Текст книги "Война мага. Том 1. Дебют"

Часть вторая

Глава первая
Эвиал. Храм Мечей

От края до края горизонта – ровная степь, словно здесь прошлась исполинская скалка, раскатывающая в тонкий блин тесто. И застывшее в зените светило – яростное, убийственное, беспощадное.

На бескрайней выжженной равнине стояли две фигуры. Наверное, по весне эта сухая сейчас степь вспыхивает радующим взор цветным разнотравьем; даже неутомимые пчёлы не успевают облететь все заманчиво раскрывшиеся венчики, звенят ручьи и в низинках на короткое время появляются небольшие озёра, словно раскрывшиеся ото сна глаза земли; однако потом вечно голодное солнце слизывает жадными горячими языками все без исключения следы влаги. Степь умирает, погружается в сон – до той поры, пока не утихнут свирепые зимние ветры. И так – без конца…

– Безотрадное зрелище, – заметил Анэто. – Как вы тут живёте, Мег?

Чародейка хлюпнула носом, прижала к лицу и без того уже покрытый бурыми пятнами платок – после сотворённого заклятья, открывшего Тайные Пути ей и ректору Академии, у Меганы не прекращалось кровотечение.

– Во-пегвых, не тут, – она раздражённо комкала белую ткань. – Во-втогых, у нас совсем не так. Гечки, лес, озегца… Скалы… Благолепие.

– Да, а вот эти осели тут, и им, похоже, нравится, – Анэто кивнул на высившиеся невдалеке стены и башни. Мегана только криво усмехнулась.

Теперь хозяйка Волшебного Двора и милорд ректор Академии Высокого Волшебства в невольном молчании смотрели на Храм Мечей. Едва заметная степная дорога обрывалась у самых ног, словно говоря – всё, ведомые пути кончились. Дальше начиналась «страна незнаемая», где мало что значат высокие титулы и признанные всем Старым Светом заслуги. Полагаться следовало только на себя, такого, как ты есть.

Чуть дальше, на широком, расплывшемся холме высились стены цвета пожухлой травы, издали казавшиеся глинобитными. Но кто-кто, а Анэто и Мегана знали лучше, чем кто бы то ни было ещё в Эвиале, что эти «глиняные» стены и башни не поддадутся никаким таранам. Твердыню ассасинов защищало не только чародейство, вернее сказать, чародейство, не только привычное магу Ордоса и хозяйке Волшебного Двора. Здесь потрудились иные силы, и не стоило даже гадать, какие именно.

Чародей и волшебница не торопились, издали осматривая неприступный Храм. Обычному человеку-то он как раз не должен был казаться таковым, и какой-нибудь не шибко умный завоеватель мог даже попытаться взять его на щит – стены не поражали высотой, ров сух и неглубок.

– А ведь как-то раз попробовали… – пробормотал Анэто.

– Что попгобовали? Взять? – откликнулась хозяйка Волшебного Двора.

– Ну да. Халистан, уже довольно давно, Восьмая Династия, по-моему. Решили, что непонятный Храм следует привести к покорности. Так, на всякий случай.

– Могу себе пгедставить, чем всё это кончилось, – проворчала Мегана. У неё из ноздрей по-прежнему сочилась кровь. – Загаза, не останавливается…

– Ага, вспомнил, точно – Хашмид, – воодушевился Анэто, – второй факхар Восьмой Династии. Навербовал наёмников, Вольные Роты, и отправил их вперёд, благоразумно сохранив во второй линии своё собственное войско. «Костоломы Диаза» подошли ближе всех…

– И что? – с кислой миной осведомилась Мегана. Судя по всему, увлечение Анэто военной историей она не разделяла.

– Ассасины ударили ночью. Окружили лагерь, сняли часовых, ворвались внутрь, началась резня…

– Надо полагать, никто не ушёл живым?

– Как ни странно, ушли. Диаз сумел собрать кулак, они выстроили «черепаху» и прорвались. У них нашёлся сильный маг.

– Сильный маг? В Вольной Готе? Сказки, – поморщилась Мегана. – Ладно, Ан, давай сделаем то, зачем пгишли…

– Да, Мег, у «Костоломов» нашёлся сильный маг. Самоучка, вне всякого сомнения, но истинный талант. Самородок, если можно так выразиться.

– И какое это имеет отношение к нашей миссии?

