма с травкой, бумажник фирмы «Коуч» с девятьюстами шестьюдесятью пятью долларами, одно поддельное удостоверение личности (голограмма на нем изображает флаг штата Огайо, конский каштан, под фотографией Клода указано чужое имя; удостоверение ламинировано; куплено оно было в магазине открыток на Бликер-стрит; парень, который его продал, сказал: «Оно тебя никогда не подведет. Сорок долларов»), один ученический билет, карта «Ситибанка», платиновая карта «Америкэн Экспресс», фотография голой и пьяной бывшей подружки, которую он ласкал пальцем, пока смотрел вместе с компанией ребят «Блю Мэн Групп», две карточки на метро и один сотовый телефон марки «Нокия», из которого при включении раздается: «Потрахунчик!»

Ростом Клод шесть футов и два дюйма[13]13
  1 м 85 см.


[Закрыть]. Он идет, надев капюшон и засунув руки в кар маны, и лица его не видно. Он намного привлекательнее и крепче своего брата: такого же светлого оттенка кожа, не обгорающая на солнце, но совершенно безупречная, а лицо угловатое. Сейчас он на пятом году обучения в дурной старшей школе-пансионе, и даже там он не считается ни хорошим учеником, ни успешным спортсменом, хотя и может поднять большой вес. Слушает он рэп и металл. Раньше он нюхал столько кокаина, что его доз хватило бы на целую rrypiy. Есть про него одна история, которую знают все. Дело, как рассказывают, было так: Клод подошел к каким-то ребятам в баре, и на плечах у него лежала его питомица – огромная змея. Ребят он не знал, но они были учениками какой-то частной школы, так что он представлял, с кем имеет дело. И вот он подошел вплотную к самому высокому парню, поглаживая при этом змею у себя на плечах. Тот от страха потерял дар речи – просто стоял и пытался переждать то, что происходило. Клод, конечно, ждать не хотел, так что он стал пихать свою змею прямо парню в лицо. Парень попятился и кто-то крикнул Клоду, чтобы он отцепился, и от этого парень осмелел и сказал: «Да-да, слушай, что это тебе взбрело в голову?» – а потом нервно засмеялся. Он понимал, что ему остается только превратить все в шутку. И Клод тоже улыбался. А потом ни с того ни с сего, или просто присутствующим показалось, что без всякого повода, Клод вцепился парню указательным пальцем в щеку изнутри и изо всех сил рванул на себя. Щека с громким треском лопнула, стойку залило кровью. Кровь смешалась с мартини в бокалах. Парень заорал и схватился за лицо, а Клод просто вышел из бара. Эту историю знают все.

Тобиас, приятель Клода, в тот вечер был вместе с ним, и сегодня они тоже вдвоем. Он шагает по улице рядом с Клодом, и одет точно так же. Только капюшон висит за плечами. Если Клода можно назвать привлекательным, то Тобиас красив. Не женоподобен, а просто красив. Тобиас подрабатывает фотомоделью. Про него тоже ходит известная история: когда Тобиасу было двенадцать, он покакал в собственной кровати, просто ради того, чтобы горничной пришлось это убрать. На следующий день Тобиас хвастал этим в школе, и Клод смеялся громче всех. Тобиас до сих пор гордится этой историей и часто ее рассказывает, и до сих пор каждый раз громче всех смеется Клод.

И вот теперь они идут вдвоем по Канал-стрит в Чайнатауне. Между собой они называют это место городком узкоглазых. Дорога туда неблизкая, особенно для них. Сначала, конечно, они курнули. В одной из витрин они увидели висящего освежеванного кролика и купили его. Некоторое время они несли кролика с собой, а потом бросили его в окно проезжавшего мимо желтого такси. А теперь они остановились перед магазином, где продается всякая всячина. В витрине выставлено оружие.

Саи[14]14
  Небольшие боевые трезубцы.


[Закрыть], нунчаки и великолепные копии самурайских мечей. Клод и Тобиас не самураи, но мечи им нравятся, кроме того, ребята все еще немного под кайфом. Они заходят.

