Текст книги "Последняя Академия Элизабет Чарльстон"

Что же касается лаборатории – внутри она стала больше, чем была вчера – ярдов эдак на двадцать разрослась в длину. Магически разросшееся пространство шокировало простором, которого никак не ждешь от маленькой комнатушки. Столы и колбы исчезли, зато появились клетки! Множество клеток различных форм и размеров. Они стояли чуть поодаль от входа, некоторые были занавешены темными полотнами, некоторые дополнительно стянуты железными прутами. Также нашлось несколько деревянных коробов… И внутри каждого что-то рычало, шипело, хрипело и бесновалось.

– Мамочка, – пробормотала я.

– Надеюсь, это не ко мне обращение, мисс Чарльстон? – с ухмылкой спросил Фенир.

Свой рабочий стол он оставил недалеко от входа. Однако сейчас находился рядом с огромной разделочной доской метр на метр, на которой нарезал великанский шмат мяса на кусочки. – Мне больше нравилось, как вы с придыханием говорили “профессор Фенир”.

– Да. Конечно. Я… э-э…

– Впечатлены размахом, наверное? – Профессор кивнул. – А я сразу предупреждал, что необходим крепкий, хорошо сложенный парень для тяжелой физической работы. Но вы же не слушали, мисс Чарльстон, вы рьяно желали остаться и стать моей… помощницей. Мыть мои колбы.

Он усмехнулся.

– А я не могу отказывать таким напористым девушкам. Это мое слабое место, Элизабет. Вы не против, если я немного сокращу обращение к вам? Нам предстоит много времени проводить вместе, потому, если вы не откажетесь прямо сейчас…

Он сделал многозначительную паузу, позволяя мне передумать, видимо. Я проглотила ком то ли шока, то ли обиды, но упрямо выдохнула:

– Ничего, я справлюсь. Подумаешь, площадь мытья полов увеличилась.

– Ах, в полах ли дело, – почти мечтательно протянул Фенир, вываливая мясо в огромный таз, перемешивая его руками и выходя вместе с ним из-за стола. Всем своим видом он больше напоминал мясника, чем знаменитого профессора. – Хотя-я-я, это даже хорошо, что вы женщина. А то было бы что-то неправильное в наших с вами будущих отношениях. Ну, представьте, говорю я кому-то: “Это мой помощник, мы с ним не разлей вода, все делаем вместе”… И сразу неправильные ассоциации в голове. А так выходит красиво: “Это Элизабет, она – моя помощница во всем! Моя правая рука…”

– Что, простите? – перебила я профессора. – Какая рука?

– Правая, Элизабет. Это вот здесь, – он показал нужную сторону. – Если не хотите быть правой, есть альтернатива. Правильно смотрите. Левая. Ну так как? Уходите? Или познакомить вас с нашими “малышами”?

При фразе о малышах в дальних клетках кто-то завыл, а прутья затряслись и пригрозили быть сломанными.

Я еще раз захотела позвать маму, но сдержалась. Вдохнула-выдохнула и двинулась за преподавателем.

Фенир же с видом циркового ведущего подошел к первой клетке и сдернул полотнище. Оттуда на него зыркнула двумя красными глазами фиолетовая дымка и тут же, шипя, забилась в угол от яркого света.

– Это мурз, – представил Фенир, хотя я и сама догадалась. – Первоклассный вор. Утаскивает ценные вещи у людей к себе на изнанку и там прячет. Отдает за выкуп или по велению более сильной нечисти. Его я поймал вчера утром, когда он пытался выкрасть у меня… Впрочем, неважно что.

– Зачем он вам? – подходя ближе к клетке, спросила я.

Мурзы были достаточно безобидны, если не считать вороватой натуры и острых зубов.

– Что значит зачем? Это – учебное пособие, – как дурочке, объяснил Фенир. – Кормить его надо раз в неделю морковкой или яблоками. Двигаем дальше – рорд.

Покрывало слетело со следующей клетки, и тут же на профессора обрушилась волна пламени! Даже до меня его жар дошел. Я едва успела отскочить, а Фенир и глазом не повел. Разве что сбил с передника плясавшие огненные языки и пригрозил злобному, похожему на жабу существу кулаком. В ответ оно оскалило длинные зубы, отрастило призрачные руки и принялось шатать клетку. Того и гляди вырвется.