– Самое прямое, Мег, самое прямое! – Анэто воодушевлялся всё больше и больше. – Старый я баран, это следовало проверить ещё в Ордосе! Диаз единственный, кто выдержал прямое столкновение с Орденом и ушёл живым, сохранив половину мечей. Не сомневаюсь, что дело в том маге; так что – не так уж они и неуязвимы, наши славные ассасины!

– Тебе от этого легче стало? – неприязненно поинтересовалась Мегана. – Нам надо спгавиться с Газгушителем, а Хгам – газве мы когда-нибудь с ними вгаждовали? Они не вмешивались в наши дела, мы – в их. Так что оставь свои изыскания и пошли.

Анэто вздохнул и последовал совету.

…Вскоре они уже могли рассмотреть Храм во всех деталях. Над первым кольцом стен поднимались башни, острые, словно рыбьи кости. Неестественно вытянутые, словно они строились вовсе и не для отпора врагу. Анэто прищурился, стараясь уловить закономерность в их расположении. Со стороны это могло показаться вцепившемся в небо диковинным пыльно-жёлтым пауком.

Над башнями в раскалённый, ослепительно-белый солнечный диск целились железные спицы; на них неподвижно застыли вычурные флюгеры: диковинного вида крылатые звери, рыбы с лапами, птицы, в которых начитанному Анэто мерещились сказочные фениксы, а более практичной Мегане – павлины с преувеличенно-пышными хвостами.

За внешним кольцом стен и башен высились бастионы внутренней цитадели, а ещё дальше, в сердце суровой крепости, – ярко-голубые купола самого Храма, воспетые во множестве сказаний. Там никогда не ступала нога ни одного чародея и вообще ни одного человека, кроме, разумеется, самих ассасинов. Никто не смог вернуться и рассказать, что же происходит там на самом деле. Ни один, даже самый лучший разведчик.

Очевидно, чародей и волшебница разом подумали об одном и том же, потому что Анэто вдруг кашлянул и вполголоса сказал:

– Не преуспели даже эти, птенцы святых братьев из замка Бреннер. Не спрашивай меня, Мег, откуда я это узнал и сколько золота мне это стоило…

– Могу себе представить, – согласно кивнула чародейка. Кровотечение наконец-то прекратилось. – Мне в свое время тоже пришлось раскошелиться. Верно, я задавалась тем же самым вопросом, друг мой.

– Хорошие мысли приходят в умные головы одновременно, – криво усмехнулся Анэто. – Ну, идём, друг мой? Или лучше будет «подруга»? Ждать как будто нам больше нечего.

Мегана согласно кивнула.

– Ничего не имею против «друга», – заявила она. – Тем более, что пол в наших с тобой отношениях ничего не значит. Мы оба знаем слишком хорошо, сколько нам лет…

Неторопливо, сохраняя достоинство, они двинулись к темневшему посреди кольца стен проёму ворот. Само собой разумеется, за ними сейчас наблюдали, и притом неотступно. Гости такого рода не могли появляться часто вблизи Храма Мечей.

…Они не ошиблись. Ещё до их приближения сами собой гостеприимно распахнулись ворота, чародеи увидели выстроившихся двумя шеренгами учеников Храма в золотисто-шафранных праздничных одеждах. Лица ассасинов закрывали такого же цвета плотные платки с узкой прорезью для глаз. Оружия на виду никто из них не держал.

– Впечатляет, – сквозь зубы процедила Мегана. – Ан, а ты уверен, что они не подслушали наш с тобой разговор?

Милорд ректор только дёрнул щекой.

Мегана и Анэто вступили внутрь – и стоило им поравняться с воином Храма, как тот – или та? – сгибались в низком поклоне.

С надвратной арки внутреннего кольца стен запели трубы. Звук был высокий и чистый, в лучших традициях старой Империи. Распахнулись и вторые ворота; правда, пока что и хозяйка Волшебного Двора, и милорд ректор Академии не испытали ничего, кроме известного разочарования: внутри Храма не крылось никаких красот или чудес – ровные, гладкие, тщательно выметенные земляные дворики, низкие глинобитные строения с узкими щелями окон-бойниц скорее походили на портовые склады, чем на легендарную школу непобедимых убийц.

– Под землёй у них тут всё, что ли? – мыслеречь Меганы коснулась разума волшебника.

– Молчи. Здесь никакой защиты может не хватить, – сердито оборвал её Анэто.