Магазин освещен намного ярче, чем ожидал Клод. По видику крутят кассету с записью спаррингов по карате. В столе-витрине лежат предлагаемые на продажу ножи. Среди них есть один особенно длинный и блестящий нож-бабочка, лезвия которого выбрасываются из ручки. Клод постукивает по стеклу пальцем над этим ножом и показывает стоящей за прилавком азиатке средних лет, что хочет его посмотреть. Она достает нож и дает ему. Клод проводит по лезвию своей мягкой ладонью. Женщина маленького роста, толстая, она кивает и улыбается, рассчитывая продать товар, и забирает нож у Клода.

– Смотрите, – говорит она. Она поворачивает запястье, и лезвия вылетают из ручки, с металлическим звуком рассекая воздух. Лезвия отбрасывают на стены солнечные зайчики, и лучи отражаются от застекленной рамки, в которой висит афиша фильма «В бой вступает Дракон». Клод глаз оторвать не может.

Женщина кладет нож на прилавок, довольная тем, как показала свой товар.

– А вот еще, – она демонстрирует другое оружие. Это бола[15]15
  Бола – охотничье метательное оружие, состоящее из ремня или связки ремней, к концам которых привязаны круглые камни, обернутые кожей.


[Закрыть], такой маленькой штучкой можно сделать очень больно, даже сломать голень или пробить череп. Она берет за шнуры и собирает вместе шары, которые громко клацают друг о друга. Клод смотрит на шары и чуть ли не выхватывает их из ее руки. Оценивает их вес, как будто собирается их метнуть. Прижимает один из медных шаров к щеке, ощущает кожей прохладу металла. Он кладет бола рядом с ножом и указывает на выставленную в витрине алебарду.

– Ах, это, – вздыхает продавщица. – Конечно же.

Она неслышной походкой отправляется в подсобку. Там в углу, за коробками с миниатюрными Статуями Свободы и глобусами Нью-Йорка[16]16
  Шуточный глобус с силуэтами небоскребов Нью-Йорка на фоне неба.


[Закрыть], стоят еще две таких алебарды. Она приносит одну из них и кладет на прилавок перед Клодом.

– Футляра нет? – спрашивает он.

– Извините, нет, – отвечает она и оборачивает острый конец и лезвие-полумесяц куском ткани. Клод расплачивается, она улыбается и кивает. Клод кладет в сумку алебарду и бола, убирает ножик в пластмассовом футляре во внутренний карман куртки, ощущает, как футляр касается его груди. Древко алебарды высовывается у него из сумки и на выходе ударяет о дверной косяк. Тогда Клод оборачивается к женщине и невнятно произносит, имитируя акцент:

– Хо-хо, сенькью вери мач, желтокожая сестренка. – Тобиас безудержно смеется.

Клод и Тобиас заходят в несколько таких магазинов и только потом находят станцию метро, садятся и едут из центра обратно. К концу вечера у Клода под курткой и в сумке позвякивают нунчаки и острые блестящие метательные звезды, обоюдоострый меч и латунные кастеты, два саи и нож, замаскированный под перьевую ручку. Тобиасу кажется, что они славно провели вечер, и он снова хохочет и говорит Клоду, что он двинутый, и оба отправляются в сторону метро на углу Восемьдесят шестой и Лексингтон-авеню.

Когда Клод возвращается домой, вечеринка у его брата все еще продолжается, но. ему до этого дела нет. Он самурай, сумка его тяжела от оружия. Он вынимает всю одежду из шкафа в своей комнате и запихивает ее под кровать. Затем открывает сумку и бережно раскладывает и развешивает ножи и мечи. Проходит меньше часа, и Клод делает шаг назад и любуется плодами своих трудов. В закрытом виде старинный дубовый шкаф кажется самым обыкновенным предметом мебели. Когда дверцы открываются, то оружие поблескивает в неярком свете. Все расположено в особом порядке, и шкаф похож на святилище.