– Цыц мне тут! – прикрикнул на рорда профессор и бросил в клетку кусок сырого мяса. – Иначе отправишься на диету. Итак, мисс Чарльстон, к этой твари подходить не советую. Я-то огня не боюсь, а вот насчет вас не уверен. Кормить его тоже буду сам, ваша задача брать каждый день на кухне десять килограмм мяса, приносить сюда и нарезать. Тесак острый, аккуратнее с ним.

С этими словами он кинул чудищу еще кусок и пошел к следующей клетке. Весь дальнейший час я шокировалась масштабами фенировского нечисть-парка.

– А вот эта тварь – зулу, – указал он на огромную толстую змею в террариуме, метров двадцати длиной.

Я про них слышала и предпочла бы держаться подальше, потому что их яд убивал за пару минут, а иногда и быстрее.

– И как часто кормить этого? – мрачно поинтересовалась я.

– Он поел вчера. Целого оленя ужрал, теперь только через полгода. – Фенир затемнил стекла террариума заклинанием и двинулся к последней клетке, откуда раздавался раздражающий писк. Я уже предчувствовала подвох. – Итак, мисс Чарльстон. А теперь сладенькое.

Очередное покрывало слетело на пол, и мне захотелось взвыть. Гидра – черт ее за ногу, самая настоящая. Где только ее Фенир достал?! А голов-то – раз, два, три…

– А вот и еще одна тварь, – почти промурлыкал Виктор. – Правда милашка? Их сейчас непросто поймать…

– Эм… – только и смогла озадаченно выдавить я.

– Пожалуй, одна из действительно безвредной нечисти. И даже полезной! Когда вырастает – становится прекрасным охранником в тюрьмах или банках. Превосходно приручается, главное – кормить вовремя.

На меня повернулись сразу пять голов. Пять мелких, кровожадно смотрящих голов, будто сожрать собирались меня и прямо сейчас.

Фенир вывалил к ним в вольер все оставшееся мясо из таза, на которое тут же накинулся гидреныш. Скорость поглощения еды пугала.

– Удивите меня, Чарльстон. Сколько раз в день надо кормить взрослую гидру? – спросил преподаватель.

– Три? – робко предположила я, наблюдая, как сразу четыре головы сцепились в драке за последний кусок.

– О, молодец. Знаешь. А вот маленьких чаще. Пять, а то и шесть раз – пока растет организм. Поэтому будешь приходить сюда в пять утра, а потом еще раз перед занятиями и на ужин. В обед и перед сном – так и быть, кормить буду я. Ну что, все понятно?

– Угу, – невнятно пробормотала я, боясь задавать главный вопрос. А кто за этим зверинцем убирать потом будет? Тоже я?

– И самое главное. В клетки заходить запрещено, если не хочешь лишиться головы и пальцев, – дополнил Фенир. – Тем более что там настроена тонкая уборочная магия. Повредишь – будешь выгребать навоз вручную! Я серьезно. И если погибнешь – приглашу некромантов, они тебя поднимут, и все равно закончишь уборку.

– Прелесть, – только и смогла сказать я. – Поверьте, я туда ни ногой. Обещаю.

– Верю. – Фенир улыбнулся почти добродушно и протянул мне бумагу, взятую из воздуха. – Но договор подпиши. Здесь об ответственности, обязанностях, последствиях несчастных случаев…

Я с мрачным видом взяла бумаги.

– Прочту у себя и завтра принесу, – ответила, обводя все хозяйство вокруг недобрым взглядом.

– Думайте, Элизабет, думайте… Но гидру после ужина и в пять покормить не забудьте. На кухне я о вас предупредил, мясо и овощи вам выдадут.

– А овощи кому? – опешила я.

– Мурзу. Этот пушистик тоже нуждается в ежедневном кормлении.

– Но ведь я еще не подписала договор.

– Это ничего, – Фенир отмахнулся, – в канцелярии академии вы уже записаны в качестве моей помощницы. Так что не робейте, работайте. Или без мытья колб вам здесь не интересно?

– До свидания, профессор. – Игнорируя шпильку в свой адрес, я попыталась уйти. Но не преуспела.