За вторыми воротами стало повеселее – появилась зелень, небольшие, тщательно возделанные садики, к каждому растению, заметила Мегана, по специальным трубкам подавалась вода. Строения стали выше и наряднее, резные и витые колонны, ажурные портики, на стенах – затейливые мозаики, барельефы, в нишах застыли причудливые статуи из тёмного камня. Анэто прищурился – статуи изображали собой легендарную Тёмную Стражу Ши-Хуа, первого императора Синь-И.[9]9
  Будущий великий император Ши-Хуа, по преданию, родился в семье бедных рыбаков, хилым и слабым ребёнком. Восточным краем Эвиала тогда якобы правили ужасные змеевидные чародеи, повелевавшие многими демонами (в этих чародеях легко угадываются дуотты). По жестокому закону, слабых детей забирали слуги дуоттов якобы для того, чтобы кормить ими своих ненасытных чудовищ. Однако мать Ши-Хуа объявила, что её сын якобы умер сразу после рождения, на самом же деле положив его в корзинку и отдав на волю волн Песочной реки. Река отнесла корзину с мальчиком на уединённый остров, где звери и птицы, «те немногие, ещё не лишившиеся по гневу Богов дара говорить» воспитали его. Как уверяли многие древние авторы, «сама Мать-Земля» воспитала героя, наделила магической силой. Собрав войско из своих друзей-зверей, Ши-Хуа вернулся к людям. Он нашёл дорогу к забытому храму древних богов, где, окаменев, стояли могучие воины, полулюди-полудемоны, стражи и слуги сгинувших властителей. Ши-Хуа должен был трижды сразиться с ними один на один. Из всех схваток будущий император вышел победителем, и Тёмная Стража присягнула ему на верность. Со своим войском, к которому присоединились многие люди, Ши-Хуа в кровопролитной войне разбил армию «змееголовых», отбросил их «за дальние пределы» и основал Империю Синь-И. Когда он умер, Тёмная Стража не пожелала служить его потомкам и покинула населённые людьми пределы, унося с собой тело своего повелителя. «И высекли они Ему гробницу в скалах; и положили туда, и задвинули целой скалой, что не пошевельнет и тысяча сильнейших мужей; и сами окаменели, став вечной стражей у её порога. И горе тому, кто тронет их, кто сдвинет и самый мелкий камень…» Скульпторам Синь-И было тем не менее строжайше запрещено изображать в своих творениях Тёмную Стражу из страха оскорбить мстительных и могущественных демонов.


[Закрыть] Кое-где воздух даже освежали фонтаны. Храм Мечей явно не испытывал нехватки воды.

Анэто подумал, что Храм напоминает сильно вытянутое яйцо – они с Мег шли к его сердцу самой короткой дорогой, а так называемый «острый конец» тянулся ещё очень далеко.

Сбиться они не могли. На протяжении всего их пути их приветствовали золотисто-шафранные фигуры, охотно и низко кланявшиеся важным гостям; Анэто насчитал двенадцать десятков воинов. Полноправные ассасины? Старшие ученики? Так сходу определить было невозможно.

– Однако нас впустили очень легко, – негромко промолвила Мегана, не прибегая к магической передаче мыслей.

– Ты хочешь сказать – едва ли так же легко и выпустят? – рассмеялся Анэто, однако смех у милорда ректора получился довольно-таки принуждённый.

Мегана раздражённо передёрнула плечами.

Живой коридор кончился перед высокими и узкими железными дверьми – не вратами даже – внутренней цитадели. Створки поднимались на высоту двух человеческих ростов, сплошь украшенные литыми барельефами тонкой работы. Странными барельефами: на них причудливые пятиногие существа сошлись в смертельной битве с человеческого вида гигантами: что гигантами, было ясно, потому что рядом для сравнения были изображены леса, горы и звери. На ряде панелей жуткого вида крылатые бестии, совершенно незнакомые и милорду ректору, и хозяйке Волшебного Двора, насмерть бились с толпами дикарей.

– Ты что-нибудь понимаешь, Ан? – тихонько спросила Мегана.

– Нет, но в Ордосе разберёмся. У меня абсолютная память на такие вещи.

Чародейка не успела ответить – они подошли к самым дверям, и тут створки бесшумно распахнулись. Из тёмного проёма повеяло приятной прохладой.

На пороге появились три фигуры в просторных плащах точно такой же золотисто-шафранной расцветки, как и на остальных ассасинах почётного караула. Лица скрывались под низко надвинутыми капюшонами, руки прятались в складках просторных одеяний.