13

Белый Майк увлекается самураями с восьми лет, когда он посмотрел про них мультфильм. В двенадцать лет на пасхальных каникулах он прочел «Сёгун»[17]17
  Книга Джеймса Клавелла.


[Закрыть] и задумался о том, что умирать надо с честью. В ушах его играла музыка, которую он считал самурайской. На улицах Белый Майк разбегался и прыгал с ограждений, обрушивал на воображаемых врагов удары воображаемого самурайского меча, оставался, что самое важное, в тюдане, то есть в средней стойке[18]18
  Понятие из кендо.


[Закрыть]. Год или два спустя, добравшись наконец до Ницше, он приравнял все это к amor fati[19]19
  Amor fati (лат.) – любовь к судьбе, по Ницше – признак человеческого величия.


[Закрыть] – нужно любить все, что с тобой происходит, радость или грусть, боль или счастье. Когда он прочел Ницше, все стало намного понятнее.

И вот Белый Майк живет в своей большой, пустой квартире, с отцом, которого почти не видит, а по ночам смотрит в окно и заставляет себя быть довольным. Он заставляет себя получать удовольствие от чтения или от телепередач, от приготовления еды или от стирки, от того, как тратит вырученные деньги или от вырезания из дерева крошечных птичек. Этим он сейчас и занимается за кухонным столом с помощью дорогого складного ножика ручной работы, который он сам купил. Все это принуждение.

А позже Белый Майк зажигает свет в своей комнате и садится за стол, чтобы разложить кучками травку на порции разного размера, и в этом нет ничего нового. Он обязан разделить эту травку, уложить в пакеты и хранить для продажи, потому что это самое важное из всех его занятий. Это его работа, поэтому выполнять ее нужно четко, не отвлекаясь даже в мыслях ни на что другое. Потому что чем же еще заниматься?

Одиннадцатый класс

Английский язык: 97 баллов.

Майк активно участвовал в обсуждении пьесы «Король Лир», а на занятиях всегда был вдумчив и любознателен. Он написал необыкновенно самобытную и основательно подкрепленную соответствующими источниками отчетную работу на сложную тему: «Ницшеанский экзистенциализм» – так он назвал ее. Впрочем, сам он, как это обычно с ним бывает, остался не вполне доволен своей работой.

Латынь: 98 баллов.

Поистине увлеченный предметом ученик. В переводах, выполненных Майком, чувствуется энтузиазм и интерес, какие редко встречаются у его сверстников. Однако он мог бы более снисходительно относиться ко своим одноклассникам. Временами он бывает чрезвычайно нетерпимым.

Математика: 98 баллов.

Хотя Майк отлично занимается, математика его явно не интересует.

Естественные науки: 69 баллов.

Майк, несомненно, умный молодой человек, но при этом совершенно не выполняет заданий. Хотя по всем тестам он получает более 90 баллов, я не могу поставить ему оценку выше посредственной, поскольку он не сдает отчеты о выполнении лабораторных работ.

История: 96 баллов.

Майк написал замечательную отчетную работу, очень содержательную, основанную на вдумчивом исследовании. Ему остается научиться идти на компромисс в ходе дискуссии.

Замечания воспитателя:

Майк добивается выдающихся результатов в том, что ему нравится, и выполняет как попало то, что не нравится. Все мы, работающие в школе, сочувствуем ему в связи с недавно пережитой им трагедией, но также считаем своим долгом отметить, что его постоянная недисциплинированность только создаст ему проблемы в будущем. Несмотря на то что я нахожу Майка обаятельным и воспринимаю его уже не только как ученика, но и как друга, его поведение часто бывает отталкивающим. Иногда он кажется погруженным. в себя, но скучно ему, как я полагаю, не бывает никогда. У Майка много способностей. Возможно, в нем таится даже гениальность, хотя многие из учителей признают, что вытянуть из него то, на что он способен, очень непросто. Сейчас он уже в том возрасте, когда решения пора принимать самому.