Меня за руку поймали длинные пальцы.

– И все-таки… – Фенир прищурился и уставился мне в лицо. – Есть в вас хоть что-то особенное? Родимое пятно, может, какое-то?

– Вы… странный, – сказала я, старательно игнорируя подбрасываемые мозгом более уместные эпитеты. Типа “псих”, “ненормальный”, “пугающий”…

Фенир раздраженно цыкнул и отпустил меня.

– Что ж, может, в следующий раз? – сказал он сам себе и принялся развязывать передник.

Уже оказавшись у двери, я не выдержала и остановилась. Конечно, нужно было соблюдать субординацию и все такое, и, клянусь, с любым другим профессором я бы вела себя иначе… Но не с Фениром. Оставаться с ним и дальше наедине среди кучи нечисти я могла лишь в том случае, если бы хоть немного понимала и доверяла ему. Пока не было осуществлено ни первое, ни второе.

– Вы меня не запоминаете, – сказала я тихо. Не спросила, а констатировала факт. – И это не просто забывчивость, правда ведь?

Фенир как раз справился с фартуком, откинул его на раковину и принялся мыть руки. Я тут же посмотрела на свое запястье – оно было испачкано. Поморщившись, тоже пошла к воде. Заодно повторила вопрос.

– Почему вы не можете запомнить меня, профессор?

Он нехотя обернулся и посмотрел мне в лицо даже с бо́льшим презрением, чем недавно на мурза.

– А вы приставучая, – сказал недовольно. – Хотите правду, или соврать что-то для вашего спокойствия?

Я, признаться, задумалась. Что ж там за правда, если есть еще и второй вариант? Но коварное любопытство не дало отступить и здесь.

– Говорите как есть.

– Ранение, – пожал плечами Фенир, уступая мне место у раковины. – Разве вы никогда не слышали о моих странностях, юная леди?

– Я долго жила за границей, – ответила, отмывая собственное запястье от крови неизвестного животного, скормленного нечисти. – Потому было бы очень любезно с вашей стороны…

– Ранение, я же сказал, – перебил он. Потом посмотрел на меня внимательно и добавил тихо: – В голову. Вот сюда.

Он показал на свой затылок.

В этот момент кто-то из зверей снова дико завыл, и я подпрыгнула на месте, вдруг понимая, насколько сильно напряжена. Усилием воли я заставила себя перебороть страх и уточнить:

– Значит, после ранения что-то изменилось?

– Помимо прочего, случилось расстройство восприятия лиц. – Потерев лоб ладонью, Фенир устало вздохнул и продолжил: – Если уж совсем разжевать, то это значит, что способность узнавать лица практически потеряна, но при этом способность узнавать все остальное сохранена. Потому я, скорее всего, не узнаю вас при следующей встрече, пока не заговорите или не представитесь. Как не узнаю почти никого. Ранение и его последствия – не такой уж секрет, мисс Чарльстон, но и кричать об этом на каждом углу не стоит. Понимаете?

– Конечно.

– Я рад.

– Угу, – сказала, не зная, что добавить на прощание. – Ну вы берегите себя. Теперь уж…

– Вы тоже, Элизабет. – Виктор Фенир не сводил с меня пристального задумчивого взгляда. – Читайте договор, решайте, нужно ли вам лезть к кому-то со своей бесценной помощью?

И что-то почудилось мне в его словах, будто он вложил в них еще какой-то смысл… Но вот уже в следующий миг профессор улыбнулся во все зубы, подмигнул и как ни в чем не бывало двинулся вглубь своего дикого зоопарка, напевая на ходу какую-то незамысловатую мелодию.

Я расслабленно выдохнула, понимая, что все тревоги – не более чем плод моего напуганного воображения и усталость. Крепче сжав в руках договор, я ушла в общежитие, мечтая лишь о двух вещах: принять душ и уснуть хоть на пару часов. Но в тот день моим мечтам не суждено было сбыться ни в каком виде.

– Душ затопило! – сообщила Хельга, стоило мне войти в нашу комнату. – Свинство просто! Кто-то сорвал кран, так что этим вечером все стоим в очередь в одну кабинку. И кстати, тебе письмо.

Я покачала головой:

– Никаких писем, только сон!