Мегана отчего-то вздрогнула. Стоявшие перед ней, несомненно, не принадлежали к людскому роду. Хотя внешне, само собой, ничем от людей не отличались. Ну, или почти ничем.

– Всяческого добра и благополучия почтенным хозяевам, – не чинясь, Анэто низко поклонился, словно перед истинным императором древности, когда Эбин властвовал на всех берегах вокруг Моря Надежд и Моря Призраков.

– Всяческого добра и благополучия почтенным гостям, – слово в слово ответил один из троицы, тот, что слева.

– Легка ли была дорога ваша по эфирным путям? – мгновенно подхватил тот, что справа, сразу давая понять, что набольшим Храма прекрасно известно, как именно добрались сюда чародей и волшебница.

– Благодарствуем, дорога наша легка была по путям эфирным, – нараспев ответила Мегана, в свою очередь отбив земной поклон хозяевам.

– Просим посетить нашу скромную обитель, – вежливо посторонился стоявший слева. Двое других тоже отступили, освобождая дорогу. Стоявший в центре за всю церемонию приветствия не произнёс ни единого слова.

Вступая в чёрный проём, Мегана и Анэто невольно взялись за руки, точно дети.

Внутри оказалось неожиданно просторно, темно, тихо и свежо. Словно и не лежал снаружи прокаленный солнцем двор. Потолок терялся во мраке, стены разошлись в стороны и тоже исчезли. Остались лишь три фигуры, неспешно бредущие перед гостями; одеяния хозяев стали неярко светиться. Под ногами был каменный пол, исчерченный какими-то глубокими канавками, прямыми, дугами и ломаными; время от времени чародеи успевали разглядеть что-то вроде иероглифов, но что означали эти непонятные знаки, не ведали ни Мегана, ни даже Анэто, собаку съевший на расшифровке древних сакральных надписей и утерянных храмовых языков.

Зал был бесконечным. Хозяйке Волшебного Двора начало казаться, будто до её слуха доносится еле слышная нежная мелодия, что-то из глубокого детства, когда девчонкой Мегана (хоть и рождённая в семье сильных чародеев) и думать не думала, что когда-либо встанет во главе могущественного Ордена Светлых магов. Анэто вдруг тоже как-то странно поморщился – милорд ректор Академии Высокого Волшебства вдруг вспомнил своих родителей, о которых он накрепко забыл, ещё сам обучаясь в Ордосе; ему вдруг послышались их полные печали и беспокойства за него голоса. И отец и мать Анэто давно умерли, равнодушный сын забыл, когда в последний раз бывал на их могилах; сейчас же сердце вдруг резануло внезапной болью.

– Не стоит бояться Силы Храма, – не поворачивая головы, вдруг произнёс один из хозяев, тот, что шёл слева. – Она не причинит вам вреда. Она лишь пытается заглянуть вам в душу. Понять, о чём с вами можно говорить.

– Мы пришли с совершенно конкретным делом, – гордо вскинула голову Мег, – к которому Храм не может оставаться безразличным.

– Не сомневаюсь, что широко известного милорда ректора Академии Высокого Волшебства и не менее известную хозяйку Волшебного Двора в нашу скромную обитель привело действительно важное дело, – заметил собеседник.

Обмениваясь вежливыми, но пустыми и ничего не значащими замечаниями, они шли по тёмному залу. Когда впереди наконец замаячил слабый свет, Мегане казалось, что они оставили позади самое меньшее пол-лиги.

Посреди пустого пространства стоял грубый каменный стол, необработанная шершавая плита красноватого цвета, опиравшаяся, словно шляпка гриба, на толстое округлое основание, на манер бочки, тоже каменное. В качестве сидений гостям предложили отполированные до блеска обрубки дерева, попросту говоря – круглые поленья. Потрескавшиеся, они и впрямь казались очень старыми. Мегана и Анэто остановились, не зная, как понимать этот аскетический приём: намеренное оскорбление, высокомерное игнорирование обычаев внешнего мира или, напротив, великую честь?

– Прошу садиться, достопочтенные, – сказал Левый – никакого иного средства различать говоривших у западных чародеев не было. Одинаковые фигуры, одинаковые одежды, даже голоса – и те почти одинаковые. Только «тот, что в середине» молчал, как рыба.

Анэто вежливо поклонился и с достоинством сел – так, словно ему предложили роскошный разубранный трон, а не какой-то залоснённый чурбачок. Мегана поджала губы, задержалась, но всё-таки тоже не стала упрямиться.

– Что привело сюда достопочтенных чародеев? – задал наконец вопрос Левый.

Мегана быстро взглянула на Анэто – мол, давай, милорд ректор. Дипломатия – это по твоей части.

Анэто внушительно кашлянул. Элегантным, исполненным сдержанного достоинства жестом откинул плащ, опираясь локтём на каменную столешницу и изящно поводя раскрытой кистью.

– Достопочтенные хозяева, слава Храма Мечей достигла самых дальних уголков нашего мира. Воины Храма по праву носят имя непобедимых. И сейчас, в грозное время, когда нам всем так нужно единство перед лицом общего врага…

– Вы пришли нанять воинов Храма для штурма Чёрной башни? – негромко осведомился Левый.

Анэто учтиво кивнул.

– Если почтенные хозяева желают, я мог бы предоставить более развёрнутую аргументацию…

«Однако шустры эти храмовники, – с невольным уважением подумала Мегана. – Уже всё знают. Наш рассказ им, считай, не нужен».

– Мы бы хотели взглянуть на неё.

– Нет ничего легче, – Анэто одарил хозяев приятной улыбкой. – Один момент. Позвольте мне произвести одну небольшую демонстрацию…

Сила здесь была. Очень много силы. Анэто артистично, почти и не морщась от боли отката, в один миг создал над столом точную копию Чёрной башни со всеми её бесчисленными бойницами, арчатыми оконцами, малыми и средними башенками, шпилями и тому подобным. Башня медленно поворачивалась вокруг своей оси, давая возможность всем рассмотреть её как следует.

Некоторое время царило молчание. Потом вновь заговорил Левый:

– Почтенные гости хотели бы, чтобы воины Храма проникли внутрь и прервали бы нити жизней тех, кого они найдут в Башне?

– Не совсем так, – медоточиво улыбнулся Анэто, демонстрируя великолепные зубы. – Мы бы очень хотели, чтобы воины Храма, буде у них возникнет такое желание, приняли бы участие в пленении всех, кого они встретят в Чёрной башне. Кроме того, мы и не стремимся бросить в бой одних только воинов Храма безо всякой поддержки, мы…

– Один момент, – поднял руку Правый. – Позвольте мне кое-что сказать. Мы сразу перешли к делу, потому что ценим время наших почтенных гостей. Нам не надо объяснять, кто именно скрывается в Башне. Но в то же время, если речь идет о пленении, логичнее было бы попытаться выманить мышь из норки.

– Совершенно верно! – горячо подхватил Анэто. – Об этом мы и хотели поговорить! Воистину, многомудры воины Храма – они угадывают мои слова ещё до того, как я произнесу их…

– Нетрудно угадать не только слова, но даже и мысли сидящего на пальме, когда внизу собралась большая стая пустынных псов, – с ледком в голосе заметил Левый. – Вы в отчаянном положении, достопочтенные гости. Вы не можете решиться на штурм Чёрной башни, где засел этот ваш Разрушитель, и обращаетесь за помощью к нам. Мы не привыкли играть словами, досточтимые. Мы говорим всё прямо, как есть.

«Угу, нашли дураков, – раздражённо подумал Анэто. – Просто выбрали на сегодняшний день такую тактику. Однако осведомлены они и впрямь неплохо… наверняка имеют своих людей в осадной армии».

– Именно это мы и хотели предложить доблестным воинам Храма, – совершенно прежним, донельзя любезным и дружелюбным голосом проговорил Анэто. – Вы правы, у нас две возможности. Штурм Башни или же хитроумная операция, в результате которой Разрушитель должен покинуть своё укрывище и оказаться в наших руках.

– Воистину мы можем только радоваться, встретив такое единодушие в главном вопросе, – промурлыкала Мегана. – Наши почтенные хозяева не сомневаются, как и мы, в том, что Разрушитель должен быть уничтожен. Мы единодушны – ведь я не ошибаюсь, не правда ли? – в том, что Чёрная башня – величайшая угроза миру со времён создания Эвиала…

– Каждая эпоха склонна считать свои угрозы величайшими, – сухо заметил Левый. – Были в истории Эвиала и бoльшие беды. Разрушитель заперт в Чёрной башне вашим могучим воинством, он пока ещё не сделал ничего ужасного. И не может. Ведь если бы мог – давно бы уже…

– Кто поручится, что он не составляет там ужаснейшие заклинания, которые откроют Западной Тьме дорогу на восток? – патетически воскликнула Мегана, и Анэто внутренне поморщился – хозяйка Волшебного Двора была склонна к мелодраматическим эффектам, словно на сцене бродячего театрика. Излюбленные милордом ректором старые имперские трагики предпочитали скупой аскетический стиль, но на представлениях зрители у них рыдали целыми рядами.