– Но оно из ректората. Называется “Дополнение к договору об оказании помощи по присмотру и уходу за магической нечистью”. Увесистое. Можно мне открыть?

В ответ смогла только кивнуть. Но Хельге и этого оказалось достаточно.

Пока я устроилась на своей кровати, прикрыв глаза и моментально начиная проваливаться в сон, где-то рядом зашуршала бумага и раздался голос Хиткович:

– “Просим вас внимательно изучить пособие по магической нечисти перед подписанием договора, после чего явиться в ректорат и, в случае подтверждения своей кандидатуры на должность помощника профессора Виктора Фенира, утвердить подписью ряд дополнительных документов… Не откладывая… С уважением…” Не поняла. Так слухи о тебе и профессоре – правда? Ты и он?.. Вы?..

Я приоткрыла один глаз и мучительно взвыла.

– Хельга, ну что ты несешь? Если снова запоешь про любовницу – поругаемся.

– Тогда что это?

– Пособие, там же написано. – Я села на кровати и забрала полненькую книгу с изображением гидры на обложке. Как напоминание о той, что мне предстоит кормить…

– Значит, он взял тебя в помощницы? – Хиткович покачала головой. – Стоун тебя убьет. Вот точно говорю. Она все время после пар шила Лапушке новые сапожки, а ты в это время устраивалась к нему на работу! Мой тебе совет: иди к девчонкам с предсказательного факультета, закажи себе оберегов. И побольше!

Ее предупреждение я пропустила мимо ушей. Судя по взглядам, которые я ловила на себе весь день, Стоун – не главная моя проблема. И вообще, еще неизвестно, кто достанет меня раньше: поклонницы Фенира или какая-нибудь тварь из его зоопарка.

С этой мыслью я заставила себя встать с кровати, пролистать книгу о – мягко скажем – страшных существах и поплестись к выходу из комнаты, в сторону деканата. До конца его работы оставался час, и я вполне успевала подписать (или не подписать) нужные бумаги.

Дойдя до пункта назначения, постучала в двустворчатые двери, а после, дождавшись “Войдите”, шагнула внутрь.

За пять лет тут ничего не изменилось. Все те же шесть столов секретариата, и все так же – еще одна дверь уже к ректору. Но к Фениру-старшему мне было не нужно. Я подошла к свободному секретарю, женщине лет тридцати, и представилась.

– Доброго вечера. Меня зовут Элизабет Чарльстон, и меня вызывали.

Стоило это произнести, как пятеро остальных работниц тоже повернулись в мою сторону и с любопытством уставились, прошибая взглядами насквозь.

– Так это вы? – несколько удивленно и разочарованно протянула одна из них и тут же отвернулась, теряя интерес.

Похоже, здесь ждали сногсшибательную красотку, а пришла всего лишь вполне себе милая я.

“Моя” секретарь оказалась более многословна.

– Конечно, вызывали. По правилам академии при найме студентов на работу вы обязаны подписать ряд бумаг, – начала она, доставая из-за стола кипу документов. – А моя задача разъяснить вам, Элизабет, все возможные последствия такой работы.

В следующие полчаса меня грузили юридическими терминами и устрашали всеми возможными и невозможными жутями. Начиная с того, что академия снимает с себя ответственность в случае моей смерти или физических повреждений, полученных от одного из монстров Фенира. Заканчивая тем, что компенсацию мне тоже не выплатят – ибо сама виновата, нашла с кем связываться.

– Но вы не переживайте, – под конец секретарь даже улыбнулась, – это на самом деле лишь формальность. Еще ни один лаборант у профессора Фенира не пострадал.

Я нахмурилась. Если учесть, что преподавал Виктор первый год, тогда пострадать никто попросту не успел. И с высокой долей вероятности это буду именно я – его первая помощница. Появился соблазн отказаться от договора и вообще плюнуть на все с высокой колокольни.

Но стоило только об этом подумать, как зудящее и тревожное чувство интуиции во мне буквально завыло, и я с трудом сдержалась, чтобы не вторить ему вслух. Что-то подсказывало – звук вышел бы душераздирающим.