– Никто, – согласился Правый. – Разрушитель – это разрушитель, и этим всё сказано. Анналы Тьмы, бесспорно, верны…

– Значит, вы согласны присоединиться к нам в нашей борьбе? – немедленно спросил Анэто.

– А зачем нам к кому-то присоединяться? – демонстративно пожал плечами Левый. – Вам нужен Разрушитель? Вы его получите, если мы сойдёмся в цене.

Мегана готова была поклясться, что эта троица способна обмениваться мыслями. Не произносивший ни слова, но явно главный «тот, кто в центре», похоже, дал своё согласие. Теперь послушаем, каковы окажутся условия.

– Только если Храм Мечей берётся за какую-то работу, мы делаем её от начала и до конца, – подхватил Правый. – Если нам нужны помощники, мы сами определяем, кто они, чем станут заниматься, и мы же сами расплатимся с ними. На конечную стоимость работы это не повлияет. Мы не строители-подрядчики, старающиеся выбить из хозяина побольше лёгких денег.

– Тогда назовите вашу цену, достопочтенные, – проговорил Анэто, лихорадочно подсчитывая в уме золотые запасы Ордоса и прочих мест, где влияния милорда ректора хватило бы, чтобы заставить правителей потрясти мошной.

– Цена простая: Чёрная башня и всё, что в ней, на вечные времена, – спокойно сказал Левый. – Все артефакты, вся начинка, всё.

– И это только первый взнос, – продолжил Правый. – Вторым взносом станет спутница Разрушителя.

Анэто постарался ничем не выдать своего изумления. У Разрушителя есть спутница? Вот это новость…

– Да-да, спутница Разрушителя, – подтвердил слова товарища Левый. – Она нужна нам.

– Гм… берите, – вздохнул Анэто. – Это, я так понимаю, второй взнос. Простая логика говорит, что будет и третий. Я прав?

– Как приятно разговаривать с умными людьми, – усмехнулся Левый. – Будет и третий взнос, достопочтенный милорд ректор Анэто. Но не золото, не драгоценные камни и даже не магические субстанции…

– Нынче у нас валюта – человеки, – заметил Правый.

– Вам нужен кто-то ещё?

– Именно. И этого человека ты отдашь нам с превеликим удовольствием, милорд ректор. Ибо этот человек известен тебе под именем преподобного Этлау.

На сей раз ни Анэто, ни Мегана не сочли нужным скрывать изумление.

– Но если могущественному Храму Мечей нужен какой-то ничтожный инквизитор… любой ученик Храма притащит его на аркане, я не сомневаюсь, достаточно здесь присутствующим хозяевам всего лишь пошевелить пальцем! – воскликнула Мегана.

– О да, достопочтенная Хозяйка Волшебного Двора, чья мудрость, бесспорно, равна красоте, а красота – мудрости! – поклонился Правый. – Конечно, Храму Мечей ничего не стоит доставить сюда в путах любого из владык земных. Но в наши задачи это не входит.

– Да простится любопытному гостю его невежливость, – встрял Анэто, – Храм Мечей более чем известен рациональностью и продуманностью своих запросов и действий. Я прекрасно понимаю, зачем вам Чёрная башня. Небывалый магический артефакт – сомнений быть не может. Я могу понять, зачем вам таинственная спутница Разрушителя – если эта особа ускользнула от нашего внимания, она уже тем самым просто обязана быть интересной Храму. Но отец Этлау? Какой-то, как верно заметила сестра моя Мегана, ничтожный святоша, потерпевший массу поражений от Разрушителя, так и не преуспевший в своей охоте за ним! Потерявший множество обученных солдат, и владеющих Силой Спасителя монахов, и так далее и тому подобное! Сколько раз они сталкивались с Разрушителем – и Этлау всякий раз выпускал его из кольца!.. На самом деле – если он вам так нужен – пошлите любого воина, он доставит вам сего господина в любом благоугодном для вас виде!

Три фигуры в золотистых капюшонах переглянулись, словно желая показать: мы советуемся.