– Я подпишу, – выдавила тихо, побоявшись, что сейчас, не дай бог, начнется очередное видение. И под прицельным взглядом нескольких женщин оставила свой автограф везде, где они попросили. – А теперь я могу идти?

– Да, конечно, – буркнула секретарь, складывая бумаги в стопочку, на меня ей было уже глубоко плевать. Возможно, она уже заранее меня похоронила.

Если и так – зря, сдаваться и проигрывать было не в моих правилах. Я устремилась к дверям, мечтая только о получасовом отдыхе, когда на самом пороге столкнулась с профессором Вильсон. Как же не вовремя!

Подруга матери поправила седой локон и поплотнее закуталась в вязаную шаль.

– Элизабет, – тепло улыбнулась она. – Девочка моя, не ожидала тебя здесь увидеть. Что-то случилось, какие-то проблемы?

– О нет, что вы, – поспешила уверить ее я. – Просто подписала несколько бумаг. Ничего серьезного.

– Это хорошо, милая. – Вильсон немного с прищуром посмотрела на меня сквозь свое пенсне. – А то я переживаю. Нам так и не удалось поговорить после твоего приезда. Я прямо ощущаю, как твоя мать укоризненно смотрит на меня с небес.

Вид профессора сделался печальным, и я искренне пожалела одинокую женщину, которая слишком близко к сердцу приняла смерть подруги. Пожалуй, не менее близко, чем я. Они были знакомы с самого юношества и поддерживали друг друга в течение всей жизни. Насколько я знала, у Риты кроме моей матери вообще больше не было настоящих друзей.

– У меня все хорошо. Честно, – улыбнулась я госпоже Вильсон. – Отличная комната в общежитии, чудесные соседки… Живем душа в душу.

– Это замечательно. Но давай ты мне завтра все это расскажешь за чашечкой чая? Ты же не против прийти ко мне домой в гости, скажем, на пятой паре? – пригласила профессор.

Вспомнив расписание, я уныло помотала головой.

– Увы, нет. У меня будет история магии.

– О нет! – воскликнула женщина. – Вы еще не знаете? История пока отменена на несколько дней. Кто-то посадил под окнами профессора Ризмар плотоядные розы, и не далее как сегодня утром они напали на мою коллегу.

У меня глаза на лоб полезли.

– Да неужели? Какой кошмар! – притворно изумилась я, понимая, что кто-то осуществил мой дерзкий план, правда, не с соптимусами Хельги, а с другой травой. Но сам факт инцидента впечатлял.

– Да уж, – по-старчески вздохнула Ризмар. – У Индердеменды всегда были проблемы с учениками. Слишком склочный характер и ничтожный магический дар. Она не способна толком почуять опасность, зато превосходный теоретик. Просто удивительный специалист. Так ты зайдешь завтра?

– Конечно, с большим удовольствием, – тут же согласилась я, мысленно прикидывая, что лучше чай с Вильсон, чем попытки отдыха в комнате с ругающимися соседками. Правда, еще о гидреныше надо помнить. – Только мне нужно будет уйти к пяти часам – покормить ско… тину.

У Вильсон неожиданно съехало пенсне с носа.

– Мужчину? – похоже, не расслышала она. – Элизабет, ты что, встречаешься с мальчиком?

Я тут же покачала головой.

– О нет, профессор Вильсон, – твердо сказала я. – Вы неправильно поняли. Я просто помогаю магистру Фениру с уходом за магическими существами. Нужно будет покормить одно “милое” создание, только и всего.

Упоминать, что у “милого создания” пять голов, я не стала. Еще разволнуется старушка, и удар хватит. Я себе этого точно не прощу.

Глава 6

В общем, вечер выдался тот еще! Отдохнуть так и не вышло. С горем пополам я выполнила домашнее задание, попутно жуя заботливо принесенные Хельгой бутерброды, и просто упала лицом на подушки. На минутку полежать. Пока в пять не разбудил магический побудник.

– Кто это? – пробурчала Виктория, елозя под одеялом и укрываясь с головой.

– Что случилось? – вскочила Хельга.

– Работа у меня, – сообщила я. Пробуждение напоминало восстание из мертвых. Из зеркала на меня, впрочем, и смотрело почти умертвие: бледная темноволосая девушка с припухшими глазами и колтуном волос вместо прически.

– Куда ты? – спросила Хиткович, снова укладываясь в постель.

– Кормить нечисть, – ответила я, вспоминая заклинание, чтоб привести волосы в порядок.

– Так рано еще завтракать, – отозвалась Хельга. – Даже столовую в такое время не открыли. Или ты не себя нечистью назвала?

Я осуждающе посмотрела на соседку, та извинилась и юркнула под одеялко.

Через четверть часа первое задание Фенира было выполнено. Получив порцию мяса в кухне, я применила левитацию и лишь у кабинета перестала магичить. Дальше – в сам кабинет – пришлось тащить таз на себе.

– Привет монстрикам! – имитируя радость, поздоровалась я.

На этот раз в кабинете было тихо. Ни одна тварюшка не откликнулась на мой зов, только в клетке гидреныша послышалось шевеление. Сигнализация на меня тоже не отозвалась, признавая во мне полноправного помощника профессора.

Оказавшись у гидреныша, я, пыхтя, поставила таз на пол и аккуратно переложила мясо в выдвинутую наружу кормушку. Нечисть радостно виляла хвостом, терпеливо ожидая угощения. У меня даже возникло нелепое желание ее похвалить или, того хуже, дать имя. Не хватало еще привязываться к этим жутикам!

Задвинув кормушку, я уже собиралась уйти, когда услышала тихий шелест. Звук раздавался от стола профессора Фенира, хотя самого его я не увидела.

– Кто здесь? – спросила я тихо, и из клетки справа кто-то недовольно зашипел.

Шелест повторился.

Приблизившись к столу на цыпочках, едва дыша, я уставилась на перо, самостоятельно окунающееся в чернила и пишущее что-то на листе бумаги. Приглядевшись, увидела таблицу, в столбиках которой было расписано время кормления гидры. Рядышком перо вывело мое имя и поставило галочку.

– Однако, – пробурчала, покидая кабинет. – Попробуй тут прогуляй… Похоже, у профессора серьезные проблемы с доверием.

Ложиться спать я больше не стала, потому к пятой паре была вымотана и зла. Единственной дельной мыслью было отправить профессору Вильсон записку с извинениями и немного отдохнуть. Но та, кажется, предполагала от меня чего-то подобного и пришла встречать лично.

– А, Лизи, вот и ты! – Подруга матери по-отечески улыбнулась, стоило нашим взглядам встретиться. – А я случайно шла мимо и вспомнила, что у нас назначено чаепитие. Решила тебя дождаться, не возражаешь, дорогая?

Я возражала, но только про себя. Вежливость и чувство долга еще никто не отменял. А жаль.

Мисс Вильсон проживала в небольшом домике на территории академии. Пятый по счету, он располагался ближе всех к парку и имел просто-таки волшебный вид из окон.

Внутри пахло свежей выпечкой, царили уют и покой. А еще коты. Коты тоже царили.

Их было трое. Рыжий, полосатый серый и невероятно пушистый черный. Все наглые, с надменными мордами и недобрыми взглядами.

– О, у нас не так часто бывают гости. – Улыбнувшись, мисс Вильсон осторожно подтолкнула меня вперед. – Не стой, милая. Выбирай место, где тебе покажется удобно. Котики безобидны и милы, я их обожаю, да, мои хорошие?

Трио дружно бросилось к ее ногам и стало путаться-тереться о них, громко мурлыча.

– Ну разве не прелесть? – смеясь, спросила профессор.

Я выдавила улыбку в ответ:

– Если честно, не очень люблю домашних животных.

– Помню-помню, – закивала Рита Вильсон, – у матери была на них непереносимость. Жуткий кашель. Но теперь ее не стало и ты могла бы попытаться привязаться к кому-то. Хоть бы и к котику?

– Пока что мне достаточно соседок по комнате, – излишне резко ответила я.

– О, конечно, – согласилась хозяйка дома. – Понимаю…

Разговор наш плавно перешел на погоду, наряды, моду и городские сплетни. Профессор подливала мне чай, подкладывала булочки с корицей и осторожно подводила тему к моему скоропалительному отъезду после гибели родителей. Делала она это мастерски, но я все больше напрягалась, понимая, что вот-вот начнется допрос из разряда: чем жила, кем была, почему не подавала весточек?