– Достопочтенные гости, – медленно, тщательно подбирая слова, заговорил Левый. – В нашем мире не так много неведомого и непознанного. А мы, Храм Мечей, очень любим чудеса и диковинки. Отец Этлау – одна из таких диковинок. Это всё, что мы можем вам сейчас сказать.

– Я по-прежнему не понимаю, – развела руками Мегана. – Храм Мечей может захватить Этлау в один миг, как правильно отметил мой коллега. Достаточно лишь щёлкнуть пальцами. Сквозь охрану преподобного отца ваши ассасины пройдут, как нож сквозь масло.

– Что не может нас не озадачивать, – подхватил Анэто. – Почему Храму так важно, чтобы отца Этлау захватили бы именно мы?

Левый и Правый одновременно мягко и дипломатично улыбнулись.

– Достопочтенные гости, по причинам, раскрывать которые Храм считает в данный момент несвоевременным, мы вынуждены именно просить и именно вас захватить отца Этлау и выдать его нам. В знак нашей доброй воли… м-м-м… скажем, что пленение преподобного силами Храма, бесспорно, возможное, приведёт… м-м-м… к ненужной конфронтации нашего Ордена с… впрочем, неважно.

– То есть вступать в «ненужную конфронтацию» с неназванными силами предлагается нам? – поджала губы Мегана.

– Это состояние привычно магам, – с обескураживающей прямотой ответил Правый. – Более того, именно здесь вы можете оказать нам услугу – в обмен на нашу.

– Неужели вы опасаетесь, что мы можем нарушить слово и не выдать вам Этлау? – непритворно изумился Анэто. – Не хотел бы я оказаться тем, кто нарушит данное Храму Мечей слово!

– Есть такие вещи, – многозначительно проронил Правый, – ради которых можно нарушить любое слово. И притом данное кому угодно, даже Храму.

– Вы меня интригуете, достопочтенные хозяева, – с оттенком кокетства томно уронила Мегана. – Признаюсь, вы меня заинтересовали этим… инквизитором.

И правая, и левая фигуры дружно закивали в ответ.

– Лучше вам этого и не знать, прекрасная Мегана, – заверил её Правый. – Примите как данность, что Этлау нужен нам. Примите также как данность, что сам Храм – в силу целого ряда причин, распространяться о которых мы бы не хотели, – не может провести эту операцию. Как я уже сказал – не потому, что наши воины не справятся, нет. Просто тут нужна иная сила. Чтобы предотвратить последствия.

– Но если не справятся воины Храма, что можем сделать мы, простые волшебники? – притворно удивился Анэто.

– Простые, совсем простые… – рассмеялся Левый. – Самые сильные из чародеев Старого Света. А вы – «простые»…

– Никто не сравнится с воинами Храма в искусстве боя, – продолжал разливать патоку Анэто. – Мы же, чародеи, предпочитаем мечу посох. А посох далеко не всегда выигрывает у меча.

– Эта дискуссия о сравнительных преимуществах, бесспорно, интересна, но мы сможем получить от неё куда большее удовольствие, если все наши проблемы будут решены, – свернул разговор Правый.

– Собственно говоря, мы вполне готовы вернуться к обсуждению действительно животрепещущего, – пожал плечами Анэто. – Насколько я понял, Храм Мечей желал бы получить первое – Чёрную башню, второе – таинственную спутницу Разрушителя и третье – человека по имени Этлау. Это всё? Я правильно вас понял?

Правый и Левый разом кивнули.

– На какой срок желал бы Храм получить Башню? Я имею в виду, что настоящее, доскональное изучение такого значимого артефакта не может оставаться уделом одного только Храма в течение неограниченного времени, – Анэто начинал торговаться.

– Нам бы хватило пяти лет, – голос собеседника – Правого – стал мягок и вкрадчив. – И, разумеется, после этого мы бы хотели принимать участие во всех учёных разысканиях Академии Высокого Волшебства. Касающихся всех аспектов изучения Чёрной башни.

– А что же вы там сами собрались делать пять лет? – не удержалась Мегана, тотчас получив под столом увесистый пинок от милорда ректора.