– А как наряды в Европии? – спросила мисс Вильсон. – Сильно отличается мода от нашей? Говорят, там более разнузданные нравы…

Пока она говорила, один из котов нагло запрыгнул мне на руки и потерся о грудь, требуя ласки.

– Это Роу, я его так назвала, – подсказала мисс Вильсон. – Он прибился ко мне недавно. Бедняжка как-то оказался на территории академии совсем один. Такой красавец, правда? Пушистый, а шерсть не линяет и не скатывается. Наверняка мать или отец породистые, но я в этом не сильна. Нужно спросить кого-то, кто разбирается… Например…

Стук в дверь раздался настолько внезапно, что я вздрогнула, а профессор Вильсон даже вскрикнула и чуть не перевернула блюдечко с чаем.

– Можно?!

Не дожидаясь ответа или приглашения, в дом вошли тяжелые сапоги. Три удара моего сердца были созвучны широким уверенным шагам. И в проеме появился не кто иной, как профессор Виктор Фенир!

– Что такое? – Рита Вильсон вскочила на ноги, отставив чай на столик и все-таки проливая несколько янтарных капель на белоснежную скатерть. – Что вы здесь делаете?! В сапогах! На арианском ковре!

И я, и Фенир как по команде посмотрели вниз. Там и правда был ковер: нежно-голубого цвета, гладенький, с замысловатыми белыми узорами.

– Красиво, – признал незваный гость, – но у меня нет времени! Я пришел сюда не ковры смотреть, а… – Его взгляд вперился в меня. – За нечистью! Так-так-так…

Я вжалась в кресло, отчаянно прижимая к себе пушистого котика. Прикрываясь им.

– Да что вы себе позволяете?! – повысила голос профессор Вильсон. – Я не позволю обзывать своих студенток такими словами! Кем бы вы ни были…

– Попалась, гадина! – Виктор приближался, лицо его чуть вытянулось, глаза засияли ярче, руки пришли в движение. Он плел магический аркан-ловушку!

От страха я потеряла самообладание и… впала в ступор. Внутри все кричало от ужаса, а внешне я просто продолжала таращиться на Фенира и… ждать начала конца. Сейчас меня разоблачат! Сколько времени пройдет до появления Пастырей? Неделя? День? Или они придут порталом через пару часов?..

– Элизабет, не бойся, – как сквозь вату услышала я голос Риты Вильсон. – Профессор Фенир! Прекратите пугать мою…

Она не успела договорить. Что-то произошло. Воздух будто сгустился, и время на пару мгновений замедлилось до предела. А потом…

– Мя-я-я-я! – закричал кот на моих руках. Впился когтями в руку и рванул прочь, меняя внешность. Его уши стали чуть больше, хвост почти пропал, а глаза блеснули ярко-фиолетовым. Короткие лапки ловко перебирали по полу. Но далеко уйти не удалось. Сеть Фенира быстро перехватила беглеца, потянула вниз и спеленала, как младенца.

– Попался! – радостно сообщил Виктор. – Чистокровный альраун.

– Быть не может! – воскликнула профессор Вильсон.

– Воды, – шепнула я, отключаясь.

– Какая впечатлительная! – Меня трясли за плечи неласковые большие руки. – И это моя помощница? Элизабет, это точно вы?

Я открыла глаза и увидела прямо перед собой Виктора Фенира. Он смотрел на меня, как на диковинного зверька. И был так близко, что дыхание касалось моих губ.

– Отпустите, – попросила я, неловко пытаясь отодвинуться.

– Минуту.

Он и не подумал отступить. Смотрел. Казалось, даже принюхивался. И это рождало новую волну страха.

– Кажется, есть. Что-то пока неуловимое, но… Может, и сработает. Проверим при следующей встрече. Постарайтесь не говорить со мной, пока не убедитесь, что я вас узнал. Ясно?

– Вполне.

Он отошел так же внезапно, как появился в квартире. А я схватила свою чашку и в два глотка допила все, что там было.

– Испугалась, бедняжка? – Мисс Вильсон подошла ко мне, чуть пошатываясь, протягивая пузырек с лекарством. – Вот, милая. Прими.

От нее самой сильно пахло валерьянкой. Вокруг ластились котики. Теперь только два.

– Этого я забираю! – сообщил Фенир от двери, показывая нам комок черной шерсти, парящий рядом с ним в воздухе. – Элизабет тоже! Потом успокоительных напьешься, сейчас долг зовет!

Делать нечего, пришлось перевести дух, встать и плестись за Фениром. Подумать только, страх быть разоблаченной едва не выдал меня, я болталась буквально на тонкой ниточке над пропастью.

– Невероятно, настоящий альраун, – себе под нос рассказывал Фенир, а заодно, видимо, мне. – Я был уверен, что они перевелись лет так уже пятьдесят назад. Сам впервые вижу, если бы не магические датчики, никогда бы не обнаружил.

– Что за датчики? – тут же насторожилась я, предчувствуя очередную опасность для себя.

Фенир резко обернулся и с прищуром обвел взглядом мою фигуру.

– Да так, ерунда сущая. Расставлены по академии, обнаруживают потенциально опасных существ первого уровня. Увы, на тех же домовых уже не работают, да и на более страшных существ тоже.

Мысленно я выдохнула. В классификации Фенира банши явно были очень опасны, а значит, и датчики на меня не сработают. А вот бедняге коту не повезло. Он до сих пор беспомощно болтался в воздухе, грустно моргая фиолетовыми глазами. И смотрел прямо в душу.

– Но ведь первый уровень, – начала я, – это совершенная ерунда? Зачем его ловить?

– Шутишь? – Бровь преподавателя поползла вверх. – Да будет тебе известно, альрауны – простейшие энергетические вампиры. Предпочитают селиться с одинокими женщинами под видом милых котиков. Питаются энергией хозяина, и за несколько лет такого совместного проживания этот паразит может попортить немало крови и здоровья своему владельцу. Согласно исследованиям, проведенным еще сто лет назад, когда этих тварей только начали истреблять, взрослый альраун мог сократить жизнь своего донора на несколько лет.

– Вы же не собираетесь его убивать? – испугалась я. Да и почти лиловые глаза существа смотрели на меня так моляще, будто уже сейчас просили о помощи. – Профессор Фенир, вы же сами сказали – он, возможно, последний представитель вида.

– Да не буду я его убивать, – вполне расслабленно ответил Виктор. – Кто же добровольно избавляется от такого учебного пособия? Тем более что у меня есть подходящая клетка для этой тварюшки.

Говорил он почти с упоением. Так, что даже жутко стало. Ведь для меня бы он тоже нашел клетку, если бы узнал, кто я такая.

Все же правильно говорят: держи друзей близко, а врагов еще ближе. Быть может, тогда под самым носом Фенир и не обнаружит банши?

Мы дошли до лаборатории, тем более что время было уже ближе к ужину, заодно пришлось и нечисть кормить. Пока я бегала на кухню за очередным куском мяса, профессор таки пристроил несчастного альрауна в небольшую клетку. Я бы даже сказала – крошечную.

– Ему же там тесно… – укоризненно произнесла я. Кота было безумно жаль, я до сих пор не понимала, почему Фенир так жесток со столь милым созданием.

Конечно же, я понимала, что энерговампиризм – это плохо, и тем не менее, альраун не был виноват в том, что очень хотел жить и кушать. Кстати, о еде…

– А его чем кормить? – спросила у Фенира, который сейчас нарезал мясо у стола.

– Понятия не имею, – отозвался преподаватель. – Говорю же, их последний раз видели черт знает когда. И исследовали тогда же. Возможно, будет молоко, возможно – мясо. Если он так долго маскировался под кота у Вильсон, значит, имеет достаточно хорошие навыки выживания.

– Или он подкармливался самой Вильсон, – мрачно добавила я, зная об одиночестве женщины.

– В любом случае мы попробуем все варианты, не хотелось бы угробить последнего представителя.

В этот миг я даже подумала, что, возможно, не все потеряно с бессердечностью Фенира к нечисти, но он тут же “исправился”:

– Ну, либо все же добьем, чтобы не мучился. В любом случае выпускать из этой лаборатории на естественную кормежку я его не собираюсь, а профессор Вильсон вряд ли захочет потерять пару лет жизни, чтобы покормить питомца.