– Мег, оставь, это их дело, их условие. Но мне всё-таки кажется, что срок несколько завышен…

– Господа, – негромко сказал Левый. – Боюсь, вы всё-таки неправильно оцениваете происходящее. Все эти переговоры – знак нашей доброй воли и заботы об участи нечужого для нас Мира. Поймите, уважаемый милорд ректор, вы нам в этом деле совершенно не нужны. Что вы можете нам предложить? Почему мы должны вообще брать вас в долю? Пробиться в Чёрную башню мы сможем и сами. Да, выманить Разрушителя было б заманчиво, но в крайнем случае мы обойдёмся и без этого. А вот вы без нас никак не обойдётесь, вы не поведёте свои отряды на верную гибель, умножая и без того возросшее могущество Инквизиции и лично преподобного отца Этлау. Согласитесь, достопочтенные, это более чем правдивая оценка сложившихся обстоятельств.

Голос ассасина, казалось, обрёл способность резать, подобно ножу. Однако и Анэто был не новичком в подобного рода переговорах, хотя их правильнее было бы уже поименовать «перепалками».

– Могущество и доблесть воинов Храма всем известны, – как ни в чём не бывало сказал милорд ректор с приятной улыбкой. – Никто не сомневается, ваши воины способны справиться с Разрушителем голыми руками. Тем не менее считаю нужным заметить, что до сего времени Храм не предпринял ровным счётом ничего, чтобы положить конец бесчинствам вышеупомянутого Разрушителя.

– Это не имеет отношения к предмету беседы, – резко сказал Правый. – Уступайте, милорд ректор, уступайте. Здесь все свои и вам нечего бояться потерять лицо. Все знают, что Храм не торгуется. Мы не назначаем непосильных цен. Тем более, что ваша сокровищница не оскудеет ни на один диргем.

Мегана резким движением поправила волосы, пытаясь совладать с охватившим её гневом.

– Но пять лет… и права на все находки! Это немыслимо! Маги Эвиала нас не поймут.

– Мы скажем им, что сперва требовали Чёрную башню в вечную собственность, сто тысяч двойных диргемов золотом и ночь любви со всеми девушками, обучающимися в Ордосе, – засмеялся Левый. – После этого они станут благословлять вас за умение торговаться. Что же касается нас – нам всё равно, что станет твердить молва о нашем Храме. Сильному нет нужды обращать внимание на якобы обидные слова слабого.

– Ваши шутки, сударь… – вспыхнула Мегана и вновь получила чувствительный пинок от Анэто.

– Мы принимаем ваши условия, достопочтенные хозяева, – спокойно проговорил ректор. – Правильно ли я понял, что вы желаете проделать всю операцию сами, без какого-либо участия нас, магов Ордоса или Волшебного Двора? И никого никуда вам выманивать не надо? Вы сами проникнете в Чёрную башню, плените Разрушителя и выдадите его нам? В обмен на, я так понимаю, преподобного Этлау, потому что спутница Разрушителя, о которой вы говорили, бесспорно тоже находится в Чёрной башне? Я всё правильно понял, достопочтенные хозяева?

Достопочтенные хозяева если и колебались, то мгновение.

– Мы согласны, уважаемые гости, – хором промолвили и Правый, и Левый.

– Согласны на что? – бросила Мегана.

– Мы полностью берём на себя ответственность. Мы и только мы входим в Чёрную башню. Никто никого никуда не выманивает. Мы отдаём вам Разрушителя, связанного и с кляпом во рту. После этого Чёрная башня на пять лет полностью переходит в наши руки. Да, разумеется, в обмен на Разрушителя вы отдаёте нам Этлау, в целости и сохранности, живым и здоровым. Само собой, тоже связанным. Если вас это устраивает, давайте писать формальное соглашение…

– А разве устного недостаточно? – поднял брови Анэто.

– Храм Мечей порядок любит, – усмехнулся Правый.

Деваться было некуда. Мегана и Анэто скрепили своими подписями и личными печатями внушительного вида свиток, где дотошно перечислялись все взятые сторонами на себя обязательства. В числе прочего, чародеи обещали ничем не мешать воинам Храма, когда те приступят к выполнению своей части договора.

– То есть мы должны стоять и не вмешиваться? – гнев Меганы всё время порывался выбиться наружу.

– Совершенно точно, – поклонился Левый. – Стойте и ничего не предпринимайте. Осадную армию можно было б и распустить, но я знаю, что вы на это не пойдёте. Пусть стоит где стояла, только бы не мешалась под ногами у наших воинов. Да, и не беспокойтесь об открытии ваших тайных путей для воинов Храма – у нас свои дороги. Так же скрытые от вас, как и ваши сокрыты от нас.